CC BY
108
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 31 (212). Философия. Социология. Культурология. Вып. 19. С. 17-24.
ЧЕЛОВЕК,
ОБЩЕСТВО,
КУЛЬТУРА
В. А. Герт
СОЦИАЛЬНОЕ ВРЕМЯ ИНДИВИДУАЛЬНОГО БЫТИЯ ЧЕЛОВЕКА
При наличии в философии двух подходов к сущности социального времени — как к величине измерения и как к величине изменения — рассматривается время процессов изменения (оборачивания) «внутрь» и «вне» индивидуальности человека. Структура индивидуального бытия в качестве необходимого элемента включает другого человека, образуя целостность со-бытия, которое на основе индивидуальных различий определяет не только наличие отношений между индивидуальностями, но и длительность их изменений. Время удовлетворения витальных и социальных потребностей, время целей, время выбора — все они структурируются в пространстве актуального со-бытия как длительность и рядоположенность всех видов настоящего — настоящего прошлого, настоящего будущего, настоящего настоящего. Индивидуальное бытие предстает как целостность, объединяющая время живой деятельности в пространстве опредмеченной деятельности, время целей в пространстве смыслов, время самореализации индивидуальности «для» другого в пространстве социальных отношений.
Ключевые слова: время как измерение и изменение, индивидуальное бытие как со-бытие, актуализация времени индивидуального бытия, время витальных и социальных потребностей, время выбора и целей.
Проблема для нас формулируется так: нельзя мыслить потенциальную бесконечность бытия индивидуальности человека без обоснования пространства и времени воспроизводства всеобщности и универсальности самого этого бытия. Социальное пространство и время должны быть осмыслены, в первую очередь, как бытийное оформление цикла индивидуализации человека. Оборачивание индивидуального бытия «внутрь» и «вне» индивидуальности как две стороны единого цикла индивидуализации есть, одновременно, и структурирование времени процесса индивидуализации в пространство этого процесса. И без обоснования времени бытия индивидуальности нельзя понять его пространства.
Н. Н. Трубников, сравнивая «физическое время» и «время человеческого личного и человеческого социально-исторического
бытия», настаивает на том, что это не одно и то же время. Их различие он видит в следующем: «Если величина первого есть прежде всего величина измерения, то величина второго есть в самой своей основе величина изменения. В сущности, одна предстает перед нами как величина деления и счета, другая как величина определения и связи»1. Время человеческого бытия связывает прошлое, настоящее и будущее в некоторое единство. Но определенными прошлое и будущее становятся в настоящем. Именно настоящее - это и момент связи, и момент определения времени. Несомненно, в связи и определении времен принимает участие и сознание. «Если же говорить о не-определенном через настоящее и не-мыслимом прошлом, то для этого потребовались бы какие-то другие, исключающие определение и мысль, т. е. не-мыслимые определения»2. Вслед за Марксом он отстаи-
вает понимание времени как меры бытия, меры его связанности и последовательности, поскольку действительность не чистая необходимость прошлого и не чистая возможность будущего. Действительность сохраняет свои связи (связь времен) по обе стороны настоящего, и про нее поэтому можно сказать, что она происходит.
Кроме того, что Н. Н. Трубников ставит вопрос о времени действительности человеческого бытия, а не о переживании или созерцании времени, он отмечает и еще две его особенности. Если время бытия есть время изменения, то оно вместе с тем «всегда есть время некоторого восхождения, время начала и конца, время рождения и время смерти, время посева и цветения, время созревания и жатвы». И продолжает дальше: «Ни год, ни месяц, ни час, ни секунда одного человека никогда не равны году, месяцу, секунде другого, если это реальное время, как не равны начало и конец, час человеческой молодости и час человеческой старости. Это всегда разное, по-разному связанное и по-разному разделенное время, по-разному наполненное и по-разному опустошенное»3. Эти особенности времени можно сформулировать так: 1) восхождение реального времени как восхождение реального бытия и 2) неравнозначность, неоднородность времени восхождения реального бытия. Каждое реальное бытие имеет свое время.
В. Артемов предлагает социальное время рассматривать как фактор и ресурс развития социальных субъектов. По его мнению, фактор времени «есть выражение двух сторон функционирования и развития социальных субъектов (систем): ограниченности социального времени как ресурса и «временной организации, т. е. определенных временных отношений элементов этих систем»1. Он считает, что без соотнесения физического и социального времени нельзя понять человеческое отношение к социальному времени как к ресурсу и условию деятельности субъектов. «Социальное время есть ресурс, которым располагает любой социальный субъект. ...Поэтому надо говорить не о неправомерности соотнесения физического и социального времени, а о необходимости такого соотнесения, которое является предпосылкой согласованного развития социальных систем в рамках более общих систем природы и общества»5. Ресурсный подход к социальному времени приводит автора к идее экономии времени и
идее новой области исследований - социальной хронономии.
В данной позиции по социальному времени само оно только заявляется как «временная организация» отношений элементов систем, но, по существу, бытийный подход ко времени не выдерживается, так как время не задано как временное отношение внутри бытия субъектов деятельности. Это проявляется и в том, что изначально заявляется ограниченность социального времени как ресурса. Не избыточность, не поиск оптимума времени бытия, а именно ограниченность. Но раз это заявляется уже в аксиоматике концепции, то со следствиями недостатка временного ресурса надо как-то «бороться»: или через экономию времени, или через его эффективное использование, или через установление соразмерности и согласования «в рамках более общих систем природы и общества».
Не отрицая возможности и необходимости ресурсного подхода к исследованию временных отношений, надо признать, что факторный и ресурсный подход не направлен на анализ специфики социального времени существования человека. Он направлен на соотношение временных отношений социальных процессов, суть которых еще перед этим надо определять. Да и допускать область исследований, в которой соотношение ресурсов времени оторвано от восхождения бытия, значит, отдаляться от многообразия социального времени к его абстрактному единообразию. А это, скорее, говоря словами Н. Н. Трубникова, время измерения, а не время изменения.
Н. Ф. Наумова предлагает рассматривать время индивида как время выбора. По ее мнению, ограничение временем может быть решающим при определении приоритетов. Поскольку время связывается с ограничением как временным ресурсом, постольку «время является не только объективной и априорной формой существования мира человека, но и инструментом деятельности, целеполагания, свободного выбора», и «оперирование объективным и субъективным временем является для индивида одним из самых сильных средств решения проблем»6. Но, в отличие от ресурсного подхода В. Артемова, ограничение временем выбора можно, мы считаем, представить как ограничение внутри бытия. Причем это ограничение Н. Ф. Наумова связывает с настоящим. «Целеполагание совершается в настоящем, следовательно, настоя-
щее - это тот отрезок объективного времени, где выбор еще не сделан, где его можно еще «переиграть», что-то в нем изменить. Только окончательный выбор становится прошлым»7. Настоящее - это время выбора.
Это интересная позиция. Но все-таки возникают серьезные вопросы и возражения. Нужно ли и можно ли связывать время с одним из атрибутов индивидуального бытия, будь то мышление или выбор? Почему, если выбор сделан, но не реализован, то он становится прошлым? Тогда прошлое и будущее - это время чего? Или они определяться должны по другим, отличным от настоящего, основаниям? Как время выбора связано с пространством? В каком времени, настоящем или прошлом, проверяется адекватность и истинность выбора? Вопросы, вопросы... И их можно при желании продолжить.
У Н. Ф. Наумовой есть предположение о более высоком порядке непрерывности сознания по отношению к поведению, о более слабой зависимости сознания от ресурса по сравнению с поведением. И делается вывод: «Следовательно, поведение и сознание относительно самостоятельны в том смысле, что не каждый акт сознания есть продукт поведения, или его причина (мотив), или компенсация (рационализация и т. д.)»8. Несомненно, не каждый акт сознания есть обретение смысла, и не каждый акт сознания приводит к осмысленному действию. Но и не каждый выбор приводит к предметному действию и преобразованию.
Таким образом, не начало и конец выбора определяют время настоящего, а то временное отношение, которое несет в себе и с собой выбранная возможность в отличие от тех временных отношений, которые отсекаются вместе с невыбранными возможностями. Последствия временного отношения выбранной возможности определяют время настоящего. Выбор среди соотношения временных отношений альтернативных возможностей - это и выбор времени своего бытия. Это и утверждение времени бытия и его ограничение. Не непрерывность сознания, а прерывность предметного действия, не неопределенность выбора, а определенность предметной реализации выбранной возможности порождает единственность времени бытия индивидуальности, его однозначность и направленность.
К. Маркс анализировал социальное время общества этапа товарного производства
и обосновывал его развитие в движении товаров уже на том этапе, когда и рабочая сила как способность к труду становится товаром и время «движения» самой рабочей силы подчинено времени товарного производства. В этом движении товаров не они являются мимолетным моментом «движения людей», а люди, рабочие являются мимолетным моментом их движения.
В условиях недопотребления (Ф. Энгельс) рабочий вынужден продавать свою способность к труду и стремиться при меньших усилиях получить за свой труд как можно больше. Рабочий день не может превышать и даже равняться продолжительности суток, так как для воспроизводства своей всеобщности в качестве способности к труду рабочий должен есть, отдыхать, спать и т. д., т. е. удовлетворять свои витальные потребности. Все рабочее время Маркс делит на необходимое и прибавочное. Необходимое - для воспроизводства бытия человека в качестве рабочего, прибавочное - для получения прибыли.
Стоимость рабочей силы - это стоимость воспроизводства витальных потребностей, содержания семьи, получения образования и квалификации. По существу, воспроизводство всеобщности бытия рабочего и определяет стоимость рабочей силы и величину необходимого рабочего времени. Но реализация рабочей силы определяет и прибавочное время, создает и избыточную стоимость. Цель капитала - сокращение необходимого рабочего времени и увеличение прибавочного времени. Но, поскольку и необходимое и прибавочное время определяется трудом рабочего, проявляя двойственность его труда, постольку вне времени воспроизводства всеобщности и универсальности самого рабочего капитал не может существовать и развиваться. Воспроизводимая всеобщность рабочего и противостоит капиталу как не-капитал потому, что она представляет собой потребительную стоимость, в потреблении которой на основе неэквивалентного обмена капитал существует и способен развиваться.
Поэтому все развитие богатства покоится на избыточном рабочем времени, т. е. на создании свободного времени. Конечно, соотношение необходимого и избыточного (прибавочного, свободного) времени исторически изменяется. «На сравнительно примитивных ступенях развития обмена люди обменивают только свое избыточное время; оно - мера их
обмена, который поэтому и распространяется только на избыточные продукты. В производстве, основанном на капитале, существование необходимого рабочего времени обусловлено созданием избыточного рабочего времени»9.
Когда существование в общине и опосредованное общиной отношение к земле являются основными предпосылками воспроизводства индивида и самой общины, тогда «обмен начинается вообще прежде всего не внутри первоначальных общин, а на их границе, там, где они кончаются»10. Когда же утверждается наемный труд и капитал полностью подчиняет себе производство, включая обмен, распределение и потребление, тогда капитал не заинтересован в существовании какого-либо рабочего времени без избыточной его части. На стороне рабочего накапливается прибавочный труд, а на другой стороне - избыточное богатство. «В реальной действительности развитие богатства происходит только в этих противоположностях; но именно само развитие заключает в себе возможность уничтожения этих противоположностей. Иными словами, такого рода возможность существует потому, что индивид может удовлетворить свои собственные самые насущные потребности, лишь удовлетворяя вместе с тем самые насущные потребности другого индивида и создавая для него сверх того избыток»11.
В созидательном источнике труда индивида для удовлетворения своих собственных потребностей и одновременно потребностей другого Маркс находит объяснение времени бытия индивида в качестве рабочего. В самом созидательном труде есть и возможности уничтожения противоположности (кон-трсубъектности) наемного труда и капитала внутри этого же бытия «рабочего». В конечном счете, время движения товаров основывается на времени бытия индивидов созидательной предметной деятельности, но не наоборот. Именно воспроизводство всеобщности и универсальности такого товара как рабочая сила определяет «социальные часы» товарно-денежного механизма, а не наоборот. Хотя можно согласиться и с В. А. Кан-ке, который пишет: «Общественное рабочее время измеряется товарно-денежным механизмом, который выступает при этом в роли общественных часов. Конкретный механизм измерения общественного рабочего времени после преодоления товарного производства пока неизвестен»12. Поскольку В. А. Канке
обращает внимание на механизм измерения общественного рабочего времени в обществе развитого товарного производства, постольку им еще не отрицается социальное время как время изменения бытия индивидуальности и в этом обществе, и в обществе преодоления товарного производства.
Таким образом, акцент на необходимом и прибавочном времени - это акцент на времени удовлетворяемости витальных потребностей. Контрсубъектность бытия индивидуальности в условиях наемного труда не только проявляет различие положения рабочего и нанимателя, но и вынуждает рабочего выходить за пределы времени витальных потребностей. Но созидание избыточного богатства (и времени) подчинено не целям рабочего, а целям капитала, т. е. через время витальных потребностей все рабочее время подчинено целям капитала. Потребностный детерминизм бытия рабочего подчинен, опосредован целевой детерминацией бытия капитала, хотя и стоимость рабочей силы, и богатство общества определяются временем созидательного труда.
В условиях доминирования в бытии индивидуальности витальных потребностей целевая детерминация в нем ослаблена и время целостности её бытия есть больше время потребностей. Длительность от удовлетворенных витальных потребностей до следующего их удовлетворения - это и есть время настоящего, определяющее отношение к прошлому и будущему внутри бытия индивидуальности. Пространство со-бытия и его измерение (исходит из меры) подчиняется времени потребностей. Своемерность целостности такого бытия может усиливаться внешней целевой детерминацией со стороны другого по виду свободы выбора «за счет» другого. Образуется максимизация целеполагания в труде и его минимизация в потреблении (усвоении, освоении) - такова противоречивая направленность времени бытия созидателей свободного времени общества товарного производства. К. Маркс оценивал эту ситуацию так: «Кража чужого рабочего времени, на которой зиждется современное общество»13. Неравнозначность и несоответствие времени потребностей и времени целей деформирует целостность бытия индивидуальности и подчиняет целостность бытия рабочего движению товаров и «социальным часам» товарноденежного механизма.
Подчинение времени витальных потребностей времени несвоемерных целей в бытии самой индивидуальности - вот путь обретения подлинного бытия. И это реальный путь, поскольку это подчинение себе своего же времени и не «за счет» другого, а обретение времени своего бытия как свободы выбора «для» другого.
Уже, например, время производства орудий труда опосредует время потребностей. Оно не может быть больше длительности циклов удовлетворения потребностей, а результат их использования должен быть больше, чем необходимые временные затраты на их изготовление. Перенос действия с орудиями труда (и войны), по использованию заложенных в них при изготовлении качеств на будущее, не разрывает наличия их обратной связи с удовлетворяемыми потребностями. И они не вырываются из пространства и времени их естественного существования, но оно опосредуется упорядоченным использованием их качеств во времени потребностей и целей человека. Время естественного существования орудий труда и большинства производимых товаров проистекает внутри социального времени бытия человека. Даже возникшая разновременность пространства изготовления и применения орудий действия - это порождение и проявление целевого времени. Несовпадение же цели и результата сознательной орудийной деятельности ведет к совершенствованию либо орудий труда (предметности), либо самой осмысленной цели, либо процесса живой деятельности, либо отношений в ней с другими людьми, т. е. ведет к достижению новой определенности основных структурных элементов бытия индивидуальности.
Целевое время бытия индивидуальности не подчиняет, а со-подчиняет временные отношения 1) предметности бытия в качестве выбранной возможности, условий и средств деятельности; 2) желаемого состояния индивидуальности; 3) целей индивидуальности и других людей. Временные со-отношения между ними могут вызвать внутреннее напряжение или оптимизацию бытия, влияя на индивидуализацию не непосредственно, а посредством выбора, т. е. посредством свободы индивидуальностей в утверждении их времени в себе и своего времени в предметности и бытии для других людей.
Цель - это определенность временных отношений и со-отношений по всему циклу
индивидуализации. Взаимопереходы посредством выбора от неопределенности времени цели осмысленного пространства к ее реализации и от неопределенности пространства смысла к определенности времени цели повышают определенность пространства смыслов и времени целей индивидуального бытия. Целесмысловое оформление бытия индивидуальности и возможно-то только при предметно воспроизводимых и деятельностно повторяемых последовательностях и длительностях со-отношений и предметных действий, которые при этом оказываются способны к саморегулированию и к самопроверке по меркам как предметов деятельности, так и других людей.
При доминировании в бытии индивидуальности целевого времени возрастает значение времени живой деятельности в отношении к накопленному в пространстве опредмечен-ной, времени самореализации индивидуальности «для» другого в отношении к накопленному в пространстве отношений между людьми. Целевое время начинает определять структурирование пространства опредме-ченной деятельности и отношений между людьми и способно утверждать смыслы этого пространства в живой деятельности по самореализации себя для другого. Целевое время несвоемерно, оно способно обеспечивать инверсию пространства и времени. В целевом времени происходит инверсия цели и смысла, знания и предметного действия, потребности и способности, т. е. взаимопревращение и переходы индивидуальности и её индивидуального бытия. «Будущее» в целевом времени и делает настоящее прошлым, а прошлое настоящим. Вне целевого времени нет настоящего прошлого и настоящего будущего. Целевое время - это утверждение пространства настоящего.
Реализация выбранной возможности
подразумевает осмысленное предметное утверждение временного отношения этой возможности перед отвергнутыми временными отношениями ее альтернатив. По существу, структурирование времени индивидуального бытия в его пространство есть утверждение свободы индивидуальности в предметном мире, утверждение ее ценностей, целей, ожидаемого состояния в будущем и т. д. По существу, структурирование целевого времени в пространство смыслов бытия - это установление упорядоченной по-
следовательности в предметной самореализации индивидуальности, благодаря которой создается индивидуальный смысл «внутри» упорядоченного пространства и возможность представить этот смысл для другого, а также возможность образовать новый смысл. А он возникает при взаимодействии двух и более различающихся индивидуальных смыслов в со-бытии.
При реализации индивидуальных смыслов и смыслообразовании обновляется всеобщность бытия, расширяется осмысленное пространство со-бытия, и, тем самым, изменяется время бытия индивидуальности. Время порождает пространство, а пространство есть накопленное время, временная последовательность, ставшая рядоположенностью. Структурирование времени в пространство происходит как «внутрь» индивидуальности - в пространство смыслов, так и «вне» индивидуальности - в пространство осмысленной опредмеченной деятельности и отношений с другими людьми.
Орудия труда, обработанные земли, отстроенные города, искусственные моря и каналы, шахты и рудники, дороги и средства связи - все это пространство осмысленной опредмеченной деятельности людей, перешедшее в прошлое их созидателей. Это пространство накопленного и упорядоченного времени деятельностного бытия людей для вновь родившихся предстает как историческое пространство их настоящего бытия. В своей живой деятельности индивиды не воспроизводят историческое пространство своего бытия, а реконструируют и сохраняют его как источник осмысленного всеобщего содержания и предметное условие своего бытия. Реконструкция смыслов исторического пространства в смыслы своего индивидуального бытия сопровождает каждую индивидуальность, особенно на стадии становления и формирования. Накопленное социальное время рода реконструируется в историческое пространство индивидуального бытия, обеспечивая возможность исторической бесконечности для каждой индивидуальности конкретного сообщества.
Тождество индивидов вообще снимает проблему социального пространства и времени. Только различие индивидов по реализации возможностей, по смыслам и ценностям, по их всеобщности и универсальности, по месту в структуре предметности бытия созда-
ет пространство и время со-бытия. Вне взаимодействия различных индивидуальностей не может порождаться не только отношение, сознание, смысл, ценность, но и осмысленная длительность и последовательность предметных действий. И сохранение отношений с природой и историей возможно только через порождающий процесс внутри со-бытия индивидуальностей.
Структурирование целевого времени события в его пространство происходит в настоящем, а не в прошлом и будущем. Целевое время способно объединить в индивидуальном бытии три вида настоящего: настоящее прошлого, настоящее будущего и настоящее настоящего. Это оказывается возможным при понимании настоящего как длительности движения цели по всему циклу индивидуализации. Несвоемерность целевого времени и сбывание индивидуальности «для» другого продлевают движение цели внутри со-бытия, а, значит, и настоящее в другом, через другого, вместе с другим. Заинтересованные отношения внутри бытия или интересы продлевают его целевое единство. Настоящее индивидуальности и настоящее со-бытия определяют длительность значимых (интересующих) событий индивидуального бытия каждого человека.
В индивидуальном бытии обозначаются границы пространства длительности настоящего, в отличие от пространства длительности прошлого и возможного будущего. В самом цикле индивидуализации самореализация индивидуальности есть длительность и направленность от прошлого (от усвоения, освоения, потребления, целеобразования и смыслообразования), а удовлетворение потребности и достижение целевого результата есть окончание длительности самореализации и начало длительности и направленности к будущей самореализации (через усвоение, освоение, потребление, целеобразование и смыслообразование). Весь воспроизводственный цикл от настоящего (актуального) прошлого к настоящему (актуализированному) будущему есть длительность и рядополо-женность настоящего.
Настоящее - это временное отношение воспроизводства бытия индивидуальности, это временное отношение в циклах воспроизводства всеобщности смысла и универсальности целевых предметных действий. Сама цикличность временного отношения бытия
выражает прерывность непрерывного, обратимость необратимого процесса индивидуализации. Время бытия необратимо в том смысле, что в каждом цикле воспроизводства его временного отношения происходят неповторимые изменения, и настоящее одного цикла отличается от настоящего другого цикла. Но время бытия и обратимо в том смысле, что возможна реконструкция его прошлого и реализация его желаемого будущего.
Цикличность временного отношения индивидуального бытия выражает обратную связь процесса индивидуализации, которая обеспечивает преемственность и самодетер-минацию, восхождение от абстрактного к конкретному, от неопределенности к определенности и обратно, которая утверждает единство (всеобщность) различного, взаимо-обогащение как внутри индивидуальности, так и в пространстве со-бытия.
Доминирование отрицательных обратных связей в длительности настоящего в со-бытии приводит 1) к потере смысла бытия индивидуальности и движению не в своем целевом времени, а других людей; 2) к замыканию бытия на себя, к поиску смыслов внутренних переживаний и состояний (и религия не самый худший вариант разрешения ситуации); 3) к нарастанию сопротивления внешним влияниям и воздействиям. Доминирование же положительных обратных связей в со-бытии приводит к 1) реализации индивидуальности как 2) созидание для другого и 3) порождение новых смыслов этого со-бытия.
Различная направленность длительности настоящего проявляет неоднозначную обратимость времени. И в разных типах индивидуальностей временное отношение имеет разную направленность: от будущего к настоящему и прошлому, когда может доминировать разрушительная деятельность (индивидуальности типа «разрушитель»), от прошлого к настоящему, когда может доминировать деятельность потребления («потребитель»), от прошлого к будущему, минуя настоящее («накопитель»), от прошлого через настоящее к будущему, когда доминирует созидательная деятельность («созидатель»). Ни разрушение, ни потребительство, ни накопительство не имеют доминирования положительной обратной связи в длительности настоящего, способной порождать оптимум связи времен бытия без ущерба для себя и для других людей. Только пространство смысла связи вре-
мен в утверждении своей индивидуальности для другого создает временную перспективу будущего для себя и для другого.
Вне созидательной направленности бытия индивидуальности нет перспективы будущего, а, значит, нет настоятельной необходимости реконструкции прошлого. В результате под сомнение ставится актуальное пространство и время. В связи с этим нужно заметить, что не только отрицание прошлого отрицает настоящее и будущее, также и отрицание будущего отрицает прошлое и настоящее. Отрицание одного из времен отрицает и другие. Да и неоднозначность и вариативность направленности настоящего возможна только при доминировании связи времен, при доминировании его созидательной направленности. Поэтому, сравнивая направленность времени индивидуального бытия, можно говорить о его ценности с позиций гуманизма и созидания.
Время ценно потому, что оно есть форма связи бытия индивидуальности с бытием других людей в пространство актуального со-бытия. Оно ценно и потому, что связывает бытие индивидуальности в непрерывный целостный процесс индивидуализации, а также связывает самоценность индивидуальности с всеобщими ценностями исторического, актуального и потенциального пространства со-общества людей. Все виды бесконечности индивидуального бытия способны актуализироваться в содержании воспроизводственного цикла настоящего, в котором оборачивание со-бытия «внутрь» и «вне» индивидуальности опосредует все циклические процессы индивидуализации и, конечно, структурирование времени в пространство и пространства во время.
При минимизации целевого времени в ритмике циклов индивидуализации начинает доминировать накопленная опредмеченная деятельность и подчинять себе отношения с другими людьми. Историческое пространство начинает доминировать над временем настоящего, сводя к минимуму свободу выбора и проявляя нарастание предметно и деятельностно закреплённых наличных традиционных ритуалов, ценностей, смыслов и целей. Традиции обеспечивают устойчивость настоящего и предсказуемость будущего со-бытия, повышая, тем самым, его определенность. Но, главное, они обогащают индивидуальность всеобщим содержанием исторического опыта
бытия предыдущих поколений людей. И уже богатство исторического пространства может вывести (или не вывести) индивидуальность из состояния минимизации целевого времени и задать (или не задать) более интенсивную ритмичность индивидуализации.
Одновременно, традиции ограничивают индивидуальное бытие, так как их смысл до конца, как правило, не отрефлексирован и сопровождается уважением и доверием к опыту предков, к опыту старших (или взрослых). Однако актуальное пространство отношений индивидуальностей приводит к обнаружению их ограниченности и выявлению их возможностей, то есть со временем происходит выход за пределы традиционного бытия к новому всеобщему содержанию новых смыслов. Именно актуальное пространство и время обеспечивают выход за пределы групповых, кастовых, классовых, национальных ограничений, внося новое содержание в сами традиции.
При максимизации целевого времени уменьшается роль исторического пространства и расширяется свобода выбора, что может привести к некоторому отрыву от всеобщего содержания исторического опыта и сужению пространства смыслов в достижении целей. При этом оптимизация ритмики индивидуализации может обеспечиваться доминированием и интенсивностью положительных обратных связей бытия индивидуальности, что приводит в соответствие пространство смыслов и время целей.
Все основные компоненты индивидуального бытия, обеспечивая процесс его циклического воспроизводства и имея относительную самостоятельность своего функционирования и развития, обладают своеобразием бытийного пространственно-временного оформления. Индивидуальность преимущественно оформлена как пространство смыслов и время целей, предметность - как пространство опредмеченной деятельности и время живой предметной деятельности, другой - как пространство отношений с ним и время самореализации для него. Индивидуальность в своем сбывании объединяет все эти элементы в целостный процесс длительности настоящего, в
котором удовлетворяются её витальные и социальные потребности (в самореализации, в общении, в смыслообразовании).
Социальные часы уже не витальных потребностей, с доминированием движения предметов потребления (товаров), а социальные часы безграничных социальных потребностей, с доминированием движения самих индивидуальностей, все явственнее начинают определять историю нового типа бытия в природе и с природой. Все четыре вида бесконечностей мира человека - историческая как пространство рода, актуальная как пространство социальных отношений, потенциальная как пространство осваиваемой природы и качественная как глубины самой неповторимой индивидуальности - укоренены в процессах индивидуального бытия и соподчинены в его целостности смыслоцелевой и каузальной детерминацией по меркам смыслов, целей и предметного мира, где основанием их измерения является единство человека с другим человеком
Примечания
1 Трубников, Н. Н. Время человеческого бытия // Обществ. науки. 1988. № 2. С. 136.
2 Там же. С. 143-144.
3 Там же. С. 146.
4 Артемов, В. Социальное время // Обществ. науки. 1988. № 2. С. 156.
5 Там же. С. 150.
6 Наумова, Н. Ф. Целеполагание как системный процесс / препринт ВНИИСИ. М., 1982.
С. 25.
7 Там же. С. 33.
8 Там же. С. 18-19.
9 Маркс, К. Экономические рукописи 18571861 гг. Т. 1. М., 1980. С. 375-376.
10 Там же. С. 257.
11 Там же. С. 380.
12 Канке, В. А. «Капитал» К. Маркса и двойственность экономических явлений : к вопросу о специфике социального // Филос. науки. 1988. № 9. С. 21.
13 Маркс, К. Сочинения / К. Маркс, Ф. Энгельс. 2-е изд. Т. 46, ч. II. С. 214.
