CC BY
205
Социальная справедливость: идеи и практики
Канарш Г. Ю. Социальная справедливость: философские концепции и российская ситуация. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2011. 236 с.
Судьба отечественных исследований по теории справедливости представляет собой самостоятельный и чрезвычайно интересный предмет теоретической рефлексии. На нее влияли самые разные факторы: от рас-
хождения российской общественной практики с любыми мыслимыми представлениями о справедливости (что придает рассуждениям о ней оттенок бессильного морализирования) до резонансного звучания других социально-философских и этическим тем. Не вдаваясь в анализ этих разнородных причин исследовательской и литературной ситуации с теорией справедливости в постсоветской России, можно сказать, что к концу
1990-х годов сколько-нибудь интересных работ в этой сфере было написано катастрофически мало. Даже простая аналитика западного (преимущественно англо-американского) опыта обсуждения «основной добродетели общественных институтов» была представлена считанными единицами профессионально исполненных исследований. И это несмотря на то, что доступный для анализа и использования опыт был совершенно уникальным. Сорокалетие дискуссий, спровоцированных Ролзовой «Теорией справедливости», было заполнено реакцией первоклассных мыслителей на злободневные вопросы общественной реальности и на работы друг друга. Это был полноценный философский дискурс, подобия которому в российском философском сообществе мы не видим ни по одной проблеме (а тем более по вопросу о справедливости).
Однако с начала 2000-х годов ситуация начала меняться. Появляются переводы трудов «корифеев» (хотя и не по всему идеологическому фронту, а выборочно), переводы обзорных или обзорно-авторских работ (издание на русском учебника У. Кимлики «Современная политическая философия» (М. : ГУ-ВШЭ, 2010), в котором теория справедливости является смысловым центром, — несомненный успех), и наконец, появляются реконструкции основных идей англо-американской социальной этики, выступающие как стартовая точка для осмысления российской социально-политической реальности. К числу таких работ относится недавно опубликованная монография Г. Ю. Канар-ша. Она удачно продолжает процесс, начавшийся около десяти лет назад.
Монография имеет трехчастную структуру. Первая часть реконструирует некоторые классические сюжеты философского анализа идеи справедливости. Аристотель, Дж. Локк, И. Кант, Ж.-Ж. Руссо интересуют автора в основном в качестве мыслителей, создавших теоретические и нормативные структуры, являющиеся до настоящего момента «опорными конструкциями» и «силовыми линиями» социальной этики. Они
представлены как родоначальники традиций, что, конечно, ведет к стиранию внутренних противоречий и глубоко индивидуализированных черт их социально-этических концепций. Однако в контексте замысла книги это вполне оправданно. Тот, кто хочет получить развернутое представление о них, всегда может обратиться к специализированной историко-этической литературе.
Вторая часть посвящена анализу нормативных политических теорий последней трети XX и начала нынешнего века. Автор дает глубокую аналитическую характеристику концепций, ориентированных на понятие автономии (свободы) и ориентированных на понятие совершенной и полной человеческой жизни. Среди первых он выделяет сугубо процедурное (либертаристское) и ориентированное на честный результат (либеральное) течения, среди вторых — коммуни-таристский проект, ставящий во главу угла традицию и добродетель, и проект функционалистский, в центре которого находится понятие качества жизни. У подобного способа восприятия, или схематизации, современных философских споров о справедливости существует вполне очевидное преимущество. Он позволяет продемонстрировать внутреннюю сложность той дискуссии, которая часто получает упрощенную характеристику под рубрикой «спор либерализма и коммунитаризма». Он позволяет показать, что отправные пункты либерального понимания справедливости оспариваются не только традиционалистами, но и универсалистами гуманистического толка, понимающими, что свободный выбор в пользу бедной содержанием жизни не всегда надо безусловно уважать. Другими словами, при выборе иного принципа схематизации в общей системе теорий справедливости не находит своего места функционалистская критика либерализма (или его крайних, ригористичных проявлений), а она опирается на очень веские основания. В эту ловушку попадают некоторые очень добросовестные и подробные исследования по социальной этике и политической философии. К примеру, в рабо-
те Б. Н. Кашникова «Либеральные теории справедливости и политическая практика России» (Новгород : Изд-во НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2004), использующего традиционное деление современных теорий справедливости, отсутствует даже отсылка к работам А. Сена, М. Нассбаум и их последователей. Похожая ситуация складывается и в «Современной политической философии» У. Кимлики, где М. Нассбаум, как и представители политической этики, заботы, фигурируют исключительно в разделе «феминизм» (что, конечно, не отражает их действительной роли и статуса). Справедливости ради необходимо заметить, что схематизация, проведенная Г. Ю. Канаршем, не позволяет полноценно представить некоторые другие споры в области теории справедливости, например споры между сторонниками идеи неприкосновенности прав и сторонниками допустимости приостановки их действия на основе общественной необходимости (условно — столкновение прав человека и логики общественных выгод и затрат). Однако его схема разработана для последующего анализа вполне конкретных российских идеологических и социально-политических проблем и в этом смысле не претендует на исчерпывающий характер.
Некоторые из новейших российских исследований, посвященных анализу западных образцов теории справедливости, являлись своего рода «приглашением к дискурсу», развернутым предложением столь же подробно обсудить вопрос о справедливости, как он обсуждался последние три-четыре десятилетия в англоязычных странах. Упоминавшаяся работа Б. Н. Кашникова пронизана этим пафосом, однако фактически предлагает читателю лишь сжатый историософский и культурологический анализ специфики России в качестве пространства для реализации справедливости. Последняя часть монографии Г. Ю. Канарша, включающая два больших раздела «Проблемы справедливости в контексте теории и практике российского реформирования» и «Справедливость в условиях культурного многообра-
зия», делает в этом отношении очевидный шаг вперед. В ней автор утверждает и доказывает, что приглашение уже принято, что российские интеллектуалы уже формируют дискурс справедливости и что пишущему о справедливости специалисту необходимо в нем самоопределяться. В работе проанализированы пять подходов к пониманию справедливости (теоретических проектов), претендующих на правильную интерпретацию самого концепта и корректный учет исторической и культурной специфики России. Каждый из них представляет собой нормативно-теоретическую призму для осуществления социально-этической экспертизы наиболее острых и болезненных вопросов российской общественной жизни. Что касается вопроса о самоопределении, то автор является сторонником концепции «хорошего общества», критикующей идею догоняющего развития страны и призывающей к формированию национально-специфического социального государства и внедрению национальной модели модернизации (наиболее яркий представитель — В. Г. Федотова). Именно с этой позиции Г. Ю. Канарш анализирует специфику российской бедности, состояние общественной морали в России, причины неэффективности демократических процедур и другие вопросы, определяющие политическую повестку дня.
В целом можно сказать, что перед нами очень добротная, интересная для специалистов и доступная для человека из широкой читающей публики книга, стилистически прозрачная и удачно оформленная (к примеру, вынесенная на обложку монографии аллегорическая фреска Амброджо Ло-ренцетти сама является настоящей теорией справедливости, которой отдали должное О. Хеффе, Д. Миллер, К. Скиннер. Ф. Петтит и Дж. Брейтуэйт). Я рекомендовал бы прочитать эту монографию любому, кто интересуется теорией справедливости или пытается разобраться в основаниях своих суждений о текущей российской политике.
Среди тех фрагментов проведенного Г. Ю. Канаршем анализа, которые оставля-
ют ощущение некоторой незавершенности, я бы мог выделить два. Во-первых, нарисованная им картина англо-американской теории справедливости не учитывает моментов движения разных ее течений навстречу друг другу. Я имею в виду не «примиренческие» проекты в духе Дж. Сторбы, а возникающие вследствие попыток прислушаться к оппонентам существенные перестройки и модификации выдвинутых ранее теоретических конструкций. Эта тенденция получила выражение в коммунитаристском «сдвиге» Дж. Ролза в период между «Теорией справедливости» и «Политическим либерализмом», в разработке тонкой и элегантной концепции «хорошей жизни» в работах позднего Р. Дворкина, в развитии левого либертаризма Ф. Ван Пари, в интегрировании идей политического либерализма в функционалистскую концепцию М. Нас-сбаум и даже в движении А. Макинтайра к универсалисткой этике томизма. Во-вто-
рых, обсуждая российскую политическую реальность, Г. Ю. Канарш опирается на концепт национального характера и психологические исследования, связанные с ним. Пожалуй, такая опора требует специального методологического обоснования: отдельного и углубленного исследования природы и истоков тех психологических установок, которые демонстрирует преобладающая часть населения страны. Мне представляется, что многое в них может оказаться следствием более определенных, конкретно-исторических причин, и это сделает апелляцию к национальному характеру излишней или менее востребованной.
А. В. Прокофьев*
SOCIAL JUSTICE: IDEAS AND PRACTICES Kanarsh G. Iu. Sotsial’naia spravedlivost’: filosofskie kontseptsii i rossiiskaia situatsiia. M. : Izd-vo Mosk. gumanit. un-ta, 2011. 236 s.
A. V. Prokofiev
* Прокофьев Андрей Вячеславович — доктор философских наук, доцент, профессор кафедры этики философского факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Тел.: +7 (495) 939-20-55. Эл. адрес: avprok2006@mail.ru
