CC BY
120
Сорочкин Р. А.
СОТРУДНИК «ОРГАНИЗАЦИИ ЧАСТНОГО СЕКТОРА» КАК СПЕЦИАЛЬНЫМ СУБЪЕКТ КОРРУПЦИОННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ
8.2. СОТРУДНИК «ОРГАНИЗАЦИИ ЧАСТНОГО СЕКТОРА» КАК СПЕЦИАЛЬНЫЙ СУБЪЕКТ КОРРУПЦИОННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ
Сорочкин Роман Александрович, кандидат юридических наук, докторант кафедры уголовного права и процесса. Место работы: Российский университет дружбы народов.
Аннотация: В статье рассматриваются теоретические и практические уголовно-правовые проблемы, связанные с вопросами определения квалифицирующих признаков сотрудника «организации частного сектора» как субъекта коррупционного преступления в международном праве.
Ключевые слова: противодействие коррупции,
субъект коррупционного преступления, международное уголовное право.
EMPLOYEE OF NON-PUBLIC AREA AS THE SPECIAL SUBJECT OF CORRUPTION CRIMES IN INTERNATIONAL LAW
Sorochkin Roman, Candidate of Juridical Sciences, PhD student of the Department of criminal law and process.
Work place: Peoples’ Friendship University of Russia.
Annotation: The article illustrates theoretical and practical problems of criminal law relating to the issues of determining the qualifying features of an employee of non-public area as the subject of corruption crimes in international law.
Keywords: anti-corruption enforcement, the subject of corruption crimes, international criminal law.
В результате изучения международных нормативно-
1
правовых актов полагаем, что в международном 1
1 В настоящее время исследователи проблем противодействия коррупции на международном правовом уровне разделяют весь массив международных правовых актов на следующие уровни: международно-правовые акты универсального характера (Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции. Принята Генеральной Ассамблеей ООН 31.10.2003. Ратифицирована Федеральным законом от 08.03.2006 №40-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции»// СЗРФ. 2006. №12. Ст.1231); международно-правовые акты регионального характера (в частности, Межамериканская конвенция о борьбе с коррупцией, принятая Организацией американских государств 29.03.1996, Конвенция о борьбе с коррупцией, затрагивающей должностных лиц Европейских сообществ или должностных лиц государств - членов Европейского союза, принятая Советом Европейского союза 26.05.1997, Конвенция о борьбе с подкупом иностранных должностных лиц в международных коммерческих сделках, принятая Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) 21.11.1997, Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию, принятая Комитетом министров Совета Европы 04.11.1999, Конвенция Африканского союза о предупреждении коррупции и борьбе с ней, принятая главами государств и правительств Африканского союза 12.07.2003 и др.); акты международных организаций (см., в частности: резолюции Генеральной Ассамблеи оОн, рамочные решения Совета Европы, акты ОЭСР, носящие рекомендательный характер, но также играющие важное значение для формирования ориентиров по
праве имеют место следующие признаки субъекта коррупционного преступления.
Во-первых, общие признаки, а именно:
- признак наличия у субъекта способности осознавать свои общественно опасные коррупционные деяния и предвидеть их общественно опасные последствия и руководить ими;
- признак необходимой «технико-юридической» правовой формы (субъект коррупционного преступления в международном праве может являться физическим или юридическим лицом).
Во-вторых, специальный признак, а именно признак «специального субъекта» - наличие у субъекта коррупционного преступления наряду с вышеуказанными двумя дополнительных, указанных в акте международного права, признаков, при наличии которых данное лицо может нести уголовную ответственность за коррупционное преступление. Проблематике уголовной ответственности
специальных субъектов коррупционных преступлений в источниках международного права отведена главенствующая роль; в правоприменительной практике, как отечественной, так и зарубежной, подобные специальные субъекты в основном являются «объектами» деятельности
правоохранительных и судебных органов.
Проведенный в ходе настоящего исследования анализ источников международного права показал, что в отношении специального субъекта коррупционного преступления усматривается несколько групп юридико-технических моделей конструирования его признаков, в том числе в зависимости от состояния физического лица на службе в юридических лицах -«организациях частного сектора».
Речь идет о физическом лице, состоящем на службе (в данном случае - работе по трудовому договору) в юридическом лице.
Источники международного права называют как правило в данном контексте указанных субъектов коррупционного преступления «сотрудниками организаций частного сектора». Под данными организациями, по нашему мнению, понимаются юридические лица, право собственности на которые полностью или в части принадлежит физическим или юридическим лицам, за исключением государства, в силу чего данное юридическое лицо можно признать «организацией частного сектора». Полагаем также, что в данном случае сотрудники указанных организаций совершают коррупционные преступления, не связанные с предоставлением «публичных услуг», в противном случае они относятся к иной категории
противодействию коррупции, в дальнейшем, возможно, и на правовой основе); модельные законы СНГ, являющиеся пока единственными международными регуляторами рекомендательного характера по вопросам противодействия коррупции на постсоветском пространстве (См., напр.: Модельный закон СНГ «О борьбе с коррупцией». Принят на 13 пленарном заседании МПА СНГ (постановление МПА СНГ от 03.04.1999 №13-4) //Информационный бюллетень МПА СНГ. 1999. №21; Основы законодательства об антикоррупционной политике: модельный закон: принят на 22 пленарном заседании МПА СНГ (постановление МПА СНГ от 15.11.2003 №22-15)//Информационный бюллетень МПА СНГ. 2004. №33; О противодействии коррупции (новая редакция): модельный закон: принят на 31 пленарном заседании МПА СНГ (постановление МПА сНг от 25.11.2008 №31-20) // Информационный бюллетень МПА СНГ. 2008. №43) // См.: Коррупция: природа, проявления, противодействие. Монография./ Отв. ред. академик РАН Т.Я. Хабриева. М.2012. С.74.
125
Бизнес в законе
1 ’2014
субъектов коррупционных преступлений (лиц, состоящих на государственной или муниципальной службе). Отметим, что общепринятого определения «частной организации» источники международного права не содержат.
Изученные нами источники международного права показывают наличие следующих разновидностей моделей конструирования признаков данного вида специального субъекта коррупционного преступления.
Отметим, что при формулировании признаков специального субъекта коррупционного преступления - сотрудника организации частного сектора в изученных источниках международного права усматривается следующий единый методологический подход.
В соответствии с ним субъектом ответственности является сотрудник организации частного сектора, то есть физическое лицо, работающее в такой организации «в любом качестве»2.
Источники международного права в данном случае не конкретизируют, какие именно правоотношения (трудовые или гражданские) должны присутствовать между работником и организацией. В этой связи полагаем, что в таких случаях речь идет о сотрудниках, действующих на условиях любого законного соглашения между ними и организацией частного сектора, в рамках которого они действуют в интересах данной организации за материальное вознаграждение, являющееся оплатой за их труд.
Изученные нами источники международного права показывают наличие следующих групп, основанных на соответствующих методологических концепциях.
При построении моделей специального субъекта коррупционного преступления прослеживается методологический принцип, аналогичный принципу, действующему в отношении физических лиц -государственных и муниципальных служащих:
1) применяется «узкое» понятие «руководителя» либо его аналог - «лицо, выполняющее управленческие функции»;
2) либо применяется более широкое по объему понятие «служащий»(то есть сотрудник юридического лица).
Так, в качестве примеров понятий первой категории можно привести «лиц, которые руководят предприятиями частного сектора», «каких-либо физических лиц, действующих в личном качестве или в составе органа юридического лица и занимавшее руководящую должность в юридическом лице, в процессе: выполнения представительских функций от имени юридического лица; или осуществления права на принятие решений от имени юридического лица; осуществления контрольных функций в рамках юридического лица» (Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию); «любое лицо, которое руководит работой организации частного сектора» (Конвенция ООН против коррупции).
В случае применения подобных юридических формулировок специальный субъект коррупционного преступления обладает следующими признаками:
- является сотрудником юридического лица по договору и получает оплату за соответствующую работу3;
2 См., напр., ст.21 Конвенции ООН против коррупции 2003 года.
3 Полагаем, что в данном случае подобным сотрудником будет являться и акционер или участник юридического лица -хозяйственного общества, в случае, если способом совершения
- сотрудник такого юридического лица является исполнителем такой должности в организации, полномочия в рамках которой предполагают, как указывается в источниках международного права, руководство организацией частного сектора, выполнение представительских функций, осуществление права на принятие решений от имени юридического лица, осуществление контрольных функций в рамках юридического лица; то есть предполагают, по нашему мнению, реализацию таких полномочий, которые реализуют правосубъектность данной организации частного сектора в гражданско-правовой, уголовно-правовой (речь идет об уголовной ответственности юридических лиц в тех государствах, в где она предусмотрена законом), административно-правовой «плоскостях» (например, в случаях, предусмотренных 19.28 КоАП РФ).
Изученные нами источники международного права при определении признаков этого вида специального субъекта коррупционного преступлений -«руководителя организации частного сектора», - не содержат каких-либо норм о необходимости руководствоваться подобным понятием
«руководителя» в каком-либо национальном уголовном законодательстве, как это имеет место в случае с «узкой» международно-правовой концепцией уголовной ответственности за коррупцию государственных и муниципальных служащих.
В рамках «широкой» концепции указания на критерии специального субъекта коррупционного преступления - сотрудника организации частного сектора, -определяются следующими признаками:
- сотрудник организации частного сектора выполняет свои трудовые обязанности за материальное вознаграждение, имеющее денежную оценку, от данной организации;
- данный сотрудник не имеет полномочий на реализацию правосубъектности данной организации в гражданскоправовой, уголовно-правовой и административно-правовой плоскостях.
Следует отметить, что если в отношении «публичных служащих» в тех или иных источниках применяется лишь одна из 2 концепций, то в отношении организаций частного сектора всегда присутствуют 2 вышеуказанные модели указания на признаки специального субъекта коррупционного преступления.
Помимо этого, независимо от того, применяется ли «узкая»или «широкая» модель, во всех изученных нами источниках международного права прямо или опосредованно указывается о том, что сотрудники организаций частного сектора совершают коррупционные преступления «в нарушение своих обязанностей», в отличие от государственных и муниципальных служащих, совершающих данные общественно опасные деяния «при осуществлении своих функций». Данное указание означает, по нашему мнению, что объективная сторона состава преступления должна включать только те общественно опасные деяния, в содержание которых в обязательном порядке должно входить нарушение императивных норм международного права либо (и) национального законодательства либо (и) нормативноправовых актов той организации частного сектора (например, устава), в которой работает данный специальный субъект коррупционного преступления, предусматривающих пределы прав данного сотрудника либо устанавливающих исчерпывающий конкретный перечень его обязанностей.
Полагаем, что закрепление в источниках международного права подобной формулировки - «в
преступления будет являться реализация предоставленных ему уставом юридического лица полномочий.
126
Сорочкин Р. А.
СОТРУДНИК «ОРГАНИЗАЦИИ ЧАСТНОГО СЕКТОРА» КАК СПЕЦИАЛЬНЫМ СУБЪЕКТ КОРРУПЦИОННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ
нарушение своих обязанностей», является обоснованным, поскольку имеет весомую практически значимую антикоррупционную составляющую.
Неукоснительное следование этому принципу в национальном уголовно-правовом законотворчестве, уголовно-процессуальной деятельности национальных правоохранительных органов, национальной судебной уголовно-процессуальной практике создает реально действующие гарантии прав предпринимателей, предоставленных им в рамках свободы предпринимательской деятельности как одной из базовых основ рыночной экономики.
Реализация этого принципа в указанных плоскостях как одного из принципов международной и национальной антикоррупционной политики создает защиту руководителей предприятий от незаконного и необоснованного уголовного преследования в ситуациях, когда в качестве содержания предъявленного обвинения фигурирует «упрек» в заключении законных гражданско-правовых сделок, не принесших экономической выгоды под тем предлогом, что заключившие их руководители осознавали их рисковый характер, но тем не менее санкционировали заключение таких сделок.
Вместе с тем, как в России, так и за ее пределами в качестве одной из отличительных черт предпринимательской деятельности подчеркивается ее рисковый характер.
В противном случае практика уголовного преследования руководителей предприятий за нанесение имущественного вреда в виде убытков или упущенной выгоды самому предприятию или его хозяйственным контрагентам при строгом соблюдении ими (руководителями предприятий) своих обязанностей, в результате либо в связи с изменением объективной экономической конъюнктуры, приводит к возможности широкого распространения недобросовестной конкуренции, а также коррупционных деяний сотрудников
правоохранительных органов и судей - криминалистов (так называемой практике «заказных» уголовных дел в отношении предпринимателей).
Вышеизложенные результаты исследования международно-правовых норм об уголовной ответственности за коррупцию позволяют сформулировать следующее правило квалификации коррупционных преступлений в международном праве, связанные с признаками данного вида субъекта такого преступления: «Субъекты коррупционных
преступлений - физические лица, являющиеся сотрудниками организаций частного сектора, совершают данные преступления в нарушение своих обязанностей, то есть объективная сторона состава преступления должна включать только те общественно опасные деяния, в содержание которых в обязательном порядке должно входить нарушение императивных норм международного права либо (и) национального законодательства либо (и) нормативноправовых актов той организации частного сектора (например, устава), в которой работает данный специальный субъект коррупционного преступления, предусматривающих пределы прав данного сотрудника либо устанавливающих исчерпывающий конкретный перечень его обязанностей. При этом имеет правовое значение факт получения этими лицами материального вознаграждения за
осуществление вышеуказанных обязанностей (в противном случае эти лица не являются субъектами преступления, поскольку нельзя сказать, что они состоят в трудовых правоотношениях с организацией частного сектора)».
Список литературы:
1. Актуальные проблемы обеспечения законности и противодействия коррупции в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации. Т. 3 / Костенников М.В., Куракин А.В., Овчинников Н.А. - М.: Маросейка, 2012.
2. Актуальные проблемы борьбы с экстремизмом,
терроризмом и коррупцией: материалы межвузовской
научно-практической конференции, 12 мая 2011 г., г. Астрахань / Отв. ред.: Бичехвост А.Ф., Петрашова О.И., Пушкин А.И. - Астрахань: Сорокин Роман Васильевич, 2011.
3. Актуальные проблемы борьбы с коррупцией в странах СНГ / Карпович О.Г., Николаев А.Т., Спирин М.С. - М., 2010.
4. Актуальные проблемы противодействия коррупции: материалы международной научно-практической конференции, 14 октября 2010 г. / Отв. ред.: Амельчаков И.Ф. - Белгород: ООНИ и РИД БелЮИ МВД России, 2010.
5. Антикоррупционная политика России. Криминологические аспекты: В. В. Астанин - Санкт-Петербург, Юнити-Дана, Закон и право, 2009 г.
6. Билинская М.Н. Современная коррупция: отечественная специфика и зарубежный опыт противодействия / М.Н. Билинская, В.В. Моисеев, В.Ф. Ницевич; Орловская региональная академия гос. службы. -Орел, 2011.
7. Борьба с коррупцией: новые подходы и векторы современного развития: материалы Всероссийской научнопрактической конференции, Россия, Волгоград, 15-25 ноября 2010 г. / Отв. ред.: Чуриков В.В. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2011.
8. Взаимодействие институтов гражданского общества и органов местного самоуправления в сфере противодействия коррупции: материалы Всероссийского межвузовского круглого стола, г. Нижнекамск, 23 декабря 2011 г. / Отв. ред.: Агапов О.Д., Кабанов П.А. - Казань: Познание, 2012.
9. Вовлеченность институтов гражданского общества в антикоррупционную деятельность органов публичной власти Республики Татарстан: аналитический доклад / Рук. авт. коллектива П.А. Кабанов; под науч. ред. П.А. Кабанова и И.И. Бикеева. - Казань, 2011. - 27 с. (публикация доступна на личном блоге П.А.Кабанова http://crimpravo.ru/blog/1064.html).
10. Волженкин, Б. В. Коррупция. — СПб.: СПбЮИ, 1998.
11. Сорочкин Р.А. К вопросу о «превенционном» составе коррупционного преступления и его субъектах // Пробелы в российском законодательстве №3, 2012, с. 140-143
Reference list:
1. Actual problems of the rule of law and combating corruption in the Ministry of the Interior of the Russian Federation M.V., T.Z./Kostennikov, A.V. Kurakin, N.A. Ovchinnikov - Moscow: Maroseyka, 2012
2. Actual problems of combatting extremism, terrorism and corruption: papers on interacademic research and practice conference, May 12, 2011, Astrakhan / Ed. Ed.: A.F. Bichehvost, O.I. Petrashova, A.I. Pushkin - Astrakhan: Roman Sorokin, 2011.
3. Actual problems of combatting corruption in the CIS / O.G. Karpovich, A.T. Nikolaev, M.S. Spirin - Moscow, 2010.
4. Actual problems of combating corruption: materials of the International Scientific and Practical Conference, October 14, 2010 / Ed. Ed.: I.F. Amelchakov - Belgrade: OONI and RID BelYuI Russian Ministry of Internal Affairs, 2010.
5. Russian anti-corruption policy. Criminological aspects: V.V. Astanin - St. Petersburg, Unity-Dana, Law and Order, 2009
127
Бизнес в законе
1 ’2014
6. Modern Corruption: domestic specificity and foreign combatting experience / M.N. Bilynska, V.V. Moiseev, V.F. Nitsevych; Orel Regional Academy of Civil Service, Orel-2011.
7. Combatting corruption: new approaches and modern development vectors: Materials of All-Russian scientific-practical conference, Russia, Volgograd, November 15-25, 2010 / Ed. Ed.: V.V. Tchurikov - Volgograd: VolSU, 2011.
8. Interaction between civil institution and local authorities in combating corruption: Materials of All-Russian interacademic roundtable, Nizhnekamsk, December 23, 2011 / Ed. Ed.: O.D. Agapov, P.A. Kabanov - Kazan: Poznanie, 2012
РЕЦЕНЗИЯ
на статью кандидата юридических наук, докторанта кафедры уголовного права и процесса Российского университета дружбы народов Сорочкина Р.А. «Сотрудник «организации частного сектора» как специальный субъект коррупционного преступления в международном праве».
В статье Сорочкина Р.А. обсуждаются теоретические и практические уголовно-правовые проблемы, связанные с вопросами определения квалифицирующих признаков сотрудника «организации частного сектора» как субъекта коррупционного преступления в международном праве.
Автором критически проанализированы международноправовые нормы, имеющие уголовно-правовое значение, комплексно проанализированы различные признаки данной разновидности субъектов коррупционных преступлений в международном праве, а также тенденции международного нормотворчества.
Заслуживают внимания предложения автора о необходимости учета тенденций международного нормотворчества в национальном уголовном законодательстве.
Работа характеризуется научной новизной, имеет актуальность для правоприменителей.
При написании статьи автор показал умение анализировать юридические источники, делать обоснованные выводы и предложения.
Вывод: статья Сорочкина Р.А. «Сотрудник «организации частного сектора» как специальный субъект коррупционного преступления в международном праве» рекомендуется для опубликования в открытой печати.
научный консультант
доктор юридических наук, профессор
Букалерова Л.А.
128
