CC BY
71
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2017. № 5
Ю.А. Демидова
(аспирант кафедры этнологии исторического факультета МГУ
имени М.В. Ломоносова)*
СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ДАЧ
И ЭКОПОСЕЛЕНИЙ
В статье дается краткий обзор исследований по проблемам дач и эко-поселений. Представлены исторические справки и обозначены различные подходы к изучению социокультурной среды на примере практик ведения загородного хозяйства, стиля загородной жизни и идеологии сельской среды в советское и постсоветское время. Анализируются работы по истории, социальной антропологии, социальной географии.
Ключевые слова: дача, экопоселение, социокультурная среда.
The article provides a brief overview of the research on different issues related to dachas and eco villages. The brief historical references on two phenomena are presented, and various approaches to the study of sociocultural environment are exemplified, such as the rural practices, farming, the country side style of life, the rural ideology during the Soviet and post-Soviet period. Works on history, social anthropology, social geography are analyzed.
Key words: dacha, ecovillage, sociocultural environment.
* * *
Дачи
Дача — давно известный русский феномен, пример «второго дома»1. Еще с XVIII в. — это земля (от глагола «давать»), которая предоставлялась императором узкому кругу приближенных лиц, чаще всего — надел в окрестностях Петербурга. В результате постепенной урбанизации XIX в. возрастал спрос на летние домики за пределами городов. Как отмечают исследователи, дачный «бум» пришелся на 60-е гг. XIX в., и уже на рубеже веков загородная жизнь приобрела характер массового социального явления. В советский период феномен дачи отражал все этапы эволюции советского строя. В 1920-е гг. старые дачи использовались для решения катастрофической жилищной проблемы. В сталинское время дачи выделялись членам Политбюро, другим номенклатурным работникам.
* Демидова Юлия Андреевна, тел.: 8-915-399-70-87; e-mail: [email protected]
1 Нефедова Т.Г. Горожане и дачи // Отечественные записки. Т. 48(3). 2012. С. 204-216.
Появился также писательский городок под патронатом Литфонда СССР. В конце 40-х гг. для решения продовольственных проблем населению выделялась земля под сады и огороды в черте города, в сельских поселениях и на территории Гослесфонда2. В эпоху Хрущева новые волны продовольственных неурядиц частично разрешались благодаря садовым товариществам. Подчеркну один немаловажный момент. Еще в сталинское время в законодательство вводились понятия: «личная» и «социалистическая собственность», однако на деле границы понятий были едва заметны3. Несмотря на регламентацию площади участков, размеров и высоты построек4, среди загородных владельцев явно прослеживалось особое отношение к земле и дому. Хотя участки не являлись собственностью с юридической точки зрения, дача была своеобразным убежищем, воспринималась как укромный уголок на природе, вдали от реалий «социалистического строительства». В поздний советский период дачами стали именоваться различные загородные дома, в том числе и некогда садовые участки, расширенные огороды и уже на рубеже веков — коттеджи. В то же время параллельно шел процесс функциональной трансформации деревень, личные подсобные хозяйства редели, наследники деревенских домов уезжали на заработки в город. Бывшие деревенские жители, закрепившись в городе, стали приезжать в свои дома в теплый сезон года, и ряд деревенских владений превратились в аналог дач.
По мнению ряда ученых, данный феномен изучен недостаточно. Это связано с разнородными интерпретациями происхождения и назначения загородных домов (писательские дачи — это отдельная тема, которая уже заняла свою нишу в области гуманитарного знания).
История русской дачи на всех этапах ее существования — от возникновения до современности, воссоздана в работах О. Малино-вой-Тзиафеты5 и С. Ловелла6. Понимание традиций, исторических реалий и контекста развития дачного движения дает возможность более ясно представлять современное состояние и функционал загородных домов.
В конце 1950-х гг. в СССР на официальном идеологическом фронте появилось понятие досуга, в которое, однако, дачная жизнь не вписывалась, в этой связи она представляла собой некую «слож-
2 Там же. С. 3.
3 Ловелл С. Дачники. История летнего житья в России. СПб., 2008.
4 Например, для дачных строительных кооперативов в хрущевское время допускалась общая жилая площадь — 60 кв. м, разрешались лишь одноэтажные постройки.
5 Малинова-Тзиафета О. Из города на дачу: Социокультурные факторы освоения дачного пространства вокруг Петербурга (1860—1914). СПб., 2013.
6 Ловелл С. Указ. соч.
ность». «Садовые участки изначально не отождествлялись с дачами и представляли собой компромиссный для идеологии вариант, где традиционалистский элемент был сведен к минимуму, а черты, специфичные для социалистического идеала модерности, преобладали»7. Позднее, к 1990-м гг., произошло слияние функций садовых участков и дач, что признали руководящие структуры. «Модель двудомной жизни укоренилась в нашем контрастном климате и в образе жизни, обрела свойства массовой мечты о свободе, успехе, частной собственности»8.
В зарубежных работах одна из актуальных тем связана с городским огородничеством, в США — urban gardening. Это движение возникло в 1970-е гг. и диктовалось экологическими предпочтениями в сфере питания.
Традиция выращивания фруктов и овощей горожанами в советское время формировалась после Второй мировой войны и была связана с необходимостью самообеспечения. В позднее советское время она не теряла своей актуальности в связи с товарным дефицитом. М. Колдвелл сопоставляет практику огородничества в СССР с международными движениями Slow food и Food democracy9, и делает вывод, что практику выращивания натуральных продуктов русскими дачниками нельзя отнести к «зеленому движению» — green movement.
В советскую эпоху было сформировано вполне определенное представление населения о «полезных» продуктах. Трансформация этих представлений произошла благодаря появлению термина «экологически чистый», синонимичного ранее использовавшемуся «полезный». В целом, в последние пятьдесят лет российское общество радикально трансформировалось с появлением новых форм экономической активности и культурных направлений, пришедших из-за границы10.
Н. Рис проводит социокультурное исследование через понятие «картошка». Выращивание картофеля на загородных участках — феномен, который можно рассматривать с разных точек зрения: экологической, политической и социально-экономической. Картошка
7 Косаткина А.К. Загородный дом (дача) — автономное пространство модерного субъекта // Вестник Пермс. ун-та. Сер. История. Пермь, 2014.
8 Между домом и домом. Возвратная пространственная мобильность населения России / Под ред. А.И. Алексеева, Ю.А. Веденина. М., 2016. С. 292.
9 Slow food — международное движение, противостоящее системе быстрого питания — Fast food.
Food democracy — сообщество, создающие экологически безопасную систему питания, которая защищает естественные условия окружающей среды.
10 Caldwell M.L. Dacha Idylls. Berkeley; Los Angeles; London, 2011.
как бы «инстинктивно, болезненно и победоносно произрастает в памяти и истории»11, являясь неотъемлемым ресурсом выживания. Согласно данным информантов Н. Рис, с течением времени, в процессе перехода от советских парадигм к постсоветским, происходит трансформация значимости картошки среди дачников. Изначально она была средством спасения, и ее выращивали повсеместно, но к началу нулевых годов корнеплод сажали все меньше и меньше, что было закономерно: у хозяев дачных владений менялись приоритеты. В постсоветское время основная активность дачников была направлена не на огородничество, которое требовало огромных трудозатрат, а на сбор плодов и ягод. Жители выбирали новый способ реализации «картофельной безопасности» — закупая большое количество корнеплода на зиму.
Другой взгляд на феномен дачи — с точки зрения социальной географии и социологии. В монографии «Между домом и домом» авторы приводят современную типологию загородных домов. Предлагается следующая классификация: деревянные двухэтажные, дома в садовых товариществах, сельские дома (бывшие деревенские), особняки, виллы или коттеджи. Вводится ранжирование по критерию удаленности от городов: «ближние дачи» — в пределах 200—250 км от Москвы; среднеудаленные — 250—300 км и дальние дачи — от 300 до 700 км12. Это деление существенно облегчает работу и дополняет терминологический аппарат для дальнейшего исследования в социально-антропологическом поле. Здесь же приводятся статистические данные по территориальным миграциям: «город — сельская местность». Сами авторы утверждают, что, несмотря на распространенность дач в России, их довольно сложно изучать: они не являются объектами внимания статистических служб, поэтому приходится прибегать к использованию всевозможных разнородных данных. Используются исследования результатов опросов ФОМ-нибуса, ВЦИОМа, Росстата и др., дешифровка космических съемок или данные сельскохозяйственных переписей13. Работа представляет интерес не только с точки зрения подходов к репрезентации статистических данных, в ней рассматриваются основные мотивы дачной жизни: философия «побега», практики оздоровления, отдых, развлечения. Дача помимо своих основных функций представляется и как плацдарм для дауншифтинга.
11 Ries N. Potato ontology: surviving postsocialism in Russia // Cultural Anthropology. Vol. 24. 2009.
12 Между домом и домом. Возвратная пространственная мобильность населения России. С. 292, 309.
13 Там же. С. 318.
Как отмечает В.И. Ильин, дауншифтинг — «это свободный выбор образа жизни, предполагающий замедление ее темпов, бегство от суеты, отказ от привычных и общепринятых ценностных ори-ентиров»14.
В процессе полевой работы используются как тематические, так и динамические гайды и «этнографический метод» работы, который характеризуется «акцентом на максимально детальном и точном описании изучаемых процессов и сознательном сдерживании характерного для любого исследователя стремления строить теоретические конструкции, отрываясь от фактов, которые буквально топят его в деталях и частностях, не поддающихся насильственному обобщению»15.
Наряду с восприятием сельского образа жизни как особого конструируемого пространства «альтернативы» и «побега», существует концепция двумирности. Согласно В.И. Ильину, двумирность — перемена рода деятельности или даже стиля жизни. Городской дискомфорт вынуждает жителей периодически переезжать в «другой мир», а пресытившись тишиной и покоем, снова возвращаться в динамичный город16. В концепции двумирности не существует «конфликта», переезд рассматривается как органический процесс регулярной перемены мест.
Т.Г. Нефедова приходит к выводу, что специфика субурбанизации в России заключается в определенном социально-экономическом положении населения и особом роде ментальности17.
Джон Урри, предложил свой категориальный аппарат для изучения мобильности населения18. Урри рассматривает потоки людей как внутри, так и за пределами территории отдельных сообществ с точки зрения горизонтальной мобильности, мотивами которой служат: трудоустройство, досуг и семейные отношения.
Экопоселения
Согласно определению исследовательской группы «Циркон», экопоселения — это поселение, созданное для организации экологически чистого пространства для жизни группы людей, исходящих,
14 Ильин В.И. Дауншифтинг как восходящая социальная мобильность // Socio Time. Социальное время. 2015. № 1. С. 78.
15 Горожане в деревне. Социологические исследования в Российской глубинке: дезурбанизация и сельско-городские сообщества / Под ред. В.И. Ильина, Н.Е. Покровского. М., 2016.
16 Ильин. В.И. Указ. соч. С. 12.
17 Нефедова Т.Г. Горожане и дачи // Отечественные записки. 2012. № 3.
18 Урри Д. Социология за пределами сообществ. Виды мобильности для XXI столетия. М., 2012.
как правило, из концепции устойчивого развития и организующих свою деятельность за счет органического сельского хозяйства19. Важно, что термин «экопоселение» не имеет юридической силы.
В России движение зародилось в конце 80-х — начале 90-х гг. в связи с «перестройкой» и либерализацией общественной жизни. Таким сообществам оказывалась поддержка со стороны иностранных организаций, предоставлявших гранты на развитие подобных гражданских инициатив. Вторая волна пришлась на конец 90-х гг., когда началась публикация серии книг писателя В. Мегре «Звенящие кедры России». Главная их героиня Анастасия — жительница сибирских лесов, по легенде, призывает людей создавать «родовые поместья». «Поместья» — в данном случае это участок земли размером в один гектар, вдали от города. На этой земле селится семья, создавая пример здоровой и полноценной жизни20.
После выхода первой книги «Анастасия» увлеченные идеями Мегре читатели стали объединяться в городах в содружества, строить планы по созданию родовых поместий, они подыскивают подходящую землю и впоследствии поселяются на ней. Так, в начале 2000-х в ряде областей, преимущественно Центральной России, создаются «родовые поместья», их также именуют экопоселениями — ввиду приверженности жителей к здоровому образу жизни.
Исследовательская группа «Циркон» провела ряд исследований по экопоселениям, обозначив их в качестве «нового цивилизаци-онного тренда». В аналитическом обзоре21 рассмотрен ряд комплексных тем: истоки создания экологических поселений, идеологический аспект, религиозные истоки, экопоселения в России и за рубежом, примеры успешных поселений. Затрагиваются также актуальные для экопоселений проблемы: административно-территориальный статус, коммуникации, география и демография, инфраструктура и степень автономности.
Также «Циркон» проводит исследования социальных процессов внутри сообществ. Исследовательская группа занималась изучением проблем и мотиваций жителей экопоселений для внутренней эмиграции, т.е. «ухода» из социальной среды22.
Данные о социальной структуре сельских сообществ: составе населения, моделях жизнеобеспечения, источниках дохода, само-
19 Аналитический обзор экологических поселений России. Циркон. М., 2012. С. 3.
20 Андреева Ю.О. Проекты преобразования мира в новом религиозном движении «Анастасия»: антропологические аспекты религии Нью-Эйдж в современной России. Дисс. ... канд. ист. наук. СПб., 2017.
21 Аналитический обзор экологических поселений в России.
22 Экопоселения как форма внутренней эмиграции. Циркон. М., 2012.
организации, управлении, отношениях с местной властью — приводятся в работе А. Позаненко23.
Экопоселения — это вариант идейной общины, поэтому ряд исследователей обращаются к изучению аспектов новой религиозности. Одной из первостепенных тем в этом ключе выступает сюжет о движении «Анастасия» как пример практической реализации идей New Age. Современные ученые все чаще сталкиваются с вне-институциональными формами религиозности, функционирующими без какого-либо общеустановленного вероучения24.
Изучением «анастасийства» занимался И. Польский, рассматривая логику развития движения: историю формирования, мировоззренческие направления, социальные практики25.
Для семей в родовых поместьях характерен особый подход к рождению, воспитанию и образованию детей. Ребенок становится воплощением некоего идеала и часто наделяется сверхчеловеческими способностями, мотивации подкрепляются эзотерической основой. Как пишет А. Ожиганова, надежда на чудо-детей на практике оборачивается снижением ответственности за воспитание и «неимперативным родительством»26.
В монографии Шнирельмана дается обширная характеристика течения и его взаимосвязь с национализмом: в политическом размежевании, пропаганде, поисках духовности. Автор приходит к выводу, что русское язычество родилось из идеи патриотизма. По его мнению, русские язычники понимают патриотизм, скорее, в культурно-исторических терминах. Одни руководствуются укреплением русского этнического самосознания, другие обращаются больше к религии и ритуалам. «Неоязычество относится к новым религиозным движениям, как отмечал А. Баркер, в таких движениях необычайно много молодежи, чья социальная и политическая неопытность сочетается с высоким энтузиазмом и жаждой реальных дел»27.
23 Позаненко А.А. Социальная структура локальных сообществ, пространственно изолированных от институтов публичной власти // Социальная география, социо-биология и социальные науки: моделирование и прогностика процессов развития регионов Ближнего Севера России. М., 2014. С. 72—77.
24 Андреева Ю.О. Указ. соч.
25 Польский И. Движение «Анастасия/Звенящие кедры»: история формирования, виды мировоззрения, социальные практики. М., 2010.
26 Ожиганова А. Дети New Age: утопический проект движения «Анастасия». URL: http://www.religion.ranepa.ru/sites/default/files/GRC_2-2015_%D0%93%D0%B E%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%BE.263-287.pdf
27 Шнирельман В.А. Русское родноверие. Неоязычество и национализм в современной России. М., 2012. С. 39.
Д. Кристиан, как эксперт в теории и практике создания успешных экопоселений, реализовала свой опыт и зафиксировала его в книге-руководстве. Она приводит характерные этапы социальных циклов в экопоселении, узловые проблемы и варианты их решения28. Предисловие к этой книге было написано активным практиком альтернативной жизни в различных экопоселениях Дмитрием Ольховым.
В работе И.П. Кулясова освещается научно-практическая концепция онтологического и методологического натурализма29. А.А Ку-лясова характеризует движение экологической этики и рассматривает «зеленые» общественные объединения30.
Полем для работы Дитера Дума послужила организация поселения в Португалии «Tamera»31. В его работе община — основополагающая структура эволюционного развития человечества. Общинный тип жизни в современном западном обществе подвергается критике, Д. Дум предлагает новое понимание общины как организма, где каждый орган играет свою роль и выполняет свою функцию. Предполагается, что чем меньше члены общины будут зависимы от старых догм и ложных авторитетов, тем легче им будет увидеть возможности своего развития внутри сообщества. Такова модель воспроизводства здорового общества. Дум акцентирует внимание на теме доверия — основе совместной счастливой жизни. Для создания доверительных отношений используется рычаг в виде идейно-философской основополагающей «духовно-ментальной концепции», которая создает модель «общины будущего», восходящую к философии даосизма. Община предстает в качестве идиллической картины, считается, что любые действия бытового, рутинного свойства должны совершаться с «позитивными энергиями» добра и любви. Перед нами яркий пример интерпретаций в парадигме течения New Age.
О. Яницкий подходит к процессу экосоциального знания с позиции рисков. Риск — это необходимость взаимодействия научных и общественных сил для борьбы с растущими масштабами угнетения социальной и природной среды. Знание приобретается благодаря поиску выходов из кризисных ситуаций — это эквивалент
28 Кристиан Д. Творим совместную жизнь или как создать экопоселение или общину вашей мечты. URL: http://www.dragondreaming.org/ru/wp-content/uploads/ sites/11/2016/04/Diana_Leaf_Kristian_Tvorim_sovmestnuyu_zhizn.pdf
29 Кулясов И.П. Экологические поселения. Серия: «Экосоциология». [Онлайн издание]. 2016.
30 Кулясова А.А. Влияние идей экологической этики на образ жизни людей: роль общественных объединений // Актуальные проблемы экологического образования и просвещения в России. Опыт Санкт-Петербурга. СПб., 1998. № 35. С. 73—76.
31 http://www.eco-kovcheg.ru/think12.html
«побега» от городской среды и конструирование альтернативных сообществ. Экосоциальный подход является примером постпозитивизма, который не берет на себя ответственность за объяснение объективной реальности32. Основной принцип подхода — открытость экосоциальных систем.
* * *
Век постиндустриального общества сформировал человека, сознательно выбирающего жизненную стратегию, умело расставляющего приоритеты, самостоятельно определяющего социальное развитие. Это проявляется в локации, сознательном выборе образа жизни, если руководствоваться терминологией О. Яницкого — преодолении «экспансии рукотворных экосистем»33, что позволяет сконструировать иную реальность для преодоления как внутренних, так и внешних — социальных конфликтов, навязываемых цивилизацией.
Выбранное поле исследования — дачи и экопоселения — это и есть те области, тот формат социальных объединений, на примере которых отчетливо видны черты сознательного выбора, начиная от самоорганизации для реализации основополагающих жизненных потребностей до ценностно-мировоззренческой области и духовной сферы индивидуального поиска. Э. Гидденс называет это «жизненной политикой», когда человек сам для себя и парламент, и правительство и верховный суд34.
В настоящее время все чаще проявляется интерес населения к внегородскому — сельскому образу жизни. С одной стороны, это предпочтение можно назвать «альтернативным образом жизни» — побегом из города для сохранения «незамутненного» взгляда, для отдыха и творчества, с другой — органичной дуальностью, когда не существует конфликта, а есть путь поиска и различные ресурсы для его успешной реализации.
Список литературы
1. Андреева Ю.О. Проекты преобразования мира в новом религиозном движении «Анастасия»: антропологические аспекты религии Нью-Эйдж в современной России. Дисс. ... канд. ист. наук. СПб., 2017.
2. Аналитический обзор экологических поселений России. Циркон. М., 2012.
32 Яницкий О.Н. Экосоциальные исследования: междисциплинарная методология, теория, практика. М., 2016.
33 Там же. С. 314.
34 Бауман З. «Жидкостная миграция», «текучая современность». URL: http:// polit.ru/article/2011/05/06/bauman/
3. Горожане в деревне. Социологические исследования в Российской глубинке: дезурбанизация и сельско-городские сообщества / Под ред. В.И. Ильина, Н.Е. Покровского. М., 2016.
4. Ильин В.И. Дауншифтинг как восходящая социальная мобильность // Socio Time. Социальное время. 2015. № 1.
5. Косаткина А.К. Загородный дом (дача) — автономное пространство модерного субъекта // Вестник Пермс. ун-та. Сер. История. Пермь, 2014.
6. Кристиан Д. Творим совместную жизнь или как создать экопоселе-ние или общину вашей мечты. URL: http://www.dragondreaming.org/ru/ wp-content/uploads/sites/11/2016/04/Diana_Leaf_Kristian_Tvorim_sovmest-nuyu_zhizn.pdf
7. Кулясов И.П. Экологические поселения. Серия: «Экосоциология». [Онлайн издание]. 2016.
8. Кулясова А.А. Влияние идей экологической этики на образ жизни людей: роль общественных объединений // Актуальные проблемы экологического образования и просвещения в России. Опыт Санкт-Петербурга. СПб., 1998. № 35.
9. Ловелл С. Дачники. История летнего житья в России. СПб., 2008.
10. Малинова-Тзиафета О. Из города на дачу: Социокультурные факторы освоения дачного пространства вокруг Петербурга (1860—1914). СПб., 2013.
11. Между домом и домом. Возвратная пространственная мобильность населения России / Под ред. А.И. Алексеева, Ю.А. Веденина. М., 2016.
12. Нефедова Т.Г. Горожане и дачи // Отечественные записки. 2012. Т 48(3).
13. Ожиганова А. Дети New Age: утопический проект движения «Анастасия». URL: http://www.religion.ranepa.ru/sites/default/files/GRC_2-2015_% D0%93%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%BE.263-287.pdf
14. Позаненко А.А. Социальная структура локальных сообществ, пространственно изолированных от институтов публичной власти // Социальная география, социобиология и социальные науки: моделирование и прогностика процессов развития регионов Ближнего Севера России. М., 2014.
15. Польский И. Движение «Анастасия/Звенящие кедры»: история формирования, виды мировоззрения, социальные практики. М., 2010.
16. Урри Д. Социология за пределами сообществ. Виды мобильности для XXI столетия. М., 2012.
17. Шнирельман В.А. Русское родноверие. Неоязычество и национализм в современной России. М., 2012.
18. Яницкий О.Н. Экосоциальные исследования: междисциплинарная методология, теория, практика. М., 2016.
19. Экопоселения как форма внутренней эмиграции. Циркон. М., 2012.
20. Caldwell M.L. Dacha Idylls. Berkeley; Los Angeles; London, 2011.
21. Ries N. Potato ontology: surviving postsocialism in Russia // Cultural Anthropology. Vol. 24. 2009.
Поступила в редакцию 25 октября 2017 г.
