CC BY
25
Основополагающими факторами при криминологической характеристике коррупционных преступлений, совершенных в соучастии, выступают детерминанты социально-психологической сферы. Это обусловливается самой природой совместного совершения деяния, где каждый соучастник выполняет действия согласно отведенной ему роли, а преступный результат является общим.
При этом преступное поведение, как отмечает В.Н. Кудрявцев, «это процесс, развертывающийся во времени и пространстве, включающий не только сами действия, изменяющие внешнюю среду, но и предшествующие им психологические явления и процессы, которые определяют генезис противоправного поступка» [1, с. 31].
Преступное поведение является итогом взаимодействия социальной среды и личности преступника, которое характеризуется постоянным и взаимным влиянием этих двух факторов друг на друга [2, с. 10, 35].
Исследователь Н.Ф. Кузнецова считает, что любое преступное поведение обусловлено, в первую очередь, традициями, привычками, потребностями, интересами и мотивацией преступного поведения личности и реализуется под непосредственным влиянием социальной психологии общества, общностей и индивидуумов [3, с. 52].
По мнению В.А. Номоконова, любой акт преступного поведения детерминируется сложным взаимодействием объективных и субъективных факторов, социальной средой и личностью самого преступника [4, с. 11].
Это относится к коррупционному поведению, осуществляемому в соучастии, где речь идет о социализации в сфере межличностных отношений, непосредственных коммуникативных связей с другими людьми, в процессе их общения.
Совместное преступное коррупционное поведение с точки зрения социальной психологии происходит под воздействием механизмов, которые обеспечивают интеграцию противоправного поведения членов конкретных малых (антисоциальных по их значимости для общества) групп.
Рассматривая поставленный вопрос, А.А. Арутюнов определят психологию группового преступного поведения как:
- психологию группы лиц, состоящей из двух и более исполнителей, без предварительного сговора (психологические связи между членами такой группы выражены слабо);
- психологию группы лиц, состоящей из двух и более исполнителей, по предварительному сговору (деятельность каждого соучастника в целом мотивирована поиском оптимального способа взаимодействия с другими членами группы);
- организованную группу (сплочена в течение длительного времени и обеспечивает входящим в нее лицам значительно большие преимущества от объединения, чем можно получить вовне);
- преступное сообщество (преступную организацию) - его члены входят в единую системную сеть, что придает преступному образованию наивысшую степень интеграции), т.е. «возникает феномен причастности, когда человек ощущает себя частью целого и его сознание сливается с сознанием сообщества» [5, с. 281-286].
В отношении коррупционных преступлений, совершенных в соучастии, критерием определения видов малых антисоциальных групп правильным, на наш взгляд, будут выступать такие формы соучастия: сложное соучастие, или соучастие с распределением ролей; простое соучастие, или соисполнительство; организованная группа; преступное сообщество.
Исследуя межличностные отношения и антиобщественное поведение, Ф.Г. Бурчак подчеркивает, что при соучастии с распределением ролей, в отличие от индивидуального преступного поведения, «влияние окружения на индивида, выступающего в роли исполнителя преступления, всегда конкретизировано как по субъекту, который такое влияние оказывает, так и по объекту, на который посягает исполнитель. Независимо от функциональной роли соучастника (организатор, подстрекатель, пособник) он всегда оказывает определенное влияние и на решение, принимаемое исполнителем, и на характер, объем его противоправных действий» [6, с. 34].
В отношении исследуемых нами коррупционных преступлений при сложном соучастии такого рода влияние имеют определенные особенности в зависимости от роли соучастника, с одной стороны и от характера будущих действий исполнителя деяния - с другой.
В частности, усилия, влияние организатора коррупционного преступления должны быть направлены на организацию совместного совершения данного деяния.
Так, Н., являясь организатором и руководителем организованной преступной группы, созданной для совершения тяжких преступлений, состоящей из Л., Т., Л., распределяла между каждым участником организованной преступной группы их роли [7].
Действия пособника направлены на создание условий, устранение препятствий и т.д. для совершения исполнителем преступления.
Так, гр-н Т. в поликлинике обратился к санитарке С. с просьбой посодействовать ему в выдаче листка нетрудоспособности на возмездной основе, которая сообщила об этом врачу В. в присутствии медсестры К.
Врач В. через медсестру К., находящуюся в ее непосредственном подчинении, сообщила санитарке С. о возможности выдачи гр-ну Т. листка нетрудоспособности при условии передачи ей денежной суммы в размере 1500 рублей. В дальнейшем гр-н Т. дал деньги в сумме 2500 руб. санитарке С., которая взяла себе 1000 тыс. руб., а остальные отдала медсестре К. для передачи врачу В., выдавшей незаконно за указанное денежное вознаграждение листок нетрудоспособности. Приговором Краснооктябрьского районного суда г. Волгограда от 27 декабря 2010 г. действия врача В. были квалифицированы по ч. 3 ст. 30, ст. 290, ч. 1 ст. 292 УК, санитарки С. и медсестры К. - ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30 ч. 2. ст. 290 УК [8].
Действия подстрекателя, так же как и организатора, пособника при даче взятки оказывают определенное влияние как на решение, принимаемое исполнителем, так и на характер, объем его противоправных действий.
Так, гр-ка П-ва совершила двадцать эпизодов мошенничества, то есть хищения чужого имущества, путем обмана, с причинением значительного ущерба гражданину, а также двадцать эпизодов подстрекательства к даче взятки, то есть в склонении другого лица путем уговора к даче взятки должностному лицу через посредника [9].
Одно и то же лицо может осуществлять функции подстрекателя и пособника. В качестве примера могут служить материалы уголовных дел, рассмотренных: в кассационном порядке судебной коллегией Верховного Суда РФ [10], Советским районным судом г. Волгограда [11], Донецким городским судом Ростовской области [12].
Социально-психологические детерминанты имеют место не только при сложном, но и при простом соучастии в коррупционном преступлении.
Исследователь Ю.М. Антонян считает, что группу необходимо рассматривать не только как объединение тех, кто помогает друг другу совершать преступления, но и как общность, в которой личность получает возможность самовыражения, поддержку и признание [2, с. 58].
Возможность самовыражения, поддержки и признания членов групп всеми соучастниками может иметь место при таких формах соучастия, как организованная группа и преступное сообщество. Для данных форм соучастия характерен такой признак, как устойчивость, что обусловливает совместно действующим лицам вышеназванную возможность в рамках преступной деятельности.
В отношении такой формы соучастия, как группа лиц по предварительному сговору - особенно совершающей преступления с внезапно возникшим умыслом, отсутствует возможность самовыражения, поддержки и признания соучастников.
Так, сотрудники отдела по выявлению правонарушений в сфере потребительского рынка и незаконного оборота алкогольной продукции ГУВД Волгоградской области Б., Н. и Д. 22.09.2005 в 11 час 30 мин проводили выездную проверку в магазинах Суровикинского района Волгоградской области. В одном из магазинов они выявили административное правонарушение и за несоставление об этом протокола получили взятку в размере 20 000 рублей. Как следует из материалов дела, Б. и Д.
были только коллегами, не состояли в товарищеских, дружеских отношениях, а Н. работал в данном отделе чуть больше месяца [13].
В отношении социально-психологических аспектов группы лиц по предварительному сговору А.А. Арутюнов считает, что здесь имеет место не сложившаяся до конца психологическая структура, и лица, в нее входящие, могут действовать как произвольно, так и целенаправленно. Далее он подчеркивает, что данная группа «характеризуется более высоким (по сравнению с группой лиц без предварительного сговора) уровнем координации совместной деятельности, а групповой (общий) субъект имеет выраженные признаки интеграции» [5, с. 282-283].
В отношении же организованной группы и преступного сообщества А.А. Арутюнов разделяет мнение М.Г. Миненка [14, с. 7], что для данных форм соучастия характерны общие интересы и цели, стабильность и сплоченность состава, специфика психологических связей между участниками позволяют считать их единым, самостоятельным субъектом преступления [5, с. 284].
Исследователь Ф.Г. Бурчак отмечает, что «групповые интересы образуют трансформированные под влиянием группы личные интересы участников группы», но условием для этого у общающихся между собой лиц должна быть общность интересов [6, с. 36]. Далее он в качестве одного из условий, обеспечивающих консолидацию группы, единство действий ее участников, выделяет конформизм, природа которого «неразрывно связана с эффектом группового давления на психику индивида, в результате чего последний стремится к тому, чтобы внешне согласовать свои действия с суждениями и поступками других» [6, с. 38].
Так, государственные инспекторы Калачевской районной инспекции рыбоохраны Волгоградской области - члены организованной группы Г., К., Л., С., созданной Ф. и объединенной, как указано в приговоре, «на основе общего преступного замысла - систематического получения взяток от различных лиц, занимающихся рыбным промыслом в бассейне реки Дон», согласовывали свои действия с действиями других членов преступной группы и, в первую очередь, с указаниями ее организатора Ф. [15].
Завершая рассмотрение социально-психологических детерминант организованной группы, следует сказать о лидерстве как об одном из наиболее важных факторов консолидации группы, способствующего достижению групповых целей с наибольшим эффектом.
Как справедливо отмечает А.В. Покаместов, организатор данной группы должен обладать определенным превосходством над участниками совместной преступной деятельности, что «создает возможность осуществления воздействия на волю участников для объединения усилий, создания и поддержания устойчивости связей между участниками, направления их силы и воли на регулярное осуществление взаимосвязанных преступных действий» [16, с. 38-39].
Согласно материалам уже упомянутого уголовного дела [15] Ф., выступающий в качестве организатора преступной группы, был старше других членов группы, отличался развитыми волевыми качествами, умственными способностями, высокой активностью и коммуникабельностью.
Для определения социально-психологических факторов, оказывающих влияние на совершение коррупционных преступлений в соучастии, нами проводился опрос экспертов и осужденных , результаты которого приводятся в виде таблицы.
* Организацию опроса осужденных за коррупционные преступления в соучастии (ст. 204, 289, 290, 291, 291.1 УК РФ), осуществляло ФКУ «Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний» по специально разработанной нами и направленной в адрес данного учреждения анкете. Всего опрошено 93 осужденных, отбывающих наказание в УФСИН России по: Владимирской, Липецкой, Нижегородской, Самарской областям, г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, Приморскому краю, Республике Коми и др.
Сравнение результатов опроса экспертов и осужденных за коррупционные преступления, показывает, что, несмотря на различие в процентных показателях, их позиции близки в отношении таких социально-психологических факторов, как: многовековая история мздоимства, традиционность коррупции - 65 % и 53,8 %, игровая мотивация, ввиду которой участниками коррупционных отношений может двигать не только корысть, но и бессознательное желание поучаствовать в острой, захватывающей игре - 15,9 % и 16,1 %.
Мнения экспертов и осужденных расходятся в отношении таких факторов, как круговая порука среди участников коррупционных отношений - 64,4 % и 35,5 %, отчуждение личности от государственной власти, от управления коммерческими и иными организациями, в результате чего сформировался стандарт, что без подкупа нельзя ничего сделать, а контролировать власть невозможно - 56 % и 20,4 %, наличие стереотипа двойной морали - 44,9 % и 22,6 %, феномен обоюдной вины лица, дающего взятку (предмет коммерческого подкупа) и лица, получающего взятку (предмет коммерческого подкупа) - 37,9 % и 16,1 %.
На наш взгляд, это объясняется тем, что лица, выступающие в качестве экспертов, придают названным социально-психологическим факторам большее значение, чем осужденные.
1. При исследовании социально-психологических факторов, детерминирующих совершение коррупционного преступления в соучастии, интерес представляет также вопрос об отношениях между собой соучастников коррупционного деяния. На вопрос «В каких отношениях Вы находились с лицом (лицами), с которыми совместно совершили преступление» осужденные пояснили, что 31,2 % находились в приятельских отношениях, 15 % - в дружественных, 10,8 % - в родственных, 30,1 % - в отношениях подчиненности. 4,3 % опрошенных осужденных, отбывающих наказание виде лишения свободы за совершение коррупционных преступлений в соучастии, пояснили, что находятся в «никаких отношениях», 1,1 % - в служебных, 1,1 % - являются коллегами, 1,1 % - знакомыми. На основании изложенного можно сформулировать некоторые выводы.
1. Социально-психологические факторы, определяющие коррупционные преступления в соучастии (ст. 204, 290, 291, 291.1 УК РФ), играют немаловажную роль в детерминации коррупционных преступлений, совершаемых в соучастии.
2. Социально-психологическими факторами, оказывающими преимущественное влияние на совершение коррупционных преступлений, по мнению экспертов и осужденных соучастников коррупционных преступлений, отбывающих наказание в виде лишения свободы за совершение деяний, предусмотренных ст. 204. 290 и 291, 291.1 УК РФ, следует признать многовековую историю мздоимства, традиционность коррупции, круговую поруку среди участников коррупционных отношений, отчуждение личности от государственной власти, от управления коммерческими и иными организациями, феномен обоюдной вины лица, дающего взятку (предмет коммерческого подкупа) и лица, получающего взятку (предмет коммерческого подкупа)
Проведенный опрос двух разных категорий респондентов позволил выявить как общее, так и особенное в определении социально-психологических факторов, детерминирующих совершение коррупционных преступлений в соучастии (ст. 204, 290 и 291, 291.1 УК РФ), что, на наш взгляд, следует учитывать при проведении работы по предупреждению данных деяний.
3. Основными видами отношений соучастников коррупционных преступлений являются приятельские и отношения служебной подчиненности.
Таблица
Результаты опроса экспертов и осужденных за коррупционные преступления, совершенные в соучастии, по определению социально-психологических факторов, оказывающих преимущественное влияние на совершение коррупционных преступлений
№ п/п Наименование социально-психологических факторов, оказывающих преимущественное влияние на совершение коррупционных преступлений Результаты опроса экспертов, % Результаты опроса осужденных, %
1 Многовековая история мздоимства, традиционность коррупции 65 53,8
2 Круговая порука среди участников коррупционных отношений 64,4 35,5
3 Отчуждение личности от государственной власти, от управления коммерческими и иными организациями, в результате чего сформировался стандарт, что без подкупа нельзя ничего сделать, а контролировать власть невозможно 56 20,4
4 Наличие стереотипа двойной морали 44,9 22,6
5 Феномен обоюдной вины лица, дающего взятку (предмет коммерческого подкупа) и лица, получающего взятку (предмет коммерческого подкупа) 37,9 16,1
6 Игровая мотивация, ввиду которой участниками коррупционных отношений может двигать не только корысть, но и бессознательное желание поучаствовать в острой, захватывающей игре 15,9 16,1
Литература
1. Механизм преступного поведения / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М., 1981.
2. Антонян Ю.М. Причины преступного поведения. М., 1992.
3. Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., 1984.
4. Номоконов В.А. Преступное поведение: детерминизм и ответственность. Владивосток, 1989.
5. Арутюнов А.А. Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2006.
6. Бурчак Ф.Г. Соучастие. Социальные, криминологические и правовые проблемы. Киев, 1986.
7. Приговор Кировского районного суда г. Астрахани от 3 октября 2011 года // http://kirovsky.ast. sudrf.ru/
8. Архив Краснооктябрьского районного суда г. Волгограда. Уголовное дело № 1-40/2011.
9. Приговор Адлерского районного суда Краснодарского края от 15 февраля 2010 года // http://actoscope.eom/dvfo/primorkray/kraevoy-prm/ug/1/prigovor-po-ugolovnomu-delu—214092012-4871556/
10. Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27 октября 2006 г. № 44-006-111 // Информационно-правовая система Гарант.
11. Архив Советского районного суда г. Волгограда. Уголовное дело №1-1/2012.
12. Приговор Донецкого городского суда Ростовской области // http://donecky.ros.sudrf.ru/modu les.php?name=sud_delo&srv_num=&name_op =sf&delo_id=1540005.
13. Архив Волгоградского областного суда за 2005 год. Уголовное дело № 2-34.
14. Миненок М.Г. Проблемы борьбы с организованной преступностью: Сб. науч. трудов. Калининград, 1999.
15. Архив Волгоградского областного суда за 2007 год. Уголовное дело № 2-24.
16. Покаместов А.В. Ответственность за организацию преступной деятельности: Монография. М., 2002.
