CC BY
81
07.00.00 - ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 94(47).082/.083.5-282.5: + 3(2)53 О.М. АВЕРИЧЕВА
аспирант кафедры истории России Орловского государственного университета E-mail: [email protected]
UDC 94(47).082/.083.5-282.5: + 3(2)53
O.M. AVERICHEVA
postgraduate student of the Department of Russian
History, Orel state university E-mail: [email protected]
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ОБЛИК ЗЕМСКИХ УЧАСТКОВЫХ НАЧАЛЬНИКОВ (НА МАТЕРИАЛАХ ОРЛОВСКОЙ ГУБЕРНИИ)
THE SOCIO-CULTURAL IMAGE OF DISTRICT GOVERNORS IN OREL PROVINCE
В статье рассматриваются вопросы социокультурного облика земских начальников Орловской губернии. Основное содержание исследования составляет анализ их сословной принадлежности, возраста, вероисповедания, образования, имущественного и семейного положения, а также раннее занимаемых должностей. Автор статьи делает вывод о значимости изучения личного состава института земских начальников для понимания степени эффективности их деятельности.
Ключевые слова: земский начальник, дворянство, местное управление, Орловская губерния.
The article examines the socio-cultural image of district governors in Orel province. The main content of the study is the analysis of their social class, age, religion, education, economic and marital status, as well as their previously held positions. The author concludes that the significance of studying the personnel of the institute of district governors to understand the effectiveness of their activities.
Keywords: district governors, nobility, local governance, Orel province.
Институт земских участковых начальников был учрежден в Российской империи 12 июля 1889 г., а в Орловской губернии был введен 1 июля 1891 г. Как утверждал в своих воспоминаниях С.Ю. Витте, Александр III «был соблазнен мыслью, что вся Россия будет разбита на земские участки, что в каждом участке будет почтенный дворянин, который пользуется в данной местности общим уважением, что этот почтенный дворянин - помещик будет опекать крестьян, судить их и рядить»[2, с. 299]. В этой связи, земский участковый начальник рассматривался не просто как государственный служащий, обязанный четко выполнять поставленные перед ним задачи. Как предполагалось, он должен был быть человеком высокой нравственной и правовой культуры, с внушительным набором деловых качеств.
Наладить взаимоотношения бывшему барину с крестьянским населением было весьма сложно. По мнению одного из земских начальников А.И. Новикова, мужик в барине видел врага и боялся его, в то время как и сам земский начальник того же мужика не знал, относился к нему предвзято, считая негодяем [16, с. 96]. Успех реформы при таких обстоятельствах целиком зависел от личности самого земского начальника. Особенную важность приобретало не только максимальное соответствие предъявляемым законом требованиям, но и наличие управленческого опыта руководства крестьянами. Поэтому
столь важным становится изучение социокультурного облика лиц, обеспечивающих работу рассматриваемого института.
В данной статье сделана попытка воссоздать социокультурный облик земских начальников, включающий не только сословную принадлежность, но и возраст, вероисповедание, образование, имущественное и семейное положение, а также прежде занимаемые должности, если таковые имелись. Нами было выявлено, что за все время существования института в Орловской губернии количество земских начальников было равно 175 лицам. Мы проанализировали данные из выявленных формулярных списков и личных дел 121 земского начальника, что составило 69% от их общего числа. Эти лица занимали свои должности в разное время с 1892 по 1917 гг. На протяжении исследуемого периода кадровый состав земских начальников изменялся. Поэтому его изучение было целесообразно разделить на два этапа. Первый этап, более статичный, когда не происходило частой смены кадров, это период с 1892 г. - время, когда появились первые точные данные о личном составе института земских начальников, по 1905 г. - первый год первой российской революции, которая стала одним из наиболее сложных периодов для всего общества, в том числе и для земских начальников. Второй этап с 1906 г. - время усиления текучести кадров в среде земских начальников, по 1917 г., когда должность
© О.М. Аверичева © O.M. Avericheva
земского начальника была ликвидирована.
В соответствии с «Положением» к кандидатам на должность земского начальника предъявлялся ряд цензов, а именно сословный, возрастной, образовательный, служебный и имущественный. Для выходцев из местного дворянства отсутствие одного ценза с легкостью компенсировалось наличием другого. Таким образом, для представителей дворянской корпорации предоставлялись широкие возможности занятия желаемого места.
Первым и самым важным критерием отбора кандидатов на должность земского участкового начальника была принадлежность к дворянству, желательно местному [20, с. 511]. Такой выбор был не случаен, ведь поместное дворянство всегда было опорой самодержавия. Земский начальник одного из участков Козловского уезда Тамбовской губернии А.И. Новиков, утверждал, «что дворянин воспитан в традициях чести, обычной и специально дворянской» [16, с. 94]. Последнее заявление является спорным, и на него можно ответить словами председателя особой комиссии по составлению проектов реформы местного управления М.С. Каханова, который считал, что «сама по себе принадлежность к дворянству не может еще служить залогом более или менее широкого умственного кругозора, достаточно устойчивого для занятия столь трудной должности» [цит. по 12, с. 82]. Тем не менее, в большинстве губерний Российской империи земские начальники назначались именно из дворян. По данным А. А. Либермана, который первым обратился к исследованию личного состава института земских начальников, в 29 губерниях из 40 подвергнутых рассмотрению, в том числе в Орловской, все назначения происходили из рядов местного дворянства [15, с. 202].
Однако, согласно ст. 15 «Положения», в случае нехватки местных дворян министру внутренних дел разрешалось замещать должности земских начальников другими лицами, имевшими образовательный ценз не ниже среднего учебного заведения [20, с. 511]. Такой пример имел место в Орловской губернии, где в 1907-1908 гг. были утверждены в должности земские начальники, не принадлежавшие к дворянскому сословию, И.М. Яскевич и И.Г. Косиков.
Впрочем, такие замещения были редкостью. П.А. Зайончковский в своей монографии приводит данные Земского отдела Министерства внутренних дел, составленные в 1903 г., по 10 губерниям (Орловская губерния в это число не входила). В них земских начальников недворян было: в Новгородской губернии - 1, в Витебской - 2, Воронежской и Самарской - по 3 в каждой, в Костромской -7, а в Вологодской - 12 [12, с. 398]. От общего количества земских начальников представители недворянского сословия составляли незначительный процент.
Сословная принадлежность земских начальников Орловской губернии выглядела следующим образом: (119 чел.) 98% принадлежали к дворянству, (2 чел.) 2% были представителями других сословий
(имеется много документальных сведений об этом) [например, 4, 5, 23,24].
В первые пятнадцать лет существования института земских начальников его состав был исключительно дворянским. Допущение лиц из других сословий в ряды столь узко-сословного учреждения в Орловской губернии произошло дважды в начале XX в. и было вызвано разными причинами. Во-первых, нехваткой кандидатов «нужной» сословной принадлежности. Во-вторых, дефицитом лиц с высшим, и тем более юридическим образованием. В-третьих, в то время, когда данные кандидаты были утверждены на свои должности, эти вакансии в связи с постоянно увеличивающимся количеством обязанностей уже не были столь привлекательными. Хотя претенденты на должность земских начальников все же были, но их количество уже заметно уменьшилось.
Несомненно, столь узкая сословная база института земских начальников была анахронизмом в конце XIX - XX вв. Более того, она вступала в противоречие с объективным развитием общества и даже тормозила его.
Вторым требованием к претендентам на должность было достижение определенного возраста. По «Положению», на должность земских участковых начальников могли быть назначены местные потомственные дворяне не моложе 25 лет [20, с. 511]. Такой порядок сохранялся до начала XX в. Однако затруднения в подборе необходимых кадров для замещения должностей земских начальников заставляли вносить коррективы к данному требованию. В 1904 г. возрастной ценз для временно исполняющих должности земских начальников был понижен до 21 года [21, с. 368-369], что позволило расширить круг претендентов. Так, в марте 1907 г. уволенный в запас корнет 38 Владимирского драгунского полка А.Н. Цуриков в возрасте 24 лет обратился к председателю Карачевского уездного съезда с просьбой определить его на должность кандидата в земские начальники по Карачевскому уезду. Ни уездный, ни губернский предводители дворянства препятствий к назначению на указанную должность не нашли, и с 5 июня А.Н. Цуриков вступил «в исполнение должности земского начальника 2 участка Карачевского уезда» [10, л. 23]. Это назначение было подтверждено губернатором и МВД. Земским отделом МВД по этому поводу была дана следующая рекомендация: «Надлежит определить Цурикова канцелярским чиновником в канцелярию одного из местных губернских присутственных мест ведомства МВД и о времени сего уведомить министерство, которым он и будет затем командирован к временному исполнению обязанностей земского начальника, а по достижению 25 лет утвержден в должности» [10, л. 33]. Это объяснялось тем, что «кандидаты во время исполнения обязанностей земского начальника получают лишь суточное довольствие в размере 3 рублей, тогда как лица, по формальным условиям командированные министерством к исполнению этих обязанностей в ка-
честве канцелярских чиновников, имеют право на получение полного содержания, получаемого земскими начальниками» [10, л. 35].
Возрастной состав земских начальников в Орловской губернии, по имеющимся данным, представлял следующую картину. В период с 1892 г. по 1905 г.: лица от 25 до 40 лет составляли 32 % (23 чел.), от 41-55 лет - 48 % (36 чел.), и старше 55 - 20 % (15 чел.). С 1906 г. до1917 г. состав земских начальников был представлен так: лица от 21 до 24 лет -11% (10 чел.), от 25-40 - 37% (34 чел.), от 41-55 - 45% (41 чел.), старше 55 - 7% (6 чел.) [4,5,23,24]. Из представленных данных можно заключить, что в первый период земскими начальниками были люди, рожденные до 1861 г. или немного позже. У них еще были сильны семейные стереотипы поведения дворян-помещиков, которые не знали других «воспитательных приемов, кроме розги и отдачи в солдаты» [16, с. 94]. К началу XX в. ситуация изменилась, состав института земских начальников заметно помолодел. Управление и суд над крестьянами стали осуществлять люди иного типа, не знавшие крепостного права и не желавшие за него реванша. При всем этом мы можем говорить о том, что преобладающая часть земских начальников принадлежала к лицам среднего возраста. Это были зрелые люди, успевшие накопить достаточный жизненный и служебный опыт к началу своей деятельности. Земские начальники преклонного возраста находились в явном меньшинстве среди своих коллег. Аналогичная ситуация наблюдалась и в других губерниях Центральной России. Например, в Тульской губернии возраст земских начальников был достаточно молодым: из 61 кандидата на эту должность лишь 11 были старше 50 лет [13, с. 83]. В Тамбовской губернии из 76 земских начальников 58 были в возрасте от 25 до 55 лет [1, с. 60].
Третьим требованием для выполнения должностных полномочий было наличие достаточного уровня образования. Это мог быть как законченный курс в одном из высших или средних учебных заведений Российской империи, так и сдача соответствующего экзамена [20, с. 511].
В Орловской губернии образовательный уровень земских начальников до начала XX в. и после был разным. Самым высоким было образование земских начальников так называемого первого призыва. Так, высшее образование имели почти 30 % земских начальников, среднее - 66%, из них военное - 85%, гражданское - 15 %, кроме того, домашнее.
В среднем в период с 1892 по 1905 гг. среднее образование получили 64% (47 чел.) земских начальников, из них военное - 70 % (33 чел.), а гражданское - 30 % (14 чел.), высшее образование получили 28 % (21 чел.); домашнее - 8 % (6 чел.).
С 1906 г по 1917 г. образовательный уровень земских начальников немного понизился. Среднее образование имели 68% (62 чел.) земских начальников, из них военное - 79% (48 чел.), а гражданское 21% (13 чел.); высшее - 25% (23 чел.); домашнее 5%
(4 чел.), выдержали экзамен - 2% (2 чел.) [4,5,23,24]. Эти цифры вполне соответствовали реалиям того времени.
Исследователь орловского поместного дворянства второй половины XIX - начала XX вв. М.И. Лавицкая объясняет такой уровень образования губернских дворянских чиновников отсутствием возможности получить образование в столицах, в то время как количество местных учебных заведений было недостаточным и не удовлетворяло потребности населения в получении систематического образования [14, с. 79]. Тем не менее, даже такие данные относительно уровня образования смотрятся значительно выгоднее, чем представленные у П. А. Зайончковского и А. А. Либермана. В работе первого историка из 584 (100%) земских начальников у 124 (21,3%) не было среднего образования, а у второго из 2201 (100%) земского начальника, у 392 (17,8 %) не было среднего образования [12, с. 398; 15, с. 203].
На этом фоне образовательный уровень орловских земских начальников был вполне удовлетворительным. Особенно это касалось первых представителей данного института. В то же время преобладавшее в среде земских начальников среднее образование было чаще всего военным, что влияло на стиль поведения и форму общения с крестьянами. Бывшие военные чаще всего не обладали нужными юридическими знаниями, а также другими навыками, столь необходимыми земскому начальнику.
Однако, образовательный ценз не был основополагающим для занятия должности земского начальника. Это подтверждает тот факт, что 25 ноября 1889 г. государственный секретарь А.А. Половцов сделал в своем дневнике следующую запись: «на докладе у государя, в четверг Дурново испросил высочайшее повеление об уничтожении для земских начальников условия об образовательном цензе» [22, с. 236]. На наш взгляд, это не имело принципиального значения. «Положение» было полно всевозможных оговорок, позволяющих назначить на должность земского начальника по образному высказыванию П.А. Зайончковского «любого дворянского Митрофанушку» [12, с. 375].
В ноябре 1908 г. при Земском отделе МВД были открыты специальные четырехнедельные курсы с последующей сдачей экзамена[11, с. 178]. Целью этого мероприятия было улучшение личного состава института земских начальников. К сожалению, определить качество этих занятий не представляется возможным. Однако, земский начальник В. Поливанов, проходивший такого рода подготовку при Земском отделе МВД, оставил следующую заметку по этому поводу: «скажу только, что, просидев неделю, я пришел к твердому убеждению, что здесь занятия мне совершенно бесполезны» [19, с. 102].
Вторая возможность для желающих занять вакантную должность земского начальника, но не имеющих среднего образования: они должны были предварительно состоять в должности кандидата в
земские начальники при губернском присутствии и тоже сдать специальный экзамен.
Немаловажную роль при назначении на должность земского участкового начальника играл опыт предыдущей службы. В первую очередь учитывались следующие должности: мирового посредника, мирового судьи и непременного члена присутствия по крестьянским делам. В Орловской губернии в первое пятилетие существования института почти половина земских начальников - 48% имела опыт предыдущей службы мировыми посредниками, мировыми судьями или непременными членами присутствий по крестьянским делам. Из этого числа бывшими мировыми судьями были 65% земских начальников. Это было важным преимуществом, так как они имели опыт подобной службы. Непременных членов по крестьянским делам было 14%, а лиц, успевших побывать как мировыми судьями, так и мировыми посредниками или непременными члена присутствий по крестьянским делам оказалось 21%.
В период с 1892-1905 гг. земских начальников, имевших опыт службы в ранее перечисленных должностях ,было 42% (31 чел.). Из них 61% (19 чел.) земских начальников были бывшими мировыми судьями, а 39% (12 чел.) - непременными членами по крестьянским делам или посредниками. Остальные 58% (43 чел.) либо вообще не имели предыдущего опыта службы, либо их предыдущий род деятельности был далек от занимаемой должности. С 1906 г. по 1917 г. необходимый опыт службы имело 37% (34 чел.) земских начальников, из этого числа 53% (18 чел.) - бывших мировых судей и 47% (16 чел.) -непременных членов по крестьянским делам или посредников. В этот период 63% лиц (57 чел.) не имели значимого опыта для службы земским начальником [4, 5, 23, 24]. Очевиден факт незначительного понижения качественного состава земских начальников.
Согласно «Положению» земские начальники должны были иметь земельное владение на территории губернии или другое недвижимое имущество, которое также могло принадлежать родителям или женам, что, кстати, не было редкостью. Например, земский начальник 1 участка Карачевского уезда И.И. Филимонов, 5 участка Елецкого уезда В.А. Зумбржицкий, 1 участка Севского уезда В.В. Князев и два других земских начальника не имели никакого собственного имущества [4]. В Орловской губернии необходимый минимальный размер владения был определен в 250дес. Но и такое количество земли не всегда находилось у местных дворян.
В целом, земские начальники Орловской губернии имели разное имущественное положение: с 1892 по 1905 гг. менее 250 дес. земли было у 12 % (9 чел.), от 251 до 500 дес. - 42% (31 чел.), от 501 до 1000 дес. - 36% (27 чел.), свыше 1000дес. - 10% (7 чел.). С 1906 по 1917 гг. менее 250 дес. земли было у 19% (17 чел.), от 251 до 500 дес. - 62% (56 чел.), от 501 до 1000 дес. - 15% (14 чел.), свыше 1000 дес. - 4 % (4 чел.) [4, 5, 23, 24]. Как мы видим, это были
люди разного достатка. Часть земских начальников служили по имущественному цензу жен и родителей, к тому же эта земля могла находиться под залогом в банке. Однако большая часть земских начальников имела размер земельного владения, превышающий установленный законом минимум. Земские начальники, не обладавшие необходимыми 250 дес. земли, могли служить по какому-либо другому цензу, например, образовательному.
Земскими начальниками в Орловской губернии бывали и землевладельцы из соседних Воронежской, Тульской губерний, а также из Новгородской губернии. Например, земский начальник 2 участка Дмитровского уезда П.Н. Шамшев имел родовое имение в Демянском уезде Новгородской губернии при селе Новоспасском 2400 дес. земли, а служил по имущественному цензу жены, владеющей в Орловской губернии в Дмитровском уезде при селах Гремячи и Толбузов такими же 2400 дес. земли [9, л. 3].
Земский начальник 5 участка Елецкого уезда Хвостов Сергей Алексеевич владел 530 десятин. земли в Елецком уезде Орловской губернии,180 десятин земли в Тверской губернии и 1270дес. земли в Воронежской губернии [7, л. 2].
Как и подавляющее большинство служащих административного аппарата, земские начальники были православного вероисповедания[7, л. 2]. Данное положение не являлось исключительным, ведь православные составляли 99,11 % [18, с. 11] населения губернии, что в целом характерно для центрального региона Российской империи.
На должности земских начальников назначались исключительно политически благонадежные кандидаты. Земский отдел МВД до принятия решения о назначении какого-либо лица запрашивал сведения о его служебных и личных качествах по месту прежней службы. Они были оформлены в виде рекомендательных писем. Например, перед утверждением на должность земского начальника 4 участка Орловского уезда Л.И. Пущина с его предыдущего места службы в Главном тюремном управлении запрашивалась подобная информация. В ответе сообщалось, что «названный чиновник отличается хорошими нравственными и служебными качествами» [6, л. 9]. Относительно будущего земского начальника 2 участка Малоархангельского уезда сам губернатор сообщал, что «Апальков, соответствует всем требованиям закона для занятия испрашиваемой для него должности, состоял ранее сего Старшим кандидатом на судебные должности при орловском окружном суде, и, по отзыву председателя последнего, обладал хорошими способностями и безупречными нравственными качествами, служебные обязанности исполнял усердно и добросовестно» [24, л. 605 об].
Подобная информация сохранилась не во всех формулярных списках земских начальников, но если мы обратимся к данным других губерний Российской империи, например к Тамбовской, то там предостав-
ление такого рода сведений являлось непременным условием назначения, а кандидаты, чья политическая благонадежность не была подтверждена, так и не были назначены на желаемые должности [1, с. 57-58].
В ст. 10 «Положения» были обозначены условия, не позволяющие некоторым претендентам занять должность земского начальника. Во-первых, это относилось к лицам, находившимся под судом и следствием или уже судимым. Во-вторых, к претендентам, исключенным со службы или из дворянских собраний. В-третьих, к кандидатам, находящимся под опекой за расточительство или же объявленными несостоятельными должниками [20, с. 511] .
Законом был определен максимальный размер жалования земским начальникам в 2500 руб. в год. В Орловской губернии, получаемое содержание земского начальника было 2200 руб. в год, из них само жалование составляло 1000 руб, и еще по 600 руб. на канцелярские расходы и разъездные. Некоторые исследователи считают, что такое жалование было малопривлекательным для крупного поместного дворянства. Однако, если вспомнить о том, что в Орловской губернии доминировала тенденция к сокращению площадей поместного землевладения [14, с. 49], шел процесс «оскудения» значительной части дворянства и преобладало среднее и мелкое дворянство, то можно сказать, что это жалование для них выглядело вполне достойным и даже могло стать главным источником дохода. Так было, например, у земского начальника 4 участка Дмитровского уезда Г.С. Вишневского. Для него служба была главным источником существования [25, л. 41 об]. Для сравнения: жалование городского судьи составляло те же 2200 руб., но для занятия данной должности требовалось удовлетворение ряда жестких цензов, а главным условием, чтобы стать земским начальником, была принадлежность к дворянскому сословию.
При анализе формулярных списков совершенно невозможно осветить негативную сторону облика земских начальников. В специально выделенной графе о штрафах и взысканиях в формулярных списках всех земских начальников стоит прочерк. Да и об особенностях характера и наличии каких-либо деловых навыков не сообщается. Однако, существуют другие источники, в первую очередь местная пресса, особенно ежедневная губернская газета «Орловский вестник», которая помогла дополнить образ по крайней мере некоторой части земских начальников.
В одном из номеров «Орловского вестника» сообщалось о «подвигах» земского начальника 6 участка Брянского уезда С.В. Жадкевича, который «в прошедшем году на святках ловил за костюмы дам на одном из вечеров в общественном собрании - вновь отличился тем же и теперь. Напившееся крестьянское начальство оскандалилось во всю и заставило говорить о своем подвиге весь город»[17, с. 2]. Автор данной статьи задавался вопросом, как таким личностям доверяют судьбу десятков тысяч крестьян.
И этот случай далеко не единичный, как утверждал корреспондент.
Сохранились материалы о поступке земского начальника 1 участка Малоархангельского уезда Н.Е. Савенкова. На одном из мероприятий, проводимых в саду того же общественного собрания, он много пил, отчего, по показаниям некоторых свидетелей, находился в возбужденном состоянии, ходил по саду без шапки нетвердою походкой, толкая гулящую публику, да и общий отзыв о нем был как о человеке сильно злоупотреблявшим спиртными напитками» [7, л. 33]. Таким образом, мы видим, что этот порок не минул крестьянского начальства. Однако, после этих случаев ни один из указанных земских начальников не был наказан.
Несомненно, не все земские начальники были такими. Среди земских начальников были и люди надежные, ответственные, с участием относящиеся к проблемам крестьян, посвятившие своей службе долгие годы.
Одним из примеров добросовестного отношения к служебным обязанностям был земский начальник 1 участка Брянского уезда потомственный дворянин Орловской губернии Е.П. Киселевич. Помимо высшего юридического образования, полученного в императорском университете им. Св. Владимира, будущий земский начальник имел опыт работы по судебной части, будучи судебным следователем 2 участка Брянского уезда. Кроме того, он был дважды командирован к исполнению должности помощника секретаря 1 и 2 столов уголовного отделения. С 1 мая 1891 г. Е.П. Киселевич был отозван из командировки и 1 июля 1891 г. вступил в исполнение должности земского начальника и прослужил в указанной должности до 1909 г. [5, л. 69].
Назначение на должность земского участкового начальника предполагало обязательное предварительное согласие уездного предводителя дворянства, а затем согласование кандидата губернатором и губернским предводителем дворянства. Обычно процедура выглядела следующим образом: местный дворянин обращался к уездному предводителю дворянства с прошением о его назначении, тогда последний ходатайствовал об этом перед губернатором, который, посовещавшись с губернским предводителем дворянства, отправлял данные об избранном кандидате в МВД.
Увольнение земского начальника от занимаемой должности обычно происходило только по его собственному желанию. Даже при наличии серьезных упущений по службе или превышении полномочий губернская администрация разными способами затягивала рассмотрение дела, предоставляя земскому начальнику возможность самому подать прошение об отставке или же дождаться прекращения производства, ссылаясь на высочайший манифест.
Таким образом, в начале 90-х годов XIX в. в Орловской губернии был сформирован корпус земских начальников, призванный навести порядок в
крестьянской среде. Земские начальники прежде всего должны были упорядочить и поставить под контроль деятельность общинного самоуправления и волостных судов, пресечь злоупотребления среди крестьянских должностных лиц, а главное - помочь сельскому населению приспособиться к новым условия жизни в пореформенной России.
Подводя итог анализу кадрового состава земских начальников Орловской губернии, можно заключить, что он носил преимущественно дворянский характер, что было типично для черноземного центра Российской империи. Исключением стали лишь земские начальники И.М. Яскевич и И.Г. Косиков, которые были назначены из-за нехватки должных кандидатов дворянского происхождения, которая наблюдалась в начале XX в.
Все земские начальники были землевладельцами разного уровня, в большинстве своем имеющие среднее образование, реже высшее и еще реже юридическое. Как писал А.И. Новиков, «чтобы быть земским начальником надо иметь образовательный ценз и сословно-имущественный ценз; если нет людей, удовлетворяющих обоим условиям, то предпочтение дается не образовательному, а сословному цензу, при отсутствии и тех и других, назначаются чиновники без того и другого. Главное условие чтобы быть земским начальником - это принадлежность к потомственному дворянству, второе - образование, и то не высокое» [16, с. 92-93]. Созданные законом условия позволяли занять эту должность практически любому мало-мальски образованному дворянину.
Сами земские начальники некоторыми поступками дискредитировали не только себя, но и нововведенный институт в целом. На новую должность иногда попадали лица, просто не готовые нести ответственность за свои действия, а тем более за целые деревни, что, конечно, вызывало недоверие и отторжение в крестьянской среде.
Но все же были и лица, соответствующие выпол-
нению сложных функций, возложенных на земских начальников. Такие помещики были настоящими коренными жителями в своих местностях, способными объективно оценивать, и главное, знавшие положение дел в деревне, желавшие оказать всевозможную помощь крестьянам. Они понимали, что сегодня могут создать задел для завтрашнего благополучия. Несомненно, именно на таких людей и возлагались надежды при введении «Положения».
Исследование социокультурного облика земских начальников позволило сделать следующие выводы. Во-первых, «Положение» было составлено таким образом, что трактовать указанные в нем статьи приходилось в зависимости от собственного усмотрения. Таким образом, состав нововведённого института в Орловской губернии, как и в других частях центральной России, был преимущественно дворянским [1, с. 56; 13, с. 83]. При этом, члены дворянской корпорации не желали терять контроль над кадровым составом института земских начальников в своих губерниях. Данный факт вызывал критику не только либеральной общественности, а со временем существующие правила обеспокоили и центральное руководство. Так, П.А. Столыпин считал, что существующий порядок назначения земских начальников мешает правильному функционированию государственного местного управления и идет вразрез с развитием общества. Во-вторых, имущественное положение земских начальников было разным, и для части средних и тем более мелких землевладельцев служба земским начальника являлась важной доходной статьей. В-третьих, то, что большая часть земских начальников имела среднее, но военное образование, сказалось как на методах управления, так и в решении текущих дел. В-четвертых, хотя в рядах земских начальников и присутствовали бывшие мировые судьи, тем не менее, их было недостаточно для решения поставленных задач, а именно для постоянного исполнения судебных полномочий.
Библиографический список
1. БузановаН. А. Земские начальники Тамбовской губернии: 1889-1917 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. Тамбов, 2005.
2. Витте С.Ю. Воспоминания Т. I. М., 1960.
3. ГАОО. Ф. 35.Оп.1. Д.134.
4. ГАОО. Ф.35.Оп.1.Д.194.
5. ГАОО. Ф.35. Оп.2. Д. 9.
6. ГАОО. Ф. 35. Оп. 2. Д. 139.
7. ГАОО. Ф.35.Оп.2. Д.169.
8. ГАОО. Ф. 35.Оп 2.Д.173.
9. ГАОО. Ф.35.Оп.2. Д.182.
10. ГАОО. Ф. 35.Оп.2.Д.188.
11. Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000.
12. Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970.
13. Звонцова А.В. Институт земских начальников в России в эпоху консервативной стабилизации и реформаторском процессе в 80-е гг. XIX в. - начале XX в.: По материалам Тульской губернии: Дисс.... канд. ист. наук. Тула, 2006
14. Лавицкая М.И. Орловское потомственное дворянство второй половины XIX- начала XX веков. (происхождение, инфраструктура и социально-культурный облик). Орел, 2005.
15. Либерман А.А. Состав института земских начальников // Вопросы истории. 1976. № 8.
16. Новиков А.И. Записки земского начальника. СПб., 1899.
17. Орловский вестник. 8 января 1906 года.
18. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Т. XXIX Орловская губерния. /Под ред. Н.А. Тройницкого. СПб., 1904.
19. Поливанов В. Русская мысль 1917. Кн. 3-4.
20. ПСЗ РИ. СПб., 1891. Собр. 3,Т. IX. № 6196.
21. ПСЗ РИ. СПб., 1904. Собр., 3, Т. XIV. № 24388.
22. ПоловцовА.А. Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. М.,1966.
23. РГИА. Ф. 1291.Оп.31. Д. 40.
24. РГИА.Ф. 1291. Оп.31. Д. 605.
25. РГИА. Ф. 1291. Оп. 32. Д.11.
26. РГИА. Ф. 1291. Оп.32. Д. 13.
References
1. Buzanova N.A. Rural chiefs of Tambov Province: 1889-1917: Dissertation, Candidate of History. Tambov, 2005.
2. Vitte S.Y. Memories T. I. M., 1960.
3. GAOO. F. 35.Op.1.D.134
4. GAOO. F.35.Op.1.D.194.
5. GAOO.F.35. Op.2. D. 9
6. GAOO. F. 35. Op. 2. D. 139.
7. GAOO. F.35.Op.2.D.169
8. GAOO.F. 35.Op 2.D.173
9. GAOO.F.35.Op.2.D.182
10. GAOO.F. 35.Op.2.D.188
11. Gurko VI. Features and silhouettes of the past: the government and the public in the reign of Nicholas II in the image of a contemporary. M., 2000.
12. Zaionchkovsky P.A. Russian autocracy in the late XIX century. M., 1970.
13. ZvontsovaA.V. The institute of district governors in Russia during the conservative stabilization and the reform process in the 80-ies of XIX century - the beginning of XX century: Based on the province of Tula: Dissertation, Candidate of History. Tula, 2006
14. Lavitskaya M.I. Orel hereditary nobility of the second half of XIX- the beginning of XX centuries.(Origin, infrastructure and socio-cultural identity). Orel, 2005.
15. Lieberman A.A. The Institute of district governors // Questions of History. 1976. № 8.
16. Novikov A.I. Notes of the district governor. St. Petersburg, 1899.
17. Orel Bulletin. January 8, 1906.
18. The first general census of the Russian Empire in 1897 T. XXIX Orel. / Under Ed. N.A.Troynitskogo. St. Petersburg, 1904.
19. Polivanov V. Russian Thought, 1917. Books 3-4.
20. CCL RI.SPb., 1891. Collected.3, T. IX.№ 6196
21. CCL RI.SPb., 1904. Coll., 3, T. XIV.№ 24388.
22. Polovtsov A.A. The Diary of the State Secretary A. Polovtsov. M., 1966.
23. RGIA. F. 1291.Op.31. D. 40.
24. RGIA.F. 1291. Op.31. D. 605
25. RGIA. F. 1291. Op. 32. D.11.
26. RGIA. F. 1291. Op.32. D. 13.
