CC BY
94
Key words: corruption, law, legislation, state.
Социология и психология
УДК 316.3
СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ВНУТРЕННИХ ВОЙСК РОССИИ
А.А. Диденко, заместитель начальника отдела автоматизированного управления войсками и технической защиты информации Северокавказского регионального командования внутренних войск МВД России, аспирант кафедры социологии и психологии Южно-Российского государственного технического университета
В статье рассматривается современное состояние социально-профессиональной структуры
внутренних войск России, описывается социально-профессиональный портрет
военнослужащих, основанный на данных, полученных в ходе эмпирического исследования.
Ключевые слова: профессиональная структура, внутренние войска, профессионализм.
Процесс реформирования Вооруженных сил Российской Федерации, продолжающийся до сих пор, затронул и внутренние войска Министерства внутренних дел России (далее внутренние войска). Модернизация техники, оптимизация сроков службы, сокращение численности войск, организационно-штатная перестройка (комплектование подразделений и частей военнослужащими по контракту, переход от дивизионно-полковой к бригадно-батальонной структуре и т.д.) - все это отразилось на профессиональной структуре внутренних войск. При этом внутренние войска выступают гарантом безопасности и целостности государства. Они выполняют важнейшие задачи по обеспечению общественной безопасности в населенных пунктах страны, обеспечивают охрану и оборону важных государственных объектов, в том числе ядерного комплекса, пресекают вооруженные конфликты в регионах России, борются с терроризмом.
Профессиональную структуру общества в целом и внутренних войск в частности нельзя рассматривать как стабильное устойчивое явление. Однако на фоне социально-экономических преобразований последнего десятилетия кардинальные ее изменения могут повлечь непоправимые последствия в деле национальной безопасности, поскольку профессиональная структура внутренних войск - это не только совокупность взаимосвязанных социальнопрофессиональных групп военнослужащих, распределенных по профессиональным признакам, но и профессионализм в выполнении социально значимых функций по защите Отечества. В связи с этим роль изучения профессиональной структуры внутренних войск, как в теоретическом, так и в практическом плане очень велика.
С целью выявления динамики профессиональной структуры внутренних войск было проведено исследование в Южном федеральном округе среди военнослужащих (общий объем выборки военнослужащих различных категорий составил 500 чел.; представительность данных обеспечена на уровне ошибки, равной 5 %). В процессе исследования были получены данные, позволяющие составить социально-профессиональный портрет военнослужащих внутренних войск.
Согласно работам Т.И. Заславской [1, с. 10], З.Т. Голенковой [2, с. 13], в качестве одного из критериев профессионализма и идентификации профессиональных групп был выбран уровень профессионального образования и его соответствие требованиям выполняемой деятельности. Различия в уровне профессионального образования представлены в табл. 1.
Мы согласны с мнением З.Т. Голенковой, которая считает образование функциональным, если профессионально-квалификационные возможности субъектов, приобретенные в результате полученного образования, адекватны требованиям их профессиональной деятельности, в противном случае образование дисфункционально [3].
Таблица 1.
Уровень профессионального образования различных групп респондентов
Образование Группы респондентов
Офицерский состав (303 чел.) Не офицерский состав (197 чел.)
Высшее, всего, 90,1 % 36,55 %
в том числе: военное гражданское 57,43 % 32,67 % 36,55 %
Не оконченное высшее 7,6 % 6,6 %
Среднее профессиональное 2,3 % 26,9 %
Начальное профессиональное - 19,8 %
Нет профессионального образования - 10,15 %
Как видим, первая группа респондентов обладает большей функциональностью образования, что отчасти обусловлено требованиями, предъявляемыми к личности для замещения офицерских должностей. Во второй группе преобладают лица, получившие дисфункциональное образование.
Подтверждением функциональности или дисфункциональности образования может служить также степень соответствия полученного образования требованиям занимаемой должности. Среди офицерского состава образование соответствует требованиям выполняемой работы у 77,89 %, среди не офицерского состава - лишь у 56,98 %. Усиливает дисфункциональность и тот факт, что у части респондентов не офицерского состава (23,5 %) полученная квалификация выше требований выполняемой работы, что понижает уровень функциональности труда еще больше, особенно это касается женщин-военнослужащих.
Если рассмотреть указанные параметры сквозь призму гендерных различий, то здесь обнаруживаются следующие особенности. Так, среди офицеров-женщин функциональность образования гораздо выше по сравнению с женщинами не офицерского состава (90,36 % против 49,63 %) и офицерами-мужчинами (85,53 %). На наш взгляд, это объясняется следующим. Во-первых, офицеры-женщины, как правило, имеют не только высшее военное образование, но и конкретную специализацию (например, врач медицинской службы, связист, психолог, юрист и т.п.), соответствующую табелю должностей. Во-вторых, по сравнению с офицерами-мужчинами, они не проходят «долгий должностной путь», начиная от командира взвода, роты к должности, непосредственно соответствующей образовательному уровню. Здесь следует сослаться на исследование Ж.В. Гербач, которая отмечает негативные последствия восприятия военнопрофессиональной деятельности как маскулинной, проявляющиеся во взаимоотношениях военнослужащих мужчин и женщин [4]. По нашему мнению, именно маскулинность армии способствует большей функциональности образования офицеров-женщин.
Кроме уровня образования существенную информацию при определении профессиональной структуры может дать показатель пополнения полученных знаний и навыков через различные курсы повышения квалификации, а также повышение образовательного статуса во время службы путем получения высшего, второго высшего образования, обучения в аспирантуре и т.д. По этому показателю были получены данные, приведенные в табл. 2.
Таблица 2
Повышение образовательного уровня различных групп респондентов
Показатели
Группы респондентов,%
Офицерский состав (303 чел.) Не офицерский состав (197 чел.)
Повышение образовательного уровня за время службы 23,43 10,15
Планируют продолжить свое образование в ближайшие 3 года 33,33 18,27
Повысили свою квалификацию 40,59 20,81
Как видим, несмотря на изначально высокий уровень профессионального образования, респонденты первой группы чаще стремятся его повысить, а также пополнить профессиональные знания и навыки. Среди тех, кто не проходил повышение квалификации, лишь 41,66 % офицерского и 28,84 % не офицерского состава хотели бы повысить свою квалификацию. Остальные не считают необходимым повышать степень своего мастерства и знаний. При этом в качестве причины повышения квалификации чаще указываются следующие: «расширить свой кругозор» - 35,2 %, «перейти на вышестоящую должность» - 22,4, «получить новую профессию и найти новую работу» - 14 % всех респондентов. Причем желание получить новую профессию и сменить вид деятельности чаще высказывают респонденты из числа офицерского состава 13,33 % (мужчины и женщины в равной степени, образование которых соответствует занимаемой должности) и лишь 4,76 % респондентов из числа не офицерского состава, чей образовательный статус выше требований занимаемой должности. В связи с этим в условиях тотального сокращения численности личного состава возникает опасность, что наиболее подготовленные (получившие дополнительную квалификацию, специальность) покинут службу во внутренних войсках, предпочтя более спокойную и высокооплачиваемую государственную службу. Способствует этому и то, что сокращение штатов (должностей) происходит без реальной аттестации военнослужащих на местах: процедура служебного соответствия кадровых военнослужащих внутренних войск зачастую проводится формально, а сама система служебного соответствия нуждается в переработке. Уточнения требуют и условия продвижения по службе: на данный момент важнейшее условие профессионализма - постоянное повышение своего мастерства, знаний, квалификации - в списке условий отсутствует.
Тем не менее можно сделать несколько предварительных выводов. Большинство респондентов не офицерского состава довольны местом работы, занимаемой должностью, исполняемыми обязанностями, что также подтверждается данными самооценки. Неблагоприятным прогностическим признаком в плане профессионализма респондентов этой группы (помимо дисфункциональности образования) можно считать нежелание повышать уровень своего мастерства, знаний в сфере выполняемой деятельности. Преобладающее большинство респондентов офицерского состава также удовлетворены выполняемой работой, однако предпринимают меры для повышения своего образовательного статуса и профессионализма, что свидетельствует о высоком потенциале профессиональной мобильности (горизонтальной и вертикальной) в военно-профессиональной сфере.
После реформ 1990-х гг., когда резко упал престиж военной службы, количество военнослужащих, выбирающих свою службу как призвание резко снизилось. Поскольку исследований во внутренних войсках в научной базе не обнаружено (ввиду особой закрытости этого социального института на определенном историческом отрезке, обусловленной наличием латентных функций, выполняемых для политического режима), сошлемся на исследования, проведенные в армейской среде. Например, в исследованиях В.К. Лапшина [5] количество таких военнослужащих составляло 31,37 %, в нашем исследовании еще меньше - 17,33 %. Причем, если рассмотреть полученные данные по группам, то обнаруживается, что военнослужащие-офицеры в два раза чаще выбирают службу как призвание, чем военнослужащие не офицерского состава. Основными мотивами поступления на службу последних являются социальные причины -45,95 % (бесплатное высшее образование, гарантированная заработная плата, пенсия, социальные льготы, государственная поддержка приобретения жилья, медицинское лечение и т. д.).
С этим связана и другая проблема - социальный состав военнослужащих. Если в 1996 г. источником пополнения кадрового состава военнослужащих были выходцы из семей военнослужащих (30,3 %), рабочих (27,3 %), а также служащих различных категорий (26,5%) [6], то
в настоящий момент лишь 21,6 % из семей военнослужащих, остальные 43,4 % из семей служащих. Незначительно увеличился приток кадрового состава из интеллигенции - с 6,7 % в 1996 г. до 13,8 % в 2011 г. (в основном за счет офицеров), уменьшился приток из рабочих семей (с 27,3 до 16,2 %). Во многом это связано с происходящими преобразованиями в военной системе, делающими будущее военной службы расплывчатым и неясным для основной массы населения, в том числе для самих военнослужащих. Следствием этого является отток из военной сферы в сектор реального производства выходцев из рабочего класса. Мы воздержимся от оценки социальной желательности выявленного факта, акцентируем внимание лишь на категории военнослужащих - выходцев из семей военнослужащих и служащих. Данный показатель в сочетании с мотивами поступления на военную службу (40 % всех респондентов в качестве мотива назвали социальный) свидетельствует о назревании ряда проблем в профессиональной структуре, и прежде всего в уровне профессионализма. Ж.В. Гербач обоснованно считает, что чем слабее выражены мотивы, связанные с профессионально-достигательными стратегиями (возможность самореализации себя в профессии, сделать карьеру), тем ниже уровень военнопрофессиональных ценностей и, как следствие, уровень профессиональных устремлений и профессионализма военнослужащих, тогда как традиции, воинские духовные ценности, гордость профессией, передаваемые от отца к сыну в семьях кадровых военнослужащих, подкрепленные соответствующим образованием и опытом оказывали большое влияние на формирование личности профессионального военнослужащего и в конечном итоге профессионализма в воинской сфере [7] вплоть до 1990-х гг. Дополнительной иллюстрацией к сказанному является следующее. Установлено, что офицеры-мужчины реже в качестве причины поступления на военную службу во внутренние войска называют социальную (27,58 %), чем офицеры-женщины (55,54 %), а также неофицеры-мужчины (50,0 %) и неофицеры-женщины (43,48 %). Во многом это связано с тем, что мужчины, имеющие высшее, тем более военное образование, больше ориентированы на карьеру, профессиональный рост, в связи с чем социальная составляющая для них важна, но все же вторична по значимости.
Исследование профессиональной структуры внутренних войск и ее динамики еще продолжается, однако полученные данные уже позволяют ответить на ряд насущных вопросов, касающихся не только актуального состояния профессиональной структуры, перспектив ее развития, но и профессионализма в выполняемой деятельности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Заславская Т.И. Социоструктурный аспект трансформации российского общества // Социологические исследования. 2001. № 8.
2. Социально-профессиональный портрет Российского среднего класса / З.Т. Голенкова [и др.] // Мониторинг общественного мнения. 2007. № 3 (83).
3. Там же.
4. Гербач Ж.В. Динамика гендерной структуры российской армии: дис. ... д-ра соц. наук. Ростов н/Д, 2010.
5. Лапшин В.К. Становление института военной службы в России: социологический анализ: дис. ... канд. соц. наук. Ростов н/Д, 2003.
6. Соловьев С.С. Основы практической военной социологии. М., 1996.
7. Попов А.В. Военная интеллигенция России: генезис, формирование и развитие ее духовно-нравственных ценностей. Иваново, 2007.
SOCIAL AND PROFESSIONAL PORTRAIT OF MILITARY MEN OF INТERNAL TROOPS OF RUSSIA
A.A. Didenko, Deputy Head of the Department of Automated Troops Management and Technical Protection of North Caucasus Regional Command of the Internal Troops of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Postgraduate student of the Department of Sociology and Psychology of South-Russian State Technical University
This article analyses the current state of social and professional structure of the internal troops
of Russia, describes the social and professional portrait of the military based on the data
collected during the empirical research.
