CC BY
136Актуальные исторические исследования
УДК 94(47+57)
СОВЕТСКИЙ ВОЕННЫЙ ПОТЕНЦИА ПО ОЦЕНКАМ ЦРУ 1946 ГОДА
А.В. Самохин
Хабаровский институт инфокоммуникаций (филиал) «Сибирский государственный университет телекоммуникаций и информатики».
Россия, 680013, г. Хабаровск, ул. Ленина, 73.
e-mail: samohin.a.v@mail.ru
Авторское резюме
Статья посвящена проблеме объективности оценки ЦРУ США советского военного потенциала. На основе анализа американского документа и привлечения советских архивных данных автор приходит к выводу о том, что в Вашингтоне к концу 1946 г. знали об основных направлениях советских военных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Что же касается проявления интереса американской разведки к советским военным исследованиям, то сам по себе такой интерес не представляет тайны для противника, и это автор статьи подтвердил документально.
Анализ американского документа позволяет утверждать, что его авторы обладали весьма поверхностной информацией и только отсутствием достоверных данных можно объяснить такой неудачный прогноз аналитиков.
Таким образом, проведенное исследование показало, что отсутствие надежной и главное достоверной разведывательной информации не позволяло политическому руководству США иметь реальные представления о перспективах развития военного потенциала СССР.
Ключевые слова: военный потенциал, военно-политическое противостояние, холодная война
Soviet military capacity to CIA estimates 1946
A.V. Samokhin
Khabarovsk Institute of Infocomm (branch) of «Siberian State University of Telecommunications and Informatics.»
Russia, 680013, Khabarovsk, ul. Lenin, 73.
Abstract: The article is devoted to the detection of the first military and political plans of the USA against the USSR. On the basis of wide-field sources, the author reveals the first attempts at planning military action against the Soviet Union on the part of the US administration. This article discusses how the first US war plans against the Soviet Union and the first clashes of the Soviet army and the armed forces of the Anglo-American allies in the Second World War. A special place in the article is paid to the analysis of so-called memorandum Langer-Robinson. The study of the document, the author concludes that although the military and political confrontation plan was not wearing a direct military orientation, and even was initially rejected by the administration of Franklin D. Roosevelt, however, that it was the basis for the new administration Truman future policies. Also in the memorandum it noted the possibility of a new world war that speaks about the readiness of certain circles in the United States to solve the problems of the post-war exclusively by force.
Keywords: strategic management services in the US, the military and political confrontation, the Cold War, military plans
Окончание Второй мировой войны стоившее многочисленных жертв советскому народу не принесло желанного успокоения. Уже с сентября 1945 г. в США началась разработка планов войны против своего бывшего союзника. Получив в свои руки атомную бомбу, американское военное и политическое руководство положило в основу своей военной политики идею превентивного атомного удара. Однако осуществить её не представлялось возможным по двум основным причинам. Во-первых, в самих США не было необходимого количества атомных бомб и средств их доставки. Во-вторых, мощь Красной Армии и военный потенциал СССР представляли серьезное препятствие для осуществления военных планов Соединенных Штатов(Секистов 1989: 21 - 22).
При этом в Белом доме не могли не понимать, что после окончания войны группировка советских войск в Европе не имела себе равных по численности, оснащенности, боевому опыту и эффективности управления. В случае возобновления военных действий она могла в считанные
недели, а может быть и дни сломить сопротивление англо-американских войск, выйти к Ла-Маншу и Средиземноморью, закрыть доступ США и их союзникам к нефтяным ресурсам Ближнего и Среднего Востока. Такие оперативные возможности советских войск у американских аналитиков сомнений не вызывали (Сибирский 200: С. 37 - 38).
На основе собранной разведывательной информации в ЦРУ США попытались осенью 1946 г. оценить советский военный, промышленный и научно-технический потенциал и спрогнозировать перспективы его развития.
31 октября 1946 г. Центральная разведывательная группа Бюро исследований и оценок (БИО) подготовила документ под названием: «Советские возможности в разработке и производстве некоторых типов оружия и оборудования» (Опасный самообман 1997: С. 66 - 69).
В докладе оценивались перспективы СССР в разработке и производстве в течение ближайших десяти лет атомных бомб, управляемых ракет, тяжелых бомбардировщиков, истребителей, радаров и подводных лодок.
В своей оценке американские аналитики исходили из относительно низкого уровня индустриального потенциала Советского Союза, очевидности направленности части усилий СССР на восстановление промышленности в целом, а также из недостаточного уровня технологического прогресса. Отсюда авторы документа смогли сделать вывод, что в течение ближайших десяти лет Советский Союз не сможет осуществлять перспективные разработки и широкомасштабное производство во всех рассматриваемых в документе областях одновременно, поскольку это потребует максимальных усилий в каждом конкретном случае. А если и сможет, то в этом случае реальные разработки новых видов вооружения и техники не достигнут своих максимальных возможностей (Опасный самообман 1997: С. 68).
Важнейшим тезисом документа, является убежденность авторов в превосходстве западной научно-технической мысли над советской, и как следствие этого, советским ученым и конструкторам отводилась роль только копировщиков западной техники. Очевидно в силу этого, американские аналитики не допускали даже мысли, что разработка и производство новейших образцов военной техники может с таким размахом осуществляться в Советском Союзе. Она охватит
одновременно ядерное оружие, реактивную авиацию, ракетную технику, радиолокацию и морское вооружение.
Так, возможность производства Советским Союзом собственного атомного оружия оценивалась следующим образом: «в период между 1950 и 1953 гг. в СССР возможно доведение атомной бомбы до стадии производства. В соответствии с этим предположением некоторое количество таких бомб может быть произведено и складировано к 1956 г.» (Опасный самообман 1997: С. 68
- 69).
Однако, как известно, уже в 1949 г. в Советском Союзе были проведены испытания собственной атомной бомбы. Но еще до того как была испытана первая атомная бомба, Совет Министров СССР принял Постановление от 3 марта 1949 г. № 863-327сс/оп о строительстве первого в СССР завода по промышленному производству атомных бомб. Оно обязывало осуществить в 1949
- 1950 гг. строительство сборочного завода на производственную мощность 20 единиц изделия в год. Кроме атомной бомбы, произведенной для испытания 29 августа 1949 г., к концу года уже началось их промышленное изготовление. К 1 марта 1951 г. в арсенале атомного оружия Советского Союза имелось 15 бомб типа РДС-1.
К концу 1951 г. было изготовлено 29 атомных бомб РДС-1. На 1952 г. было запланировано изготовление 35 , а на 1953 г. - 44 атомных бомб. Таким образом, на 1 января 1952 г. в СССР имелось 35 атомных бомб. Заметим, что темпы изготовления атомных бомб в Советском Союзе были 1,5 раза выше, чем в США (Советский атомный проект 1995: С. 97 - 105).
Постановлением Совета Министров СССР от 15 сентября 1951 г. № 3506-1628сс было намечено строительство в 1951 - 1952 гг. на Урале второго серийного завода г. Свердловск-45, (ныне г. Лесной), мощностью производства 60 единиц в год при двухсменной работе. Срок ввода в эксплуатацию этого завода был установлен на 1-й квартал 1953 г.
Всего на 1 января 1953 г. было изготовлено и поставлено на хранение 75 атомных бомб (59 единиц РДС-2 и 16 единиц РДС-3) а на 1953 г. было запланировано изготовление еще 50 атомных бомб.
Постановлением Совета Министров СССР от 24 января 1952 г. № 342-135сс было принято решение о строительстве завода № 933 на Урале
в г. Златоуст-Зб Челябинской области. 1 августа 1955 г. завод приступил к выполнению первого государственного заказа. И уже в августе 1955 г. была выпущена первая продукция в виде двух тактических авиационных атомных бомб РДС-4 (Корчагин: интернет ресурс).
Таким образом, к 1956 г. атомная промышленность СССР была способна не просто производить единичные образцы атомного оружия (как сказано в документе БИО), а выпускала атомные бомбы новых видов поточным методом в достаточно большом количестве (Советский атомный проект 1995: С. 193). Кроме того, советским специалистам удалось создать к этому времени принципиально новый вид ядерного вооружения - водородную бомбу.
Весьма скептически эксперты Центральной разведывательной группы оценили усилия советской стороны по разработке и производству ракетной и реактивной техники. Предполагалось, что СССР будет не в состоянии осуществить перспективные разработки и широкомасштабное производство принципиально новых ракет типа «земля-земля» в течение ближайших десяти лет. Единственное что допускали американские аналитики так это то, что СССР сможет наладить к 1950 г. широкомасштабное производство ракет типа Фау-1 и Фау-2 с увеличенным радиусом действия и некоторым улучшением точности, ракет ПВО типа немецких «Вассерфалль» или «Шметтерлинг» класса «земля-воздух» и ракет класса «воздух-земля» (схожих с немецкой «Бом-бенторпедо») довести к этому же году до производственной стадии (Опасный самообман 1997: С. 69).
Между тем, еще 17 апреля 1946 г. на имя И.В. Сталина поступила Докладная записка Л.П. Берия, Г.М. Маленкова, Н.А. Булганина, Б.Л. Ванникова, Д.Ф. Устинова, Н.Д. Яковлева об организации научно-исследовательских и опытных работ в области ракетного вооружения в СССР (РГАСПИ1:28 - 31).
13 мая 1946 г. Совет Министров СССР принял постановление о создании Специального комитета по реактивной технике, который получил чрезвычайные полномочия в области наблюдения и контроля за НИОКР по реактивному вооружению (Задача особой государственной важности 2010: С. 36 - 42).
На начальном этапе работ, в ходе которого широко использовались опыт немецких специ-
алистов (РГАСПИ2:142 - 149; 1 - 6;242; ГАРФ:. 114; 2 - 6.) и трофейное оборудование, в СССР была собрана партия ракет А-4. Первые пуски ракет прошли с 16 октября по 13 ноября 1947 г. (РГАСПИ3:. 1 - 13.), а не в 1950 г., как это указывалось в документе БИО.
Здесь небезынтересно отметить такой факт. В 1946 г. группа советских инженеров под руководством М.К. Тихонравова и Н.Г. Чернышева обратилась к И.В. Сталину с предложением о создании пилотируемой космической ракеты. Эти предложения были рассмотрены специальной экспертной комиссией под предводительством заместителя начальника ЦАГИ академика С.А. Христиановича. Комиссия дала положительное заключение по идее, изложенной в предложении этой группы инженеров.
Кроме того, предложение было вторично рассмотрено совместно специалистами авиапромышленности, министерств вооружения и электропромышленности.
20 июня 1946 г. министр авиапромышленности М.В. Хруничев основываясь на выводах указанной комиссии, доложил И. В. Сталину о том, что полет такой ракеты технически возможен. Однако её спуск был сопряжен с большими техническими трудностями, так как не были исследованы такие вопросы, как спуск герметичной кабины без ракеты, работа различного рода автоматических устройств, управляющих полетом, отделение корпуса двигателя от ракеты в момент начала спуска и другие.
Министр предлагал для проведения нужных расчетов и всех конструкторских и проектных работ создать конструкторское бюро при заводе № 456 (Химки Московской обл.), который готовился тогда, как база по серийному производству реактивного ракетного двигателя.
Однако решение этого вопроса было отложено до получения окончательных результатов испытания высотных ракет (РГАСПИ4: 136 - 138).
В 1947 - 1950 гг. в НИИ-88 был разработан первый отечественный ракетный комплекс с ракетой Р-1. Испытания комплекса Р-1 начались 17 сентября 1948 г. и завершились в октябре 1949 г. (Задача особой государственной важности 2010:164
- 169, 201 - 205). Постановлением правительства от 25 ноября 1950 г. ракетный комплекс был принят на вооружение. 10 декабря 1951 г. комплекс Р-1 заступил на боевое дежурство (РГВА1: 309
- 313).
Постановления Совета Министров СССР № 1852-885 от 1 июня 1951 г. планировалось в течение 1951 - 1953 гг. выпустить и поставить в войска 370 шт. ракет Р-1 заводом № 586, а также создать в 1954 г. на заводе № 586 мощности, обеспечивающие выпуск ракет типа Р-1 в количестве 2500 штук в год (РГАСПИ5:106 - 109).
В 1946 г., параллельно с разработкой Р-1, начались работы по созданию комплекса Р-2, обладавшего значительно улучшенными характеристиками. На ракете Р-2 была впервые применена отделяемая головная часть и несущий бак горючего. Это позволило повысить дальность стрельбы до 576 км без ухудшения относительной точности попадания. Испытания комплекса Р-2 начались в сентябре 1949 г., а 27 ноября 1951 г. он был принят на вооружение (РГАСПИ6: 11
- 12, 121; 78 - 80; 22 - 25). Летом 1956 г. были проведены первые учения 85-й инженерной бригады с использованием ракет Р-2 (Задача особой государственной важности 2010:528 - 531).
Параллельно с совершенствованием эксплуатационных характеристик ракетных комплексов продолжались работы по увеличению дальности полета ракет. Следующим шагом в этом направлении стало создание ракеты Р-5, дальность которой (1200 км) вдвое превышала дальность Р-2. Проект ракеты Р-5 был подготовлен к октябрю 1951 г. Летные испытания ракеты Р-5, получившей индекс 8А62, начались 15 марта 1953 г. и продолжались до февраля 1955 г. (РГАСПИ7:36
- 42).
Работы по оснащению баллистических ракет атомными зарядами начались уже в 1952 - 1953 гг. (Задача особой государственной важности 2010:467 - 469). Испытания такой ракеты, получившей обозначение Р-5М, начались в январе 1955 г. и завершились в 1956 г. (РГАСПИ8: 101). Ракетный комплекс Р-5М было решено принять на вооружение 11 мая 1956 г. (РГАСПИ9: 72).
В 1950 г. в СССР начались научно-исследовательские работы, направленные на поиск оптимальных конструктивных схем ракет, способных обеспечить достижение межконтинентальной дальности полета. Предварительные работы по определению конфигурации межконтинентальных средств доставки совпали по времени с появлением ядерных и термоядерных зарядов, которые могли быть размещены на создаваемых ракетах. Так, после первого испытания термоядерного боезаряда в 1953 г. было пересмотрено
техническое задание на ракету Р-7, первоначально рассчитывавшейся на доставку обычного атомного боезаряда массой 3 тонны. В октябре 1953 г. проектная масса полезного груза была увеличена до 5,5 тонн для размещения на ней термоядерного заряда. Соответственно, стартовую массу ракеты пришлось увеличить со 180 до 280 тонн (Задача особой государственной важности 2010: С. 481 - 485).
Летно-конструкторские испытания ракеты Р-7, получившей индекс 8К71, проходили с 15 мая 1957 г. по 27 ноября 1959 г. (РГАСПИ10: 21, 38 -40; 126; 48 - 51; 167 - 168; 68 - 69; 138 - 144). 20 января 1960 г. она была принята на вооружение нового вида Вооруженных сил СССР — Ракетных войск стратегического назначения (РВСН), созданного 17 декабря 1959 г. (РГАСПИ11: 138 -144).
Ракета Р-7 стала не только первой в мире межконтинентальной ракетой, но и первой космической ракетой-носителем. В ходе ее испытаний 4 октября и 3 ноября 1957 г. несколько модифицированными ракетами 8К71ПС были выведены на орбиту первые в мире искусственные спутники Земли ПС-1 и ПС-2 (РГАСПИ12: 1).
Что же касается тактических ракет, то датой начала их разработки можно считать 13 мая 1946 г. В этот день Постановлением Совмина № 1017419 было создано КБ по радио и электроприборам управления дальнобойными и зенитными снарядами на базе лаборатории телемеханики НИИ-20 и завода № 1. Кстати, по этому постановлению были созданы НИИ реактивного вооружения в НИИ-88 и Государственный Центральный полигон реактивной техники (Капустин Яр). На базе этого КБ летом 1946 г. начала работать новая организация Министерства вооружения СССР — Специальное Бюро № 1 (СБ-1), задачей которого было создание противокорабельного самолета-снаряда (так тогда называли крылатую ракету) «Комета» (Задача особой государственной важности 2010:36 - 42).
14 апреля 1948 г. Совмин своим постановлением № 1175-440сс принимает решение поручить сконструировать и изготовить опытный образец морского радиоуправляемого самолета-снаряда (РГАЭ1: 82 - 83). Постановлением Совмина от 8 сентября 1948 г. предусматривалось создание самолета-снаряда «Комета» на базе ракет 10Х и 14Х, разработанных В.Н. Челомеем. Проектирование «Кометы» было поручено ОКБ-155 А.И.
Микояна. Непосредственно проектированием ракеты занимались М.И. Гуревич и С.Л. Берия (РГАСПИ13: 4 - 12).
Постановлением Совмина СССР от 9 августа 1950 г. принимается решение о разработке управляемых ракет и новейших радиолокационных средств управления ими (РГАСПИ14: 24). Первый пуск «Кометы» был произведен с бомбардировщика Ту-4 уже в мае 1952 г. Всего в ходе Государственных испытаний с июля 1952 г. по январь 1953 г. провели сравнительно успешную серию пусков: из 12 «Комет» в цель попали 8. Серийное производство ракет «Комета» началось в 1952 г. на заводе № 256 в г. Иваньково (с 1956 г. - Дубна). «Комета» официально была принята на вооружение в 1953 г., хотя в серию запущена еще в 1952 г. (РГАСПИ15: 19).
Успех воздушного варианта «Кометы» привел к созданию корабельного и наземного вариантов.
Так, на базе «Кометы», согласно Распоряжению Совмина № 3346 от 21 апреля 1954 г., был создан самолет-снаряд С-2 для береговой обороны -«Стрела». Крылатая противокорабельная ракета (КСС) была также создана на базе авиационной крылатой ракеты «Комета». Ракетами КСС предполагалось вооружить 4 крейсера проекта 67. Наконец, на базе «Кометы» Постановлением Совмина № 864-372 от 11 мая 1954 г. была создана фронтовая крылатая ракета ФКР-1. Вначале 1957 г. она была успешно испытана с ядерной боевой частью (Широкорад 2004: 188 - 198).
Таким образом, уже к началу1950-х гг. в нашей стране были созданы передовые по тому времени образцы ракетного оружия дальнего действия, заложена научно-исследовательская и опытно-экспериментальная база для его дальнейшего развития (Яшин 1995: 72).
Не менее пессимистично аналитики БИО оценивали и перспективы развития остальных видов вооружения. Так, развитие тяжелых бомбардировщиков оценивалось на уровне только производства самолетов типа американского В-29. Ни о какой, даже призрачной, возможности создания в СССР реактивного дальнего бомбардировщика в документе не идет и речи. Так же сотрудники БИО напрочь отказывали Советскому Союзу в возможности создания сверхзвуковых истребителей и перехватчиков, хотя и предполагается полный переход советской авиации на реактивную тягу (Опасный самообман 1997: 69).
Однако действительность была другой. Правда,
первый советский стратегический бомбардировщик Ту-4 был точной копией американского В-29. Но хочется отметить, что механически скопировать чужой самолет просто не возможно. Для этого надо, как минимум, обладать одинаковыми технологиями и оборудованием. До 90 % материалов, использованных при постройке самолета, до этого промышленностью Советского Союза не выпускалось. Поэтому советским конструкторам и технологам пришлось идти своим путем. Однако планер и подавляющее число систем самолета были заимствованы практически без изменений.
Решением Политбюро ЦК в марте 1946 г. для строительства самолета определяется в качестве базового завод № 22. Проектирование и строительство поручаются А.Н. Туполеву и Д.Ф. Устинову. Со стороны ЦК курировал проект Г.М. Маленков (РГАСПИ16: 75). Два самолета должны быть представлены к испытаниям 1 сентября 1947 г., а к 1 мая 1948 г. должны были закончиться их войсковые испытания. К концу 1948 г. на заводе № 22 планировалось довести выпуск самолета до одного в сутки (РГАСПИ17: 77 - 83).
Советский самолет по конструкторскому решению, новизне примененных материалов, полуфабрикатов и бортового оборудования произвел настоящую революцию в технологии авиационной и смежных отраслей промышленности. Все это вызвало серьезные отставания от графика производства, однако был сделан очень нужный шаг в самолетостроении СССР - в бомбардировщике Ту-4 была освоена новая технология цельнометаллического самолета, во многом передовая и впервые у нас разработанная.
19 июня 1947 г. тяжелый бомбардировщик Б-4 вышел на испытания. В августе 1947 г. три первых машины приняли участие в традиционном воздушном параде, а 11 мая 1949 г. самолет Ту-4 официально принимается на вооружение (РГВА2:495; 31 - 32). Характерно, что акт государственных испытаний и новое название самолета - Ту-4 были утверждены И. В. Сталиным лично, который на протяжении всего периода создания самолета курировал проект (РГАСП18: 90).
Новый бомбардировщик уверенно держал скорость 1000 км/ч и летал на дальность 6000 км. Правда, американская газета «Нью-Йорк таймс» в номере за 19 сентября 1946 г. утверждала, что даже если в СССР и построят самолет подобный
В-29, то он все равно не взлетит поскольку советские моторы не будут тянуть такой самолет (РГАЭ2:54).
Пока шли испытания и доводки первых машин, на казанском заводе № 22 разворачивалось полномасштабное серийное производство. В 1947 г. к серийному выпуску самолетов Ту-4 подключился заводы № 19, 140 и 150. С целью оказания помощи заводам по производству самолета было принято специальное постановление Советского правительства об отпуске без ограничений электроэнергии и материалов. Были разрешены сверхурочные работы с обеспечением 2-й смены бесплатным горячим питанием, а для ИТР было выделено дополнительно 400 продовольственных пайков «литер Б», обувь, ткани и т.д. Кроме того, на эти заводы было отправлено около тысячи выпускников фабрично-заводских училищ (ФЗУ). Всего до прекращения серийного производства в 1952 г. заводы успели построить 847 Ту-4 (РГАЭ3: 13, 15; Галлай 1965:162 - 230; Шавров 1994: С. 318, 384 - 339).
Американские аналитики БИО предполагали, что количество подобных бомбардировщиков в СССР в итоге достигнет 2000 экземпляров, однако к тому моменту в Советском союзе началась разработка стратегического бомбардировщика на реактивной тяге и потому серийное производство Ту-4 было прекращено.
Бомбардировщик Ту-4 мог взлетая с баз на территории нашей страны и стран Восточной Европы, достигать целей в Западной Европе, на Ближнем Востоке и в Японии, но не в США. Поэтому для того, чтобы увеличить дальность их полета, уже в начале серийного производства Ту-4 была разработана система дозаправки самолета в воздухе (Подрепный 2008: 19).
10 июня 1950 г. вышло Постановление Совета Министров СССР № 2474-974, согласно которому ОКБ А.Н. Туполева поручалось спроектировать и построить дальний реактивный бомбардировщик Ту-16 с двумя турбореактивными двигателями. Планировалось построить опытный самолет в двух экземплярах и предъявить первый из них на государственные испытания уже в декабре 1951 г. В конце 1952 г. завод № 22 приступил к развертыванию серийного Ту-16. Первый серийный бомбардировщик № 3200101 был выпущен 29 октября 1953 г., а до конца года заказчику сдали еще один самолет. В следующем году в Казани изготовили уже 70 таких машин.
Всего тремя заводами было выпущено 1509 машин, плюс два опытных самолета, построенных на заводе № 156 (Якубович 2001: 176).
24 марта 1951 г. было издано совместное постановление ЦК и Советского правительства о воссоздании опытно-конструкторского бюро под руководством В.М. Мясищева, и выделении ему для опытного и серийного строительства самолета московского завода № 23, в то время одного из наиболее хорошо оснащенных предприятий. В связи с этим выпуск бомбардировщика Ту-4 на упомянутом заводе было решено прекратить.
Постановление определяло очень жесткие сроки выполнения задания. Первая опытная машина должна была выйти на испытания в начале 1953 г. К моменту начала работ уже пятый год над аналогичным заданием работали три ведущие американские компании - Боинг, Дуглас и Конвер.
В 1952 г. за два месяца до срока, обусловленного правительственным постановлением, был готов опытный образец самолета с заводским номером 430001. Первый полет был произведен утром 20 января 1953 г.
Серийное производство самолетов М-4 было начато на заводе № 23 в 1954 г. В результате титанических усилий Советский Союз раньше всех в мире получил тяжелый бомбардировщик нового поколения, обогнав Америку — к тому времени Боинг В-52 закончить испытания еще не успел. По срокам освоения бомбардировщик Мясищева далеко опередил даже многие куда более «простые» машины тех лет (Мороз 2000:3 - 8).
Одновременно передовая авиационная конструкторская мысль в Советском Союзе в те годы была направлена и на решение проблемы создания реактивной истребительной авиации. Еще 15 июля 1942 г. Постановлением Государственного Комитета Обороны № 2046 был образован Государственный институт реактивной техники (ГИРТ), задачами которого было развитие реактивной техники для нужд обороны и народного хозяйства Союза ССР (РГАСПИ19:17 - 20).
18 февраля 1944 г. ГКО в своем Постановлении № 5201 «О работе Государственного института реактивной техники при СНК СССР и о мероприятиях по развитию реактивной авиации» отмечал, что ГИРТ не справился с порученной ему задачей создания, как реактивного двигателя, так и реактивного самолета ни по срокам, ни по тактико-техническим данным и поэтому институт ликви-
дировался.
Однако, в виду исключительного значения реактивной авиации, постановлением возлагалось решение этой задачи на Наркомат авиационной промышленности. Наркому поручалось организовать Научно-исследовательский институт реактивной авиации (НИРА НКАП) в системе Наркомавиапрома, считая основной задачей института создание реактивных двигателей и самолетов (РГАСПИ20:22 - 23).
Днем рождения советской реактивной авиации считается 22 мая 1944 г. В этот день вышло постановление ГКО за № 5946 о развитии реактивной авиации и № 5945 о создании реактивных авиационных двигателей (РГАЭ4:105).
Уже в апреле 1946 г. состоялись испытательные полеты советских реактивных истребителей МиГ-9 и Як-15, а в праздник 1 Мая следующего года над Красной площадью во время воздушного парада пролетело более 100 реактивных самолетов (РГАСПИ21:134 - 135; РГАЭ5: 69).
Совет Министров постановлением № 493-192 от 11 марта 1947 г. утвердил план опытного строительства самолетов на 1947 г., в соответствии с которым, приказом Министерства Авиапромышленности (МАП) № 210 от 15 апреля 1947 г. ОКБ Микояна (ОКБ-155, завод № 155) предписывалось разработать фронтовой истребитель с герметической кабиной и построить его в двух экземплярах. После проведения наземной отработки новый самолет 30 декабря совершил первый вылет. Во время заводских испытаний, которые продолжались до 25 мая 1948 г., самолет показал неплохие результаты и постановлением Совета Министров № 790-255 от 15 марта 1948 г. под обозначением МиГ-15 был запущен в серийное производство на заводе № 1. Весной 1949 г. на подмосковной авиабазе Кубинка начались войсковые испытания МиГ-15. 14 мая 1949 г. постановлением Совета Министров № 1889-699 было принято решение о серийном производстве только этого истребителя. В 1949 г. большинство заводов Министерства Авиапромышленности (МАП) освоили производство новых типов самолетов и моторов, а с июня 1950 г. полностью перешли на выпуск МиГов (РГАЭ6:205).
Кроме того, уже 17 мая Правительство своим постановлением № 1903-708 обязало Главного конструктора В.Я. Климова провести в течение года работы по увеличению ресурса двигателя. В соответствии с приказом МАП № 386 от 20 мая
1949 г. ОКБ-155 была проведена работа по модификации серийного истребителя МиГ-15 под новый двигатель. Самолет должен был предъявлен на государственные испытания 13 сентября 1949 г. Впоследствии он получил обозначение МиГ-15бис (Арсеньев 10:3 - 17).
7 декабря 1949 г. постановление СМ СССР № 4493-1763сс было принято решение о создании новой модификации МиГ-15 - истребителя-перехватчика (РГАЭ7:12).
По своим летным характеристикам МиГ-15 превосходил своего «американского соперника» - истребитель F-86 «Сейбр» с которым успешно «конкурировал» в годы войны в Корее (Чечин 2005:44 - 58).
Уже в ходе Корейской войны, 19 октября 1950 г. Министерством вооружений отдается приказ № 602сс о разработке и внедрении активно-реактивного и реактивного вооружения для МиГ-15 (РГАЭ8:237).
И.В. Сталин на протяжении всего послевоенного периода лично держал на контроле все проблемы связанными с авиацией.
Так, в 1946 г. глава Советского правительства курировал вопросы производства и испытаний реактивных самолетов и реактивных двигателей, перспективы потребностей авиации ВВС в авиабензине, подготовки летчиков к полетам на реактивных самолетах (РГАСПИ21:21 - 25, 28, 32, 55, 95, 105).
В 1950 г. - строительство дальних четырехмоторных бомбардировщиков. По его указанию советские истребительные авиаполки были переведены на 30-ти самолетный состав (РГА-СПИ22:109 - 140) .
С 1951 г. И.В. Сталин в связи с начавшейся войной в Корее, которая показала особое значение авиации, начал уделять ее развитию особо пристальное внимание. Это касалось опытно-конструкторских работ по созданию спецоборудования самолетов и десантной технике, создания многоместных десантно-транспортных вертолетов и нового истребителя дальнего действия. Помимо этого, И.В. Сталину ежедневно докладывали о выпуске самолетов и моторов и переводе советской авиации на реактивные машины (РГА-СПИ23:4, 63, 91, 121; 133 - 135).
Что же касается достижения самолетами сверхзвуковой скорости, то уже зимой 1948 г. на опытном самолете Ла-176 летчик-испытатель О.В. Соколовский достиг скорости звука. Осенью
1949 г. летчик-испытатель А.М. Тю-
терев в пологом пикировании на МиГ-15 превысил скорость звука на 1% (Андреев 1977:51).
Кроме того, создание серийного сверхзвукового истребителя началось в СССР и США почти одновременно. Первым в США серийным сверхзвуковым истребителем стал F-100, который представлял собой дальнейшее усовершенствование истребителя F-86 «Сейбр». Его серийное производство началось с октября 1953 г.
МиГ-19 - первый советский серийный сверхзвуковой истребитель начал выпускаться с 1955 г. и стал одним из основных самолётов советских ВВС и авиации войск ПВО (Каталог мирового вооружения: интернет ресурс).
Хочется еще отметить, что в документе разведывательного бюро генштаба военно-воздушных сил Франции от 11 июля 1952 г. отмечалось, что союзники в 1945 г. считали, что Советский Союз сильно отстал в области военной авиации от великих держав. Некоторые определяли это отставание в пять лет (РГАСПИ24:366).
Однако в конце 1951 г. советский истребитель «МиГ-15», появившийся в корейском небе, нанес такой ущерб авиации ООН, что американцы вынуждены были фактически отказаться от дневных и ночных бомбардировок (Самохин 2013:138 - 142). Таким образом, Корейская война показала действительную силу советской истребительной авиации.
Авторы французского документа указывали, что Советский Союз владел целой серией моторов, необходимых для оснащения всех типов самолетов, имел реактивные самолеты, способные выполнить любые задания, возлагаемые на истребительную авиацию, а советское вооружение давно считалось самым лучшим, не составляло исключение и вооружение самолетов. Этого высокого качества оружия, отмечалось в документе, в СССР достигли благодаря сочетанию хорошего понимания дела, передовой техники в металлургии и прекрасных знаний в области внутренней баллистики. Там также указывалось, что советская авиация хорошо оснащена для обороны Советского Союза с воздуха и для поддержки действий сухопутных войск. С точки зрения этой последней задачи советская авиация, безусловно, лучше оснащена по сравнению с американской, которая специально не занималась этим вопросом. В тоже время документ отмечал отсталость СССР в развитии стратегической авиации. В
заключительной части делался вывод о том, что советская авиация может оказать существенное сопротивление стратегическим бомбардировщикам союзной авиации в случае их вторжения на советскую территорию (РГАСПИ25:366).
Не меньшие ошибки были допущены аналитиками БИО в оценке развития подводного флота СССР. Предполагалось, что только к 1956 г. в Советском Союзе смогут разработать пусковое устройство для управляемой ракеты, запускаемой с подводных лодок (ПЛ), а сами подлодки не уйдут в своем развитии далее ПЛ типа немецких серии XXI (Опасный самообман 1997:69).
Однако в СССР работы над проектами подводных лодок, вооруженных баллистическими и крылатыми ракетами, начались в ЦКБ-18 в 1949 г. под руководством Ф.А. Каверина. Один из вариантов пр. П-2 предусматривал вооружение подводной лодки водоизмещением 5630 т самолетом-снарядом «Ласточка». 5 декабря 1950 г. министр авиапрома М.В. Хруничев доложил И.В. Сталину о создании реактивного самолета-снаряда для подводных лодок и о проекте ПЛ, вооруженных этими ракетами (РГАСПИ26:152).
В 1952 - 1953 гг. в ЦКБ-18 под руководством И.Б. Михайлова был разработан технический проект 628 - переоборудования ПЛ XIV серии для проведения экспериментальных стрельб самолетами-снарядами. Однако в феврале 1953 г. работы по пр. 628 были прекращены.
Семилетний план проектирования и постройки ПЛ с новыми видами вооружения предусматривал строительство опытной атомной ПЛ пр. П-627А, вооруженной ракетой П-20, разработанной в ОКБ-240 под руководством С.В. Ильюшина. Масса ракеты составляла 30 т, дальность полета - 300 км, высота полета - 30 км, скорость полета в три раза превышала скорость звука (Баранов 2001: 72 - 78; Боченин 1996:25).
Что же касается развития самих подводных лодок, то и в этом направлении советская конструкторская мысль и промышленность не отставала от американской.
4 ноября 1947 г. министр судостроительной промышленности А.А. Горегляд доложил И.В. Сталину о создании в СССР новой парогазовой турбины для ПЛ (РГАСПИ27:101). В результате впервые на отечественной ПЛ мощность установки подводного хода достигла 7250 л.с. на один вал с подводной скоростью 10 - 20 узлов. Опытная подводная лодка проекта 617, с такой турби-
ной получившая тактический номер С-99 была заложена 5 февраля 1951 г. и спущена на воду 5 февраля 1952 г., а 16 июня того же года начались швартовые испытания.
9 сентября 1952 г. И.В. Сталиным было подписано постановление Совета Министров СССР, в соответствии с которым в г. Москве сформировали две группы специалистов: одну - для выполнения проектных проработок атомных подводных лодок (АПЛ), другую - для проработок ее атомной энергетической установки (АЭУ).
В США программу создания АПЛ разработали еще в декабре 1945 г., а со следующего года работы по ее реализации пошли ускоренными темпами. Уже в 1948 г. был закончен проект АЭУ, и 14 июня 1952 г. на верфи в г. Гротон состоялась закладка первой в мире АПЛ «Наутилус». В сентябре 1955 г. она вошла в состав ВМС США.
В Советском Союзе разработка проекта опытной АПЛ пр.627, шифр «Кит» была поручена Специальному конструкторскому бюро № 143. С марта 1953-го по май 1954 г. в СКБ-143 разработали эскизный и технический проекты опытной АПЛ пр. 627. В июне 1954 г. на судостроительном заводе № 402 началась её постройка. Одновременно в г. Обнинске создавался наземный прототип АЭУ, который уже в начале 1956 г. вывели на запланированный уровень мощности. Сама торжественная церемония закладки АПЛ пр. 627 состоялась 24 сентября 1955 г. Быстрые темпы строительства позволили спустить её на воду 9 августа 1957 г. в высокой степени готовности. По ряду своих характеристик опытная АПЛ пр. 627 превосходила и своего зарубежного аналога - «Наутилус».
С учетом опыта разработки проекта первой АПЛ 22 октября 1955 г. Совет Министров СССР принял постановление о создании серийных АПЛ. Всего по пр. 627А с 1956 по 1964 гг. было построено для ВМФ СССР 12 подлодок.
Интересно отметить, что в США в это время к крупносерийной постройке АПЛ еще не приступили. Там продолжались поиски наиболее перспективных типов, и если и велось строительство, то ограниченными сериями. Только в 1962 г. в Соединенных Штатах приступили к крупносерийному строительству АПЛ (Кузин 1996:73 - 76). Заметим также, что если американцам от момента получения задания и до закладки первой АПЛ потребовалось шесть лет, то в СССР на это ушло лишь два года (Литвиненко 1996: 100
- -
- 104).
В целом по отдельным видам военно-промышленного производства с 1945 г. по 1950 г., по данным Отдела ЦК ВКП(б) по машиностроению, были достигнуты следующие результаты:
1. В авиационной промышленности. Создано более 20 типов самолетов, из которых 9 приняты в серийное производство; 30 образцов новых моторов и реактивных двигателей, 2 реактивных двигателя начали осваиваться в серийном производстве. Удельный вес реактивных самолетов в производстве авиационной техники увеличился с 1% в 1946 г. до 65% в 1950 г. Вновь были созданы радиолокационный институт и семь ОКБ по радиолокации.
2. В промышленности вооружений. Разработано и подготовлено к испытанию 55 типов оптических приборов и 156 типов опытных образцов вооружения, из которых 10 начали осваиваться в серийном производстве.
3. В промышленности боеприпасов. Созданы и проходили испытание несколько новых видов боеприпасов: гамма-бронебойные снаряды и гамма-авиационные бомбы, усилена мощность зенитного и морского выстрелов. Отработаны и осваивались в серийном производстве 87 новых элементов боеприпасов. Организованы семь новых НИИ и четыре КБ.
4. В бронетанковой промышленности. Принят в серийное производство новый средний танк Т-54, который по вооружению, проходимости и маневренности превосходит средний танк Т-34. Разработан новый тип тяжелого танка «730» (ИС-8) и артиллерийского самохода «530» (ИСУ-152), приняты на вооружение плавающий танк «740» (ПТ-76) и гусеничный бронетранспортер «750» (БТР-50П).
5. В военном судостроении. Решена задача постройки цельносварных корпусов боевых надводных и подводных кораблей из сталей повышенной прочности. Освоен метод сборки корпусов из плоскостных и объемных секций, с применением специальной технологической оснастки. В результате внедрения мероприятий по стандартизации, нормализации и унификации на 55% сократилась номенклатура механического и судового оборудования, применяемого на кораблях (РГА-СПИ28:19 - 20).
Таким образом, нельзя согласиться с выводами автора публикации документа БИО В.И. Батюк,
о том, что в Вашингтоне к концу 1946 г. знали об - -
основных направлениях советских военных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) (Опасный самообман 1997: 67).
Хотя, сделанный автором в качестве доказательства своего утверждения общий вывод о том, что разведка на территории Советского Союза велась практически все годы с момента его образования, и после окончания Второй Мировой войны разведывательная деятельность снова приобрела широкомасштабный характер не вызывает сомнения. Однако, в частности, тезис о том, что проводимая спецслужбами США активная вербовочная работа по привлечению к сотрудничеству ряда советских инженеров и работников НИИ не выдерживает серьезной критики.
Приведенные В.И. Батюк данные говорят скорее о том, что такие акции американской разведки были в основном неудачные, поскольку они стали известны советским спецслужбам. Что же касается проявления интереса американской разведки к советским НИОКР, то сам по себе такой интерес не представляет тайны для противника, и это автор подтвердил документально (Опасный самообман 1997: 67 - 68).
В то же самое время, и это совершенно очевидно из доклада БИО, такие в корне неверные прогнозы не могли быть построены на серьезных и, главное, достоверных данных. Анализ американского документа позволяет утверждать, что его авторы обладали весьма поверхностной информацией. Только отсутствием достоверных данных можно объяснить такой неудачный прогноз аналитиков.
О том насколько поверхностными были знания американской разведки по вопросам военной политики СССР, свидетельствует и такой факт. В еженедельном обзоре от 30 августа 1946 г. американская разведка информировала Г. Трумэна о том, что Г.К. Жуков был переведен с поста начальника «Советской военной администрации в Германии на должность командующего Одесским военным округом», поскольку он «олицетворял идею советско-американского сотрудничества» (Источник 1999: 89).
Однако, как известно Г.К. Жуков был переведен в Одессу с поста, Командующего Сухопутными войсками (РГВА3:54.), и причиной его перевода были, отнюдь не проамериканские симпатии (Приказы Народного комиссара обороны СССР и Министра Вооруженных Сил СССР 2011: 80 -82).
Что же касается общих направлений советских НИОКР, отмеченных в документе американскими аналитиками, то для их определения совершенно не нужно было обладать серьезной разведывательной информацией.
Таким образом, проведенное исследование позволяет утверждать, что отсутствие надежной и главное достоверной разведывательной информации не позволяло политическому руководству США иметь реальные представления о перспективах развития военного потенциала СССР.
Литература:
1. Андреев И. Пробные шары // Техника Молодежи. 1977. № 5.
2. Арсеньев Е. Истребитель МиГ-15 // Приложение к журналу «М-ХОББИ». Выпуск № 10.
3. Баранов И.Л. История создания и перспективы развития отечественных подводных лодок с крылатыми ракетами // Судостроение. 2001. № 2.
4. Боченин И. Их называли «Буки» // Техника - молодежи. 1996. № 2.
5. Галлай М.Л. Испытано в небе. М., 1965.
6. Задача особой государственной важности. Из истории создания ракетно-ядерного оружия
и Ракетных войск стратегического назначения (1945 - 1959гг.): сб. док. М., 2010.
7. Каталог мирового вооружения. Режим доступа: http://worldweapon.ru/sam/f100-2.php, свободный.
8. Корчагин Е.Ф. Создание ядерного щита Отечества. Режим доступа:http://www.proatom.ru/ modules.php?name=News&file=article&sid=2352, свободный.
9. Кузин В.П. Военно-Морской Флот СССР 1945 - 1991. СПб., 1996.
10. Литвиненко Д. Планы вождя // Родина. 1996. № 7 - 8.
11. Мороз С. Мясищев М-4/ЗМ. М., 200.
12. Опасный самообман // Военно-исторический журнал. 1997. № 5.
13. Подрепный Е.И. Реактивный прорыв Сталина. М., 2008.
14. Приказы Народного комиссара обороны СССР и Министра Вооруженных Сил СССР. 12 октября 1945 г. - 1949 г. М., 2011.
15. Самохин А.В. Корейская война была лишь испытательным полигоном для советских ПВО // Проблемы национальной безопасности и — малые войны на Дальнем Востоке в XX веке: историко-правовой аспект. Материалы межреги-
Р
ональной научнопрактической конференции. -Хабаровск: Хабаровский пограничный институт Федеральной службы безопасности Российской Федерации, 2013.
16. Секистов В.А. Кто нагнетал военную опасность // Военно-исторический журнал. 1989. № 10.
17. Сибирский Б.Н. Ядерный блицкриг США. Советская внешняя разведка своевременно раскрывала стратегические планы Соединенных Штатов Америки по нанесению ядерных ударов против СССР // Военно-исторический журнал. 2000. №.5.
18. Советский атомный проект. Нижний Новгород - Арзамас-16. Нижний Новгород, 1995.
19. «СССР может пойти на любые меры, за исключением военных»: Документы из ЦРУ. (1946 - 1950) // Источник. 1999. № 2.
20. Хроника основных событий истории Ракетных войск стратегического назначения. М.,
1994.
21. Чечин А. Корейский полигон // Моделист-конструктор. Специальный выпуск. 2005. № 2.
22. Шавров В.Б. История конструкций самолетов в СССР 1938 - 1950 гг. М., 1994.
23. Широкорад А.Б. Чудо-оружие СССР. М., 2004.
24. Якубович Н.В. Туполев Ту-16. Дальний бомбардировщик и ракетоносец. М., 2001.
25. Яшин Ю.А. О развитии теоретических основ боевого применения и эксплуатации ракетных систем первых поколений // Военная мысль.
1995. № 2.
26. РГАСПИ1. Ф. 3. Оп. 47. Д. 179. Л.28 - 31.
27. РГАСПИ2. Ф. 17. Оп. 47. Д. 182. Л. 142 -149; Д.183. Л.1 - 6; Д. 185. Л. 242;
28. РГАСПИ3. Ф. 17. Оп. 47. Д. 185. Л. 1 - 13. РГАСПИ4. Ф. 17. Д. 182. Л. 136 - 138. РГАСПИ5. Ф. 17. Оп. 47. Д. 190. Л. 106 -
29.
30. 109.
31. РГАСПИ6. Ф. 17. Д. 187. Л. 11 - 12, 121; Д. 188. Л. 78 - 80; Д. 192. Л. 22 - 25.
32. РГАСПИ7. Ф. 17. Оп. 47. Д. 206. Л. 36 - 42
33. РГАСПИ8. Ф. 17. Оп. 47. Д. 209. Л. 101.
34. РГАСПИ9. Ф. 17. Д. 211. Л. 72.
35. РГАСПИ10. Ф. 17. Оп. 47. Д. 207. Л. 21, 38 - 40; Д. 212. Л. 126; Д. 214. Л. 48 - 51; Д. 222. Л. 167 - 168; Д. 225 Л. 68 - 69; Д. 226. Л. 138 - 144.
36. РГАСПИ11. Ф. 17. Оп. 47. Д. 226. Л. 138 -144.
37. РГАСПИ12. Ф. 17. Оп. 12. Д. 1008. Л. 1.
РГАСПИ13. Ф. 17. Оп. 47. Д. 187. Л. 4 -
РГАСПИ14. Ф. 558. Оп. 11. Д. 116. Л. 24. РГАСПИ15. Ф. 17. Оп. 47. Д. 191. Л. 19. РГАСПИ16. Ф. 17. Оп. 151. Д. 1481. Л. 75. РГАСПИ17. Ф. 588. Оп. 11. Д. 151. Л. 77 -
РГАСПИ18. Ф. 588. Оп. 11. Д. 151. Л. 90. РГАСПИ19. Ф. 17. Оп. 47. Д. 179. Л. 17 -
РГАСПИ20. Ф. 17. Оп. 47. Д. 179. Л. 22 -
РГАСПИ21. Ф. 558. Оп.11. Д. 105. Л. 21 -32, 55, 95, 105.
РГАСПИ22. Ф. 558. Оп.11. Д. 116. Л. 109 -
РГАСПИ25 Ф. 82. Оп. 2. Д. 1083. Л.366. РГАСПИ26 Ф. 558. Оп.11. Д. 116. Л. 152. РГАСПИ27. Ф. 558. Оп. 1. Д.108. Л. 101. РГАСПИ28. Ф. 17. Оп. 19. Д. 278. Л. 19 -
Р
38. 12.
39.
40.
41.
42. 83.
43.
44. 20.
45. 23.
46.
25, 28
47. 140 .
48. PrAOTH23. O. 558. On.11. fl. 117. H.4, 63 91, 121; fl. 151. H. 133 - 135.
49. PrACnH24 O. 82. On. 2. fl. 1083. H.366.
50.
51.
52.
53. 20.
54. TAPO1. O. P-7317. On. 1.fl. 113. H. 114; O. P-9401. On. 2. fl. 138. H. 2 - 6.
55. PrBA1. O. 4. On. 11. fl. 108. H. 309 - 313.
56. PrBA2. O. 4. On.11. fl. 83. H. 495; fl. 90. H. 31 - 32.
57. PrBA3. O. 4. On. 11. fl. 87. H. 54.
58. PГAЭ1. O. 8044. On. 1. fl. 1788. H. 82 - 83.
59. PГAЭ2. O. 8044. On. 1. fl. 1450. H. 54.
60. PГAЭ3. O. 8044. On. 1 fl. 1448. H. 13, 15.
61. PГAЭ4. O. 8044. On. 1 fl. 1449. H. 105.
62. PГAЭ5. O. 8044 On.1. fl. 1450. H. 69.
63. PГAЭ6. O. 8044. On. 1 fl. 2046. H. 205.
64. PГAЭ7. O. 8044. On.1. fl. 1851. H. 12.
65. PГAЭ8. O. 8157. On.11. fl. 418. H. 237.
References:
1. Andreev I. Trial balloons // Youth Technology. 1977. number 5.
2. Arsenyev E. MiG-15 // Annex to the magazine «M-HOBBY». Issue number 10.
3. Baranov IL History and perspectives of development of Russian submarines with cruise missiles // Shipbuilding. 2001. number 2.
4. Bochenin I. They were called «Buki» // Technics - youth. 1996. № 2.
5. ML Gallay Tested in the sky. Moscow, 1965.
6. The objective of special national importance. - -
From the history of nuclear missiles and the Strategic Missile Forces (1945 - 1959gg.): Proc. Doc. Moscow, 2010.
7. Catalogue of world arms. Access: http:// worldweapon.ru/sam/f100-2.php, free.
8. Korchagin EF Creating a nuclear shield of the Fatherland. Access: http:? //www.proatom.ru/ modules.php name = News & file = article & sid = 2352 free.
9. Kuzin VP Soviet Navy 1945 - 1991. SPb., 1996.
10. D. Litvinenko Plans leader // Homeland. 1996. № 7 - 8.
11. Frost Myasischev S. M-4 / ZM. M, 200.
12. A dangerous self-deception // Military History magazine. 1997. № 5.
13. EI Podrepny Jet break Stalin. Moscow, 2008.
14. Orders of the People's Commissar of Defence of the USSR and Minister of the USSR Armed Forces. October 12, 1945 - 1949 M. 2011.
15. AV Samokhin The Korean War was a testing ground for the Soviet air defense // Problems of national security and - small war in the Far East in the twentieth century: historical and legal aspect. Materials of interregional scientific and practical conference. - Khabarovsk: Khabarovsk boundary institute of the Federal Security Service, 2013.
16. Sekistov VA Who pumped military danger // Military History magazine. 1989. 10 number.
17. Siberian BN US nuclear blitzkrieg. Soviet foreign intelligence service in a timely manner disclose the policy of the United States plans for a nuclear strike against the USSR // Military History magazine. 2000. №.5.
18. Soviet atomic project. Nizhny Novgorod -Arzamas-16. Nizhni Novgorod, 1995.
19. «The USSR can go to any measures, except military»: Documents from the CIA. (1946 - 1950) // Source. 1999. № 2.
20. Chronicle of key events the history of Strategic Missile Forces. Moscow, 1994.
21. A. Chechin Korean polygon // Model Construction. Special issue. 2005. number 2.
22. Shavrov VB History of aircraft construction in the USSR 1938 - 1950 years. Moscow, 1994.
23. Shirokorad AB Wonder Weapon USSR. Moscow, 2004.
24. Yakubovich NV Tupolev Tu-16. Far bomber and missile carrier. M., 2001.
25. YA Yashin On the development of the theoretical foundations of deployment and operation of the first generations of missile systems // Military
Thought. 1995. № 2.
26. RGASPI1. F. 3. Op. 47. D. 179. L.28 - 31.
27. RGASPI2. F. 17. Op. 47. D. 182. L. 142 - 149; D.183. F. 1 - 6; D. 185. L. 242;
28. RGASPI3. F. 17. Op. 47. D. 185. L. 1 - 13.
29. RGASPI4. F. 17. D. 182. L. 136 - 138.
30. RGASPI5. F. 17. Op. 47. D. 190. L. 106 - 109.
31. RGASPI6. F. 17. D. 187. L. 11 - 12, 121; D. 188. L. 78 - 80; D. 192. L. 22 - 25.
32. RGASPI7. F. 17. Op. 47. D. 206. L. 36 - 42
33. RGASPI8. F. 17. Op. 47. D. 209. L. 101.
34. RGASPI9. F. 17. D. 211. L. 72.
35. RGASPI10. F. 17. Op. 47. D. 207. L. 21, 38 -40; D. 212. L. 126; D. 214. L. 48 - 51; D. 222. L. 167 - 168; D. 225 L. 68 - 69; D. 226. L. 138 - 144.
36. RGASPI11. F. 17. Op. 47. D. 226. L. 138 - 144.
37. RGASPI12. F. 17. Op. 12. D. 1008. L. 1.
38. RGASPI13. F. 17. Op. 47. D. 187. L. 4 - 12.
39. RGASPI14. F. 558. Op. 11. D. 116. L. 24.
40. RGASPI15. F. 17. Op. 47. D. 191. L. 19.
41. RGASPI16. F. 17. Op. 151. D. 1481. L. 75.
42. RGASPI17. F. 588. Op. 11. D. 151. L. 77 - 83.
43. RGASPI18. F. 588. Op. 11. D. 151. L. 90.
44. RGASPI19. F. 17. Op. 47. D. 179. L. 17 - 20.
45. RGASPI20. F. 17. Op. 47. D. 179. L. 22 - 23.
46. RGASPI21. F. 558. Op.11. D. L. 105. 21 - 25, 28, 32, 55, 95, 105.
47. RGASPI22. F. 558. Op.11. D. 116. L. 109 - 140.
48. RGASPI23. F. 558. Op.11. D. 117. L.4, 63, 91, 121; D. 151. L. 133 - 135.
49. RGASPI24 F. 82. Op. 2. D. 1083. L.366.
50. RGASPI25 F. 82. Op. 2. D. 1083. L.366.
51. RGASPI26 F. 558. Op.11. D. 116. L. 152.
52. RGASPI27. F. 558. Op. 1. D.108. L. 101.
53. RGASPI28. F. 17. Op. 19. D. 278. L. 19 - 20.
54. GARF1. F. R-7317. Op. 1.D. 113. L. 114; F. R-9401. Op. 2. D. 138. L. 2 - 6.
55. RGVA1. F. 4. Op. 11. D. 108. L. 309 - 313.
56. RGVA2. F. 4. Op.11. D. 83. L. 495; D. 90. L. 31 - 32.
57. RGVA3. F. 4. Op. 11. D. 87. L. 54.
58. RGAE1. F. 8044. Op. 1. D. 1788. L. 82 - 83.
59. RGAE2. F. 8044. Op. 1. D. 1450. L. 54.
60. RGAE3. F. 8044. Op. 1 D. 1448. L. 13, 15.
61. RGAE4. F. 8044. Op. 1 D. 1449. L. 105.
62. RGAE5. F. 8044 Op.1. D. 1450. L. 69.
63. RGAE6. F. 8044. Op. 1 D. 2046. L. 205.
64. RGAE7. F. 8044. Op.1. D. 1851. L. 12.
65. RGAE8. F. 8157. Op.11. D. 418. L. 237.
■ЭР
А. В. Самохин, к.и.н., н.с. Хабаровский институт инфокоммуникаций (филиал) «Сибирский государственный университет телекоммуникаций и информатики» e-mail: samohin.a.v@mail.ru A.V. Samokhin, Cand. Sci. (History), Khabarovsk Institute of Infocomm (branch) of «Siberian State University of Telecommunications and Informatics» e-mail: samohin.a.v@mail.ru
