Современные открытия в области папирусов и надписей в их отношении к Новому Завету

М. С. Зарин

Санкт-Петербургская православная духовная академия

Архив журнала «Христианское чтение»

М.С. Зарин

Современные открытия в области папирусов и надписей в их отношении к Новому Завету

Опубликовано:

Христианское чтение. 1914. № 6. С. 811-842.

@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.

СПбПДА

Санкт-Петербург

2009

Современныя открытія въ области папирусовъ и надписей въ ихъ отношеніи къ Новому Завѣту * *).

ЛЯ христіанъ обоготвореніе цезаря могло казаться, ко-

нечно, не инымъ чѣмъ, какъ пагубнымъ заблужденіемъ

и проявленіемъ крайняго безумія, ибо славу нетлѣннаго

I Бога люди въ помраченіи своего сердца пріурочили къ ] образу тлѣннаго человѣка (Римл. I, 21—23). Между культомъ цезаря и почитаніемъ Господа Іисуса Христа истиннымъ Богомъ и Спасителемъ міра не было и не могло быть никакихъ точекъ соприкосновенія, а господствовала полная и рѣшительная противоположность ’).

Есть ли основаніе—при такихъ условіяхъ—предполагать не только возможность перенесенія нѣкоторыхъ наименованій, имѣвшихъ мѣсто въ культѣ цезарей, на Господа Іисуса Христа, но и особенно частаго и нарочитаго ихъ употребленія въ отношеніи къ Спасителю міра, именно въ виду, хотя бы и въ противоположность къ культу цезарей?

•) Продолженіе. См. май.

*) По словамъ А. Harnaek’a, борьба противъ обожествленія людей, которое нашло свое завершеніе въ культѣ цезарей, практически была еще важнѣе, чѣмъ борьба съ вѣрою въ боговъ и идолослуженіемъ. Отсюда христіанство и язычество являются просто антиподами. Die Mission und Ausbreitung Christentums, ßd. I, S. 21. 31. 247. Въ Апокалипсисѣ, по мнѣнію Heinrici, отразилась „ненависть къ боговраждебной силѣ римскаго цѳзарства, требовавшаго для себя обоготворенія“. Der littera-rische Charakter, S. 89. Cp. Böiger, Iy&öj, S. 396. Windiseh, Das Neue Testament, S. 205. Въ ту эпоху, когда кесарю воздавалось божеское поклоненіе, Господь, не выражая никакого неуваженія къ кесарю, а напротивъ признавая его власть и авторитетъ въ принадлежащей ему сферѣ, косвенно осудилъ и господствовавшій тогда культъ цезарей. Воздадите кесарево кесаревы и Божія Вогови (Me. XXII, 21). Въ этихъ словахъ Господа заключается, конечво, мысль не о равноцѣнности Вота и кесаря, но о подчиненности касаря Богу: воздавайте кесарю, чтб свойственно кесарю, какъ земному владыкѣ, и только истинному Богу, что принадлежитъ Богу. А. Beissmantt, Licht vom Osten, S. 184.

Немыслимая по существу, такая возможность является и полною историческою несообразностью, ибо разумѣемыя наименованія имѣютъ свою основу въ ветхозавѣтномъ божественномъ откровеніи о спасительномъ промышленіи истиннаго Бога, и даны уже въ переводѣ LXX ‘). Исторія же язычества лишь служитъ подтвержденіемъ и доказательствомъ, что люди, «оставленные ходить путями своими», съ теченіемъ времени, по мѣрѣ все большаго и большаго помраченія ихъ религіозно-нравственнаго сознанія, все болѣе и болѣе погрязали въ заблужденіяхъ, и совершенно утратили истинный смыслъ и исказили несоотвѣтствующимъ примѣненіемъ самыя возвышенныя и святыя наименованія, которыя были созданы тогда, когда ими еще не утрачена была окончательно способность прозрѣвать и отчасти познавать чрезъ разсматриваніе твореній явленную, въ мірѣ вѣчную силу и Божество (Римл. I, 19—20). Христіанство не только очищаетъ эти наименованія отъ соединявшихся съ ними заблужденій, но и наполняетъ ихъ новымъ истиннымъ и святымъ, безусловно совершеннымъ содержаніемъ. Оно именуетъ Бога «царемъ вѣковъ нетлѣннымъ, невидимымъ, единымъ премудрымъ Богомъ» (1 Тмѳ. I, 17); «блаженнымъ и единымъ сильнымъ, царемъ царствующихъ и Господомъ господствующихъ, единымъ имѣющимъ безсмертіе и во свѣтѣ живущимъ неприступномъ, Котораго никто изъ людей не видѣлъ и видѣть не можетъ» (1 Тим. VI, 5—6) и под. По изображенію Божественнаго Откровенія, такъ какъ Богъ есть Творецъ и Промыслитель міра, Которымъ мы живемъ, движемся и есмы, Источникъ и Податель всякаго блага людямъ,—то все доброе, что обозначается тѣми или иными именами, относится собственно къ Нему, какъ къ

*) Ср. и Fr. Delitzsch, Zur Weiterbildung der Religion. Stuttgart, 1908, S. 26.—W. Boasset въ своей диссеріаціи „Kyrios Christos. Geschichte des Christusglaubens von den Anfängen des Christentums bis Irenäus. Göt-tingeu, 1913“—доказываетъ, что Ап. Павелъ, прилагая къ Господу Іисусу Христу титулъ xüpios, вмѣсто употреблявшагося въ іудео-христіанскихъ кругахъ наименованія „Сынъ Человѣческій“, заимствовалъ его отъ языко-христіанскихъ общинъ Антіохіи, Дамаска, Тарса (S. 92). Ближайшую параллель мы имѣемъ въ культѣ цезарей, а основу и почву—„во всеобщемъ религіозномъ обычаѣ“ (S. 116), господствовавшемъ въ Малой Азіи, Египтѣ и Сиріи (S. 118). Такъ Іисусъ изъ „Сына Человѣческаго палестинской первоначальной общины сдѣлался „Господомъ“ (Küptoj) и. какъ таковой,—предметомъ вѣры и поклоненія (крозхи‘ѵт)ач)“ S. 124. R. Seeberg рѣшительно не соглашается съ точкою зрѣнія Bousset. Онъ утверждаетъ, что наименованіе *йрюs прилагалось къ Іисусу Христу уже въ первоначальной іерусалимской общинѣ. Оно возникло здѣсь на основѣ синоптическаго понятія баоіЫа и вполнѣ соотвѣтствовало достоинству истиннаго Мессіи. Der Ursprung des Christusglaubens. Leipzig, 1914, SS. 24—25.

Своему Первоисточнику и Идеалу, всякое истинное совершенство по существу причастно божественному совершенству, является его частичнымъ, по истиннымъ отображеніемъ и отпе-чатлѣніемъ въ мірѣ... Неудивительно, что наименованія благодѣтельныхъ предметовъ и человѣческихъ достоинствъ прилагаются къ Богу, какъ образные и конкретные символы Его совершенствъ... Таковы — Господь, Владыка, Царь, Солнце правды, Отецъ... «Богъ—Отецъ Господа нашего Іисуса Христа, и отъ Него именуется всякое отечество на небесахъ и на землѣ» (Еф. III, 15. Ср. Ефес. I, 10).

Наименованіе Іисуса Христа у Ап. Павла Богомъ, Сыномъ Божіимъ, Господомъ не имѣетъ—по своему происхожденію и значенію—ни малѣйшихъ точекъ соприкосновенія съ языческимъ злоупотребленіемъ этими великими наименованіями, а показываетъ полную и рѣшительную во всемъ противоположность, какая иногда находитъ свое выраженіе въ прямой полемикѣ и рѣшительномъ отрицаніи язычества, какъ гибельнаго заблужденія и извращенія истины.

Господь Іисусъ Христосъ называется не только «великимъ Богомъ и Спасителемъ нашимъ» (Тит. II, 13—14) '), но при этомъ и опредѣленно указывается, что такое наименованіе усвояется нашему Искупителю отнюдь не въ какомъ-либо смыслѣ несобственномъ, частичномъ и аналогичномъ, но—напротивъ,—въ смыслѣ самомъ точномъ и собственномъ, ибо Онъ безмѣрно возвышается над»' всѣмъ, что не есть Богъ, по самой Своей истинно Божественной природѣ и достоинству. Въ числѣ преимуществъ Израильтянъ указывается, какъ самая важная и великая ихъ принадлежность, что «отъ нихъ Христосъ по

плоти, сущій надъ всѣми Богъ благословенный во вѣки» 2). ---------------------

*) Тит. II, 13: TTpoaosyopevot... ёігкраѴЕіаѵ ty;{ oö^rfi той (іеуіХоо Ѳеой ха! oanfjpos rjpffiv Ъ)оой Хрютоб. Уже отсутствіе члена предъ вторымъ эпитетомъ указываетъ, что оба они относятся къ одному и тому же лицу,—такъ что именно Іисусъ Христосъ—не только „Спаситель“, но—и „великій Богъ“.

2) Римл. IX; 5: I? <5ѵ 6 Хрюто? то хата аарха, 6 5>ч ёлі т.ачтшѵ Ѳео£ ейХоук)тд? тоі>£ аішѵа?. Слова 6 йѵ... относятся—несомнѣнно—къ Господу Іисусу Христу, но пе къ Богу Отцу,—какъ утверждаютъ нѣкоторые экзегеты. Данное мѣсто говоритъ именно о достоинствѣ и славѣ Бога Сына, но но Бога Отца, ибо уже слова „по плоти“ приготовляютъ читателей къ антитезѣ, побуждаютъ ожидать второго аспекта образа Христа. Слова „сущій надъ всѣми Богъ, благословенный во вѣки“—довершаютъ изображеніе необычайнаго достоинства Спасителя и вѣнчаютъ поразительною чертою картину прерогативъ Израиля... Родство по плоти съ Іисусомъ Христомъ, обѣтованнымъ Мессіей, Коего природа божественна,— бросаетъ свой отблескъ славы и ни съ чѣмъ несравнимыхъ преимуществъ и на избранный народъ. Cp. F. Prat, La theoloeiS de Saint Pani 2 partie, p. 183.

Христосъ есть образъ Бога невидимаго» (Колос. I, 15; 2 Кор. IV, 4), въ коемъ человѣчество получило живое, яркое и точное отображеніе небеснаго Отца, такъ что «видѣвшій» Господа видѣлъ Самого «Отца» (Іоан. XIV. 9). Онъ—видимый образъ невидимаго Бога въ сферѣ тварнаго міра, и, явиив-шись на землѣ, былъ видимымъ Богомъ.

Слѣдовательно, и природа Христа истинно божественна и исключаетъ тварную ограниченность. Онъ не сотворенъ, но рожденъ Богомъ, а потому—«прежде всякой твари» (перворожденъ всея твари. Колос. I, 15), предшествуетъ процессу тварнаго быванія. Для всего творенія Онъ Самъ является Творцомъ, — невидимаго міра, какъ и видимаго, сотворившимъ все чрезъ Себя Самого и безъ всякаго сторонняго пособничества: ігаѵтя 8t’ аітоб... ’sx тіатаі. КОЛОС. I, 16 *).

Христосъ неизмѣнно пребывалъ и пребываетъ «въ образѣ Божіемъ»,—и для Него было совершенно соотвѣтственно Его природѣ, свойствамъ и истинному достоинству Его существа «быть равнымъ Богу». Слѣдовательно, пребываніе въ образѣ Божіемъ знаменовало полное и неизмѣнное равенство самой божественной природы. Посему и въ человѣческомъ образѣ богоравенство и божественная слава не были бы для Господа хищеніемъ, но Онъ Самъ добровольно подчинилъ Себя ограниченнымъ условіямъ человѣческаго бытія а).

Отсюда не чѣмъ инымъ, какъ лишь краткимъ, но яснымъ и совершенно опредѣленнымъ обобщеніемъ ученія Апостола объ истинномъ Божествѣ Господа Іисуса Христа является изреченіе Колос. II, 9: въ Немъ (т. е. во Христѣ, ср. ст. 8) обитаетъ вся полнота Божества тѣлесно (£ѵ аотй xa-totxei uäv то тгЦрсорл rrj; 9еоттг)То; acojiaxtxü;). АПОСТОЛЪ исповѣдуетъ ИМвННО постоянное, не отлучное (xatoixet, въ отличіе отъ кароіхеТ) 3) пребываніе всей абсолютной полноты Божества, божественной сущности, божественной природы, а не божественнаго ^лишь

9 Проф. Н. Н. Глуйоковскій, Благовѣстіе св. Апостола Павла. Кн. II, стр. 272. 273. 275.

2) Ibid., стр. 281 слѣд.

3) По словамъ Филона, тотъ, кто останавливается на наукахъ общеобразовательныхъ (геометрія, астрономія), живетъ лишь по сосѣдству съ мудростію, но не вмѣстѣ съ нею (impoixet aotpCa ой xaxoixst). Жертвоприношеніе Авеля и Каина, 10. Cp. Th. Beza: quum ait хатоіх*!, uuionem decla-rat minime temporariam, sed perpetuam. Qnamobrem etiam non scripsit xaxtbxijaev, inhabitavit: sed xx-roixtl, inhabitat, tempore videlicet praesenti.

свойства (öaötTjToi;, а не йеібттіто«) *) во Христѣ и по Его воплощеніи, и именно—въ тѣлесной формѣ Его существованія (oco(j.artxa)4). Божество приняло плоть человѣка (ср. Іоан. I, 14), тогда какъ до воплощенія Оно пребывало въ Логосѣ іо<о->). Христосъ обладаетъ всѣми божественными свойствами: Онъ—вѣчный,—потому что перворожденъ всея твари (Колос. I, 15) и есть прежде всѣхъ (Колос. I, 17); Онъ—неизмѣняемъ, какъ сущій во образѣ Божіи (Филин. И, 6); Онъ— всемогущъ, ибо имѣетъ силу воззвать бытіе изъ не-бытія (Колос. I, 16); Онъ—безпредѣльный, какъ наполняющій все своею полнотою (Ефес. IV, 10; Колос. И, 10); Онъ—безконечный, потому что въ Немъ обитаетъ полнота Божества или— лучше сказать—Онъ Самъ—полнота Божества (Колос. II, 9). То, что является спеціальною принадлежностію Бога, принадлежитъ и Господу Іисусу Христу въ собственномъ смыслѣ (Римл. XIV, 10. Ср. ст. 3. 12; 2 Кор. V, 10). Евангеліе Божіе есть евангеліе Христово (Римл. I, 1; XV, 16; Римл. I, 3; 1 2

1) Слово Зеотк]« во всей Библіи читается только въ этомъ одномъ мѣстѣ, öetöxirjc встрѣчается по одному разу въ Ветхомъ (Прем. XVIII, 9) и въ Новомъ Завѣтѣ (Римл. I, 20). Оба эти слова безразлично переведены въ славянскойи русской Библіяхъ „божество“ (какъ и въ нѣмецкой—Gottheit и въ англійскихъ Godhead), однако они далеко не тождественны по своему значенію, но имѣютъ существенно различный оттѣнокъ въ своемъ содержаніи. И это различіе основывается уже на различномъ ихъ слово-производствѣ: 8sdr>); происходитъ отъ Ѳео«, öetöttjs же—не отъ 9-stov, которое ве^ма близко, хотя и не одинаково по значенію съ Ѳго{, но отъ прилагательнаго S-etoj. Кратко, но точно выразилъ различіе въ значеніи этихъ словъ Beza: Апостолъ не сказалъ: т^ѵ bsidxrjTa, т. е. божественность, но тг)ѵ 9-eöxvjta, т. е. божество, употребляя слово еще болѣе выразительное;... S-siÖTT]« выражаетъ скорѣе свойства, чѣмъ божественную природу по ея существу“ (non dicit: щы fteioTrjta, і. ѳ. divinitatem; sed rijv 3-аот*]та, і. е. deitatem, ut magis etiam expresse loquatur... rj Ssiotyjs, id est, divinitas, attributa... potius, quam divinam naturam essentialiter declarare (По изд. 1598 г., p. 312). Бенгѳль: „во Христѣ обитаетъ вся полнотѣ Божества, Божество въ самомъ полномъ смыслѣ этого слова: не только божественныя совершенства, но и сама божественная природа“ (Gnomon Novi Testamenti. Editio octava. Stuttgartiae, 1891, p. 800). Cm. Trench, Synonyms of the New Testament. London, 1901, p. 7—10. Въ нѣмецкомъ переводѣ H. Werner’a (Tübingen, 1907), SS. 6—10; F. Trat, La theologie de saint Paul, 2 partie, p. 230.

2) Cp. Lightfoot: „auj(iaTixö{, i. e. assuming a bodily form, becoming

incarnate“; Abbott: „not as in the Xoyo; before the Incarnation“.

Cm. F. Prat, La theologie de saint Paul, 2 partie, p. 231 нримѣч. Ср. и проф. K. Ѳ. Мухина, Посланіе св. Апостола Павла къ Колоссянамъ (Кіевъ, 1897 г.), стр. 181.

XV, 19; 1 Кор. IX, 12 и др.); Церковь Божія есть Церковь Христова (1 Кор. I, 2; X, 32; Римл. XVI, 16. Дѣян. XX 28); царство Божіе есть царство Христово (Ефес. V, 5); Духъ Божій есть Духъ Христовъ (Римл. VIII, 9—14) *).

По всему этому исповѣданіе Іисуса Христа Господомъ не имѣло никакихъ отношеній къ современнымъ Апостолу политеистическимъ воззрѣніямъ и наименованіямъ, кромѣ совершенно отрицательныхъ,—каковой контрастъ опредѣленно и подчеркивается самимъ Апостоломъ въ 1 Кор. VIII, 5—6. Хотя,— пишетъ Апостолъ,—и есть такъ называемые боги, или на небѣ, или на землѣ, такъ какъ есть много боговъ и господъ много,—но у насъ одинъ Богъ Отецъ, изъ Котораго все и мы для Него, и одинъ Господь Іисусъ Христосъ, Которымъ все, и мы имъ». Но (alia) отмѣчаетъ рельефно и опредѣленно протестъ христіанской совѣсти противъ заблужденій язычниковъ, которые признаютъ многихъ «боговъ» и «господъ», унижая и оскорбляя святѣйшія имена, кои въ настоящемъ своемъ смыслѣ и не могутъ употребляться во множественномъ числѣ. Этотъ протестъ и рѣзкая, непримиримая противоположность еще болѣе подчеркивается словомъ намъ (%іѵ), поставленнымъ въ началѣ фразы, и еще болѣе усиливается и обостряется двукратнымъ повтореніемъ «одинъ» (еТе) 2).

Изъ всего этого съ несомнѣнностью вытекаетъ, что наименованія Іисуса Христа «Богомъ», «Сыномъ Божіимъ», «Господомъ», «Спасителемъ» имѣли свои корни и основы исключительно въ самомъ божественномъ откровеніи и употреблялись въ такомъ смыслѣ, который совершенно исключалъ современныя ему языческія наименованія, какъ полное злоупотребленіе и абсолютную противоположность.

Христіанство является именно исцѣленіемъ, оздоровленіемъ природы человѣческой, избавленіемъ его отъ духовной гибели и духовной смерти и возвращеніемъ ему истинной, вѣчной жизни въ состояніи тѣснѣйшаго богообщенія чрезъ глубочайшее единеніе со Христомъ,—въ Его жизни, страданіяхъ, воскресеніи и прославленіи. Внѣшнее благосостояніе человѣка ни мало не обезпечиваетъ его дѣйствительнаго достоинства и истинной жизни, такъ что все зависитъ отъ того или иного состоянія его внутренней, духовной жизни. Въ этомъ же отно-

*) F. Prat, La theologie de saint Paul, 2 partie, p. 188.

■) Cp. F. Prat, La theologie de saint Paul. Paris, 1912, p. 190.

шеніи не принесутъ пользы человѣку никакія внѣшнія преимущества, даже пріобрѣтеніе цѣлаго міра (Мѳ. XVI, 26 па-ралл.), и для «спасенія» своей души человѣкъ долженъ сдѣлать ті), что, по сѵду міра, является ея гибелью (Mo. XVI, 25). Но въ состояніи тягчайшей, неисцѣльной собственными силами и средствами болѣзни находится все человѣчество *). «Взыскать и спасти погибшее» во грѣхахъ человѣческое естество, «спасти грѣшниковъ» и пришелъ «Сынъ Человѣческій» (Лк. XIX, 10. Мѳ. XVIII, 11), во исполненіе воли Отца, пославшаго «Сына Спасителемъ міру» (I Іоан. IV. 14). Уже самое имя Іисусъ, нареченное ангеломъ, указывало на то, что воплотившійся Эммануилъ «спасетъ людей своихъ отъ грѣховъ ихъ». Мѳ. I, 21. Дѣян. XIII, 23. Цѣль служенія Предтечи состояла въ томъ, чтобы «дать уразумѣть народу Его (Господа) спасеніе въ прощеніи грѣховъ ихъ». Лк. VII, 50; Дѣян. V, 31; Іак. IV, 12. И первымъ дѣломъ, основною задачей спасительной дѣятельности Господа на землѣ было «призвать... грѣшниковъ къ покаянію» (Мѳ. IX, 14). Покаяніе, какъ отвращеніе отъ «мертвыхъ дѣлъ» (Евр. VI, 1), и является началомъ того пути, посредствомъ коего человѣкъ призывается перейти изъ области смерти «въ жизнь» (Дѣян. XI, 18), изъ области грѣха въ царство любви Божіей, въ вѣчное царство Господа нашего и Спасителя Іисуса Хри&а (2 Петр. I, II),—началомъ «погубленія» грѣховнаго, себялюбиваго строя своей души (Ср. Мрк. VIII, 35 (Лк. IX, 24) Лк. XVII, 33 и Іоан. XII, 25) и созиданія на его мѣсто настроенія самопреданной вѣры и самоотверженной любви къ Богу и ближнимъ, при постоянномъ и мощномъ содѣйствіи Божественной благодати.

Людей, мертвыхъ прегрѣшеніями, Богъ, богатый милостью, по своей великой любви, которою возлюбилъ ихъ, оживотворилъ со Христомъ (ooveCtooTOiTjos тф Хрютш), спасъ своею благодатію, содѣлалъ новымъ твореніемъ, созданнымъ во Христѣ Іисусѣ на добрыя дѣла, которыя Богъ предназначилъ имъ исполнять. Ефѳс. II, 4.5.10. Спасеніе людей во Христѣ характеризуется какъ введеніе ихъ Господомъ «во царствіе Свое небесное» и «избавленіе отъ всякаго злого дѣла» (2 Тим. IV, 18). Христосъ Іисусъ пришелъ въ міръ спасти грѣшниковъ,

•) Напрасно, слѣдов., колоблется А. Harnack, когда говорить; »христіанство предполагаетъ, что ни одинъ человѣкъ или почти ни одинъ человѣкъ не находится въ нормальномъ состояніи. Mission, I Bd., S. 94.

возбудить вѣру въ Него къ жизни вѣчной (1 Тим. I, 15.16). Господь Іисусъ Христосъ есть О0)Т7)р и хбрюг, поскольку отъ Его Божественной силы людямъ даровано все, что ведетъ къ истинной жизни и благочестію чрезъ познаніе Бога. Христіане должны содѣлаться причастниками Божескаго естества, т. е. пріобщиться вѣчной божественной жизни, будучи изъяты изъ области тлѣнія, которое, вслѣдствіе smöopla, господствуетъ въ мірѣ (2 Петр. I, 1—4). Общеніемъ съ жизнію Христовою, которая въ воскресеніи изъ мертвыхъ проявила свою непобѣдимую божественную силу, христіане приведены къ новой духовной вѣчной жизни (Римл. V, 10; X, 9; VI, 4 елѣд.; 1 Кор. XV, 12 слѣд.; Ефес. II, 5). Воскресивъ Іисуса, Богъ возвысилъ Его въ Начальника и Спасителя (Дѣян. V, 30). Какъ Ной и его семейство отъ смерти во время потопа спаслись чрезъ воду (благодаря ковчегу, носившему ихъ на водѣ), такъ же и нынѣ подобное сему образу крещеніе,—не плотской нечистоты омытіе, но обѣщаніе Богу доброй совѣсти,—спасаетъ силою воскресенія Іисуса Христа (1 Петр. III, 20—21. Ср. 1 Кор. XV, 29. Римл. IV, 9 слѣд.). Спасеніе вѣрующихъ совершено Христовыми страданіями и послѣдующимъ за ними прославленіемъ. Отъ суетной жизни, переданной отъ отцовъ, христіане искуплены не тлѣннымъ серебромъ или золотомъ, но драгоцѣнною Кровію Христа, какъ непорочнаго и чистаго агнца. Богъ воскресилъ Его изъ мертвыхъ и далъ Ему славу, чтобы христіане имѣли вѣру и упованіе на Бога (1 Петр. I, 10. 11. 18. 19. 21), будучи возрождены не отъ тлѣннаго сѣмени, но отъ нетлѣннаго, отъ слова Божія, живаго и пребывающаго во вѣкъ (ст. 23). «Спасителемъ» (Е<оті)р) называется также и Богъ Отецъ, ибо Онъ, «прежде созданія міра» предназначилъ искупленіе людей драгоцѣнною Кровію Христа (1 Петр. I, 19. 20; 2 Тим. I, 9), Свою любовь къ людямъ Богъ Отецъ явилъ въ томъ, что «послалъ въ міръ Единороднаго Сына Своего, чтобы мы получили жизнь чрезъ Него» (1 Іоан. IV, 9), чтобы, всякій, вѣрующій въ Него, не погибъ, но имѣлъ жизнь вѣчную». Іоан. III, 16. Тим. II, 10 слѣд. Богъ называется со)тт]р и Его благодать— закорю;, потому что она ведетъ отъ духовной смерти въ нечестіи, во грѣхахъ и порокахъ и мірскихъ похотяхъ, къ новой духовной жизни въ цѣломудріи, праведности и благочестіи, каковая жизнь получитъ свое полное раскрытіе со славнымъ явленіемъ Іисуса Христа во второе Его пришествіе. Какъ Богъ живой (Ѳго; Сйѵ) 1 Тим. III, 15;

IV. 10), вѣчный и нетлѣнный (Тим. I, 23). единый, имѣющій безсмертіе, Богъ является Источникомъ и Подателемъ жизни вообще (ср. Дѣян. XYII, 25), особенно же—духовной (1 Тим. IY, 8—10. Тит. I, 2—3),—и въ этомъ именно смыслѣ называется £<dtijp (три раза въ 1 Тим.). Іисусъ Христосъ называется какъ «Посредникъ» (1 Тим. II, 5) и Совершитель воли Бога Отца о спасеніи человѣка (ср. 2 Тим. I, 9 слѣд.; Тит. Ш, 5 слѣд.). Вкусивъ за всѣхъ смерть (Евр. II, 9), Онъ лишилъ силы имѣющаго державу смерти и избавилъ всѣхъ отъ рабства страху смерти (Евр. И, 14—15). Воскресши изъ мертвыхъ, Онъ совоскресилъ съ Собою и вѣрующихъ (Колос. II, 13. 12), мертвыхъ во грѣхахъ оживилъ вмѣстѣ съ Собою; Богъ простилъ имъ всѣ грѣхи (ст. 13), чтобы они искали «горняго» (Колос. HI, I). Силою воскресенія Господа и по его подобію вѣрующіе воскреснутъ и тѣлесно, такъ что—какъ въ Адамѣ всѣ умираютъ, такъ во Христѣ всѣ оживутъ (1 Кор. XY, 12. 22).

Слѣдовательно, новозавѣтное наименованіе Sw-njp не имѣетъ никакихъ точекъ соприкосновенія съ предшествовавшимъ христіанству употребленіемъ этого слова въ отношеніи къ богамъ и императорамъ, а напротивъ обозначаетъ совершенно иное, рѣшительно несоизмѣримое съ первымъ, содер-' жаніе, обнимаетъ собою совокупность истинъ божественнаго откровенія о грѣховномъ состояніи человѣка, какъ источникѣ и причинѣ его духовной смерти, и объ искупленіи для жизни святой и богоугодной въ тѣснѣйшемъ благодатномъ общеніи съ Богомъ во Христѣ. Между тѣмъ, если отъ Августа, до Адріана цезарь назывался oiumjp города или даже, какъ это особенно часто отмѣчается въ отношеніи къ Адріану — ошт^р ю5 хбзр.00 или аи>т>5р тоб aöp/irav-oc: о68р.оо, то онъ этимъ прославлялся какъ избавитель отъ разстроеннаго государственнаго состоянія, какъ возстановитель гражданскаго и государственнаго порядка *).

Не безъ существенныхъ оговорокъ можно признать значеніе новооткрытыхъ памятниковъ и для выясненія оттѣнковъ понятій ігярооаі'а и ё~і<р<іѵеіа,—каковыя (особенно первое) представляются центральными понятіями въ языкѣ самаго ранняго христіанскаго культа 1 2). По словамъ А. Deissmann’a, одно изъ центральныхъ понятій, выражавшихъ пламенныя надежды пер-

1) Böiger, 1-/96^, S. 415.

2) А. Deissmann, Licht vom Osten, S. 278.

венствующихъ христіанъ, особенно Ап. Павла, было пришествіе Господа,—которое обозначалось терминами кароооіа, a также—близкородственнымъ ему ’s-tsavsiot. Мы можемъ прослѣдить употребленіе слова rcapooota въ древнемъ мірѣ, въ качествѣ техническаго термина (als technischen Ausdruck), для выраженія прибытія или посѣщенія царя или императора. Пароо-оіа властителя была явленіемъ очень извѣстнымъ и популярнымъ, такъ какъ ей предшествовали напряженное ожиданіе жителей извѣстнаго города и даже цѣлой страны, спеціальныя приготовленія и сборы—денежные и натурою—для достойнаго принятія властелина и поднесенія ему даровъ, напр., золотого вѣнка; приносились особыя жертвы; на память о кароооіа царя чеканили особую—въ честь ея—монету, въ Греціи съ парусіи императора Адріана началась новая эра * *)• По случаю посѣщенія Адріаномъ Акціума—Никополиса была выбита монета съ надписью: ітгаріѵіа Айуоботоо. Однако, разсмотрѣніе тѣхъ мѣстъ новозавѣтныхъ писаній, въ коихъ употребляется uapooota, показываетъ, что это слово не имѣетъ въ Новомъ Завѣтѣ техническаго характера и спеціально-сакральнаго оттѣнка. Дѣйствительно, icapoootflf употребляется преимущественно (изъ 24 случаевъ въ 17-ти) о пришествіи Господа Іисуса Христа, но въ одномъ случаѣ—о пришествіи антихриста, по дѣйствію сатаны (2 Ѳесс. II, 9) и въ шести случаяхъ о прибытіи, пришествіи сотрудниковъ Апостола (Стефана, Фортуната и Ахаика 1 Кор. XVI, 16, о прибытіи Тита 2 Кор. VII, 6, 7) и самого Ап. Павла 2 Кор. X, 10. Филипп. I, 26. II, 12,—причемъ въ 2 Кор. X, 10 rcapooaia Апостола въ Коринѳѣ словами его недоброжелателей характеризуется какъ пришествіе тѣла немощно (*| Зё тозсроо-аіа той ошр-ато; äoöevi);). По всему ЭТОМу ВИДНО, ЧТО кароооіа въ новозавѣтномъ употребленіи само по себѣ—безъ дополняющихъ опредѣленій, и эпитетовъ—имѣло смыслъ нейтральный, хотя и нельзя отрицать въ немъ нѣкотораго тона торжественности и возвышенности,— такъ что фраза ?і иороооіа той зажато; aoflevifc самымъ сочетаніемъ понятій, б. м. подчеркивало мнимую остроту ироніи насмѣшниковъ.—Съ большимъ основаніемъ и правомъ можно разсматривать присутствіе представленій о божественномъ величіи, славѣ и царственномъ мо-

1) А. Deissmann, Lieht vom Osten, SS. 279—280.

*) Ibid., S. 284.

гуществѣ въ синонимическомъ понятіи imfäveia,—на основаніи употребленія этого слова въ Ветхомъ Завѣтѣ,—почти исключительно, впрочемъ, во 2-ой и 3-ьей книгахъ Маккавейскихъ. 2 Царств. VII, 23; Есѳ. У, 1; 2 Макк. И, 21; Ш, 24; V, 4; XII, 22; XIV, 14; XV, 27; 3 Макк.. II, 9; V, 8. 51. Здѣсь подъ ёлкраѵвіаі разумѣются славныя и поразительныя проявленія въ неоыбчайныхъ знаменіяхъ чудесной промыслительной силы Божіей для спасенія Своего народа отъ внѣшнихъ бѣдствій, поражающей его враговъ. Этотъ моментъ оттѣняется, невидимому и въ выраженіи 2 Ѳѳсс. II, 8: о Корю; xatapygasi rg ёда-tpavswt rrj; irapooata; aoioö, гдѣ разумѣется, ЧТО ГОСПОДЬ уничто-житъ противника чудесными знаменіями Своего божественнаго могущества (ср. 2 Тим. IV, 1) и славы (Тит. II, 13), коими будетъ сопровождаться Его явленіе. Остальные пять случаевъ употребленія этого слова падаютъ исключительно на Пастырскія Посланія (1 Тимоѳ. VI, 14; 2 Тим. I, 10; IV, 1. 8; Тит. II, 13). При этомъ знаменательно, что въ 1 Тим. VI, 14 о явленіи Господа нашего Іисуса Христа говорится, что его въ свое время откроетъ блаженный и единый сильный Царь царствующихъ и Господь господствующихъ, единый, имѣющій безсмертіе, Который обитаетъ въ неприступномъ свѣтѣ, Котораго никто изъ людей не видѣлъ и видѣть не можетъ. Слѣдов., если съ понятіемъ І7шраѵгіа у современниковъ Апостола соединялись представленія, связанныя спеціально съ величественнымъ и славнымъ пришествіемъ царя въ ту или иную область своего царства (ср. 2 Тим. IV, 1), то Апостолъ, пользуясь этимъ понятіемъ лишь въ качествѣ исходнаго пункта, сразу же отрѣшаетъ его отъ случайныхъ наслоеній и возвышаетъ до подлинно христіанскаго значенія, въ связи съ исторіей всего домостроительства (ср. и 2 Тим. I, 9—10). Слѣдов., во взятомъ образѣ заключается лишь мысль, что второе пришествіе Господа будетъ во всемъ величіи и съ царственнымъ могуществомъ. Представленіе посѣщенія Господа подъ образомъ пришествія паря—то милующаго, то грознаго,—обычно уже въ Ветхомъ Завѣтѣ. Здѣсь—лишь символъ, аналогія для представленія высшаго божественнаго величія и славы. Во всемъ остальномъ— различіе, переходящее въ контрастъ. Въ одномъ отношеній этотъ послѣдній указывается и самимъ Deissinann’oMb. Въ то время какъ мірскіе властители при своей парусіи ожидали и получали различные дары и украшенія, напр., драгоцѣнный вѣнокъ для самихъ собя,—во второе явленіе Господа нашего

Іисуса Христа праведный Судія даруетъ вѣнецъ правды Апостолу, и всѣмъ, которые возлюбили явленіе Господа (2 Тим. IY, 8) ‘).

Ожидая себѣ «вѣнецъ правды», въ виду наступленія времени своего отшествія, Апостолъ свидѣтельствуетъ о себѣ, что онъ до конца своего подвижническаго апостольскаго поприща «вѣру соблюлъ» (ТТ]Ѵ тгіотіѵ тетГ|рт)ха). 2 Тим. ІУ. 8. 7. А. Deissmann, въ виду этого обстоятельства, отмѣчаетъ тотъ фактъ, что въ надписи на театрѣ отъ II вѣка послѣ Р. X. одинъ ефесянинъ, по имени М. Аврелій Агаоопъ, преисполненный чувства благодарности къ Артемидѣ, свое исповѣданіе выразилъ въ той же самой формулѣ: Su xtjv таотіѵ ё-п^аа. Но здѣсь подъ -іоті; разумѣется «вѣрность» (герузіи). Deissmann дѣлаетъ отсюда выводъ, что у Ап. Павла въ приведенномъ выраженіи тотіе означаетъ именно «вѣрность», а не «вѣру»,— поскольку считаетъ доказаннымъ то положеніе, что какъ Ап. Павелъ, такъ и названный ефесянинъ—оба почерпнули выраженіе изъ одного и того же источника—изъ сокровищницы малоазійскихъ формулъ * 2). Но есть ли хоть малѣйшее основаніе предполагать, что въ данномъ случаѣ Ап. Павелъ измѣнилъ значеніе одного изъ коренныхъ понятій своего богословія— таотк;, подъ коимъ у него всегда разумѣется именно «вѣра», какъ основное условіе, необходимое для оправданія человѣка предъ Богомъ крестными заслугами Іисуса Христа, въ противоположность принципу оправданія дѣлами закона? Основаній такъ предполагать нѣтъ никакихъ. Особенно это ясно изъ параллельнаго мѣста Филипп. III, 7 слѣд. Здѣсь Апостолъ говоритъ, что онъ отъ всего отрекся, чтобы пріобрѣсть Христа и найтись въ Немъ не со своею праведностью, которая отъ закона, но съ тою, которая чрезъ вѣру во Христа (тт|Ѵ 8« -із-теш4 Хріотои), съ праведностью отъ Бога по вѣрѣ (тт]ѵ £х Ѳеоо StxatouvTjv Ёяі TtioTctj, чтобы познать Его, и силу воскресенія Его, и участіе въ страданіяхъ Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресенія мертвыхъ.—Здѣсь уже совершенно ясно, какую «вѣру» сохранить въ себѣ стремился всегда Апостолъ во все свое земное поприще, и о дѣйствительномъ сохраненіи какой вѣры говорилъ онъ въ самомъ концѣ своего поприща. И здѣсь мы не можемъ не отмѣтить со стороны Дейсмана явную натяжку, ведущую къ искаженію истиннаго и прямого смысла словъ Апостола не идущими

’) А. Deissmann, Licht vom Osten, S. 280.

2) A. Deissmann, Licht vom Osten, S. 232.

къ дѣлу сближеніями. Сближенія и въ другихъ случаяхъ нерѣдко до крайности незначительны, поверхностны и случайны. Напр., слова Апостола Павла о своей троекратной молитвѣ къ Богу въ виду тяжкаго удрученія со стороны пакостника плоти: о семъ трикраты Господа молихъ (Ьтср тобтоо три; тоѵ зсирюѵ тохрехаХеоа) сближаются съ одной фразой надписи изъ императорской эпохи, помѣщенной малоазійцемъ М. Юліемъ Апеллесомъ на мраморной колоннѣ капища Асклепіоса въ Епидаврѣ: хаі гарі тобтоо тохрехаХеоа тоѵ 9еоѵ) — разумѣется мольба объ исцѣленіи отъ одного изъ недуговъ. Дейсманъ обращаетъ вниманіе на то, что это выраженіе засвидѣтельствовано весьма незначительнымъ количествомъ примѣровъ (тгара-хаХеТѵ беоб? или беоѵ находятъ только у Іосифа Флавія) и, въ виду этого, считаетъ параллель тѣмъ болѣе достопримѣчательной. Отсюда Дейсманъ дѣлаетъ уже выводъ, что Ап. Павелъ «одно изъ своихъ своеобразнѣйшихъ исповѣданій одѣваетъ въ стиль древнихъ повѣствованій объ исцѣленіяхъ», полученныхъ отъ боговъ ‘),—хотя самъ же оговариваотся, что религіозно-нравственный смыслъ повѣствованія у Апостола совершенно иной, несравненно болѣе возвышенный. Но едва ли кто согласится, что фактъ нѣкотораго созвучія въ одномъ мало характерномъ выраженіи можетъ послужить сколько-либо вѣскимъ основаніемъ для сближеній и выводовъ, на которые такъ щедръ Дейсманъ. И—во всякомъ случаѣ—прежде чѣмъ указывать аналогіи въ инородныхъ памятникахъ, слѣдовало бы отмѣтить, что TOJcpotxaXeu) употребляется и въ передачѣ словъ Самого Господа о томъ, что Онъ могъ бы умолить Отца своего (тгарахаХеоаі тоѵ таітёра р.оо) послать Ему на помощь болѣе, нежели двѣнадцать легіоновъ Ангеловъ (Мѳ. XXYI, 53), а также для обозначенія усиленныхъ моленій, съ коими обращались къ Господу во время Его земной жизни нуждавшіеся въ Его божественной помощи (Мѳ. VIII, 5. 31; XVIII, 32; Мрк. I, 40). Это слово означало само по себѣ ни болѣе, ни менѣе какъ именно—усиленно настойчиво просить, молитъ, и могло имѣть своимъ дополненіемъ и имена людей (Дѣян. XVI, 9—о просьбѣ въ сонномъ видѣніи нѣкоего мужа Македонянина, обращенной къ Апостолу Павлу).

Съ точки зрѣнія новыхъ открытій пытаются освѣтить и значеніе термина, опредѣляющаго сущность спасительныхъ 9

9 Л. Deissmann, Lieht vom Osten, S. 231.

взаимоотношеній Бога и человѣка, — термина йкхЭ-^хт]. Какъ извѣстно, 8іа&ірт] понимаютъ въ троякомъ значеніи: «союзъ», «установленіе» и «завѣщаніе». Это различіе въ пониманіи названнаго слова—древнее. Но ту особенную остроту, съ какой проблема выступаетъ въ настоящее время, она получила по связи съ современными изслѣдованіями. ДіаѲ^хі), наряду съ нѣкоторыми другими понятіями, значеніе коихъ устанавливается не одинаково, вступило въ настоящее время въ ту область, въ коей ожидается новое освѣщеніе со стороны открытій, покоящихся на новыхъ открытіяхъ папирусныхъ текстовъ и надписей. Опираясь на изученіе текстовъ названныхъ документовъ, прежде всего А. Дейсманъ настойчиво защищаетъ правильность пониманія Лютеромъ йкхЬ-^хт] въ смыслѣ завѣщанія, и отвергаетъ, какъ совершенно неправильное, пониманіе StaibjxY) въ смыслѣ «союза», которое опирается на ветхозавѣтное словоупотребленіе ')• Дейсманъ утверждаетъ, что онъ, на основаніи обширнаго матеріала, можетъ опредѣленно сказать, что будто бы ни одинъ человѣкъ въ районѣ Средиземнаго Моря в* *> I столѣтіи послѣ Р. X. не могъ подъ йіадтрт] понимать «союзъ». Также и Ап. Павелъ не могъ допустить употребленія слова йіаЦхт) въ такомъ значеніи, и онъ этого дѣйствительно не допустилъ. Слово означаетъ у него, какъ уже и у LXX, рѣшеніе одной стороны, спеціально и по преимуществу завѣщаніе. И вопросъ здѣсь ставится о томъ, есть ли христіанство религія благодати или—религія дѣлъ *). Такъ вопросъ сразу получаетъ тенденціозную постановку въ угоду конфессіональнымъ протестантскимъ воззрѣніямъ. Въ дѣйствительности, уже благодаря тому обстоятельству, что йіяЬ^хтг) было употреблено въ текстѣ XXX для передачи евр. berith, слово это приняло въ себя безконечно богатое содержаніе 3) и отрѣшило его отъ условности и ограниченности его обычнаго употребленія въ юридическомъ языкѣ. Что чрезъ StaS^x-rj сильнѣе, чѣмъ чрезъ berith, оттѣняется преобладаніе божественной воли въ установленіи и поддержаніи взаимоотношеній Бога и человѣка для осуществленія божественныхъ про-

0 Е. Lohmeyer, Diatheke. Ein Beitrag zur Erklärung des neutestamentliehen Begriffs. Lpz., 1913, S. 1.

г) A. Deissmann, Licht vom Osten, S. 253.

*) E. Lohmeyer, Diatheke, S. 164; Otto Schmitz, Die Opferanschauung des späteren Judentums und die Opferaussagen des Neuen Testamentes. Tübingen, 1910, SS. 209—210.

мыслительныхъ плановъ о спасеніи послѣдняго —съ этимъ

согласиться можно, но усматривать въ немъ установленіе одной — божественной — стороны, съ исключеніемъ участія другой стороны—человѣческой—нѣтъ никакихъ основаній. Даже самому по себѣ ЗіаЭ^хт), помимо воздѣйствія на него со стороны berith, — не былъ присущъ рѣзкій оттѣнокъ участія исключительно одной стороны, какой мы склонны приписывать ему по аналогіи съ нашими теперешними юридическими воззрѣніями * 2 * 4). Въ завѣщаніи грекъ видѣлъ не распоряженіе только одной стороны, какъ мы привыкли видѣть теперь, примыкая къ точкѣ зрѣнія римскаго права, но для него было совершенно обычно причислять завѣщаніе къ au(ißöXata, считать договоромъ двухъ сторонъ. У Аристофана Siaibjxi) употребляется однажды прямо въ значеніи «договора» *). Правда, въ то время, о коемъ мы почерпаемъ свѣдѣнія изъ пипирусовъ и надписей, SiaöVjxT) начало получать смыслъ все болѣе и болѣе юридическій и односторонній *),—однако первоначальный смыслъ слова не могъ быть совершенно забытъ и утраченъ и послужилъ точкой соприкосновенія съ b'rith., чрезъ которую, такъ сказать, влилось въ него изъ этого еврейскаго понятія содержаніе, коего само по себѣ и особенно впослѣдствіи оно не имѣло. Такимъ образомъ, никакой противоположности и рѣзкаго различія въ значеніи между еврейскимъ berith и греческимъ ЗіліЬ^хѵ) въ дѣйствительности не существуетъ. 5). Чрезъ употребленіе же ЗіаіЦхіг) у LXX преимущественно въ значеніи «союза» между Богомъ и людьми, хотя при этомъ удареніе и падало собственно на промыслительную и спасительную силу и дѣло Божіе *),— SiaihjxK] въ той сферѣ, на которую языкъ LXX оказывалъ свое вліяніе, не могло не получить техническаго оттѣнка и естественно сдѣлалось даже техническимъ терминомъ въ религіозной области, независимо отъ его обыденнаго употребле-

‘) Е. Lohmeyer, Diatheke, S. 97.

*) Е. Lohmeyer, Diatheke, S. 40.

*) E. Lohmeyer, Diatheke, SS. 8—11. См. также F. 0. Norton, A lexicographical and historical study of 8ta8Vjxr] from the earliest times to the end of the classical period. Chicago, 1908, p. 32 ff., 36 ff.

4) E. Lohmeyer, Diatheke, S. 164. __

5) E. Lohmeyer, Diatheke, S. 96.

•) См. E. Riggenbach, Der Begriff der 8ty.8-V)xr) im Hebräerbrief, Theol. Stud, zu Zahns 70 Geburtstag, SS. 289—316.

нія ’). Новый Завѣтъ довершилъ то, чему основаніе было положено въ переводѣ LXX. Юридическое слово онъ сдѣлалъ носительницей возвышенной богооткровенной мысли о такихъ взаимоотношеніяхъ Бога и человѣка, кои основываются всецѣло на началахъ самопреданной любви и безмѣрнаго снисхожденія. Се стою при дверехг и толку; аще кто услышитъ гласъ мой и отверзетъ двери, вниду къ нему и вечеряю съ нимъ, и той со мною (Апок. Ш, 20). Сила богооткровенной мысли выдѣлила изъ понятія оіаЦхт] его юридическіе элементы и сдѣлала прозрачной оболочкой, чрезъ которую ярко сіяетъ полнота религіознаго переживанія * 2). О «союзѣ» Бога съ человѣкомъ можно говорить, вовсе не разумѣя его въ смыслѣ контракта съ одинаковыми правами и обязанностями. Въ этомъ понятіи выражается только то, что Богъ, по любви къ Своему погибающему созданію, привлекаетъ къ себѣ человѣка, налагаетъ на него извѣстныя обязательства и соблюдающему ихъ позволяетъ имѣть твердую увѣренность въ спасеніи. О оіаЭі)хіг| вполнѣ позволительно говорить и тамъ, гдѣ со стороны Бога все является даромъ милости и безконечнаго снисхожденія, со стороны же человѣка все— готовностью воспріятія благодатной помощи, всецѣлаго устремленія по мотиву благодарной отвѣтной любви къ Богу, Свою любовь къ намъ доказавшему тѣмъ, что Христосъ умеръ за насъ, когда мы были еще грѣшниками (Римл. V, 8). Когда Апостолъ Павелъ употребляетъ бюіЦхт) въ спеціальномъ значеніи «завѣщаніе» Галат. Ш, 15 слѣд., то онъ предваряетъ свою рѣчь особою оговоркою: по человѣку глаголю (хата аѵіірштсоѵ Хеуш) и самую рѣчь ведетъ съ такими особенностями, которыя позволяютъ ясно видѣть, что, воспользовавшись названнымъ понятіемъ въ его «обычномъ мірскомъ, юридическомъ значеніи, согласно cj» современнымъ ему словоупотребленіемъ»,—Апостолъ не отожествляетъ 8іаЦхі) въ данномъ его употребленіи съ религіознымъ полносодержательнымъ понятіемъ StaÖTjXT). И самое понятіе оіаЦхі] въ значеніи «завѣщаніе», берется лишь въ нѣкоторыхъ моментахъ и съ нѣкоторыхъ сторонъ, представлявшихъ возможность провести аналогію съ высшими истинами для живого и нагляднаго представленія той истины, что «Аврааму Богъ даровалъ на-

') О. Schmitz, Die Opferanschauung des späteren Judentums, S. 210.

2) Cp. E. Lohmeyer, Diatheke, S. 164.

слѣдіе по обѣтованію» (ст. 18) *). Характерно, что относительно обычнаго завѣщанія Апостолъ выражается аѵОршігои хехори>(ііѵ7)ѵ Stafbjx-rjv, всецѣло относя его къ человѣку, который вполнѣ исчерпываетъ свою послѣднюю волю въ «завѣщаніи» и своею смертью сообщаетъ этому документу окончательную значимость и переходъ въ реальную дѣйствительность. Говоря же о благословеніи Авраамовомъ, которое чрезъ Христа Іисуса должно распространиться на язычниковъ, Апостолъ пишетъ: ÖiaWjXTJV 7rpOXSXUpa)[ASV7jV UJtO ТОО Ѳеоб [sit ХрІОТОѴ text, recept.

является поясненіемъ, котораго не достаетъ у LTTrWHRvS.]. Въ данномъ случаѣ не можетъ быть и мысли о смерти Самого Завѣщателя, и апостольская аналогія получаетъ лишь относительный смыслъ спеціальнаго примѣненія для строго опредѣленной цѣли и въ извѣстной связи мыслей. Понятіе оіаЦхт) даннымъ его обозначеніемъ однако не исчерпывается и не покрываетея, поскольку въ немъ выдвигается лишь одна его сторона по спеціальнымъ потребностямъ. И въ томъ же посланіи въ IY гл. 24 ст. оіаЦхг, уже никакъ нельзя понимать въ смыслѣ «завѣщаніе», ибо говорится о непосредственномъ установленіи обоими «завѣтами» совершенно различныхъ состояній: рабскаго—въ номизмѣ и свободнаго—въ христіанской вѣрѣ. И тотъ и другой «завѣтъ» являются въ изображеніи Апостола не предваряющими лишь и юридически обусловливающими факторами, но живыми силами, производящими, «рождающими» своихъ приверженцевъ по неотъемлемо присущему каждому изъ нихъ природному свойству, по подобію Агари—рабыни и Сарры—свободной. Синай, какъ и Агарь, рождаетъ въ рабство,—и таковъ историческій Іерусалимъ со своими дѣтьми. «Вышній Іерусалимъ», какъ и Сарра, рождаетъ свободныхъ и полноправныхъ наслѣдниковъ. Онъ— матерь всѣхъ христіанъ, спасающихся вѣрою и ожидающихъ праведности отъ вѣры (V, 5). «Завѣтъ» здѣсь предполагаетъ въ томъ и другомъ случаѣ цѣлую совокупность взаимоотношеній Бога и человѣка, цѣлое устроеніе религіозно-нравственной жизни, а не одно лишь изъявленіе воли Божественной,

*) Ср. Іоаннъ Златоустъ, Толкованіе на посланіе къ Галатамъ III: „такъ какъ никакой примѣръ не можетъ выразить изображаемаго имъ предмета, то поэтому онъ и сказалъ ранѣе: по человѣку глаголю. Не выводи ничего несообразнаго съ величіемъ Божіимъ изъ приведеннаго примѣра. Смотри съ высшей точки на этотъ примѣръ“... Творенія въ русскомъ переводѣ. Т. X, кн. I (Спб., 1904), стр. 782.

И въ посланіи къ Евреямъ Staö-^xrj лишь однажды (Евр. IX, 15—17) употребляется въ необычномъ вообще для священнаго писанія смыслѣ «завѣщаніе»,—и притомъ—въ такомъ контекстѣ, который достаточно ясно показываетъ отступленіе отъ употребленія ЗіаЦхт) въ предшествующей и послѣдующей рѣчи въ смыслѣ технически-религіозномъ, — въ значеніи божественнаго установленія опредѣленныхъ нромыслительно-спасительныхъ отношеній Бога къ людямъ, предполагающаго и со стороны послѣднихъ то или иное—положительное или отрицательное—отношеніе къ божественной волѣ. О Господѣ Іисусѣ Христѣ говорится, что Онъ «получилъ служеніе тѣмъ превосходнѣйшее, чѣмъ лучшаго Онъ Ходатай завѣта», который узаконенъ на лучшихъ обѣтованіяхъ. «Ибо еслибы первый (завѣтъ) былъ безъ недостатка (ареигто;), то не отыска-скалось бы мѣста другому». Приводимыя далѣе слова изъ пророка Іереміи (XXI, 31—34) характеризуютъ свойства промыслительно-спасительныхъ отношеній Бога къ еврейскому народу и заключеніе съ ихъ потомками Новаго Завѣта,— въ виду того, что они «не пребывали» въ первомъ завѣтѣ, почему и были отвергнуты Богомъ. Новый Завѣтъ найдетъ свое осуществленіе не только въ извѣстныхъ отношеніяхъ Господа къ своему народу, но и этого послѣдняго къ Господу. Самымъ наименованіемъ грядущаго завѣта «новымъ» пророкъ, по изъясненію Апостола, призналъ первый ветхимъ; а «ветшающее и старѣющее близко къ уничтоженію» (ѴШ, 6 — 13). Многія изъ указанныхъ чертъ («лучшаго Онъ посредникъ завѣта»; «еслибы первый (завѣтъ) былъ безъ недостатка»; «ветхость перваго» (завѣта),—не подходили бы къ значенію ЗіаЦхт; въ смыслѣ «завѣщаніе» и, напротивъ, вполнѣ умѣстны, если понимать SiaihjxY] въ указанномъ религіознотехническомъ смыслѣ. Упоминаніе о смерти Господа и о полученіи ради нея призванными къ вѣчному наслѣдію того, чтб было обѣтовано (IX, 15),—даетъ Апостолу поводъ примѣнить и болѣе обычное его читателямъ значеніе ЗіаЦхт], въ смыслѣ «завѣщанія». «Ибо,—говоритъ онъ,—гдѣ завѣщаніе, тамъ необходимо, чтобы послѣдовала смерть завѣщателя», потому что завѣщаніе получаетъ свое дѣйствительное осуществленіе, незыблемую значимость лишь въ виду умершихъ завѣщателей и, наоборотъ, «не имѣетъ силы, пока завѣщатель живъ». Въ нѣкоторой степени это справедливо и въ отношеніи къ первому (завѣту), гдѣ также была примѣнена «кровь

завѣта ради очищенія скиніи» и всѣхъ богослужебныхъ сосудовъ и прощенія грѣховъ народа (ст. 18—22). Употребленіе крови съ указаннымъ значеніемъ продолжалось и во все время, пока оставался въ силѣ первый завѣтъ, ибо «первосвященникъ входитъ во святилище каждогодно съ чужою кровью» (стр. 25). Уже самою многократностью свидѣтельствуется несовершенство ветхозавѣтныхъ очищеній, замѣненныхъ жертвою Христовою, вошедшаго въ самое небо, чтобы предстать за насъ предъ Лице Божіе, въ концѣ вѣковъ явившагося въ міръ для уничтоженія грѣха жертвою Своею, однократнымъ принесеніемъ Себя Самого въ жертву, чтобы подъять грѣхи многихъ (23—28). Если къ Новому Завѣту SiafhjxT) въ смыслѣ «завѣщаніе» приложимо лишь отчасти, поскольку исполненіе обѣтованій обусловливалось именно спасительною смертію Господа, то къ Завѣту Ветхому этотъ смыслъ SiaöijxTj оказывается приложимымъ въ еще болѣе отдаленномъ и условномъ смыслѣ, о чемъ свидѣтельствуетъ уже самый способъ выраженія Апостола въ 18 стихѣ: «и первый завѣтъ былъ обновленъ не безъ крови» (ooSe /шріс dtjxaxo?); далѣе же поясняется, что это была «кровь тельцовъ и козловъ» (ст. 19), сообщавшая, какъ и весь законъ вообще, лишь «тѣнь будущихъ благъ, а не самый образъ вещей» (X, 1) Слѣдовательно, и въ данномъ отдѣлѣ посланія оіа&трт сохраняетъ вообще обычный библейскимъ памятникамъ техническій смыслъ и лишь на фонѣ раскрытія этого содержанія ЗіяО^хт] оттѣняется особое необычное примѣненіе этого понятія въ смыслѣ «завѣщаніе»,—каковое значеніе примѣняется лишь въ условномъ, ограниченномъ и частичномъ объемѣ, не вытѣсняя и не затемняя спеціально библейскаго смысла оіаіЦхт).

Еще примѣръ. Какъ извѣстно, въ Новомъ Завѣтѣ, и особенно въ посланіяхъ Апостола Павла, освобожденіе людей искупительною смертью Господа Іисуса Христа отъ грѣха, смерти, идолослу-женія представляется нерѣдко подъ образомъ освобожденія людей отъ рабства. Для непосредственнаго воспріятія такой способъ представленія объясняется совершенно естественнымъ

’) Не безъ основанія, слѣдовательно, F. Prat выражается даже, что— по изображенію посланія къ Евреямъ—.древній законъ былъ 8ia9ij*Y| въ смыслѣ союза (berith), но не въ смыслѣ завѣщанія; Новый Завѣтъ— одновременно и то и другое*. La th6ologie de saint Panl. Paris, 1908,

p. 539.

пользованіемъ наглядными и всѣмъ понятными образами для представленія высшихъ истинъ. Картины рабства были у всѣхъ предъ глазами. Всякій имѣлъ яркое и непосредственное представленіе о положеніи и состояніи раба и могъ не только понимать, но и наблюдать, какъ радостно было освобожденіе раба, открывавшее просторъ для вольной, достойной человѣка жизни. Однако, современныя открытія даютъ поводъ и основаніе Дейссманѵ *) утверждать гораздо ббльшее, а именно что Апостолъ Павелъ будто бы изображаетъ освобожденіе Іисусомъ Христомъ людей отъ рабства грѣху, ветхозавѣтному закону и языческимъ богамъ, пользуясь обычаями и техническими формулами античнаго именно сакральнаго освобожденія рабовъ.

По изображенію Апостола, люди по природѣ—рабы грѣха (Римл. VI, 17. 20. 6. 19; Тит. III, 3); іудеи, сверхъ того,— еще рабы закона (Галат. IV, 1—7; V, 1), язычники—рабы своихъ боговъ (Галат. IV, 8. 9). Свободными становятся они лишь потому, что куплени цѣною (тці^; ^орао8іг)тв) 1 Кор. VI, 20; VII, 23. Дейссманъ отмѣчаетъ, что ä-ppäCeiv нерѣдко употребляется именно о покупкѣ рабовъ. Tyfjc (тірлс) въ документахъ, удостовѣряющихъ дѣйствительность освобожденія рабовъ, употребляется очень часто и совершенно стереотипно, обычно — естестествѳнно — съ присоединеніемъ опредѣленной суммы, покупной цѣны раба. Однако, xtp.% могло употребляться и абсолютно. Русскій переводъ («дорогою цѣною, какъ и переводъ Лютера teuer erkauft) едва ли точенъ: Апостолъ Павелъ оттѣняетъ здѣсь не великость цѣны, за какую куплены христіане, но дѣйствительность искупленія.—Христосъ—свидѣтельствуетъ Апостолъ въ другомъ посланіи,—освободилъ насъ для свободы, ради ея утвержденія (ді='сг/ёХео8еріа). Галат. V, 1. И еще: на свободу звани бысте, братіе (Галат. V, 13). Выраженіе на свободу—sir’ sXeoüepta. т. е. для свободы, съ условіемъ, чтобы извѣстное лицо было свободно,—нерѣдко употребляется въ рѣчи о состояніи, ради коего совершался особый торжественный обрядъ фиктивной покупки раба языческимъ божествомъ. Состоялъ этотъ обрядъ въ слѣдующемъ. Прежній господинъ приходилъ съ рабомъ въ храмъ, продавалъ здѣсь раба божеству и полуйалъ изъ храмовой кассы покупную цѣну, которую фактически рабъ вносилъ, конечно, прежде изъ своихъ сбереженій.

ѵ) А. Deissmann, Licht vom Osten, SS. 240—248.

Вмѣстѣ съ тѣмъ, рабъ становился собственностію божества, но только не рабомъ при храмѣ, но—находящимся подъ покровительствомъ божества. Нъ отношеній же къ людямъ, особенно къ своему прежнему господину, онъ становился вполнѣ свободнымъ. Въ многочисленныхъ документахъ, касающихся освобожденія рабовъ, сущность вновь пріобрѣтенной свободы иллюстрируется тѣмъ, что сдѣлавшемуся свободнымъ предоставляется дѣлать, что онъ хочетъ (яоійѵ 5 ха ОёЦ). На опасность возвращенія въ несвободное состояніе указываетъ, так. обр., и Ап. Павелъ, если онъ возможный результатъ спора между плотью И духомъ характеризуетъ словами: іѵа р/г] ä ёаѵ ОёЦте табта jrorijxe (Галат. У, 17). Въ многочисленныхъ актахъ освобожденія выразительно, подъ страхомъ строгихъ наказаній, запрещалось снова дѣлать рабами тѣхъ, кто уже разъ получили свободу *). Понятно, что тѣмъ болѣе преступно намѣреніе тѣхъ, которые приходили подсмотрѣть за свободою христіанъ, которую Апостолъ и другіе вѣрующіе имѣли во Христѣ Іисусѣ, чтобы снова сдѣлать ихъ рабами (Галат. II, 4). Рабами людей христіане не могутъ становиться, потому что они. куплены Христомъ и отдѣлялись Его рабами, вступили въ состояніе порабощенія Богу или праведности. Но, какъ во всякомъ другомъ случаѣ сакральной покупки, рабъ Христа—вмѣстѣ съ тѣмъ—свободенъ, онъ—äiTsXeuöepoc Корюо, даже если онъ по внѣшности— рабъ человѣка. Что здѣсь нѣтъ полной параллели съ представленіемъ искупительнаго дѣла Христова,—въ этомъ не можетъ быть никакого сомнѣнія 2). Естественно, что Апостолъ пользуется привычнымъ способомъ воззрѣній и понятными выраженіями, стремясь глубже запечатлѣть въ сознаніи христіанъ высшія истины, сообщить имъ выразительность и пластичность. Но это лишь не болѣе, какъ исходные пункты, внѣшнія точки соприкосновенія, которыя пригодны лишь въ качествѣ нагляднаго пособія для раскрытія духовныхъ истинъ, неизмѣримо возвышающихся надъ конкретными образами, а въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ даже совершенно противоположныхъ имъ. Мыслимо ли, чтобы Ап. Павелъ поставлялъ въ полную аналогію освобожденіе раба, сопровождавшееся извѣстными языческими

О) Однако временно (напр., на 8 лѣтъ) освобожденный въ нѣкото* рыхъ—по крайней мѣрѣ—случаяхъ долженъ былъ оставаться у прежняго господина и вести себя безъ порицанія. s) Deissmann, Licht vom Osten, S. 245.

обрядами, напр. жертвоприношеніями, съ освобожденіемъ человѣка отъ грѣха чрезъ Христа, силою Его искупительной жертвы,—когда онъ самъ исповѣдуетъ: «язычники, принося жертвы, приносятъ бѣсамъ, а не Богу; но я Не хочу, чтобы вы были въ общеніи съ бѣсами» (1 Кор. X, 20). Дѣло, слѣдовательно, не могло идти далѣе чисто внѣшнихъ и отдаленныхъ аналогій исключительно формальнаго свойства и ограничивалось у Апостола употребленіемъ тожественныхъ или—чаще— просто сходныхъ выраженій, раскрывавшихъ въ связи рѣчи совершенно иной смыслъ. Тамъ происходила фиктивная покупка раба божествомъ; вдѣсь реальное «искупленіе» отъ рабства грѣху, отъ суетнаго житія, отцы преданнаго (1 ГІетр. I, 18); тамъ —«тлѣнное серебро или золото», пріобрѣтаемое самимъ же рабомъ усиленными трудами, кровью и пдтомъ своимъ; здѣсь—«драгоцѣнная кровь Христа какъ непрочнаго и чистаго Ангца» (1 Петр. I, 8). Тамъ рабъ получаетъ свободу для того, чтобы «дѣлать, что хочетъ»; здѣсь цѣлью является— исполненіе воли Божіей, чтобы христіане творили добро, какъ свободные, не какъ употребляющіе свободу для прикрытія зла, но какъ рабы Божіи (1 Петр. II, 16). Такъ обр., аналогія ограничивается лишь самыми общими и естественными представленіями бытовыхъ формъ и употребленіемъ принятыхъ выраженій. Дальнѣйшія насильственныя сближенія не уясняютъ, но лишь затемняютъ и принижаютъ ученіе Апостола, лишаютъ его своеобразія и характерной типичности. Да и самъ Дейсманъ въ заключеніе долженъ признать, что въ изображеніи Ап. Павла тогдашній обычай освобожденія рабовъ служилъ— по нѣкоторымъ, по крайней мѣрѣ сторонамъ—не столько для сближенія, сколько для противоположенія соединенныхъ съ нимъ представленій объ освобожденіи человѣка отъ рабства грѣховнаго во Христѣ. Апостолъ не могъ иллюстрировать искупительное дѣло Христово для бѣдныхъ «святыхъ» Коринѳа, среди коихъ—навѣрное—были рабы (cp. 1 Кор. VII, 21),— въ болѣе доступной и понятной для нихъ формѣ, чѣмъ какъ это онъ сдѣлалъ. Кто изъ рабовъ—христіанъ мірового города около Пасхи, когда было доставлено посланіе Ап. Павла, шелъ къ Акрокоринфу, тотъ на сѣверо-западной сторонѣ видѣлъ все яснѣе и яснѣе выступающую снѣговую вершину Парнаса, причемъ каждый зналъ, что въ окрестности этой главной вершины находились языческіе храмы, въ коихъ Аполлонъ, Сераписъ и «oamjp» Асклепіосъ за извѣстную сумму

«покупали» рабовъ, для свободы. Вечеромъ въ собраніи христіанъ онъ слышалъ изъ апостольскаго посланія о дѣйствительномъ Спасителѣ міра, дарующемъ свободу отъ всякаго иного рабства, искупившемъ его отъ грѣха цѣною преданія Себя Самого на смерть 1).

Неожиданное истолкованіе получаетъ и наименованіе Господа Іисуса Христа <хрхтео(рл»)ѵ.

Увѣщевая пресвитеровъ самоотверженно и усердно заботиться о стадѣ Божіемъ, ап Петръ поддерживаетъ ихъ усердіе и ревность обѣтованіемъ, что таковые пастыри получатъ не-увѣдаемый вѣнецъ славы, когда явится Пастыреначальникъ (tpavspcu&svToc той вру.ш>ір.еѵо«). 1 Петр. У, 1—4. Ранѣе въ томъ же посланіи Іисусъ Христосъ называется Пастыремъ и Блюстителемъ душъ вѣрующихъ (ётаотра®т|те ёяі тбѵ -оіріѵа -/at етозхоиоѵ тшѵ Лоушѵ ор«ѵ). Но такъ какъ въ У гл. говорится о пресвитерахъ, которые призываются пасти Божіе стадо, то Господь Іисусъ Христосъ въ отношеніи къ нимъ, какъ Глава ихъ, называется «Пастыреначальникомъ»—’Ару«соір.іг)ѵ. Разъ понятія «стадо» и «пастырь» издавна—еще въ Ветхомъ Завѣтѣ—получили смыслъ возвышенный религіозно-нравственный, то въ такомъ же смыслѣ Глава и Вождь пастырей Господь Іисусъ Христосъ названъ ’Аруіданр.т|ѵ (ср. Евр. XIII, 20: ö -otjirjv тйѵ -poßä-шѵ иіу«;),—каковое слово образовано соотвѣтственно законамъ греческаго языка. Естественно, что и въ прямомъ и непосредственномъ смыслѣ могутъ быть «руі-яоіреѵе?, т. е. начальники надъ пастырями стада безсловеснаго, равно какъ и въ переяесномъ смыслѣ гражданскій начальникъ могъ также называться аруют^ѵ. И теперь наслѣдственный вождь пастушескаго народа Влаховъ у Грековъ называется аруіяоір.т,ѵ. По всему этому нѣтъ никакихъ основаній представлять дѣло такимъ образомъ, что «христіане охотно усвояли своему Господу то званіе, какое въ ихъ кругахъ дѣйствительно существовало и пользовалось уваженіемъ. Знатный человѣкъ никогда не назвалъ бы Господа, желая особо почтить его, начальникомъ пастуховъ» 2). «Вѣрующіе, которые наименовали Спасителя Пастыреначальникомъ, не пышную діадему изъ золота и камней возложили на Его главу, но обвили (wand) Его чело простымъ вѣнкомъ изъ свѣжей зелени» 3) Но развѣ отношенія Бога и избраннаго народа но-

') S. 247. 2) Н. Windisch, Das Neue Testament., S. 207.

3) Л. Deissmann, Lieht vom Osten, S. 68.

тому только представляются подъ образомъ пастыря и стада, что евреи были пастушескимъ народомъ? Или развѣ образы сѣятеля и сѣмени, невода и рыбной ловли не имѣютъ общечеловѣческаго символическаго значенія? Наряду съ этими образами, примѣняются образы царя и вельможъ, пира богача и под. Какіе же изъ всего этого можно сдѣлать выводы?— Все доказательство А. Deissmann’a основывается на одной надписи изъ Египта эпохи римской имперіи. На деревянной табличкѣ, которая была повѣшена на шеѣ одной муміи, находится слѣдующая надпись: Пл-jjvi; ѵгштеро; äp'/iraiusvo;. sßuo-сеѵ етшѵ... Deissmann полагаетъ, что родительный <хрх«тоіреѵо;— ошибка писца. И это становится понятнымъ при томъ предположеніи, что табличка предназначалась для человѣка изъ народа, сына египетскаго крестьянина, коему было довѣрено наблюденіе за тремя или шестью пастухами *). Нельзя ли, однако, предполагать, что ПЦѵц былъ младшій сынъ «р/і-тоіреѵо;? Предполагать описку едва ли возможно, такъ какъ надпись въ остальномъ составлена орѳографически правильно, и едва ли она предназначалась для сына крестьянина, но, вѣроятно, для младшаго сына начальника пастушеской гильдіи. Желаніе во что бы то ни стало отыскать аналогію и.установить зависимость отъ чуждыхъ и преимущественно языческихъ вліяній ведетъ къ сближеніямъ äpxi1t0‘Fflv съ извѣстнымъ изъ мистерій Діониса äpxißooxöb? или къ предположеніямъ, что какое-либо божество уже до христіанства носило имя архтоФ/ІГ1ѵ- И все это въ заключеніе разрѣшается полнымъ недоумѣніемъ и отказомъ отъ какого бы то ни было опредѣленнаго рѣшенія * 2). Между тѣмъ гораздо ближе и полезнѣе было бы отмѣтить, что apxtrcoijATfjv встрѣчается въ переводѣ Симмаха въ 4 Царств. III, 4 о царѣ Моавитскомъ Месѣ (у LXX еврейское слово оставлено безъ перевода—vcoxijS; также и по-славянски ншкі'дя) въ значеніи «многоскотенж (прим. къ слав. Библіи), «былъ богатъ скотомъ» (русскій переводъ), но можетъ означать собственно «начальникъ надъ пастухами»). Слѣдовательно, и корпя понятія äpxntot(i.T]v ближе искать въ восточномъ семитическомъ воззрѣніи, но выражено оно корректнымъ греческимъ терминомъ.

‘) А. Deissmann, Licht vom Osten, S. 68.

2) Richard Perdelwitz, Die Mysterienreligion und das Problem des I Petrusbriefes. Giessen, 1911, SS. 99—101.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

W. Heitmüller въ своемъ изслѣдованіи «Im Namen Jesu» со всею рѣшительностію заявляетъ, что громадная цѣнность папирусныхъ вновь открытыхъ документовъ особенно ясно обнаруживается при изслѣдованіи значенія новозавѣтной формулы «во имя Іисуса». Если богословы доселѣ по большей части были склонны при объясненіи раятіСеіѵ si; то оѵора обращаться къ языку еврейскому или арамейскому, то это было— до извѣстной степени—понятно и извинительно, поскольку греческая литература—повидимому—не предлагаетъ никакого матеріала для уясненія указаннаго предмета. Названный ученый при помощи всѣхъ—доступныхъ ему—средствъ пересмотрѣлъ дохристіанскую и современную началу христіанства греческую литературу, но въ результатѣ могъ придти лишь къ ТОМу ЧИСТО Отрицательному ВЫВОДУ, ЧТО формула si; то ovojJ.dc тсѵо; въ сходномъ съ новозавѣтнымъ примѣненіи не встрѣчается во внѣ-христіанской греческой литературѣ. Но,—заявляетъ Heitmüller,—тѣмъ плодотворнѣе и обильнѣе—сравнительно—течетъ и въ отношеніи къ указанному выраженію источникъ эллинистическаго разговорнаго языка. Ограничившись, однако, анализомъ находившихся въ его распоряженіи всего лишь пяти примѣровъ изъ надписей и папирусовъ, Heitmüller выводитъ слѣдующее заключеніе. Оборотъ si; (то) ovojxd тіѵо; былъ собственностію эллинистическаго мірового языка, въ коемъ это выраженіе употреблялось задолго до Новаго Завѣта; въ особенномъ же распространеніи эта формула находилась—съ различными оттѣнками—въ торговомъ языкѣ. Здѣсь же смыслъ его—въ основномъ—ясенъ. Покупка земельнаго участка совершается «на имя», «насчетъ бога» (si; то xoö Osoö övojta); съ «депозита» пророка извѣстная сумма переносится «на имя», мы бы сказали: «на счетъ Лукилла»; нѣчто выплачивается въ пользу, переносится, «на счетъ» наслѣдниковъ Аписа Нота или присоединяется къ имени, къ счету Епониха; собственностью извѣстной личности является то, что внесено «на ея имя», «на ея счетъ». «’'Еѵтго£і<; si; то то5 ßaedsco; 6'vojj.a» означаетъ: прошеніе на имя царя. Изъ этихъ справокъ вытекаетъ съ несомнѣнностію, что наша формула въ эллинистическомъ обыденномъ языкѣ означала присвоеніе какой-либо вещи тому лицу, имя котораго стоитъ при немъ въ родительномъ падежѣ, «установленіе отношеній принадлежности», по выраженію Дейсмана. Русское «для», нѣмецкое für—въ общемъ правильно могли бы передать смыслъ этого выраженія. При этомъ слѣдуетъ обратить

5э*

вниманіе на то, что ни еіс, ни 5vojj.a не потеряли въ разсматриваемой формулѣ своего первоначальнаго смысла. Предлогъ и здѣсь сохраняетъ свойственное ему значеніе движенія пли направленія на извѣстный предметъ, къ извѣстному предмету, въ переносномъ смыслѣ— отношенія къ чему-либо; равно и оѵора здѣсь отнюдь не «лицо» и под., но «имя», въ которомъ или,—какъ можно сказать пластичнѣе,—подъ которымъ предметъ или лицо должно находиться или уже находится ‘).

Въ этихъ своихъ разсужденіяхъ Heilmüller упускаетъ изъ виду даже то прямо въ глаза бьющее обстоятельство, что во всѣхъ случаяхъ, коими онъ располагаетъ изъ надписей и папирусовъ, дѣло идетъ о присвоеніи имени того или другого лица предметовъ исключительно неодушевленныхъ, различныхъ вещей или денегъ. Естественно, что приведенныя авторомъ выраженія имѣютъ прямую аналогію и съ современнымъ языкомъ банковскихъ или торговыхъ операцій. Но привлекать ихъ въ качествѣ совершенно аналогичныхъ формулъ ßornilCetv et« то оѵорл т’.ѵос—по меньшей мѣрѣ странно. Сходство остается исключительно внѣшнимъ,—чисто формальнымъ, и притомъ весьма отдаленнымъ... Приводимые же далѣе самимъ Heit-щііііег’омъ примѣры позволяютъ заключать, что въ сущности, при внѣшнемъ и видимомъ сходствѣ, въ употребленіи ei« ovojj.cc въ до-христіанскомъ мірѣ, съ одной стороны, и въ христіанствѣ, съ другой,—наблюдается рѣшительная противоположность.

Въ одномъ рецептѣ для предотвращенія аборта,—который

В. Кролль сообщилъ въ Philologus N. F. р. 131 изъ Cod. Laurentianus,—говорится: яро« то jj.t] іятр&оаг р'Хаѵ xtoaoö Хсфшѵ eiaov cetJTYjs тгеріатгт(аі) Т7](і) xotXia(t) axrzrfi. Этотъ рецептъ объясняетъ Heitmüller въ томъ смыслѣ, что если хотѣли воспользоваться какимъ-либо растеніемъ или какимъ-либо другимъ медицинскимъ, точнѣе—магическимъ предметомъ для извѣстнаго лица, то должны были безусловно назвать имя лица. Этимъ актомъ корень или другой подобный предметъ поставлялся въ связь съ извѣстнымъ лицомъ и присвоялся ему. Это безспорно въ виду тѣхъ свѣдѣній, какія мы имѣемъ о различныхъ рецептахъ и о тѣхъ обрядахъ, какіе совершались чаро- Э

Э Wilhelm Heitmüller, „Im Namen Iesu“. Eine sprach—u. religionsgeschichtliche Untersuchung zum Neuen Testament,, speciell zur alt-christlichen Taufe. Göttingen, 1903, SS. 100—106.

дѣями-врачами '). Пусть это такъ; согласимся, что еюоѵ приведеннаго рецепта = еіс оѵоца. Выводъ получится все же діаметрально—противоположный тому, какой дѣлаетъ Heitmüller. Въ самомъ дѣлѣ, въ рецептахъ, какіе разумѣетъ названный авторъ, предметъ, могущій доставить исцѣленіе, и его силы присвояются чисто внѣшне и принудительно лицу, нуждающемуся въ исцѣленіи, ему подчиняются, отдаются въ его полное распоряженіе, какъ бы для эксплоатированія. На папирусахъ, съ заклинательными формулами и вообще относящихся къ области магіи и волшебства, очень часто содержатся призыванія чужеземныхъ боговъ, которые таинственнымъ звукомъ своихъ ßapßapixä бѵбрлта возбуждали ужасъ; чародѣй знаетъ эти имена и чрезъ то обладаетъ безусловною силою надъ носителями этихъ именъ, другимъ же эти имена неизвѣстны 1 2 3). Эти имена для достиженія магическихъ результатовъ слѣдовало непремѣнно произносить во всей точности; ихъ нельзя было переводить,—иначе они теряли всю свою силу *). Въ христіанствѣ же вѣрующій и его поведеніе поставляются въ ближайшее личное общеніе съ Высочайшимъ Источникомъ, изъ коего благодатныя силы подаются, какъ величайшая милость Божія, по мѣрѣ свободнаго подвига христіанина, вдохновляемаго вѣрою и любовію къ Богу, по мѣрѣ его религіозно-нравственной готовности и воспріимчивости. Сущность всего христіанства—въ томъ, что Богъ послалъ Сына Своего Единороднаго, дабы люди получили «усыновленіе». И такъ какъ христіане—сыны, то Богъ послалъ въ сердца ихъ Духа Сына Своего вопіющаго: Авва, Отче! (Галат. IV, 4—6). Христіане не приняли духа рабства, чтобы опять жить въ страхѣ, но приняли Духа усыновленія, Которымъ взываютъ: «Авва, Отче!» Сей Самый Духъ свидѣтельствуетъ духу христіанъ, что они—дѣти Божіи (Рим. VIII, 14—16). Если христіане крестятся «во имя» Бога Искупителя,— «во имя» Отца, и Сына и Святаго Духа,—съ призываніемъ именъ трехъ лицъ Божества, поставляются въ тѣснѣйшее общеніе съ Нимъ, посвящаются Ему, какъ собственность для безраздѣльнаго служенія Ему,—то это, конечно, не имѣетъ ни малѣйшаго

1) Ibid., SS. 107—108.

2) Е, Norden, Agnostos Theos. Lpz. 1913. S. 116.

3) W. Heitmüller, „Im Namen Jesu“, S. 208. 209. 200, 201. 203. 205. 20(1—207.

сходства съ магическимъ призываніемъ именъ въ синкрети-стическомъ язычествѣ для цѣлей волшебства, и признавать таковое сходство можно лишь при совершенно извращенномъ представленіи христіанства. Христіанство послѣдовательно проводитъ и осуществляетъ «синергизмъ» божественной благодати и естественныхъ человѣческихъ силъ, и въ немъ не оказывается никакого мѣста для момента магическаго, но есть моментъ мистическій,—и не только есть, но является существеннымъ, необходимымъ и даже основнымъ. Слѣдовательно, и въ этомъ послѣднемъ примѣрѣ сходство между языческимъ и христіанскимъ употребленіемъ формулы ei« ovopd тіѵо<;—не болѣе лишь, какъ чисто вербальное, ни мало не констатирующее родственности идей, каковыя, напротивъ, оказываются совершенно не-сравнимыми.

Сближеніе нравственныхъ понятій христіанства, съ одной стороны, и языческаго міра, съ другой, производится многими учеными на тѣхъ же основаніяхъ и тѣмъ же самымъ методомъ, какіе примѣняются ими и въ сферѣ понятій религіозныхъ, т. е. на основаніи сходства или тожества нѣкоторыхъ терминовъ. И въ этомъ случаѣ нерѣдко забывается, что одинъ и тотъ же терминъ въ различныхъ міровоззрѣніяхъ можетъ имѣть совершенно противоположный смыслъ. По Эпиктету не должно р-атаѵоеіѵ (Diss. II, 22, 25),—и понятно, почему это такъ, ибо jASTavowc для стоика—страсть,—какъ подробно излагаетъ Арей Дидимъ въ своемъ очеркѣ стоической этики у Stob. eel. II, 113. ’А(іетаѵ6т]Т0; въ гномологіи—повидимому, ошибочно приписываемой Эпиктету—означаетъ: свободный отъ перемѣны мыслей, въ смыслѣ благопріятномъ *). Такъ какъ указан -ное слово у Ап. Павла Римл. II, 5 означаетъ «нераскаянный», то Bonhöffer дѣйствительно имѣетъ право сказать, что въ этомъ словѣ (равно какъ и въ uexavota, (іЕтаѵоеТѵ) отражается не сходство, но противоположность античной и христіанской мысли 2).

Ч А. Bonhöffer, Epiktet und das Neue Testament въ Religionsgesch. Unters, v. Vorard. X, Giessen, 1911, S. 106 ff.

’) E. Norden, Ägnostos Theos, S. 135. Th. Zahn, въ виду проповѣди Крестителя и Господа о регата, вспоминаетъ объ і-оѵо^Ягіті Эпиктета (Diss. II 16, 41). Der Stoiker Epiktet u. sein Verhältniss zum Christentum. 1895s, S. 39. Но уже Wrede показалъ, что у евангелистовъ это выраженіе понимается не въ его этимологическомъ значеніи, но въ спеціальномъ смыслѣ покаянія (Miszellen, Zeitschr. f. d. neutest. Wiss. 1900, S. 66 ff.) и, слѣдовательно, въ данномъ пунктѣ нельзя усматривать ни-

Слѣдуетъ также имѣть въ виду, что многія изъ не-христіан-скихъ надписей, привлекаемыхъ для сравненія,—принадлежатъ христіанской эпохѣ (относятся ко II или III вѣку по Р. X.). Отсюда внолнѣ естественно предположеніе о вліяніи, хотя бы косвенномъ и отдаленномъ, если не христіанскихъ писаній, то христіанскихъ нравовъ (отзывъ Ливанія о христіанскихъ женщинахъ). Но и вообще въ христіанствѣ проповѣдуется такая нравственность, которая отвѣчаетъ богоподобной природѣ человѣка и внушеніямъ его совѣсти. Христіанство изощряетъ и просвѣщаетъ «очи» его «сердца» и съ точки зрѣнія вѣчныхъ запросовъ, потребностей и обязанностей освящаетъ и обязанности его земного призванія, поставляя ихъ на служеніе вѣчному спасенію человѣка. Въ общую систему обязанностей христіанство вводитъ и такія, кои признавались добродѣтелями и у язычниковъ, но имѣли здѣсь автономное значеніе. Христіанство же подкрѣпляетъ ихъ и освящаетъ, преобразуетъ и претворяетъ по духу и силѣ своей божественной благодатной жизни. Такъ Ап. Павелъ о женщинѣ-христіанкѣ говоритъ, что она спасется чадородія ради, аще пребудетъ въ вѣрѣ и любви и во святыни съ цѣломудріемъ (1 Тимоѳ. II, 15). Съ этой точки зрѣнія будутъ понятны въ своемъ дѣйствительномъ значеніи и сближенія нѣкоторыхъ пунктовъ языческой морали съ христіанскимъ нравственнымъ ученіемъ. Таковы, напр., сближенія выраженій Тит. II, 4—5, опредѣляющихъ обязанности молодыхъ женщинъ христіанокъ—мужелюбицамъ быти, чадолюбицамъ, цѣломудреннымъ (tpiXdvöpoo; elvoa, <ptXo-тёхѵои;, асікрроѵ®;) со встрѣчающимися въ нѣкоторыхъ надгробныхъ надписяхъ восхваленіями той или иной женщины, какъ любящей мужа, любящей дѣтей (рѵаіхі сріХаѵорш хаі (ptXoTsxvtp), а въ другихъ случаяхъ—какъ любящей мужа и цѣломудренной, проведшей свою жизнь благопристойно («ріХаѵбро^ xal od>cp-ршѵ, Cijoaooc хоорл<о;. Cp. 1 ТиМ. II, 9) ‘).

Нѣтъ нужды предполагать какъ въ томъ, такъ и въ другомъ случаѣ воспроизведеніе какой-либо формулы, отраженіе народнаго идеала женщины 2),—поскольку отмѣчаемыя въ обоихъ

какого дѣйствительнаго сходства, и евангельское понятіе ретаѵоіа не имѣетъ никакихъ предпосылокъ въ греко-римской философіи. Carl Clemen, Religionsgeschichtliche Erklärung des Neuen Testaments. Giessen, 1909, S. 31.

') A. Deissmann, Licht vom Osten, SS. 236—237. a) A. Deissmann, Licht vom Osten, S. 236.

случаяхъ черты, близкія и естественному нравственному сознанію, .въ христіанствѣ,—по обычаю—являются не самодовлѣющими и автономными, но поставляются въ подчиненное отношеніе другимъ обязанностямъ женщины, какъ христіанки, въ связи съ коими общечеловѣческія добродѣтели получаютъ свой истинно-христіанскій характеръ.—Слова наставленія Ап. Павла къ Тимоѳею, опредѣляющія методъ его пастырскаго отношенія къ людямъ различныхъ возрастовъ: «старца не укоряй, но увѣщевай, какъ отца; младшихъ какъ братьевъ; старицъ, какъ матерей; молодыхъ, какъ сестеръ, со всякою чистотою» (1 Тимоѳ. V, 1—2),—лишь весьма отдаленно напоминаютъ выраженіе надписи II или III вѣка послѣ Р. X. изъ Ольвіи на Черномъ морѣ, составленной въ честь Теокла, сына Сатира. Послѣдній здѣсь восхваляется за то, что «со сверстниками обращался, какъ братъ, со старшими — какъ сынъ, съ отроками—какъ отецъ, украшенный всякою добродѣтелію (то!; Jasѵ TjXixuuxai; irpoocpspöpsvo; d>; äSsXtpo;, то!; os тгреоротё-роі; ш; оіос, то!; За дахюіѵ ш; icaxrjp, Tiaoiß äpex-q хехоор.ѵріѵо;)1). То и другое представленіе совершенно просто и естественно могло возникнуть по аналогіи съ отношеніями въ кругу большого семейства, независимо другъ отъ друга, и вовсе нѣтъ нужды въ предположеніи, что—какъ упомянутая надпись, такъ и Ап. Павелъ—зависѣли отъ древняго наслѣдія, которое относилось яко бы «къ устойчивому достоянію нравственнаго сознанія міра» 1 2).

Также подчеркивается касательно значенія отдѣльныхъ словъ, на основаніи удостовѣренія новыхъ документовъ, что значеніе немалаго количества словъ, признававшееся ранѣе спеціально принадлежащимъ христіанству, не было чуждо и язычеству. Напр., употребленіе <*8еХ<р6; въ значеніи сочлена общества; ävaoxps^opai я хожу, провожу жизнь, существ. äva-3Tpo<pij — хожденіе, въ этическомъ смыслѣ; avtiX-rja^i; помощь; Хегхооруёш я нахожусь въ общественномъ служеніи, и Xcixonpyta общественное служеніе въ сакральномъ смыслѣ; етгідорігіт^; имѣющій пожеланіе въ дурномъ смыслѣ 3) и т. д.; аюіХаруоро;—

1) luscriptiones Anti quae Orae Septentrionalis Ponti Euxini Graeeae et Latinae ed. Latyscheff 1 Nr. 22. 28 ff. A. Deissmann, Lieht vom Osten, SS. 232—233.

2) A. Deissmann, Licht vom OsteD, S. 233.

3) A. Deissmann, Licht vom Osten, S. 75.

свободный отъ пристрастія къ деньгамъ—указывалось иногда въ качествѣ добродѣтели того или иного лица и внѣ и до христіанства, а не въ христіанскихъ лишь памятникахъ впѳр-вые (1 Тим. Ш, 3; Евр. ХШ, 5) *); встрѣчаются слова <*рлр-

ТШЛОС—грѣшникъ, STOXpoeto;—прОКЛЯТЫЙ И еѵо)(о;—ВИНОВНЫЙ — въ религіозно-нравственномъ смыслѣ 2). Если названныя и другія понятія и до-христіанства стали уже употребляться въ религіозно-этическомъ смыслѣ, то это, конечно, знаменуетъ серьезный и существенный успѣхъ и прогрессъ въ развитіи этихъ понятій, но—въ отношеніи къ христіанству—не болѣе лишь, какъ формальный прогрессъ, ибо въ своемъ внутреннемъ содержаніи разумѣемыя понятія были весьма далеки, существенно различны отъ аналогичныхъ христіанскихъ наименованій. Въ христіанствѣ братство основывается па томъ, что одинъ у христіанъ Отецъ, который на небесахъ (Мѳ. ХХШ, 9, VI, 9; VII, 11); что и освящающій и освящаемые всѣ—отъ Единаго, почему и воплотившійся Сынъ Божій не стыдится называть сыновъ Отца Небеснаго братьями (Евр. П, 10. 11). На этой основѣ зиждутся и взаимныя братскія отношенія христіанъ, призываемыхъ къ тому, чтобы послушаніемъ истинѣ силою Духа Св. очистивши свои души къ нелицемѣрному братолюбію, постоянно любить другъ друга отъ чистаго сердца, какъ возрожденные не отъ тлѣннаго сѣмени, но отъ нетлѣннаго, отъ слова Божія живого и пребывающаго во вѣкъ (1 ІІетр. I, 21—22). Братолюбіе представляетъ собой раскрытіе христіанской добродѣтели, проистекающей изъ вѣры (2 Петр. I, 5. 7, ср. Римл. ХП, 10).—AcpiAäpyupo; получаетъ въ христіанствѣ не просто лишь этическій характеръ, но смыслъ религіозно-нравственный,—поскольку оно отмѣчаетъ черту подвижническаго отреченія отъ сребролюбія (cpiAapyopta), которое есть корень всѣхъ золъ, коему предавшись, нѣкоторые уклонились ОТЪ вѣры (1 Тим. VI, 10).—Понятія схрартюАб;, ёігарато; и Ьоуоі содержатся въ надгробныхъ надписяхъ съ угрозами противъ осквернителей могилъ, и естественно оттѣняли не столько внутренне-психолбгическую сторону преетупленія, сколько повинность карамъ за вину противъ боговъ, блюстителей неприкосновенности покоя мертвецовъ.—Петасйгораі на папирусахъ иногда встрѣчается въ значеніи «наказанъ», тогда * 5

L) А. Detismann, Licht vom Osteu, S. 56.

5) Ibid., SS. 80—81.

какъ по Кремеру такое значеніе совершенно чуждо свѣтскому греческому языку Однако —слѣдуетъ замѣтить—въ разумѣемомъ мѣстѣ на папирусѣ кеігоіЗеи^аі оттѣняетъ не нравственный моментъ, но значитъ: «наказанъ» въ буквальномъ и непосредственномъ смыслѣ, т. е. потерпѣлъ за дурное поведеніе внѣшнія бѣдствія, лишенія и несчастія.—’ОаеіЦ—долгъ, которое ранѣе считали только новозавѣтнымъ словомъ, встрѣчается и на папирусахъ, но также лишь въ своемъ первоначальномъ значеніи внѣшняго долгового обязательства 2). Слѣдовательно, и въ данномъ случаѣ христіанство существенно преобразовывало понятія, влагало въ нихъ совершенно новый смыслъ, обращало на служеніе своей богооткровенной истинѣ о спасеніи рода человѣческаго отъ грѣха для благодатной вѣчной жизни * *).

С. Заринъ.

*) А. Deissmann, Lieht vom Osten, S. 128, 130 Anm. 16. *) Ibid., S. 248.

*) Окончаніе слѣдуетъ.

Современныя открытія въ области папирусовъ и надписей въ ихъ отношеніи къ Новому Завѣту *).