CC BY
300
Социокультурные пространства в анимационном фильме «Шрэк»
Д. С. ГОРДЕЕВА (Казанский государственный университет культуры и искусств)*
В статье анализируется градация доминирующих цивилизованных и маргинальных культурных пространств в анимационном фильме «Шрэк», которые являются не только маркером культурной идентичности, но и способом ее конструирования.
Ключевые слова: анимационный фильм, культурное пространство, дикость, варварство, цивилизация, монструозность, культурная идентичность, постмодернизм, «свой — чужой», интертекстуальность, Шрэк.
Sociocultural Spaces in the Animated Film «Shrek»
D. S .Gordeeva (The Kazan State University of Culture and Arts)
The article analyzes the gradation of the dominating civilized and marginal cultural spaces in the Shrek film series, which are not only markers of cultural identity, but also a method of its construction. Keywords: animated film, cultural space, wildness, barbarity, civilization, monster similarity, cultural identity, postmodernism, «one’s own — alien», intertextuality, Shrek.
В современном быстро изменяющемся обществе, в условиях глобализации, информатизации и визуализации социокультурных практик культурное пространство начинает осуществлять основную функцию в построении целостного восприятия мира. В современных визуальных культурных текстах, созданных в стилистике постмодерна, мы можем одновременно наблюдать репрезентацию культурного пространства разных эпох и цивилизаций. В популярном анимационном фильме «Шрэк» репрезентировано два основных типа культурного пространства — доминирующее и маргинальное.
Доминирующее пространство представлено замком-городом лорда Фаркуада и Да-леким-Далеким королевством — это цивилизованные культурные пространства, содержащие аллюзии на средневековые и постиндустриальные города (см.: Гордеева, 2010: 40-43). Маргинальные пространства так или иначе связаны с местами обитания монструозных существ и противопоставлены цивилизованному пространству: болото Шрэ-
ка («Шрэк» (2001 г.), Dream Works, реж. Крис Миллер/Kris Miller; «Шрек-2» (2004 г.), Dream Works, реж. Эндрю Адамсон/Andrew Adamson); полуразрушенный замок-жилище Дракона, где изолировали Фиону-монстра («Шрэк»); подземное поселение троллей, возглавляемых Фионой, которые противостоят тирании Румпельштицкена («Шрэк-Навсег-да» (2010 г.), Dream Works, реж. Майк Митчел/Mike Mitchell). В первой части фильма «Шрэк» основное противостояние возникает между болотом и замком: Фаркуад решает выслать всех сказочных существ из города на болото, которое считает своей неотчуждаемой собственностью тролль Шрэк, воплощающий альтернативный доминирующему стиль жизни.
Шрэк по своим внешним и внутренним характеристикам репрезентирован как монстр. Монструозные существа присутствуют во всех культурах и репрезентированы во всех мифологиях. Монстры могли восприниматься как доказательство способности богов или Бога творить множество других существ
* Гордеева Дарья Сергеевна — преподаватель кафедры культурологии, философии и социологии Казанского государственного университета культуры и искусств. Тел.: +7 (843) 277-53-60. Эл. адрес: [email protected]
помимо человека. Шрэк-монстр предстает перед зрителем большим зеленым троллем-великаном, который в своем монструозном культурном пространстве старается добиться независимости и спокойного существования, поскольку также имеет право на бытие.
Градация пространства на цивилизованное и нецивилизованное является одной из самых ранних концепций в философии культуры, истории культуры и этнологии. На разных этапах развития философии и науки ученые проявляли интерес к исследованию в культурных пространствах процессов трансформации общества, культуры и цивилизации (Руссо, Шпенглер, Зиммель, Февр, Гизо, Бокль, Тэйлор, Ясперс, Сорокин, Тоффлер и др.). Согласно популярной эволюционистской концепции американского этнолога Л. Г. Моргана общество проходит в своем развитии три эпохи: дикость, варварство и цивилизацию (Морган, 1934). В фильме «Шрэк» репрезентировано культурное пространство этих трех главных эпох развития общества: цивилизованное культурное пространство представлено владениями лорда Фаркуада и Далеким-Далеким королевством. И. Н. Ионов, изучающий динамику цивилизаций и стратегию формирования образа «варвара», пишет о роли стиля и символа как основы внутри- и межцивилизационной коммуникации: «Так, в архитектуре символом древнегреческой цивилизации был храм, средневековой европейской цивилизации — монастырь, ренессансной цивилизации — дворец... Этим символам соответствуют идеалы поведения, воплощенные в системе воспитания: смелость, верность, лояльность» (Ионов, 1999: 128). Для монстра-Шрэка таким символом является болото, которое он считает своей собственностью; для лорда — замок, воплощающий средневековую европейскую цивилизацию, а дворец родителей Фионы в Далеком-Далеком королевстве — символ ренессансной цивилизации.
Образ жизни Шрэка в его монструозном нецивилизованном культурном пространстве представляет собой синкретизм дикости
и варварства: «Его [варвара] появление в современном мире связано с этническим фанатизмом, соединением этнического нарциссизма и деструктивной энергии суеверия. Варвару не нужна культурная идентификация <...> Цивилизация творит каноны, она догматична, она чувствует ответственность за собственные нормы и стиль, перед ней всегда стоит вопрос о самооправдании перед лицом высших идеалов. У варварства нет этих сдержек и опор. <...> Самокритичность цивилизации варвару неизвестна <. > процесс цивилизации не имеет конца, варварство полностью изжить невозможно» (там же: 129). Лорд Фаркуад и принц Чаминг в соответствии с социальным статусом в своей цивилизации пытаются выглядеть величественно и рыцарственно перед принцессой Фионой. Однако смелым и верным героем-ры-царем оказывается Шрэк.
Тем не менее при демонстрации цивилизованного пространства в анимационном фильме «Шрэк» нет исторической стилизации. Здесь представлены элементы из разных эпох и цивилизаций, которые подчиняются ряду идей, сформированных в русле философии и эстетики постмодерна. Анимационный фильм «Шрэк» — в чистом виде искусство постмодерна. В этом фильме мы находим множество современных скептических шуток, гротеска, скрытых и явных цитат, стилей, пародий, смыслов. Ж. Делёз в своей монографии «Логика смысла» говорит: «.смысл — это нечто «нейтральное», ему всецело безразлично как специфическое, так и общее, как единичное, так и универсальное, как личное, так и безличное. При этом смысл обладает совершенно иной природой» (Делёз, 1998: 39).
Культурное пространство замка лорда Фаркуада репрезентирует собой милитаристскую цивилизацию, использующую как стилистику средневекового замка, так и элементы современной жесткой пространственной тоталитарной структуры в стиле модерн, не характерной для средневековых замков и тем более городов, которые отличались стихийной застройкой. Социальная
и политическая организация замка-города Фаркуада противостоит монструозному пространству и варварскому образу жизни и месту обитания Шрэка. Замок имеет бесконечно высокие стены, которые подавляют человека. Но традиционная для замка линия защиты в виде рва с водой — отсутствует, его пародийным аналогом служит турникет, установленный непосредственно на проходе в замок. Если нам дают представление
о средневековом замке, то турникет — явно современное изобретение второй половины XX в. Во всем показана искусственность замка, который является антиподом естественности и натуральности монструозного пространства (Гордеева, 2010: 88-95). Перед входом на территорию замка стоит стражник, на которого надета большая маска лорда. Так вводится тема авторитарного и нелегитимного правления лорда Фаркуада, который стремится к тотальной власти и контролю. Пространство замка имеет строго и четко организованную структуру. Присутствует вид искусственно созданного идеального порядка в построении жилых домов. Хотя архитектура домов стилизованна под европейское Средневековье, но дома расположены идеально ровными рядами, которые образуют идеально прямые чистые улицы, вымощенные брусчаткой идеально правильной прямоугольной формы. На площади у ворот замка — большой газон из зеленой искусственной травы, в середине огромное цветочное панно с изображением лорда. На центральной улице также создан газон, в середине которого установлены деревья на подставке в форме конуса. Очевидно, что и все деревья искусственные, они привинчены болтами к земле и стенам замка, на каждой улице деревья имеют свою форму — конуса или прямоугольника, что гиперболически воспроизводит регулярный парк Версаля, построенный королем-солнцем Людовиком XIV, недовольным хаотичностью пространства средневекового Парижа. Эта жесткая геометрическая структурированность мультипликационного городского пространства создает эффект неестествен-
ной, строгой упорядоченности, призванной возвеличить правителя.
Повсюду на улицах множество сувенирных лавок, в которых продаются лишь изображения лорда в различных вариациях. Информационный стенд при нажатии на кнопку открывается, звучит приветственный гимн, который поют игрушечные деревянные человечки. Это подчеркивает эффект искусственной четкой структурированности, пародии на цивилизацию. Политическая власть, репрезентируемая изображениями лорда, носит авторитарный, деспотический и диктаторский характер. Фаркуад дифференцирует свое население на сказочное и человеческое, на «своих» и «чужих». К сказочным жителям он применяет стратегию вытеснения, изгоняя их из своего идеального цивилизованного пространства и перемещая на болото к Шрэку-монстру.
Постмодернистский стиль визуального ряда, где присутствует собрание разного рода способов организации пространства (средневековый замок, Колизей, рыцарский турнир, турникет, автоматы), создает ощущение крайней степени упорядоченности, автоматичности и механистичности, где люди также превращаются в автоматы, машины. Такое цивилизованное пространство основано на милитаристской диктатуре.
Лорд Фаркуад делает так, чтобы его граждане избавлялись от сказочных существ, поскольку в его царстве рационального порядка нет места сказке, чудесам и радости. Происходит дифференциация на «своих» и «чужих». Лорд Фаркуад приказывает своим солдатам в рыцарских доспехах скупать всех сказочных существ у местных жителей. Таким образом, оказывается, что сами граждане становятся заинтересованными в избавлении от «чужых» монструозных элементов, не вписывающихся в структурированное пространство цивилизации. Актуализируется проблема демократии, поскольку дискриминируется социальное меньшинство, что ведет к тоталитаризму и даже к фашизму: происходит чистка пространства от «чужих», инородных элемен-
тов, причем сами граждане избавляются от непохожих на себя, считая только «своих» достойными жить рядом с собой. Все сказочные существа оказываются маргинализированными, их изгоняют на болото, которое Шрэк считает своей собственностью.
Но и маргинал-Шрэк не желает пускать на болото ни своего нового друга Осла, ни изгнанных сказочных жителей. Таким образом, в фильме «Шрэк» происходит реактуализация просветительского дискурса, противопоставляющего дикость и варварство (образ жизни Шрэка) цивилизации (замок лорда). Причем в духе постмодернизма преимущество отдается дикости и варварству. Милитаристская цивилизация лорда показана гротесковой искусственностью в противовес спокойной естественной жизни Шрэка на болоте. Шрэк, чтобы вернуть уединение и покой на своей территории, вступает в переговоры с лордом.
Лорд, пользуясь случаем, решает и свою проблему: чтобы его власть в цивилизованном пространстве считалась легитимной, необходима жена королевской крови. Но для того чтобы заполучить принцессу в жены, ее, по всем законам средневекового куртуазного романа, необходимо спасти из башни, охраняемой огнедышащим Драконом. Поскольку сам лорд не имеет ни малейшего желания рисковать жизнью, он решает поручить освобождение принцессы Шрэку, которому обещает взамен вернуть его болото. Шрэк, без лишних раздумий, отправляется и спасает принцессу из башни (Гордеева, 2010: 56-61).
Большое количество текстов и культурных пространств объединено в фильме «Шрэк» по принципу интертекстуальности1, скрытой и явной цитации. Излюбленной формой цитации в мультфильме является аллюзия на европейские народные сказки и сюжеты: «Белоснежка», «Рапунцель», «Спящая красавица», «Красная Шапочка», «Три поросенка», «Пиннокио», «Пряничный человечек», «Кот в сапогах», «Питер Пэн», «Усатый нянь», «Капитан Крюк», «Король Артур».
Таким образом, культурное пространство в анимационном фильме «Шрэк» является не только маркером культурной идентичности, но и способом ее конструирования. Оно разнородно по своей структуре, а градация на цивилизационное и нецивилизационное пространство условна, так же как градация на людей и ужасных монстров. Каждое социокультурное пространство может самодостаточно существовать и не обязано переходить на более высокий уровень развития. Маргинальное культурное пространство, где обитает монстр-Шрэк, оказывается более гуманным и органичным для человека, чем цивилизованное.
В современном информационном обществе появляется необходимость переосмысливать собственную идентичность, когда один человек обладает многими идентичностями и волен их менять. Именно поэтому фильм является популярным и актуальным для современного общества. В глобализованном мире всем культурам приходится одновременно существовать в едином культурном пространстве, и важно не только сохранить культурное разнообразие и идентичность, но и находить всевозможные пути плодотворной и дипломатичной коммуникации.
ПРИМЕЧАНИЕ 1 Ю. Кристева в 1967 г. в статье «Бахтин, слово, диалог и роман» вводит понятие «интертекстуальность» (Ю^еуа, 1967: 438-465). Как пишет Ю. Кристева, «любой текст строится как мозаика цитаций, любой текст — это впитывание и трансформация какого-нибудь другого текста» (Кристева, 2000: 428).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Гордеева, Д. С. (2010) Реактуализация концепции Ж.-Ж. Руссо в анимационном фильме «Шрэк»: влияние на инкультурацию современного человека // Проблемы формирования культурной компетентности личности : коллективная монография / сост. и науч. ред. проф. Л. В. Карцева. Казань : РИЦ «Школа». С. 88-95.
Гордеева, Д. С. (2010) Репрезентация социокультурных ролей женщины и женского тела
в анимационном фильме «Шрэк» // Обсерватория культуры. № 6. С. 56-61.
Гордеева, Д. С. (2010) Стратегия репрезентации и иконография культурного пространства «Далекого-Далекого королевства» в анимационном фильме «Шрэк» // Социально-интеграционный потенциал национальной культуры, искусства, туризма в условиях модернизации российского общества : материалы Между-нар. науч. конф., 20 апреля 2010 г. : в 2 ч. / сост. Р. М. Валеев, В. Р. Алиакберова. Казань : Изд-во Казан. гос. ун-та культуры и искусств. Ч. I. С. 40-43.
Делез, Ж. (1998) Логика смысла : пер. с фр. М. : Раритет ; Екатеринбург : Деловая книга.
Ионов, И. Н. (1999) Теория цивилизаций на рубеже XXI века // Общественные науки и современность. № 2. С. 127-138.
Кристева, Ю. (2000) Бахтин, слово, диалог и роман // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / пер. с фр., сост., вступ. ст. Г. К. Косикова. М. : Прогресс.
Морган, Л. Г. (1934) Древнее общество. Л.
Сравнительное изучение цивилизаций (1998) : хрестоматия / сост., ред. и вступ. ст. Б. С. Ера-сов. М. : Аспект Пресс.
Kristeva, J. (1967) Bakhtine, le mot, le dialogue et le roman // Critique. T. 23. № 239. Р. 438-465.
BIBLIOGRAPHY (TRANSLITERATION)
Gordeeva, D. S. (2010) Reaktualizatsiia kon-tseptsii Zh.-Zh. Russo v animatsionnom fil’me «Shrek»: vliianie na inkul’turatsiiu sovremennogo
cheloveka // Problemy formirovaniia kul’turnoi kompetentnosti lichnosti : kollektivnaia mono-grafiia / sost. i nauch. red. prof. L. V. Kartseva. Kazan’ : RITs «Shkola». S. 88-95.
Gordeeva, D. S. (2010) Reprezentatsiia sot-siokul’turnykh rolei zhenshchiny i zhenskogo tela v animatsionnom fil’me «Shrek» // Observatoriia kul’tury. № 6. S. 56-61.
Gordeeva, D. S. (2010) Strategiia reprezentatsii
i ikonografiia kul’turnogo prostranstva «Daleko-go-Dalekogo korolevstva» v animatsionnom fil’me «Shrek» // Sotsial’no-integratsionnyi potentsial natsional’noi kul’tury, iskusstva, turizma v uslovi-iakh modernizatsii rossiiskogo obshchestva : mate-rialy Mezhdunar. nauch. konf., 20 aprelia 2010 g. : v 2 ch. / sost. R. M. Valeev, V. R. Aliakberova. Kazan’ : Izd-vo Kazan. gos. un-ta kul’tury i is-kusstv. Ch. I. S. 40-43.
Delez, Zh. (1998) Logika smysla : per. s fr. M. : Raritet ; Ekaterinburg : Delovaia kniga.
Ionov, I. N. (1999) Teoriia tsivilizatsii na rube-zhe XXI veka // Obshchestvennye nauki i sovre-mennost’. № 2. S. 127-138.
Kristeva, Iu. (2000) Bakhtin, slovo, dialog i roman // Frantsuzskaia semiotika: Ot strukturaliz-ma k poststrukturalizmu / per. s fr., sost., vstup. st. G. K. Kosikova. M. : Progress.
Morgan, L. G. (1934) Drevnee obshchestvo. L.
Sravnitel’noe izuchenie tsivilizatsii (1998) : khrestomatiia / sost., red. i vstup. st. B. S. Erasov. M. : Aspekt Press.
Kristeva, J. (1967) Bakhtine, le mot, le dialogue et le roman // Cri-tique. T. 23. № 239. R. 438-465.
