CC BY
102
ФИНАНСОВЫЙ СЕКТОР ЭКОНОМИКИ
СВ. МИЩЕНКО
Светлана Владимировна Мищенко — кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов Университета банковского дела Национального банка Украины.
В 2004 г. окончила Украинскую академию банковского дела Национального банка Украины.
Автор 62 научных работ, в том числе 2 монографий и учебника (в соавторстве). 18 работ опубликовано в российских научных изданиях.
Сфера научных интересов — финансово-кредитная система, денежная система, теоретические и практические аспекты денег, денежно-кредитное
регулирование, денежно-кредитная политика. ^ ^ ^
СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К РЕАЛИЗАЦИИ МОНЕТАРНОЙ ПОЛИТИКИ И РЕГУЛИРОВАНИЮ ФИНАНСОВЫХ СИСТЕМ
В условиях нестабильности мировых финансовых рынков и национальных финансовых систем существенно возрастает роль денежно-кредитной политики, проводимой центральными банками. Это обусловлено резким сокращением продолжительности финансового цикла, высокой волатильностью рынков, что, в свою очередь, при оценке ситуации и принятии решений требует высокого уровня оперативности и согласованности действий всех субъектов финансового рынка. Однако, как показала практика, традиционные подходы не всегда соответствуют потребностям посткризисного развития мировой экономики и нуждаются в определенной модернизации или корректировке на основе перехода к новому монетарному режиму. Задача состоит не просто в разработке дополнительных мер или использовании новых инструментов монетарной политики с целью противодействия кризису, а в обосновании монетарного режима, способного предупредить возникновение системных финансовых кризисов или в случае необходимости нейтрализовать их отрицательные последствия.
Основными уроками мирового финансового кризиса 2007-2009 гг., на которые обращают внимание большинство ученых и практиков, можно считать следующие.
1. Источником кризиса послужил банковский сектор, который из-за накопления значительных объемов индивидуальных рисков оказался слабо регулируемым звеном финансовых систем. Как показал опыт финансовых кризисов последних десятилетий, их источником становятся наименее регулируемые секторы, виды деятельности или даже отдельные финансовые инструменты. Поэтому следующий финансовый кризис следует ожидать именно в наименее регулируемом секторе финансовой системы, группе финансовых продуктов или финансовых учреждений. Кроме того, теория «рассеивания риска», на которую многие годы опирались финансисты, полагая, что путем хеджирования индивидуальных рисков можно избежать системных потрясений, не подтвердилась.
2. Методология и инструменты прогнозирования системных рисков и кризисов оказались недостаточно разработанными или отсутствовали вообще. Регуляторные системы многих стран не учли реальные проблемы развития финансового сектора, а сами регуляторы не смогли предвидеть кризисные явления и оперативно реагировать на банковские паники и финансовые шоки. При этом оказалось, что во многих странах отсутствует единый подход (и соответствующие механизмы) к формированию и реализации государственной финансовой политики, что усложнило процесс преодоления последствий кризиса.
3. Последствия кризиса устранялись как на основе использования инструментов монетарной политики, проводимой центральными банками, так и путем активных действий правительств с использованием значительных сумм бюджетных средств. Однако практика показала, что этот метод для многих стран оказался не самым эффективным, во всяком случае, с социально-экономической точки зрения, что привело к социально-экономическим кризисам и усилению социальной напряженности.
ГРНТИ 06.73.55 © С.В. Мищенко, 2011
4. Экономическая модель, основанная на опережающем развитии финансового сектора по сравнению с реальным, в очередной раз обострила противоречие между производством реальной стоимости и движением ее денежных и финансовых форм, что способствовало усилению инфляционных процессов и макроэкономической нестабильности [3].
Однако если в оценке последствий и уроков кризиса эксперты были более единодушны, то при обосновании мероприятий по предупреждению и преодолению финансовых кризисов разброс мнений оказался слишком большим. Обобщение предложенных мероприятий позволяет выделить несколько направлений, одни из которых, на наш взгляд, не отличаются особой новизной, а использование других навряд ли будет достаточно действенным в будущем.
1. Традиционно предлагается усиление государственного регулирования и надзора за банковской деятельностью, финансовыми рынками, финансовыми институтами и даже финансовыми продуктами. И хотя это действительно важная задача, предложенные Базельским комитетом по вопросам банковского надзора дополнения к Соглашениям о капитале (Базель III), на наш взгляд, не вносят кардинальных изменений ни в методологию, ни в сам процесс регулирования и надзора. Их можно рассматривать лишь как косметические дополнения, рефлектирующие на сложившуюся ситуацию, а растянутость нововведений во времени (до 2019 г.) только подтверждает это.
2. Активное привлечение правительств к решению проблем финансового сектора путем увеличения бюджетных расходов, в том числе на поддержание платежеспособности и ликвидности учреждений финансового сектора и осуществление инвестиций в определенные сферы или отрасли национальной экономики.
3. Требование к центральным банкам со стороны политиков и общественности проводить политику, направленную на стимулирование развития реального сектора, отдельных отраслей или даже корпораций. В отдельных случаях выдвигаются предложения по увеличению удельного веса государственной собственности в структуре финансового сектора.
4. Внедрение в центральных банках или в независимых мегарегуляторах систем макропруденциального анализа с целью мониторинга макроэкономической ситуации, выявления дисбалансов и разработки мероприятий по предотвращению системных рисков. И хотя этот подход тоже не является принципиально новым, поскольку большинство центральных банков мира в своей структуре еще до кризиса имели подразделения, в функцию которых входило обеспечение финансовой стабильности, он заслуживает внимания как перспективное направление расширения методологии финансового анализа.
5. Совокупность предложений глобального характера: изменение мировой валютной системы, создание новых мировых и региональных финансовых институтов и наднациональных органов регулирования и надзора, расширение спектра региональных валют, изменение принципов эмиссии национальных валют, возврат к «золотому стандарту» и многое другое.
Наиболее четко новые задачи монетарной политики и регулирования финансовых рынков в посткризисный период определил МВФ. Анализируя последствия мирового финансового кризиса, специалисты МВФ выделили три приоритета политики центральных банков, которые призваны содействовать обеспечению финансовой стабильности:
1) использование в процессе выработки и реализации денежно-кредитной политики результатов макропруден-циального анализа, а также расширение полномочий центральных банков как главных регуляторов финансового рынка;
2) обеспечение приоритетности задач ценовой стабильности как главной цели денежно-кредитной политики;
3) совершенствование управления ликвидностью банковской системы на основе повышения гибкости применяемых центральными банками процедур, а также усиление контроля и регулирования деятельности финансовых учреждений и рынков, являющихся потенциальными получателями поддержки ликвидности.
Положительно оценивая предложения МВФ, все же следует отметить, что, несмотря на высокий уровень теоретической разработанности монетарной теории и огромный практический опыт реализации монетарной политики, не существует единого рецепта, пригодного в равной степени для всех стран и способного устранить последствия, а тем более предвидеть крупные системные финансовые кризисы. Несмотря на общность ряда проблем, пути выхода из кризиса и посткризисного развития национальных финансовых систем в отдельных странах могут быть разными.
На сегодняшний день общим подходом к разработке и реализации денежно-кредитной политики центральных банков является их ориентация на обеспечение стабильности национальных денежных единиц и реализацию монетарных режимов, базирующихся на обеспечении ценовой стабильности. По мнению экспертов, поддержание стабильности общего уровня цен в экономике должно быть основной целью центрального банка, достижение которой позволяет проводить антициклическую денежно-кредитную политику и обеспечивать высокий уровень занятости [4; 10; 11].
В соответствии с изменениями, внесенными в 2010 г. в ст. 6 Закона о Национальном банке Украины, при выполнении основной функции — обеспечение стабильности денежной единицы — Национальный банк в пределах своих полномочий должен содействовать обеспечению устойчивости банковской системы. Кроме того, он должен способствовать достижению устойчивых темпов экономического роста и поддерживать экономическую политику правительства при условии, что это не будет противоречить обеспечению ценовой стабильности и устойчивости банковской системы [9].
Пересмотр целей и задач денежно-кредитной политики в посткризисный период происходит во многих странах. В мандат центральных банков включена функция обеспечения финансовой и макроэкономической стабильности, что требует расширения инструментария денежно-кредитной политики, а также полномочий центрального банка для достижения этих целей и усиления его операционной и институциональной независимости. На сегодняшний день доминирующим является подход, в соответствии с которым основная цель монетарной политики центрального банка состоит в обеспечении стабильности национальной денежной единицы, что предполагает поддержание как курсовой, так и ценовой стабильности, а другие цели должны быть подчинены ей и определенным образом ранжированы по степени важности. В частности, в рамках осуществления единой финансовой политики государства достижение ценовой стабильности должно содействовать обеспечению финансовой и макроэкономической стабильности [6].
Как показывает практика, в последние годы, особенно в период кризиса, центральные банки многих стран при выборе инструментов для обеспечения ценовой и финансовой стабильности постоянно сталкиваются с необходимостью поиска компромиссов. Дело в том, что в распоряжении центральных банков отсутствуют специальные инструменты прямого воздействия на уровень финансовой стабильности, для которой источником дисбалансов часто служат факторы, находящиеся вне прямого воздействия центрального банка. Кроме того, продолжаются дискуссии относительно того, может ли центральный банк с помощью активной процентной политики предупредить резкие изменения цен активов (недвижимость, ценные бумаги и т. п.). Дискуссионным остается также вопрос, как с помощью инструментов монетарной политики решить конфликт между обеспечением финансовой и ценовой стабильности. На наш взгляд, эти и другие проблемы предстоит решать как в рамках реализации общей стратегии финансовой политики государства, так и в рамках нового монетарного режима, осуществляемого центральным банком.
В настоящее время наиболее эффективным монетарным режимом, содействующим обеспечению ценовой стабильности, принято считать режим таргетирования инфляции. Этот режим стал предпочтительной основой реализации денежно-кредитной политики многих центральных банков, хотя в классическом виде применяется только в 26 странах. Некоторые центральные банки, в частности ЕЦБ, ФРС, Банк Японии, Швейцарский национальный банк, полностью еще не перешли к реализации данного монетарного режима, а используют лишь отдельные его элементы. Как свидетельствует проведенное МВФ исследование, в рамках данного режима в развитых странах инфляция поддерживается на целевом уровне или в пределах установленного диапазона в рамках 1-3 %, а в развивающихся странах — на уровне 3-6 % [12].
Таргетирование инфляции, являясь эффективным способом обеспечения стабильности цен и фиксирования инфляционных ожиданий, имеет большое значение для стран с формирующимся рынком. С 2000-х гг. эти страны последовательно переходят к использованию отдельных элементов режима таргетирования инфляции или к его гибкому варианту, поскольку перед центральными банками стоят множественные цели, достижение которых в долгосрочной перспективе не всегда согласуется с поддержанием инфляции в рамках определенного диапазона. Кроме того, наличие уровня инфляции свыше 7-8 % существенно тормозит переход к новому монетарному режиму. Тем не менее Банк России практически уже с 2011 г. начал переход к монетарному режиму, основанному на таргетировании инфляции. В Украине среднесрочной целью монетарной политики Национального банка является последовательное снижение базовой инфляции на конец 2014 г. до 5 % и дальнейшее поддержание общего уровня потребительских цен на этом уровне.
В соответствии с общепринятым подходом основными элементами режима таргетирования инфляции явля-
1) определение центральным банком стабильности цен в качестве главной цели монетарной политики и установление четких количественных показателей инфляции;
2) высокий уровень операционной независимости центрального банка;
3) подотчетность центрального банка за достижение установленных целевых показателей инфляции;
4) проведение монетарной политики на основе оценки инфляционного давления и инфляционных ожиданий [там же].
Таким образом, монетарный режим, основанный на таргетировании инфляции, рассматривается преимущественно как функция или задача центрального банка, как составная часть его монетарной политики. Следовательно, перечень инструментов, используемых для достижения целей этого режима, ограничивается инструментами
монетарной политики, что создает естественные преграды в возможностях его эффективного использования для достижения других целей центрального банка [7].
В последние годы в рамках режима таргетирования инфляции, учитывая снижение темпов экономического роста в развитых странах, центральные банки с целью стимулирования экономики в течение ряда лет проводили мягкую денежно-кредитную политику, результатом которой было постепенное снижение базовых процентных ставок. Это способствовало повышению спроса на деньги, что привело к неоправданному росту объемов кредитования. В свою очередь, финансово-кредитные учреждения снизили требования к размеру и качеству обеспечения, смягчили условия предоставления кредитов, расширили круг потенциальных заемщиков. Предполагалось, что это будет способствовать увеличению объемов кредитования и стимулировать рост экономики.
Следует также отметить, что в результате недостаточной эффективности режима таргетирования инфляции адекватно реагировать на проявления финансового кризиса, учитывать резкие колебания обменного курса и цен на финансовые активы, обусловленные немонетарными факторами, содействовать снижению негативных последствий и обеспечению финансовой стабильности, центральные банки ряда стран стали пересматривать свое отношение к нему. Таким образом, кризис поставил под сомнение эффективность режима таргетирования инфляции как элемента обеспечения устойчивой основы денежно-кредитной политики. Это связано с тем, что, несмотря на стабильный экономический рост и низкий уровень инфляции в предкризисный период, многие развитые страны не смогли обеспечить надежную основу финансовой стабильности и снизить напряжение на финансовых рынках. Практика в очередной раз поставила под сомнение тезис о возможности одновременного достижения высокого экономического роста и стабильности финансовой и экономической систем.
Поэтому в последние годы во многих странах наблюдается переход к гибкому режиму таргетирования, в рамках которого центральные банки основные усилия концентрируют на достижении целевого показателя инфляции в среднесрочной перспективе — 2-3 года. Это позволяет совмещать реализацию главной цели с решением других задач, в частности в посткризисный период особое внимание уделяется проблемам обеспечения макроэкономической и финансовой стабильности.
При этом основным инструментом монетарной политики в рамках режима таргетирования инфляции остается процентная ставка, которую сегодня следует рассматривать не просто как инструмент монетарной политики, а как важнейший макроэкономический показатель. Однако, по мнению многих экспертов, использование краткосрочных инструментов не позволяет обеспечить долгосрочное и устойчивое регулирование, а тем более достижение долгосрочных целей. Если краткосрочные инструменты монетарной политики успешно могут быть использованы для управления текущей конъюнктурой финансовых рынков и инфляционными ожиданиями, то для предотвращения дисбалансов в финансовой системе необходимы инструменты, характеризующиеся не только стабильным использованием, но и более длительным действием, к которым следует отнести систему государственного регулирования.
Уроки кризиса свидетельствуют, что практика поставила более сложную задачу, связанную не только с обеспечением центральными банками ценовой стабильности, но и с достижением общего уровня стабильности финансовой системы в рамках реализации общей финансовой политики государства. Во-первых, это означает, что в монетарной политике акценты должны быть смещены от одностороннего рассмотрения ценности денег в виде их покупательной способности к комплексной оценке с учетом ценности денег как капитала. Поэтому современная монетарная политика центральных банков в рамках реализации гибкого режима таргетирования инфляции, на наш взгляд, должна базироваться на сочетании эффективной процентной политики с углубленным подходом к таргетированию денежных агрегатов, обращая особое внимание на оптимизацию их структуры.
Во-вторых, реализация нового монетарного режима обязательно должна учитывать необходимость координации денежно-кредитной и бюджетно-налоговой политики в рамках единой финансовой политики государства. Это обусловлено тем, что в странах с развивающимися рынками взаимодействие внешних факторов и внутренних экономических процессов носит сложный и часто неопределенный характер, что затрудняет проведение макро-пруденциального анализа. Кроме того, для современных финансовых систем характерным остается доминирование рыночных стимулов по сравнению с регулятивными ограничениями [13]. Поэтому, на наш взгляд, анализ системных рисков в рамках макропруденциального анализа должен быть интегрирован с задачами обеспечения как ценовой, так и финансовой стабильности.
Таким образом, в основу нового режима денежно-кредитной политики должны быть положены не только цели достижения ценовой и финансовой стабильности, но и возможность влиять на макроэкономическую стабильность путем реализации денежно-кредитной политики в рамках осуществления единой финансовой политики государства. Это достаточно сложная задача, поскольку набор инструментов, используемых центральным банком, ограничен. Если для реализации денежно-кредитной политики центральные банки могут использовать как совокупность определенных инструментов, так и «монетарные правила» (М. Фридмана, Дж. Тэйлора, Л. Болла, А. Орфанидеса, центральных банков Канады, Норвегии и др.), то для обеспечения финансовой стабильности та-
кие правила отсутствуют [8]. Возникает необходимость в использовании одних и тех же инструментов для решения двух, а иногда и более задач, что нарушает так называемое правило Я. Тинбергена, в соответствии с которым количество целей никогда не должно превосходить запас имеющихся инструментов. Следовательно, для достижения нескольких целей потребуется большее количество инструментов [14].
Учитывая современные тенденции развития денежно-кредитной политики, одним из методов, используемых центральными банками для решения этих задач, должен стать макропруденциальный анализ. Его суть в проведении постоянного мониторинга и комплексного анализа взаимосвязей внутри финансовой системы, ее взаимодействия с реальным сектором, бюджетной сферой, а также с тенденциями развития мировых финансовых и товарных рынков с целью выявления и предупреждения системных рисков. В рамках реализации макропруденциального анализа финансовая стабильность обеспечивается путем выявления и снижения системных рисков, определения и предотвращения дисбалансов на рынке кредитования, ограничения рисков ликвидности и рыночных рисков.
Кризис также продемонстрировал несовершенство используемых центральными банками методов управления ликвидностью банковской системы. Многие центральные банки вынуждены были расширить перечень ценных бумаг (в частности, включили в него корпоративные облигации), используемых в качестве залога при получении кредитов рефинансирования. Кроме того, до последнего времени считалось, что кредиты рефинансирования должны быть преимущественно краткосрочными. Однако в связи с тем, что в условиях кризиса многие коммерческие банки не могли своевременно вернуть предоставленные им кредиты, а также в связи с тем, что в отдельных случаях политики требовали обеспечения кредитования отдельных отраслей национальной экономики, практика заставила центральные банки предоставлять рефинансирование на более длительные сроки, используя так называемые стабилизационные кредиты. И, как следует из заявлений ЕЦБ, даже он, скорее всего, будет продолжать реализацию программ по обеспечению стабильности банковской системы на основе осуществления долгосрочных операций рефинансирования, рассчитанных на 6, а то и 12 месяцев.
При этом следует отметить, что одним из основных инструментов управления ликвидностью остается механизм обязательного резервирования, который в отечественной литературе в последние годы подвергался необоснованной критике [5]. Наличие обязательных резервов и механизмов их гибкого использования является ключевым моментом формирования денежных агрегатов и содействует предупреждению шоков ликвидности.
Как показал кризис, используемая до последнего времени практика регулирования банковской деятельности, основанная на микропруденциальном подходе и учете необходимости снижения индивидуальных рисков (даже с учетом применения стандартов Базеля II), оказалась неспособной предупредить возникновение системных рисков. Это позволяет сделать вывод о том, что теория «рассеивания рисков», преобладавшая в 1990-2000-х гг., не подтвердилась на практике. Использование инструментов хеджирования индивидуальных рисков не позволяет хеджировать совокупный риск финансовой системы, а иногда даже способствует его концентрации, стимулируя возникновение глобальных диспропорций. Как отмечает А.Ю. Симановский, в соответствии с концепцией микропруденциального регулирования внимание органов надзора было направлено на предупреждение индивидуальных рисков отдельных финансовых институтов. Однако, вопреки теоретическим ожиданиям, попытка снизить индивидуальные риски привела к их накоплению, что стимулировало возникновение системных рисков [13, с. 14].
На наш взгляд, решение задач обеспечения ценовой и финансовой стабильности, которые, как отмечают некоторые ученые, иногда вступают в противоречие между собой, лежит в другой плоскости, во всяком случае для стран с развивающимися рынками. Основными направлениями разработки и реализации нового монетарного механизма, призванного обеспечить эффективное решение проблем ценовой и финансовой стабильности, должны стать:
1) выработка и реализация четкой долгосрочной экономической политики, ориентированной на инновационное развитие национальной экономики;
2) сознание необходимости выработки и реализации единой финансовой политики государства, составной частью которой должна быть и монетарная политика центрального банка. При этом, не снижая роли и уровня независимости центрального банка в процессах выработки и реализации монетарной политики, функции выработки единой финансовой политики должны быть возложены на определенный орган государственного управления, например на министерство экономики или министерство финансов;
3) разработка принципов и механизмов координации денежно-кредитной, бюджетно-налоговой и долговой политики государства с четким согласованием ответственности отдельных органов государственной власти, сроков и условий проведения мероприятий;
4) расширение инструментария денежно-кредитной политики, разработка и применение нового монетарного режима, учитывающего основные направления развития как денежно-кредитной политики центрального банка, так и финансовой политики государства;
5) совершенствование институциональных основ развития и инструментария регулирования финансового сектора на основе координации деятельности и усиления политической, операционной и финансовой независимости регуляторов и органов, отвечающих за формирование государственной финансовой политики.
Кризис также показал, что в совершенствовании нуждаются не только прямые, но и косвенные инструменты, используемые центральными банками и правительствами в процессе финансового управления. Это касается управления потоками капитала, регулирования внешнего долга, дефицита платежного баланса и т. п. Во время кризиса центральные банки ведущих стран мира использовали широкий набор инструментов, рекомендованных монетарной теорией для таких ситуаций. Были существенно снижены процентные ставки, повышен уровень ликвидности банковской системы, банки получили значительные кредиты под гарантии государства, использовалась прямая финансовая поддержка правительством отдельных финансовых институтов. Например, в России в 2009 г. на поддержание ликвидности банковской системы было выделено 4734,2 трлн руб., что составило около 11,4 % ВВП. Только на увеличение акционерного капитала государственных банков из федерального бюджета было направлено 225,8 млрд руб. [2, с. 38]
С целью осуществления стабилизационной политики ФРС рекомендует центральным банкам наращивать международные резервы, руководствуясь следующими индикаторами (критериями) их адекватности:
• международные резервы страны должны превышать сумму ее краткосрочного (до 12 месяцев) внешнего долга;
• составлять примерно 5-20 % от денежного агрегата М2;
• покрывать трех-четырехмесячный объем импорта страны.
Это предложение поддержали страны — члены ЕС и Япония. Однако Китай по вполне понятным причинам выступил категорически против таких нововведений, так же как и против установления в качестве индикатора финансовой стабильности показателя, отражающего разницу между номинальным и реальным обменным курсом национальной валюты.
Таблица 1
Показатели адекватности международных резервов отдельных стран мира в 2007 и 2009 гг.
Страна В месяцах импорта В % к М2 В % к краткосрочному долгу
2007 2009 2007 2009 2007 2009
Бразилия 16,3 21,5 37,3 35,0 265,8 320,4
Великобритания 0,9 0,9 1,5 1,2 1,6 1,6
Еврозона 1,2 1,3 1,9 1,6 3,3 3,4
Канада 1,2 1,6 5,2 4,8 14,3 16,2
Китай 19,2 28,7 27,5 26,7 1249,0 1790,6
Корея 8,8 9,9 19,2 19,7 176,0 188,7
Мексика 3,7 4,8 17,5 18,5 256,2 252,9
Норвегия 9,0 8,0 22,7 17,3 34,7 35,6
Россия 20,9 25,1 71,5 77,0 408,1 522,6
Саудовская Аравия 31,7 68,4 171,0 176,3 1066,5 1376,7
Сингапур 7,4 9,1 78,7 71,0 126,2 147,9
Тайвань 14,9 24,1 336,6 378,1 730,2 941,1
Украина 5,4 5,6 41,9 42,6 184,2 136,6
Швейцария 3,4 7,4 11,2 15,2 7,5 22,5
Япония 18,3 21,8 146,8 122,9 225,0 185,7
Ист.: Официальный сайт ФРС США.
Анализ показателей адекватности международных резервов в отдельных странах мира свидетельствует о значительном разбросе их значений. Так, например, в Великобритании, Канаде и странах Еврозоны эти показатели не соответствовали нормативам, тогда как в Бразилии, Китае, Корее, России, Саудовской Аравии, Тайване, Украине, Японии они превышали нормативные значения (см. табл. 1). Однако, несмотря на наличие значительных объемов международных резервов, многие страны с трудом справились с последствиями финансового кризиса. Следует признать, что наличие значительных золотовалютных резервов позволило стабилизировать финансовую ситуацию, особенно на валютных рынках. За период кризиса Россия использовала более 200 млрд долл. США золотовалютных резервов, а Украина — около 14 млрд долл. США [1]. Поэтому, отмечая важность показателей международных резервов для обеспечения финансовой стабильности, можно сделать вывод о том, что предложенные пороговые значения их адекватности нуждаются в более строгом обосновании с учетом особенностей развития национальных экономик.
До последнего времени в бизнес-среде преобладала точка зрения о высокой цене регулятивных требований для финансового сектора. Вследствие этого для современных финансовых систем характерным остается доминирова-
ние рыночных стимулов по сравнению с регулятивными ограничениями. Однако, как показывает практика, такое отношение к регулированию наносит значительный вред решению вопросов обеспечения финансовой стабильности. Поэтому нужны новые подходы к организации регулирования и надзора, прежде всего на основе совершенствования институциональных основ регулирования финансового сектора путем координации деятельности и усиления политической, операционной и финансовой независимости регуляторов и органов, отвечающих за разработку и реализацию государственной финансовой политики.
Как свидетельствует мировой опыт, в посткризисный период существенно усилилась тенденция к переходу многих стран к интегрированным системам регулирования финансового сектора путем полного или частичного объединения функций контроля и регулирования рынков банковских услуг, страховых услуг и ценных бумаг, что позволяет согласовывать риски финансового сектора с экономическим циклом реального сектора. Только на протяжении 2008-2010 гг. существенные изменения в системы регулирования финансовых секторов внесли Бельгия, Великобритания, Греция, Ирландия, Испания, Италия, Литва, Португалия, Франция, Швейцария и другие страны (см. табл. 2). При этом следует отметить, что эти изменения происходили на основе усиления роли центральных банков в процессах регулирования и надзора за деятельностью учреждений финансового сектора. На сегодняшний день из 27 стран — членов ЕС центральные банки принимают непосредственное участие в регулировании и надзоре в 19 странах. Единый независимый регулятор существует в 8 странах, и единый регулятор, созданный на базе центрального банка, функционирует также в 8 государствах (Ирландия, Литва, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Словакия, Франция, Чехия).
В Португалии функции контроля и ответственность центрального банка за поведением кредитных институтов и финансовых компаний законодательно закреплены в январе 2008 г., а в Италии Financial Intelligence Unit образован как независимый отдел Банка Италии. При этом обе страны используют модифицированный вариант нидерландской модели "twin peaks".
В Ирландии законодательство по реинтеграции финансового регулирования в структуре центрального банка было принято в июле 2010 г. В составе Центрального банка Ирландии создана Комиссия, отвечающая за регулирование всего финансового сектора. Во Франции в 2010 г. создана Служба пруденциального контроля — орган лицензирования и надзора для всех учреждений финансового сектора, сектора платежных и инвестиционных услуг, которая работает в тесном контакте с Банком Франции, а возглавляет ее председатель Банка Франции.
В июне 2010 г. план изменения системы регулирования объявлен в Великобритании. В составе Банка Англии с целью пруденциального регулирования депозитных организаций, страховщиков и инвестиционных банков создана Служба пруденциального регулирования. Кроме того, создан Орган защиты потребителей и рынков, который регулирует поведение всех финансовых учреждений, включая и те, надзор за которыми осуществляет Служба пруденциального регулирования.
Таблица 2
Структуры надзора в странах — членах ЕС по состоянию на 1 марта 2011 г.*
Страна - член ЕС Секторная модель Модель «двух вершин» Модель единого регулятора Количество учреждений, отвечающих за надзор Национальный центральный банк имеет задания или полномочия по надзору за секторами** Год создания регулятора
Бельгия Х Х 1 Х (НЦБ - Б,С) 2010
Болгария Х 2 Х (НЦБ - Б) 2003
Чешская Республика Х 1 Х (НЦБ - все) 2006
Дания Х 1 1988
Германия Х 1 Х (НЦБ - Б) 2002
Эстония Х 1 1999
Греция Х 1 Х (НЦБ - Б, С) 2010
Испания Х 3 Х(НЦБ - Б) 1988; 2008
Франция Х 1 Х (НЦБ - все) 2010
Ирландия Х 1 Х (НЦБ - все) 2010
Италия Х Х 4 Х (НЦБ - Б) 2008
Кипр Х 4 Х (НЦБ - Б) 2001;2002;2003
Латвия Х 1 1998
Литва Х 1 Х (НЦБ - все) 2010
Окончание табл. 2
Люксембург Х 1 Х (НЦБ - все) 1999
Венгрия Х 1 2000
Мальта Х 1 2002
Нидерланды Х 2 Х (НЦБ - все) 2004
Австрия Х 1 Х (НЦБ - Б) 2002
Польша Х 1 2006
Португалия Х Х 1 Х (НЦБ - все) 2008
Румыния Х 4 Х (НЦБ - Б) 1994; 2000;2005
Словения Х 3 Х (НЦБ - Б) 1994; 2000
Словакия Х 1 Х (НЦБ - все) 2006
Финляндия - Х 1 2009
Швеция Х 1 1990
Великобритания Х Х 2 Х (НЦБ - Б, С) 2010
Примечания:
* Перечень стран приведен в соответствии с порядком, принятым в ЕС.
** В скобках обозначены секторы, надзор за которыми осуществляет центральный банк: Б — банковский; С — страховой; все — все секторы.
Составлено автором на основе сайтов центральных банков и регуляторов финансового сектора.
В мае 2010 г. Правительство Литвы приняло концепцию слияния трех секторных органов регулирования и надзора в единый регулятор финансового рынка, функционирующий в пределах центрального банка как отдельный департамент. От секторной модели регулирования финансового сектора в 2010 г. отказалась и Греция. В настоящее время Банк Греции осуществляет надзор за кредитными и финансовыми институтами: банками, страховыми компаниями, факторинговыми и лизинговыми компаниями, посредниками при осуществлении денежных переводов и при валютном обмене. Банк Греции осуществляет надзор за ними в контексте прозрачности их деятельности, ликвидности, адекватности внутреннего аудита и концентрации рисков.
Таким образом, система единого регулятора финансового сектора в странах — членах ЕС стала преобладающей. При этом наблюдается тенденция усиления в этих процессах роли центральных банков и создания единого регулятора именно на их основе, что, несомненно, будет способствовать более надежному обеспечению финансовой стабильности.
В 2010 г. при ЕЦБ образован Европейский комитет по системным рискам (A European Systemic Risk Board — ESRB), задача которого состоит в раннем предупреждении финансовых проблем, преодолении возможных негативных последствий и координации деятельности созданных в начале 2011 г. новых органов регулирования и надзора за деятельностью финансовых рынков: Европейской банковской администрации, Европейской страховой и пенсионной администрации и Европейской рыночной и облигационной администрации со штаб-квартирами, соответственно, в Лондоне, Франкфурте-на-Майне и Париже.
С целью предупреждения кризисов и повышения уровня финансовой стабильности в 2010 г. в США принят Закон о реформировании финансового сектора (Dodd-Frank Act), основные положения которого касаются расширения полномочий и повышения ответственности ФРС, централизации надзора, унификации финансового регулирования, усиления мониторинга системных рисков и создания механизмов их преодоления, а также определения более жестких требований к капиталу и ликвидности банков.
С целью мониторинга и предотвращения системных рисков создан Совет по надзору за финансовой стабильностью (Financial Stability Oversight Council), который уполномочен разрабатывать рекомендации для всех регуляторов, в том числе и для ФРС, относительно требований к капиталу, ликвидности, левериджу, управлению рисками, а также правила поведения крупных финансовых корпораций на финансовом рынке. Высокий статус этого органа подчеркивает то, что Совет возглавляет министр финансов, а в его состав входят представители федеральных регуляторных органов.
Для защиты потребителей финансовых и банковских услуг в составе ФРС США создан новый независимый орган надзора — Бюро финансовой защиты потребителей (Consumer Financial Protection Bureau), задача которого состоит в защите американских потребителей от недобросовестных продуктов и практик, а также в предоставлении потребителям полной информации о финансовых организациях и их услугах.
Принципиальное значение имеет то, что в этом законе впервые в мировой практике разработан специальный правовой механизм «вывода с рынка» («упорядоченной ликвидации» — Orderly Liquidation) крупных системно
важных финансовых корпораций, реализуемый Федеральной корпорацией страхования депозитов с учетом последующей компенсации расходов и потерь за счет участников рынка, а не за счет налогоплательщиков [15].
Принятый закон также четко разграничивает сферы компетенции регуляторов, упрощает банковский надзор, повышает уровень согласованности принимаемых решений и подотчетности.
Таким образом, в посткризисный период в большинстве стран происходят процессы формирования новых монетарных режимов, реализация которых направлена на обеспечение и поддержание ценовой, финансовой и макроэкономической стабильности, совершенствуются механизмы координации денежно-кредитной, бюджетно-налоговой и общей финансовой политики государства, а также происходит усиление роли центральных банков в процессах регулирования и надзора за деятельностью учреждений финансового сектора.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аганбегян А.Г. О новой роли банков в финансировании послекризисного социально экономического развития России (субъективные заметки) // Деньги и кредит. 2011. № 1. C. 27-36.
2. Алексашенко С., Миронов В., Мирошниченко Д. Российский кризис и антикризисный пакет: цели, масштабы, эффективность // Вопросы экономики. 2011. № 2. С.23-49.
3. Гриценко А.А. Финансово-экономический кризис как исходный пункт обновления финансово-экономической архитектоники // Инициативы XXI века. 2009. № 2. С. 30-34.
4. Дуввури Суббарао. Пересмотр финансовой структуры. Новое определение роли центрального банка // Финансы и развитие. МВФ. 2010. № 6. С. 26-27.
5. МартыненкоВ.В. Неизвестная политика Банка России. М.: Изд-во ИСПИ РАН, 2004. 352 с.
6. Мищенко С.В. Новые тенденции в монетарной политике и регулировании финансовых систем // Финансы и кредит. 2010. № 40 (424). С. 23-29.
7. Мищенко С.В. Сущность и функции современных денег // Известия СПбУЭФ. 2010. № 6. С. 32-40.
8. Моисеев С.Р. Денежно-кредитная политика: теория и практика: учебное пособие. М.: Московская финансово-промышленная академия, 2011. 784 с.
9. О Национальном банке Украины. Закон Украины от 20 мая 1999 г. № 679-XIV.
10. Прасад Э. Пересмотр финансовой структуры. После краха // Финансы и развитие. МВФ. 2010. № 6. С. 22-25.
11. Пул У. Пересмотр финансовой структуры. Принципы реформирования // Там же. С. 28-29.
12. Роджер С. Таргетированию инфляции исполняется 20 лет // Там же. № 3. С. 46-49.
13. Симановский А.Ю. Кризис и реформа регулирования: отдельные аспекты // Деньги и кредит. 2010. № 12. С. 7-15.
14. Эйфингер С., Муягик Э. Возврат монетаризма. URL: http://www.germaniaplus.de/?p=9516
15. The Dodd-Frank Wall Street Reform and Consumer Protection Act (HR 4173). Washington, 2010. URL: http://frwebgate.access. gpo.gov/cgi-bin/getdoc.cgi?dbname=111_cong_bills&docid=f:h4173enr.txt.pdf
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УПРАВЛЕНИЯ И ЭКОНОМИКИ
Т.Ю. ГАВРИЛЕНКО, ВВ. КУРЕНКОВ
Татьяна Юрьевна Гавриленко — кандидат экономических наук, доцент Московского государственного института радиотехники, электроники и автоматики (Технический университет).
В 1983 г. окончила Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова; в 2000 г. — Государственную академию специалистов инвестиционной сферы.
Автор 25 публикаций.
Сфера научных интересов — финансы, экономика дополнительного образования.
¥ У
Валерий Вячеславович Куренков — кандидат технических наук, доцент Московского государственного института радиотехники, электроники и автоматики (Технический университет).
В 1973 г. окончил Московское высшее техническое училище им. Н.Э. Баумана.
Автор 45 публикаций.
Сфера научных интересов — радиофизика, экономика дополнительного образования.
ЗАРУБЕЖНЫЙ опыт в экономике дополнительного ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИИ
Знания всегда играли большую роль в жизни человечества, но в современном мире их значение многократно возросло. Это происходит, в первую очередь, потому, что мир переходит на новый этап своего развития, базу которого составляет экономика, основанная на знаниях, — экономика знаний. К настоящему времени объем знаний в мире увеличился, по сравнению с предыдущим периодом, более чем в 250 тыс. раз. Человечество приблизилось к переходу в новую, инновационную фазу своего развития. К наиболее характерным чертам экономики знаний относятся: развитие знаний, которые проявляют себя в виде непосредственной производительной силы; возрастание объемов и роли в экономике наукоемкого сектора; капитализация затрат в человека как одно из направлений системы государственных приоритетов в развитии науки и техники; обеспечение равных условий для каждого члена общества в заработке, жилье, доступе к информационным и образовательным ресурсам [3].
Россия пока отстает от передовых стран Запада в движении к новой экономике [1]. Для того чтобы изменить такую ситуацию, следует преодолеть воздействие факторов торможения, среди которых наиболее важными с позиций экономики и управления экономикой страны являются приоритетность развития сырьевого сектора, ориентация на краткосрочные цели, недооценка человеческого капитала, нарушение преемственности научных и технических знаний. Немаловажную роль сыграл и демографический фактор, влияние которого на менеджмент в
ГРНТИ 14.15.07
© Т.Ю. Гавриленко, В.В. Куренков, 2011
