Социальная политика канцлера бернгарда фон Бюлова в 1900-1904 годах Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Раздел 4

Запад в ХХ—XXI веках

И. П. Максимов

Социальная политика канцлера Бернгарда фон Бюлова в 1900—1904 годах

Рассмотрена эволюция социального курса канцлера Германской империи Б. фон Бюлова. Цель его политики состояла в том, чтобы отколоть рабочие слои Германии от социал-демократической партии. Показаны причины, по которым правящая верхушка страны и кайзер Вильгельм II не приняли данного курса, в результате чего к середине 1900-х гг. Бюлов был вынужден его свернуть.

В начале ХХ в. в кайзеровской Германии в рамках политики консервативного реформизма проводился комплекс различных социальных мероприятий, которые должны были, по мнению рейхсканцлера Германии в 1900—1909 гг. Бернгарда фон Бюлова, отвлечь трудящихся от СДПГ [10, Б. 243]. Однако по разным причинам этот внутриполитический курс был свернут. Формирование социального государства в ФРГ сделало актуальным обращение к истокам этого феномена, что обусловило популярность обсуждаемой темы в немецкой историографии. Отечественная же историография крайне редко обращалась к разработке данного вопроса [1—4].

Б. фон Бюлов занял канцлерский пост в ноябре 1900 г. В своей внутренней политике он руководствовался центральной мыслью о необходимости оторвать рабочий класс от социал-

демократической партии Германии за счет значительного улучшения его положения. Для этого под руководством канцлера была разработана серия социальных проектов. Июнь 1901 г. ознаменовался изменениями в законе о ремесленных судах: теперь во всех населенных пунктах с числом жителей более 20 тыс. в обязательном порядке создавались ремесленные суды, которые должны были разрешать трудовые споры [22, Б. 45].

В конце ноября 1901 г. рейхстаг принял законопроект о рабочем времени моряков торгового флота, которое ранее никак не регламентировалось [24, В^ 182, Б. 2830, 2851]. Теперь оно регулировалось по вахтовой системе, состоявшей из трех частей (на рейде и в гавани), и только в крайних случаях могло превышать 10 часов, а в тропиках — 8, в § 35—36 регулировалось также рабочее время в праздничные и воскресные дни [24, В^ 191, Ап1., Б. 1955—1959].

В 1901 г. была начата реализация программы по строительству дешевого жилья для рабочих. Проблема жилищных условий серьезно волновала Бюлова, об этом он говорил с императором незадолго до своего назначения, в октябре 1900 г. [9, В^ 1, Б. 383]. Население крупных индустриальных центров быстро увеличивалось, и жилья, естественно, не хватало. В 1882 г. городское население страны составляло 41,8%, а в 1907 г. уже 58,1% [5, с. 13]. На тяжелые жилищные условия рабочих неоднократно обращала внимание левая пресса и публицистика. Признавал эту проблему и ближайший помощник канцлера в области социальной политики статс-секретарь Артур фон Позадовский-Вэнер, в качестве весомого аргумента приводя данные об ухудшении здоровья новобранцев-горожан вследствие плохих жилищных условий [20, Б. 14].

В 1901 г. на строительство жилья для рабочих было передано 2 млн марок, в дальнейшем каждый год на эти нужды выделялось 4—5 млн марок [8, Б. 184]. Но выделенные суммы были явно недостаточны и не могли решить проблему. Положение с жильем к 1905 г. в большинстве городов Германии не только не улучшилось, но, по словам Позадовского, стало еще хуже [20, Б. 13; 18, Б. 136].

Двадцать третьего апреля 1903 г. рейхстаг принял новую поправку к закону о больничном страховании [24, В^ 188, Б. 8986]. Ранее страховка по болезни действовала 13 недель.

В случае если болезнь вела к инвалидности, пособие выплачивали только через 26 недель. Таким образом, в течение 13 недель рабочий не получал ничего, что, естественно, вело к его обнищанию. С 1903 г. рабочие стали получать деньги и во вторые 13 недель.

Конечно, Бюлов старался как можно чаще высказываться о прогрессивной социальной политике властей, и тем не менее он подвергался резкой критике слева, со стороны СДПГ. Частые высказывания канцлера и заявления кайзера и кронпринца [17, S. 102] о прекрасном немецком социальном законодательстве давали повод для едких выпадов социалистов. «Если верить хвастливому правительству... то можно вообразить, что рабочему нигде на свете не живется так хорошо, как у нас», - писал в своей брошюре Георг фон Фольмар [6, с. 9]. Помимо простой демагогии власти использовали и другие приемы: рабочие время от времени приглашались отобедать у А. фон Позадовского, а Вильгельм II периодически совершал визиты в рабочие кварталы Берлина, куда отправлялся, правда, с внушительной охраной [18, S. 143].

Двадцать третьего марта 1903 г. вышел один из самых прогрессивных законов первого периода канцлерства Бюлова - закон о детском труде [24, Bd. 188, S. 8837]. Характерно, что в данном случае прямым инициатором проекта был сам рейхсканцлер. Этот вопрос он поднял едва получив назначение. Еще до своего назначения на пост канцлера в докладной записке от 18 октября 1900 г. Бюлов писал о том, что в Германии дело с защитой работающих детей обстоит крайне плохо. В 1898 г. по статистическим данным в Германии было занято на различных предприятиях и работах свыше 532 тыс. детей школьного возраста, из которых примерно 306 тыс. (57%) работало на промышленных предприятиях [23, S. 517]. Канцлер обращал внимание на то, что многие дети заняты на опасных для здоровья предприятиях, а кое-где работают и по воскресеньям [23, S. 517]. В связи с этим Бюлов в записке предлагал: 1) запретить работу детей на определенных предприятиях, (прилагался подробный список из около 40 наименований); 2) на всех остальных предприятиях разрешить работу детей только с 12 лет, при этом работа детей в возрасте 12—14 лет должна осуществляться только с 8 утра до 8 вечера и не более четырех часов; 3) на выставках, театральных и иных культурных мероприятиях запретить использование детей в возрасте до 12 лет [23, S. 520].

После этого указания канцлера ведомство внутренних дел занялось разработкой проекта, в котором были учтены все предписания Бюлова. В ходе последующей парламентской работы проект получил дополнительные улучшения. Были добавлены новые отрасли, в которых труд детей также запрещался: трубочистные, покрасочные работы, работы в подвальных помещениях, на транспортных предприятиях, на помолке зерна [16, Б. 322— 323].

Новый закон запрещал труд детей младше 12 лет, регулировал труд детей в возрасте от 12 до 13 лет и детей старше 13 лет, которые еще обязаны были посещать школу [16, Б. 316—322]. Закон также разграничивал собственных и чужих детей, законодательная защита последних была лучше. Запрещалась работа с 8 вечера до 8 утра и в утренние часы школьных занятий. Продолжительность рабочего времени ограничивалась 3 часами в день в период занятий и 4 часами во время каникул. При этом работа должна была начинаться не раньше чем через час после окончания занятий. В новом законе появились положение о двухчасовой обеденной паузе и запрет начинать работу в послеобеденное время раньше чем через час после окончания предобеденных занятий (это касалось и своих и чужих детей) [16, Б. 318]. Таким образом, нельзя не согласиться с мнением «Фрайзинниге Цайтунг», что основная цель закона состояла в том, чтобы гарантировать завершение средней школы подростками [13].

Закон регулировал труд детей в театральных и других публичных выступлениях, разрешавшийся только по получении согласия от местных властей [16, Б. 318]. В первые два года с момента вступления закона в силу разрешалось использовать труд детей старше 12 лет в утренние часы между 6:30 утра и началом занятий, но не более одного часа [16, Б. 319]. Был наложен запрет на труд детей в воскресные и праздничные дни.

Закон не распространялся на сельское хозяйство, хотя этот вопрос поднимался общественностью. В частности, о необходимости ограничить детский труд в сельскохозяйственном производстве говорил в мае 1902 г. на 5-м собрании немецких учителей Конрад Агад [21, Б. 564—566]. Обсуждался данный вопрос и в рейхстаге. Так, социал-демократический депутат Вурм в своем

выступлении 23 марта 1903 г. остановился на необходимости распространения данного закона на сельское хозяйство [24, В< 188, Б. 8832]. Ему возражал представитель консервативной партии граф Й. Х. фон Бернсторфф, доказывавший, что невозможно обойтись без применения детского труда в маленьких населенных пунктах, где дети помогают свои родителям. В этом вопросе его поддержал представитель фракции свободомыслящего объединения депутат Г. Готейн [24, В< 188, Б. 8833].

Новый закон о защите детского труда на бумаге выглядел довольно прогрессивно, и это дало возможность апологетам кайзеровской внутренней политики расхваливать его на все лады. Профессор экономики Л. фон Визе утверждал, что «рейхстаг еще не занимался столь радикальным и принципиально значимым социальным проектом» [27, Б. 124]. С противоположным мнением выступали социалисты, которые считали, что реализация этого закона во многих областях страны фактически не осуществлялась. Ведущий печатный орган социал-демократов «Форвертс» писал 22 мая 1906 г., что «закон совершенно не работает». По данным газеты, в Пруссии на промышленных предприятиях в 1904 г. трудилось 2430 детей в возрасте до 14 лет, а в 1905 г. — 2352, в возрасте же 14—16 лет — 189 тыс. и 201 тыс. соответственно [25]. Конечно, ничего хорошего в том, что значительное число детей продолжало работать на промышленных предприятиях, не было, но это не противоречило закону, а следовательно, подобные заявления социалистов носили в большей степени агитационный характер.

Итак, в первые годы своего канцлерства Бюлов проводил активную социальную политику, рассчитывая ослабить революционный настрой рабочего класса. Однако в 1903—1904 гг. возникли новые внутриполитические факторы, которые подтолкнули канцлера к еще более активным действиям.

Во-первых, в июне 1903 г. состоялись выборы в рейхстаг, на которых социалисты одержали серьезную победу. Получив 81 мандат, они составили вторую по численности фракцию после Центра [5, с. 36, 40]. Это означало, что отколоть рабочих от СДПГ не удалось, они по-прежнему в огромном количестве голосовали за нее. Вильгельм II негодовал и требовал принятия мер против социал-демократии, подрывающей устои армии и монархии [9, В< 1, Б. 7]. В глубоком унынии находились военные. Генерал

Ф. фон Бернарди приводит в мемуарах письмо своего знакомого, утверждавшего, что Германия стремительно катится вниз [7, Б. 307]. А А. фон Вальдерзее отмечал 1 июля 1903 г.: «...уже с определенного времени в консервативных кругах развивается ощущение, что опаснейший враг — не ультрамонтанизм, а социал-демократия». Еще совсем недавно Вальдерзее бичевал Бюлова за его сближение с Центром, а теперь он писал: «Еще год назад я бы и не подумал, что буду за сближение с католиками» [26, В^ 3, Б. 218, 219]. Перепуганы были и немецкие династии, особенно в Саксонии, которую после выборов 1903 г. стали называть красным королевством, социал-демократы смогли победить здесь в 22 избирательных округах из 23 [15]

Во-вторых, 22 августа 1903 г. вспыхнула крупная стачка ткачей Криммитчау, длившаяся до января следующего года. Ее размах не на шутку испугал немецкие власти. Начальник генштаба А. фон Шлиффен в записке канцлеру порекомендовал ввести в действие прусский закон о военном положении от 4 июня 1851 г., отличавшийся крайней реакционностью. Генерал надеялся с его помощью нанести чувствительный удар по рабочему движению [14, Б. 85].

В-третьих, в том же 1903 г. состоялся очередной съезд германской социал-демократической партии в Дрездене, на котором ревизионисты были подвергнуты жесткой критике.

Эти факты, в особенности позиция кайзера (к ней канцлер всегда относился трепетно), привели Бюлова к мысли о необходимости корректировки своего курса: он посчитал желательным ужесточение мер против социал-демократической партии, не прекращая пока социальной политики, и по-прежнему верил, что заставить рабочих отойти от социалистов можно лишь продолжая тактику проведения социальных реформ. Двадцать первого октября 1903 г. в беседе с либеральным реформатором Эрнстом Франке он высказал убеждение, что «только благодаря серьезным социальным реформам можно преодолеть внутренние трудности» [12, Б. 75].

Свою дальнейшую программу социальной политики он сформулировал 10 декабря 1903 г. в рейхстаге, где заявил, что «о затишье в социальном законодательстве не может быть и речи»

[11, Bd. 2, S. 9]. По мнению Бюлова, надо было срочно решать вопросы женского и детского труда, зарплат и другие в той степени, в какой это было возможно, чтобы не потерять конкурентоспособность. «Эти задачи, — говорил канцлер, — мы можем решить, только если будем продвигаться шаг за шагом по социальной дороге, не выдвигая незрелых и непрактичных требований, которые ставятся с социал-демократической стороны и угрожают всей нашей экономической жизни катастрофами и о которых каждому известно, что они не могут или пока не могут быть реализованы» [11, Bd. 2, 10].

Но, несмотря на подобные высказывания, уже в 1905 г. под влиянием позиции кайзера и знаменитой рурской стачки горняков Бюлов пришел к выводу о неэффективности избранных мер и встал на путь свертывания социальных реформ. Попытка вновь задавить социалистов бисмарковскими методами дорого обойдется правящему режиму в 1918 г.

Список источников и литературы

1. Бобылева С. И. К вопросу о «социальной политике» буржуазно-юнкерского блока Германии в начале XX века по отношению к рабочему классу // Вопросы рабочего и национально-освободительного движения. Днепропетровск, 1974. Вып. 1. C. 3—15.

2. Бобыыева С. И. Проблемы «социальной политики» правящих классов Германии в начале XX века в западногерманской буржуазной историографии // Вопросы германской истории: Классовая борьба и социальные движения нового и новейшего времени. Днепропетровск, 1981. С. 96—102.

3. Максимов И. П. Отношение канцлера Германской империи Берн-гарда фон Бюлова к Рурской стачке горняков и принятие новой поправки к горному закону // Ретроспектива: Всемирная история глазами молодых исследователей : сб. науч. ст. Калининград, 2011. Вып. 6. С. 33—41.

4. Максимов И. П. Принятие закона о детском труде в Германии в 1903 г. // Materialy VII Mi^dzunarodowej naukowo-praktycznej konferencji «Dynamika naukowych badan — 2011». Przemysl, 2011. S. 12—15.

5. Петряев К. Д. Курс лекций по истории Германии, Франции, Англии и США. Ч. 2 : 1900—1914. Киев, 1960.

6. Фольмар Г. фон. Социальная политика в Германии. Киев, 1906.

7. Bernhardi F. von. Denkwürdigkeiten aus meinem Leben. Berlin, 1927.

86

H. n. MüKCUMoe

8. Born K. E. Staat und Sozialpolitik seit Bismarcks Sturz. 1890—1914. Wiesbaden, 1957.

9. Bülow B. von. Denkwürdigkeiten. Berlin, 1930.

10. Bülow B. von. Deutsche Politik. Berlin, 1916.

11. Bülow B. von. Reden. Berlin, 1907.

12. Fesser G. Reichskanzler Bernhard Fürst von Bülow: eine Biographie. Berlin, 1991.

13. Freisinnige Zeitung. 1903. 26 März.

14. Geheimes Schreibe des Chefs des Generalstabes der Armee, Alfred Graf von Schlieffen vom 30. März 1903 an der Reichskanzler, Bernhard Graf von Bülow, über die Bekämpfung eines möglichen Generalstreiks im Fall eines Krieges // Dokumente zur deutschen Geschichte 1897/98—1904. Berlin, 1976. S. 85.

15. Germania. 1903. 18 Juni.

16. Gesetz betreffend Kinderarbeit in gewerblichen Betrieben (1903) // Quellen zur Deutschen Wirtschafts- und Sozialgeschichte von der Reichsgründung bis zum ersten Weltkrieg. Darmstadt, 1985.

17. Kronprinz Wilhelm. Erinnerungen. Stuttgart ; Berlin, 1922.

18.Müller G. A. von. Der Kaiser... Aufzeichnungen des Chefs des Marinekabinetts Admiral G. A. von Müller über die Ära Wilhelms II. (1871— 1914). Göttingen, 1965.

19. Posadowsky-Wehner A. von. Die Berliner Wohnungsfrage // Po-sadowsky-Wehner A. von Weltwende. Die Gesammelte politische Aufsätze von Graf Posadowsky-Wehner. Stuttgart, 1920.

20. Posadowsky-Wehner A. von. Wohnungsfrage, als Kulturproblem. München, 1910.

21. Rede des Rixdorfer Volksschullehrers Konrad Agahd auf der V. Deutsche Lehrerversammlung // Ausbau und Differenzierung der Sozialpolitik seit Beginn des Neuen Kurses (1890—1914). Mainz, 2005. Bd. 3 : Arbeiterschutz. S. 564—566.

22. Scholz R. Der Wandel in der Sozialpolitik von Bismarck bis zur Gegenwart. Frankfurt a/M, 1939.

23. Schreiben des Reichskanzlers Bernhard Graf von Bülow an die Bundesregierungen // Ausbau und Differenzierung der Sozialpolitik. S. 515— 524.

24. Stenographische Berichte über die Verhandlungen des Deutschen Reichstages. Berlin, 1900—1903. Bdn. 182, 185, 188.

25. Vorwärts. 1906. 22 Mai.

26. Waldersee A. von. Denkwürdigkeiten. Stuttgart ; Berlin, 1922.

27. Wiese L. von. Posadowsky als Sozialpolitiker. Cöln, 1909.

Об авторе

Илья Павлович Максимов — кандидат исторических наук, доцент кафедры политики, социальных технологий и массовых коммуникаций Института социально-гуманитарных технологий и коммуникации Балтийского федерального университета им. И. Канта (Калининград), iliamaks@mail.ru

А. А. Жиров

День голосования: к вопросу об интерпретации результатов плебисцита в Восточной Пруссии 11 июля 1920 года

Проанализированы основные аспекты условий и регламента проведения в 1920 г. плебисцита о государственной принадлежности южных (польско-немецких) районов Восточной Пруссии. Показано, что они в основном обеспечивали равенство сторон в проведении агитационной кампании, гарантировали демократичность процедуры голосования и подсчета голосов. Использованное Германией право на привлечение к референдуму мигрантов существенно не повлияло на его результаты. Сокрушительное поражение Польши было предопределено ее внешнеполитическим положением, осложнившимся в момент проведения плебисцита в связи с начавшейся советско-польской войной.

Официально объявленные результаты плебисцита 11 июля 1920 г. о государственной принадлежности южных районов Восточной Пруссии, согласно которым за Германию проголосовало 96,6% избирателей, за Польшу 3,4% [9, s. 410], вызвали гневные протесты с польской стороны. Старейшая в провинции польско-язычная «Газета Ольштынска» писала о многочисленных погромах, нападениях немецких боевиков на польских избирателей, массовых нарушениях и фальсификациях в ходе голосования и во время подведения итогов [7, s. 1]. В редакционной статье «В защиту Вармии и Мазур» 17 июля газета писала, что результаты референдума «показали всему миру неслыханное беззаконие, которое было совершено над жителями этого края, так как оказалось, что из 80% проживающего здесь польского населения за Польшу проголосовало лишь 3%» [13, s. 1]. По словам издания,