CC BY
16
УДК 159.9.072
Razumova E.M., Cand. of Sciences (Psychology), senior lecturer, Department of Psychology, Nosov Magnitogorsk State
Technical University (Magnitogorsk, Russia), Е-mail: [email protected]
Khabibulin D.A., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Department of Psychology, Nosov Magnitogorsk State Technical
University (Magnitogorsk, Russia), Е-mail: [email protected]
SOCIO-COMMUNICATIVE COMPETENCE OF PEOPLE UNDER INVESTIGATION WITH DIFFERENT TERMS OF STAY IN INVESTIGATION CELL. The article addresses a problem of the communicative component of a personality of people under investigation. It seems that the idea of placing a person in the conditions of group isolation is an extreme situation that affects his personality. The authors focus on the difficulties of prisoners in the establishment of communication links. The authors compare the components of social-communicative competence of people under investigation depending on the time spent in closed conditions. The article points out that there are differences in the social and communicative competence of the persons under investigation - a decrease in the ability to establish optimal contacts with the outside world. The authors point to the process of alienation, detachment, fencing of prisoners, in which the probability of some unpleasant experiences arising in conditions of closed institutions is reduced.
Key words: social-communicative competence, adaptability of persons under investigation, investigation cell.
Е.М. Разумова, канд. психол. наук, доц. каф. психологии Магнитогорского государственного технического
университета им. Г.И. Носова, г. Магнитогорск, Е-mail: [email protected]
Д.А. Хабибулин, канд. пед. наук, доц. каф. психологии Магнитогорского государственного технического
университета им. Г.И. Носова, г. Магнитогорск, Е-mail: [email protected]
СОЦИАЛЬНО-КОММУНИКАТИВНАЯ КОМПЕТЕНТНОСТЬ ПОДСЛЕДСТВЕННЫХ С РАЗНЫМ СРОКОМ НАХОЖДЕНИЯ В СЛЕДСТВЕННОМ ИЗОЛЯТОРЕ
В данной статье рассматривается проблема коммуникативной составляющей личности людей, находящихся под следствием. Прослеживается идея о том, что помещение человека в условия групповой изоляции, является экстремальной ситуацией, а значит, будет оказывать существенное влияние на все составляющие его личности. Основное внимание авторы уделяют имеющимся затруднениям в установлении коммуникативных связей подследственных с разным сроком нахождения в следственном изоляторе. Авторы сравнивают компоненты социально-коммуникативной компетентности подследственных в зависимости от времени нахождения в закрытых условиях. В статье указывается, что имеются такие различия в выраженности компонентов социально-коммуникативной компетентности подследственных, которые указывают на снижение способностей социально-позитивных коммуникаций с внешним миром. Авторы стремятся проследить процесс отчуждения, обособления, отгораживания подследственных, который снижает вероятность появления некоторых болевых переживаний, возникающих в условиях учреждений закрытого типа.
Ключевые слова: социально-коммуникативная компетентность, адаптивность подследственных, следственный изолятор.
Психологические исследования в области исправительно-трудовой психологии, пенитенциарной психологии удовлетворяются основными законами методологических принципов: принципа развития и принципа единства сознания и деятельности. С.Л. Рубинштейн, Б.Ф. Ломов и др., рассматривая сознание осужденного, на которое будет оказывать влияние и условия отбывания наказания, и организация воспитательного процесса, и сами сотрудники учреждения, указывали на реализацию принципа развития. А.Н. Леонтьев, Б.Г. Ананьев, Б.М. Теплов и др., вслед за С.Л. Рубинштейном, принимают идею и развивают мысль, что сознание человека, определяя деятельность, само развивается в деятельности, преображается в ней, под влиянием деятельности личность обретает новые качества. Эти принципы задают научный тон для формулирования гипотез о возможных изменениях в личностных характеристиках человека, помещенного в закрытые условия групповой изоляции.
В современных исследованиях психологии лиц, помещенных в исправительно-трудовое учреждение, изучаются социально-психологические, психологические факторы, способные привести к некоторым психологическим изменениям их личности. Так, Н.А. Качнова (1999) указывает на роль социального фактора (вынужденная изоляция, срок лишения свободы, отказ в помиловании и пр.) в происходящих изменениях личности. В работах В.Б. Калистратова (1998) и Р.Х. Гизатуллина (2001) показано, что сама по себе среда исправительного учреждения способствует формированию агрессивного поведения и, как следствие, социальной дезадаптации. Е.С. Оленко (2007) развивает идею о влиянии акцентуаций характера на процесс психологической адаптации к групповой изоляции [1]. В работах, рассматривающих нравственные и психологические характеристики преступников -рецидивистов, указывается на различия в этих характеристиках как у лиц с разным количеством судимостей, так и в сравнении с лицами с нормативным поведением [2; 3]. Также в современных работах (Е.М. Разумова, А.С. Луговой, 2014, А.В. Вожжов, 2015) акцентируется внимание на влиянии неформальных условий криминальной субкультуры на появление особых психических состояний преступников, способствующих закреплению системы
повторений противоправных действий [4; 5]. Недостаточную разработанность в исследованиях последних лет представляет вопрос об изменениях коммуникативной составляющей личности, помещенной в условия вынужденной изоляции.
Коммуникативная составляющая подследственного является одной из важнейших сторон его личности. Именно эта сфера в местах лишения свободы претерпевает существенные изменения под воздействием ряда негативных факторов. Характер переживаний обусловлен отношением человека к потребностям и обстоятельствам, которые способствуют или не способствуют их удовлетворению. В результате социальной изолированности от общества, человек затрудняется в установлении коммуникативных связей и проявляет состояние фрустрации.
Социально-коммуникативная компетентность рассматривается как способность устанавливать и поддерживать контакты с окружением. Она предполагает умение изменять круг общения, понимать и быть понятым партнерами по общению. Если рассматривать коммуникативность человека, помещенного в условия принудительной изоляции, то стоит отметить, что в исправительном учреждении «ломается» привычный уклад жизни и происходит переоценка ценностей. В результате лишения человека социальной свободы, ограничения его контактов, замыкание их только на себе подобных и администрации учреждения, происходят изменения в коммуникативной составляющей личности изолированного. Человек теряет свою индивидуальность и становится похожим в поведении и общении на других подследственных.
Целью нашего исследования является изучение проявления компонентов социально-коммуникативной компетентности подследственных с разным сроком нахождения в следственном учреждении.
Выборку исследования составили мужчины, находящиеся под следствием за противоправные деяния, подразумевающие уголовное преследование по закону, на содержании в следственном изоляторе. Возрастная категория респондентов колеблется до 52 лет. Всех респондентов мы условно разделили на две группы по критерию «срок нахождения в СИЗО», учитывая фазы
Таблица 1
Сравнение результатов по критериям «социально-коммуникативной компетентности»
в экспериментальных группах
Шкалы Результаты
Группа 1 Группа 2 U-кр. Манна-Уитни
Социально-коммуникативная неуклюжесть 2, 08 2, 92 205, 5*
Нетерпимость к неопределенности 2, 97 3, 40 268
Чрезмерное стремление к комфортности 3, 63 3, 44 328
Повышенное стремление к статусному росту 4, 11 3, 92 342
Ориентация на избегание неудач 2, 38 3, 25 186**
Фрустрационная нетолерантность 2, 89 3, 51 239*
адаптации подследственных к условиям следственного изолятора: группа 1 - находящиеся в СИЗО от двух до 14 дней; 2 группа - находящиеся в следственном изоляторе более 2-х недель.
Мы считаем, что критерий «срок нахождения в следственном изоляторе» наглядно продемонстрирует нам различия в выраженности компонентов проявления социально - коммуникативной компетенции, поскольку временной показатель является ведущим в определении любого процесса, в том числе адаптационного, коммуникативного, эмоционального и когнитивного.
При проведении исследования для достижения поставленной цели мы использовали Тест - опросник оценки «Социально-коммуникативной компетентности» (Ю.А. Гончарова); «Шкала субъективного благополучия» и многоуровневый личностный опросник «Адаптивность» (А.Г. Маклакова и С.В. Чермянина).
СравниренбУыУанноизполуненныъооннтй по днумоыбоу-кам респондентов проводился при помощи корреляционного аннлиоа и иуритбоия Манна - Уотни.
В ходе проведения тест - опросника «Социально-коммуникативной компетентности» нами получены следующие результа-ты.тредсоавтъбныев табли°е1.
Согласно полученным данным, существенные различия в гяупъах отаечоюнся по шеалам: «буеиаычно-гомбуникатиеная неуклюжесть» (U=205, при P=0,05), «Ориентация на избегание неуйач»(1|Т18Ы нриР=0,Н1) и«ФнусяраутоннаунетонербУУ-ность» (U=239 при P=0,05). Определили, что у респондентов, науодящибъо н учедсевеныом бзоыбноуе до дтy»нод»льнузкбП уровень социально-коммуникативной неуклюжести, они испытывают сложности в завязывании новых отношений и поддержке ужо^щестоующих, уятучаттсч оеу«беие ептимъеьнавооти беседу. У таких респондентов запустился адаптационный про-
цесс в условиях изоляции, они еще пока активны в установлении контактов и в большей степени настроены на оптимальную результативность в этих делах. У респондентов длительное время пребывающих в условиях изоляции немного другая картина: в общении такие лица более настроены на избегание неудач, они «обходят» какие-то острые углы во взаимодействии, они уже начинают существенный акцент делать на занимаемой позиции и определенности во взаимодействии со всеми сторонами уголовного процесса.
В подтверждение описанному, после проведения корреляционного анализа, мы может обозначить некоторые взаимосвязи шкал используемых методик. Так, коммуникативная неуклюжесть (СКН)имеет тесную положительную связь с напряженностью и чувствительностью (НиЧ), что характеризует респондентов пер-войгруппы ккк ощущанщкх диккомфертиосте0 реагирующих на имеющиеся трудности при установлении контактов. Их нетерпимость к нещирекиленнветг(НН) тавжкооякено с есличием чувствительности и напряжения (НиЧ), что выдает нежелательную симптоматику (ПЭС) при ощущении субъективного благополучия (уис .1).
Также установлено, что проявление социально-коммуника-тикнойсеуклюсости (ИКС)инктеовимокти к всопкеделенности (НН) имеет тесную обратную связь с низкими адаптивными спо-вебносиями (УО), нероноюсихиоесмай нсуртрйчииортью (НПУ) и коммуникативными особенностями. Таким образом показа-урликосвольнв-крммуникативной компевемтнотеркаходятся в статистически подтвержденной обратной связи с показателями адаптивности этих респондентов.
уотличиеок ретпоодевлов реувоу фуппы, рспмтуемые, находящиеся в СИЗО более двух недель (группа 2), показывают
Рис.1.Корреляционные связи шкал методиквгруппе респондентов,находящихсявСИЗО до 14 дней СКН - шкала «Социально - коммуникативная неуклюжесть» («Социально-коммуникативная компетентность») НН - шкала «Нетерпимость к неопределенуости» («Доциально-коммуникативная компетентность») АС - шкала «Адаптивные способности» (МЛО «Адаптивность») ИПУ - кнале «Неквно-ксиеииесуая усоойчеаорть» (ЫМО «Юмаптивность») КО - шкала «Коммуникативные особенности» (МЛО «Адаптивность») НиЧ - шкала «Нспкежеурощсьиоувртвитскенкстьв р^1ркама суОъективного благополучия») ПЭС - шкала «Психоэмоциональная симптоматика» («Шкала субъективного благополучия»)
Рис. 2. Корреляционные связи шкал методик во 2 группе респондентов (нахождение в СИЗО более 2-х недель) СКН - шкала «Социально-коммуникативная неуклюжесть» («Социально-коммуникативная компетентность») НН - шкала «Нетерпимость к неопределенности» («Социально-коммуникативная компетентность») НиЧ - шкала«Напряженность ичувствительность» («Шкаласубъективногоблаго ПЭС - шкала «Психоэмоциональная симптоматика» («Шкала субъективного благополучия») ЗСО - шкала «Значиоостнсоцалльтого о кружения» (нШгала субъегаилього благополучия») ИзмН - шкала «Изменение настроения» («Шкала субъективного благополучия»)
наличие следующих взаимосвязей шкал используемых методик (рис. 2).
У данной выборки выявлена прямая связьсоциально-ком-муникативной неуклюжести (СКН) и нетерпимости к неопределенности (НН). Так же навнямую неуолюжесьь свозава сяначи-мостью социального окружения (ЗСО), чувствительностью (НиЧ) и изменением настроения (ИзмН). Следует отметить проявсвшу-юся обратную связь шкалы «нетерпимость к неопределенности» со шкалой «психокмационнлвная сюмптошчтика»,итознзчамо отличает эту группу респондентов от другой. Складывается впечатление, что временной аспект отразился на снижении реагирования по критериям субъективного благополучия. Скорееваего, начал запускаться механизм использования психологических защит.
Кроме этого, в отличие от предыдущей группы, у подследственных, длительное время пребывающих в следственнемизо-ляторе, не отмечено связей социально-коммуникативной компетентности со шкалзми адаптивнясти. Снитаам эооозслочаЫным фактом, тем более, что стремление к конформности и к статусному росту у них выражено несколько слабее, чем у только что появившихся в следственном изоляторе (см. табл. 1). Этваще одно подтверждение запуска защитных механизмов психики, позволяющих сохрьнить комфорнное состояуиез» счет блокирования каких-либо переживаний, связанных с соотнесением возможносте и желаний.
Итак, человек, помещенный в условия групповой изоляции, находится в состоянииожидания,ен чспытыввет внятреннюю напряженность отчасти и от того, что не знает, что его ждет. Многочисленными исследованиями доказано, что само по себе уже помещение в учреждения закрытого типа целесообразно рассматривать как экстремальную ситуацию со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде установленных состояний и переживаний.
По результатам проведённого исследования мы пришли к следующим выводам.
Изучаемые нами компоненты социально-коммуникативной компетентности у подследственных, помещенных в следственный изолятор, имеют разный уровень выраженности и проявляются по-разному, в зависимости от времени и длительности нахождения в условиях групповой изоляции.
Так, фрустрационная нетолерантность как низкая устойчивость к воздействию неблагоприятной ситуации респондентов,
Библиографический список
находящихся в СИЗО уже более двух недель, существенно отличается - этот показатель у них заметно выражен. Очевидно, те, кого только что поместили в закрытые условия, способны с большей степенью эмоциональной и психологической устойчивостью переносить данную жизненную трудность. Связано ли это с надеждой достаточно быстро разобраться в ситуации или с потерей надежды вернуться в привычные условия - это та проблема, которую необходимо дальше изучать.
Ориентация на избегание неудач, также характерная для лиц, длительное время находящихся в условиях следственного изолятора, свидетельствует о снижении какой-либо активности этих испытуемых, уровня их притязаний и их самооценки. Значимое отличие по этому критерию в другой группе свидетельствует о том, что у вновь прибывших подследственных пока присутствует желание и вера в свои силы по изменению сложившейся ситу-ациивсобственных интересах.
И наконец, еще одно существенное отличие по критерию социально-коммуникативной неуклюжести, которая в большей степени выражена именно у лиц, длительное время пребывающих в закрытых условиях, является свидетельством потери навыков оптимального общения, правильно вести себя в сложных сложившихся условиях.
Все полученные различия в социально-коммуникативной компетентности подследственных указывают на снижение способностей социально-позитивных коммуникаций с внешним миром. Очевидно, что такая «закрытость» респондентов - это ни что иное, как способ отчуждения, обособления, отгораживания, который допустимо оптимально снижает вероятность появления некоторых болевых переживаний, возникающих в условиях учреждений закрытого типа. Таким образом, речь идет о запуске механизмов психологических защит, используемых во внутренней системе исправительного учреждения.
Анализируя имеющиеся исследования в данной области, следует отметить, что существующая направленность оказания психологической помощи лицам, находящимся в условиях исправительных учреждений, должна учитывать факт изменений некоторых коммуникативных и эмоциональных составляющих личности подследственного и заключенного. Причем, человек, находящийся в статусе подследственного, наиболее ярче будет выдавать эту динамику, чем человек, уже помещенный в условия отбывания наказания, у которого этот процесс может быть значительно растянут во времени [6].
1. Оленко Е.С. Личностные акцентуации у заключенных. Успехи современного естествознания. 2007; 1: 80.
2. Разумова Е.М. Временные перспективы преступников рецидивистов в исправительном учреждении. Аспекты психологического здоровья в современных условиях: коллективная монография. Уфа, 2016: 200 - 220.
3. Москалев А.Ю. Особенности личности рецидивистов. Психопедагогика в правоохранительных органах. 2012; 2 (49): 84 - 89.
4. Разумова Е.М., Луговой А.С. Конформное поведение заключенных в исправительных учреждениях. Материалы XV международной научно-практической конференции. Научно-информационный издательский центр «Институт стратегических исследований». 2014: 124 - 131.
5. Вожжов А.В. Социально-психологические факторы, детерминирующие насильственные преступления, совершаемые рецидивистами. Российский следователь. 2015; № 9: 18 - 21.
6. Разумова Е.М. Особенности внутриличностного конфликта осужденных в исправительно-трудовом учреждении. Актуальные проблемы современной науки, техники и образования. 2016; Т. 2; № 1: 186 - 189.
References
1. Olenko E.S. Lichnostnye akcentuacii u zaklyuchennyh. Uspehisovremennogo estestvoznaniya. 2007; 1: 80.
2. Razumova E.M. Vremennye perspektivy prestupnikov recidivistov v ispravitel'nom uchrezhdenii. Aspekty psihologicheskogo zdorov'ya v sovremennyh usloviyah: kollektivnaya monografiya. Ufa, 2016: 200 - 220.
3. Moskalev A.Yu. Osobennosti lichnosti recidivistov. Psihopedagogika vpravoohranitel'nyh organah. 2012; 2 (49): 84 - 89.
4. Razumova E.M., Lugovoj A.S. Konformnoe povedenie zaklyuchennyh v ispravitel'nyh uchrezhdeniyah. Materialy XV mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Nauchno-informacionnyj izdatel'skij centr "Institut strategicheskih issledovanij". 2014: 124 - 131.
5. Vozhzhov A.V. Social'no-psihologicheskie faktory, determiniruyuschie nasil'stvennye prestupleniya, sovershaemye recidivistami. Rossijskij sledovatel'. 2015; № 9: 18 - 21.
6. Razumova E.M. Osobennosti vnutrilichnostnogo konflikta osuzhdennyh v ispravitel'no-trudovom uchrezhdenii. Aktual'nye problemy sovremennoj nauki, tehniki i obrazovaniya. 2016; T. 2; № 1: 186 - 189.
Статья поступила в редакцию 14.03.18
УДК 159.9:32
Kalita V.V., Cand. of Sciences (Psychology), Professor, Far Eastern Federal University (Vladivostok, Russia), E-mail: [email protected]
Potapov D.S., postgraduate (Psychology), Maritime State University n.a. Admiral G.I. Nevelskoy (Vladivostok, Russia), E-mail: [email protected]
CONCERNING THE ISSUE OF THE ENEMY IMAGE INVESTIGATION AMONG THE OFFICERS OF THE RUSSIAN ARMY. The
article discusses the need to study the enemy's image among Russian military officers in the context of today's socio-political events. Attention to this topic is due to the fact that the enemy's image as a category has a number of features, one of which is the almost complete lack of data on its phenomenon. The image of the enemy is seen as a component of the image of the world of professional military personnel, necessary for the training of professional military personnel. The flexibility and dependence of the formation of the enemy's image on a number of factors, including past personal and historical experience, the rigidity of social attitudes, the nature of information about the potential enemy, the current situation in society, is shown. Key words: image, image of the world, image of enemy, propaganda.
В.В. Калита, канд. психол. наук, доц., Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток, E-mail: [email protected]
Д.С. Потапов, аспирант, Морской государственный университет им. адмирала Г.И. Невельского, г. Владивосток, E-mail: [email protected]
К ВОПРОСУ ОБ АКТУАЛЬНОСТИ ИССЛЕДОВАНИЯ ОБРАЗА ВРАГА У ОФИЦЕРОВ РОССИЙСКОЙ АРМИИ
В статье рассматривается вопрос о необходимости исследования образа врага у российских военнослужащих-офицеров в контексте сегодняшних социально-политических событий. Внимание к данной теме вызвано тем, что образ врага как категория отличается рядом особенностей, одной из которых является практически полное отсутствие данных относительно её феномена. Образ врага рассматривается как составляющая образа мира профессиональных военнослужащих, необходимая для подготовки профессиональных военных кадров. Показана гибкость и зависимость формирования образа врага от ряда факторов, включая прошлый личный и исторический опыт, ригидность социальных установок, характер информации о потенциальном враге, актуальная ситуация в социуме.
Ключевые слова: образ, образ мира, образ врага, пропаганда, профессиональные военнослужащие.
С момента зарождения социальной психологии как науки одним из предметов её изучения становятся взаимоотношения между различными социальными общностями, представленными сословиями, классами, этносами. Базовым основанием для разделения можно считать противопоставление «мы» и «они». Как отмечают сторонники теории общественного договора, конфуцианцы или социал-дарвинисты, подобное противопоставление необходимо для того, чтобы было проще и легче управлять социумом, когда сам факт принадлежности человека к определенной социальной группе подразумевает наличие у него обязательств перед управляющим органом -правительством, командованием, советом директоров компании, т. д. [1].
Несмотря на обилие теорий, объясняющих происхождение человеческой агрессии и враждебности на уровне социальных общностей, в понятийном аппарате психологии остается некоторая брешь, связанная с концептом образа врага. В ряде исследований была показана динамика образа врага в зависимости от плотности контактов с ним, культурно-исторического контекста, особенностей идеологической обработки сознания военного состава и мирного населения [2; 3; 4].
На внешнем уровне по одежде, манере говорить, вести себя в определенных ситуациях человек способен отличить «своих» от «чужих». Зачатки такого разделения можно встретить уже в раннем возрасте, когда младенцы проявляют выраженную аффективную реакцию (плач, избегание) на появление в их окружении незнакомых лиц. В отношении биологических корней данной системы координат можно отметить, что своевременное опознавание «своих» и «чужих» является предпосылкой для выживания биологической единицы или вида. Исследователи отмечали, по мере взросления детенышей, переход от генерализованной реакции страха (крики, замирание) на любые незнакомые объекты к их различению, когда они проявляли реакцию страха только на определенные стимулы [5].
При переносе этих закономерностей на человеческое общество, можно предположить, что выделение образа врага на начальном этапе его формирования осуществляется также по принципу генерализации, через использование понятий, которые семантически можно сгруппировать как признаки довольно размытого образа врага.
Как отмечает Л. Гудков, одним из обязательных условий функционирования человека в социуме является его интеграция в систе-
