CC BY
389
СОЦИОЛОГИЯ
УДК 316.6
Н.П. Романова
N. Romanova
СОЦИАЛЬНОЕ НЕРАВЕНСТВО: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
SOCIAL INEQUALITY:
METHODOLOGICAL ASPECT
Рассмотрены основные представления о The article considers main concepts about so-
формировании социально-стратификационной cial and stratification structure of society, its formation. структуры общества. Выделены определяющие Determinants of modern russian society structure are факторы таковой современного российского об- emphasized щества
Ключевые слова: социальная адаптация, социальное Key words: social adaptation, social space, social status пространство, социальный статус
Проблема социальной стратификации в социологии является одной из наиболее значимых. Исследование данной проблемы неразрывно связано с выявлением причин и последствий социального неравенства, с анализом и характеристикой социальной структуры общества, с пониманием содержания социальной справедливости, наконец, с выявлением перспектив социального развития общества.
Все существующие общества характеризуются неравным распределением материальных и символических благ, вознаграждений и возможностей как в отношении отдельных индивидов, так и между группами внутри общества.
Неравенства являются постоянной чертой человеческого общества. Во всем многообразии неравенств в обществе различаются неравенства природных возможностей и социальных позиций, а также неравенства, образующие и не образующие иерархический порядок. Их комбинация дает четыре основных типа неравенств, объединяемых в две группы:
1) индивидуальные - а) природные различия индивидуальных черт, характеров, интересов; б) природные различия уровня способностей, талантов, силы;
2) социальные - в) социальные различия примерно равных по рангу социальных позиций; г) стратификационные различия, определяющие (отражающие) социальную силу акторов, их жизненные шансы и возможности продвижения по социальной иерархии.
Рассмотрим основные понятия теории социальной структуры: «социальное пространство», «социальная структура общества» и «социальная стратификация».
Начать следует с исследования понятия «социальное пространство». Феномен социального пространства исследовали известные мыслители Э. Дюркгейм, Р. Парк, Г. Ленски и другие. Однако основные идеи социального пространства находим у Питирима Сорокина. В работе «Социальная стратификация и мобильность» [1] он сетует на то, что есть очень немного попыток дать определение социаль-
ному пространству, а это представляется важным, так как социальная мобильность - это перемещение людей именно в социальном пространстве. П. Сорокин подчеркивает, что оно в корне отличается от геометрического пространства. «Люди, находящиеся вблизи друг от друга в геометрическом пространстве (например, король и его слуга, хозяин и раб), в социальном пространстве отделены громадной дистанцией. И наоборот, люди, находящиеся очень далеко друг от друга в геометрическом пространстве (например, два брата или епископы, исповедующие одну религию, или же два генерала одного звания и из одной армии, один из которых в Америке, а другой - в Китае), могут быть очень близки социально. Человек может покрыть тысячи миль геометрического пространства, не изменив своего положения в социальном пространстве, и наоборот, оставшись в том же социальном пространстве, он может радикально изменить свое социальное положение». Далее П. Сорокин утверждает, что подобно геометрическому пространству социальное пространство есть некая вселенная, состоящая из народонаселения земли.
Определить положение человека в социальном пространстве, означает определить его отношение к другим людям, взятым за «точки отсчета» - ими могут быть отдельные люди, группы или совокупности групп. Как определить положение объекта в социальном пространстве? Для этого, считает П. Сорокин, необходимо указать:
1) отношение человека к определенным группам;
2) отношение этих групп друг к другу внутри популяции;
3) отношение данной популяции к другим популяциям, входящим в человечество.
Чтобы определить социальное положение человека, необходимо знать его семейное положение, гражданство, национальность, отношение к религии, профессию, принадлежность к политическим партиям, экономический статус, происхождение. Но так как в одной со-
циальной группе существуют совсем разные позиции (президент и рядовой гражданин внутри одного государства), то надо знать положение человека в пределах каждой из основных групп населения.
«Когда же определено положение населения как такового среди всего человечества,
- пишет Сорокин, - тогда можно считать и социальное положение индивида определенным в достаточной степени».
Теперь перейдем к рассмотрению понятия «социальная структура общества», понятия, которое очень часто используется и в социологии, и даже в обыденной речи. Термин «структура» (от лат. э^иеге - строить) ввел в социологию Г. Спенсер. К этому времени он давно использовался в естественных науках, прежде всего, для обозначения постоянных отношений между отдельными частями организма и его целым. Поскольку уже в то время общество рассматривалось как целое, состоящее из взаимосвязанных элементов, каждый из которых приобретает значение и смысл исходя из целого, то и определение социальной структуры соответствовало такому пониманию общества, т.е. социальная структура - это взаимное расположение индивидов и групп в обществе, а также повторяющиеся и устойчивые формы переплетения взаимоотношений и взаимосвязей между ними, которые осуществляются как на основе межличностного общения, так и через средства массовой информации. Социальная структура - это анатомический скелет общества, играющий в жизни человека значительную роль.
В конце 60-х гг. ХХ в. американские социологи взяли интервью у жительниц Нью-Йорка, получавших пособие по безработице. Им задавали два вопроса: «Считаете ли Вы свое здоровье отличным, хорошим, удовлетворительным, слабым?» и «Собираетесь ли Вы приступить к работе?» Было выявлено, что женщины, намеревающиеся постоянно получать пособие, оценивают свое здоровье ниже, чем те, которые были намерены скоро начать работу.
Социологи сделали вывод о том, что люди, находящиеся на соцобеспечении, считают себя неудачниками; чувствуя себя неудачниками, они ссылаются на слабое здоровье, пытаясь найти этому оправдание, доказывая, что не виноваты в своих неудачах. Чем в большей степени человек чувствует себя неудачником, тем ниже он оценивает состояние своего здоровья. Отсюда мы вправе сделать вывод о том, что положение людей в обществе играет очень важную роль, оно в значительной мере влияет даже на внутреннее психологическое состояние человека. Таким образом, жизнь человека в значительной степени зависит от его положения в обществе, т.е. от социальной структуры.
Социальная структура придает групповому опыту целенаправленность и организованность. Благодаря ей, мы связываем в своем сознании определенные факты нашего опыта в единые объекты - «семья», «профессия», «страна» и др. Она дает нам ощущение того, что жизнь стабильна и организованна, так как она предполагает наличие постоянных и упорядоченных взаимосвязей между членами группы или общества (семья, церковь, университет и др.). Социальная структура ограничивает наше поведение и направляет наши действия по определенному пути (традиции и обычаи университета, семьи, церкви, корпорации - это социальная структура, которую приняла та или иная организация за определенный период регулярного взаимодействия между ее элементами). Следует иметь в виду, что социальная структура имеет динамичные, меняющиеся характеристики, она постоянно обновляется.
В социологии нет единого мнения по поводу того, что следует считать "элементами" общества, связи между которыми образуют социальную структуру. Английский социолог А. Радклифф-Браун, представляющий структурный функционализм, считает, что все элементы социальной структуры выполняют каждый свою необходимую функцию, поэтому существование каждого элемента связано функцио-
нальной зависимостью с существованием других элементов. Он характеризует социальную структуру как соответствующие моделям социальные отношения, как систему статусных позиций, занимая которые индивид устанавливает конкретные отношения с другими людьми. Т. Парсонс, развивший далее структурный функционализм, показал, что социальная структура по природе своей нормативна и ее составляют институализированные модели нормативной культуры, т.е. социальную структуру образуют модели, образцы поведения, которые, являясь относительно постоянными, обеспечивают единообразие и стабильность социальной жизни. Есть и другое понимание термина «структура», когда он используется для того, чтобы отличать главное от второстепенного, первичное от производного.
К. Мангейм считает, что социальная структура состоит из базисных элементов, определяющих все остальное; этими базисными элементами являются материальные элементы, которые влияют на идеальные (похоже на марксистскую трактовку). Ж. Гуревич дает еще одно толкование термина «структуры», он различает структурированные и организованные группы. Социальные классы всегда структурированы, но не всегда организованы. Структура же больше, чем организация, это общество на всех его уровнях.
Российский социолог А.И. Кравченко в качестве главного элемента социальной структуры называет статус - социальное положение в обществе. С его точки зрения, социальная структура общества - это совокупность пустых социальных ниш - статусов. Однако современная российская социология предпочитает выделить следующие основные элементы социальной структуры общества:
1) совокупность социальных групп, классов и слоев;
2) совокупность социальных институтов и социальных организаций;
3) совокупность функционально взаимосвязанных социальных статусов и ролей;
4) совокупность взаимосвязанных и
взаимодействующих социальных групп, а также социальных институтов и отношений между ними.
Рассмотрев содержание понятия «социальная структура», мы подошли к необходимости анализа одного из базисных понятий современной социологии - «социальная
стратификация». Разрабатывая структурный подход к обществу, великие мыслители О. Конт, К. Маркс, Г. Спенсер, а также Э. Дюрк-гейм и Т. Парсонс в рамках представлений о социальной структуре и социальных функциях зачастую непроизвольно формировали понятие того, что все отношения в обществе размещены в системах разного ранга.
Еще в 20-е гг. ХХ в. П. Сорокин систематизировал и углубил ряд понятий, приобретших впоследствии ключевые роли в теории стратификации. Однако теория стратификации вобрала в себя и идеи М. Вебера о классах, и идеи социального конфликта Р. Дарендорфа и Р. Коллинза, социальные исследования американских социологов К. Дэвиса и У. Мура. Под социальной стратификацией П. Сорокин понимал дифференциацию совокупности людей на классы в иерархическом ранге, что находит выражение в существовании низших и высших слоев.
Термин «стратификация» состоит из двух слов латинского происхождения (stratum -слой и facio - делаю) и пришел в социологию из геологии, где он обозначает взаимное расположение слоев земли.
А.И. Кравченко проводит аналогию между терминами «социальная стратификация» и «социальное расслоение», что означает деление всего общества на слои, т.е. группы богатых, зажиточных, обеспеченных, бедных и нищих. Социальное расслоение - процесс образования слоев среди населения, но в современной социологии этот процесс обозначается латинскими терминами - дифференциация и стратификация. Термин «расслоение» чаще используется в бытовом языке, а не в научном. Кроме того, он, скорее, используется для обозначения разделения общества на богатых и
бедных; термин же «стратификация» отражает не только поляризацию общества, деление его на богатых и бедных, но и конечный результат расслоения - возникновение среднего класса. Социальная дифференциация - более широкое по объему понятие, подразумевающее любые социальные различия, не обязательно связанные с неравенством (например, любители хорового пения; коллекционеры почтовых марок и др.).
В основе социальной стратификации лежит социальное неравенство. Анализ причин социального неравенства и путей его устранения был предметом исследования многих выдающихся мыслителей. Еще Платон и Аристотель, великие философы Древней Греции, констатировали и допускали деление общества на богатых и бедных, однако указывали на недопустимость крайнего богатства и крайней бедности, так как это делает общество неустойчивым и нестабильным.
Неравенство же людей Платон объяснял изначальным неравенством души, а следовательно, различной сложностью и значимостью функций, выполняемых людьми. Все теологические теории объясняют социальное неравенство божественным промыслом. Французский мыслитель Ж.Ж. Руссо считал, что деление общества на богатых и бедных объясняется возникновением частной собственности, а английский философ Т. Гоббс называл в качестве причины социального неравенства несовершенство человека как природного существа.
Наиболее интересной, бросившей вызов всем другим теориям своей масштабностью, научностью и революционностью, явилась классовая теория К. Маркса. С точки зрения К. Маркса, любое общество, где существует частная собственность на средства производства, делится на антагонистические классы -господствующих и угнетенных, эксплуататоров и эксплуатируемых. Это неизбежный этап в развитии обществ, который должен привести в конечном итоге к обществу, где не будет социального неравенства.
Марксистская теория дала толчок фор-
мированию иных конфликтологических теорий социального неравенства, которые рассматривали стратификацию как результат борьбы интересов классов и групп. В частности, немецкий социолог Р. Дарендорф считал, что в основе социального неравенства лежит неравномерное распределение власти. Он утверждал, что всякая социальная система нуждается в определенных типах деятельности и создает систему предложений, распределяющихся как бы "стихийным рынком".
В результате действия рыночного механизма регуляции спроса и предложения складывается экономическое и статусное неравенство, лежащее в основе непрекращающегося конфликта групп и классов и борьбы за перераспределение власти и статусов. Функционалистские же теории выделяют позитивный характер неравенства и пытаются обосновать его функциональную необходимость. Т. Парсонс, в частности, объясняет неравенство существующей в каждом обществе иерархией ценностей.
Например, в США главной социальной ценностью считается успех в бизнесе и карьере, поэтому более высоким статусом и доходами обладают ученые, руководители корпораций и т.д. В Европе же главной ценностью является культура, поэтому общество наделяет особым престижем интеллектуалов-
гуманитариев, профессоров, художников.
К. Девис и У. Мур считают, что расслоение общества - это результат разделения труда: неравные социальные функции разных групп людей объективно требуют неравного вознаграждения, а иначе у людей не было бы стимулов стремиться к повышению квалификации, образования, заниматься сложным, опасным, трудоемким, неинтересным видом деятельности. М. Вебер выделяет три основных компонента неравенства: богатство, престиж, власть, т.е. социальное неравенство проявляется в трех измерениях: экономическом, статусном и властном. Экономическое измерение стратификации образует господствующая в обществе система распределения
доходов. Оно определяется экономическими критериями (собственность, доступ к ресурсам, и т.п.) и неэкономическими (властью, престижем, уровнем квалификации, образованием, владением информацией).
Экономическое положение человека определяется его доходом. Доход - это количество денежных поступлений индивида за определенный период времени. Это сумма денег, полученная в виде зарплаты, прибыли, процента, гонорара, пенсии. Если доходы высоки, то они превращаются в богатство. Доход измеряется в денежных единицах. Итак, признаки, связанные с экономическим положением людей, т.е. наличием частной собственности, видами и величиной доходов, уровнем материального благосостояния, позволяют выделить следующие слои: богатые, обеспеченные и бедные, высоко-, средне- и низкооплачиваемые и др.
Следующие признаки, позволяющие выделить те или иные слои общества - признаки, связанные с разделением труда (сферой приложения, видами и характером труда, иерархией профессий, профподготовкой, уровнем образования). Соответственно выделяются слои: люди с высшим образованием, работники аграрного сектора, сферы обслуживания и т.д.
Далее мы выделяем признаки, связанные с объемом властных полномочий: у разных слоев разная степень и разный объем возможностей оказывать влияние на людей через должность, виды и формы управленческой деятельности, через владение важной информацией. Соответственно этим признакам можно выделить следующие слои: высшие государственные управленцы, руководители регионального и муниципального звена, менеджеры среднего бизнеса, рядовые работники на частных и государственных предприятиях.
И, наконец, можно выделить признаки, связанные с социальным престижем, авторитетом, влиянием. Имеется в виду та высокая оценка, которую общество дает личностям, должности, роли. Выделяются слои политической и культурной элиты, неформальные ли-
деры и др. Три шкалы стратификации - доход, образование, власть - имеют объективные единицы измерения: рубли, годы, люди. Престиж является субъективным показателем, измерить его невозможно.
Доход, власть, образование и престиж определяют совокупный социально-экономический статус, т.е. положение человека в обществе и его место в нем. В социологии выделяют три базисных вида стратификации: экономическая (доход) - ее признаком являются полюсы «беден - богат»; политическая (власть) -ее признаком является властный характер деятельности; профессиональная (престиж) -ее признак престижный или не престижный труд.
Измерения стратификации (экономическое, статусное, властное) обычно взаимосвязаны и подпитывают друг друга, но не всегда прямо совпадают. Например, деятельность, пользующаяся в обществе престижем - труд преподавателя, ученого и т.д. - не всегда оплачивается так, чтобы обеспечить высокое экономическое положение. Однако же мафиози или проститутки, не обладая общественным уважением, могут иметь высокое экономическое положение.
Перечисленные ранее признаки «работают» в делении общества на страты прямо, непосредственно. Однако существует множество признаков, роль которых в стратификации может выступать в скрытой форме. Чаще всего они переплетаются с базовыми признаками, поэтому их называют вспомогательными. Это
- этнонациональные свойства, которые действуют тогда, когда они определяют поведение человека или имеют в данном обществе особую значимость; половозрастные характеристики, которые играют серьезную роль в определении социального положения людей; принадлежность к той или иной религии; если в данном обществе религия связана со статусными позициями; культурно-мировоззренческие позиции, которые важны лишь в определенных ситуациях; семейно-родственные признаки, которые по мере развития общества
снижали свой удельный вес, но и до сих пор остаются значимыми; признаки, связанные с местом проживания: деление людей на жителей города и деревни, на провинциалов и столичных жителей. Названные дополнительные признаки не всегда связаны со статусным рангом, или он не всегда очевиден.
В последние десятилетия в области теорий социальной стратификации произошли большие изменения. В частности, долго существовавшая классовая концепция стратификации все больше подвергается критике. Предлагается рассматривать общество не как стратифицированное, а как дифференцированное. Дифференциация - ценностно-нейтральное понятие, означающее только, что в обществе присутствуют внутренние членения, границы, которые оно само поддерживает и создает.
Кроме того, на первый план выступают другие стороны неравенства - гендерные, расовые, этнические. Гендерный признак, например, пронизывает любую систему социальной стратификации: деление по полу приводит к неодинаковому доступу к благам общества, оно всегда осуществлялось в пользу мужчин.
Многие социологи признают тот факт, что социальное неравенство нельзя объяснить единой монистической теорией, т.е. они приходят к пониманию особой сложности неравенства и к утверждению новой парадигмы постмодерна. Суть этой парадигмы заключается в том, что социальная реальность сложна и плюралистична, поэтому общество - множество отдельных социальных групп, которые имеют свою культуру, свой образ жизни, свою модель поведения.
Социальный анализ в контексте постмодерна воздерживается от слишком широких обобщений, ориентируясь на конкретные фрагменты социальной реальности. Г. Бредли выделяет четыре типа фрагментации:
1) внутреннюю фрагментацию - внутриклассовые деления;
2) внешнюю, которая обусловлена взаимодействием различных динамик различения, например, когда гендерная практика различа-
ется в зависимости от возраста мужчин и женщин, их этнической и классовой принадлежности;
3) фрагментацию, вырастающую из процессов социальных изменений, которая вызывается, например, феминизацией современных трудовых отношений, когда возникает поляризация между молодыми женщинами, имеющими образование и перспективы карьеры, и пожилыми, с менее высокой квалификацией, которые такой перспективы не имеют;
4) фрагментацию, которую влечет за собой рост индивидуализма, вырывающего человека от привычной групповой и семейной среды, побуждающего его к большей мобильности и резкому изменению жизненного стиля.
Важный аспект фрагментации - культурный. Разница в образе жизни богатых и бедных постоянно увеличивалась в конце ХХ в. По данным Фонда Карнеги, 1/5 всех детей в возрасте до 3-х лет в США ко времени взросления будет проживать в бедности.
Еще больший разрыв в благосостоянии и культуре существует между богатыми и бедными странами. Согласно статистике, неравенство в образе жизни богатых и бедных не сглаживается, а нарастает. Тяжелый физический труд, необразованность, бедность остаются уделом большого количества людей. Если же говорить о самоидентификации людей, живущих в современном обществе, то мало кто из них идентифицирует себя с каким-то конкретным классом.
Глубокий общественный переворот, происходящий в России, повлек за собой и преобразование всех социальных институтов: экономических, политических, культурных, собственности и власти. Они повлекли изменения социальной структуры. Изменилась сама природа ее компонентов, общностей и групп, появились новые экономические классы, слои, или страты со своей системой социальных конфликтов и противоречий [2]. Процесс формирования новой социальной структуры, ее состава происходит под воздействием трех основных факторов.
Первый - возникновение новых соци-
альных общностей на основе плюрализации форм собственности. Это специфические слои рабочих и инженерно-технических работников, занятые в кооперативах по трудовым соглашениям или постоянно занятые в них по найму, работники смешанных предприятий и организаций с участием иностранного капитала и т.д.
Второй - трансформация государственной формы собственности и изменение положения традиционных классово-групповых общностей: их границ, количественно-качественных характеристик, возникновение пограничных и маргинальных слоев.
Третий - появление новых классов, новой элиты.
Переход от советского к более демократическому обществу рассматривается как процесс становления гражданского общества -демократического, рыночного, правового. Оно, с одной стороны, является полем, на котором развертывается борьба разнонаправленных частных и групповых интересов, субъектами которых выступают различные слои и общности, а с другой - активным фактором этого процесса. В связи с этим главным становится вычленение гражданского общества из государства, определение его принципиальных границ, общей структуры и функций, анализ историко-теоретического наследия по проблеме, а далее - переход к изучению состава и структуры самого гражданского общества, его функций, взаимодействий составляющих его компонентов - так формулируются программные задачи исследований в рамках социост-руктурной проблематики [3].
Утверждается преимущественно стратификационная парадигма изучения социального расслоения, согласно которой общество предстает в категориях многомерного иерархически организованного социального пространства, где социальные группы и слои различаются по степени обладания собственностью, властью, доходами, социальным статусом. Выполненные в рамках такого подхода первые исследования (1991-1994 гг.) свидетельствуют о крайней неустойчивости соци-
альной структуры кризисного общества на уровне процессов, происходящих внутри как ранее сложившихся социальных групп, так и новых слоев.
На первый план в качестве дифференцирующего признака выступает, естественно, многоукладность отношений собственности, но еще более - имущественное неравенство. Социальная поляризация приобретает «запредельные» размеры.
Развитие новых общественных отношений резко активизирует проявление двух тенденций. С одной стороны, радикальные изменения в формах собственности определяют некоторую свободу в действиях, способствуют реализации потенций личности, с другой -стимулируют социальное отчуждение. Прежние, советские формы несвободы, зависимости от государства дополняются новыми: люди начинают ощущать «кожей», что их личность превращается в рыночный товар. Зыбкость социального статуса, исчезновение традиционных механизмов регуляции экономического и социального поведения, разрушение прежних и неустойчивость новых форм социальной организации препятствуют осознанию особых интересов общностей - будь то наемные работники, предприниматели («новые русские») или иные. Возникает множество промежуточных, маргинальных, трудно идентифицируемых групп. Маргинальное положение, как показывают данные последних исследований, ведет к тому, что представители той или иной группы наемных работников - рабочие, служащие, специалисты - на вопрос о принадлежности к определенному слою, т.е. на уровне самоидентификации, часто не соотносят себя ни с одним из них [4].
В странах с развитой рыночной экономикой модель социальной структуры общества относительно симметрична (геометрический аналог - дипирамида): при развитой центральной части (средние слои) полюса представлены относительно небольшими высшим классом (элитой) и беднейшими слоями. В латиноамериканских странах она напоминает Эйфе-
леву башню, где имеют место широкое основание (бедные слои), вытянутая средняя часть (средние слои) и верхушка (элита).
Третья модель характерна как для многих стран Центральной и Восточной Европы, так и для постсоветской России, - это своеобразная, придавленная к земле пирамида, где большинство населения прижато к низу - 80 %, тогда как около 3...5 % богатых составляют ее вершину, а среднего класса как бы и вовсе нет.
Проблема средних слоев в последние годы становится предметом активной дискуссии. Повышенный интерес к ней объясняется, прежде всего, тем, что западные концепции «среднего класса» - либо в понятиях «самодеятельного населения» (мелкие, средние собственники, лица свободных профессий), либо в категориях носителей доминирующего стиля жизни - не применимы к российскому обществу 90-х гг. В таком понимании «средний класс», являющийся основой социальной стабильности, определенно отсутствует. Т. Заславская, выделяя основную, срединную часть российского общества (куда она включает все слои, кроме элиты и «социального дна»), разделяет его, в свою очередь, на четыре слоя -верхний средний, средний, базовый и нижний [5].
Активно дискутируются вопросы о содержании понятия «предпринимательство», о слое предпринимателей, его границах, социальных характеристиках. Так, Т.И. Заславская предлагает различать предпринимательство в узком и широком смыслах; к собственно предпринимателям (в узком смысле) следует относить ядро группы, отвечающее всем базовым признакам предпринимательства. Для определения более широкого круга лиц, причастных к предпринимательской деятельности, Заславская вводит новый термин «бизнес-слой» как родовое понятие, объединяющее всех, в той или иной степени занятых бизнесом, начиная с собственников предприятий, банков и фирм, кончая наемными работниками. По данным исследования, проведенного ВЦИОМом и Интерцентром с марта по декабрь 1993 г. и охва-
тившего 2354 работника, бизнес-слой крайне неоднороден, но достаточно многочисленен -11,5 % всего работающего населения [6].
Реформирование экономики и политических институтов российского общества выдвинуло властные отношения на авансцену анализа социального неравенства. На необходимости использования этого критерия при изучении любого общества настаивали польские, венгерские, югославские социологи еще в 70-е, 80-е гг. прошлого столетия. Именно тогда они начали глубокие исследования социальной структуры в своих странах с использованием, наряду с другими критериями социального расслоения, веберовского критерия власти, властного престижа. Подчеркивалось, что источники власти базируются на монополии на средства производства и определенном положении в уже сформировавшейся социальной структуре, но роль властных отношений возрастает по мере развития и усложнения общественной организации и по мере фактического обобществления производства. Разрастается бюрократический аппарат, укрепляется его положение в социальной иерархии. Он становится основным источником всех видов власти, которая приобретает самостоятельный характер, проникает во все сферы социальной действительности. Происходит бюрократизация всех социальных отношений, а бюрократия становится доминантной социальной группой.
Власть также базируется на профессиональном разделении труда и тесно переплетается с бюрократией. Реализация этой основы власти приводит к технократизации общественных отношений, или к системе, являющейся гибридом технократических и бюрократических отношений.
Как один из слоеобразующих факторов критерий властных отношений в советской социологии использовался в своеобразном виде: участие в общественной работе, управление на производстве и т.п. Властные отношения кристаллизируются в массовом сознании, обретают функцию социальной идентификации личности по принципу «от противного». Было
показано, что люди более отчетливо осознают, к какому социальному слою они не принадлежат, но еще не способны идентифицировать особый интерес собственного социального слоя вследствие его неустойчивости.
В 90-е гг. XX в. в особое направление выделяются исследования правящей элиты. Объектом исследования становятся различные группы элит: правящие элиты, бизнес-элиты, региональные элиты, контрэлиты (лидеры политических партий и движений), изучаются биографии представителей различных групп.
Таким образом, среди российских социологов в настоящее время представлены все основные подходы к проблеме стратификации, существующие в мировой социологической литературе - и различные варианты структуралистского подхода, идущего в целом в русле неовеберианских традиций, и неомарксистские концепции, и культурологические теории, откровенно рассматривающие как точку отсчета при структурировании общества не социальную систему, а актора со всеми его индивидуальными особенностями, вплоть до аскриптивных.
Такое многообразие подходов не исключает сходства в целом позиций большинства исследователей в вопросе об общих контурах формирующейся в России социальной структуры. В современной России сохранились в качестве важнейших стратифицирующих факторов и такие, как должность, значимая, прежде всего, при делении на «управляющих» и «управляемых», отрасль, регион и тип населенного пункта. Но смысл этих различий изменился, т.к. эти три тесно связанные между собой характеристики в совокупности обусловили, учитывая неодинаковую конкурентоспособность различных отраслей после начала рыночных преобразований, различные жизненные шансы людей.
Однако результаты реформ для социальной структуры России не ограничились тем, что у прежних факторов стратификации появилась «рыночная подоплека». Сосуществова-
ние двух секторов экономики предопределило и сосуществование «двух Россий», на которое уже обращали внимание многие исследователи (Н.М. Римашевская, Л.Б. Косова и др.).
В результате произошел не столько слом старой социальной структуры, сколько дополнение ее формирующейся ускоренными темпами вполне рыночной в своей основе новой социальной структурой, включающей не только «новых русских», но и миллионы людей, работающих в негосударственном секторе экономики. Учитывая чрезвычайно глубокую и быструю социальную дифференциацию общества, когда основная масса населения попала в число бедных и малоимущих, можно констатировать, что сегодняшняя социальная структура России кардинально отличается от той, которая существовала в ней всего два десятилетия назад.
В российском обществе сейчас идет формирование параллельно с традиционной для России также зачатков новой социальной структуры, которая характерна для индустриальных обществ западного типа. Причем, если для вновь возникшего частного сектора при занятии определенной статусной позиции решающими оказываются характеристики, связанные не только с наличием собственности, но и с особенностями рабочей силы человека
- от квалификации до здоровья, то для госсектора по-прежнему решающее значение имеют властный ресурс и корпоративная принадлежность. Именно эти факторы, по мнению большинства российских социологов, определяют различия в материальном благосостоянии людей, которые являются в современной России основным критерием их социального статуса.
В сознании россиян к 2000 г. утвердилась такая модель социального устройства современного российского общества, где основная часть населения противостоит его верхушке, существует сильная социальная дифференциация, а большинство населения сосредоточено в наиболее бедных слоях.
Анализ динамики социальных статусов показал, что в верхнем среднем и среднем
классах наблюдалась очень высокая социальная мобильность. Однако, если для верхнего среднего класса была характерна также очень высокая доля представителей тех, кто и раньше, в советские времена, жил лучше окружающих, то собственно средний класс характеризовался разнонаправленными потоками социальной мобильности. Базовый же и, особенно, низший классы включали в себя значительную группу тех, кто характеризовался нисходящей социальной мобильностью.
Кризис 1998 г. в наибольшей степени (с точки зрения социального статуса) ударил по верхнему среднему классу. В среднем классе две трети сумели сохранить свои позиции и после кризиса, в базовом доля понизивших свой социальный статус составляла примерно пятую часть, что же касается низшего класса, то на нем кризис 1998 г. сказался незначительно (нисходящей мобильности для него быть не может, а восходящая затронула статистически незначимое число его представителей).
Одним из важных подтверждений достоверности полученной в результате такого подхода картины социальной структуры российского общества является анализ причин, определявших самоотнесение себя россиянами к тому или иному классу, самооценку ими своего социального статуса. Как показали результаты исследования [7], среди этих причин - различия в соотношении их собственного материального положения и уровня благосостояния окружающих, в динамике изменения материального положения, в образе жизни и структуре потребления, в социальном самочувствии, душевом доходе, заработной плате, в особенностях социальных контактов и политических позиций, характере проблем, которые их тревожат и т.д. То есть это показатели, свидетельствующие о том, что в случае использования метода самооценки своего социального статуса россиянами для построения модели социальной структуры России мы имеем дело с реальными социальными группами.
Важнейшим критерием для определения
россиянами своего социального статуса является материальное положение в различных его аспектах. Причем оно не только объективно является решающим критерием для определения населением России своего социального статуса, но и субъективно осознается им в качестве такового. Во всяком случае, именно оно оказалось безусловным лидером при ответе на прямой вопрос о том, чем руководствовались респонденты, оценивая свой социальный статус. Однако это далеко не единственное, что они при этом учитывали. Материальное положение имело относительно большее значение для двух «низших» классов.
В то же время, если сопоставить данный критерий со всей совокупностью традиционных критериев стратификации, то это, разумеется, очень небольшой компонент всей их совокупности. Точнее, это один из компонентов экономического статуса, причем только в части потребления, без учета наличия или отсутствия приносящей доход собственности. Для построения интегральной модели стратификации российского общества в работе Н.Е. Тихоновой, Н.М. Давыдовой, И.П. Поповой [8] предпринята попытка разработать индекс уровня жизни и на основе его показателей создать шкалу вертикальной стратификации, расположив на ней россиян в соответствии с разницей их жизненных шансов в сфере потребления. Основная проблема, с которой столкнулись авторы при построении этого индекса, заключалась в том, что именно следует рассматривать в качестве критериев реального уровня благосостояния людей. Ведь зачастую в основу оценок уровня материальной обеспеченности населения социологами кладется какой-то один критерий - как правило, это либо критерий среднедушевого дохода (в условиях современной России, безусловно, скорее, искажающий, чем отражающий реальную картину), либо субъективные оценки материального положения (которые также имеют весьма косвенное отношение к действительным жизненным стандартам россиян, а скорее, являются индикатором уровня их притязаний).
Используются и иные социологические подходы, отличающиеся комплексностью исследования особенностей дифференциации уровня жизни различных слоев населения. Подобные подходы предполагают учет широкого спектра не только денежных, но и любых других доступных экономических ресурсов (имущественных, жилищных и т.д.), влияющих на поддержание определенного уровня материального благосостояния россиян. Ведь накопленный в течение жизни непроизводственный экономический потенциал активно используется ими в их реальных жизненных практиках и имеет подчас огромное значение в процессе их выживания и адаптации, а в конечном счете, - в разнице их жизненных шансов в сфере потребления и занятии определенной позиции в системе стратификации общества.
Для средних слоев это уже качественно иные критерии, сосредоточенные на том, что у них есть, причем "пороговым" при переходе от малообеспеченных к среднеобеспеченным слоям населения выступает, как оказалось, наличие возможности пользоваться платными услугами [8]. Для различающихся уровнем своего благосостояния представителей средних слоев признаками этой разницы выступают различные виды движимого имущества.
Грани между средними и богатым слоями населения соответствует смещение приоритетных различий в сторону характера находящейся в собственности недвижимости и т.д.
Для верхнего среднего класса наряду с материальным положением особое значение имели престижность профессии, уважение окружающих и уровень образования, а для среднего - образ жизни, престижность профессии и уважение окружающих. Именно эти показатели выступали основными критериями социального статуса и позволяли людям с достаточно заметно различающимся уровнем материального благополучия относить себя к одинаковым статусным позициям. Как пример «выравнивания» статусов за счет действия одновременно нескольких критериев, а не только материального положения, приводится гумани-
тарная интеллигенция. Ее представители, в основной своей массе относясь к не очень благополучным в материальном отношении слоям населения, за счет других своих характеристик оценивали свой статус достаточно высоко. Прямо обратным образом складывалась ситуация у рабочих.
В цитируемой работе Н.Е. Тихоновой дается социально-демографический портрет четырех основных классов российского общества, полученный с использованием методов самооценки социального статуса. Эти «портреты» в своей основе похожи на «портреты» основных классов российского общества, полученные Т.И. Заславской при анализе социологических массивов ВЦИОМ с использованием отобранных ею объективных критериев. Схожа и примерная численность этих классов в российском обществе накануне кризиса августа 1998 г., полученных как с использованием метода многомерной стратификации, так и метода самооценки социального статуса.
Анализ изменений социальной структуры России за годы реформ, а также анализ, основанный на изменениях самоощущения самих россиян, свидетельствует о значительном изменении ее типа. Но если теоретический анализ объективных характеристик этой структуры позволяет говорить о смене ее системообразующего основания, критериев стратификации и т.п., то анализ динамики социальной структуры через самоощущение рядовых россиян позволяет представить массовость и масштабность социальных последствий такого изменения, глубину их социального недовольства, наконец - неестественность такого типа социальной структуры, который сложился в России и который в корне отличается от типа социальной структуры, характерного для современных стабильных обществ западноевропейских и североамериканских стран.
Рассмотрев основные представления о формировании социально-стратификационной структуры общества, мы выделили определяющие факторы таковой современного российского общества.
Заканчивая рассмотрение данной темы, следует отметить следующее. Социальная стратификация базируется на определенных основаниях. Естественная основа процессов стратификации - социальные связи людей, т.е. самоорганизующаяся, системно-функциональная целесообразность, в соответствии с которой в обществе существует иерархия статусов и ролей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Сорокин П.А. Социальная стратификация и мобильность // Питирим Сорокин. «Человек. Цивилизация. Общество» (Серия «Мыслители XX века»). - М., 1992. - С. 302-373.
2. Социальные структуры и социальные субъекты / Под ред. В.А. Ядова. - М.: ИС РАН, 1992.
3. Социальная структура и социальная стратификация //РЖ Социология. - 1993. - № 4. Социально-стратификационные процессы в современном обществе /Под ред. З.Т. Голенковой. -М.: ИС РАН, 1993. Кн. 1, 2. Становление гражданского общества и социальная стратификация // Социологические исследования. - 1995. - № 6. Стариков Е.Н. Социальная структура переходного общества (Опыт инвентаризации) // Полис. -1994. - № 4.
4. Голенкова З.Т. Маргинальный слой: феномен социальной самоидентификации / З.Т. Голенкова, ЕД. Игитханян, И.В. Казаринова // Социологические исследования. - 1996. - № 8.
5. Заславская Т.И. Стратификация современного российского общества // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения / Т.И. Заславская. - М., 1996. - № 1.
6. Заславская Т.И. Бизнес-слой российского общества: понятие, структура, идентификация // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения / Т.И. Заславская. - М., 1994. - № 5.
7. Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике: автореф. дис. ... докт. социол. наук / Н.Е. Тихонова. - М., 2000. - 44 с.
8. Тихонова Н.Е. Индекс уровня жизни и модель стратификации российского общества / Н.Е. Тихонова, Н.М. Давыдова, И.П. Попова. - Социологические исследования, 2004. - № 6.
Коротко об авторе_
Briefly about author
Романова Нелли Петровна, д-р социол. н., профессор кафедры педагогики высшей школы, Читинский государственный университет (ЧитГУ), rik@chitgu.ru
Romanova Nelly, Doctor of Sociology, professor of Higher School Pedagogic Department, Chita State University (ChSU), rik@chitgu.ru
Научные интересы: философия одиночества, гендерные исследования, деловые коммуникации
Scientific interests: philosophy of loneliness, gender research, buisness communications
