CC BY
33
ЭКОНОМИКА И ОБЩЕСТВО
УДК 911.3
В. Ю. Кузин
СОЦИАЛЬНО-ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ ПОЛЯРИЗАЦИЯ В ЦЕНТРАЛЬНЫХ РЕГИОНАХ РОССИИ (НА ПРИМЕРЕ ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ)
В статье раскрывается содержание понятия «социально-географическая поляризация». Делается вывод об укоренении данного процесса в региональном развитии, включая и регионы центральной части России. На примере Воронежской области раскрывается методика определения типов социально-географического развития на внутрирегиональном уровне, основанная на балльном методе оценки четырёх типологий: дифференциации экономического развития; демографической ситуации; интегрального показателя уровня жизни; уровня социального развития. В результате выделяются типы социально-географического развития, поляризованные по своим социально-экономическим показателям в рамках одного региона.
Ключевые слова: регион, региональное развитие, поляризация, экономическое развитие, демографическая ситуация, уровень жизни, социальное развитие, тренд.
Переход России к рыночной модели экономики не только вызвал к жизни новые проблемы в экономической и социальной сферах, но и обострил прежние. Последствия проявились на разных уровнях: от федерального до локального. Особый интерес представляет изучение регионального уровня, на котором реформы, в значительной мере повлиявшие на хозяйство и социальное развитие, а также их последствия, наиболее выражены. Так, проблема неравенства регионального развития при включении страны в мировой рынок приобрела особую значимость в силу разной скорости «встраивания» субъектов федерации в новую экономическую систему. Результатом глубоких трансформаций в социальном и экономическом развитии стало усиление градиентов в системе «центр-периферия». В результате на территории одного субъекта элементы постиндустриализма стали соседствовать с экстенсивными формами хозяйствования. Результатом становится как выделение территорий опережающего развития, так и формирование депрессивных зон. При этом градиенты между ними достигают значимых величин, и факторы развития, равно как и факторы деградации, проявляют себя всё сильнее. Таким образом, неравномерное региональное развитие ведёт к социально-географической поляризации — процессу крайней дифференциации в социально-географических процессах — проекции социальных процессов, понимаемых как изменения количественных и качественных характеристик общества, на пространство, при котором формируются «полюса» с положительными (наиболее благоприятными) и отрицательными (наименее благоприятными) значениями [12].
Стоит отметить, что неравномерность пространственного развития для России — историческая данность, тесно связанная с её региональной политикой [14]. Но произошедшие в начале 1990-х гг. глубокие трансформации привели к тому, что эта
«историческая данность» видоизменилась в тренд регионального развития. Его выражением стал процесс поляризации, экономического и социального развития. Как отметил А. Г. Гранберг: «Наиболее приоритетной задачей уменьшения неоднородности экономического пространства является преодоление тенденции усиления межрегионального социального неравенства. Уменьшение же межрегиональных различий по уровню экономического развития — это главное средство для решения социальных задач» [5, с. 297].
Одной из наиболее острых проблем при переходе к рыночной экономике стало обострение социально-географической поляризации. Однако, для поляризованного развития характерно усиление контрастов не только на региональном, но и на внутрирегиональном уровне, что привело к формированию внутри единого субъекта пространств, разнородных как социально-, так и экономически.
Особенно остро проявились последствия перехода к рыночной модели для регионов центральной части страны, сосредотачивающих большую часть населения, экономических мощностей и инфраструктуры. В их число входит и Воронежская область. Этот субъект в результате коренной смены экономической системы оказался в ситуации взаимоналожения двух процессов: депопуляции населения и стагнации основных секторов экономики. Результатом социально-экономического функционирования области в 1990-х — начале 2000-х гг. стала поляризация экономического и социального развития, получившая устойчивый характер.
Стоит отметить, что по многим позициям показатели Воронежской области — как в экономике, так и по социальной сфере, являются среднинными по регионам России (40-50-е места) Соответственно, можно утверждать, что область можно рассматривать как полигон для исследования поляризационного развития среди субъектов РФ.
При этом важно понимать, что градиенты внутри региона чаще сильнее, чем между регионами [7]. Потому важно исследовать процесс социально-географической поляризации, оказывающий влияние на социально-географическое развитие региона, именно на внутрирегиональном уровне. Ввиду его сложного составного характера, были использованы не отдельные показатели, а их обобщения — типологии, а из-за отсутствия подробных сведений о каждом населённом пункте масштаб рассмотрения — муниципальные районы и городские округа. Все показатели были взяты за 2010 г., т. е. год проведения последней Всероссийской переписи населения. Были использованы типологии: дифференциации экономического развития; демографической ситуации; интегрального показателя уровня жизни; уровня социального развития. При их оценке был использован балльный метод, при котором максимально-высокому значению присваивалось 5 баллов, высокому — 4 балла, среднему — 3 балла, низкому — 2 балла, крайне-низкому — 1 балл (для уровня социального развития: высокий — 5 баллов, средний — 3 балла, низкий — 1 балл). Затем производилось суммирование баллов и определение типа социально-географического развития муниципального образования.
Рассмотрим каждую из составляющих итоговой типологии.
Дифференциация экономического развития
Для расчёта дифференциации экономического развития муниципальных образований области был использован индексный метод, при котором значения показа-
телей соотносились со среднеобластными и суммировались. В качестве показателей использовались:
1) объём товаров и услуг собственного производства на 1 жителя (руб.);
2) оборот сферы услуг на 1 жителя (руб.);
3) прибыль организаций на 1 жителя (руб.);
4) инвестиции на 1 жителя (руб.);
5) доля собственных доходов муниципалитета (%).
На основании индексов экономической дифференциации были определены 5 уровней экономического развития, резко различающихся в экономическом отношении, что позволяет говорить о поляризации экономического развития (рис. 1).
|»Л<?
38 Семнлуки
■А*
г'о
40.6
шЖ
но
2£1
1в
33.11
■до
Ш
Ншоворонеж г $ ¡1
!■ *
1 Щ 1
■ ДЧ
УПодгоренски
115
14.5^
, Воро&ьеека
га®
й. Г.'1акгон 1 - ' Петропавт
® 26.9
1ША»
30
■д*-
Номнбпёрск
Условные обозначения:
, автомобильные дороги федерального значения =• железные дороги центры муниципальных образований Уровни экономического развития: «1 максимально высокий
Анна
J среднии 1 низкий
Объем товаров и услуг 1 собственного пр-ва на 1 жителя (руб) I максимально высокий (234121476530)
«ОБогучар
В§§
36.6
4Р - доля собственных доходов. 1 Инвестиции на 1 жителя (ру&.)
•Й средняя (7453,6-14518,2)
Оборот сферы услуг на 1 жителя (руб.) | максимально-высокий (32662-170332) Исредний (17924-25293) Д низкая [89-7453 6) I высокий ¡25293-32662) Инизкий (10555-17924) 1 крайне-низкий (318^10555)
высокий (187321.8-234121) средний (46924,2-93723.4) низкий (12546924,2) ри&ыль организаций на 1 жителя (руб.) максимально высокая (29547,4-36912) ф максимально высокие (197809-276903) ¿^ высокая (14818,2-22182,8) > высокие (4464^55734)
средние (22467-33556) » низкие (11737-22467) ф крайне низкие [239-1173.7)
Рис. 1. Дифференциация экономического развития муниципальных образований
Воронежской области [12]
При этом поляризация экономического развития привела к тому, что абсолютное большинство муниципалитетов (24 из 34-х) имеет наиболее негативный (крайне низкий) уровень экономического развития.
Значительно меньшее число (5 муниципалитетов) имеют низкий уровень, достигнутый во многом за счёт привлечения инвестиций. Лишь два района имеют средний уровень развития. Максимально-высокий и высокий уровень экономического развития имеют соответственно один и два муниципалитета.
Кроме того, резкие различия прослеживаются и при рассмотрении отдельных показателей, составляющих индекс экономической дифференциации. Для объёма товаров собственного производства на 1 жителя размах вариации составляет
3812,24 раз, для оборота сферы услуг на 1 жителя — 53,46 раз, для прибыли организаций на 1 жителя — 414,74 раз, для инвестиций на 1 жителя — 958,14 раз, для доли собственных доходов муниципалитета — 5,45 раз. Подобные контрасты подчёркивают поляризацию в экономическом развитии муниципальных образований.
Можно утверждать, что под влиянием ряда факторов в экономике Воронежской области выделились отдельные экономически-успешные образования, в то время как в большинстве муниципальных образований изменения экономики в рыночных условиях имели негативный характер. Среди подобных факторов развития можно выделить следующие:
- наличие крупных предприятий-якорей (пример — химический комбинат в Россоши; для Нововоронежа — АЭС);
- агломерационный эффект и фактор административного центра региона — для Воронежа;
- привлечение инвесторов к созданию крупных современных предприятий сферы АПК [11].
Демографическая ситуация
В данной работе под демографической ситуацией понимается сложившееся за конкретный период времени на определённой территории состояние важнейших демографических процессов, изменяющихся в результате социально-экономического развития территории и оказывающих влияние на состав и размещение населения в настоящее время и в ближайшем будущем (сост. По [4; 15; 16]). Для типологии демографической ситуации (Ds) на уровне муниципальных образований Воронежской области был применён индексный метод, при котором значения показателей соотносились со среднеобластными. Была использована следующая формула (сост. автором):
где Е ^ — естественный прирост, %о; А/ ^ — миграционный прирост, %о; ^ ср — средний возраст, лет; ^ ы.с.— коэффициент младенческой смертности, %о; ^ я .с. — коэффициент потенциала старения, %; Н ь-с — нагрузка детьми и старшими
возрастами, чел. на 1000 чел. трудоспособного населения; — среднеобласт-
ные значения показателей.
В силу негативного влияния ряда показателей (и с учётом негативной демографической ситуации в регионе в течение длительного периода [6]), а также тем, что естественный прирост для региона имеет отрицательный знак, они берутся со знаком «минус». Для расчёта используется модуль с целью устранения отрицательных значений.
Типы демографической ситуации на территории региона показаны на рис. 2.
Рис. 2. Демографическая ситуация на уровне муниципальных образований Воронежской области [12]
Как видно из рисунка, превалирует умеренно благоприятный тип демографической ситуации. В то же время существуют очаги негативной демографической ситуации, представленной неблагоприятным и наиболее неблагоприятным типами, притом они территориально соседствуют. Для демографической ситуации в Воронежской области характерной чертой стало формирование двух «демографических центров» — областной центр и Россошанский район. Однако если Воронеж окружают в основном муниципальные образования с умеренно благоприятным типом демографической ситуации, то для второго «демографического центра» региона характерно окружение образований с относительно неблагоприятным типом демографической ситуации. Объясняется это, во-первых, «стягивающей» ролью областного центра, главного миграционного центра региона, а во-вторых, традиционно-высокой (для области) рождаемостью (и, соответственно, более молодым возрастным составом) в южных районах области [12].
Интегральный показатель уровня жизни
Единого подхода к дефиниции и вычислению уровня жизни не существует (примеры обзора см. в [13; 17]). В данной работе уровень жизни — это совокупность необходимых для жизни материальных и духовных благ, характеризуемых через их потребление населением. Содержание этого понятия можно раскрыть через систему
показателей: среднемесячная зарплата, уровень преступности, уровень безработицы, социальную инфраструктуру.
Интегральный показатель уровня жизни (Ь), таким образом, рассчитывается по формуле (сост. автором):
где Рср — среднеобластное значение показателя; Р1 — среднемесячная зарплата (руб.); Р2 — уровень преступности (ед. на 100 000 чел.); Р3 — уровень безработицы (безработных на 1000 занятых); — уровень развития социальной инфраструктуры. Ввиду сложного характера уровня развития социальной инфраструктуры (5) для её расчёта используется формула (сост. автором):
^ -2-3-4-5
П
где s1 — жилищный фонд (площадь жилья, приходящаяся на 1 жителя, м2; уровень благоустройства жилищного фонда — удельный вес общей площади оборудованной водопроводом, канализацией, отоплением, ваннами, газом, горячим водоснабжением, %); — потребительский рынок (оборот розничной торговли, руб. на 1 жителя; объём платных услуг, руб. на 1 жителя; оборот общественного питания, руб. на 1 жителя); 53 — здравоохранение (численность врачей на 10000 чел., чел.; число больничных коек на 10000 чел., шт.; численность среднего медицинского персонала на 10000 чел., чел.); s4 — образование (обеспеченность детей местами в дошкольных учреждениях, чел. на 100 мест; число учащихся, приходящихся на 1 учителя); sJ — культурно-досуговое обеспечение (число книг и журналов в общедоступных библиотеках на 1 жителя; число учреждений культурно-досугового типа и библиотек, приходящихся на 1000 чел.); п — число показателей, использовавшихся для расчёта уровня развития социальной инфраструктуры, равное 12.
Индексная оценка всех компонентов социальной инфраструктуры рассчитывается как отношение к среднеобластному его значению, а величина показателя — как среднеарифметическое значение всех его компонентов.
По результатам расчётов наиболее неразвитым компонентом социальной инфраструктуры является потребительский рынок. Особенно это касается муниципальных районов области — руральных или имеющих небольшую долю городского населения. Для шести муниципалитетов региона (всех городских округов и трёх районов) характерна противоположная тенденция — потребительский рынок является наиболее развитым из компонентов. В целом наиболее развитым компонентом является культурно-досуговое обеспечение. Полярное расположение этих двух компонентов говорит о недостаточном уровне располагаемых денежных доходов населения, что тормозит развитие сектора услуг.
Внеконкурентно-высокий уровень развития социальной инфраструктуры имеет областной центр. В целом же этот тип инфраструктуры в регионе не развит
— кроме Воронежа, имеющего максимально высокий уровень развития, лишь один муниципалитет имеет высокий уровень развития, и столько же — средний. Большая же часть муниципалитетов имеет низкий или крайне низкий уровень развития социальной инфраструктуры. Подобная тенденция имеет крайне негативный характер, т. к. разнообразие и уровень развития социальной инфраструктуры выступают факторами формирования как социальной активности, так и миграционных связей, в конечном счёте оказывая влияние на качество человеческого потенциала и экономическое развитие [1].
Компоненты уровня жизни отражены на рис. 3.
Рис. 3. Интегральный показатель уровня жизни и его компоненты по муниципальным образованиям Воронежской области [12]
Внутри региона прослеживается значительная дифференциация по уровню жизни. Так, максимально высокий и высокий уровень жизни имеют соответственно один и три муниципальных образования, и в то же время крайне низкий уровень жизни характерен для большинства (21-го образования). Можно говорить о формировании периферии в Воронежской области применительно к уровню жизни, притом эта зона занимает большую часть региона.
Анализ компонентов интегрального показателя уровня жизни показывает, что в абсолютном большинстве муниципалитетов наиболее низки значения среднемесячной зарплаты. Наблюдается закономерность, связанная с уровнем преступности — он, как правило, выше в муниципальных образованиях с недостаточно развитой социальной инфраструктурой, и ниже — с развитой, а также высокий уровень пре-
ступности характерен для окружающих областной центр районов — это можно объяснить неразвитой социальной и экономической сферами вследствие «стягивающей» роли Воронежа, в результате чего происходит своеобразное «социальное опустынивание» его окружения и люмпенизация части населения.
Уровень социального развития
Как и уровень жизни, единой трактовки уровень социального развития не имеет. В работе использовано следующее определение уровня социального развития — это изменение системы социальных отношений, рассматриваемое в совокупности с условиями жизни конкретных социальных общностей, проживающих на данной территории. (Под социальными отношениями понимаются устойчивые нормированные отношения между членами социума по поводу чего-либо, связывающего их).
Для определения уровня социального развития был использован ряд социальных показателей. Среди них как компоненты уровня жизни, так и компоненты социальной инфраструктуры, а также некоторые другие показатели. Для более корректного определения уровня социального развития муниципальных образований области они были разделены на три группы: высокоурбанизированные (доля городского населения более 50 %), малоурбанизированные (менее 50 %), сельские (городского населения нет). Показатель урбанизированности был использован для разделения, т. к. социальные общности города и села значительно различаются как по условиям жизни, так и по структуре населения. Было использовано 14 показателей для каждой из групп, 9 из которых — общие и 5 — дополнительные.
Среди общих показателей были использованы: 1) среднемесячная зарплата (руб.); 2) число зарегистрированных преступлений на 100 000 чел.; 3) оборот розничной торговли (руб. на 1 жителя); 4) обеспеченность врачами на 10 000 чел.; 5) обеспеченность детей местами в дошкольных учреждениях, чел. на 100 мест; 6) коэффициент младенческой смертности (%о); 7) безработных на 1000 занятых; 8) ввод жилья (м2 на чел.); 9) миграционный прирост (%о).
Среди дополнительных показателей уровня социального развития использовались:
- для высокоурбанизированных муниципальных образований: 1) состояние окружающей среды (выбросы в атмосферу загрязняющих веществ, кг на 1 жителя); 2) площадь жилья, приходящаяся на 1 жителя, м2; 3) объём платных услуг (руб. на 1 жителя); 4) оборот общественного питания (руб. на 1 жителя); 5) обеспеченность населения собственными легковыми автомобилями (на 1000 чел.);
- для малоурбанизированных муниципальных образований: 1) уровень благоустройства жилищного фонда (%); 2) число больничных коек на 10 000 чел.; 3) число учреждений культурно-досугового типа и библиотек, приходящихся на 1000 чел.; 4) наличие квартирных телефонных аппаратов (на 1000 чел.); 5) удельный вес ветхого и аварийного жилья (%);
- для сельских муниципальных образований: 1) обеспеченность средним медицинским персоналом на 10 000 чел.; 2) доля занятых от общей численности занятых в области (%); 3) затраты бюджета на 1 жителя (руб.); 4) плотность автомобильных дорог (км на 1000 км2); 5) доля населения, проживающего в населённых пунктах, не имеющих регулярного транспортного сообщения с административным центром муниципального района (в %).
Для уменьшения количества показателей был применён факторный анализ, т. к. именно факторные признаки обуславливают изменение прочих признаков [3]. Для факторного анализа (методом главных компонент) использовалась программа 8ТЛ-ТКТГСЛ 8.0. В результате было отобрано 3 фактора в каждой из групп.
Для высокоурбанизированных муниципальных образований фактор 1 — коэффициент младенческой смертности; фактор 2 — безработных на 1000 занятых; фактор 3 — обеспеченность детей местами в дошкольных учреждениях. Для малоурбанизированных муниципальных образований фактор 1 — удельный вес ветхого и аварийного жилья; фактор 2 — безработных на 1000 занятых; фактор 3 — наличие квартирных телефонных аппаратов. Для сельских муниципальных образований фактор 1 — доля населения, проживающего в населённых пунктах, не имеющих регулярного транспортного сообщения с административным центром муниципального района; фактор 2 — обеспеченность средним медицинским персоналом; фактор 3 — затраты бюджета на 1 жителя.
Для определения уровня социального развития был использован метод балльной оценки, при котором значениям факторных показателей присваивались баллы от 5 (максимум) до 1 (минимум) и затем суммировались результаты. (Для таких показателей, как число безработных на 1000 занятых, обеспеченность детей местами в дошкольных учреждениях, коэффициент младенческой смертности, доля населения, проживающего в населённых пунктах, не имеющих регулярного транспортного сообщения с административным центром муниципального района 5 баллов присваивалось наименьшему значению показателя).
Анализ балльной оценки показывает, что практически не наблюдается равномерное распределение баллов по факторным показателям. Данный факт указывает как на существование разнонаправленных тенденций в социальном развитии, так и на возможность изменения направленности данных тенденций, т. к. негативные процессы не укоренились во всех сферах социальной жизни. Для группы высокоурбанизированных муниципальных образований наиболее высокую балльную оценку в целом имеет безработица на 1000 занятых, а наименее — обеспеченность детей местами в дошкольных учреждениях. Для группы малоурбанизированных муниципальных образований наиболее высокую балльную оценку в целом имеет показатель удельного веса ветхого и аварийного жилья, а наименее высокая балльная оценка характерна для показателя — наличие квартирных телефонных аппаратов. Для группы сельских муниципальных образований наиболее высокую балльную оценку имеет показатель обеспеченности средним медицинским персоналом, а наименьшая балльная оценка характерна для показателя затрат бюджета на 1 жителя.
После суммирования баллов были определены типы муниципальных образований по уровню социального развития (табл. 1). В связи с использованием при балльной оценке различных показателей, типы были выделены внутри каждой из групп муниципальных образований, что позволило отразить социальное развитие более детально.
Таблица 1
Типы муниципальных образований по уровню социального развития
Сумма баллов Группа по уровню социального развития Муниципальные образования
12-15 Развитые высокоурбанизированные г. о. Воронеж, Нововоронеж; Россошанский р-н
8-12 Среднеразвитые высокоурбанизированные г. о. Борисоглебск, Лискинский р-н
4-8 Наименее развитые высокоурбанизированные Бутурлиновский, Острогожский, Поворинский, Семилукский р-ны
11-13 Развитые малоурбанизированные Калачеевский, Каменский, Ольховатский, Павловский, Таловский р-ны
10-11 Среднеразвитые малоурбанизированные Аннинский, Бобровский, Богучарский, Грибановский, Кантемировский, Новохопёрский, Подгоренский, Эртильский р-ны
8-10 Наименее развитые малоурбанизированные Панинский, Рамонский, Хохольский р-ны
11-13 Развитые сельские Верхнемамонский, Репьёвский р-ны
8-11 Среднеразвитые сельские Верхнехавский, Каширский, Нижнедевицкий, Терновский р-ны
6-8 Наименее развитые сельские Воробьёвский, Новоусманский, Петропавловский р-ны
Типы муниципальных образований Воронежской области по уровню социального развития отображены на рис. 4.
Рис. 4. Типы муниципальных образований Воронежской области по уровню социального развития [12]
Несмотря на разделение на три группы, тенденции социального развития для муниципальных образований области однотипны: чаще всего небольшая группа отстаёт в своём социальном развитии, большинство — имеет средний уровень развития, и наименьшее число является лидерами социального развития, выступая ядрами социального пространства региона. В то же время возникает определённая неустойчивость в социальном развитии в связи с многочисленностью именно средних групп, направленность процессов в которых может принять негативный характер.
Выделенные типы муниципальных образований по уровню социального развития отражают его стабильные тенденции, сложившиеся к настоящему моменту, и, получив устойчивый характер, лимитируют не только возможности людей, но и возможности территорий предоставлять своим жителям социальные блага и преференции.
Фактически от группы наименее развитых муниципальных образований до группы развитых привлекательность территории для жизни возрастает, равно как и то, что от высокоурбанизированных к малоурбанизированным и сельским привлекательность территории падает.
Стоит отметить, что в современных условиях всё большее значение приобретают социальные условия жизнедеятельности людей, выступающие фактором инвестиционной привлекательности [2].
Сжатие и разряжение социального пространства региона, возникающее под влиянием социального развития, ведёт к значительной дифференциации. Фактически можно говорить о «расколе» единого социального пространства региона на отдельные составляющие [9], имеющие разную направленность процессов социально-географического развития. Их глубина и направленность позволяют утверждать, что, как и экономическое развитие, социальное развитие области проходит поляризовано. В этом случае значения показателей демонстрируют не столько количественные, сколько качественные различия, влияющие на изменения сферы социальных отношений в совокупности с условиями жизни людей на конкретной территории. Возникающие ограничения для социального развития сужают «спектр возможностей» для человека, негативно влияют на существующие условия жизни, и, как следствие — отражаются и на миграционных процессах [10].
Итоговая комплексная типология социально-географического развития
Как уже было сказано, для определения типа социально-географического развития муниципального образования использовались четыре типологии (дифференциации экономического развития; демографической ситуации; интегрального показателя уровня жизни; уровня социального развития), при оценке которых применялся балльный метод (максимально высокому значению присваивалось 5 баллов, крайне низкому — 1 балл, для уровня социального развития: высокий — 5 баллов, средний — 3 балла, низкий — 1 балл). Затем производилось суммирование полученных баллов.
Итоговая комплексная типология социально-географического развития муниципальных образований Воронежской области отображена на рис. 5.
Рис. 5. Итоговая комплексная типология социально-географического развития муниципальных образований Воронежской области [12]
Итоговая комплексная типология социально-географического развития муниципальных образований Воронежской области показывает, что социально-экономическое развитие региона приобрело черты поляризованного развития — при существовании небольшого числа муниципальных образований-лидеров (лидирующий и относительно-высокий уровни), существует обширная категория муниципальных образований, отстающих в своём развитии (депрессивный и кризисный уровни), и при этом переходная группа между ними (средний уровень) немногочисленна [12].
Подобная тенденция является вызовом для социально-экономического развития региона. Ведь существует лишь несколько экономических центров, обеспечивающих достаточно-высокий уровень социального развития, в то время как экономическая и социальная периферия региона очень обширна. Иными словами, происходит стягивание производства и населения в немногие центры, которые в результате получают дополнительные возможности для развития, которых лишается большая часть региона. Данная закономерность представлена для значительной части субъектов РФ, выступая тенденцией организации их регионального развития [6], включая и расположенные в центральной части страны.
Псковский регионологический журнал № 3 (27)/2016 Литература
1. Анохин А. А., Мякиненков В. М. Актуальные прикладные проблемы экономической и социальной географии России // Известия Русского географического общества. 2013. № 1, том 145. С. 20-30.
2. Анохин А. А., Житин Д. В., Краснов А. И., Лачининский С. С. Социально-экономическая география: традиции и современность // Вестник СПбГУ. Серия 7: Геология. География. 2015. № 1. С. 75-85.
3. Батракова Л. Г. Теория статистики. М.: КНОРУС, 2010. 528 с.
4. Демографический энциклопедический словарь / Под. ред. Д. И. Валентея и др. М.: Сов. энциклопедия, 1985. 608 с.
5. ГранбергА. Г. Основы региональной экономики. М.: ГУ ВШЭ, 2003. 495 с.
6. Пространство современной России: возможности и барьеры развития (размышления географов-обществоведов) / Отв. ред. А. Г. Дружинин, В. А. Колосов, В. Е. Шувалов. М.: Вузовская книга, 2012. 336 с.
7. Зубаревич Н. В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация. М.: Независимый институт социальной политики, 2010. 160 с.
8. Кузин В. Ю. Пространственно-временные особенности демографического развития Воронежской области // Вестник СПбГУ Серия 7: Геология. География. 2011. № 4. С. 115-124.
9. Кузин В. Ю. Социальная дифференциация муниципальных образований Воронежской области. XIX Международная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов-2012». М.: 2012, 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).
10. Кузин В. Ю. Пространственные особенности социального неравенства в Воронежской области // Вестник СПбГУ. Серия 7: Геология. География. 2012. № 4. С. 146-154.
11. Кузин В. Ю. Пространственная поляризация экономического развития муниципалитетов Воронежской области // Муниципальные образования центральных регионов России: проблемы исследования, развития и управления. Воронеж: ВГПУ, 2013. С. 108-110.
12. Кузин В. Ю. Социально-географическая поляризация в системе расселения Воронежской области: Дисс. ... к. геогр. н.: 25.00.24 / Санкт-Петербургский гос. ун-т. Санкт-Петербург, 2013. 228 с.
13. Кузин В. Ю. Концепты социальной географии: северное измерение // Арктика XXI век. Гуманитарные науки. 2015. № 1 (4). С. 25-29.
14. Лексин В. Н. Федеративная Россия и ее региональная политика. М.: Инфра-М, 2008. 352 с.
15. Практическая демография / Под. ред. Л. Л. Рыбаковского. М.: ЦСП, 2005. 280 с.
16. Федоров Г. М. Основы геодемографии: учеб. пособие. Калининград: Калинингр. ун-т, 1983. 56 с.
17. Холодилова К. А. Географическое изучение качества жизни населения // Вестник Тюменского государственного университета. 2008. № 3. С. 260-266.
Об авторе
Кузин Вадим Юрьевич — кандидат географических наук, ответственный секретарь журнала «Новый мир Арктики» и серии «Арктика XXI век», Северо-Восточный федеральный университет им. М. К. Аммосова, Якутск, Россия.
E-mail: [email protected]
V. Kuzin
SOCIO-GEOGRAPHIC POLARIZATION IN THE CENTRAL REGIONS OF RUSSIA (AT THE EXAMPLE OF THE VORONEZH REGION)
The article deals with the concept of "social-geographical polarization ". The author concludes the essential role of this process in regional development, including the regions of Central Russia. At the example of the Voronezh region the author deals with the method of determining the types of social-geographical development at the intraregional level. The method is based on the four typologies: the differentiation of economic development;
demographics; integral indicator of living standards; level of social development. As a result, we can distinguish types of social-geographical development which are polarized in their socio-economic indicators within the same region.
Key worlds: region, regional development, polarization, economic development, demographics, standard of living, social development, trend.
About the author
Dr Vadim Kuzin, Executive Secretary journal «New World of the Arctic» and a series of "Arctic of the XXI Century", M. K. Ammosov North-Eastern Federal University, Yakutsk, Russia.
E-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 17.03.2016 г.
