CC BY
10
Общество: философия, история, культура. 2023. № 5. С. 153-157. Society: Philosophy, History, Culture. 2023. No. 5. P. 153-157.
Научная статья УДК 1:303.4.025
https://doi.org/10.24158/fik.2023.5.22
Современная российская молодежь: риски радикализации (по материалам эмпирического исследования)
Анастасия Викторовна Пятова
Северо-Кавказский федеральный университет, Ставропольский край, Михайловск, Россия, [email protected]
Аннотация. В данной статье рассмотрены процессы формирования идентичности у молодых людей в возрасте от 14 до 27 лет в контексте рисков радикализации представителей данной социальной группы. Указано, что в силу возраста и присущих ему психологических особенностей они являются наиболее активными выразителями своей гражданской позиции в современном социуме, а также оперативно и сознательно откликаются на происходящие в окружающем мире процессы, что в контексте усилившихся вызовов со стороны экстремизма и терроризма повышает риск развития деструктивного поведения. В статье репрезентированы результаты эмпирического исследования идентичности молодежи. Сделан вывод о ключевой роли гражданской идентичности для самоопределения и выбора жизненных стратегий большинства молодых людей. К группе риска были отнесены те, кто идентифицировал себя как представителя той или иной национальности или конфессии при отсутствии иной тождественности.
Ключевые слова: молодежь, идентичность, религиозно-политический экстремизм, терроризм, радикализм
Для цитирования: Пятова А.В. Современная российская молодежь: риски радикализации (по материалам эмпирического исследования) // Общество: философия, история, культура. 2023. № 5. С. 153-157. https://doi.org/10.24158/fik.2023.5.22.
Original article
Modern Russian Youth: Risks of Radicalization (Based on Empirical Research)
Anastasiya V. Pyatova
North Caucasus Federal University, Stavropol Krai, Mikhaylovsk, Russia, [email protected]
Abstract. This article examines the impact of such destructive activities as religious and political extremism and terrorism on the processes of identity formation in young people aged 14 to 27 years. It is stated that due to their age and inherent psychological peculiarities they are the most active expressors of their civic position in today's society, as well as promptly and consciously respond to the processes occurring in the world around them, which in the context of growing challenges from extremism and terrorism increases the risk of the development of destructive behavior. The article represents the results of an empirical study of youth identity. Civic identity is concluded to play a key role in the self-determination and choice of life strategies of most young people. The risk group included those who identified themselves as a representative of a particular nationality or confession in the absence of other identities. Keywords: youth, identity, religious and political extremism, terrorism, radicalism
For citation: Pyatova, A.V. (2023) Modern Russian Youth: Risks of Radicalization (Based on Empirical Research). Society: Philosophy, History, Culture. (5), 153-157. Available from: doi:10.24158/fik.2023.5.22 (In Russian).
По мнению некоторых отечественных исследователей, именно молодые люди являются социально-демографической группой, наиболее восприимчивой к различного рода тенденциям, актуализированным в окружающей действительности. В частности, отмечается, что достигшие совершеннолетия субъекты быстро накапливают протестный потенциал, после чего активно стараются его реализовать (Евгеньева, Титов, 2018). Они также более склонны к проявлению своей гражданской позиции, включающему публичное утверждение близких им идеалов гражданственности, нежели люди, перешагнувшие порог тридцатилетия (Курышева и др., 2010).
Следует отметить, что согласно законодательству Российской Федерации, а именно ФЗ № 489-ФЗ «О молодежной политике в Российской Федерации»1, к интересующая нас категория граждан классифицируется как социально-демографическая группа индивидов в возрасте от
1 О молодежной политике в РФ : Федеральный закон от 30.12.2020 № 489-ФЗ [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
© Пятова А.В., 2023
РН!ЬОЭОРНУ
14 до 35 лет. Однако в контексте изучения влияния религиозно-политического экстремизма и терроризма на идентичность молодежи целесообразно, на наш взгляд, сузить законодательно очерченные возрастные рамки. В данном исследовании мы рассматривали представителей поколения «зумеров» - молодых людей 1996-2009 годов рождения, чей возраст на момент проведения исследования составлял от 14 до 27 лет. Согласно данным психологов и социологов, именно в этом периоде жизни человек демонстрирует наибольшую открытость и восприимчивость к внешним воздействиям. Данный возраст также характеризуется наличием потребности в регулярном обращении к средствам массовой коммуникации1. Подчеркнем, что к данной социально-демографической группе относятся подростки, чье сознание, мировоззрение и персональная идентичность еще находятся в процессе активного формирования (Garaganov, 2022: 47).
Можно констатировать, что идентичность современной российской молодежи приобретает определенность в период социально-экономического кризиса, обусловленного политическими и экономическими причинами. При этом специфика современного информационного общества в первую очередь заключается в доступности и открытости как коммуникативных технологий, так и транслируемой с их помощью информации. Это обуславливает уязвимость молодых людей к воздействию информации, включающей идеи религиозно-политического и террористического толка (Чебоненко, 2006: 14).
Вышесказанное обуславливает актуальность исследования процессов влияния религиозно-политического экстремизма и терроризма на формирование идентичности у молодых людей в возрасте от 14 до 27 лет. Цель настоящей работы заключалась в выявлении специфики воздействия радикальных идеологий и протестных идей на молодых людей вышеобозначенной возрастной категории, являющихся активными участниками общественных и этнополитических отношений.
Проведенное исследование было основано на полипарадигмальном подходе, включающем социологическую и психологическую дисциплинарные парадигмы, а именно на методе определения идентичности З.А Жаде, указывающей, что, проломы идентичности не лежат в поле зрения одной науки, а находятся в междисциплинарном пространстве (Жаде, 2007: 127-131). Были применены количественные и качественные методы исследования. При этом в рамках интерпре-тативного подхода, основанного на герменевтических принципах, предложенных отечественными исследователями (Гарник, 2017: 83), было раскрыто содержание ключевых для исследуемой темы понятий - «идентичность» и «идеология».
На наш взгляд, одним из ключевых аспектов характеристики молодежной идентичности является идея о ее тесной связи со структурой личности человека, его мироощущением и мировосприятием. Еще одно базовое положение, лежащее в основе понимания сути данного феномена, заключается в том, что он активно взаимодействует с гражданской и социальной идентично-стями. Именно последние, на наш взгляд, обуславливают у молодого человека ощущение нахождения на своем месте, его успешную социализацию и интеграцию в социум.
На основе всего вышесказанного нами было сформулировано авторское определение понятия «идентичность молодежи» - это потребность и мотивируемый ею процесс включения молодого человека в социум через приобщение к ценностной системе общества и потребление символьных смыслов, актуализированных в конкретном социокультурном контексте.
Еще одним важным для исследуемой темы понятием является идеология. При определении ее сути мы исходили из следующих базовых идей: во-первых, идеология не только отражает концептуально оформленные идеи, составляющие социальную реальность, но и является инструментом их формирования; во-вторых, основными структурными единицами идеологии выступают идеологемы, истолкование которых индивидами разнится и зависит от внешнего воздействия. Так, например, справедливость несколько молодых людей будут понимать по-разному. В процессе идеологической борьбы, включающей различные методы воздействия на сознание людей, в структуру идентичности личности включается то или иное понимание важнейших идео-логем, влияющее в дальнейшем на мировосприятие личности.
В современном мире идеологическое развитие молодежи во многом осуществляется на фоне различных рисков. Рассмотрим наиболее выраженные из них. В основе религиозно-политического экстремизма как деятельности, направленной на намеренное создание и усиление деструктивных тенденций в этноконфессиональной и этнополитической среде, лежит идеология внесистемного радикализма, характеризующаяся социокультурной нетерпимостью по отношению к действующим доминирующим политическим, моральным и нравственным нормам, принятым на данный момент в обществе2. Внесистемный радикализм включает такое понимание идеологем,
1 Максимов В.В. Социально-демографические факторы трансформации идентичности молодежи в условиях становления цифровой экономики : дис. ... канд. социолог. наук. М., 2022. С. 71.
2 Дугарова Т.Ц. Гражданская идентичность: теоретические подходы, факторы развития : учебно-методическое пособие. М., 2021. 62 с.
которое не совпадает с общепринятыми ценностями, а иногда и противоречит им (Магомедова, 2022: 64). В ходе идеологической борьбы деструктивные трактовки способны в значительной степени влиять на сознание молодых людей, определяя процессы идентификации личности.
Терроризм и лежащая в его основе идеология определяют еще более радикальный взгляд на существующие в обществе ценности и идеалы, предполагающий также совершение активных действий деструктивного и незаконного характера ради достижения ряда витальных целей.
Религиозно-политический экстремизм и терроризм с точки зрения идеологической составляющей являются внесистемной совокупностью идейных смыслов, потенциально способных влиять на процессы формирования идентичности молодежи.
Для выяснения влияния идеологии экстремизма и терроризма на современных молодых людей нами было проведено эмпирическое исследование. В его основу были положены следующие сформулированные нами идеи-гипотезы: 1) идеологическую основу религиозно-политического экстремизма и терроризма составляют идеи и ценности внесистемного радикализма; 2) влияние их на молодых людей заключается в формировании у последних нетерпимости и неприятия по отношению к тем группам и классам людей, которые не относятся по ряду критериев к категории «близких» или «своих»; 3) дискриминация, лежащая в основе религиозно-политического экстремизма и терроризма, идеологически обусловлена неверным истолкованием таких фундаментальных идеоло-гем, как «свобода», «равенство», «духовность» и др., что позволяет оправдать насилие и незаконные методы как средство и инструменты воздействия на что-либо, не относящее к категории «свой»; 4) идеология религиозно-политического экстремизма и терроризма актуализирует нарушение общепринятых моральных и правовых норм, при этом преподнося их не как негативное явление, а как некий выход за пределы существующих правил. В частности, жестокость и насилие в рамках данной идеологии находятся в пределах рациональной допустимости.
Вышеописанные идеи априори являются деструктивными для социума. Однако все они способны влиять на процессы формирования идентичности молодежи лишь при наличии ряда социальных условий и факторов. Так, например, принятие молодым человеком идеологии и ценностей внесистемного радикализма возможно при условии недостаточной интеграции последнего в общественную жизнь и отрицании себя как части окружающего его социума (Карась, 2009: 33). Ситуация, при которой молодой человек не находит возможностей для самореализации и самовыражения возможна лишь при наличии большого количества ограничений и запретов, при которых в обществе формируются несколько групп, не отличающихся разнообразием и стандартизирующих критерии личностной успешности и востребованности. В таком обществе людям, чьи убеждения не подходят под совокупность выдвинутых и общепринятых критериев, действительно приходится искать выход во внесистемности.
Еще одна причина усиления радикализма может заключаться в наличии в обществе большого количества нерешенных социальных проблем и, как следствие, в неудовлетворенности индивидами условиями жизни1. В таком случае молодым людям, склонным к активному проявлению своей гражданственности, но руководствующимся деструктивными идеологическими установками, радикальные идеи могут показаться способом решения накопившихся в обществе проблем. Такая ситуация была характерна для России в 90-е годы прошлого столетия, причем распространению радикальных идей в тот период способствовала излишняя криминализация общества. Последствиями подобного положения вещей становится готовность некоторых социальных групп к совершению действий экстремистского и террористического характера, оправдываемых и мотивируемых нетерпимостью по тому или иному признаку.
Следующим этапом в ходе реализации исследования стало определение уровня влияния религиозно-политического экстремизма и терроризма на идентичность российской молодежи посредством установления степени индоктринированности (приобщенности к тем или иным общественным ценностям, идеологии) молодых людей в возрасте от 14 до 27 лет (Карась, 2009: 35). В основу работы легло предположение, что проблема влияния деструктивных идей на формирование идентичности индивидов обратно пропорциональна возможности идентифицировать себя как гражданина своей страны, человека, являющегося частью ее истории, которому близки социальные и культурные задачи, сформулированные обществом. Чем сильнее данная идентификационная связь, тем слабее влияние идей внесистемного радикализма на личность.
Эмпирическое исследование проводилось среди молодых людей в возрасте от 14 до 18 лет (группа 1) и в возрасте от 19 до 27 лет (группа 2). Данное разделение респондентов обусловлено разностью в восприятии окружающей действительности, характерной для людей, не достигших совершеннолетия и тех, кто уже начинает или какое-то время ведет самостоятельную жизнь. По данным отечественных психологов, данная разница принципиальна, так как осознание собственной
1 Рунаев Т.А. Культура памяти как фактор формирования социальной идентичности учащейся молодежи: на примере Краснодарского края : дис. ... канд. социол. наук. Краснодар, 2022. С. 49.
PHILOSOPHY
самостоятельности, а также непосредственной ответственности за свои поступки и решения во многом способно повлиять на поведение молодого человека в социуме (Бублик, 2010: 55).
Эмпирическое исследование проводилось методом онлайн-анкетирования, что облегчило сбор и обработку данных. При этом выбранный формат имеет ограничение, так как требует обязательного доступа к сети Интернет у респондентов. Всего было опрошено 1 370 молодых людей, проживающих в различных регионах Северо-Кавказского федерального округа. Респондентам предлагалось определить по пятибалльной шкале (шкала Лайкерта) значимость нескольких предложенных типов самоидентификации. На выбор предоставлялись следующие варианты ответов: 1) гражданин Российской федерации; 2) житель конкретного региона; 3) житель конкретного города/населенного пункта; 4) представитель конкретной национальности; 5) представитель религиозной конфессии; 6) представитель конкретной профессии (только для группы респондентов в возрасте от 19 до 27 лет). Единица означала малую степень соотнесения себя с предложенным типом идентификации, 5 баллов - самую высокую.
Результаты исследования показали, что обе группы протестированных молодых людей наиболее значимым считают тип идентификации себя как гражданина своей страны. Максимальную оценку в виде 5 баллов при определении важности данного типа идентификации дали 70,5 % респондентов в возрасте от 14 до 18 лет и 54,1 % респондентов в возрасте от 19 до 27 лет. При этом в отношении иных представленных типов самоидентификации респонденты не были однозначны. Более подробно результаты анкетирования респондентов представлены в табл. 1 и 2.
Таблица 1 - Сводные данные ответов респондентов в возрасте от 14 до 18 лет
Распределите представленные типы самоидентификации по степени важности для Вас (где 1 - не важно, а 5 - очень важно)
Гоуппа респондентов в возрасте от 14 до 18 лет
Житель региона
1 1 2 3 4 5
114 (17,6 %) 38 (5,9 %) 266 (41,2 %) 152 (23,5 %) 76 (11,8 %)
Житель города/населенного пункта
2 1 2 3 4 5
307 (47,6 %) 154 (23,8 %) 92 (14,3 %) 61 (9,5 %) 32 (4,8 %)
Представитель национальности
3 1 2 3 4 5
116 (17,9 %) 23 (3,6 %) 300 (46,4 %) 138 (21,4 %) 69 (10,7 %)
Представитель конфессии
4 1 2 3 4 5
143 (22,2 %) 119 (18,5 %) 215 (33,3 %) 96 (14,8 %) 72 (11,1 %)
Гражданин Российской Федерации
5 1 2 3 4 5
21 (3,3 %) 31 (4,9 %) 43 (6,6 %) 96 (14,8 %) 455 (70,5 %)
Таблица 2 - Сводные данные ответов респондентов в возрасте от 19 до 27 лет
Распределите представленные типы самоидентификации по степени важности для Вас (где 1 - не важно, а 5 - очень важно)
Гоуппа респондентов в возрасте от 19 до 27 лет
Житель региона
1 1 2 3 4 5
98 (13,6 %) 196 (27,3 %) 230 (31,8 %) 132 (18,2 %) 66 (9,1 %)
Житель города/населенного пункта
2 1 2 3 4 5
268 (37 %) 295 (40,7 %) 80 (11,1 %) 54 (7,4 %) 27 (3,7 %)
Представитель национальности
3 1 2 3 4 5
84 (11,6 %) 269 (37,2 %) 219 (30,2 %) 101 (14 %) 51 (7 %)
Представитель конфессии
4 1 2 3 4 5
124 (17,1 %) 269 (37,1 %) 186 (25,7 %) 83 (11,4 %) 62 (8,6 %)
Гражданин Российской Федерации
5 1 2 3 4 5
34 (4,7 %) 43 (5,9 %) 59 (8,2 %) 196 (27,1 %) 392 (54,1 %)
Представитель профессии
6 1 2 3 4 5
35 (4,8 %) 69 (9,5 %) 103 (14,3 %) 345 (47,6 %) 172 (23,8 %)
Подводя итоги, отметим, что наиболее опасными с точки зрения развития идей религиозно-политического экстремизма и терроризма являются, на наш взгляд, типы идентификации «представитель религиозной конфессии» и «представитель конкретной национальности». Анкетирова-
ние показало, что данные типы являются наиболее значимыми для 21,8 % (получено путем сложения количества респондентов, указавших максимум баллов для обоих типов идентификации) участников первой группы и 15,6 % - второй. Из их числа мы выделили тех, кто определил иные типы идентификации, представленные в анкетах, как незначимые или малозначимые (отмечены значения от 1 до 3). Таковыми оказались 3,2 % респондентов первой группы и 4,3 % - второй.
Таким образом, совокупное число опрошенных, самоопределяющихся по признаку конфессии и национальности, но имеющих слабую связь с иными типами идентификации (житель региона, гражданин страны, представитель профессии и др.), составило 51 человек, которые и были отнесены нами к группе риска. На наш взгляд, именно идентификация себя как представителя той или иной национальности или конфессии при отсутствии иной тождественности, например, со страной, регионом или профессиональной сферой, говорит о возможном конфликте молодого человека с окружающей действительностью, протекающем в скрытой или явной формах и потенциально способном выразиться в тех или иных деструктивных установках и поступках.
Список источников:
Бублик М.М. Материалы научного исследования психосемантического пространства этнической идентичности молодежи. Волгоград, 2010. 71 с.
Гарник Л.Ю. Принципы и функции интерпретационной практики. М., 2017. 147 с.
Евгеньева Т.В., Титов В.В. Формирование национально-государственной идентичности российской молодежи // Политическая психология. М., 2018. С. 122-138.
Жаде З.А. Векторы геополитической идентичности. Майкоп, 2007. 334 с.
Карась И.С. Влияние социокультурных особенностей региона на формирование социальной идентичности молодежи. Калининград, 2009. 152 с.
Курышева О.В., Чернов А.Ю., Василенко А.В. Идентичность молодежи и психосоциальная работа: теория, исследования, практика. Волгоград, 2010. 311 с.
Магомедова М.З. Диверсификация идентичности в северокавказском социуме. Махачкала, 2022. 177 с.
Чебоненко О.В. Особенности формирования региональной идентичности молодежи. СПб., 2006. 50 с.
Garaganov A.V. Youth Needs Generations: Millennials, Zoomers, Alphas. М., 2022. 230 р.
References:
Bublik, M. M. (2010) Materialy nauchnogo issledovaniya psihosemanticheskogo prostranstva etnicheskoj identichnosti mo-lodezhi [Proceedings of a Scientific Study of the Psychosemantic Space of Ethnic Identity of Youth]. Volgograd. 71 р. (In Russian).
Chebonenko, O. V. (2006) Osobennosti formirovaniya regional'noj identichnosti molodezhi [Features of the Formation of Regional Identity of Youth]. St. Petersburg. 50 р. (In Russian).
Evgen'eva, T. V. & Titov, V. V. (2018) Formirovanie natsional'no-gosudarstvennoi identichnosti rossiiskoi molodezhi [Formation of National and State Identity of Russian Youth]. Politicheskaya psikhologiya. Moscow, рр. 122-138. (In Russian).
Garaganov, A. V. (2022) Youth Needs Generations: Millennials, Zoomers, Alphas. Moscow. 230 р.
Garnik, L. Yu. (2017) Principy i funkcii interpretacionnoj praktiki [Principles and Functions of Interpretive Practice]. Moscow. 147 р. (In Russian).
Karas', I. S. (2009) Vliyanie sociokul'turnyh osobennostej regiona na formirovanie social'noj identichnosti molodezhi [The Influence of Socio-Cultural Characteristics of the Region on the Formation of Social Identity of Young People]. Kaliningrad. 150 р. (In Russian).
Kurysheva, O. V., Chernov, A. Yu. & Vasilenko, A. V. (2010) Identichnost' molodezhi i psikhosotsial'naya rabota: teoriya, issledovaniya, praktika [Youth Identity and Psychosocial Work: Theory, Research, Practice]. Volgograd. 311 р. (In Russian).
Magomedova, M. Z. (2022) Diversifikaciya identichnosti v severokavkazskom sociume [Diversification of Identity in the North Caucasian Society]. Mahachkala. 177 р. (In Russian).
Zhade, Z. A. (2007) Vectors of Geopolitical Identity. Maikop. 334 р. (In Russian).
Информация об авторе
А.В. Пятова - аспирант кафедры социальной философии и этнологии Северо-Кавказского федерального университета, Ставропольский край, Михайловск, Россия.
Information about the author
A.V. Pyatova - PhD Student, Department of Social Philosophy and Ethnology, North Caucasus Federal University, Stavropol Krai, Mikhaylovsk, Russia.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 14.04.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 05.05.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 23.05.2023.
