CC BY
51
УДК 9(571.1) М. И. Федорова
Омск, Россия
СОЦИАЛЬНЫЕ ГАРАНТИИ В КОЛХОЗАХ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
В ПЕРИОД 1953-1964 гг.
Аннотация. В статье рассматриваются социальные гарантии колхозов для колхозников в Западной Сибири в период 1953-1964 гг. Целью исследования является установление характерных форм социальной защиты колхозников в рамках колхозной системы в указанный период. В работе использовались методы: идеографический, историко-генетический, ретроспективный. Социальные гарантии определялись по нескольким позициям: оплата трудодней, денежная и материальная поддержка на личные нужды, денежная оплата и стимулирование труда.
На основании анализа архивных документов показывается, что правление колхоза и общие собрания колхозников решали насущные проблемы и вопросы, носившие для трудоспособного и нетрудоспособного населения жизненно важный характер. Обобщенно характеризуется, какие вопросы решались незамедлительно, а какие игнорировались.
Правление колхоза и общие собрания колхозников разбирали вопросы и принимали решения, касающиеся важных сторон жизнедеятельности колхозников, обеспечивали на коллективном уровне материальную и финансовую поддержку функционирования колхозной семьи и личного подсобного хозяйства в деревне. Детализация организационных и житейских вопросов, принятие решения по каждому из них на общем собрании членов артели свидетельствовали о реальном воплощении принципа коллективизма в практике организации и руководства внутриколхозной жизнью. Формами расчета за внутриколхозную хозяйственную деятельность, кроме трудодня, были социальные гарантии: материальная и финансовая поддержка, стимулирование труда, корректировка оплаты трудодня, поддержка личного подсобного хозяйства кормами и животными. В исследуемый период труд членов колхоза не был бескорыстным настолько, чтобы он оплачивался только трудоднями. Существовала достаточно гибкая стимулирующая оплата труда. В этом смысле колхозное хозяйство в исследуемый период было жизнеобеспечивающим, личное подсобное хозяйство не конкурировало с коллективным, а являлось его составной частью.
Полученные результаты имеют значение для реконструкции процесса функционирования колхозного строя в рамках социалистической индустриальной модели в его региональных проявлениях.
Ключевые слова: правление колхоза; общее собрание колхозников; материальная помощь; оплата труда; материальное пособие; трудодни.
Сведения об авторе: Марина Ивановна Федорова, кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории.
Место работы: Омский государственный технический университет.
Контактная информация: 644031, г.Омск, ул. Омская, д. 162, кв.69; тел. 89069915371; e-mail: [email protected].
В постсталинской советской историографии утвердилось представление о колхозной системе как явлении, имеющем высокий внутренний потенциал при необходимом партийно-государственном руководстве (Окладников 1969: 345). В конце 1980-х - начале 1990-х гг. колхозная система рассматривалась как деградирующая, не способная противостоять командно-административной системе (Козлов В.А. 1995: 229-230). С 1990-х гг. помимо обозначенных направлений исследования хрущевской оттепели появляется проблема раскрестьянивания российской деревни (Иванов Н.С. 1996: 416-433). Еще в начале XX в., как отмечает М. Левин, сельскохозяйственный труд можно было характеризовать как «биологический», потому что жизнь людей напрямую зависела от собранного урожая, от погодных и природных условий. Деревенская жизнь регламентировалась «сельскохозяйственным календарем»: к середине апреля необходимо сеять яровые, в мае надо валить лес под ранний пар, в начале июня
пора думать о позднем паре, к концу июня поспевает рожь, в июле время убирать пшеницу, необходимо найти время для прополки, сенокоса и т.д. Интенсивность работ велика. Труд, семья как производственный коллектив и самодостаточность этого коллектива являлись главными характеристиками деревенской жизни начала XX в. Советская система внесла изменения в жизнь крестьянства, лишив его самообеспеченности в хозяйственном отношении, подчинив хозяйственную деятельность государственным интересам. (Левин М. 1997: 87-89). В рамках сравнительно-исторического подхода названные научные направления вполне оправданы, а сами исследования позволили дать целостную характеристику влияния командно-административной системы на развитие аграрного сектора.
Исследование советской эпохи с точки зрения формирования индустриальной модели общественного развития позволяет по-прежнему рассматривать колхозный строй как один из внут-
ренних источников накопления, но в русле социальной истории. А также дает возможность проследить внутренние процессы адаптации и выживания крестьянства, тех, кто оказался в рамочных условиях жизнедеятельности. Социально-хозяйственная сущность крестьянина в исследуемый период определялась общественно-полезным трудом в колхозе либо в совхозе с одной стороны и необходимостью содержать личное подсобное хозяйство - с другой.
Рассмотрим социальные гарантии колхозной системы в период хрущевской «оттепели».
Социальные гарантии колхозникам в хрущевский период определялись по нескольким позициям: оплата трудодней, денежная и материальная поддержка на личные нужды, денежная оплата и стимулирование труда.
Трудодни. Оплата труда колхозникам продолжала осуществляться через начисление трудодней. Минимальное количество выработки трудодней в год, а также стоимость в денежном эквиваленте одного трудодня определялись на общем собрании колхозников. Так, например, стоимость трудодня в 1957 г. составляла 3 рубля 30 копеек (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп. 1. Д. 35, Л. 2). Трудодни начислялись в книге учета трудодней колхозников, где пофамильно указывалось количество выработанных трудодней по бригадам ежемесячно. В целом на одного колхозника в год приходилось от 100 до 400 трудодней. Только за обработку закрепленных за бригадами сельскохозяйственных культур выработка трудодней варьировала от 11-25 до 35-36 трудодней в месяц (ГБУТО ГАТ. Ф. 1708. Оп. 2. Д. 35. Л. 1-35), (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп. 1. Д. 33. Л. 7-9).
Частыми были случаи, когда трудодни колхознику не начислялись. Большинство их связано со слабой организацией учета, но при наличии заявления по этому поводу решение принималось в пользу работника. Так, при рассмотрении заявления колхозницы Морозовой, где она просила начислить ей трудодни, заработанные в декабре на подвозке кормов к ферме: «Решили: Председателю ревизионной комиссии тов. Белослудцеву И.Д. проверить документально по начислению Морозовой трудодней, если факты неначисления подтвердятся, то Морозовой начислить трудодни за счет виновного в этом» (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп. 1. Д. 33. Л. 12).
Обычно по истечении календарного года и к началу следующего правление колхоза и общее собрание колхозников рассматривало кандидатуры работников, официально не выработавших своих трудодней, коллективным списком его уточняли и вносили изменения. Трудодни зачислялись в случае, если имелась уважительная причина невыхода на работу ввиду болезни маленьких детей. В случае, если правление колхоза при-
знавало трудодни (необходимый минимум) за истекший год невыполненными, выносилось решение: колхозника или колхозницу облагать налогом как единоличников (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп. 1. Д. 33. Л. 7-9).
Для тех колхозников, которые вырабатывали трудодни, правление колхоза устанавливало бесплатную выдачу животноводческих кормов для личного хозяйства, для не выработавших -платно (1 ц сена стоил 50 руб., соломы - 20 руб.) (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп. 1. Д. 33. Л. 9).
Кроме того, правление колхоза и общие собрания колхозников, опираясь на поступавшие заявления колхозников, решали насущные проблемы и вопросы, носившие для обыкновенного человека жизненно важный характер. Оказывали помощь продуктами, если член артели болен и не может какое-то время трудиться. Предоставляли помощь строительными материалами в постройке дома, в выдаче государственного кредита под строительство, разбирали заявления об отправке на курсы трактористов и шоферов (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп. 1. Д. 34. Л. 3, 6).
На общих собраниях членов колхоза и собраниях правлений колхоза обычно положительно решались вопросы, связанные с определенным улучшением жизненного уровня и достатка колхозников. К таким мероприятиям относились: нарезка земли под огород и приусадебный участок, покупка дома или выдача ссуды на его покупку, продажа (или обмен) животного из колхоза для нужд личного хозяйства, утверждение ежегодного отпуска (обычно по окончании сева), выдача ссуды на покупку обуви (валенок, сапог), на похороны, предоставление отпуска без содержания на несколько дней для личных и хозяйственных нужд (например, заготовка леса, поездка в город, в гости в другую деревню), предоставление денег на лечение при наличии подтверждающих документов, предоставление трактора для вывоза леса. Рассматривали заявления о приеме в члены колхоза. Просьбы об исключении из колхоза удовлетворялись в исключительных случаях: по старости, поездка на учебу в город, выход замуж и необходимость переезда в другую местность.
Колхоз оказывал всем членам артели помощь при вывозке дров для домашнего хозяйства. Контроль за обеспечением всех этих мероприятий осуществляли председатель колхоза и бригадиры (ГБУТО ГАТ. Ф. 1125. Оп. 1. Д. 12. Л. 7).
Оказание помощи деньгами для личных нужд осуществлялось через кассу взаимопомощи, которая оплачивала часть расходов на отдых (иногда до 75% стоимости путевки и стоимость дороги в один конец). Получить такую материальную поддержку мог каждый колхозник (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп. 1. Д. 34. Л. 9).
Чаще не удовлетворялись такие просьбы колхозников, как увеличение оплаты труда, разрешение бесплатной рубки дров в лесу, исключение из членов колхоза по собственному желанию, предоставление очередного отпуска весной или летом, начисление пайка или трудодней за время, когда мать водится с детьми своих дочерей и не может выйти на работу, снятие с должности бригадира по собственному желанию (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп. 1. Д. 34. Л. 35-37), выдача документов на получение паспорта, списание денег, поставленных в счет за плохое отношение к своей группе коров (ГБУТО ГАТ. Ф. 1125. Оп. 1. Д. 11. Л. 6), восстановление денег за павших колхозных животных по недосмотру (ГБУТО ГАТ. Ф. 1125. Оп. 1. Д. 12. Л. 8).
Празднование советских праздников также подразумевало организационные и финансовые мероприятия. Так, в мероприятия по подготовке празднования 1 мая входила очистка животноводческих помещений от мусора и соломы, установка средств сигнализации и емкостей с водой в случае пожара, выделение средств на приобретение подарков для школьников, ценных подарков и премий механизаторам и передовикам животноводства (например, сохранившим скот к началу пастбищного периода) (ГБУТО ГАТ. Ф. 1125. Оп. 1.Д. 13. Л. 5).
Колхоз полностью поддерживал нетрудоспособных, престарелых и инвалидов войны в бытовых вопросах, не имеющих трудоспособных близких родственников, способных оказать повседневную помощь (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп. 1. Д. 33. Л. 4). Им полагалась выдача хлеба от 15 до 20 кг муки ежемесячно безвозвратно (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп.1. Д. 34. Л. 1-2).
Общее собрание колхозников и правление колхоза ежегодно (т.к. списки колхозников в связи с уточнением возраста, периода пребывания их в колхозе составлялись ежегодно) принимали решение об установлении материального пособия колхозникам в возрасте от 60 лет и старше и колхозницам от 55 лет и старше, а также инвалидам войны и труда. На пособие могли рассчитывать только те колхозники, которые не получали государственных пенсий, а также те, кто прожили и проработали в колхозе не менее 15 лет. В целом материальное пособие составляло от 8 до 12 кг муки в месяц. Кроме того, каждому внесенному в список льготнику полагалось по 0,51 л молока в день и до 250 рублей в год деньгами (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп.1. Д. 34. Л. 79-80). Достигшие пенсионного возраста колхозники и колхозницы, претендовавшие на вспомоществование, делились на несколько групп:
1 группа: мужчины от 60 лет и женщины от 55 лет, которые оказывали померную помощь колхозу или работали дома - воспитывали детей,
высвобождая на колхозную работу трудоспособных членов семьи (учёт велся ежемесячно, при неучастии в работе пособие не выдавалось) - 8 кг пшеничной муки в месяц;
2 группа: мужчины от 70 лет и старше, женщины от 60 лет и старше, имевшие детей, способных оказывать материальную помощь престарелым родителям, - 12 кг пшеничной муки в месяц;
3 группа: тот же возраст колхозников, но не имеющих трудоспособных детей - 16 кг пшеничной муки в месяц;
4 группа: инвалиды войны и труда 1-4-й групп; при выдаче пособия учитывалась получаемая государственная пенсия;
5 группа: престарелые колхозники, отнесённые к первым трём группам, с учетом получаемой государственной пенсии (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп. 1. Д. 34. Л. 79-80).
Общее собрание колхозников и правление колхоза решали вопросы оплаты труда членов артели, определяли норму выработки, критерии качества и сумму оплаты труда. Так, оплата труда трактористов зависела от качества проделанной работы. На общих собраниях артелей выносили решение, какая работа будет считаться качественной. Считалось, что тракторист выполнял работу качественно, и ему не снижалась оплата, если он не портил техникой проезжие дороги, не нарушал агротехнических стандартов при вспашке и севе. В случае нарушений оплата сокращалась. Так, например:
- при порче дорог трактором оплату уменьшали на 10%;
- при сдаче поля с невспаханными участками — на 20%;
- при вспашке поля без борон - на 20%;
- при вспашке поля глубиной меньше 20 см без указания агронома - на 50%;
- при посеве технически неисправными сеялками — на 30%.
Оплата трактористу за посев производилась до появления всходов на 70%, после появления всходов на 100% (ГБУТО ГАТ. Ф. 1125. Оп. 1. Д. 11. Л. 10).
Стимулирование в работе. Трудодни были не единственной формой расчета внутрикол-хозной хозяйственной деятельности. Не делая открытия в постановке вопроса, конкретизируем некоторые виды работ, которые выполнялись жителями колхоза и оплачивались из колхозного бюджета: пастухам дойного гурта во время бескормицы начисляли по 2 трудодня в день, сеяльщикам начисляли по 40 копеек на трудодень при хорошем качестве сева, трактористы получали ежеквартальные денежные премии (ГБУТО ГАТ. Ф. 1125. Оп. 1. Д. 13. Л. 9), колхозники, работавшие добросовестно, без нареканий в свой адрес, по личным заявлениям получали по 2 ц сена из
общего фонда для нужд личного хозяйства (ГБУ-ТО ГАТО. Ф. 1645. Он. 1. Д. 5. Л. 2).
Кроме того, стимулирование в трудовой деятельности относилось и к начисляемому трудодню. Правление колхоза и общее собрание колхозников выносили решения об увеличении оплаты трудодня при определенных результатах труда. (Так, например: «Решение. Дополнить в ранее утвержденные нормы выработки пр. № 3 от 7.02.56 г. следующие дополнения: при перевыполнении норм выработки на 15% оплата трудодней увеличивается на 20%, если норма перевыполнена на 30%, то оплата трудодней увеличивается на столько же. Тот, кто вырабатывает полторы нормы, получает за перевыполнение нормы в полуторном размере» (ГБУТО ГАТО. Ф. 1645. Оп. 1. Д. 5. Л. 14). За перевыполнение нормы более чем на 50% труд оплачивался в двойном размере (ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. Оп. 1. Д. 33. Л. 14-15).
Вывод. Общие собрания колхозников и правление колхоза разбирали вопросы и принимали решения, касающиеся важных сторон жизнедеятельности колхозников, обеспечивали на коллективном уровне материальную и финансовую поддержку функционирования колхозной семьи и личного подсобного хозяйства в деревне.
Детализация организационных и житейских вопросов, принятие решений по каждому из них на общем собрании членов артели свидетельствовало о реальном воплощении принципа коллективизма в практике организации внутриколхозного строя и руководства им. Поддержкой были обеспечены как трудоспособные, так и нетрудоспособные члены колхоза. Формами расчета за внут-риколхозную хозяйственную деятельность, кроме трудодня, были социальные гарантии: материальная и финансовая поддержка, стимулирование труда, корректировка оплаты трудодня, поддержка личного подсобного хозяйства кормами и животными. В исследуемый период труд членов колхоза не был бескорыстным настолько, чтобы он оплачивался только трудоднями. Существовала достаточно гибкая стимулирующая оплата труда, даже заготовка 1 веника для подкормки животных в зимний период школьниками оценивалась в 10 копеек и оплачивалась (ГБУТО ГАТ. Ф. 1125. On. 1. Д. 11. Л. 18). В этом смысле колхозное хозяйство в исследуемый период было жизнеобеспечивающим, личное подсобное хозяйство не конкурировало с коллективным, а являлось его составной частью.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ГБУТО ГАТО - Государственное бюджетное учреждение Тюменской области «Государственный архив Тюменской области»
ГБУТО ГАТ - Государственное бюджетное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске»
ЛИТЕРАТУРА
ГБУТО ГАТ. Ф. 1125. Оп.1. Д. 11. Колхоз им. Калинина Бегишевского сельсовета, Дубровинского района, Тюменской области. Книга протоколов общих собраний колхозников и заседаний правления колхоза
1960 г.
ГБУТО ГАТ. Ф. 1125. Оп.1. Д. 12. Колхоз им. Калинина Бегишевского сельсовета, Дубровинского района, Тюменской области. Книга протоколов общих собраний колхозников и заседаний правления колхоза
1961 г.
ГБУТО ГАТ. Ф. 1125. Оп.1. Д. 13. Колхоз им. Калинина Бегишевского сельсовета, Дубровинского района, Тюменской области. Книга протоколов общих собраний колхозников и заседаний правления колхоза 1963 г.
ГБУТО ГАТ. Ф. 1708. Оп. 2. Д. 35. Книга учета трудодней колхозников д. Ермакова. 1959 год. ГБУТО ГАТО. Ф. 1645. On. 1. Д. 5. Колхоз «Победа», Омутинского района, Тюменской области. Книга протоколов общих собраний колхозников и заседаний правления колхоза 1953 г.
ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. On. 1. Д. 33. Колхоз Ворошилова, Красновского сельсовета, Исетского района, Тюменской области. Книга протоколов общих собраний колхозников и заседаний правления колхоза за 1956 год. Начато 5 января, окончено 6 февраля 1956 г.
ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. On. 1. Д. 34. Заседания правлений колхоза им. Ворошилова Красновского сельского совета, Исетского района, Тюменской области, 1957 г.
ГБУТО ГАТО. Ф. 2196. On. 1. Д. 35. Приходно-расходная смета 1957 г. Колхоз им. Ворошилова, Исетского района, Тюменской области.
Иванов Н. С. 1996. Раскрестьянивание деревни (середина 40-х годов - 50-е годы) // Афанасьев Ю.Н. (отв. ред.). Судьбы российского крестьянства. Москва: Российский государственный гуманитарный университет, 416-433.
Козлов В. А. 1995 .Россия после Великой отечественной войны (1946-1960 гг.) // Личман Б. В. (отв. ред.). История России: Вторая половина XIX-XX вв. Курс лекций. Изд. 3-е, доп. Екатеринбург: Уральский государственный технический университет, 229-230.
Левин М. 1997. Деревенское бытие: нравы, верования, обычаи // Данилов В., Шанин Т. (отв. ред.). Кре-стьяноведение. Теория, история, современность. Ежегодник. Москва: Московская высшая школа социально-экономических наук, 84-127.
Окладников А. 77. 1969. История Сибири с древнейших времен до наших дней. Т. 5. Ленинград: Наука.
REFERENCES
The State Archive in the city of Tobolsk. Fund. 1125. Inventory. 1. Case. 11. (In Russian).
The State Archive in the city of Tobolsk. Fund. 1125. Inventory. 1. Case. 12. (In Russian).
The State Archive in the city of Tobolsk. Fund. 1125. Inventory. 1. Case. 13. (In Russian).
The State Archive in the city of Tobolsk. Fund. 1708. Inventory. 2. Case. 35. (In Russian).
The State Archive in the city of Tyumen. Fund. 1645. Inventory. 1. Case. 5. (In Russian).
The State Archive in the city of Tyumen. Fund. 2196. Inventory. 1. Case. 33. (In Russian).
The State Archive in the city of Tyumen. Fund. 2196. Inventory. 1. Case. 34. (In Russian).
The State Archive in the city of Tyumen. Fund. 2196. Inventory. 1. Case. 35. (In Russian).
Ivanov N. S. Raskrestyanivanie derevni seredina 40-kh godov 50-e gody. Afanasev YU. N. otv. red. Sudby ros-sijskogo krestyanstva [Village defarming (middle 40-50-years) // Afanasyev Yu. I. (executive editor). Russian peasants fates]. Moscow: Russian State humanitarian University, 1996. Pp. 416-433. (In Russian).
Kozlov V. A. Rossiya posle Velikoj otechestvennoj vojny 1946-1960 gg. Lichman В. V. otv. red. Istoriya Rossii Vtoraya polovina XIX XX vv. [Russia after the Great Patriotic War (1946-1960 years) // Lichman В. V. (executive editor). Russian history: latter half of XIX-XX centurys)]. Yekaterinburg: Ural State Technological University, 1995. Pp. 229-230. (In Russian).
Levin M. Derevenskoe bytie nravy verovaniya obychai. Krestyanovedenie Teoriya istoriya sovremennost [Village existence, morals, beliefs, customs Peasant studies. Theory, history, today]. Moscow: Moscow School of Social and Economic Sciences, 1997. Pp. 84-127. (In Russian).
Okladnikov A. P. Istoriya Sibiri s drevnejshikh vremen do nashikh dnej T. 5 [Siberia history with the most ancient to our days. Vol. 5]. Leningrad: Nauka, 1969. (In Russian).
M. I. Fedorova
Omsk, Russia
SOCIAL GUARANTEES IN COLLECTIVE FARMS OF WESTERN SIBERIA DURING 1953-1964
Abstract. This article discusses the social guarantees of the collective farms for collective farmers in Western Siberia in the period 1953-1964. The aim of the study is to ascertain specific forms of social protection of workers in the limits of the collective farm system during that period. In work methods were used: ideographic, historical-genetic, retrospective. Social guarantees were determined for several positions: payment of labor days, monetary and material support for personal needs, cash payment and incentive wages.
Based on the analysis of archives documents shows that the Board and general meetings of the collective farmers to solve pressing problems and issues, which for able-bodied and disabled person were vital. Generally are characterize any issues can be resolved immediately, and which are ignored.
The Board of collective farm and general meetings of collective farm workers elaboration questions and make decisions concerning vital important of the moments of collective farmers, provided on a collective level material and financial support to the functioning of the collective farm of the family and a personal farm in the village. Discussions small questions and everyday matters, have decision for each of them at a general meeting of members of the agricultural cooperation testified about the real embodiment of the principle of collectivism in the practice of the organization and direction into collective farm life. Forms for calculating into collective farm of economic activity, except the workday, were social guarantees: material and financial support, incentives, correction workday, the support of a personal farm feeds and animals.
During the study of period, the work of the members of collective farm was not disinterested. There was a fairly flexible pay of work. In this sense, collective-farm economy during the study period was supporting, a personal farm does not compete with the collective, and was a part of it.
The results are relevant to the reconstruction process of collective failure function of the socialist industrial model in its regional manifestations.
Key words: board of collective farm; general meeting of collective farmers; financial support; compensation; material guarantee; workdays.
About the author: Marina Ivanovna Fedorova, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor at the Department of RussianHistory.
Place of employment: Omsk State Technical University.
Федорова М. И. Социальные гарантии в колхозах Западной Сибири в период 1953-1964 гг. // Вестник Нижневартовского государственного университета. 2017. № 2. С. 52-56.
Fedorova M. I. Social guarantees in collective farms of Western Siberia during 1953-1964 // Bulletin of Nizhnevartovsk State University. 2017. No. 2. P. 52-56.
УДК 93/94 О. П. Цысь
Нижневартовск, Россия
ПРАВОСЛАВНЫЕ ПРИХОДЫ ТОБОЛЬСКОГО СЕВЕРА В XIX - НАЧАЛЕ XX вв.: ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ И ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ
Аннотация. В статье рассматривается процесс складывания системы приходов, особенности ее развития на Тобольском Севере. Выделяются три основных этапа формирования приходов на территории края: конец XVI - середина XVII вв., первая половина XVIII в.; середина XIX - начало XX вв. Отмечается, что по мере демографического роста, прежде всего за счет русских переселенцев, автоматически расширялась сфера влияния православной культуры.
Анализируется численность, национальный состав прихожан. Изучение клировых ведомостей выявило, что, хотя число прихожан в течение XIX - начала XX вв. непрерывно возрастало, тем не менее, в данном отношении показатели Тобольского Севера в два раза уступали среднестатистическим общеепархиальным показателям. Делается вывод о том, что преобладание в сельских малолюдных приходах инородческого населения, в целом индифферентно относившегося к православию, создавало дополнительные трудности для духовенства, т.к. очень узким оказывался круг лиц, на который можно было бы опереться в решении стоявших перед церковью задач. Обращается внимание на меры государственной помощи, которые практиковались для поддержания материального положения священно- и церковнослужителей.
Рассматривается состав, отдельные демографические характеристики причтов Тобольского Севера. Отмечается, что изначально среди приходского духовенства преобладали представители местных династий священно- церковнослужителей, чье образование преимущественно ограничивалось домашним обучением и начальными классами духовных школ. Однако в дальнейшем наблюдается процесс постепенного размывания семейной и сословной замкнутости духовенства. Растет уровень его образования, профессиональной подготовки. Указывается на появление в регионе во второй половине XIX - начале XX вв. энергичных, целеустремленных священнослужителей, ориентированных преимущественно на миссионерское служение. Рассматриваются мотивы, по которым на Тобольский Север переводились представители духовенства: стремление продвинуться по службе, наказание за совершенные проступки.
К числу особенностей северных приходов отнесены удаленность их места расположения от административных центров, замедленные темпы модернизационных процессов, тесная связь церковных институтов с государственными. Отмечается, что религиозная политика Российской империи на севере Западной Сибири стала основной частью общего правительственного курса, направленного на интеграцию коренных народов в российское социокультурное пространство.
Ключевые слова: Тобольская и Сибирская епархия; Тобольский Север; благочинный округ; миссионерство; духовенство; инородцы; уровень образования духовенства; клировые ведомости.
Сведения об авторе: Ольга Петровна Цысь, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России, научный сотрудник лаборатории региональных исторических исследований.
Место работы: Нижневартовский государственный университет.
Контактная информация: 628605, г. Нижневартовск, ул. Ленина, д. 56; тел.: 8 (3466) 27-35-10, e-mail: [email protected].
Тобольский Север административно входил в состав Тобольской губернии. Здесь располагались Березовский и Сургутский уезды (до 1867 г. - округа), а также северная часть Тобольского, северо-восточная часть Туринского уездов.
Отдаленный «низовой край», как его называли в документах того времени, являлся специфической территорией - промысловым районом, с преобладающим кочевым и полукочевым населением (что подтверждается обращением одних и тех же лиц в приходы разных церквей), провинцией, удаленной от промышленных и культурных центров губернии, с высокой (в сравнении с дру-
гими территориями) численностью инородческого населения, для которого было характерно проживание в устойчивых ареалах этнического, культурного расселения, относительная изоляция от «русского» мира. Например, по данным на 1867 г., на территории Сургутского округа1 на-
Территория Сургутского округа занимала 220 452,4 кв. верст. Общая же численность населения края, по данным Центрального статистического комитета, составляла в 1868 г. 7191 чел. (из них 1 061 чел. - жители г. Сургута, 2 892 чел. - «бродячие инородцы») (см.: Списки 1871: 120, 126).
