CC BY
66
350 ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ___________
РЕЦЕНЗИИ И АННОТАЦИИ
Социокультурный неотрадиционализм
Мадюкова С. А., Попков Ю. В. Феномен социокультурного неотрадиционализма / С. А. Мадюкова, Ю. В. Попков ; под ред. Е. А. Тюгашева. СПб. : Алетейя, 2011. 132 с.
Монография С. А. Мадюковой и Ю. В. Попкова посвящена чрезвычайно актуальной проблеме — теоретическому осмыслению места и роли традиций в современной социальной жизни. Эта книга — одна из работ ученых новосибирской этносоциологической школы под руководством заместителя директора, заведующего сектором этносоциальных исследований Института философии и права СО РАН, доктора философских наук, профессора Ю. В. Попкова. В ней проблема социокультурного неотрадиционализма, разрабатываемая учеными данной школы уже несколько лет, нашла свое концентрированное и концептуально оформленное выражение. Здесь рассматриваются не только вопросы о том, в каком виде существует сегодня традиция, но и о том, что может она дать обществу, которому необходимо решать инновационные задачи.
Теоретической базой для концепции социокультурного неотрадиционализма названа, в первую очередь, концепция социокультурного развития П. А. Сорокина, положение которого о триаде «личность — общество — культура» позволяет рассматривать процессы социального развития прежде всего как процессы, взаимосвязанные с изменениями в культурной — духовной жизни человека.
Так, социокультурный подход интегрирует, по мнению отечественного философа Н. И. Лапина, который его активно разрабатывает, все три измерения человеческого бытия (человека в его соотношении с обществом, характер культуры, тип социальности) именно как фундаментальные, каждое из которых не сводится к другим и не выводится из них. Применение социокультурного подхода, подчеркивают авторы монографии, при анализе социальных трансформаций позволяет выявить дополнительный культурный пласт общественного развития. Он дает возможность акцентировать внимание на глубинных исторически сформированных социально-ценностных структурах, задающих границы формирования новой идентичности в условиях трансформации российского общества, выявлять социокультурные основания, позволяющие объяснить как магистральную линию формирования и существования социокультурного неотрадиционализма, так и его региональную специфику (С. 53).
Еще одна предпосылка концепции авторов связана с представлением о традиции не просто как о механизме накопления опыта, но и как о динамичном явлении, модифицирующемся в условиях меняющегося общества, однако сохраняющем «верность» условиям, в рамках которых он сформировался (С. 60). Тем самым С. А. Мадюкова и Ю. В. Попков отвергают трактовку традиций как простого возврата в прошлое, механического повторения устоявшегося опыта. «Позиция,
2012 — №3
Рецензии и аннотации 351
противопоставляющая традиции и новации, глобализирующееся общество и общество традиционное, является устаревшей, — пишут они. — Ее сторонники зачастую упускают из виду феномен модификации традиций, трансформации их функций, что обусловлено изменениями в социальной реальности, в культурно-исторической сфере. Между тем процессы исторического движения локального сообщества и преобразования традиционных форм жизни развертываются не параллельно, а во взаимодействии друг с другом» (С. 58).
Эти две заявленные предпосылки уже привлекают внимание фундаментальностью подхода при решении проблемы, хорошей академичностью, основательностью.
Главным достоинством издания назову то, что это исследование социально-философское, причем основанное на опыте проведения этносоциологических исследований в ряде сибирских регионов. Последнее позволяет не просто обсуждать проблематику традиций, их изменчивости с теоретических позиций, но свои заключения подтверждать конкретными аргументами — примерами из социокультурной жизни региональных сообществ. Отличие же социально-философского исследования от работ этнографов, культурологов, этнополи-тологов, которые также сегодня активно пишут о возрождении традиций, заключается в том, что философам удается рассмотреть новую жизнь традиций — неотрадиционализм как один из закономерных социальных процессов, возникающих в определенный момент исторического времени и при определенных условиях. Именно социально-философский подход позволяет «поднять» предмет рассмотрения до уровня социального феномена как определенной целостности, объекта с уникальным сочетанием черт, свойств. В этом случае уже подробно обсужденная отечественной наукой тематика возрождения этнической, региональной идентичности в современности, многочисленные описания обращения населения к многовековым традициям своей этнической культуры получают новую интерпретацию и находят свое место в социальной истории.
Весь процесс, названный авторами социокультурным неотрадиционализмом, трактуется ими как процесс актуализации традиции в качестве постоянно воспроизводимой знаковой системы, посредством которой осуществляется, в частности, функция этнической идентификации, благодаря чему индивид ощущает свою причастность к конкретному социокультурному сообществу. В данном отношении традиция становится мерой идентичности общества и условием социокультурной самоидентификации (С. 73).
Авторы верно определили главную тему, которая должна обсуждаться в первую очередь в проблематике социокультурного неотрадиционализма, — тему локальной идентичности, основанной на традиционных этнических культурах. Действительно, процесс национального возрождения, который продемонстрировали практически все «этнические» регионы России с конца 1980-х годов (подобный процесс, как известно, развернулся и в других регионах мира, вовлекаемых в бурные потоки глобализации), начинается с кризиса мироощущения, желания удержать в стремительных волнах перемен свою важнейшую сущностную характеристику — чувство принадлежности к родовой культуре, к тому миру, в котором вырос человек и стал тем, кем он стал.
Таким образом, «социокультурный неотрадиционализм здесь характеризует обозначение границ «своей» общности и служит для ориентации в пространстве социальных взаимодействий, возможности символического самоутверждения в социокультурной реальности постсоветского пространства вообще и в полиэтничном пространстве современного города в частности» (С. 74).
Эмпирическим материалом для исследования стали «традиционалистки ориентированные» народы, у которых сохраняется заметное влияние этнической культуры. К их числу относятся тюркские этносы Южной Сибири: алтайцы, хакасы, тувинцы. Во многих жизненных ситуациях для представителей данных народов опорой продолжают оставаться этническая группа и род. Авторы обобщили основные сведения по ним в контексте заданной
темы, а также дали характеристику главных традиционных обрядов указанных народов.
Анализ конкретных проявлений современного социокультурного неотрадиционализма у народов юга Сибири был проведен авторами на основе результатов индивидуального и группового интервьюирования представителей школьной и студенческой молодежи титульных национальностей в республиках Тыва, Хакасия и Алтай в 2006-2009 гг., а также мнений экспертов, в качестве которых выступили школьные учителя и преподавателей вузов. Этносоциологи проанализировали высказывания школьников и студентов, выделили самые характерные, сверили их с мнением учителей и преподавателей. При этом авторы учитывали уровень компетентности и отношение молодежи к религиозным представлениям своего народа (С. 108). На мой взгляд, это обстоятельство следовало бы учесть и при опросе учителей. Последние, как я считаю, не всегда могут выступать компетентными экспертами по данной теме. Об этом свидетельствует, например, тот факт, что опрошенные учителя Тувы, в отличие от опрошенных детей, считают невозможным определять религиозную ситуацию в республике как синкретичную «уже потому, что «ламы и шаманы никогда не пойдут в дом одновременно, ламы говорят, если женщина рожает, пусть шаманы уйдут, мы — тогда» (из интервью с учителем одной из школ г. Кызыла)» (С. 109). Это при том, что авторитетные, признанные религиоведы Тувы, в том числе доктор философских наук О. М. Хомушку, доктор исторических наук М. В. Монгуш давно пишут о религиозном синкретизме в республике. Синкретизм выражается не в том, что ламы и шаманы считают возможным находиться вместе в одном помещении и одновременно совершать свои религиозные практики, не в действиях конкретных служителей религий, он проявляется в результате взаимовлияния религий — соединении их разнородных вероучительных, культовых положений в представлениях и действиях их приверженцев. Это выражается в объединении буддийской и шаманистских картин мира, когда буддийские божества становятся частью шаманистского мировоззрения; это выра-
жается в признании населением как лам, так и шаманов, когда для отправления ритуалов могут быть приглашены как те, так и другие в зависимости от того, насколько приглашающие верят в действенность тех или иных обрядов священнослужителей. На этом основании одна и та же семья в зависимости от обстоятельств приглашает или ламу, или шамана. Тем самым, возвращаясь к вопросу об экспертах исследования, на мой взгляд, следовало включить в их число не только педагогов, но и представителей научной, образовательной и творческой общественности.
Большую социальную значимость имеет следующее заключение авторов: «Приведенные суждения свидетельствуют не только о вполне осознанном отношении к традициям и конкретным обрядам, но также о том, что в массовом сознании молодежи четко отражен факт превалирования в современных условиях публичных каналов трансляции этнической культуры (прежде всего, системы образования) перед приватными (семьей). В целом это свидетельствует о высокой значимости сознательной составляющей в трансляции этнокультурного опыта. В свою очередь, это означает, что социокультурный неотрадиционализм неизбежно связан с процессом конструирования неотрадиции» (С. 126). Семейного воспитания на сегодня явно недостаточно. Важно, чтобы школьники и студенты были всемерно вовлечены в общественные мероприятия и инициативы, связанные с развитием этнической культуры.
И наиболее важный вывод всей работы авторов, на мой взгляд, заключается в той характеристике, которую они дают исследуемому явлению: «Неотрадиционализм — как осознанная реакция — это феномен не традиционного, а модернизирующегося, переходного общества»; «Неотрадиционализм же — это своеобразная тоска по утраченной целостности, устойчивости и предсказуемости общества, воспроизводящего себя на основе традиции и имеющего источником легитимности историческое прошлое, его опыт (С. 105). С. А. Мадюкова и Ю. В. Попков подчеркивают факт возросшей значимости и в то же время изменения роли традиций в современном об-
ществе. Наследие этнической культуры становится не просто ценностью, богатством народа, но и тем, что помогает развиваться, сохраняя свою уникальность, самобытность.
Заявленная тематика, основательность подходов авторов призывают продолжить работу в выбранном направлении, в том числе по части обогащения эмпирического материала. Ведь каждый из упомянутых регионов Южной Сибири может представить массу примеров проявления социокультурного неотрадиционализма, который можно фиксировать и в работах исследователей, и в сообщениях СМИ,
и при непосредственном наблюдении. Поэтому только остается пожелать коллегам — не останавливаться!
Ч. К. Ламажаа
SOCIOCULTURAL NEO-TRADITIONALISM Madiukova S. A., Popkov Iu. V. Fenomen sot-siokul’turnogo neotraditsionalizma / S. A. Madiukova, Iu. V. Popkov ; pod red. E. A. Tiugasheva. SPb. : Aleteiia, 2011. 132 s.
Ch. K. Lamazhaa
