CC BY
76Ц СОЦИОЛОГИЯ ЗНАНИЯ
В.М. ПАШИНСКИЙ
СОЦИОЛОГИЯ ЗНАНИЯ КАК МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ (НА ПРИМЕРЕ ПОКОЛЕНЧЕСКОЙ ДИНАМИКИ)
Интеграция разных подходов является насущной необходимостью теоретической социологии. В данной статье феноменологический подход П. Бергера и Т. Лукмана используется для интеграции теоретических схем, примененных О. Контом, К. Мангеймом и Х. Ортега-и-Гассетом. Эти исследователи рассматривали проблему социального порядка как проблему социализации индивидов в рамках поколений. Показано, что результаты, полученные О. Контом, К. Мангеймом и Х. Ортега-и-Гассетом, могут рассматриваться с единой точки зрения, которая конструируется в рамках социологии знания, интерпретируемой как универсальная методология социально-исторического познания.
Ключевые слова: феноменологический подход, социология знания, проблема поколений, интернализация, экстернализация.
Постановка проблемы
Социологи, исследуя общественные процессы, имеют дело с крайне разнородной системой знаний как теоретико-методологического и инструктивно-методического характера (от общих теоретических ори-ентаций, парадигм и методолого-теоретических подходов до теорий среднего ранга и от конкретных методик работы до необозримой массы рабочих гипотез), так и «эмпирического» характера (созданный и социологами, и историками, и представителями других социальных
Пашинский Владимир Михайлович — кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Федерального бюджетного учреждения «Научно-исследовательский центр по проблемам управления ресурсосбережением и отходами».
Адрес: 141006, Мытищи, Олимпийский проспект, д. 42, комн. 209. Телефон: +7 (905) 552-88-72. Факс: (495) 583-68-52. Электронная почта: [email protected]
наук океан теоретически нагруженных фактов). Одна из наиболее заметных черт социологии, характеризующих пестроту материала, — мультипарадигмальность, свидетельствующая не просто о разнородности, но о несопоставимости результатов, получаемых в рамках разных разделов одной науки.
Поэтому основной задачей социологии является формирование исследовательского подхода, который позволил бы с единых позиций интерпретировать и интегрировать результаты, полученные в пределах разных социологических парадигм; который по определению обеспечил бы исследователю восприятие связи между развитием человека и создаваемыми им обществами во всем разнообразии ее возможных форм. На наш взгляд, таким потенциалом обладает только социология знания, сформировавшаяся в рамках феноменологического подхода.
В социологии знания само понятие «знание» многозначно, то есть под ним понимается все, что люди обозначают этим словом [1, с. 12]. При подобном подходе любое социальное действие являет собой действие по конструированию социальной реальности, то есть связывает процессы развития индивида, создания и использования знания с социально-историческим развитием общества. Лишь концепции понимаемого таким образом знания дают необходимую возможность для довольно полного исследования социальных процессов вообще и социетальных законов в частности [1, с. 9-37].
В интерпретации П. Бергера и Т. Лукмана «главный для социологической теории вопрос» (вопрос о социальном порядке) приобретает следующий вид: «каким образом субъективные значения становятся объективной фактичностью?» [1, с. 9-37]. С нашей точки зрения, столь общая смысловая перспектива, предложенная П. Бергером и Т. Лукманом, позволяет единообразно анализировать результаты самых разных по своим методологическим основаниям исследований. Ради целей данной статьи особенно важно, что два основных понятия — интернализация и экстернализация [1, с. 85-89, 99-103], — используемые для описания взаимодействия индивида и общества, в границах такой смысловой перспективы отражают сущность социального развития как взаимодействия субъекта и объекта. Интернали-зация — это освоение индивидами форм окружающей их социальной реальности, а экстернализация — создание индивидами форм социальной реальности. Тем самым любая рождающаяся во взаимодействии индивида и общества социальная динамическая целостность может изучаться с точки зрения своих характеристик — пространственных, временных и качественно-количественных — как составная часть социальной реальности; соответствующие социеталь-ные законы являются законами социально-исторического развития [1, с. 42-44, 48-51].
Основной вклад в анализ поколенческой динамики, как принято считать, принадлежит О. Конту, К. Мангейму и Х. Ортеге-и-Гассету (см., в частности: [16]). Далее будет представлено, каким образом предлагаемая П. Бергером и Т. Лукманом общая смысловая перспектива позволяет с единых позитивистских позиций изучать основные результаты поиска закономерностей поколенческой динамики, полученные в разных исследовательских направлениях, таких как позитивизм О. Конта, социология знания К. Мангейма и философия жизни Х. Ортеги-и-Гассета. Для этого необходимо показать единство оригинальных систем понятий, которые названные исследователи использовали для анализа поколенческих закономерностей социально-исторического развития. Именно создание системной понятийной базы обеспечит последующую возможность интеграции разнородных результатов в единый комплекс знаний о законах поколенческой динамики (от разработки универсальной модели регулярной поколенче-ской динамики до идентификации регулярных поколенческих циклов в истории реальных обществ); однако эта тема уже выходит за рамки данной статьи.
Основные понятия в исследовании законов
поколенческой динамики
Кратко опишем используемую в нашей статье систему определений, не вдаваясь сейчас в характер различий между понятийными аппаратами названных выше исследователей (этот вопрос будет каждый раз нами рассматриваться конкретно, в определенном месте нашего аналитического разбора). Обозначим — вслед за Х. Ортега-и-Гассетом — двунаправленный процесс интернализации и экстернали-зации единым термином «социализация» [9, с. 303-306] и откажемся от предложения П. Бергера и Т. Лукмана, фактически сводящих понятие социализации к интернализации [1, с. 210-213]. Кроме того, нам представляется не самым удачным их понимание и использование ими терминов «интернализация» и «экстернализация» [1, с. 101-103].
П. Бергер и Т. Лукман, трактуя общество как «непрерывный диалектический процесс», выделяют лишь три «диалектических момента социальной реальности» (интернализация, экстернализация и объективация [1, с. 101-103]), то есть нечетное число «моментов». Между тем по отношению друг к другу процессы экстернализации и интер-нализации имеют своего рода «зеркальный» характер, следовательно «диалектических моментов» должно быть четное количество. Отсутствующий «момент» установить несложно. По мнению П. Бергера и Т. Лукмана, процессам экстернализации, объективации и интернали-зации соответствуют три существенных характеристики социального мира: «Общество — человеческий продукт. Общество — объективная
реальность. Человек — социальный продукт» [1, с. 101-103]. Таким образом, они пропустили четвертый «диалектический момент» и соответственно четвертую «существенную характеристику социальной реальности», которую мы сформулируем, скажем, следующим образом: «человек — субъект деятельности».
Это легко установить, следуя логике самих ученых. В рамках процесса формирования общества человеком Л. Бергер и Т. Лукман выделяют две составляющие: экстернализацию и объективацию. Экс-тернализация — создание человеком новых форм социального поведения; объективация — приобретение этими формами надындивидуального характера [1, с. 88-103]. Но тогда в рамках «зеркального» процесса формирования человека обществом тоже должны быть две составляющих: интернализация — механическое освоение индивидом стереотипов поведения; субъективация — включение форм поведения в целостный внутренний образ мира, которым индивид руководствуется в своих поступках и действиях как субъект деятельности. В подобном случае психологи говорят о формировании гештальта, то есть об особой переработке внешней информации, благодаря которой информация включается в целостную человекоразмерную картину мира, формирующуюся у каждого представителя Homo sapience в силу присущих представителям данного биологического вида ограничений на объем памяти и на пропускную способность органов чувств и мозга по восприятию и обработке поступающих сигналов (см., например: [3])1.
Наиболее удобным представляется следующий вариант: экстер-нализация в широком смысле включает, во-первых, экстернализацию и, во-вторых, объективацию, как их понимают П. Бергер и Т. Лукман.
1 Отметим, что типовые параметры объема памяти и скорости переработки поступающих сигналов заложены на генетическом уровне и потому примерно одинаковы у основной массы нормально развившихся особей одного вида. Данные типовые параметры могут существенно отличаться от аналогичных у нормально развившихся особей других видов, но во всех случаях эти параметры всегда конечны по своей величине. Это создает серьезную проблему, так как полный поток разного рода сигналов, окружающих каждое живое существо, многократно превышает возможности органов чувств и мозга отдельного индивида (отдельной особи) по восприятию и обработке этих сигналов. Поэтому живым существам пришлось выработать по ходу своей эволюции способы селекции сигналов; именно селекция сигналов и другие формы обращения с ними (хранение соответствующей сигналам информации или подготовка к её передаче) и обеспечивают формирование гештальта, то есть инструмент выживания живого существа как особой (холистической) целостности.
Экстернализацию в понимании П. Бергера и Т. Лукмана мы будет называть «экстернализацией в узком смысле», чтобы отличать от экс-тернализации в широком смысле. Соответственно интернализация в широком смысле есть, во-первых, интернализация в узком смысле слова и, во-вторых, субъективация. Словосочетание «в узком смысле» является значимой частью терминов и в зависимости от его наличия или отсутствия будет предполагать разное толкование понятий «экс-тернализация» и «интернализация». При этом, повторим, экстернали-зация и интернализация образуют две стороны социализации.
Именно данная система определений позволяет идентифицировать единство понятийных систем О. Конта, К. Мангейма и Х. Ортеги-и-Гассета.
Как известно, эти ученые представляют разные направления социальных исследований. Однако разработка поколенческой проблематики была для них способом ответить на один и тот же вопрос: каким образом поведение отдельного человека связано с развитием общества [12, р. 442-454; 7, с. 9, 14; 10, с. 4]. Поэтому нет ничего удивительного, что при всех своих различиях они шли близкими тропами, а предметы их исследований даже в оригинальной постановке, не говоря о позитивистской интерпретации результатов анализа, несли в себе родственные черты, относящиеся к процессам социализации, то есть к процессам освоения, выработки и передачи знания. Перечислим основные положения, объединяющие разработки всех троих ученых:
1) одна и та же проблема — развитие общества во взаимосвязи с проблемой поколений;
2) предмет исследования — то есть целостность, рождающаяся «на пересечении» объекта и метода, — характеризуется набором из двух основных понятий;
3) система смысловых связей между этими двумя понятиями имеет один и тот же вид и соответствует связи между понятиями ин-тернализации и экстернализации.
Начнем с первого положения — проблематики. Основная проблема исследований О. Конта — сочетание стабильности общества (социальная статика) и изменчивости общества (социальная динамика). Как отмечает Ю.Н. Давыдов, «главный вопрос, волновавший Конта-социолога: как совместить развитие общества и сохранение его упорядоченности? Как сделать, чтобы социальные трансформации <...> не разрушали самих основ общественности?» [5, с. 105]. В свою очередь смена поколений является одной из движущих сил социальной динамики, которая О. Конту представлялась в виде социального прогресса [5, с. 87-102; 12, р. 451-455].
К. Мангейм в работе «Проблема поколений» анализирует вопрос развития общества через призму проблемы поколений; последняя для него: «...бесценное руководство для понимания структуры социальных и интеллектуальных движений. Ее практическая значимость становится ясна, стоит только попытаться получить более точное представление об ускоренном темпе характерных для современности социальных движений» [7, с. 20].
Х. Ортега-и-Гассет формулирует проблему развития общества в контексте философии жизни. Для него «коренной вопрос истории не в том, как изменялся человек, а в том, как изменялась объективная структура жизни» [9, с. 249]. Проблема развития общества в ее связи с проблемой поколений ставится им вполне по-позитивистски: «Возможна ли квазимеханика истории? <...> Моя единственная просьба к историкам — чтобы они <... > вместо того чтобы конструировать историю наощупь, не отдавая себе в этом отчета, стали бы конструировать ее сознательно, исходя из четкой идеи о существовании в нашей жизни некой общей, единой структуры, которая одинаково проявляет себя в любом пространстве и любом времени» [9, с. 238-241]. Под этой структурой он подразумевает поколенческую структуру развивающегося сообщества [9, с. 271-285].
Нетрудно видеть, что во всех трех подходах проблема поколений оказывается одной из основных, если не самой основной составляющей более общей проблемы социального развития. При этом и у К. Мангейма, и у Х. Ортеги-и-Гассета отчетливы позитивистские интенции подхода к проблеме поколений, позволяющие рассматривать полученные ими результаты в общем контексте, позитивистская направленность которого задана уже О. Контом.
Последующий анализ второго и третьего положений будет представлять собой использование идеи о двунаправленном процессе социализации для критического анализа взглядов каждого из троих ученых с единых позиций. Именно этот анализ позволяет выделить из трех концепций общие элементы, которые обеспечивают сопоставимость результатов, полученных О. Контом, К. Мангеймом и Х. Ортега-и-Гассетом, и могут быть использованы для поиска законов поколен-ческой динамики.
Критический анализ особенностей
подхода О. Конта к проблеме поколений
Анализируя связь прогресса человечества с динамикой поколений, О. Конт делает наблюдения, два из которых важны для нашей работы.
Согласно одному из них существует «состояние неизбежной и непрерывной войны, которое стихийно устанавливается между инстинктом социального консерватизма, привычным свойством старости, и инстинктом инноваций, обычным атрибутом юности» [12, р. 451]. Данное наблюдение фиксирует своего рода исходное положение вещей в проблеме поколений: наличие двух основных системообразующих факторов (инновационный и консервативный инстинкты) и связанных с ними периодов жизни — юность, зрелость и старость. Юность — время доминирования инновационного инстинкта; старость — консервативного инстинкта; зрелость демонстрирует сбалансированное состояние и того и другого.
Согласно второму наблюдению «исключительная краткость индивидуального существования, из которого среди многочисленных физических и моральных помех едва ли тридцать лет могут быть использованы иначе чем на подготовку к жизни и смерти, ясно устанавливает неудовлетворительный с любой точки зрения баланс между тем, что человек способен надлежащим образом познать, и тем, что он в состоянии реализовать практически» [12, р. 453]. Здесь О. Конт говорит о результирующем эффекте взаимодействия двух инстинктов: примерно тридцать лет сбалансированной активности зрелого человека — между его юностью и старостью.
На наш взгляд, эти наблюдения О. Конта довольно ясно описывают две стороны процесса (уже намного позже названного социализацией), то есть экстернализацию — о ней О. Конт говорит как о юношеском инстинкте обновления, и интернализацию — о ней он говорит как о консервативном инстинкте. Действительно, в первом случае реальность меняется благодаря человеку, который исходит из собственных представлений о более подходящем устройстве жизни и тем самым трансформирует окружающий мир, приспосабливая его к себе (процесс экстернализации); во втором случае существующая реальность подминает под себя человека, который адаптирует свою жизнь к окружающему миру (процесс интернализации).
Конечно, в построениях О. Конта отсутствует детализация, позволяющая различать четыре составляющих процесса социализации (экстернализация в узком смысле, объективация, интернализация в узком смысле и субъективация). Эта детализация, как будет видно далее, не всегда просматривается и в построениях К. Мангейма и Х. Ортеги-и-Гассета. Но для целей нашей работы вполне довольно указанного сходства взглядов О. Конта с уточненной схемой механизма социализации.
Критический разбор некоторых результатов
поколенческого анализа К. Мангейма
Прежде всего, необходимо отметить, что во взаимодействии человека и социальной реальности К. Мангейм выделяет три уровня: ментальную сферу, физическую сферу и находящийся между ними «бытийный уровень, на котором действуют социальные силы» [7, с. 19-20].
Что касается процессов интернализации и экстернализации, то К. Мангейм вполне отчетливо различает их, хотя и не использует соответствующих терминов. Например, он констатирует, что молодости свойствен «потенциально более радикальный» тип «свежих контактов» и что именно «появление новых людей» в обществе «дает возможность, когда это необходимо, сделать свежий выбор; оно же облегчает переоценку "инвентаря", а также научает нас забывать то, что уже бесполезно, и жаждать того, что надлежит достигнуть» [7, с. 2729]. Старшей части общества, отмечает К. Мангейм, накопленный с годами опыт «дает преимущества во многих отношениях», но тем самым человеческое восприятие окостеневает и «существует риск, что способы обладания и приобретения знания, используемые прежде, становятся препятствием для новых обретений» [7, с. 30]. Тем самым К. Мангейм фактически различает две стороны процесса социализации в их основных проявлениях у молодежи и более старшего поколения — экстернализацию и интернализацию; а именно экстернали-зацию как черту инновационного поведения, более выраженную у молодежи и существенно приглушенную у старшей части общества (поскольку старшие осуществляют контроль над процессами интер-нализации у молодежи, и поведение старших подчинено этой задаче), и интернализацию как способность молодежи считаться с ограничениями окружающего мира в меньшей мере, чем старшие, у которых более заметно консервативное поведение. Эти две стороны социализации К. Мангейм рассматривает в разных ракурсах, например, с точки зрения отношения учителя и ученика [7, с. 33-35], или анализируя характер переходных процессов между соседними поколениями [7, с. 35-36]. В вопросе о переходе между поколениями он отмечает, что в условиях статики «молодое поколение стремится приспособиться к старшему», а в условиях усиленной социальной динамики «старшее поколение становится все более восприимчиво к влиянию младшего» [7, с. 35-36].
Суждение К. Мангейма можно — и это крайне важно для нашего анализа — сформулировать несколько иначе: в условиях статики молодое поколение преимущественно стремится приспособиться к старшему, тогда как в условиях усиленной социальной динамики
младшее поколение более активно присваивает себе позиции старшего. Суть поправки заключается в расстановке акцентов. Во-первых, младшее поколение в процессе самоутверждения всегда стремится обойти старшее поколение, но даже в условиях статики приспособление к старшему поколению не исключает инноваций, поскольку в зависимости от обстоятельств младшее поколение меняет лишь тактику поведения и степень усилий, направленных на перемены. Во-вторых, и это самое главное, одно поколение (неважно какое) поддается влиянию другого вовсе не потому, что оно стало более восприимчивым (общее правило состоит как раз в постепенном росте со временем инертности внутри каждого поколения), а по причине того, что другое поколение занимает в том или ином отношении более доминирующие позиции в обществе.
С точки зрения четырех составляющих процесса социализации (интернализация в узком смысле, субъективация, экстернализация в узком смысле и объективация) это означает, что в условиях статики в поведении молодежи преобладает восприятие реальности как данности, то есть доминирует интернализация в узком смысле; по отношению к ней процессы субъективации носят подчиненный характер и не способствуют продуцированию новой картины мира, поэтому в рамках процессов экстернализации процесс объективации ограничивается преимущественно воспроизводством старых форм поведения, то есть носит существенно формальный характер. Если говорить об условиях усиленной социальной динамики, то в рамках интернализации основными становятся процессы субъективации, которые способствуют появлению новых форм поведения, ранее не известных в обществе, и тем самым процесс экстернализации вообще и объективации в частности становится мощным средством изменения социальной реальности. Другими словами, К. Мангейм дошел до крайних пределов методологического анализа «бытийного» уровня, в принципе доступного ему при существующей в то время степени разработанности системы понятий. В частности, в предложенном К. Мангейме анализе, на наш взгляд, явно ощущается необходимость в наборе понятий, обеспечивающих более детальный анализ процессов социализации.
Таким образом, беглый разбор взглядов К. Мангейма на проблему поколений позволяет идентифицировать сформулированное им представление о поколении как феномене «промежуточного» («бытийного») уровня, соединяющего единую надындивидуальную духовную сферу с поведением отдельных индивидов (физическая сфера) в рамках некоторого нового единства, которое и получает у К. Мангейма название поколения. Эта взаимосвязь «бытийного» уровня и феномена поколения — значимый элемент, обязательный для построения
любой модели поколенческой динамики, включая регулярную динамику. В частности, интернализация в узком смысле слова и объективация описывают взаимодействие ментальной и бытийной сфер, тогда как субъективация и экстернализация в узком смысле слова — взаимодействие бытийной и физической сфер.
Критический анализ некоторых взглядов
Х. Ортеги-и-Гассета на динамику поколений
Х. Ортега-и-Гассет четко определил две составляющие процесса социализации (интернализация и экстернализация) как два «измерения» жизни: с одной стороны, индивиды получают «пережитое предшествующими поколениями — идеи, оценки, институты и т. д.», а с другой стороны, индивиды следуют «спонтанному потоку собственной жизни» [10, с. 4-5].
Как полагал Х. Ортега-и-Гассет, в зависимости от относительного преобладания той или иной стороны социализации формируются два типа периодов социального развития: либо «кумулятивные эпохи», либо «эпохи отрицания и полемики»; «в первом случае молодые солидарны со старыми, подчиняются им: в политике, в науке, в искусстве ими руководят старцы. Во втором, поскольку речь идет не о сохранении и накоплении, а об отстранении и замене, старики выметаются молодыми. Это времена юных, эпохи обновления и созидательной воинственности. <...> Этот ритм эпох старчества и эпох юности является настолько очевидным феноменом истории, что удивительно, как на него никто не обратил внимания. Причина же в том, что еще никто не пытался создать новую научную дисциплину, которую можно было бы назвать метаисторией. Она соотносима с конкретными историческими науками так же, как физиология — с клиникой. Одним из самых любопытных метаисторических исследований явилось бы открытие больших ритмов истории» [10, с. 7]. (В скобках заметим, что как раз для такого рода исследований — от уточнения понятий до открытия законов — и назначал X. Ортега-и-Гассет свой «новый — и по существу, и по форме — метод поколений» [9, с. 268, 269].)
Утверждение Х. Ортеги-и-Гассета о существовании «эпох юности» и «эпох старчества» содержит отчетливую отсылку к представлению о четырех составляющих процесса социализации. «Эпохи юности» — это периоды развития общества, когда в процессах социализации доминирует функция перемен, обеспечивающиеся соответственно процессами субъективации и объективации, тогда как в «эпохи старчества» в процессах социализации доминирует функция воспроизводства сложившихся отношений, и главная роль принадлежит интернализации в узком смысле и экстернализации в узком смысле. Во втором случае субъективация и объективация приобретают
преимущественно формальный характер. Другими словами, взгляд Х. Ортеги-и-Гассета на характер связи между поколенческой динамикой и социально-историческим процессом является настолько исчерпывающим, что без каких-либо поправок легко интерпретируется в терминах четырех составляющих процесса социализации. (Заметим, что именно эта полнота и позволила ему предложить формальную схему регулярной поколенческой динамики, то есть описать численные параметры поколенческих процессов, и тем самым почти решить
задачу, от которой вынужден был отступить К. Мангейм.)
***
В социальных исследованиях описано несколько типов относительно регулярных процессов, в первую очередь социально-экономических циклов, имеющих конкретный общественнонаучный смысл. Речь идет о циклах Дж. Китчина (3-5 лет), К. Жуглара (710 лет), С. Кузнеца (15-20 лет) и Н. Кондратьева (40-60 лет) [14; 13; 15; 11; 6]. По мнению многих экономистов, эти циклы имеют следующее социально-историческое содержание: первые представляют собой циклы товарных запасов; вторые — циклы смены оборудования; третьи связаны с динамикой миграционных процессов и жилищного строительства; четвертые обусловлены сменой воспроизводственных структур в масштабе национальных экономик и мирового хозяйства (так называемые технологические уклады) [6, с. 214-224; 17, с. 164-174; 4; 8; 2, с. 66-81].
С точки зрения социологии знания каждый из этих циклов отражает особенности функционирования человеческого знания (в широком смысле этого слова) в определенной сфере человеческой жизнедеятельности и поэтому может рассматриваться как результат процессов социализации в отдельных сферах существования общества. Тем самым анализ соответствующих процессов с позиций социологии знания, как и в случае с поколенческими процессами, открывает перед исследователями новые возможности в изучении социальных закономерностей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бергер П., Лукман Е. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / Пер. с англ. Е. Руткевич. М.: Academia-Центр; Медиум, 1995.
2. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. / Пер. с фр. Л.Е. Куббеля. В 3-х т. Т. 3. М.: Прогресс, 1992.
3. Вертгеймер К. О гештальттеории / Пер. с нем. // Хрестоматия по истории психологии. Период открытого кризиса (начало 10-х — середина 30-х годов XX в.) / Под ред. П.Я. Гальперина, А.Н. Ждан. М.: Изд-во МГУ, 1980. С. 84-97.
4. Глазьев С.Ю., ЛьвовД.С., ФетисовГ.Г. Эволюция технико-экономических систем: возможности и границы централизованного регулирования. М.: Наука, 1992.
5. История теоретической социологии. В 4-х т. Т. 1 / Отв. ред. и сост. Ю.Н. Давыдов. М.: Канон, 1997.
6. Кондратьев Н.Д. Проблемы экономической динамики / Отв. ред. Л.И. Абалкин. М.: Экономика, 1989.
7. Мангейм К. Очерки социологии знания. Проблема поколений — состязательность — экономические амбиции / Пер.с нем. Е.Я. Додина; отв. ред. Л.В. Скворцов. М.: ИНИОН РАН, 2000.
8. Меньшиков С.М., Клименко Л.А. Длинные волны в экономике. Когда общество меняет кожу. М.: Международные отношения, 1989.
9. Ортега-и-ГассетX Избранные труды / Пер. с исп. А.Б. Матвеева и др.; сост., предисл. и общ. ред. А.М. Руткевича. 2-е изд. М.: Весь мир, 2000.
10. Ортега-и-Гассет X Что такое философия? / Пер. с исп. М.: Наука, 1991.
11. AbramovitzM.The passing of the kusnets cycles // Economica. 1968. Vol. 35. No. 140. P. 349-467.
12. Comte A. Cours de philosophy positive. Vol. I-VI. Vol. IV. Paris: Bailliere, 1864.
13. Juglar C. Des crises commerciales et de leur retour périodique en France, en Engleterre et aux États-Unis. Paris: Guillaumin, 1862.
14. Kitchin J. Cycles and trends in economic factors // The Review of economic statistics. 1923. Vol. 5. No. 1. P. 10-16.
15. Kuznets S. Economic growth and structure. Selected essays. London: Heinemann, 1966. P. 328-378.
16. Marias J., Rintala M. Generations // International Encyclopedia of the Social Sciences. Vol. 6 / Ed. by D.L. Sills. New York: Macmillan; Free press, 1968. P. 88-96.
17. Schumpeter J.A. Business cycles. A theoretical, historical and statistical analysis of the capitalist process. Vol. 1-2. New York: McGraw-Hill Book Company, 1939.
