CC BY
261
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 947
Белова Наталья Андреевна
кандидат исторических наук ИЭА РАН
СОЦИАЛЬНЫЙ ОБЛИК СОВЕТСКОГО УЧИТЕЛЬСТВА (НА МАТЕРИАЛАХ КОСТРОМСКОЙ ОБЛАСТИ1)
Эта статья - о социальном и психологическом портрете советских учителей. Автор изучает их социальное происхождение, образование, проживание.
Ключевые слова: учителя, социально-психологический портрет, образование, проживание, СССР.
В понятие «облик» автор вкладывает обобщенную характеристику социума и, прежде всего, те факторы, которые в наибольшей степени отражались на восприятии учителей советской провинции: социальное происхождение, образование, размещение (село - город), внешний вид, наконец, отношение других социальных групп к учителю советской эпохи.
Большой отрезок времени - семьдесят три года Советской власти, колоссальные в этот период социально-экономические эксперименты: индустриализация, коллективизации, культурные преобразования и связанные с ними процессы урбанизации, Великая Отечественная война - оказали мощное воздействие на изучаемый социальный слой. Проведенное исследование показывает, что облик учителя при схожести определенных черт все же не был однозначным и менялся в связи со сменой эпох, приоритетов и политики советского времени.
Особое внимание в начале революционной эпохи советское правительство уделяло социальному происхождению учителей. Это было вызвано тем, что учителя были призваны участвовать в воспитании нового поколения коммунистического общества. Большевикам нужно было, чтобы это происходило в соответствии с их революционными идеалами. Вполне естественно, что воспитание нового человека ставило задачей формирование особого типа учителя, а это неизбежно вело к изменениям ряда количественных и качественных показателей: социального происхождения, уровня образования, характерных человеческих качеств, определяемых их восприятием населением СССР [4, л. 2]. Как показывают статистические обследования первого десятилетия советской власти, основными источниками пополнения учительства в целом по России становятся: крестьянство - 49%, служащие -15,2%, рабочие - 8,7%, прочие сословия (духовенство, дворянство, мещане и др.) - 27,1 % [3, с. IX]. Вместе с тем, при всей схожести состава учителей, в ряде регионов России проявляется своя специфика этого процесса. Так, в Костромской губернии в общем составе учителей представители служащих (бывшие земские служащие, потомственные учи-
теля и др.) составляли 46,1%, выходцы из духовенства - 22,8%, крестьянства - 15,2%, мещанства -11,2%, рабочих - 3,6%, дворян - 1,1% [6, л. 12]. Следовательно, в ряде регионов России основными источниками пополнения учительства были представители далеко не дружественных власти социальных слоев - служащих и духовенства. Тем более что доля учителей пролетарского происхождения, к чему особенно стремились большевики, в губернии составляла всего 3,6%. Между тем в целом по региону Верхнего Поволжья2 удельный вес выходцев из рабочих в учительской среде школ
I ступени составлял 6,5%, доля служащих - 23%, а крестьянства - 45,6% [13, с. 79].
В конце 1920-х - 1930-х годах большевики в условиях так называемой социальной реконструкции прилагают усилия по изменению социального состава учителей - с целью повышения удельного веса «рабоче-крестьянской группы в педвузах до 65%, а в педтехникумах - до 80%» [17, с. 419].
В Костромском округе, первоначально входившей в Ивановскую промышленную область, а с 1936 года - в Ярославскую область, к концу 1930-х гг. наблюдается своя специфика: учителя, выходцы из рабочих, составляли всего 6,4%, в то время как из крестьян - уже 75,5%, служащих -12,8%, духовенства - 3,2%, батраков - 2,1%, прочих - 6,4% [5, л. 1-94]. Таким образом, перемены десятилетия реконструкции, где важную роль в этих процессах правящий режим отводил учителям, а также преимущественно аграрный состав населения, -все это сказалось и на составе учителей Костромского округа в 1930-е гг. Значительно увеличилась доля педагогов крестьянского происхождения, почти в 2 раза - из рабочих, в то же время в 7 раз падает доля происходивших из духовенства и в 3,6 раза -из служащих. Указывать происхождение из классово-враждебного сословия дворян было невозможно, по всей видимости, их скрывали в графе «прочие».
Процессы урбанизации, активно развивавшиеся в 1950-е - 1960-е гг., непосредственно затронули Костромскую область, изменили структуру населения. Если в 1939 году доля работавших в народном образовании в сельских районах была
77,7%, то к 1970 году в городах и поселках городского типа проживало уже 70,1% всех работников народного образования [1, с. 120; 20, с. 23]. Это соотношение сохранилось до конца советского периода, а учителя в городах в 1990 году составили 70% всех педагогов Костромской области [21, с. 34].
Рост городов и промышленности также повлиял на состав учительской интеллигенции Костромского региона. Конечно, идеологический императив обследований оставлял только «дружественные» классы общества, поэтому статистика информирует, что из рабочих происходило 31,5% учителей, из служащих - 68,2%, а из колхозников -
0,3% [22, с. 126]. Следовательно, несмотря на все усилия советской власти, основным источником пополнения учительской интеллигенции к концу существования СССР становятся служащие - в основном выходцы из семей учителей, врачей, работников культуры, партийного и советского аппарата. Это показывает достаточную устойчивость к идеологическому воздействию учительской группы и независимый статус учителей к 1990-м годам, а также сформировавшиеся традиции пополнения этого профессионального сообщества.
Следующим (и не менее важным) аспектом анализа данной социальной группы в условиях меняющейся советской повседневности является уровень образования - как одна из важнейших составляющих социального облика советской учительской интеллигенции. В 1919-1920 гг. Советская Россия имела всего лишь 108 тыс. учителей, из них с высшим образованием - 3,5 тысячи (3%), со средним педагогическим - 13 тыс. (12%), общим средним - 45 тыс. (42%), незаконченным средним -
11 тыс. (10%), средним духовным - 2 тыс. (2%), с низшим и домашним - 18 тыс. (17%) [16, с. 325]. Из этих данных видно, что уровень образования среди учителей был не очень высоким, что, конечно, влияло и на качество преподавания. Ситуация меняется уже к концу 1920-х гг. По данным Всесоюзной школьной переписи 1927 года большинство учителей имели среднее профессиональное образование - 82,1%, хотя ещё достаточно высок процент учителей, имеющих образование ниже среднего, - 15,1%. Что касается высшего образования среди учителей, то за 1920-е гг. уровень его даже несколько снизился - 2,8% вместо 3% в первые годы советской власти [2, с. 1Х-Х]. По-видимому, это связано с миграционными процессами, с тяжелым экономическим положением школы, а также с медленным становлением системы советского высшего образования.
Уровень образования напрямую зависел от места жительства учителя и типа школы, в которой он преподавал. Согласно проанализированным автором источникам видно, что в квалификации сельские учителя заметно уступали городским. Среди учителей сельской местности в 1927 г. с высшим
образованием в начальной школе работало 0,7%, а в средней - 23,5%. В городах среди учителей начальной школы высшее образование было у 6,5%, а в средних и неполных средних школах этот процент вырастал до 43,3%. Кроме этого, основная масса учителей имела среднее образование как в 1927 г., так и в 1933 г. Однако уровень образования сельских учителей не только не растет в эти годы советской власти, но и уменьшается. Этот факт явился следствием «чистки учительской интеллигенции» [18, с.134], которая началась в 1929 году и закончилась 1933 году. В результате чистки количество часто незаконно уволенных учителей в некоторых районах достигало 45%, - это и стало причиной снижения образовательного уровня учителей.
Проведенные преобразования в высшей школе, открытие институтов в провинции в 1930-е годы изменили ситуацию с квалифицированной подготовкой учителей. К 1940 году в стране 36% (344 тыс.) советских учителей имели высшее образование, а 63,5% (600 тыс.) - среднее специальное. Вместе с тем в Ярославской области, в состав которой входил и Костромской округ, численная доля учителей с высшим образованием оставалась невысокой - 11,4%, неоконченное высшее было у 10%, а среднее (как общее, так и специальное) -у 63% учителей [14, с. 295-297].
Тем не менее, по сравнению с предшествующими десятилетиями, уровень образования учителей постепенно растёт. Количество педагогов с высшим образованием выросло, кроме того, увеличилась доля учителей, получивших неоконченное высшее образование. Вместе с тем основная масса педагогов получила среднее образование - 63% от общей численности преподавателей [31, с. 46]. Все это говорит о постепенном, хотя и медленном росте среди советских учителей доли квалифицированных специалистов.
Значительный рост квалификации происходит в послевоенные 1946-1959 гг. Количество педагогов с высшим и средним специальным образованием к 1960 году составляло 73% [23, с. 158, 185], что не могло не повлиять положительно на формирование облика провинциальной учительской интеллигенции. Тенденция роста доли учителей с высшим и средним образованием продолжилась и в последующие десятилетия советской власти. Среди учителей становится все больше представителей с высшим образованием и всё меньше учителей, не имеющих среднего образования.
В последующие десять лет наблюдается тенденция улучшения качества образования учителей. Так, в советский период неуклонно повышался образовательный уровень педагогов, в том числе и провинциальных. Отражение социальных изменений имело определённый выход во внешнем виде учителей.
Составной частью восприятия учителя был его внешний вид. Для воссоздания внешнего облика
учителя в разные периоды советской власти автором статьи, помимо периодической печати и источников личного происхождения, были использованы анкетно-биографические обследования, проведенные в 2009-2011 годах в 17 районах Костромской области. Опросы проходили по определенной схеме-опроснику, составленной автором. Воспоминания о внешности учителей дают возможность воссоздать совокупный облик советского учительства и проследить его изменения, так как внешний вид, манеры, характер позволяют выявить специфику и более детально охарактеризовать ту или иную социальную группу советского общества. Советский педагог и писатель А.С. Макаренко говорил: «Я должен быть эстетически выразителен, поэтому я ни разу не вышел с не почищенными сапогами или без пояса. Я никогда не позволял себе иметь печальную физиономию, грустное лицо. Даже если у меня были неприятности. Я не допускал к уроку учителя, неряшливо одетого, поэтому у нас вошло в обыкновение ходить на работу в лучшем костюме. И я сам выходил на работу в лучшем своем костюме, который у меня был. Так что все наши педагоги ходили франтами» [12, с. 364, 366].
Высказывание А.С. Макаренко - это идеальный образ для учителей. Однако на практике не все учителя, особенно в 1920-е гг., имели возможность одеваться, как «франты», потому что скромный учительский доход не позволял иметь даже один хороший костюм. В это же время городские учителя одеты лучше. Воспоминания отражают шелковые платья, туфельки или сапожки, иногда даже встречаются ажурные чулки [19, с. 43].
По воспоминаниям жителей области, а также самих педагогов о своих учителях представляют следующие образы: 1920 годы. «Учительница сельской школы одета так же, как и ребята: в домотканую юбку, лапти, волосы заплетены в косу. Другая учительница одета в городское платье, сверху тулуп» [19, с. 42-43].
«Первая учительница моя - Нина Ивановна. Она жила в деревне Никольское, вела все предметы для всех учеников школы и была очень молоденькой. В сельсовете дали ей комнату для житья, но у нее, кроме своих носильных вещей, ничего не было. У нее была толстая коса, которую она укладывала короной на голове, и от этого становилась более взрослой и серьезной» [24, л. 1].
В начале 1930-х годов. «Одежда у моей учительницы была темного цвета одежда, юбка и кофта. Волосы убраны в пучок» [15, л. 1]. Это были предвоенные годы: «...Среднего роста женщина, с короткой стрижкой, но волосы всегда были аккуратно уложены. Одевалась скромно: темную юбку с легкой кофтой, наверх накидывала теплый вязаный жакет» [26, л. 1].
1944 год. Образ моей первой учительницы: «.Волосы зачесаны в узелок. Одевалась всегда
скромно, темного цвета сарафан или юбка с жилеткой, обязательно белая блузка» [8, л. 1].
Анализируя воспоминания, можно отметить, что все образы учителей в 1920-е - 1940-е гг. схожи. Скромный доход учителей позволял приобретать только необходимую одежду. В гардеробе у педагогов был, как правило, только один комплект одежды. Вместе с тем определенный дресс-код присутствовал. Все респонденты, описывая своих учителей, отмечали преимущественно темный цвет и скромность в одежде. В сельской местности педагоги одевались хуже, это было связано с постоянным задержками заработной платы, отсутствием магазинов и необходимых товаров. Иногда педагоги носили домотканую одежду, лапти или валенки. Эти элементы одежды сохранились до 1940-х гг. Тем не менее, несмотря на все трудности, учителя старались одеваться аккуратно, хотя и скромно.
Ситуация немного изменилась после Великой Отечественной войны. Вместе с тем во внешнем виде учителей сохранились и черты предшествующего времени. Описывая себя в начале своей карьеры в 1946 году респондент указывает: «.Могу отметить, что был я молодым мужчиной лет 25-
28, с достаточно большой лысиной. В увеличивающих глаза круглых очках, из-за большой близорукости. Форма одежды - военный китель без погон, в виде френча; брюки-галифе, заправленные в сапоги (сапоги военные летом и осенью) и бурки (бело-серые валяные с ремешками, типа валенок) зимой. Осенью и зимой была шинель, осенью -военная фуражка, а зимой - каракулевая шапка (считалась шиком). В более поздний период появилась возможность приобретать костюмы. Предпочтительнее был костюм из серого материала - шевиотовый, с однотонной рубашкой (чаще белой, или голубой), обязательно с галстуком» [24, л. 1].
«Моей учительницей была Мария Андреевна -женщина белолицая, низкорослая, почти не отличающаяся от девочек 4-ого класса. Одевалась Мария Андреевна очень просто, как деревенские девчонки» [29, л. 1].
«Моя первая учительница - Г алина Александровна Хробостова - одевалась всегда опрятно. До сих пор помню её платье из шифона серебристого цвета в мелкий цветочек. Она тогда была молодая, стройная, светловолосая, с короткой стрижкой. Движения плавные, уверенные» [10, л. 1].
Конец 1950-х гг. «В глухой деревушке на границе Галичского и бывшего Игодовского районов находилась моя первая школа: однокомплектная. В ней работала довольно молодая учительница 1920 г. рождения, уроженка Ивановской области, Заволжского района. Для нас, детей, она была “святым” человеком. В деревнях в то время не было света, радио. Ее семья жила при школе. Муж и трое детей. Одевалась скромно, но аккуратно, косы заделаны в пучок на затылке» [11, л. 1].
Существенный сдвиг в одежде, внешнем виде учителей происходит в 1960-е - 1980-е гг., что стало следствием определённого повышения их социального статуса, улучшения жилищных условий, повышения зарплаты, отсутствие инфляции, а также продолжавшиеся процессы урбанизации.
1960-е гг. «Альбина Анатольевна Пронина укладывала волосы в прическу. Они были светло-русые, слегка подкрашенные. Одежда скромная, неяркая юбка с жилеткой или сарафан с белой блузкой. Манеры ее были благородными, сама интеллигентная и никогда не повышала голос» [9, л. 1].
«Длинные волосы, забранные в пучок, брюнетка, кареглазая, ношу разнообразную одежду: юбки, брюки, костюмы, обувь по сезонам» [27, л. 1].
1970-е гг. «Завадская Нина Дмитриевна - моя первая учительница, наш выпуск у нее был первый, поэтому она была молодая, стройная, красивая. У неё была короткая стрижка, светлые волосы, она всегда была подтянута, одета всегда строго, со вкусом» [25, л. 1].
«Это была настолько эффектная женщина: яркая, эмоциональная, с красивой прической, всегда при макияже, с улыбкой на лице, очень красиво одетая» [28, л. 1].
«Ее причёска - это короткая стрижка, укладку делает сама. Одежды имеет много, любит красиво и модно одеться, обувь сейчас предпочитает на низком каблуке из-за того, что так ногам комфортнее, хотя очень нравится каблучок, но не может себе это позволить. Раньше, когда была молодая, то носила обувь на каблуке» [29, л. 1].
1980-е гг. «У меня был деловой вид одежды. Обувь: в школе, как правило, я пыталась ходить на каблуках. Приходилось носить юбки и классические костюмы. Сейчас же я больше увлекаюсь дизайнерскими вещами, люблю яркий цвет и различные аксессуары» [7, л. 1].
«Зарплата позволяла иметь пять пар туфель: 2 черных, белые, красные и синие. Одежду я всегда шила сама: и себе, и мужу, и детям. В магазинах выбрать было нечего, помогала “Бурда”. Поэтому одевалась стильно, современно. Абсолютно уверена, что внешний вид учителя играет очень большую роль в его работе. Никогда не приду в школу без укладки и макияжа. Моде следую, первая в школе надела юбку выше колена, но все в пределах разумного, поэтому замечаний по поводу внешнего вида не получала» [28, л. 1].
Таким образом, подводя итог, хотелось бы отметить, что социальный облик советских учителей с 1917 года к 1991 году претерпел существенные изменения. Это отразилось на внешнем виде учителей. Если в 1920-е гг. - это часто бедно одетые люди, имеющие только один комплект вещей и обуви, то начиная с послевоенного времени педагоги, в первую очередь учительницы, стремились выделяться из общей рабоче-крестьянской массы,
а к 1960-м - 1970-м годам учителя стремятся одеваться по новым модным тенденциям. Можно сказать, что практически раньше все обходились одним костюмом в течение нескольких лет, причем не испытывая при этом дискомфорта. Произошли изменения и в образовательном уровне педагогов: если большинство учителей в 1920-е гг. имели лишь среднее образование, кроме того, высоким оставался процент с низшим и начальным образованием, то к 1991 году практически все учителя имели высшее и среднее специальное педагогическое образование. Наконец, изменилось и социальное происхождение учителей. Борьба за создание бесклассового общества, постоянные чистки учителей с конца 1920-х гг. существенно повлияли на социальный состав учителей. К середине 1930-х гг. большинство учителей пополняется выходцами из крестьян, а к концу 1980-х гг. - это представители служащих, меньше из семей рабочих и ещё реже из колхозников-крестьян.
Примечания
1 Методология статьи разработана в рамках исследования по гранту президента Российской Федерации «Ведущая научная школа» № НШ-7091.2012.6 (руководитель - В.А. Тишков).
2 Верхнее Поволжье - регион, находящийся в верхнем течении Волги (от её истоков до устья Оки), в состав которого входят Тверская, Ярославская, Костромская, Ивановская, Нижегородская (Горьковская) области и др.
Библиографический список
1. Всесоюзная перепись населения 1939 года [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_39.php.
2. Всесоюзная школьная перепись. 15 декабря 1927 года. - М., 1930. - Т. 1. - Ч. III. -С. IX-X.
3. Всесоюзная школьная перепись. 1930 г. - М., 1931.
4. Государственный архив Костромской области. Ф. Р-551. Оп. 1. Д. 39. Л. 2.
5. Государственный архив новейшей истории Костромской области. Ф. Р-403. Оп. 2. Д. 2. Лл. 1-94.
6. Государственный архив новейшей истории Костромской области. Ф. 31. Оп. 1. Д. 504. Л. 12.
7. Жохова Т.В., 1960 года рождения // Архив автора. Запись 3 сентября 2009 г. Кострома, 2009. Л. 7.
8. Захарова Л.Т., 1937 года рождения // Архив автора. Запись 25 апреля 2011 г. Кострома, 2011. Л. 1.
9. Кожина Т.В., 1957 года рождения // Архив автора. Запись 12 июня 2011 г. Кострома, 2011. Л. 1.
10. Кузнецова Т.М., 1952 года рождения // Архив автора. Запись 12 июня 7 марта 2009 г. Кострома, 2009. Л. 1.
11. Лобанова Н.А., 1953 года рождения // Архив автора. Запись 30 января 2010 г. Поселок Островское. Островский район. Костромская область, 2010 г. Л. 1.
12. Макаренко А.С. О коммунистическом воспитании. Избранные педагогические произведения. - М., 1952. - С. 364, 366.
13. Малкова Ю.Л. Социальный и материальный статус городского учительства Советской России в 1920-е годы: по материалам Владимирской, Иваново-Вознесенской, Костромской и Ярославской губернии: Дис. ... канд. истор. наук. - Иваново, 2004.
14. Малхасян Н.В. Кадровая политика советского правительства в области народного образования в годы Великой Отечественной войны // Ярославский педагогический вестник. - 2010. - N° 3. - С. 295-297.
15. Морозова К.И., 1921 года рождения // Архив автора. Запись 7 января 2011 г. Кострома, 2011. Л. 1.
16. Народное образование в СССР. - М., 1985. -С. 325.
17. Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. Сборник документов 1917— 1973 гг. - М., 1974. - С. 419.
18. Народное просвещение. - 1930. - № 8-9. -С. 134.
19. Народное просвещение. - 1929. - № 3. -С. 42-43.
20. Народное хозяйство в Костромской области. Статистический сборник. - Кострома, 1990.
21. Народное хозяйство в Костромской области. Статистический сборник. - Кострома, 1991. -С. 34.
22. Народное хозяйство в Костромской области. Статистический сборник. - Кострома, 1992.
23. Народное хозяйство Костромской области. -Иваново, 1969. - С. 158, 185.
24. Низов А.Н., 1922 года рождения // Архив автора. Запись 5 февраля 2010 г. Поселок Ескино Солигаличского района Костромской области, 2010. Л. 1.
25. Пантелеева И.В., 1957 года рождения // Архив автора. Запись 16 апреля 2010 г. Поселок Су-санино Сусанинского района Костромской области, 2010. Л. 1.
26. Платонова В.И., 1933 года рождения // Архив автора. Запись 7 июля 2011 г. Кострома, 2011. Л. 1.
27. Рубцова Л.М., 1942 года рождения // Архив автора. Запись 18 апреля 2010 г. Кострома, 2010. Л. 1.
28. Смирнова М.К., 1966 года рождения // Архив автора. Запись 8 мая 2010 г. Кострома, 2010. Л. 1.
29. Смирнова Т.В., 1955 года рождения // Архив автора. Запись 12 июня 2010 г. Поселок Ант-ропово Костромской области, 2010. Л. 1.
30. Шистеров А.Н., 1940 года рождения // Архив автора. Запись 19 июня 2010 г. Поселок Крас-ное-на-Волге Костромской области, 2010. Л. 4.
31. Ярославская область за 50 лет: очерки, документы, материалы. - Ярославль, 1986. - С. 46.
УДК 801
Бубнихин Алексей Андреевич
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ КОНЦЕПТОВ
Данная работа посвящена методам изучения термина когнитивной лингвистики под названием «концепт». Концепт - понятие лингвистики, позволяющее изучать различные научные явления с новой точки зрения. Методы исследования концепта позволяют нам проводить подробный анализ данного явления.
Ключевые слова: концепт, методы исследования, лексика, дискурс, анализ.
«Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не “творец культурных ценностей”- сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее [3].
Существует целый ряд подходов к анализу концептов, а также разные способы их описания, основанные на использовании различного исследовательского материала. Выявим наиболее значимые для нашего исследования.
1. Выявление семного состава ключевого слова.
Анализируются толкования базовой лексической репрезентации концепта в толковых словарях. Нередко исследователи обращаются также к диах-ронному анализу: привлекают этимологические данные, сведения о развитии и становлении значения ключевой лексемы.
2. Анализ лексических парадигм различного объема и типа, вербализующих тот или иной концепт:
а) синонимического ряда ключевого слова. Такой анализ позволяет акцентировать дифференциальные признаки концепта, выявляющиеся в сопоставлении ключевой лексической репрезентации с близкими по значению словами;
б) лексико-семантического, лексико-фразеологического, ассоциативно-семантического поля ключевого слова. Этот метод предполагает подбор не только синонимов, но и антонимов, гиперонима и согипонимов ключевого слова, выявление ядра и периферии поля;
в) деривационного поля ключевого слова. Анализ деривационных возможностей ключевой лексемы, реализующей концепт, и семантики выявленных дериватов также позволяет обнаружить ряд дополнительных когнитивных признаков исследуемого концепта.
