CC BY
31
14
2014. Вып. 3
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
Социальная философия
УДК 316.334(045) Т.А. Власова
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РЕГИОНАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ПО ЭТНОКУЛЬТУРНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ В УДМУРТСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ1
Представлен социологический анализ федерального и республиканского законодательства, регулирующего деятельность этнокультурных школ и классов. Рассматриваются содержание и дискурсивная структура законодательных документов, а также идеологические позиции, которые лежат в их основе. Особое внимание уделяется положениям, регулирующим влияния семьи и родительских сообществ на принятие решений, по проблемам этнокультурного образования.
Ключевые слова: образовательная политика, этнокультурное образование, этнические группы, семейное окружение, этническая община.
Преподавание предметов этнокультурного цикла в регионах РФ регулируется рядом законодательных актов как федерального, так и регионального значения. Обучение на родном языке и преподавание удмуртского языка как предмета существовало и в советский период. Существование таких программ опиралось на соответствующие законодательные нормы. В рамках настоящего исследования мы ограничились изложением основных положений законодательства последнего десятилетия.
Необходимо отметить, что при разработке законодательных документов политики, парламентарии и эксперты опираются на понятия «права человека» и «коллективные права», которые определяются содержанием академического знания. Акцент на первом или втором понятии связан с определением понятия «идентичность». Подробное сравнение обеих позиций проводит С.В. Соколовский [10. С. 14-15].
Как правило, сторонники конструктивистского подхода подчеркивают приоритет прав человека, фокусируя анализ не на существовании культурных групп как таковых, а на процессах легитимизации членства в группе. Культурные и социальные практики становятся критериями, в соответствии с которыми люди причисляют себя к группе, а другие члены группы соглашаются или отказываются принять их в качестве таковых. В большинстве случаев существуют некие черты, признанные маркерами членства в этнической группе. Довольно часто, но не обязательно, таким маркером становится язык общения.
Исследователи, придерживающиеся примордиалистского и инструменталистского подходов, отдают преимущество коллективным правам народа (народов). В этом случае коллективные права народов и этнических групп рассматриваются как составная часть прав человека. Утверждается принцип принадлежности каждого человека к этническому или национальному объединению. Подобным объединениям приписывается исключительное свойство иметь язык, обычаи, традиции, а также определять категории идентичности человека. Каждый конкретный индивид может только разделять их с другими представителями своего сообщества. Такая точка зрения в связи с анализом эт-нополитической ситуации в Удмуртской Республике, высказывается, например, С.К. Смирновой [9. С. 61].
Разработка законодательства 1990-2000-х гг проходила в рамках риторики реализации культурных прав этнических общностей. При этом речь шла не о гражданских правах личности, а о коллективных правах группы. В.А. Тишков и Ю.П. Шабаев указывают, что законы, регулирующие совокупность культурных прав, пытаются согласовать две перспективы. С одной стороны, провозглашаются право на отличие, включая выбор языка общения, право обучаться на этом языке; право следовать культурным традициям, которые могут отличаться от общепринятых. С другой стороны, развитые формы законодательства обосновывают право на культурную свободу, гарантирующее, что этот выбор совершается человеком, следовательно, человек не может принуждаться к какой-либо культур-
1 Исследования, положенные в основу настоящей статьи, выполнены при поддержке гранта РГНФ (проект 14-13-18002).
Социальный анализ регионального законодательства.
ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
15
2014. Вып. 3
ной идентичности [12. С. 293-294]. Язык и культурные традиции не могут быть навязаны насильственно, человек может свободно изменить этническую идентичность.
Необходимо обратить особое внимание на ту концепцию «родного языка», которая содержится в законодательных актах. С.В. Соколовский замечает, что в современном российском законодательстве преобладают узкие трактовки указанного понятия [10. С. 19], подразумевающие значение «язык, усвоенный в детстве». Однако современная лингвистическая ситуация в регионах России такова, что дети могут усваивать сразу два языка. Кроме того, широкая, синтетическая трактовка, в которой нуждается риторика современного законодательства, предполагает, что основной язык общения может меняться под влиянием социальных обстоятельств (переезд, вступление в брак, миграция).
На представление об использовании родного языка также влияет идеология этничности. В.А. Тишков, в рамках анализа результатов переписи 2002 г., утверждает, что люди, относившие себя к той или иной этнической группе, называли родным язык этой группы, хотя не говорили не нем [11. С. 211]. Они разделяли идеологему, в соответствии с которой носитель этнической идентичности должен знать родной язык. Эта логика долженствования оказывалась для них более значимой, чем языковая практика.
Основные правовые акты, регулирующие развитие этнокультурного образования
Идеологически пункты российского законодательства базируются на основе международного права. Основное внимание мы уделим Закону «Об образовании» в обеих его редакциях (1992 и 2012 гг.) и Закону «О государственном языке Российской Федерации».
В российском законодательстве за языками признается право на существование, а также право граждан говорить и обучаться на родном языке, право использовать родной язык в официальных ситуациях (оформление документов, вывески и указатели, объявления в государственных учреждениях).
Закон «Об образовании», принятый 10 июля 1992 г., сохранял советские положения о праве на получение основного образования на родном языке, а также на выбор языка обучения (Ст. 6.2) [5]. Оговаривалась позиция об использовании родного языка как базового языка обучения в рамках основного общего образования. То есть обучение в старших классах, которое предшествовало поступлению в высшие учебные заведения, должно было осуществляться на русском языке. Новый Закон об образовании, вступивший в действие с 1 января 2013 года, подчеркивает необходимость сочетать две важные для государственной идеологии, но разнонаправленные тенденции: во-первых, сохранение единства федерального культурного и образовательного пространства, а во-вторых, развитие с помощью образовательных инструментов национальных (в значении этнических) культур и региональных традиций (Ст. 3.3) [6]. В новой редакции Закона об Образовании не оговаривается, на какой ступени обучения может изучаться язык этнической группы.
В законодательных документах используется своеобразная иерархия представлений о гражданстве, месте жительства и этнической композиции населения регионов и страны в целом. Все эти категории отражаются в языковой терминологии. В законодательстве существуют следующие понятия:
1) «государственный язык Российской Федерации» - русский;
2) «государственные языки республик» - языки этнических групп, по имени которых названы некоторые субъекты Российской Федерации («титульные народы»);
3) «языки народов Российской Федерации» - языки этнических групп, не имеющих внутригосударственной автономии;
4) родной язык [7].
В обеих редакциях «Закона об образовании» указывается на то, что государство гарантирует получение образования на русском языке (Ст. 6.3 - Закон об Образовании 1992 г.; Ст. 8.8 - Закон об Образовании 2012 г.). В регионах, где имеют хождение другие языки, помимо русского, действует региональное законодательство; к нему отсылает федеральный Закон об образовании в регулировании конкретных образовательных практик.
В новой редакции Закона об образовании изменилось понимание роли регионального законодательных и исполнительных органов власти. Если в Законе 1992 г. имеется только краткое положение о том, что вопросы изучения языков республик в составе Российской федерации обеспечивается на основе регионального законодательства (Ст. 6.6) [5], то Статья 9 Нового закона дает более детальные рекомендации. Кроме утверждения права регионов реализовывать положения региональных законов о языке, в Законе 2012 г. за субъектами РФ закрепляются полномочия по разработке и реализации конкретных региональных программ. Прописываются критерии, которые могут влиять на содержа-
2014. Вып. 3 ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
ние программ. К ним относятся социально-экономические, экологические, культурные и демографические особенности регионов (Ст. 9.1) [6]. Статья 18 новой редакции закона закрепляет за исполнительными органами субъектов федерации право участвовать в разработке основных образовательных программ, не противоречащих федеральному государственному стандарту, но учитывающих региональные, национальные и этнические особенности [6]. К особенностям Закона об образовании 2012 г. относится и то, что в нем упоминаются понятия «этнический язык» и «родной язык» (Ст. 10), тогда как в прежней редакции используется только понятие «национальные языки».
В законодательных документах оговаривается важное условие: выбор языка обучения может осуществляться в пределах возможностей, предоставляемых системой образования. Появление этого условия связано прежде всего с тем, что невозможно ожидать обучения удмуртскому языку в регионах, например, Северного Кавказа. Возможность выбора любого языка обучения трудно обеспечить государственными мерами. Предполагается, что желающие учить малораспространенный в данной местности язык должны взять на себя финансовое и методическое обеспечение специфических программ. Однако возникает вопрос, как принимается решение о государственной поддержке? Какие могут быть основания?
Нужно также учитывать, что отсутствие «соответствующих возможностей» - достаточно расплывчатое условие. Такая формулировка позволяет отказаться от реализации любых образовательных программ, оказавшихся за пределами образовательного стандарта.
В обеих редакциях Закона об образовании указывается на необходимость закрепления в уставе образовательного учреждения языков, на которых организовано обучение в каждой конкретной школе. Устав должен регламентировать как обязательное обучение на государственном (русском) языке, так и преподавание других языков, на которых ведется обучение (Ст. 6.2, Ст. 6.3, Ст. 13.1 - Закон об образовании 1992 г. и Ст. 27.3, Ст. 27.5, Ст. 63.5 - Закон об образовании 2012 г.).
Позиции федерального законодательства интегрированы в региональные законы Удмуртской Республики. Поскольку не существует региональных законов об образовании, сосредоточим свое внимание на содержании «Закона о государственных языках Удмуртской Республики и иных языках народов Удмуртской Республики» (принят 27.11.2001, более поздняя редакция № 26-РЗ от 21.06.2010).
Во вступительных положениях закона утверждается, что внутригосударственное политическое образование - Удмуртская Республика - «является единственным государственным образованием удмуртского народа» [4]. Таким образом, устанавливаются этнонациональные основания внутригосударственного устройства. В законе о языках УР разделяются две сферы: официальная (публичная) и межличностная (приватная). Законом регулируется, прежде всего, использование различных языков в рамках официальной сферы, а именно функционирование языка в деятельности государственных структур, официальных организаций и учреждений. Указывается, что не подлежат правовому регулированию процессы межличностных, неофициальных отношений и использование языков в деятельности общественных и религиозных объединений (Ст. 2.2). Тем самым такие организации выводятся из сферы государственного регулирования.
В региональном законе о языках декларируется необходимость усилий государства по сохранению государственных языков Удмуртской Республики и языков других народов, проживающих на ее территории. Гарантируется использование родного языка (Ст. 4). В компетенцию государственных структур входят разработка законодательства (Ст. 5.1), утверждение и реализация целевых программ сохранения, изучения и развития языков народов Удмуртской Республики (С. 6), а также финансирование указанных целевых программ (Ст. 8.3). Предполагается, что конкретные меры, будучи только декларированы в основном законе, детально регламентируются в текстах конкретных государственных программ, в том числе в региональной концепции национального образования (которая будет рассматриваться ниже).
В сфере образования устанавливается право на выбор языка обучения (Ст. 13.1). Право касается дошкольного, начального и основного общего уровней обучения (Ст. 13.2) Обучение в старших классах и высших учебных заведениях должно осуществляться на государственном языке РФ (русском). В законе указывается на то, что воспитание и образование на родном языке ограничивается возможностями, существующими в пределах образовательной системы Удмуртской Республики (Ст. 13.2). Поэтому на практике преподавание этнических языков ограничивается удмуртским и татарским языками.
Право граждан на получение образование на родном языке обеспечивается «созданием необходимого числа соответствующих образовательных учреждений, классов, групп...» (Ст. 13.3). Указыва-
Социальный анализ регионального законодательства. 17
ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА 2014. Вып. 3
ется, что выбор языка обучения осуществляется родителями (Ст. 13.4). Но не прописаны формы и пределы влияния родителей на характер и содержание учебного процесса. Например, может ли идти речь о выборе конкретных предметов, учителей? Не поднимается также вопрос об интересах местных общин и локальных сообществ.
Концепция национального образования Удмуртской Республики
Положения Закона о языках УР определяют только рамки организации образования на миноритарных языках и деятельности образовательных учреждений в этой области. Конкретные меры и принципы реализации региональной политики стали регулироваться другим государственным документом - Концепцией национальной образовательной политики
В 2005 г. были внесены поправки в закон «О государственных языках Российской Федерации». А в мае 2006 г. была разработана «Концепция национальной образовательной политики Российской Федерации». В последующие годы появились и региональные документы, в частности, в 2007 г. в Удмуртии была принята «Концепция национальной образовательной политики».
Уже при разработке Концепции национального образования РФ в 2006 г. доминировала идея консолидации гражданской нации или, в терминологии документа, «полиэтнического сообщества». Поэтому акцент делался на идеологию «российского, что в исторической традиции понималось как «русские». Таким образом, проект Концепции вызывал жаркие дискуссии, прежде всего в регионах. Несмотря на то, что все региональные документы создавались на основе Федеральной Концепции, в содержании документов отмечаются важные расхождения.
В риторике обоих документов (федерального и регионального) знание родного языка и культуры относится к системе потребностей народа. Систематически употребляются словосочетания «этнокультурные потребности», «языковые потребности». Тем не менее, характер таких потребностей вписан в разный круг доминирующих идей. В федеральной концепции реализация национальной политики декларируется, прежде всего, как вопрос наднационального единства, целью которого является «консолидация единой политической нации» [2]. В документе, при описании структуры образовательного компонента, включающего национально-региональный, дается оценка опыта обучения по этнокультурным программам. Наряду с позитивными моментами, такими как сохранение практики преподавания на нерусских языках, а также увеличение количества языков, функционирующих в образовательном пространстве, проявились и тревожные тенденции. Они состояли в том, что при реализации стратегий этнокультурного образования в национальных школах происходит автономизация этнических групп, что создает предпосылки для центробежных тенденций. Цели этнокультурных программ могли не совпадать со стратегиями общего образования, снижая ценность общегражданских ценностей [2].
Преобладает примордиалистский подход и объективистская установка к пониманию этноса, и это становится отправным пунктом для проведения государственной национальной политики. В образовательном пространстве практически не используется понятие «мультикультурализм», а советский термин «многонациональность» заменен понятием «полиэтничность». Поскольку утверждения националистического характера нежелательны, в документах категория «национальное» тесно связывается с категориями «полиэтническое» и «общегражданское». Важным изменением, отражающим трансформацию основных понятий, была замена концепта «национальное» на «этнокультурное».
Разработка концепции опиралась на хрестоматийное еще для советской науки определение Ю. Бромлея, согласно которому этнос - это «исторически сложившаяся на территории устойчивая многопоколенная совокупность людей, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, включая также сознание своего единства и отличия от всех других подобных образований.» [1. С. 23]. При этом подходе знание языка понимается как сущностное, естественное: «Национальная система образования <...> строится на принципе включения обучаемых в родную этнокультурную традицию с целью становления новых поколений ее носителей и творческих продолжателей» [3].
В документе декларируется приоритет государственного регулирования в сфере национальной образовательной политики. Государственные структуры, как предполагается, должны обеспечить исполнение образовательного стандарта, укрепление и межнационального согласия, и общегосударственной целостности.
В «Концепции национальной образовательной политики Удмуртской Республики» указывается на существенное сокращение числа национальных школ: с 415 до 355. При этом говорится, что по
2014. Вып. 3 ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
программе оптимизации закрываются малокомплектные сельские школы, где велось обучение на родном языке. Подчеркивается, что сокращение количества школ связано с «объективными» причинами: демографической ситуацией в стране и республике, финансовыми трудностями местной администрации, но никак не с падением интереса удмуртов к родному языку. Важным содержательным моментом можно считать то, что процесс уменьшения количества национальных классов и школ позволил не допустить снижения качества. Перечисляются факторы, поддерживающие качество обучения: создание новых образовательных программ, выпуск учебников и учебно-методических пособий, укрепление материальной базы, обеспечение вариативности национального образования. В «Концепции» утверждается, что качество национального образования, его доступность и эффективность «сохранились». То есть они были и продолжают существовать. Однако некоторые особенности словоупотребления выдают существование барьера:
Первостепенной задачей национального образования является достижение учащимися такого уровня интеллектуального и духовного развития, который позволит им включиться полноправными участниками во все сферы деятельности современного общества, достичь в избранной ими области максимального успеха (выделено мной. - Т.В.) [3].
В риторике документа приоритет отдается практической направленности обучения. Поэтому учителей и администрацию школ призывают уделять внимание привитию навыков декоративно-прикладного искусства, изучению фольклора, исполнительскому искусству (народные танцы, пение, игра на народных инструментах). В средней и старшей школе большое значение должны приобрести краеведческие курсы, а также курсы по истории, географии и экологии края. Однако смысловым ядром, согласно документу, должно стать изучение национального языка.
В большинстве регионов разработка «Концепции национальной образованной политики» сопровождалась составлением плана конкретных практических мероприятий. В Удмуртии были определены основные направления практической деятельности: организационное, учебно-методическое, работа с кадровым составом. В рамках организационной деятельности, в соответствии с планом на 2007-2010 гг., были предусмотрены анализ и экспертиза учебных программ, создание национальных классов и школ, проведение семинаров и публичных мероприятий.
Планировалась учебно-методическая работа над содержанием регионального компонента образовательного стандарта, сюда же отнесены подготовка и публикация учебников и методических пособий для учителей, создание электронных учебников и подготовка тестовых материалов, в том числе ЕГЭ. Предполагалось, что начнется последовательная подготовка преподавателей, готовых вести школьные и вузовские курсы, связанные с удмуртским языком и культурой. Указывалось на необходимость разработки программ повышения квалификации, очных и дистанционных; стажировки вне Республики и в других странах.
Реализация этих планов зависела от характера финансирования, приоритетом которого была, прежде всего, публикация учебников и пособий. Ряд заявленных пунктов не мог быть выполнен силами Отдела Национального образования УР (например, анализ этнодемографической ситуации в каждом районе и в городах, масштабные социологические исследования. Учителей для школ продолжают готовить педагогические колледжи и вузы Удмуртии. В том числе, в течение 2000-х гг. появились востребованные программы, позволявшие выпускать преподавателей широкого языкового профиля, которые могут вести предметы русского и родного (удмуртского и татарского) языка и литературы, а также учителей родного и иностранного языка. Но переподготовка и повышение квалификации для уже работающих педагогов проводились только в образовательных учреждениях Удмуртской Республики. Стажировки, особенно вне страны, оказались невозможными по финансовым причинам.
Можно утверждать, что в настоящее время отношения социального неравенства слабо артикулируются в публичном пространстве. В тексте Концепции национального образования Российской Федерации присутствовала позиция исследователей крупных академических центров, таких, как Институт этнологии и антропологии РАН и Институт национальных проблем образования. Это отразилось в положениях документа, указывающих на существующие лакуны в законодательстве, связанные с отсутствием регламентированных механизмов согласования разнонаправленных интересов этнических или локальных общин и государственных интересов. В программных документах периода президентских выборов 2012 г. акцент вновь делается на процессах унификации и интеграции.
Социальный анализ регионального законодательства.
ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
19
2014. Вып. 3
В рамках государственной идеологии многонациональности, выраженной, например, в предвыборной статье В. Путина «Россия: национальный вопрос», уникальность этнической ситуации в России видится в контексте прежде всего ориентации этнических культур на русскую культурную традицию: «Русский народ является государствообразующим - по факту существования России. <...> Такая цивилизационная идентичность основана на сохранении русской культурной доминанты, носителем которой выступают не только этнические русские, но и все носители такой идентичности независимо от национальности» [8]. Функции образования В.В. Путин связывал с повышением роли таких гуманитарных предметов, как русский язык, русская литература, отечественная история [8]. Риторика «многонациональности» не преодолевает, а фиксирует социальное неравенство.
Законодательные положения, будучи зафиксированы в Федеральном государственном образовательном стандарте (ФГОС), начали превращаться в практические рекомендации. В конце 2007 г. и в 2009 г. были приняты поправки к прежнему Закону об образовании (1992 г.), которые изменили статус национально-регионального компонента. Упразднено само понятие «национально-региональный компонент». По стандартам третьего поколения предусматриваются
• существование предметов, дополняющих основные курсы;
• программа внеурочной деятельности, структура и содержание которой определяется участниками образовательного процесса (ученики, учителя, родители) [13].
Часть, относящаяся к свободным, необязательным курсам, составляет 20 % в начальной школе и 30 % - в основной школе. На этапе обсуждения предполагалось, что обязательная часть в старшей школе будет составлять только 40%. Но это стало темой бурных обсуждений: родители опасались, что предметы, не вошедшие в обязательную часть, будут переведены в категорию платных образовательных услуг, тем более, что в число обязательных курсов не входили ни русский, ни родной языки [14. Р. 36].
Положения федерального стандарта закрепляют важное положение: статус языка в школе - это соучастное решение учеников, преподавателей, персонала и административных структур, а также родителей. Таким образом, появились новые субъекты влияния, так как прежние законодательные документы не рассматривали ни учителей, ни учеников, ни родителей как имеющих право голоса. С одной стороны, появление этих положений можно рассматривать как свидетельство демократизации учебного процесса и формирование системы, когда родители и ученики начинают участвовать в принятии решений. Но, с другой стороны, право выбора создает ряд «проблем» для системы этнокультурного образования. Дело в том, что ни ученики, ни родители не высказывают желания насыщать дополнительные программы этнокультурными курсами. Более предпочтительны курсы, которые прямо связаны с поступлением в вуз.
Сама практика выбора курсов, как и выбора языка обучения, слабо развита в российских школах. В большинстве школ русский язык механически выбирается как основной язык обучения, хотя учитель и ученики в небольшой сельской школе могут спонтанно использовать этнический язык как для повседневного общения, так и для инструкций в ходе обучения. Чтобы обосновать присутствие или отсутствие какой-либо дисциплины в учебных планах, администрация школ не столько апеллирует к положениям ФГОС о возможности выбора родителями и учениками, сколько ориентируется на предписания региональных министерств образования и районных и городских управлений, то есть опирается, прежде всего, на административные предписания.
В соответствии с ФГОС школы приобрели более широкие полномочия включать конкретные курсы в учебный план, а учителя не ограничены в подборе материалов для преподавания. Тем не менее, эти изменения привели к сокращению объема преподавания этнических языков, поскольку родной язык перестал входить в число обязательных предметов. Школы исключают этот предмет из учебных планов вообще или сокращают количество часов, хотя увеличилось количество краеведческих курсов. Это вызвало озабоченность местных элит.
Признание возможности выбора языка обучения и компонентов этнокультурной программы сопровождалось признанием права федерального центра регулировать содержание этнокультурных курсов. Противостояние различных групп ведет к тому, что политические решения о содержании и форме этнокультурного образования в регионах совершают немыслимые «зигзаги».
С начала 1990-х гг. в России активно ведется разработка федерального и регионального законодательства, регулирующего развитие этнокультурных образовательных программ в школах. Основная часть законодательных положений соответствует нормам международного права. Но следует учитывать, что культурная дистанция между «русским» и «нерусским» населением - это региональная дис-
2014. Вып. 3 ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
танция между сельскими жителями и горожанами, между жителями провинциальных городов и жителями мегаполисов. А это означает разницу в уровне жизни, размере заработной платы, средствах, выделяемых на социальную инфраструктуру: здравоохранение и образование. В этих условиях положения законодательных актов остаются в значительной степени декларативными. Слабо разработаны и механизмы реализации прав. Эта слабость - результат отсутствия конкретных субъектов права наряду с кризисом представлений о гражданских правах представителей этнических сообществ.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бромлей Ю. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. 412 с.
2. Концепция национальной образовательной политики Российской Федерации. URL: http://elementy.ru/ Library9/pr201.htm?context=28809 (Дата обращения: 11.06.2011).
3. Концепция национальной образовательной политики Удмуртской Республики. URL: http://udmedu.ru > files/ news/koncepciya-posled.doc (Дата обращения: 13.08.2011)
4. «О государственных языках удмуртской республики и иных языках народов Удмуртской Республики» // URL: http://docs.cntd.ru/document/960005009 (Дата обращения: 11.07.2014).
5. «Об образовании». Закон РФ N 3266-1 от 10 июля 1992 г. URL: http://base.garant.ru/10164235/1/#block_1002 (Дата обращения: 19.05.2014).
6. «Об образовании в Российской Федерации». Федеральный закон РФ № 273-ФЗ. URL: http://www.zakonrf.info/zakon-ob-obrazovanii-v-rf/ (дата обращения 24.05.2014).
7. «О языках народов Российской Федерации» Федеральный закон №1807-1 (ред. от 02.07.2013 с изменениями и дополнениями). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_148830/ (Дата обращения: 01.07.2014).
8. Путин В.В. Россия: национальный вопрос. URL:http://www.ng.ru/politics/2012-01-23/1_national.html (Дата обращения: 11.05.2012).
9. Смирнова С.К. Феномен Удмуртии. Этнополитическое развитие в контексте постсоветских трансформаций. М.; Ижевск: Удмуртия, 2002. 560 с.
10. Соколовский С.В. Перспективы развития концепции этнонациональной политики в Российской Федерации. М.: Привет, 2004. 258 с.
11. Тишков В.А. Реквием по этносу. Исследования по социально-культурной антропологии. М.: Наука, 2003. 544 с.
12. Тишков В.А. Шабаев Ю.П. Этнополитология: политические функции этничности. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2011. 276 с.
13. Федеральный государственный образовательный стандарт основного общего образования. URL: http://standart.edu.ru/catalog.aspx?CatalogId=2588 (Дата обращения: 15.07.2014).
14. Zamyatin K. The Education Reform in Russia and its Impact on Teaching of the Minority Languages: An Effect of Nation Building. // Journal on Ethnopolitics and Minority Issues in Europe. Vol. 11. No 1. 2012. P. 17-47.
Поступила в редакцию 12.07.14
T.A. Vlasova
REGIONAL LAW ON ETHNIC EDUCATION IN THE UDMURT REPUBLIC: SOCIOLOGICAL ANALYSIS
The article presents a sociological analysis of federal and regional laws on ethnic education in the Udmurt Republic. The author examines the content and the discourse of legislative documents, as well as the ideological concepts that form the basis of these documents. A special attention is paid to the provisions that govern the influence of family and parenting communities on decision-making, and to the problems of ethnic education.
Keywords: educational policy, ethnic education, ethnic school, ethnic groups, family ambience, ethnic community.
Власова Татьяна Анатольевна,
кандидат философских наук, доцент кафедры
философии и социологии культуры
ФГБОУВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 6) E-mail: [email protected]
Vlasova T.A.,
Candidate of philosophy, Associate Professor
at the Department of Sociology&Philosophy of culture
Udmurt State University
426034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya st., 1/6 E-mail: [email protected]
