CC BY
50
АНАЛИЗ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПРОСОВ
1. Социально-политическая ситуация в России: март—май 1994 г.
1 Динамика массовых ожиданий и настроений
Общественные настроения в последние месяцы не претерпели существенных изменений. Март, апрель и май были месяцами с самыми низкими "позитивными" показателями общественного мнения о положении в стране за последние полгода (см. табл. 1 и 2). Однако оценки ситуации в стране, своего положения и ближайшего будущего резко разнятся в зависимости от политических симпатий респондента. Более того, некоторый рост крайних оценок явно связан с характером партийных симпатий. Спокойнее всех оценивают ситуацию избиратели "Выбора России", наибольшая тревожность среди электората КПРФ.
Столь индивидуальные и далекие от политики показатели, как оценки собственного настроения, оказываются в прямой связи с партийными предпочтениями опрошенных. Так, "нормальное, ровное состояние" по сравнению с избирателями других партий и блоков заметно преобладает у тех, кто голосовал в декабре за "Выбор России" (апрель — 46, май — 43%). В апреле у сторонников КПРФ, ЛДПР и ЯБЛ было по 30%, но в мае ответы сильно-разошлись: у КПРФ — 18, ЛДПР
— 24, у "Яблока" — 41%. Последние приблизились к "ВР". В электорате "ВР" меньше всего (в апреле — 37%, по сравнению с 47—54% у других крупных партий) тех, кто испытывают "напряжение, раздражение". "Все не так плохо" — в апреле, по мнению 13% сторонников "ВР", но 9% — избирателей ЯБЛ, 5 — ЛДПР, 4 — КПРФ. И, напротив, среди избирателей "ВР" 24% полагают, что "терпеть невозможно", тогда как среди избирателей КПРФ — 58%.
Таблица 1
Что бы Вы могли сказать о своем настроении в последние дни? (В% к числу опрошенных)
Варианты ответов Январь Март Апрель Май
Прекрасное, настроение 4 3 3 4
Нормальное, ровное состояние 40 39 33 34
Напряжение, раздражение 41 42 45 40
Страх, тоска 10 9 9 11
Затрудняюсь ответить 5 7 10 11
Таблица 2
Как бы Вы оценили в целом политическую обстановку в России? (В % к числу опрошенных)
Варианты ответов 1993 1994
октябрь ноябрь декабрь январь март апрель май
Благополучная 1- 1 1 1 0 1 1
Спокойная 3 4 5 5 4 5 5
Напряженная 61 62 67 68 64 60 60
Критическая, взрывоопасная 29 24 20 19 25 28 25
Затрудняюсь ответить 6 9 7 7 7 6 9
Таблица 3
Политическая обстановка в России в оценках сторонников различных партий, апрель 1994 г.
(в % к числу опрошенных)
Варианты ответов ВР КПРФ ЛДПР ЯБЛ
Благополучная 1 0 1 0
Спокойная 9 0 1 2
Напряженная 68 49 70 65
Критическая, взрывоопасная 19 47 23 31
Затрудняюсь ответить 3 4 5 2
Таблица 4
Что ожидает Россию в политической жизни в ближайшие месяцы? (В % к числу опрошенных)
Варианты ответов Март Апрель Май
Значительное улучшение ситуа^и 1 2 1
Некоторое улучшение 12 14 15
Некоторое ухудшение ситуации 30 30 29
Значительное ухудшение 23 22 24
Затрудняюсь ответить 34 32 31
Таблица 5
Как бы Вы оценили в целом нынешнюю политическую ситуацию в России?
(В % к числу опрошенных)
Варианты ответов Март Апрель
Развитие демократии 5 6
Сохранение прежних порядков под новыми названиями 16 16
Становление диктатуры 3 3
Утрата порядка, нарастание анархии 56 53
Затрудняюсь ответить 20 22
Общие оценки политической обстановки существенно различаются у сторонников различных партий. Так, ориентирующиеся на "Выбор России" и ПРЕС втрое чаще, чем в среднем по выборке, расценивают нынешнюю ситуацию как "развитие демократии" (18%). "Становление диктатуры" называли чаще других приверженцы КПРФ (10%); они же (62%) видят вокруг "нарастание анархии". Сторонники ДПР и ПРЕС склонны считать, что изменения носят чисто декоративный и внешний характер (ДПР — 24, ПРЕС — 23%).
Таблица 6
Какое из приведенных ниже суждений более соответствует сложившейся ситуации?
(В % к числу опрошенных)
Варианты ответов Январь Март Апрель Май
Все не так плохо и можно жить 9 7 8 9
Жить трудно, но можно терпеть 57 53 49 51
Терпеть наше бедственное положение уже невозможно 28 35 36 34
Затрудняюсь ответить 6 5 7 6
Рассмотрим данные табл. 7, показывающие индекс оценок нынешней ситуации среди доверяющих тем или иным политическим фигурам сегодняшней сцены — соотношение ответивших на вопрос о запасе терпения "жить трудно, но можно терпеть" и "терпеть наше бедственное положение уже невозможно" (значения больше единицы соответствуют преобладанию позитивных оценок, ниже — негативных).
Таблица 7
Фигуры, вызывающие доверие ■ Индекс оценок ситуации
Черномырдин 3,41
Ельцин 3,39
Гайдар 2,90
Шахрай 2,08
Явлинский 1,79
Жириновский 1,20
Руцкой 0,53
Улучшения политической ситуации более всего ожидали в апреле сторонники "ВР" (30%), по 16% — ЛДПР и ЯБЛ и лишь 10% потенциального электората КПРФ;' ухудшения ожидали 45% избирателей "ВР", 74 — КПРФ, 50 — ЛДПР, 66% — ЯБЛ.
По мнению значительного большинства (от половины до двух третей) опрошенных, руководство страны не контролирует ситуацию . В марте 17% опрошенных полагали, что "руководство России контролирует ситуацию в стране", а 53% — что "ситуация вышла из-под контроля". В апреле уже 66% считали, что ситуация не контролируется, против 12%, утверждавших, что руководство сохраняет контроль (в мае это соотношение было 62:15). Существенно, что мнения сторонников различных политических сил в этом вопросе различаются сравнительно мало: так, из числа избирателей "ВР" Т>7% думают, что ситуация не контролируется, а среди избирателей ЛДПР
— 61%.
Следует подчеркнуть, что приведенные выше суждения не новы. Общераспространенные мнения о нарастающем хаосе, являющиеся негативной, оборотной стороной патерналистских ожиданий и установок по отношению к власти, составляют не просто общий фон представлений о социально-политической ситуации.
Можно предположить, что сама устойчивость подобных негативных оценок деятельности политического руководства страны говорит о том, что они не связаны (по меньшей мере, напрямую) с конкретным течением событий или фактическими результатами чьей-либо деятельности, а представляют собой рутинное понимание политики как возможности критиковать власть при явной зависимости от нее тех групп или слоев населения, которые сохранили отношение к власти как к силе или инстанции, несущей ответственность за любые обстоятельства социальной жизни.
Такое понимание политики при всем его внешнем негативизме соединяется с политической пассивностью и, выражая диффузное недовольство властью, не предполагает каких-либо форм участия в выработке или поддержки политических программ, партий, движений, готовых их реализовать или добиваться определенных стратегических целей. Оно отражает инерцию массовой пассивности и отказ от разделения ответственности с властями, тем более — от персональной ответственности. Поэтому рутинное и повышенное недовольство руководством и правительством страны характерно прежде всего для тех слоев и групп, которые отличаются большей
"советскостью" и консерватизмом (включая и социальные, и возрастные особенности).
Показательно, что политическая сфера, "политика" отождествляется сегодня многими респондентами именно с противостоянием президенту, правительству, идее реформ. Интересующимися политикой "в большой и очень большой степени" назвали себя в целом 33% респондентов из числа тех, кто доверяет Руцкому; среди остальных эта группа, как правило, вдвое меньше; меньше всего она как раз среди сторонников Черномырдина (11%) и Ельцина (14%). Характерно', что и тех, кто вообще не интересуется политикой, больше всего опять-таки среди доверяющих Ельцину (здесь их половина, тогда как среди "руцкистов".— только треть).
Незаинтересованность политикой преобладает и среди сторонников Жириновского. Вероятно, это означает, что его программа и фигура не воспринимаются сегодня вне электоральной ситуации, как реалии политические, а он сам, в отличие от Руцкого, — как значимая сила в политической борьбе.
Лишь 19% опрошенных (май 1994 г.) полагали, что политика в значительной степени затрагивает их жизнь или их близких; напротив, 31% заявили, что политические столкновения и проблемы их не касаются, находятся вне сферы их интересов или обстоятельств, имеющих для них какое-то значение. В большей степени свою связь с событиями в верхних эшелонах власти ощущают люди зрелого и старшего возраста, достаточно компетентные и образованные, чтобы привычно следить за официальными заявлениями и действиями властей или борьбой между отдельными ее группами. Полярными установками в этом плане характеризуются люди! с высшим образованием моложе и старше 40 лет — отношение интересующихся политикой к индифферентным у молодых составляет 0.38, у пожилых — 1.42. Наибольшего уровня оно достигает у квалифицированных рабочих и служащих (0.67—0.68), наименьшего — у учащихся и студентов (0.23).
На большую важность политики указывают |Также руководители, жители села, особенно — на южной половине Европейской России (так называемый "красный пояс" областей), респонденты из низкостатусных и низкодоходных групп и категорий населения, на меньшую
— жители столиц, люди с высокими доходами и больши-
ми социальными ресурсами. Можно с большой вероятностью предположить, что мы имеем дело с концом советской инерционной политической лояльности и демонстративной включенности в обстоятельства властной борьбы или, по крайней мере, с ее определенным переломом, когда социальные группы, обладающие большими потенциалом и ресурсами, запросами и аспирациями, быстро теряют интерес и надежды на властные структуры. Патерналистские же ориентации и ожидания сохраняются только у "советски" настроенных групп общества! Соответственно этому распределяются и прочие социальные опасения и перспективы. ]
Наиболее сильны "катастрофические” настроения среди сторонников КПРФ: 80% опрошенных, голосовавших за коммунистов, ожидают развала экономики, 47%
— государственного переворота, 36% — гражданской войны. Прихода к власти фашистов более всех (25%) опасаются сторонники ЯБЛ (среди сторонников "ВР" — 13%).
В марте и апреле массовые выступления против роста цен и падения уровня жизни в регионах (городе, сельском районе) считали вполне возможными 33% опрошенных (в мае — 31%), маловероятными — 51—53% (в мае
— 54%). Если такого рода выступления (демонстрации,
Информационный бюллетень мониторинга
Таблица 8
Как Вы считаете, насколько вероятны в ближайшие месяцы, (в % к числу опрошенных)
Проблемы ' 1 Ноябрь 1993 Апрель 1994
Вполне вероятны Малове- роятны Вполне вероятны Малове- роятны
Рост забастовочного движения 55 28 58 23
Массовая безработица 66 24 78 12
Массовый голод 30 56 36 49
Массовые выступления против руководства страны 43 32 51 29
Вооруженные столкновения с бывшими республиками СССР 27 50 36 40
Государственный переворот 30 44 29 39
Приход к власти фашистов, крайних националистов 17 51
Гражданская война — - 28 46
Развал экономики - • - 64 19
митинги и пр.) состоятся, то в них намерены участвовать 23—26% опрошенных, не намерены — 59-61%. Наибольшую готовность участвовать в выступлениях протеста обнаруживают пожилые люди с невысоким образованием, рабочие, сельские жители, население Урала и Дальнего Востока. Менее всего склонны участвовать в таких акциях молодые, имеющие высшее образование жители
столичных городов. Из партийных электоратов чаще всего говорят о намерении принять участие в протестах сторонники КПРФ (40%), реже всего — избиратели "ВР" (15%).
2. Переоценка лозунгов
Апрельский и майский опросы зафиксировали продолжение спада политической мобилизованности и активности, нарастание состояний дезориентированности и социальной астении. Впервые за время опросов ВЦИОМ число сомневающихся и неопределившихся по поводу реформ превысило число поддерживающих их. Наиболее частым ответом на вопрос: "Надо ли продолжать реформы или следует их прекратить?" стал — "не знаю, затрудняюсь ответить" (41%), при этом соотношение их сторонников и противников уменьшилось с 3:1 осенью 1993 г. до 1:1 в мае 1994 г. (см. табл. 9).
Само слово "реформы" после того, как из правительства ушли почти все люди, с именами которых было связано начало радикальной экономической политики (либерализации цен, финансовой стабилизации, конверсии и др.), в значительной степени потеряло определенность, оставшись лишь идеологическим лозунгом, отмечающим самый общий характер расстановки сил или политических ориентаций. Индекс "реформационности" (соотношение долей сторонников реформ и их противников) резко падает с возрастом и снижением образования (в 3.6—3.7 раза), уровня урбанизированное™ (в два раза: самое прочное положение у реформаторов — в столицах и крупных городах) и социального статуса (в два раза). Так, чаще всего заявляют о поддержке политики реформ молодые и образованные респонденты. Данные табл. 10 показывают, насколько сильно поляризовано отношение к реформам у различных общественных и политических групп (приводим только крайние по своим характеристикам группы).
Таблица 9
Как Вы считаете, экономические реформы нужно продолжать или их следует прекратить?
(В % к числу опрошенных)
Варианты ответов 1992 1993 1994
март март июнь ноябрь март апрель май
Продолжать 47 42 52 48 45- 33 30
Прекратить 27 19 16 21 21 28 29
Затрудняюсь ответить 26 39 32 ' 31 34 39 41
Таблица 10
Экономические реформы: продолжать или прекратить? (1994 г, 2935 и 2975 человек)
Группы Продолжать Прекратить Затрудняюсь ответить
апрель май апрель май апрель май
Мужчины 39 35 29 32 32 33
Женщины 27 26 27 26 46 48
До 24 лет 41 35 16 17 43 48
55 лет и старше 24 23 33 38 43 39
Высшее образование 48 48 19 22 33 30
Ниже среднего 24 22 35 35 41 43
Руководители 50 45 12 23 38 32
Специалисты 42 37 18 23 40 40
Неквалифицированные рабочие 26 22 35 36 39 42
Студенты 46 41 23 18 31 41
Пенсионеры 22 22 32 37 46 41
Москва и С.-Петербург 42 45 25 18 33 37
Села 25 23 29 37. 46 40
В среднем 32 30 28 29 40 41
Убежденными сторонниками продолжения реформ остаются жители крупных и средних городов, более образованные, более молодые — в общем, все прогрессивные группы населения. Правда, во всех группах имеется большая (одна треть и более) доля лиц, затрудняющихся определить свое отношение к реформе. Резкое увеличение доли противников реформ (в два раза) имело место в группе руководителей. В остальных социальных категориях, кроме студентов, происходило медленное сползание на уровень наименее компетентных и активных в социальном плане групп — пожилых, низкообразованных и низкоквалифицированных респондентов, жителей периферии и села. Политические предпочтения сторонников продолжения и прекращения реформ выглядят следующим образом (в % к числу голосовавших за данную партию, блок): "ВР"- 67:8, ЯБЛ'— 54:20, ЛДПР — 28:38, КПРФ — 16:54.
С идеей реформ, как и раньше, в наибольшей степени отождествляются Гайдар и Ельцин. Поэтому распределение доверия и поддержки этим политикам соответствует основным оценкам реформ, за продолжение реформ выступают чаще всего их сторонники. Данные по соотношению избравших позиции "продолжать реформы" и "прекратить реформы" среди высказывающих доверие тем или иным политическим фигурам (значения больше единицы соответствуют в целом поддержке, меньше единицы— отказу) приведены в табл. 11.
Таблица 11
Характерным для доминирующих общественных настроений является выбор привлекательных лозунгов. Идеей, которая могла бы сейчас объединить российское общество, для 19% опрошенных представляется "законность и порядок", для 18% — "стабильность", далее по частоте упоминаний следуют "достойная жизнь" (10%), "возрождение России" (9%), "сильная держава" (7%). Наиболее значимой после общих представлений о порядке (в сумме составляющих треть всех пожеланий респондентов) является "достойная жизнь" (9%) — идея, которую признает в первую очередь молодое поколение россиян, а среди них — более образованные, но также и их старшие оппоненты — национал-патриоты и сторонники великой державы. И если первых относительно больше среди ИТР, служащих, квалифицированных рабочих, живущих в провинциальных городах, то вторых — среди пожилых людей и жителей малых городов, а также сельчан. Все прочие идеи и лозунги — от либеральных ("свободы", "вхождения в современный мир"), до социалистических или коммунистических, православных, ("крепкой семьи", "православия", "коммунизма", "спасения отечества") — собирают от 6% ("богатство и процветание") до 1% ("коммунизм", "православие").
В принципе, набор значимых лозунгов крайне невелик и мало различается среди сторонников той или иной партии или движения. Важны интерпретация этих ключевых символов или лозунгов, их композиция, а не сами по себе отдельные политические тезисы.
Если выделить идеи, предпочитаемые этими же группами приверженцев того или иного лидера, способные, по их оценке, объединить российское общество, то. ключевые лозунги вооображаемых "программ" крупнейших политических фигур нынешнего дня выглядят, с точки зрения их сторонников, следующим образом (в % от группы доверяющих данному лидеру; приведены лишь наиболее заметно отклоняющиеся от средних по выборке значения в порядке убывания групп их приверженцев). Наиболее заметно выделяются следующие четыре "программы" (группы идей или лозунгов).
1. С Е.Гайдаром у его сторонников связывается либеральная национальная программа развития страны, основанная на мирном развитии демократических легитимных институтов, ценностях среднего класса — индивидуализме, открытом обществе, достижительности, ориентации на мировое сообщество и соответствующих стандартах и образах жизни ("стабильность" — 24%, "законность и порядок" — 16%, "возрождение России"
— 14%, "достойная жизнь" — 12%, "богатство и процветание" — 9%). Примерно этот же круг представлений значим и для потенциального электората Явлинского.
2. В.Черномырдин ассоциируется с государственниче-ской программой, его сторонники добавляют к декларациям о необходимости "стабильности", "законности и порядка" требования "возрождения России" (13%) именно как "сильной державы" (11%), а также пожелания "социальной защищенности населения" (9%) — композиция, характерная для нынешней хозяйственной номенклатуры.
3. Напротив, для потенциальных избирателей А.Руц-кого в его персоне нет ничего выраженного или специфического: как и у В Жириновского, его почитатели не в состоянии выделить характерные политические идеи или представления, тем более — какие-то новые программные моменты. Скорее, их отличает общая, компилятивность лозунгов, заимствованных у других лидеров или из прежних времен, глубокая рутинность политических представлений (включающая, наряду с уже названными идеями порядка, популистско-уравнительные лозунги, а также в небольших дозах — коммунистические и великодержавные компоненты плюс уже совсем в малых количествах комплекс "спасения отечества").
4. Сторонники КПРФ отличаются от жириновцев или руцкистов лишь большим удельным весом значимости коммунистических принципов, идеями сильной державы и социальной справедливости.
По сути дела, те же идеи (или ожидания) составляют основные предпочтения населения в отношении главных задач правительства: социальная защита населения (51%), укрепление порядка и законности (51), государственный контроль над ценами (44), ускоренное проведение экономических реформ (25%). Иными словами, респондентами повторяются понятные и привычные для них ценностные и идеологические клише, лишенные практической или прагматической значимости.
3. Двойственность оценок периода "после 1985 г."
Заметный рост числа респондентов, сожалеющих о прежних временах, обращает на себя особое внимание. Дело не просто в увеличении числа противников реформ, хотя и оно имеет место (в мае отмечен их максимум за 1993—1994 гг. — 29%, рост в сравнении с предыдущим "пиком" в октябре 1993 г. на 13%). Из сферы чисто идеологических пристрастий отношение к реформам переходит в плоскость практических оценок реальных изменений,' тем более что собственно политические цели
Лидер Баланс оценок реформ
Гайдар . 6,05
Ельцин 5,49
Шахрай 2,77
Черномырдин 2,46
Явлинский 2,37
Жириновский 0,43
Руцкой 0,25
реформ по-прежнему остаются для большей части общества малопонятными, т.е. воспринимаются как не имеющие прямого отношения к повседневной жизни людей, а потому в значительной степени — декларативные. Отсюда — сильнейшие ностальгические чувства, ощущение, что лучше бы все оставалось по-прежнему, как было до перестройки. Они включают и сожаления по прежним временам, и путаное, противоречивое отношение к настоящему, и страх или настороженность перед будущим. Поэтому понятно, что у пожилых людей сожаления о прежних временах выражены в 2,3 раза сильнее, чем у молодых; а у вышедших на пенсию — даже в 4 раза (эта закономерность сохраняется, хотя и в ослабленном виде, у людей с высшим образованием — среди тех,' кому за 40, сторонников старых времен — в 1,7 раза больше, чем их противников).
Эти неопределенность и аморфность, как бы алогичность Массового сознания, готового воспользоваться самыми разными схемами для "подходящего" объяснения происходящего, говорит о том, что сегодня нет таких сил и факторов, которые могли бы структурировать общественное мнение в стране. Нет ни очевидных врагов, которые могут сыграть роль консолидирующих факторов, ни элиты или иной группы, чьи лозунги, программы или конструкции реальности могли бы быть убедительными либо привлекательными для значительной части общества. Напротив, хотя и все с меньшим эффектом, по-прежнему- работают слабеющие механизмы негативной идентификации, объяснения от противного, от неудовлетворенности массовых ожиданий и надежд, сложившихся гораздо раньше и бывших существенным элементом советской политической культуры.
Так, оценка настоящего строится через перетолковы-вание сравнительно недавнего прошлого, забвение одних моментов, идеализацию других, короче, через изменение оценок событий периода перестройки и последовавшего за ним распада СССР и пр. Например, в июньском опросе городского населения России (репрезентативная выборка, 1594 человек) почти половина опрошенных (47% !) полагала, что нынешний путь развития страны (начиная с 1985 г.) искусственно навязан ей (остается лишь спросить, кем, поскольку значимость "врагов" не стала большей); не согласна с этим мнением треть респондентов (но по отдельным группам этот показатель резко дифференцирован: соотношение первой и второй точек зрения в группе[.молодых составляет 0.6, а среди людей старше 55 лет — 2.5, среди предпринимателей — 0.32, среди руководителей — 0.72, среди рабочих — 1.65 и т.п.). Понятно, что позиции сторонников "ВР" и КПРФ (а также — аграрников, жириновцев, в меньшей степени — ПРЕС, равно как и тех, кто голосовал против всех) полярны друг другу. Вместе с тем, абсолютное большинство опрошенных (70%) убеждены, что вернуться к той политической системе, которая была до 1985 г., совершенно невозможно (с ними несогласны всего 14% опрошенных).
Наибольшее нежелание возврата к старому (судя по данным мониторинговых опросов в апреле—мае 1994 г.) наблюдается у молодых, а также у занимающих высокие социальные позиции руководителей, специалистов, тех, кто работает в частном секторе, людей со значительными доходами, ясно сознающих, что им дали нынешние перемены и чем грозит возврат к старому. Так, среди студентов число сторонников возврата к ситуации до 1985 г. вдвое ниже, чем его противников. (Понятно, что у пожилых людей вдвое чаще фиксируются ответы о том, что лучше бы вернуться к порядкам, существовавшим до 1985 г.)
Что же заставляет людей мысленно возвращаться в те времена? Главным образом выдвигаются четыре причины, тесно связанные между собой или даже вытекающие друг из друга: "у людей была уверенность в завтрашнем дне" (28%), "цены были невысокими и стабильными" (23%), "мы были единой и сильной страной" (20%), в которой "был порядок" (19%). Наиболее часто приводятся соображения не идеологического (составляющие по сумме всех мотивов не более четверти соответствующих ответов), а чисто практического или психологического порядка, — их понять несложно.
На первом месте, как видим, уверенность в завтрашнем дне — негативная, перевернутая характеристика дня сегодняшнего, объединяющая самые разные категории населения (практически здесь нет различий по социальным группам — это высказывание соответствует нормативному общему мнению о ситуации). Стабильность цен значима главным образом для низкостатусных и низкодоходных групп, чьи перспективы адаптироваться к происходящим изменениям невелики. Исчезновение дефицита — товарного, услуг и пр., более того — появление множества благ, товаров и возможностей, неизвестных ранее даже номенклатуре, а также явный доступ к ним теперь со стороны тех групп, которые ранее, в советском сословно-иерархиче-ском обществе, не имели на них прав, — привело к появлению в обществе, среди прочего, стойких очагов коллективной фрустрации,- групповой зависти из-за сознания невозможности приобщиться к этим благам сейчас и в ближайшее время. Дело не столько в том, что упал фактический уровень жизни или потребления (он, конечно, снизился, но далеко не у всех слоев и категорий населения). Растет сознание собственной неспособности достичь нового уровня благосостояния, несостоятельности в этом мире иных возможностей и запросов. Поэтому напряжение усиливается не только у тех, у кого ничего не было и нет, но и у тех, чьи шансы на социальный успех и повышение благосостояния в будущем меняются — снижаются либо не повышаются; по крайней мере повышаются не настолько, чтобы уравняться с возможностями и показателями благополучия дфугих социальных категорий.
Так, наиболее остро исчезновение уверенности в будущем переживают те, кто занимал высокое и среднее положение, но полагают, что в ближайшем будущем оно снизится. Особенно болезненно реагируют на вопросы люди, занимавшие средние статусные позиции, но теперь их теряющие, а также имеющие низкое социальное положение и ожидающие, что оно повысится, однако не вполне уверенные в успехе и ищущие тому виновников среди окружающих. В сравнении с респондентами, квалифицирующими свой статус как средний, но надеющимися на улучшение в ближайшем будущем, представители низких, но претендующих на продвижение слоев вдвое чаще — соответственно 20 и 40% от числа опрошенных — называли в качестве обстоятельства, заставляющего их критически оценивать настоящее, именно неуверенность в будущем.
Сама угроза изменения статуса, в первую очередь — его понижения в подавляющем большинстве случаев заставляет людей болезненно реагировать на перемены, проявившиеся с начала перестройки. Чем выше имущественный статус семьи и чем выше оценивается собственный потенциал работоспособности, молодости, образования и пр., тем реже (в 2—3 раза) люди вспоминают о прошлых "идиллических" временах, тем менее значимы для них такие символы, как "неизменные цены" или
"сильная страна". То же можно сказать и о тоске по великой державе, причастность к которой до поры- компенсировала для многих нищету и убожество частной жизни (у имущих ностальгия по тем временам вдвое реже — 12 и 24% соответственно).
Тем не менее, общие оценки изменений далеко не так негативны, как могло бы показаться, если судить только по ностальгическим ответам старшего поколения или ретроориентациям молодых.
Самым негативным образом (см. табл. 12) — и здесь проявляется полное единодушие респондентов из всех социальных категорий — оценивается распад СССР (76 против 7% тех, которые считают, что он принес больше пользы, чем вреда; естественно, что самым драматичным образом это обстоятельство оценивается людьми старшего возраста, пенсионерами — 83 против 5%). Наиболее позитивное явление — сближение с Западом и все, что с этим связано: 47 против 19%. Правда, в этом отношении, как и в некоторых других вопросах, значительное число респондентов затрудняются оценить происходящее; они либо не имеют ясной позиции по данному вопросу, либо для них он настолько мало значит, что они затрудняются с ответом, когда их ставят в экспертную позицию (доля "затруднившихся" в этом вопросе составляет 34%; еще выше она в вопросах об отношении к забастовкам и многопартийности — 36—37%).
Таблица 12
Что принесло больше вреда или пользы для России?
Варианты ответов Индексы оценки*
Распад СССР 0.09
Право на забастовки . 0.66
Многопартийные выборы 0.71
Свобода предпринимательской деятельности 1.16
Свобода слова, печати 1.68
Свобода выезда из страны 1.71
Сближение со странами Запада 2.47
Как видим, многие реальные политические изменения оцениваются обществом в целом весьма позитивно.
Тем не менее, эти события как бы подразумеваются и не включаются (как уже реализованные достижения) в позитивную оценку политических лидеров или реформаторских партий и движений. Структура политических ориентаций и, соответственно, легитимации власти остается практически прежней. Ее основа — патерналистские установки в социальной и экономической сферах, ожидания населением конкретных силовых действий властей для обеспечения повседневной безопасности от уголовных преступлений. Так, значимое большинство ответов на вопрос: "На решении каких проблем сейчас должно быть в первую очередь сосредоточена деятельность правительства России?" — составляют варианты "обеспечение социальной защиты населения" (51%) и "укрепление общественного порядка и законности, борьба с преступностью" (51%), в принципе отражающие представления об остроте социальных проблем. В этом же ряду стоит и проблема "возвращения к государственному контролю над ценами" (этот вариант ответов собрал
* Индексы названных явлений или процессов построены как отношение позитивных ответов к негативным, без учета затруднившихся или не ответивших на вопрос.
44% всех опрошенных), что предполагает стабилизацию доходов, госзаказы, а также финансовую поддержку государственных предприятий, оказавшихся перед угрозой банкротства (20%), ликвидацию безработицы и т.п. меры по сворачиванию политики реформ.
Если первые две проблемы представляют собой старую идеологическую норму общественного мнения (представления о ее актуальности практически не различаются в тех или иных группах), а финансирование предприятий выдвигается практически лишь госслужащими и работниками этих предприятий — ИТР, рабочими вне зависимости от квалификации, то мнения о важности (а тем более — об эффективности) госконтроля над ценами не разделяют наиболее продвинутые и либеральные группы — молодые и наиболее образованные люди, а также занятые в частном секторе (среди учащихся, студентов, молодых специалистов сторонников этой меры вдвое меньше, чем среди пожилых людей, пенсионеров, обладающих сравнительно невысокими уровнем образования и информационными горизонтами — служащих, рабочих, жителей малых городов и сел, имеющих средние или низкие доходы). Поэтому понятно, что среди этой группы на первый план выдвигается задача интенсификации экономических реформ, снятие бюрократических ограничений (зависимость здесь, в сравнении с "контролем над ценами", обратная — чем респонденты моложе и образованнее, тем чаще выдвигается это требование: у людей молодых и с высшим образованием эта позиция популярна вдвое чаще, чем у тех, кто имеет образование менее десяти классов, среди руководителей в 2,5 раза чаще, чем среди неквалифицированных рабочих — 41 и 17%).
Можно отметить и еще одно важное направление правительственной политики, вокруг которого также консолидируется часть населения, по инерции следующего за властями, — это требование поддержки гражданского мира и согласия, недавно провозглашенное официальной политикой, рутинно принимаемой частью населения, но не слишком затрагивающей его интересы и нужды. Об идеологичности этой нормы также свидетельствует отсутствие социальных различий в отношении к этой теме между разными группами: ее поддерживают около 19% опрошенных, и эта величина примерно одна и та же в разных группах, видимо, воспроизводящих стереотипы работы средств массовой коммуникации. На этот вывод <: наталкивает единственное исключение: уменьшение
доли подобных ответов в среде низкоквалифицированных рабочих, выпадающих, как показывает опыт исследований, из сферы воздействия политизированной прессы и телевидения.
Все же прочие цели и возможные ориентиры прави-тёльственной политики России оказываются, по оценкам населения, малозначимыми — о них упоминает менее 10% всех опрошенных. Среди них — восстановление СССР (за это высказались 9%, главным образом люди старших возрастов, свыше 40 лет, жители села, респонденты с низким уровнем образования); укрепление позиций России на международной арене (7%) — позиции, воспроизводящие ценности и символы прежних времен. Патриотические лозунги в качестве национальной политики ("защита интересов русских за рубежом") выделяют лишь 4% (десятое место в списке наиболее важных правительственных проблем).
4. Отношение к социальным институтам
Уровень поддержки власти остается весьма низким. Впервые за последние полгода требования роспуска, перевыборов, отставки оказываются широко распространенными.
і
Таблица 13
Отношение к структурам власти, апрель 1994 г.
(в % к числу опрошенных)
Действия президента России
Полностью поддерживают Действия президента России 8
Не согласны с некоторыми его действиями 30
Считают, что он должен уйти в отставку 41 .
Затрудняются ответить 21
Действия парламента (Федерального собрания)
Полностью поддерживают Действия парламента (Федерально-. го собрания) 3
Не согласны с некоторыми его действиями 27
Считают, что его нужно распустить, переизбрать 27
Затрудняются ответить 43
Действия правительства
Полностью поддерживают Действия Правительства 4
Не согласны с некоторыми его действиями 32
Считают, что оно должно уйти в отставку 27
Затрудняются ответить 37
Действия премьер-министра
Полностью поддерживают Действия премьер-министра 7
Не согласны с некоторыми его действиями 27
Считают, что он должен уйти в отставку 23
Затрудняются ответить 43
Наиболее поляризованы оценки деятельности президента: относительно наибольшая группа "полностью поддерживающих" и наибольшая группа требующих отставки. Отношение к президенту среди избирателей "ВР": полная поддержка — 21%, частичное несогласие — 54, требование отставки — 15%. Из электората ЯБЛ требуют отставки президента 46%, ЛДПР — 57, КПРФ — 83%. Роспуска и перевыборов парламента чаще всего требуют сторонники ЯБЛ (29%), ЛДПР (28), "ВР" (24), реже всего
— избиратели КПРФ (20%). Правительство больше всего поддерживают избиратели "ВР", менее всего — избиратели КПРФ и ЯБЛ.
Вместе с тем, в настоящее время не имеет значительной поддержки в обществе концепция изменения функций президента. 33% опрошенных считают, что верховная власть должна принадлежать президенту, 13% правительству. 17% — парламенту; 37% затрудняются ответить. Только избиратели КПРФ предпочли бы передать верховные полномочия в руки парламентариев. Электорат "ВР" в наибольшей степени (62%) поддерживает верховенство президента.
В апрельском исследовании специальный блок вопросов был посвящен оценке деятельности парламента.
Между избирателями, которые предпочли различные партии во время выборов, нет принципиальных различий в оценках парламента и парламентариев. Так, считают, что "депутаты отказываются от своих обещаний" 71% сторонников "ВР", 60 — КПРФ, 78 — ЛДПР, 76% — ЯБЛ. С тем, что "депутаты заняты только своими проблемами, борьбой за привилегии", согласны 62% избирателей "ВР", 53 — КПРФ, 74 — ЛДПР, 66% — ЯБЛ.
Сравнительные оценки роли различных институтов и организаций в обществе за апрель приведены в табл. 15. (респондентам предлагалось оценить по шкале от одного до пяти баллов роль соответствующих структур).
Таблица 14 Отношение к депутатскому корпусу (в % к числу опрошенных)
Варианты ответов Согласен Не согласен Затрудняюсь ответить
Согласны ли Вы с тем, что...
партии и блоки, представленные в парламенте, отражают интересы и взгляды, существующие в обществе 7 53 40
депутаты быстро отказываются от тех обещаний, которые они давали избирателям 69 8 23
парламент серьезно работает над важными законами и документами 11 49 40
депутаты заняты только своими проблемами, борьбой за привилегии 66 8 26
Таблица 15 Отношение к социальным институтам
Варианты ответов Апрель 1993 Декабрь 1993 Апрель 1994
Какую роль играют в жизни России...
газеты, радио, телевидение 3,8 3,8 3,1
вооруженные силы 3,5 3,7 3,2
церковь 3,0 3,0 3,0
профсоюзы 1,8 1,7 1,5
руководители промышленности 2,2 2,9 2,9
частные предприниматели 2,9 3,1 3,2
Обращает на себя внимание тенденция некоторого снижения видимой роли средств массовой информации, армии, промышленных руководителей и профсоюзов. Устойчиво растут оценки роли частного бизнеса. Примечательно, что выше других оценивает роль всех перечисленных структур (кроме профсоюзов) электорат "ВР" — наиболее "государственной" политической силы.
5. Партийные симпатии
В ходе исследования задавался вопрос: "Какая из перечисленных партий и организаций в наибольшей степени отражает интересы таких людей, как Вы?". Ответы (в % к числу опрошенных) приводятся в сравнении с данными о голосовании респондентов на декабрьских выборах по партийным спискам (см. табл. 16).
Таблица 16
Голосование приверженцев различных партий
"Отражают интересы" Голосовали 12 декабря
апрель май
Аграрная партия. 3 3 3
Блок ЯБЛ 6 6 4
"Выбор России" 10 8 8
ДПР 4 4 3
КПРФ 10 8 6
ЛДПР 7 9 11
ПРЕС з , 4 2
“Женщины России" 5 5 4
Другие 3 2 11
Не ответили 49 51 47*
* Не голосовали.
Обращает на себя внимание некоторый относительный рост доверия к ЛДПР, происходящий на фоне общего снижения значимости любых политических кредитов, а также ослабление "ВР", который уравнялся с КПРФ. Состояние политических симпатий сторонников основных крупных политических сил отражено в табл. 17.
Таблица 17
Распределение электоральных предпочтений (данные за апрель, в % от числа голосовавших за соответствующую партию)
Приведенные данные означают, что из числа голосовавших за "ВР" 34% считают этот блок выразителем своих интересов, 1% считают таковым КПРФ, 0% — ЛДПР и т.д. Из голосовавших за ЛДПР в настоящее время только 18% связывают свои интересы с этой партией. Наиболее устойчивым является электорат КПРФ, сохраняющей свою организацию, отчасти идеологию и влияние на часть членов бывшей КПСС, в основном на пожилых людей.
6. Доверие к лидерам
Сегодняшнюю ситуацию в отношениях между политическим истеблишментом и населением можно охарактеризовать как процесс нарастающего отчуждения политиков и рядовых людей друг от друга, ведущий к почти полному кризису доверия к ныне действующим на политической сцене фигурам. Примечательно, что на просьбу назвать 5—6 деятелей, вызывающих наибольшее доверие, отреагировали всего 40% опрошенных. Остальные либо прямо заявили, что для них таких политических деятелей не существует (27%), либо затруднились назвать какое-либо имя (25), либо ушли от ответа (8%). (Респондентам было предложено назвать 5—6 политических деятелей России, которые вызывают у них наибольшее доверие; вопрос был открытым, т.е. заранее не назывались никакие фамилии).
Таблица 18 Список по порядку частоты упоминаний (в % к числу опрошенных)
Политические деятели Апрель Май
Е.Гайдар 10 8
Б.Ельцин 9 8
Г.Явлинский 9 9
С.Шахрай 7 6
АРуцкой 8 ' .. 7
В.Черномырдин 6 5
В.Жириновский 6' 6
Г.Зюганов 5 5
Н.Травкин 5 5
В.Шумейко 2 2
А.Козырев 2 1
Другие названные деятели собрали менее 2% упоминаний. Более половины (53%) опрошенных затруднились ответить или не смогли назвать никого.
Высказанное тем или иным лидерам доверие , не означает, что данный лидер будет обеспечен соответствующей поддержкой, скажем, на президентских выборах. В этом можно убедиться на примере Гайдара, который в апреле возглавлял список пользующихся доверием лидеров, — 9,6%, но занимал всего лишь шестое место в списке тех, кого опрошенные хотели бы видеть на посту президента, с результатом 1,2%. Это означает, что декларируемое доверие есть просто выражение симпатии, но не уверенности, что данный персонаж способен возглавить государство. В целом доля респондентов, декларирующих свое намерение участвовать в президентских выборах и называющих кандидата, которому они собираются отдать свои голоса, по' указанным выше причинам вдвое меньше (20%) числа заявляющих о доверии. Поэтому ответы на вопрос о доверии не обладают прогностической ценностью в отношении электоральных перспектив.
Среди избирателей "ВР" наибольшим доверием пользуются Гайдар (49%), Ельцин (34), Черномырдин (22), Шахрай (19); у избирателей КПРФ — Зюганов (52%) и Руцкой (39); у сторонников ЛДПР — Жириновский (35); у блока ЯБЛ — Явлинский (56%). Причем только Явлинский имеет заметную долю доверия среди "несвоих" партий: 15% электората "ВР", 13% КПРФ (в % к числу избирателей соответствующих партий). В стране сегодня нет деятелей, которые пользовались бы доверием большой части населения. Политические лидеры имеют поддержку в основном среди своих партий или движений. Поэтому, в частности, реальные шансы победить на следующих выборах президента России весьма мало связаны с нынешними рейтингами доверия и популярности.
Количество "звезд первой величины".на сегодняшний день ограничивается восемью фигурами: это Ельцин, Гайдар, Явлинский, Шахрай, Руцкой, Черномырдин, Жириновский, Зюганов. Они образуют как бы три независимые друг от друга группы, не имеющие в глазах населения никаких связей между собой, или "созвездия": "созвездие" Ельцин — Гайдар — Явлинский; "созвездие" Руцкой — Зюганов и "звезда" Жириновский. Можно посчитать примерный объем доверия, приходящийся на каждый из этих кластеров: 24% — у "реформаторского созвездия", 10% — у "коммунистического созвездия" и 6% — у Жириновского.
Такое соотношение сил вряд ли внушает реформаторам спокойствие и уверенность. Очевидна интегрирующая роль Гайдара как символа реформы и Явлинского как символа реформы "иного типа". Но отсутствие среди реформаторов единого лидера (каждый из этих трех политиков — Ельцин — Гайдар — Явлинский — способен играть самостоятельную роль) выравнивает шансы на успех в избирательных состязаниях на президентском уровне лидеров противостоящих реформаторам сил.
7. Настроения в пользу авторитарных решений
В стране уже на протяжении длительного периода наблюдений насчитывается четверть населения, склонная полагать, что установление диктатуры — единственный выход из создавшейся ситуации (противоположный ответ дают 43%). Правда, приветствовать диктатуру склонны скорее люди старше 40 лет, с низким образованием и доходом, сельские жители, пенсионеры. Однако к этому варианту склоняются и 32% руководителей (главным образом, промежуточного сектора экономики, а
Из тех, которые голосовали 12 декабря за: Считают, что их интересы отражают:
"ВР" КПРФ ЛДПР ЯБЛ
"Выбор России" 34 1 0 5
КПРФ °'5 55 5 ' 1
ЛДПР 2 4 18 3
Блок ЯБЛ 6 2 2 50
ПРЕС 2 1 3 1
"Женщины России" 1 1 3 3
именно: директора "акционированных" колхозов и совхозов). Что же касается установления диктатуры как единственного выхода из нынешней ситуации в стране, то среди сторонников фигур, ассоциируемых с реформами и более 'позитивно оценивающих ситуацию, приверженцев этой крайней меры, естественно, много меньше, чем ее противников: вдвое меньше — среди доверяющих Явлинскому (соответственно 26 и 53%) и более, чем втрое
— среди доверяющих Ельцину (17 и 62%). Среди доверяющих Руцкому это соотношение выглядит почти как 1:1 (36% — за диктатуру, 39% — против). А наиболее радикальны здесь респонденты, доверяющие Жириновскому: противников диктатуры среди них 22%, тогда как сторонников — 44% (при трети затруднившихся с ответом).
При этом только 17% считают, что установление диктатуры в России в принципе невозможно. 10% предполагают, что это могут сделать военные, 8% — Ельцин и его окружение, по 7% — коммунисты или преступный мир. 40% соглашаются с тем, что армия — это единственная сила, способная обеспечить порядок в обществе, и 8% из них полагают, что военные — та сила, которая может прежде всего способствовать выходу России из кризиса. Столько же (40%) не согласны с тем, что расходы на армию слишком велики, и ровно вдвое меньше имеется сторонников сокращения этих расходов. В этой связи выигрышными в глазах общественного мнения представляются позиций в Федеральном собрании тех депутатов и фракций, которые отстаивают увеличение доли военных расходов в бюджете. Естественно, что сверхположи-тельное отношение к армии присуще прежде всего лицам старше 40 лет, мужчинам с образованием и доходом ниже среднего, пенсионерам, жителям сельской местности. Идею сокращения военных расходов в большей степени поддерживает низкооплачиваемая интеллигенция больших городов. Экстремальные антиармейские настроения (в стране 7% людей, полагающих, что армия представляет угрозу демократическим преобразованиям) регистрируются в среде учащихся, где указанным образом думают 16% опрошенных.
Анализ показывает, что настроения в пользу установления диктатуры более свойственны противникам президента: их насчитывается 55% среди тех, кто предпочитает диктатуру, и только 37% среди ее отвергающих. Среди тех, кто видит в армии силу, способную ’вывести страну из кризиса, 65% являются противниками президента. Ставка антипрезидентских сил на военных совершенно очевидна в сопоставлении с другими возможными вариантами опоры: на втором месте по значимости у них идет рабочий класс, трудящиеся, на третьем — пессимистическое указание на отсутствие каких бы то ни было сил, способных помочь преодолению кризиса. Для сравнения: у твердых сторонников президента на первом месте — политические партии, на втором — предприниматели, на третьем — помощь мирового сообщества.
; Л.Д. Гудков, Б.В. Дубин,
Ю:А. Левада, Л.А. Седов
і
2. Перемены в России в 1993—1994 гг.: мнение экспертов
В 1993—1994 гг. во ВЦИОМ были проведены три опроса экспертов: первый — в апреле 1993 г., второй — в сентябре 1993 г., третий — в марте 1994 г. Включенные в состав экспертной группы политики, предприниматели, ученые, журналисты (всего 200 человек) с интервалом в несколько месяцев отвечали на одни и те же вопросы, касавшиеся характера политических и экономических перемен в России. Экспертам задавались также новые вопросы, отражавшие те проблемы, которые актуализировались в период того или иного опроса.
1. Что изменилось к 1994 г.?
К настоящему времени в стране сложились две полярные точки зрения на происходящие перемены. Первая состоит в том, что Россия, несмотря на все трудности и "откаты", движется к рынку и демократии. Вторая точка зрения — в России происходит распад общества, его деградация. Поэтому в марте 1994 г. (III опрос) экспертам был задан вопрос: "Если сравнить с периодом до 1985 г., то как Вы думаете, какие тенденции в развитии России сегодня преобладают: обновление и подъем или упадок и деградация?" Были получены следующие ответы (в % к числу опрошенных):
Преобладают процессы обновления, подъема 14
Преобладают процессы деградации, упадка 44
Процессы подъема и деградации идут в одинаковой мере 42
Как видим, большинство экспертов оценивали ситуацию пессимистически. Интересно, что это мнение высказано людьми отнюдь не прокоммунистической ориентации: среди экспертов преобладали деловые люди (включая частных предпринимателей), демократически настроенные ученые и журналисты. На первых этапах рыночной реформы именно эти группы населения ожидали от нее наибольших результатов. Полученные же оценки свидетельствуют о том, что указанные группы во многом расстались со своими надеждами.
Для конкретизации этих оценок мы дважды (I и III опросы) задавали вопрос о "социальной температуре" в пяти сферах (см. табл. 19). Эксперты оценивали "социальную температуру" по стобалльной шкале, где один балл — ситуация нормальная, 100 баллов — состояние данной сферы катастрофическое.
Таблица 19
Оценки экспертами социальной напряженности
в разных сферах общества (баллы)
Сферы общества "Социальная температура"
1 — 1993, апрель III — 1994, март
Политическая жизнь 69 58
Сфера экономики , 65 73
Состояние правопорядка 74 81
Национальные отношения 62 57
Настроение людей 61 64
Ослабление социальной напряженности эксперты усмотрели в двух сферах — в политических и национальных отношениях: средние оценки "социальной температуры" в них снизились на 11 и 5 баллов соответственно.
Если говорить о политической системе, то на первый взгляд столь оптимистическая картина перемен в ней кажется парадоксальной. Ведь именно в политической жизни России за прошедший год были крупные потрясе-
