CC BY
143
деленной траектории социально-экономического развития. Помимо традиционных уже версий социально-экономического развития российского общества в последнее время обсуждаются новые сценарии трансформации, например, «инерционный», «реанимационный», «мобилизационный», которые в качестве центральной включают в себя проблему инвестиций в российскую экономику [11—13].
1. Григорьев Л. В поисках пути к экономическому росту // Вопросы экономики. 1998. № 8. С. 37.
2. Корнай Я. Трансформационный спад // Вопросы экономики. 1994. № 3. С. 8.
3. Евстигнеева Л., Евстигнеев Р. Макрорегулирование в переходной экономике: вопросы теории // Вопросы экономики. 1997. № 8. С. 4-5.
4. Ананьин О. Концепции экономической трансформации постсоветских обществ // Мировая экономика и международные отношения. 1996. №6. С. 14.
5. Ольсевич Ю. «Желтое колесо» (механизм социально-экономической трансформации) // Вопросы экономики. 1997. № 5. С. 42.
6. Инвестиционный климат в России (доклад экспертного института) // Вопросы экономики. 1999. № 12. С. 5.
7. Корнай Я. Трансформационный спад // Вопросы экономики. 1994. № 3. С. 7.
8. Самуэльсон Г.-Ф. Прямые зарубежные инвестиции в рамках новой парадигмы развития для республик бывшего Советского Союза // Вопросы экономики. 1993. № 3. С. 72.
9. Петраков Н., Маневич В., Перламутров В. Как придать денежной политике инвестиционную направленность // Российский экономический журнал. 1996. № 2.
10. Кошкин В. К эффективной приватизационноинвестиционной модели // Российский экономический журнал. 1995. № 1.
11. Митяев Д. Экономическая политика при возврате к мобилизационной модели развития // Российский экономический журнал. 1998. № 4.
12. Глазьев С. Основа обеспечения безопасности страны - альтернативный реформационный курс // Российский экономический журнал. 1997. №2.
13. Глазьев С. Крах «стабилизационной программы» и императив перехода к мобилизационной модели // Российский экономический журнал. 1998. №9-10.
СОЦИАЛЬНЫЕ СВОЙСТВА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ЛИЧНОСТИ
С.Н. Абельцев
Abeltsev S.N. Social characteristics of crime against the individual. The article analyses some statistics of crime against the individual in the Russia of today.
Конституция России (статья 2) указывает, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. В соответствии с этим и статьей 2 Уголовного кодекса России в ряду объектов правовой защиты на первое место поставила охрану прав и свобод человека и гражданина. Эти права и свободы, жизнь и здоровье человека, личность охраняются многочисленной системой уголовно-правовых норм. Задача же первостепенной защиты личности решается путем установления высоких санкций за соответствующие преступления.
Криминология исходит из того, что почти 50 процентов преступлений всегда так или иначе затрагивают конкретную личность. По этому поводу криминологи пишут так: одни преступления посягают именно на человека,
другие тоже причиняют ему непосредственный вред, хотя посягают на объекты более общего характера, третьи отражаются на интересах человека через определенные последствия, посягая, казалось бы, на некоторые общие правила, четвертые затрагивают отдельного человека более опосредованно. По мнению криминологов, точное и определенное выделение преступлений против личности, прав, свобод, законных интересов человека, если иметь в виду последствия деяний (причиняемый ими вред, урон), представляется практически невозможным. Эти криминологи исходят из того, что человек -член общества, гражданин государства, и его интересы - это также интересы общества и государства. Видимо, это действительно так,
если понимать проблему в социологическом смысле. Но по-иному понимается проблема в уголовно-правовом смысле. Законодатель выделяет преступления против человека, гражданина, личности на основе такого критерия, как объект преступных посягательств, их мотивация. Здесь важно только одно -является ли таким объектом именно и только человек.
Уголовный кодекс выделяет следующие главы, содержащие перечень преступлений против человека, гражданина, личности: глава 16 - преступления против жизни и здоровья (убийство, причинение вреда здоровью, побои, истязания и так далее); глава 18 - преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности (изнасилование, насильственные действия сексуального характера, развратные действия и так далее); глава 19 - преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина (нарушение равноправия граждан, нарушение неприкосновенности частной жизни, нарушение неприкосновенности жилища и так далее); глава 20 - преступления против семьи и несовершеннолетних (вовлечение несовершеннолетних в совершение преступлений, торговля несовершеннолетними и так далее); глава 21 - преступления против собственности (кража, разбой, терроризм, захват заложника, бандитизм и так далее). Можно назвать и другие преступления. Всего сюда можно отнести, как уже отмечалось, почти 50 процентов преступлений из числа деяний, обозначенных Уголовным кодексом. Статистика указывает, что на преступления, затрагивающие конкретного человека, приходится в 1986 году - 32,4 процента, в 1990 году - 57,2 процента, в 1996 году - 62,5 процента [1]. Криминологические прогнозы показывают, что в 2000 году эта цифра может составить 75 процентов.
Все указанные преступления представляют большой интерес для криминологического исследования. Однако, изучая их, криминологи чаще всего выделяют убийство. Это самое древнее преступление и, видимо, оно не исчезнет, пока существует человечество. Как указывается в литературе, «для криминологов убийство и есть преступление; криминология занимается главным образом изучением убийств» [2, 3]. Криминологи считают убийство центральной «фигурой» в системе преступлений против личности; это - ядро данной системы [4]. Возрождая отечест-
венную криминологию в середине 60-х годов, А.А. Герцензон писал: «Изучая убийство, мы проникаем в суть других родственных ему преступлений, направленных против человека». Здесь же А.А. Герцензон указывал: «Познание социальных свойств различных видов убийств - главная задача исследователя, изучающего преступления против личности» [5]. Анализируя убийства с статистической точки зрения, С.С. Остроумов назвал их «сердцевинной» преступлений против личности, подчеркивал их «традиционность» и «устойчивость». По мнению С.С. Остроумова, убийства лучше характеризуют состояние и динамику преступности, чем другие деяния [6]. Позднее об этом же, но уже как о хорошо известном науке, писали С.В. Бородин,
Э.Ф. Побегайло, Ю.М. Антонян и многие другие. Убийства стали исследоваться в системе тяжких и особо тяжких преступлений, в системе криминального насилия и так далее. Неизменным, однако, всегда оставалось и остается то, что убийство является преступлением против жизни человека. В этом смысле оно и рассматривается как наиболее общественно опасное деяние, проявляемое в различных сферах жизнедеятельности людей, разнообразных социальных условиях.
Преступления против личности, в том числе и убийства, обусловлены общественными отношениями. Они всегда выступают как закономерное социальное явление, а потому важно учитывать взаимосвязь различных условий, в которых проявляются эти деяния. «Все преступления против личности, особенно такие, как убийство, причинение телесных повреждений, изнасилование и истязание, связаны с явлениями общественной жизни. Выделяются, однако, бытовые и досуговые отношения, семейные межличностные отношения» [7]. При этом имеется в виду следующее: преступления против личности, порождаемые условиями общественной жизни, представляют собой специфическое явление, в котором отражается особое поведение, отклоняющееся от требований общества, направленное также против интересов каждого конкретного человека. Здесь много образующих преступления против личности взаимосвязей и процессов. Их исследование в одних случаях косвенно, опосредованно связано с анализом, в первую очередь, таких деяний, как убийство, причинение вреда здоровью, изнасилование и истязание. В широком смысле слова такой анализ указанных
преступлений против личности осуществляется на уровне процессов, связанных с развитием нашего общества, однако непременно учитывает различные сферы жизнедеятельности людей. Потому и выделяются, скажем, убийства в сфере бытового досуга, семейные убийства, убийства в экономической сфере (связанные, например, с приватизацией, конкуренцией в торговле). Здесь необходима не только классификация преступлений, но и типология лиц, их совершающих. Одно дело терроризм, захват заложника и бандитизм, а другое - изнасилование и развратные действия.
Любые преступления против личности, особенно убийства, должны изучаться не только в правовом, но социологическом контексте. Каковы питающие их источники и на фоне каких явлений они совершаются? - вот один из главных вопросов. А другой главный вопрос такой: как самостоятельно проявляют себя эти преступления?
Возьмем для примера те же убийства.
На общем уровне эти преступления противостоят интересам общества и государства, а учитывая их «насильственный» характер и особую опасность, они вызывают социальную напряженность, способствуют развитию социальной деформации, разрушают социальный «организм» и утверждают диктат криминального насилия. Чаще всего это связано с терроризмом, захватом заложника, похищением человека, бандитизмом, разбоями и так далее, когда убийства, сопряженные с другими преступлениями (в том числе с названными), проявляются в экономической сфере [8, 9]. Именно в этой сфере в основном совершаются заказные убийства.
На индивидуальном уровне речь идет о каждом конкретном преступлении, о каждом убийстве. Прежде всего, любое такое деяние касается конкретного человека, направлено против человека и гражданина. Убийство на данном уровне противостоит интересам личности. В основном здесь проявляет себя сфера быта и досуга, для которой характерны убийство, причинение вреда здоровью, изнасилованию, истязание, хулиганство и так далее. Силы же противодействия зависят от того, кто конкретно совершает преступление и против кого конкретно оно совершается. Способ преступления также во многом определяет степень и силу противостояния.
Нельзя, однако, отрывать друг от друга общее и индивидуальное, это «социальное единство», а потому проблема общая. Она
вплотную примыкает к соответствующим социальным и психологическим явлениям, к политическим и экономическим. Именно в связи с этой проблемой возникают следующие вопросы:
Какова социальная структура общества и как развиваются демографические процессы?
Какова социальная динамика общества и как выглядят компоненты этой динамики, какой они несут заряд - позитивный или негативный?
Как все это влияет на развитие политических и экономических процессов?
Как оценивается наше общество с точки зрения образа жизни его членов, их поведения?
Каковы перспективы развития, если интересам общества и личности противостоит набравшая силу преступность?
Надо иметь в виду, что современный период развития нашего общества особенно сложен и противоречив. С одной стороны, все сильнее проявляется стремление общества и его тружеников к новому, что неизбежно приводит к утрате порожденных тоталитаризмом стереотипов поведения. С другой стороны, проявляется стремление старых сил к возврату прошлого. Отсюда противоречия (порой антагонистические), влекущие за собой социальные конфликты. Обостряется в связи с этим и криминальная ситуация. Преступные силы открыто попирают законность.
Нельзя не видеть, что в настоящее время в России происходят принципиально новые по сравнению с предыдущими восемьюдесятью годами истории изменения социальных условий. Поэтому важно прослеживать своеобразные стадии «социального организма» и условия жизни членов общества. Параллельно следует прослеживать процессы проявления различных преступлений, особенно преступлений против жизни человека, его прав и свобод. Уже замечено, что в последние годы в регионах России приоритет приобретают традиционные, по существу ожившие нормы поведения. В связи с этим появляется рецептура застойного периода, складывается своеобразная система норм, выходящая за рамки официального существования права. Игнорируются даже такие социальные ценности, как жизнь и здоровье человека, его права и свободы. Отсюда и увеличение числа преступлений против личности. Растет количество убийств - серийных, семейных, заказных, убийств, сопряженных с изнасиловани-
ем, разбоем, бандитизмом, хулиганством, вымогательством [10, 3, 11]. Увеличивается число убийств, сопряженных с жестокостью, а также совершаемых с применением огнестрельного оружия [12, 13]. Усилились дерзость и агрессивность преступников, совершающих преступления против личности. Ими демонстрируется явное пренебрежение жизнью и здоровьем человека, его правами и свободами [14]. Основная опора всех этих посягательств - социальная деформация, которая формируется тогда, когда в общественном развитии перевешивают негативные явления.
Как отмечается в литературе, социальная деформация всегда сопровождается возрастающей динамикой нарушения норм права [15]. А в связи с этим происходит изменение образа жизни, когда нормы права игнорируются членами общества. Образовавшаяся в России социальная деформация укоренила представление о том, что деньги независимо от путей и способов их приобретения, обеспечивают человеку господство над другими людьми, и условием этого господства является отношение к преступлениям против личности. Социальная ценность здесь одна -деньги, а человек, его права и свободы во внимание не принимаются. А поскольку это так, то преступлениям против личности отдается приоритет среди всех других видов приобретения денег. В основном это убийство, причинение вреда здоровью, захват заложника, похищение человека, истязание, вымогательство, разбой, бандитизм. Особая «ценность» этих преступлений фиксируется тогда, когда они совершаются преступника-ми-профессионалами. Возникают такие формы поведения, которые невозможны без преступлений. Они распространяются и проникают во все сферы общественных отношений. Преступность становиться образом жизни. Общество становится преступным. Диктат преступлений превалирует над всеми социальными институтами [1, с. 41]. Под знаком такой идеи, отмечается в литературе, такие преступления против личности, как убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, разбой, бандитизм, вымогательство и некоторые другие, проходят стадию развития и преобразования в организованную преступность, коррупцию [16, 17]. Между тем, социальная деформация, приобретая силу и устойчивость, проникает в систему причин и условий наиболее тяжких и общественно опасных преступлений против человека.
Социальные свойства преступлений против личности определяют то, что эти деяния как акты человеческого поведения выпадают из общих правил, ибо нарушают уголовноправовые нормы. Однако сами эти нормы представляют собой разновидность социальных норм. Поэтому уголовно-наказуемые действия людей, рассматриваемые с социальных, социально-психологических и психологических позиций, никогда не поглощаются только нормами уголовного права. Отсюда важность изучения не только самих преступлений против личности, будь то убийство или изнасилование, но и различных социальных проблем, связанных с этим преступлениями. В первую очередь необходимо изучать ценностную характеристику общественных отношений как объектов не только уголовно-правовой, но и социальной охраны. Нужно учитывать, что многие поступки людей, направленные против личности и не определяемые уголовным правом, наносят вред человеку, порой ощутимый. С ними, очевидно, необходимо бороться, нужна соответствующая социальная профилактика, однако рассмотрение таких поступков людей в социологическом контексте предполагает юридическую квалификацию. Любая профилактика должна регулироваться нормами права. Отсутствием решения проблем, связанных с указанной юридической квалификацией, отрицательно сказывается на характеристиках поведения (поступках людей). Часто бывает трудно сказать: преступление это или нет, норма или патология. Случается и так, что невозможно дать правильную не только юридическую, но и психологическую, нравственную оценку действиям, направленным против личности, лежащим на грани нарушения социальных, моральных, административных, уголовно-правовых норм. Но зато в таких действиях легко увидеть неправильность поведения, которая проявляется в се-мейно-бытовых и досуговых отношениях, хотя имеет место и в иных сферах жизнедеятельности людей. Появляется, таким образом, проблема не только уголовно-правовой, но и социальной защиты человека, его прав и свобод. На наш взгляд, вопрос должен быть решен путем принятия соответствующего закона.
1. Кириллов С.И., Солодовников С.А. Исследование грабежей и разбоев в системе преступного насилия. Смоленск, 1997. С. 94.
2. Анденес И. Наказание и предупреждение преступлений / Пер. с англ. М., 1979. С. 42-43.
3. Антонян Ю.М. Психология убийства. М., 1997. С. 46.
4. Курс советской криминологии. Предупреждение преступности. М., 1986. С. 176-177.
5. Герцензон А.А. Введение в советскую криминологию. М., 1965. С. 41,46.
6. Остроумов С.С. Преступность: динамические ряды. М., 1970. С. 8.
7. Бородин С. В. Квалификация преступлении против жизни. М., 1977. С. 41-42.
8. Яковлев А.М. Социология экономической преступности. М., 1988. С. 3,5-6.
9. Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., 1984. С. 70-75.
10. Алиев Г.А., Сафиулин Н.Х. Умышленные убийства: их особенности, классификация и предупреждение. М., 1996;
11. Варданян А.В., Сафиулин Н.Х. Преступное насилие над личностью и потерпевшие от изнасилования. М., 1996.
12. Антонян Ю.М. Жестокость в нашей жизни. М., 1995.
13. Корецкий Д.А. Тяжкие вооруженные преступления. М., 1997.
14. Современные проблемы противодействия преступности в России. Челябинск, 1995. С. 3.
15. Кудрявцев В.Н. Механизм социальной деформации // Вопросы философии. 1989. № 11. С. 7-8.
16. Организованная преступность - 2. М., 1993. С. 9, 13 и след.
17. Кириллов С.И. Личность преступника (проблемы типологии). Курск, 1998. С. 41-45.
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ МИНЮСТА РОССИИ С ОБЩЕСТВЕННЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ
Е.К. Хромин
Khromin E.K. Some aspects of co-operation between the criminal executive system of the Russian Ministry for Justice and social organisations. The article discusses some positive results of such co-operation.
Проводимые в нашей стране правовые реформы затронули все коренные составляющие уголовного судопроизводства и коснулись, в том числе, и уголовно-исполнительной системы (УИС). Эта система, несмотря на существенное увеличение нагрузки, постепенно и неуклонно подвергается позитивным изменениям. Процесс реформирования УИС России осуществляется с 1992 года и преследует главную цель - создание таких условий и порядка исполнения наказаний, а так же отношения к осужденным и их правам, которые соответствуют общепринятым международным стандартам. В соответствии с принятым в 1997 году новым Уго-ловно-исполнительным кодексом, началась передача УИС в подчинение Министерства юстиции. Поэтому на государственном уровне был принят целый ряд нормативных документов, которые были направлены не только на обеспечение условий содержания осужденных лиц и гарантии их прав, но и на обновление и качественное развитие отечественной пеницитарной системы в соответствии с общепринятыми международными
нормами. При этом заметим, что основные принципы обращения с заключенными были приняты на 68-м пленарном заседании ООН 14 декабря 1990 года. Данные принципы провозглашали уважение достоинства заключенных как людей, запрещали какую бы то ни было дискриминацию, за исключением тех ограничений, необходимость которых явно обусловлена фактом заключения в тюрьму, и другие [1].
1997-1998 годы стали переломными в развитии уголовно-исполнительной системы России. Образно говоря, двери тюрем стали открыты средствам массовой информации (СМИ), различным общественным, благотворительным и религиозным организациям и конфессиям. В печати стали публиковаться различные сведения о правонарушениях и лицах, их совершивших, а в Российском статистическом ежегоднике в разделе правонарушения - данные о числе зарегистрированных преступлений; составе лиц, совершивших преступления; числе преступлений, совершенных отдельными категориями лиц; числе осужденных по приговорам судов,
