CC BY
84
УДК 328 DOI: 10.24412/2071-6141-2021-4-69-78
СОЦИАЛЬНЫЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ АКТОРЫ МАССОВЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОТЕСТОВ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ 2020-2021 ГГ.
Р. В. Парма, М. А. Давыдова, М. А. Сушкевич, Е. А. Копытина
Представлены результаты исследования ключевых акторов, вовлеченных в протестные информационные потоки в России и Белоруссии в 2020-2021 гг. Сочетание киберметрического анализа и ивент-анализа позволило выявить две группы акторов, действующих в рамках протестной активности: субъекты, осуществляющие протестную мобилизацию и модерацию; объекты, которые являются непосредственными участниками массовых акций. По результатам исследования установлены ключевые стратегии действий социальных и политических акторов, вовлеченных в про-тестную активность, обоснованы роль и функции всех типов акторов, вовлеченных в протест.
Ключевые слова: политический протест, социальная база протеста, социальные и политические акторы, киберметрия, протестная мобилизация, социальные медиа.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и ЭИСИ в рамках научного проекта № 21—011—33041 «Цифровые платформы как инструмент мобилизации протестных настроений граждан Республики Беларусь и Российской Федерации в 2020—2021 гг.»
В последние годы протестная активность становится выраженной составляющей политических процессов. В ряду известных случаев: акции движений Black Lives Matter и Антифа в США, выступления «желтых жилетов» во Франции, волны протеста против ковидных ограничений в странах мира. Весьма показательными стали протесты по результатам президентских выборов в США и Беларуси, парламентских выборов в Киргизии и др. В настоящее время многие страны испытывают социальные потрясения, как реакцию на взаимосвязанные политические, экономические и пандемические вызовы.
Рост протестной активности, усложнение инфраструктуры протеста, увеличение роли социальных медиа в ходе протестной мобилизации и мо-дерации требуют изучения акторов, которые вовлечены как в протестную деятельность, так и в протестные информационные потоки. Протесты необходимо рассматривать не только как способ выражения настроений в обществе, но и как инструмент дестабилизации ситуации в стране. Изучение акторов протеста позволяет определить таргетные группы, генераторов протестного контента и организаторов инфраструктуры протестов.
Теоретико-методологическая основа исследования
В рамках зарубежных исследований можно выделить несколько групп работ релевантных теме исследования. Во-первых, концепция сете-
вого взаимодействия в социальных движениях, которая находится в центре внимания М. Кастельса [1], Б. Уэллмана [2]. Также нужно обратиться к концепции политического протеста, которая представлена Дж. Дженкин-сом и Б. Кландермансом [3], Н. Смелзером [4]. В рамках исследования необходимо опираться на концепцию политической мобилизации, среди основоположников которой можно выделить Дж. Маккарти и М. Зальда [5], Ч. Тилли [6].
Среди российских исследователей изучением политических протестов занимаются: Е.В. Бродовская - исследет технологические особенности протестной мобилизации в социальных медиа [7-8]; А.С. Ахременко -изучает различные аспекты политических протестов, в том числе влияние применения силовых методов со стороны органов правопорядка на их социально-медийное сопровождение [9]. Специфику организации и модера-ции протестов через интернет-среду изучают: А.С. Архипова - выявляет особый тип протестной коммуникации, осуществляемой через митинг-сообщения [10]; А.Н. Балашов и М.А. Бочанов - отмечают потенциал он-лайн-протестов, а также манипуляционные возможности цифровой среды [11]; В.Ш. Сургуладзе - исследует особенности перевода протестной активности из онлайн в офлайн [12]. Политические аспекты мобилизации граждан исследует Р.В. Пырма, отмечая возможности радикализации протестной активности молодежи [13]. В свою очередь Д.П. Гавра рассматривает механизмы политической мобилизации посредством медиатизации локальных инцидентов [14].
Методология исследования
Методология исследования базируется на следующих основаниях:
- сетевой подход, раскрытый в трудах Э. Ботт [15], Дж. Барнс [16], Л.В. Сморгунова [17], который позволяет анализировать связь сетевой активности и протестной мобилизации, а также взаимодействие социальных и политических акторов;
- социо-медийный подход, разрабатываемый Е.В. Бродовской, А.Ю. Домбровской, А.А. Азаровым [18], в частности интеллектуальный поиск маркеров (Predictor Mining), который дает возможность анализировать интернет-контент, выявляя маркеры поведения и основные характеристики аудитории, вовлеченной в протест.
Методика исследования
Исследование реализовывалось на основании сочетания ивент-анализа и киберметрического анализа. Для проведения ивент-анализа использовались сервисы мониторинга цифрового контента Google Trends и IQBuzz, которые позволяют установить пики информационной активности и события-триггеры. Киберметрический анализ проводился при помощи инструмента анализа социальных медиа IQ Buzz, который позволяет выделять ключевые характеристики информационного потока. Эмпирическая
база исследования представлена несколькими типами данных, которые рассматриваются в период 2020-2021 гг. В ходе исследования рассмотрены протесты после отставки губернатора в Хабаровском крае в 2020 г., протесты в поддержку внесистемных оппозиционеров в 2021 г., протесты против результатов президентских выборов в 2020 г. в Беларуси, а также локальные протестные акции в период с января по апрель 2021 г.
Результаты исследования
В ходе ивент-анализа удалось выявить ключевые акторы, вовлеченные в протестную активность в России. Акторы подразделяются на несколько групп: органы государственной власти, правоохранительные органы, оппозиция, лидеры общественного мнения (ЛОМы), граждане, международное сообщество (табл. 1).
Таблица 1
Типы акторов, вовлеченных в протестную активность в РФ
в 2020-2021 гг.
Органы государственной власти Правоохранительные органы Оппозиция Граждане ЛОМы Международное сообщество
2020 г. 4 % 47 % 0 % 31 % 28 % 0 %
2021 г. 4 % 17 % 37 % 8 % 34 % 0 %
Органы государственной власти в рамках анализа могут быть представлены такими должностными лицами, как президент, его пресс-секретарь, мэры, губернаторы, представители законодательных или исполнительных органов. Группу акторов «правоохранительные органы» составляют полиция, Росгвардия, ОМОН, в целом, любые силовые структуры, вовлеченные в урегулирование протестной активности. Оппозиционные силы, включенные в политическое пространство на федеральном или региональном уровне, создают собственный контрдискурс по отношению к действующей власти.
Важными акторами протестных акций являются лидеры общественного мнения. В рамках протестных действий лидеры общественного мнения чаще всего представлены актерами, музыкантами, блогерами и т.д. Обязательной составляющей любой протестной активности являются сторонники среди граждан, которые выходят на митинги, участвуют в дискуссиях в онлайн-среде, распространяя информацию о протестах. Выделение граждан, как отдельного субъекта протестов, обосновывается тем, что в рамках современной действительности протестные действия могут явственно базироваться исключительно на представителях гражданского общества, которые выходят на улицы, отстаивая собственную точку зрения без какой-либо ощутимой поддержки со стороны ЛОМов.
Можно обратиться к конкретным примерам акторов в различных протестных акциях. Так, протесты в Хабаровске прошли, в основном, при участии граждан и правоохранительных органов, но при этом можно отметить временное включение в протестную активность органов государственной власти в лице исполняющего обязанности губернатора.
В ходе ивент-анализа оппозиционной активности в Республике Беларусь было выявлено соотношение социально-медийных акторов, непосредственно задействованных в формировании протестных информационных потоках.
Таблица 2
Типы акторов, вовлеченных в протестную активность __в Беларуси в 2020-2021 гг.__
Органы государственной власти Правоохранительные органы Оппозиция Граждане ЛОМы Международное сообщество
2020 г. 21 % 29 % 7 % 43 % 0 % 0 %
2021 г. 15 % 31 % 12 % 36 % 1 % 5 %
Основными акторами протестов в августе-ноябре 2021 г. в Беларуси были граждане и правоохранительные органы. Вокруг этих социальных и политических акторов выстраивались события и соответствующий информационный поток. Это обуславливается теми событиями, которые происходят в данный временной промежуток: массовый выход граждан на улицы белорусских городов, активное включение в протесты различных групп граждан (женщины, пенсионеры, студенты, медики и т. д.), а со стороны правоохранительных органов - применение насильственных методов, массовые задержания, условия содержания протестующих и т. д. Оппозиция в контексте протестов в 2020 году носила дифференцированный характер. Telegram-каналы являлись агрегаторами и модераторами протеста, размещая инструкции и планы действий. Команда оппозиционного кандидата в президенты Беларуси С. Тихановской после оглашения результатов выборов активно призывала к выходу на улицы, а в середине августа прошлого года поспешно выехала из страны, ведя политическую борьбу при поддержке стран ЕС.
В протестных событиях в Республике Беларусь в 2021 году в основном задействованы граждане и органы правопорядка. При этом отмечается значительное снижение различных форм гражданской активности. В период с января по март 2021 г. оппозиционные силы предпринимают неудачные попытки политической мобилизации граждан, что объясняется усталостью граждан от протестной повестки и отсутствием сильных триггеров. В свою очередь правоохранительным органам удается удерживать политическую стабильность, противодействуя протестам на подготовительном этапе через работу с модераторами сообществ и потенциальными лидерами мнений (см. табл. 2).
Таким образом, движущей силой протестных акций в России и Беларуси являются граждане, которые своим примером и эффективной трансляцией своих действий в социальных медиа привлекают сторонников. Для обеих стран характерно активное вовлечение правоохранительных органов, как акторов протестов, а также генераторов протестных триггеров. В рамках российского и белорусского кейсов прослеживается существенное значение работы оппозиции, которая выполняет роль модератора протестов. Отдельным политическим актором, вовлеченным в протестную активность, являются органы правопорядка: полиция, Росгвардия, ОМОН, действия которых могут становиться источником дополнительных про-тестных триггеров на основании применения насильственных действий.
На основании социально-медийного анализа были установлены возрастные и гендерные характеристики пользователей, вовлеченных в протестные информационные потоки. Характеризуя протестный информационный поток в Российской Федерации 2020 г., следует отметить его несколько особенностей. Российский протестный информационный поток составляет 63,4 % мужчин и 36,6 % женщин. Подобное соотношение объясняется дискурсами, триггерами и технологиями мобилизации, которые используются организаторами протеста. В рамках протестов последних лет отмечается рост использования социально-экономических триггеров, применения аффективных технологий, а также появление новых форм гражданской активности, нацеленных исключительно на участие женской аудитории (рис. 1).
■ Женский ' Мужской
Рис. 1. Гендерные характеристики информационного потока о протестах в РФ в 2015-2020 гг.
Возрастные характеристики пользователей протеста в Хабаровске имеют ряд особенностей. Около трети (32 %) составляет аудитория 26-35 лет, более четверти (27 %) - пользователи 36-45 лет. Протесты по составу
не являются «детскими», в них вовлекаются взрослые граждане, мотивируемые общественными проблемами (рис. 2).
1,1%
11,7%
1 28/
16,9%
11,3%
О 5 10 15 20 25 30 35
■ Младше 16 16-25 26-35 "36-45 "46-55 56-55 ■ Старше 65
Рис. 2. Возрастные характеристики информационного потока о протестах в РФ в 2015-2020 гг.
В белорусских протестных информационных потоках отмечается превалирование пользователей-мужчин. При этом в течение последних нескольких лет в Белорусии происходит рост числа женщин, вовлеченных в протестные информационные потоки, что связывается с масштабированием триггеров и дискурсов, используемых модераторами протестов.
56,4%
■ Женский ■ Мужской Рис. 3. Тендерные характеристики информационного потока о протестах в Республике Беларусь в 2020 г.
В социальном срезе выделяются две основные возрастные группы, вовлеченные в протестные информационные потоки: 26-35 лет, 36-45 лет, что соответствует результатам выгрузки в рамках российского кейса и требует генерации новых технологий и способов переключения данных возрастных групп на другие непротестные повестки.
I 0,7%
14,7%
I 27,2%
14,7%
8. 7%
0% 5% 10% 15% 20% 25% 30% 35% 40%
■ Младше 16 16-25 26-35 иЗб-45 и46-55 56-55 ■ Старше65 Рис. 4. Возрастные характеристики информационного потока о протестах против результатов президентских выборов в РБ в 2020 г.
Российский и белорусский кейсы демонстрируют похожие тенденции в отношении вовлеченных в протестную активность акторов, личностных характеристик пользователей, используемых технологий и триггеров. При этом нужно подчеркнуть, что протесты против результатов президентских выборов в Республике Беларусь в 2020 г. стали основой для применения новых практик и приемов. Белорусский кейс стал во многих аспектах ролевой моделью для протестной активности в России в январе 2021 года.
Заключение
На основании анализа ключевых акторов, вовлеченных в протесты в России и Белоруссии в 2020-2021 гг. можно сделать следующие выводы.
Акторами, обеспечивающими формирование протестных установок участников протестного информационного потока выступают ЛОМы, оппозиция, онлайн-сообщества. Такой состав акторов позволяет осуществлять воздействие на разные социальные группы и вовлекать большее количество пользователей. Протестная мобилизация осуществляется на основании информационных потоков, генерируемых оппозиционными акторами в социальных сетях. В онлайн-сообществах осуществляется модера-ция и управление протестами.
Основными социальными и политическими акторами протестной активности являются граждане и правоохранительные органы. Они участвуют в массовых акциях протеста, создают событийную повестку, генери-
руют триггеры. Модераторы протестов используют информационные поводы, создаваемые гражданами и правоохранительными органами, для обеспечения вторичной протестной мобилизации, которая нацелена на подкрепление протестных установок и масштабирование аудитории протестов.
Характеризуя граждан, вовлеченных в протестный информационный поток, следует отметить, что традиционно мужчины в большей степени вовлечены в него, чем женщины. В рассматриваемый период для России характерно сокращение числа женщин в протестных сообществах, что связывается с особенностями формирования контента, а также с большей степенью радикальности публикаций. В Беларуси складывается обратная ситуация, в рамках которой происходил рост числа женщин в протестных информационных потоках, что обосновывается масштабированием триггером, использованием дискурсов о мирности протестов, а также выработки отдельных форм протестной активности для женщин. Сокращение числа женщин в протестных информационных потоках может способствовать радикализации протестных дискурсов и способствовать уходу от мирного характера протестов.
Ключевой вовлеченной в протестный информационный поток является возрастная группа в диапазоне 26-35 лет, вторая наиболее вовлеченная группа для обеих стран 36-45 лет, что отличается от популярного мнения о молодости протеста. Вовлечение данных групп происходит на основании релевантной группы триггеров: несменяемость власти, социально-экономическая обстановка, насильственные действия со стороны органов правопорядка. Данные возрастные группы сложнее переключить на другие повестки, обеспечить их демобилизацию, а также снизить про-тестные настроения у данных групп, что непосредственно сказывается на эффективности стратегий и тактик, применяемых органами государственной власти для демобилизации протестов.
Перспективы исследования
Нам представляется возможным дальнейшее изучение конкретных форматов активности социальных и политических акторов, которые активно действуют в рамках протестных и оппозиционных информационных потоков. Анализ активности данных акторов будет способствовать разработке новых технологий стабилизации политической обстановки, а также выработке новых стратегий противодействия неконвенциональным формам гражданской активности, а также формирующих их акторам.
Список литературы
1. Кастельс М. Власть коммуникации. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2016. 564 с.
2. Wellman B. Network analysis: some basic principles // Sociological Theory. 1983. № 1. С. 158-162.
3. Jenkins J. S. The Politics of Social Protest. Comparative Perspectives on State and Social Movements. M.: University of Minnesota Press, 1995. 388 p.
4. Смелзер Н. Социология. М.: Феникс, 1994. 688 с.
5. Zald M. N. Social Movements in an Organizational Society: Collected Essays. N.J.: Transaction, Inc., 1987. 435 p.
6. McAdam D., Tarrow S., Tilly C. Dynamics of Contention. C.: Cambridge University press. 2004. 411 p.
7. Бродовская Е.В. и др. 2021 Массовые политические протесты в Республике Беларусь летом-осенью 2020 года: причины возникновения, социальная база, цифровая инфраструктура // Журнал политических исследований. 2021. №1. С. 23-35.
8. Brodovskaya E., Dombrovskaya A., Synyakov A., Batanina I. Online social activity in Latin America (Mexico, Chile and Uruguay) and Russia: cross-national research // Communications in Computer and Information Science. 2016. Т. 674. P. 26-34.
9. Ахременко А. С., Филиппов И. Б. Влияние силового подавления протеста на обсуждение протестной акции в социальных сетях. // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены.
2019. № 5. С. 200-225.
10. Архипова А. С., Радченко Д. А., Титков А. С. и др. «Пересборка митинга»: Интернет в протесте и протест в Интернете // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2018. № 1. С. 12-35. DOI 10.14515/monitoring.2018.1.02.
11. Балашов А.Н., Бочанов М.А. Интернет-технологии как фактор развития политической активности граждан: тренды и противоречия // PolitBook. 2017. № 2. С. 22-34.
12. Сургуладзе В.Ш. Социальные медиа - инструменты социально-политической дестабилизации общества: уроки, тенденции, перспективы // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2020. № 1. С. 6-13.
13. Пырма Р.В. Протестные настроения российской молодежи в цифровой сети // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2019. № 6. С. 100-110.
14. Гавра Д.П. Медиатизация локальных инцидентов как новый механизм политической мобилизации в сетевом обществе: к программе исследования / Сборник материалов международного научного форума «Медиа в современном мире. 59-е Петербургские чтения». СПб.: Медиапапир,
2020. С. 39-41.
15. Bott E. Family and Social Network: Roles, Norms and External Relationships in Ordinary Urban Families. N. Y.: Free Press, 1971. 404 с.
16. Barnes J. Class and Committees in a Norwegian Island Parish // Human Relations. 1954. № 7. С. 39-58
17. Сморгунов Л. В. Сетевой подход к политике и управлению // Полис: Политические исследования. 2001. № 3. С. 103-112.
18. Бродовская Е. В., Домбровская А. Ю. Большие данные в исследовании политических процессов. М.: Московский педагогический государственный университет, 2018. С. 16-25.
Парма Роман Васильевич, канд. полит. наук, доц., rvparma@,mail.ru, Россия, Москва, Финансовый университет при Правительстве РФ,
Давыдова Мария Александровна, лаборант-исследователь, [email protected], Россия, Москва, Финансовый университет при Правительстве РФ, Центр политических исследований,
Сушкевич Марина Анатольевна, студентка, [email protected], Россия, Москва, Финансовый университет при Правительстве РФ,
Копытина Евгения Александровна, студентка, evgenie. kopytina@gmail. com, Россия, Москва, Финансовый университет при Правительстве РФ
SOCIAL AND POLITICAL ACTORS OF MASS POLITICAL PROTESTS IN THE RUSSIAN FEDERATION AND THE REPUBLIC OF BELARUS 2020-2021
R. V. Parma, M. A. Davydova, M. A. Sushkevich, E. A. Kopytina
The article presents the results of a study of key actors involved in protest information flows in Russia and Belorussia in the period 2020-2021. The combination of cyber-metric analysis and event analysis made it possible to identify two groups of actors acting within the framework of protest activity: subjects engaged in protest mobilization and moderation; objects who are direct participants in mass actions. According to the results of the study, the key strategies of actions of social and political actors involved in protest activity are established, the role and functions of all types of actors involved in protest are justified.
Key words: political protest, social base of protest, social and political actors, cybermetry, protest mobilization, social media
Parma Roman Vasil'evich, candidate of political sciences, associate professor, [email protected], Russia, Moscow, Financial University under the Government of the Russian Federation,
Davydova Maria Alexandrovna, laboratory assistant-researcher, [email protected], Russia, Moscow, Financial University under the Government of the Russian Federation, Center for Political Studies,
Kopytina Evgenia Aleksandrovna, student, [email protected], Russia, Moscow, Financial University under the Government of the Russian Federation,
Sushkevich Marina Anatolyevna, student, [email protected], Russia, Moscow, Financial University under the Government of the Russian Federation
