CC BY
11
Л.С.Дегтярь
СОЦИАЛЬНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ТРАНСФОРМАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В ПОСТСОВЕТСКИХ ГОСУДАРСТВАХ
Дегтярь Людмила Серафимовна -кандидат экономических наук, старший научный сотрудник ИМЭПИ РАН.
Социальные проблемы бывших республик СССР не пользуются в России должным вниманием ни со стороны политиков, ни со стороны исследователей. Между тем, складывающаяся в них социальная ситуация может оказывать серьезное воздействие на социально-политические процессы в нашей стране, затруднять движение по пути экономической и политической интеграции между всеми новыми государствами.
Хотя с конца 90-х годов прошлого столетия (а в ряде стран с 2000 г.) наблюдается улучшение макроэкономической ситуации и можно говорить о завершении в основном формирования рыночных институтов, социальная ситуация в регионе остается сложной и неустойчивой, в ряде случаев она явно ухудшается, продолжается накопление негативных социальных эффектов. В подавляющем большинстве стран социальная сфера еще не приспособлена к новым социально-экономическим реалиям, реформирована в значительно меньшей степени, чем экономика. Этот болезненный процесс почти везде только начат и еще далек от завершения.
На начальных этапах преобразований правительства действовали, как правило, без оглядки на социальную сферу. В политическом отношении она была не опасна, что позволило провести ряд кардинальных экономических реформ. Здесь сыграли свою роль два фактора: формально сохранялась прежняя система социальных гарантий, хотя их реальное наполнение неуклонно сокращалось. И, что может быть самое главное, значительная часть населения в новых условиях сумела найти свою собственную «нишу» и выработала адаптационные формы поведения, которые не всегда поддаются контролю. Кроме того, в глазах самого населения в результате тягот рыночных преобразований такие ценности как здоровье, профессионально-образовательный и культурный уровень отодвинулись на второй план. Это было обусловлено необходимостью элементарного
выживания. Между тем общепризнано, что именно в «качестве населения» заложены важные резервы современного экономического роста1.
Последствия снижения жизненного уровня оказывают воздействие на социально-политическую стабильность. Угроза стабильности будет возрастать, если правящие элиты новых государств не справятся с созданием соответствующих социальных условий, не повысят в ближайшей перспективе жизненный уровень населении.
Во второй половине 90-х годов в рамках общего процесса рыночных преобразований, в том числе и социальных, усилились различия между отдельными странами, их социальная неоднородность, что способствует центробежным тенденциям на постсоветском пространстве и создает трудно преодолимые препятствия на пути их интеграции.
В перспективе продвижение в направлении консолидации и интеграции в регионе будет в значительной степени зависеть и от социальной привлекательности России для народов других стран. Это обстоятельство также определяет актуальность и значимость для нашей страны сравнительного анализа социальных аспектов становления и развития новых независимых государств.
Масштабы, темпы и глубина социальных реформ и основные макроэкономические результаты
В постсоветских республиках в рамках единого процесса рыночных преобразований реализовались и реализуются разные стратегии реформирования экономики, заметно различаются масштабы, темпы и глубина экономических, социальных и институциональных реформ. В отличие от государств Балтии, где экономические и социальные реформы осуществлялись одновременно и комплексно (хотя в их темпах и глубине в регионе имелись различия), в рамках СНГ этот процесс был непоследовательным и противоречивым: наиболее продвинулся в осуществлении социальных реформ Казахстан, в наименьшей степени - Белоруссия.
Для Казахстана характерна последовательность, комплексность и радикальность рыночных преобразований в социальной сфере, направленных на коренное
1. Как пишут российские ученые Р.Гринберг и А. Рубинштейн, «опыт западных стран демонстрирует, что в XXI веке ядро стратегии устойчивого развития составляет именно человеческий потенциал. При этом инвестиции в социальную сферу оказываются, как правило, более эффективными, чем вложения в материальное производство». И далее «...опережающее развитие науки, образования, культуры и здравоохранения обеспечивает решающее преимущество той или иной страны в обострившейся конкурентной борьбе» / Гринберг Р. С., Рубинштейн А. Я. О социальной политике в современной России. «Экономические стратегии», 2004, 1 1.
изменение механизмов финансирования и функционирования системы социальной защиты населения, снятие государственного патронажа. Еще на первом этапе рыночных преобразований в стране была осуществлена одна из наиболее значимых социальных реформ - реформа жилищно-коммунального хозяйства (ЖКХ). Все предприятия его были переданы в частные руки с полной оплатой потребителями стоимости услуг. Введены государственные субсидии семьям, в которых доля расходов на содержание жилья и оплату услуг превышает 30% совокупного дохода семьи.
Социальная сфера Казахстана особенно активной трансформации подверглась во второй половине 90-х годов: произошел переход от солидарной распределительной пенсионной схемы к накопительной; пересмотрена традиционная система социальных пособий и льгот, натуральные выплаты были заменены на денежные пособия, осуществлен постепенный переход к адресной социальной поддержке наименее защищенных слоев населения, сформирована система гарантирования (страхования) срочных депозитов физических лиц, что стимулировало накопления населения. Произошли изменения в финансировании и функционировании образования и здравоохранения. «В настоящее время более 80% затрат на образование приходится на долю местных бюджетов, которые направляются на среднее общее, начальное и дошкольное обучение. Из республиканского бюджета финансируется подготовка специалистов с высшим образованием и специальные образовательные программы республиканского уровня. Начиная с 1999 года, государственный заказ осуществляется через системы конкурсного размещения образовательных грантов или льготных образовательных кредитов»2. В здравоохранении, начиная с 1996 г., происходило формирование системы обязательного медицинского страхования с активным внедрением рыночных механизмов. В настоящее время механизм финансирования здравоохранения осуществляется по двум направлениям: прямое финансирование государственных учреждений и систему государственных закупок через размещение государственного заказа на конкурсной основе. В начале 2000 г. правительством был утвержден гарантированный объем бесплатной медицинской помощи за счет средств государственного бюджета3.
В Белоруссии при заметном улучшении в последние пять-восемь лет основных макроэкономических показателей, до настоящего времени сохраняется сложившаяся в советский период система социальной защиты населения. Постоянное внимание к развитию социальной сферы, повышению жизненного уровня
2. Султанов Б. Реформирование бюджетной системы Республики Казахстан. «Экономист», 2003. - 1 11. - С. 74-75.
3. Тамже. - С. 76.
рассматриваются в качестве «краеугольных элементов курса на создание социально ориентированной рыночной экономики»4.
В России, Украине, Молдавии и в особенности в республиках Закавказья социальные реформы вплоть до начала текущего столетия в целом носили хаотичный характер. Происходило стихийное развитие рыночных начал в здравоохранении и образовании, вносились несистемные изменения в пенсионные схемы, делались шаги по переходу к адресной социальной политике, при этом, как правило, льготы для малообеспеченных категорий населения ликвидировались или сокращались.
В Центрально-Азиатском регионе в 90-е годы ряд социальных реформ был проведен с финансовой помощью и по рецептам международных организаций (МВФ, Мировой банк). Наиболее глубокие (после Казахстана) реформы проводились в Киргизии, но они не были комплексными и последовательными (повышен пенсионный возраст без серьезных сдвигов в системе пенсионного обеспечения, осуществлен переход к адресной социальной помощи, перестроена организация системы здравоохранения).
В Узбекистане и Туркмении был взят курс на постепенное осуществление рыночных преобразований в сочетании с укреплением авторитарных начал в руководстве государством и сохранении в основном сложившейся в советский период системы социальных гарантий при заметном снижении их реального значения. А в Туркмении, например, с 1993 г. было введено бесплатное пользование газом, водой и электроэнергией, хотя впоследствии эти льготы постепенно сокращались или ликвидировались.
Начиная с 2000-2001 гг. наблюдается активизация реформ в социальной сфере практически во всех странах СНГ, однако говорить об их социальных последствиях пока не представляется возможным.
По-разному в рассматриваемый период складывалась в бывших советских республиках и динамика основных макроэкономических показателей, непосредственно определяющих уровень благосостояния населения. Возьмем такой глобальный макроэкономический показатель, связанный с жизненным уровнем, как валовой внутренний продукт на душу населения. Он является одним из показателей, на основе которых Организация Объединенных Наций (ООН) исчисляет индекс человеческого развития, и характеризует объем ресурсов, которые могут
4. Республика Беларусь стала одной из немногих стран СНГ, достигших по ряду важнейших экономических показателей дореформенного уровня. Реальные доходы населения за 1992-2004 гг. выросли в 1,8 раза. См.: Иурубович А. Экономика Белоруссии: тенденции и проблемы. «Современная Европа», 2004. - 1 3. - С. 120, 126; Статистический бюллетень СНГ, 2005. - 1 2. - С. 69.
быть использованы на потребление. Как следует из данных табл. 1 ВВП на душу населения в 2004 г., превысил уровень 1990 г. только в четырех странах -Эстонии, Белоруссии, Армении и Казахстане. В остальных государствах уровень данного показателя колеблется от 45% в Таджикистане до 94% в Узбекистане. Причем положительные результаты были достигнуты не столько за счет высокого прироста общего объема ВВП, сколько за счет сокращения численности населения. Значительно повысили свой относительный уровень в сравнении с Россией по данному показателю государства, проводившие радикальные экономические реформы (страны Балтии, Казахстан). Эстония, например, с 96,5% в 1990 г. до 149% в 2002 г. В то же время в Белоруссии данный показатель поднялся с 52 до 67%, Узбекистане соответственно с 18 до 20, Армении - с 32 до 38, Азербайджане - с 36 до 39%. Как видно из приведенных данных, не прослеживается однозначной корреляции между темпами экономического роста и масштабом, и глубиной экономических и социальных преобразований. Темпы были относительно высокими в «активной» с точки зрения реформирования группы стран (Россия, Казахстан, страны Балтии), но в то же время и в странах «неактивных» (Белоруссии, Азербайджане и Туркмении) с сильным государственным регулированием. Последние сумели мобилизовать имеющиеся возможности накопленного в прошлом производственного потенциала5, топливно-сырьевые ресурсы6, благоприятную внешнюю конъюнктуру.
Экономический рост, как правило, не трансформировался в адекватное повышение реальной заработной платы (табл. 2). За редким исключением (Белоруссия, Эстония) реальная заработная плата новых независимых государств в 2002-2003 гг. не достигла еще дореформенного уровня. Хотя номинальная денежная заработная плата, начиная с середины 90-х годов, росла во всех странах (табл. 2), ее реальное значение под воздействием инфляции увеличивалось значительно более медленными темпами. Колебания индекса реальной заработной платы по отдельным странам и отдельным периодам определялись соотношением темпов роста номинальной заработной платы и инфляции.
5. Российский экономист А.Шурубович отмечает в качестве определявших экономический рост Беларуси факторов «высокоразвитую промышленность и транспортную инфраструктуру, квалифицированные кадры и др.», внешнеэкономические связи, в последние годы перестройку работы ряда ведущих предприятий республики, освоение ими новых конкурентоспособных моделей продукции, улучшение качества управления, углубление интеграционного взаимодействия с Россией (см.: Шурубович А. Экономика Белоруссии: тенденции и проблемы. «Современная Европа», 2004. - 1 3. -С. 121, 127, 130).
6. Наличие экспортных природных ресурсов было основным фактором экономического роста в Азербайджане и Туркменистане. Этот фактор сыграл решающую роль и в достижении высоких темпов роста в России и Казахстане.
ПРОБЛЕМЫСНГ
Таблица 1
ДИНАМИКА ОСНОВНЫХ СОЦИАЛЬНОЭКОНОМИЧЕСКИХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ
ВВП на душу населения7 (2004 г. в % к 1990 г.) Реальная заработная плата8 (2004 г. в % к 1991 г.) Уровень занятости населения (в % к численности населения в возрасте 15-59 лет) Доля социальных выплат в денежных доходах домашних хозяйств
1989 г. 2002 г. 1991 г. 2003 г.
Страны СНГ Азербайджан 76 103 68,8 72,9 11,6 10,9
Армения 116 63 76,1 55,6 11,6 9,8
Белоруссия 120 157 84,2 69,3 12,3 23,3
Грузия 56 82,0 75,9 13,1 6
Казахстан 112 74 82,6 91,6 (2004 г.) 9,9 17,9
Киргизия 69 68 74,3 61,8 9,6 102
Молдавия 59 52 81,0 48 (2004 г.) 9,5 20,0
Россия 87 74 83,6 71,0 10,8 14,3
Таджикистан 45 35(2002 г.) 72,5 53,3 10,6 2,8
Туркмения 97 (2002 г.) 66,5 77,9 91,0 11,9 8 (1997 г.)
Узбекистан 94 23 (2002 г.) 72,0 63,9 13,8 13,5 (1995 г.)
Украина 66 66 83,2 68,0 12,4 22,5
Страны Балтии Латвия 91 112 68,5
Литва 86 71 83,9 65,9
Эстония 135 152 87,9 70,2
Составлено по: Содружество Независимых Государств в 2003 г. Статистический справочник. Межгосударственный статистический комитет СНГ. М., 2004. -С. 121. Статистический бюллетень СНГ, 2005. - № 2. - С. 61. Динамика ВВП -оценка Статкомитета СНГ.
UNICEF Innocenti Research Centre MONEE. Innocent! Social Monitor, 2004. Project CEE/CIS/Baltic States; Canstat. Statistical bulletin 2003/4. - P. 16.
7. Исчисленный на основе постоянных цен; страны Балтии 2003 г. к 1990 г.
8. Номинальная заработная плата, скорректированная на индекс потребительских цен. Киргизия - 2002 г. к 1990 г.; Туркмения - 2002 г. к 1993 г. Страны Балтии - 2003 г. к 1991 г.
ПРОБЛЕМЫСНГ
Таблица 2
СРЕДНЕМЕСЯЧНАЯ НОМИНАЛЬНАЯ ЗАРАБОТНАЯ ПЛАТА В РЯДЕ СТРАН СНГ В ПЕРЕСЧЕТЕ НА ДОЛЛАРЫ США
ПО ОФИЦИАЛЬНОМУ КУРСУ
Страна 1995 г. 2000 г 2001 г. 2002 г. 2003 г Рост за 19962003 гг. (раз)
Азербайджан 14,1 49,5 55,8 64,9 78,8 5,6
Армения 17,4 42,1 44,1 47,5 56,6 3,2
Белоруссия 65,5 73,6 86,6 104,9 120,8 1,8
Грузия 10,5 36,5 45,6 51,7 4,9*
Казахстан 78,5 101,1 117,9 132,6 154,6 2,0
Киргизия 34,0 25,7 30,0 35,9 3,8 1,3
Молдавия 31,8 32,8 42,3 51,1 63,9 2,0
Россия 103,7 79,0 111,1 139,1 179,2 1,7
Таджикистан 8,6 8,5 9,9 11,8 14,6 1,7
Украина 49,8 42,3 57,9 70,6 86,7 1,7
' 2002 г. к 1995 г.
Содружество Независимых Государств в 2003 году. Статистический справочник. Международный статистический комитет СНГ. М, 2004. - С. 122.
Воздействие экономического роста на благосостояние населения происходит через создание новых рабочих мест и повышение степени занятости населения, т.е. рост доходов и увеличение расходов на социальные цели.
За годы преобразований занятость населения снизилась в подавляющем большинстве стран рассматриваемого региона (табл. 1). Если в 1989 г. она была в среднем на уровне 76-84% экономически активного населения; в Азербайджане, Таджикистане, Узбекистане и Киргизии в пределах 70-75%, что позволяло говорить о полной занятости, то в 2002 г. уровень занятости колебался в пределах от 53-56% в Таджикистане и Армении до более чем 70% в России, Казахстане, Азербайджане и Грузии. В Туркмении официально считается наличие полной занятости (91%)9
При этом произошли серьезные сдвиги в распределении работающего населения по статусу занятости. В республиках, где экономический спад был наиболее глубоким, доля работающих не по найму10 составила в 2002 г. в Азербайд-
9. В 2004 г. в Казахстане занятость также заметно выросла и составила 91% экономически активного населения. В Молдавии, наоборот, наблюдалось резкое сокращение, в результате чего она составила 48%.
10. Лица, самостоятельно обеспечивающие себя работой. К ним относятся работодатели, постоянно использующие труд наемных работников; работающие на индивидуальной основе, неоплачиваемые семейные работники.
жане 68% занятого населения, в Киргизии - 61, Грузии - 57, Армении - 50, Таджикистане - 43, Молдавии - 41 и Казахстане - 4 0%. В то же время в России только 7 и Белоруссии 5% занятого населения11.
Что касается социальных расходов, то доля социальных выплат в совокупных денежных доходах домашних хозяйств в рассматриваемых странах росла (или сокращалась) независимо от степени их продвинутости на пути преобразований (см. табл. 1). В 2003 г. по сравнению с 1991 г. эта доля увеличилась в Белоруссии и Украине с 12 до 23%, в Молдавии - с 9,5 до 20%, в России - с 11 до 14%, Казахстане - с 10 до 18%. Она сократилась с 13 до 6% в Грузии, Таджикистане - с 11 до 3%, в остальных странах доля социальных выплат в денежных доходах населения не претерпела сколь-либо значительных изменений. При этом во всех странах, где произошло увеличение доли социальных выплат в денежных доходах домашних хозяйств, она росла в основном за счет пенсий, и повышение на протяжении 90-х годов происходило в разных странах в разные промежутки времени. Так, в Белоруссии доля социальных выплат в доходах домашних хозяйств повысилась в первой половине 90-х годов, начиная с 1995 г. эта доля практически не менялась. В Казахстане динамику доли социальных выплат обусловила пенсионная реформа 1996 г. После сокращения доли социальных выплат в денежных доходах домашних хозяйств с 10% в 1991 г. до 7% в 1995 г. при неизменной доле пенсий, равной 6%, в последующие восемь лет (1996-2003) она выросла с 7 до 19%, а доля пенсий с 6 до 15%, т.е. объем средств на пенсионное обеспечение в результате пенсионной реформы в целом повысился. Повышение доли пенсий в социальных выплатах объясняется рядом факторов. Среди них старение населения, увеличение численности пенсионеров за счет сокращения возможностей занятости для пожилых людей, периодическая индексация пенсий, а также сокращение государственной социальной помощи многим слоям населения. Доля прочих (помимо пенсионных) социальных выплат сократилась в большинстве стран в два и более раз.
Заметно снизились во всех странах, хотя и в разной степени, расходы на образование и здравоохранение. За годы трансформационных реформ государственные расходы на образование (по их доле в ВВП) выросли в странах Балтии и в Белоруссии, где они составляют сегодня 7% ВВП12. В Казахстане также происходило увеличение этого показателя (последние данные за 1998 г. - 4%) . В Украине доля государственных расходов на образование практически не ме-
11. Рынок труда в странах Содружества Независимых Государств. Статистический сборник. Межгосударственный статистический комитет СНГ. М., 2004. - С. 40.
12. Все данные о государственных расходах на образование и здравоохранение, охват образовательными услугами различных категорий населения - см. : UNICEF Innocenti Research Centre MONEE. Innocenti Social Monitor 2004. Project CEE/CIS/ Baltic States.
нялась (6%) , в остальных странах СНГ она снижалась, в ряде случаев значительно. Например, в Армении она снизилась с 7 до 2%, в Азербайджане - с 7 до 3%, в Грузии - с 6 до 2%, в Киргизии - с 6 до 4,5% ВВП. В Таджикистане этот показатель в 2004 г. составил 4,5%.
Охват населения основным образованием не изменился - по всем странам он составляет свыше 90% детей соответствующей возрастной группы:, за исключением Туркмении, где эта величина сократилась с 91% в 1989 г. до 81% в 2002 г.
Наиболее серьезные и имеющие долговременные последствия, изменения произошли в охвате молодежи общим средним и средним профессиональным и техническим образованием. В 2002 г. по сравнению с 1989 г. прием в средние общеобразовательные и профессионально-технические учебные заведения (по доле к численности молодежи в возрасте 15-18 лет) возрос лишь в Эстонии (с 58 до 80%) и Латвии (с 70 до 72%), в остальных странах эта доля сокращалась: в меньшей степени в Белоруссии и России (с 77-78 до 71,5%) , затем следуют Украина (с 66 до 61%), Узбекистан (с 69 до 68%) , Казахстан (с 76 до 62%) . В остальных странах охват молодежи соответствующей возрастной группы средним образованием сократился весьма значительно. Например, в Армении с 67 до 49%, Азербайджане - с 63 до 42%, Туркменистане - с 67 до 27%, в Таджикистане - с 60 до 27%.
В данном случае наблюдается прямая связь между долей государственных расходов на образование и охватом молодежи средним общим и специальным образованием. Причем в рамках СНГ он пока выше там, где сильнее государственное регулирование экономических и социальны» процессов. Хотя пример государств Балтии показывает, что по мере развития рыночных отношений и экономического подъема, потребность в данном виде образования возрастает. Именно данным вид образования является в конечном итоге источником квалифицированной рабочей силы и ступенью к высшему образованию. Качественное среднее образование создает условия для обеспечения равных стартовый возможностей для молодежи, является главной «выравнивающей» силой.
Несколько иная картина складывается в высшем образовании. Здесь налицо прямая связь между динамикой экономических преобразований и приемом в вузыь В два и более раза увеличилась по сравнению с 1989 г. доля молодежи в возрасте 19-24 лет, поступающих в вузы1 в государствах Балтии, Казахстане, Киргизии. Этот показатель в государствах Балтии превышает 50% (53% в Эстонии, 59 - в Латвии, 56,5 - в Литве), в России он равен 44%, в Украине, Казахстане, Грузии - 38%, в Киргизии - 35%. В Белоруссии данный показатель увеличился немногим более чем на десять процентных пунктов и составил 34%. В Армении доля молодежи 19-24 лет, поступающей в вузы, равна 22%, в Азербайджане и Таджикистане - 13%. В Узбекистане, в отличие от других стран
СНГ, численность студентов и вытускников вузов сократилась, составляя в настоящее время примерно 8%. Развитию высшего образования способствовали два фактора - растущий спрос на специалистов в динамично развивающейся экономике и развитие рыночных начал в сфере высшего образования, что позволило удовлетворить растущий спрос экономики и населения на данным вид образовательных услуг.
Из всех бытших советских республик долю расходов на здравоохранение в ВВП в 2002 г. по сравнению с 1989 г. увеличили страны Балтии, Белоруссия, Россия. В Латвии эта доля выросла с 2,5 до 3,6%, в Литве - с 2,8 до 4,6% (в Эстонии сегодня эта доля составляет 4,2% ВВП), в Белоруссии - с 2,5 до 6,2% (самым высокий показатель на всем постсоветском пространстве), в России - с 2,8 до 4,1%. В Молдавии, Украине, Азербайджане, Киргизии доля расходов на здравоохранение в ВВП за годы реформ не изменилась, составляя примерно 33,5% ВВП (в Азербайджане 2,4%) . В Таджикистане в 2004 г. она быта равна 2,6%. В остальных странах произошло ее резкое снижение: в Армении и Казахстане примерно в 2 раза, в Грузии - в 3,9 раза, в Узбекистане - в 2,5 раза.
Динамика же результатирующего показателя здоровья населения - продолжительности жизни - имела, начиная с 1989 г., свою логику, часто не совпадавшую с динамикой основных социальных индикаторов (см. табл. 3) . Продолжительность жизни зависит не только от уровня медицинского обслуживания, но и состояния окружающей среды, качества и структуры питания, морально-психологического состояния общества, степени социальной стабильности и мн. др. Фактически данным показатель отражает все условия жизни человека. В его основе лежит и такой нематериальным фактор как субъективное восприятие действительности (мировоззрение, ценности, мотивации и надежды людей).
Как показывают данные таблицы:, в странах Балтии при некотором увеличении ожидаемой продолжительности жизни женщин (примерно на два года), у мужчин она не претерпела даже незначительных изменений, составляя 6665 лет. Это крайне низкий показатель по сравнению с развитыми западноевропейскими соседями. К тому же увеличивался разрыт между продолжительностью жизни мужчин и женщин, что считается неблагоприятной демографической тенденцией. В европейской части СНГ продолжительность жизни сокращалась, в наибольшей степени в Белоруссии и России. В Белоруссии продолжительность жизни женщин снизилась на год (с 76 до 75 лет), мужчин, на четыре года (с 67 до 63 лет), в России она сократилась соответственно на 2,5 года (с 74,5 до 72 лет) и на пять лет (с 64 до 59 лет). Продолжительность жизни женщин в России меньше, чем в ряде постсоветских республик, мужчин - самая низкая - на четыре года меньше, чем в близких к ней по данному показателю Украине (62,4 года) и Белоруссии (62,3 года). Ожидаемая продолжительность жизни сократилась также в Казахстане: женщин на два года (с 73
лет до 71 года), мужчин на три года (с 64 до 61 года). Она осталась без изменений в Киргизии и Таджикистане. В остальных странах Центральной Азии и государствах Закавказья она увеличилась, в основном, на 2-3 года.
Из этих данных можно сделать вывод о неблагоприятном воздействии кардинальных социально-экономических преобразований и сопровождающей их нестабильности на положение людей и продолжительность их жизни (страны Балтии, Россия, Украина, Казахстан). Но качество жизни, а отсюда и ее продолжительность снижались и в Белоруссии с ее относительно благоприятной, на первый взгляд динамикой социальных индикаторов.
Таблица 3
СРЕДНЯЯ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ (ЛЕТ)
Страна Мужчины Женщины
1989 -. 2003 г. 1989 г. 2003 г.
Страны СНГ Азербайджан 66,6 69,5 74,2 75,0
Армения 69,0 70,0 74,7 76,0
Белоруссия 66,8 63 76,4 75
Грузия 67,3 68' 75,0 75'
Казахстан 63,9 60,5 73,1 71,5
Киргизия 64,3 64,5 72,4 72,0
Молдавия 65,5 64,5 72,3 72
Россия 64,2 59 74,5 72,0
Таджикистан 66,7 66” 71,8 71”
Туркмения 61,8 64,9' 68,4 71,8'
Узбекистан 66,0 68,9' 72,1 73,6'
Украина 66,0 63,0 75 74
Страны Балтии'" Латвия 65,3 65,4 75,2 76,8
Литва 66,9 66,2 76,3 77,6
Эстония 65,7 65,2 74,7 77,0
*> 2002 г.
"> 1999 г.
””> По странам Балтии - 2002 г.
UNICEF Innocent! Research Centre MONEE. Innocenti Social Monitor 2004. Project CEE/CIS/Baltic States; Содружество Независимых Государств 20002004. Краткий статистический справочник. Межгосударственный статкомитет СНГ. М., 2005. - С. 30.
Возникает вопрос о причинах увеличения ожидаемой продолжительности жизни в государствах Закавказья и Средней Азии с их наиболее низкими показателями уровня жизни. Представляется, что в новых условиях значительная часть населениях этих стран получила больше возможностей для удовлетворения своих интересов и выработки адаптационных форм поведения, которые часто не поддаются контролю Статистика домашних хозяйств свидетельствует о резком увеличении в структуре их доходов поступлений от продажи сельскохозяйственной продукции. Например, в Азербайджане эта доля увеличилась с 9% в 1991 г. до 15,5% в 2003 г.; в Грузии, соответственно, с 9 до 17; в Киргизии -с 9,5 до 29, в Таджикистане - с 9 до 20%. В республиках Закавказья и Центральной Азии заметно возросла сельскохозяйственная занятость. Например, в Азербайджане доля занятых в сельском хозяйстве увеличилась с 30% в 1991 г. до 41% в 2003 г., в Армении - с 22 до 45%. В Грузии, Киргизии и Таджикистане в данном секторе экономики в 2003 г. работали более половины занятого населения. Это позволило исследователям сделать вытод о формировании в этих двух регионах огромного «по размерам слоя парцелльных крестьян-арендаторов, ведущих по существу натуральное хозяйство, так как размер парцелл в лучшем случае давал возможность обеспечить семью продуктами питания, не более того»13.
Другим фактором адаптации можно назвать усиление семейных ценностей. Статистика разводов свидетельствует о повышении значения семьи в стратегии выживания. Показатель разводимости (число разводов на 100 браков) снизился в 2002 г. по сравнению с 1989 г. в Армении с 15 до 12, Азербайджане - с 16 до 14, Грузии - с 19 до 15, Таджикистане - с 16 до 7, Узбекистане - с 15 до 11. Сравните с данным показателем в странах Балтии - от 76 в Эстонии до 61 в Латвии, 84% - в России (самый высокий показатель).
Адаптация нашла свое отражение и в ускорении объективного процесса снижения рождаемости. Число рождений на одну женщину в возрасте 15-44 лет за годы реформ сократилось в Центральной Азии, и уровень рождаемости сегодня опустился ниже порога простого воспроизводства населения (при 3 необходимых рождений на одну женщину они составляют сегодня от 2 в Казахстане до 2,5 в остальных государствах Центральной Азии).
И, наконец, важным фактором «выживания» стала для населения ряда бывших советских республик трудовая миграция, главным образом в Россию. По данным В.Щербакова, «в Киргизии, Армении и Молдавии каждая третья семья зависит от заработков своих родственников в России. По экспертным оценкам,
13. Южный фланг СНГ. Центральная Азия - Каспий - Кавказ: Возможность и вызовы рдя России / Под ред. М.М.Наринского и А.В.Малыина. М.: «Лотос», 2003. - С. 26.
переводы трудящихся - мигрантов из России на родину заработанных средств составляют в Молдавии и Таджикистане соответственно 25 и более 20% ВВП. По разным подсчетам из Армении в течение 1990-2 00 0-х годов выехали около 30% населения страны]»14. В соответствии с данными МВД Киргизии, каждым четвертым гражданин республики работает на территории России. Из Таджикистана, согласно результатам обследований, последние десять лет на заработки выезжают от 30 до 40% населения15. По утверждению российского ученого М.Хрусталева, в республиках Закавказья «только легальным размер ввозимой валюты достигает, по приблизительным оценкам, 5-7 млрд. долл. в год. Именно эти долларовые трансферты: в основном спасают городское население государств Закавказья от гуманитарной катастрофы, не допуская падения его жизненного уровня ниже опасной черты, переход которой ведет к политической дестабилизации»16.
Основные проблемные узлы в жизненном уровне населения постсоветского пространства, определяющие социальную ситуацию сегодня и перспективы развития стран - широкомасштабная бедность и углубляющаяся дифференциация доходов.
В Молдавии, Армении, Грузии и Азербайджане, в Центральной Азии даже по официальным данным на доходы ниже величины прожиточного минимума в 2001-2002 гг. жили половина или более населения. В остальных странах (России, Украине, Казахстане, Белоруссии) - от 25 до 30%. В соответствии с экспертными оценками эта доля во всех странах заметно выше. Например, в Казахстане официальным показатель масштабов бедности в 2001 г. составил 28% населения. К концу 2004 г., по данным официальной статистики, доля бедного населения в стране снизилась до 13% составив в среднем за год примерно 18%. По оценкам - в конце истекшего столетия в зоне бедности находились от 40 до 60% населения. В Грузии соответствующие показатели равны 25 и 53%. В Таджикистане17 за чертой бедности находятся 90% населения, в Киргизии, по данным социальной паспортизации, проведенной в июне 2002 г., - 82% семей, хотя официальный показатель - 48%. Значительно различаются официальные и оценочные данные в Белоруссии и России.
14. Щербаков В. Трудовая миграция в странах СНГ и зашита прав трудяшихся-мигрантов. «Общество и экономика», 2004. - 1 11-12. - С. 10, 24.
15. «Панорама содружества», 2004. - 1 8.
16. Южный фланг СНГ.., с. 18.
17. По оценке ученых Таджикистана, «доля населения, которое проживает за чертой бедности, почти в 9 раз выше предельно критического уровня». См.: Какмюв Н., Назаров Т., Рахимов Р. О темпах экономического роста в условиях переходной экономики Таджикистана. «Общество и экономика», 2004. - 1 6. - С. 152.
Во всех странах в годы преобразований углублялась доходная дифференциация населения (см. табл. 4). Причем в наибольшей степени это происходило в странах, где реформы были некомплексными, непоследовательными и сопровождались усилением коррупции. Коэффициент Джини наиболее высок в республиках Закавказья, Таджикистане, Молдавии и России. В странах Балтии, как видно из таблицы, он заметно ниже, причем в последние годы наметилась тенденция к его сокращению. Заметно ниже значения данного коэффициента в странах с сильным государственным регулированием: Белоруссии и Узбекистане.
Таблица 4
КОЭФФИЦИЕНТ ДЖИНИ ( ИНДЕКС КОНЦЕНТРАЦИИ ДОХОДОВ)
Страна 1989 г. 2002 г. Страна 1989 г. 2002 г.
Стропы СНГ Азербайджан 0,308 0,373' Таджикистан 0,281 0,470"
Армения 0,251 0,359 Туркмения 0,279 0,408'"
Белоруссия 0,229 0,246 Узбекистан 0,280 0,268""
Грузия 0,280 0,369' Украина 0,228 0,327
Казахстан 0,281 0,313' Страны Балтии Латвия 0,260 0,358
Киргизия 0,270 0,382 Литва 0,263 0,357
Молдавия 0,251 0,436 Эстония 0,280 0,393
Россия 0,422'
'2001 г. "
1999 г. *"
1998 г. ""
2000 г.
UNICEF Innocent! Research Centre MONEE. Innocent! Social Monitor 2004. Project CEE/CIS/ Baltic States; UNDP. Human Development report 2004.
Некоторые итоги и перспективы
Выше было показано, что относительно благоприятные на постсоветском пространстве социальные показатели (благоприятные не только и не столько в смысле их уровня и темпов улучшения, сколько по меньшим масштабам падения жизненного уровня) наблюдаются как в наиболее продвинувшихся по пути экономических и социальных преобразований в странах, так и в сохраняющих сильное государственное регулирование и сложившуюся в советский период
систему социальных гарантий (наиболее яркий пример - Белоруссия которая по большинству социальных индикаторов находилась до самого последнего времени в тройке первых стран. В Центральной Азии с некоторой натяжкой к таким странам можно отнести Узбекистан).
Однако детальный анализ данных за последние пять лет показывает, что в странах первой «группы» наблюдается тенденция к ускорению динамики улучшения показателей благосостояния. Примером могут служить, хотя и в разной степени, страны Балтии. Размеры номинальной заработной платы в Казахстане (единственной стране в рамках СНГ) близок к российскому уровню. Высок он и в Белоруссии. Хотя применительно к странам СНГ в целом еще рано говорить о признаках заметного улучшения в благосостоянии. Пока идет процесс восстановления его дореформенного уровня. В том же Казахстане, например, сохраняется высокий уровень безработицы, происходит дальнейшее сокращение льгот и пособий социально уязвимым слоям населения, ухудшаются медикодемографические показатели.
В Белоруссии расширяется зона бедности, темпы инфляции в последние годы при тенденции их снижения оставались самыми высокими на всем постсоветском пространстве: в 2000 г. потребительские цены выросли в 1,7 раза, в 2001 г. - на 61%, в 2002 - на 43, в 2003 - на 28, 2004 г. - на 18%. С 2002 г. была начата коммерциализация жилищно-коммунального хозяйства, на население была переложена оплата коммунальных услуг. Одновременно в качестве компенсации происходило единовременное повышение номинальной заработной платы. Предполагалось, что 80% ее прироста должно было пойти на оплату сферы услуг и 20% на повышение покупательского спроса. Однако прибавку к заработной плате «съела» инфляция18. В результате ухудшилось материальное положение населения, и обострилась социальная ситуация, тарифы на электроэнергию выросли в Белоруссии в 2003 г. на 48,1%, на отопление - на 75%, на сетевой газ - на 49%. (Выше темпы роста тарифов в 2003 г. среди стран СНГ были лишь в Таджикистане19.)
Стоящая на повестке дня активизация структурных и институциональных реформ в Белоруссии может привести к сокращению занятости и росту безработицы, которая до последнего времени была относительно низкой и стабильной. Кроме того, углубилось противоречие между расширением системы соци-
18. Соколова Г. Социологическая экспертиза как инструмент анализа социальных последствий экономической реформы в Белоруссии. «Общество и экономика», 2004. -‘ 7-8. - С. 317-318.
19. Экономика стран СНГ в 2003 г. (по данным национальных статистических служб). «Общество и экономика», 2004 - ‘[2. - С. 189.
альных выплат и льгот, и возможностями государственного бюджета. «Реально, по оценке Министерства экономики Республики Беларусь, государство может оказывать ощутимую помощь через бюджет максимум 10% населения»20.
В ходе перехода к рыику более всего пострадали те государства. в которых реформы не быти комплексными. Практически во всех странах СНГ не бышо энергичных структурных преобразований и при этом максимально возможной компенсации населению тягот за счет увеличения доли социальных расходов в ВВП, быгстрых реформ (как это быто, например, в Польше и Венгрии). Ближе всего к такой модели находились страны1 Балтии.
Доминирующим в экономической политике стран СНГ является тезис, согласно которому в первую очередь необходимо достичь быстрого экономического роста и только после этого переходить к решению социальных проблем. Однако мировой опыт показывает, что эти процессы должны идти одновременно. Так происходили реформы в рамках «Нового Курса» Рузвельта, в послевоенной Германии - реформы Эрхарда, а также аналогичным процесс в Чили. Обыгано обращают внимание только на чилийскую пенсионную реформу, хотя ей сопутствовал целый ряд социальных программ.
Дело не только в том, насколько своевременны и радикальны рымочныге реформы в социальной сфере, а в том, что они должны подкрепляться, проводиться вместе с другими структурными и институциональными реформами. Тогда те и другие имеют успех.
Социальная ситуация в постсоветских республиках в ближайшей, да и в долгосрочной перспективе будет определяться характером создаваемых механизмов распределения результатов начавшегося экономического роста, использованием их не относительно узким кругом лиц, а в интересах всего населения. Мировая практика распределения и использования доходов показывает, что рост ВВП, ради которого приносится в жертву жизненный уровень, сам по себе не означает ни увеличения доходов большинства населения, ни уменьшения их дифференциации. Другими словами, экономический рост - ключевое условие роста благосостояния, но он не обеспечивает это автоматически. Объем произведенного богатства и его справедливое распределение - разные вопросы. Успех достигается в тех странах, где эти два решающих фактора действуют однонаправленно.
И здесь главным является то, насколько само общество, население будут готовы к постоянным действиям в различной форме по защите своих интересов. Как показывает практика, меры по повышению жизненного уровня «сверху»
20. Шурубович А. Экономика Белоруссии: тенденции и проблемы. «Современная Европа», 2004. - *3. - С. 127, 130.
осуществляются либо когда ухудшение ситуации угрожает самим основам существующего строя, либо когда существуют условия и формы постоянного «давления» снизу, с которым власти вынуждены считаться.
Необходима также разработка социальной стратегии, основанной на определенной системе ценностей и с учетом тех изменений, которые происходят в мире сегодня, тех тенденций, которые только намечаются и развиваются. Сегодня теоретическая мысль на постсоветском пространстве не предлагает альтернативных концепций социальной политики.
И, наконец, что представляется самым главным, в странах СНГ еще не сложилось гражданское общество, институты которого могли бы способствовать справедливому распределению результатов экономического роста, формированию адекватных новым условиям методов решения социальных задач. Хотя последние политические события в некоторых из них, направленные на ускорение процессов демократизации, внушают определенные надежды.
