CC BY
104
Отчерцова О.В.
состязательность на предварительном следствии как путь к объективной истине
цель: Исследование возможности взаимного существования принципа состязательности и его особой реализации на стадии предварительного расследования в случае введения в уголовный процесс института объективной истины.
Методология: Использовались формально-юридический, сравнительно-правовой методы и метод юридического моделирования.
Результаты: В статье выделены основные тезисы рассматриваемого законопроекта о введении в уголовный процесс института объективной истины: 1) суд активен в установлении фактических обстоятельств дела, что проявляется в расширении ряда процессуальных полномочий (восполнение неполноты доказательств по своей инициативе, расширение оснований для возвращения дела прокурору, отмена приговора вследствие односторонности и неполноты судебного следствия); 2) сторона обвинения уходит от обвинительного уклона и обязуется всесторонне, полно и объективно выяснять обстоятельства дела; 3) принципы состязательности и равноправия сторон, а также свободы оценки доказательств по внутреннему убеждению обусловлены принципом установления объективной истины по уголовному делу; сформулировано понятие «объективной истины», исходя из данных законопроекта.
Новизна/оригинальность/ценность: Статья обладает высокой научной ценностью, поскольку является одной из первых попыток рассмотреть возможность синтеза двух традиционно противоречивых идей - состязательности и объективной истины.
Ключевые слова: реформа уголовного процесса, объективная истина, принцип состязательности, предварительное расследование.
Otchertsova O.V.
ADVERSARIAL PRELIMINARY INVESTIGATION AS A wAY TOwARDS OBJECTIVE TRuTH
Purpose: Investigation of possibility of mutual existence of adversarial principle and its very special realization on the stage of preliminary investigation with an objective truth in case of its implementation into the criminal procedure.
Methodology: Formally-legal, comparative-legal and legal-modeling methods were used.
Results: In the article the main thesis of above mentioned Draft Law concerning implementation of objective truth institution into the criminal procedure are highlighted: 1) the court is active in setting real facts of the case, and that follows from enlargements of court's procedure rights (replenishment of incomplete evidence base under its own initiative, enlargement of causes of return of the case back to the prosecutor, abolition of a sentence due to incompleteness and unilateralism of court investigation); 2) prosecution gets away from accusatory bias and investigate the case commits thoroughly, complete and objectively; 3) adversarial and equality principles, as well discretion of estimation of evidences, are determined by objective truth principle; the definition of «objective truth» is formulated on the basis of above mentioned Draft Law.
Novelty/originality/value: Article possesses the high scientific value as is one of the first attempts to consider the ability of synthesis of two traditionally contradictory ideas - adversarial and objective truth.
Keywords: criminal procedure reform, objective truth, adversarial principle, preliminary investigation.
В настоящее время в Госдуме РФ рассматривается проект Федерального закона № 440058-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением института объективной истины по уголовному делу», вызывающий у защитников обеспокоенность тем, что состязательность может остаться исключительно декларативным принципом, а уголовный процесс вернется к инквизиционной форме. Между тем состязательность, по своей сути, не только не противоречит, но и способствует установлению объективной истины, если проявляется в полной мере ещё на стадии предварительного расследования.
Дискуссионная реформа
Традиционно состязательность противопоставляется поиску объективной истины, что объясняется, прежде всего, принципиально различной степенью активности суда. Если в англосаксонской модели с ее «чистой» состязательностью суд пассивен и лишь оценивает представленные сторонами доказательства, не занимаясь их сбором, и в итоге принимает наиболее убедительную позицию одной из сторон, то принцип объективной истины предполагает активную роль суда, самостоятельно собирающего доказательства, не связанного мнением сторон и принимающего меры к установлению фактических обстоятельств дела,
eurasian
> 2 (21) 2016 <
advocacy
хотя бы и делая это беспристрастно. В настоящее время подобная активность суда в рамках действующего УПК РФ может быть, напротив, истолкована как нарушение принципа состязательности и, как следствие, повлечь отмену приговора.
Из практики. Приговором мирового судьи судебного участка № 3 Кировского судебного района г. Томска от 23.01.2015 Б. был признан виновным в умышленном повреждении чужого имущества, повлекшем причинение значительного ущерба, и осужден по ч. 1 ст. 167 УК РФ. Апелляционным постановлением приговор был оставлен без изменения. На стадии кассационного обжалования президиум Томского областного суда отменил приговор и апелляционное постановление и направил дело на новое судебное рассмотрение, мотивируя свое решение тем, что при рассмотрении дела суд первой инстанции нарушил принцип состязательности сторон, установленный ст. 15 УПК РФ, в соответствии с которым стороны обвинения и защиты равноправны перед судом, и на суд, не являющийся органом уголовного преследования, возлагается обязанность создания необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Согласно протоколу судебного заседания судом первой инстанции в нарушение ст. 274, 285 УПК РФ при рассмотрении дела по существу самостоятельно определялся объем подлежащих исследованию в судебном заседании письменных доказательств по делу, которые впоследствии суд использовал при постановлении по делу обвинительного приговора, приведя их в качестве доказательств, подтверждающих виновность осужденного.
Широта дискреционных полномочий суда, равно как основания для возращения дела прокурору и пересмотра приговоров, инициатива в сборе доказательств и критерии неполноты и односторонности судебного следствия являются, безусловно, наиболее дискуссионными аспектами обсуждаемой реформы и требуют введения безупречного понятийного аппарата, недвусмысленных и непротиворечивый формулировок, а главное, наличия технической (в том числе кадровой) возможности реализации. Это лишь вопрос времени, поскольку отдельные механизмы отыскания истины традиционно содержались в российском уголовно-процессуальном законодательстве, начиная с УУС 1864 г., и далее в УПК РСФСР 1922 г., в УПК РСФСР 1960 г., а также сохранились в фактической ориентации современных судов на установление правды при решении вопроса о виновности лица.
В данной статье, конечно, не ставится цель сформулировать столь масштабные и сложнейшие изменения в УПК РФ, но предполагается исходить из основного посыла и ведущей обосновывающей идеи реформы о введении института объективной истины - «усиление гарантий, обеспечивающих справедливость правосудия, отправляемого в форме уголовного судопроизводства».
К слову, данная идея соотносится с закрепленным в статье 6 УПК РФ целеполагающим принципом уголовного судопроизводства, согласно которому справедливое наказание виновных и защита от необоснованного обвинения видятся назначением всего уголовного судопроизводства. Исходя из этого посыла, состязательность не только не противоречит, но и способствует поиску объективной истины. По справедливому замечанию В.А. Лазаревой, «установление истины в принципе невозможно рассматривать как обязанность какого-либо участника уголовного судопроизводства. Истина - тот результат, который достигается в итоге состязательного судебного разбирательства с равными возможностями по отстаиванию своих позиций всеми его участниками при абсолютной беспристрастности суда» [4].
«Что такое истина?»
Для начала следует отметить, что понятие объективной истины в действующем законодательстве отсутствует, более того, сам процесс установления истины всегда носит субъективный характер, поскольку зависит от субъективных качеств человека, который ее устанавливает: культура, воспитание, профессия, моральные убеждения и т. п. Данная субъективность отражена в части первой статьи 17 УПК РФ, предписывающей судье, присяжным заседателям, прокурору, следователю и дознавателю оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению, что также сохраняется в предложенной проектной редакции Федерального закона № 440058-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением института объективной истины по уголовному делу» (далее по тексту - законопроект).
Под объективной истиной новый законопроект предлагает понимать «соответствие действительности установленных по уголовному делу обстоятельств, имеющих значение для его разрешения», хотя каких-либо критериев достижения объективной истины в тексте проектной редакции УПК РФ не содержится. В целом основные тезисы реформы [6] таковы: 1) суд активен в принятии мер к установлению действительных фактических обстоятельств дела, что проявляется в
евразийская
> 2 (21) 2016 <
адвокатура
расширении ряда процессуальных полномочий (восполнение неполноты доказательств по своей инициативе, расширение оснований для возвращения дела прокурору, отмена приговора вследствие односторонности и неполноты судебного следствия); 2) сторона обвинения уходит от обвинительного уклона и обязуется всесторонне, полно и объективно выяснять обстоятельства дела; 3) принципы состязательности и равноправия сторон, а также свободы оценки доказательств по внутреннему убеждению обусловлены принципом установления объективной истины по уголовному делу.
Оставив вне рамок настоящей статьи вопросы о соотношении объективной истины и субъективной оценки доказательств, критериях неполноты и односторонности судебного следствия, а также о том, каким образом обвинительный уклон снимается с тех, кому в соответствии с принципом состязательности предписана роль обвинения, остановимся лишь на понятии объективной истины.
Очевидно, под несколько философским понятием «установления объективной истины» в данном законопроекте понимается механизм установления соответствия действительности имеющих значение для дела обстоятельств, что подчинено глобальной цели уголовного судопроизводства - справедливое наказание виновных и защита прав невиновных. Исходя из такого понимания, принципиальное значение имеет механизм формирования объективной доказательственной базы, на основании которой суд, в той или иной степени корректируя её объем и содержание, беспристрастно примет справедливое решение.
Однако проектная редакция УПК РФ не содержит каких-либо изменений и дополнений в разделы II «Участники уголовного судопроизводства», III «Доказательства и доказывание», VIII «Предварительное расследование» в части реального обеспечения отделенных друг от друга функций обвинения и защиты, как минимум, сопоставимыми возможностями формирования объективной доказательственной базы.
состязательное следствие как особый метод поиска истины
Движение уголовного дела происходит, по сути, вследствие взаимодействия диаметрально противоположных позиций обвинения и защиты, выражающегося в поступательном накоплении соответствующей процессуальной информации. Итог данному состязанию подводится судом и выражается в конкретном решении по делу. Однако накопление процессуальной информации, то есть исходной доказательственной базы
для данного состязания, происходит, в большей степени, именно на стадии предварительного расследования.
Если в качестве цели уголовного процесса брать установление истины по делу, а в качестве метода рассматривать некую совокупность действий, совершение которых приводит к данной цели, то состязательность на стадии предварительного расследования как метод поиска истины представляет собой совокупность определенных действий защиты и обвинения в рамках реализации своих диаметрально противоположных процессуальных функций, причем эффективность таких действий, как с той, так и с другой стороны, непосредственно влияет на достижение цели. Эффективность же в данном случае непосредственно зависит от объема предоставленных полномочий и реальных возможностей их осуществления.
При добросовестном и эффективном действии стороны обвинения и одновременно слабой реализации своих процессуальных функций стороной защиты, обусловленной отсутствием необходимых правомочий и механизмов реализации имеющихся прав, достижение объективной истины по делу невозможно, равно как невозможно честное соревнование бойцов, изначально находящихся в разных весовых категориях. «Легкий вес» защиты и «тяжеловесное» обвинение всегда приведут к истине «с обвинительным уклоном».
Также следует отметить, что формальный аспект понятия состязательности предполагает наличие трех различных субъектов - защита, обвинение и суд - с самостоятельными функциями и независимых друг от друга. Конечно, о наличии суда с его самостоятельной функцией разрешения уголовного дела на стадии предварительного расследования можно говорить с определенной долей условности (кстати, именно на этом основании некоторые ученые вообще отрицают состязательную основу досудебной стадии) [2]. Однако защита и следствие на данной стадии присутствуют, но говорить об их независимости не приходится, защитник в отношении со следователем выступает как «ходатай», проситель, а не полноправная сторона в правовом состязании, что также делает процесс поиска объективной информации по делу неполноценным, обвинительно ориентированным.
В связи с этим неизбежно встает вопрос о расширении полномочий защиты на следствии и законодательного закрепления механизма его процессуальной самостоятельности на следствии. Не секрет, что состязательность на стадии предварительного следствия носит весьма условный харак-
eurasian ■ > 2 (21) 2016 с
тер в связи с «отсутствием равноправия в уголовно-процессуальном состязании,... отсутствием возможности для профессиональных представителей стороны защиты... реально проводить сколь либо серьезное параллельное расследование...» [1]. Конечно, введение института параллельного адвокатского расследования выглядит несколько утопичным и не совсем целесообразным. Но расширение отдельных процессуальных полномочий защитника, связанных, главным образом, с формированием доказательственной базы, как то усиление статуса адвокатского запроса, право на получение информации с ограниченным доступом, право на допрос свидетеля, равно как и введение в канву предварительного следствия таких принципиально новых элементов, как, к примеру, фигура следственного судьи, призванного независимо от сторон признавать полученную сторонами информацию доказательствами, предоставлять разрешение на проведение отдельных следственных действий и т. п., а также выступающего неким механизмом обеспечения процессуальной независимости защитника и следователя, существенно бы сравняло процессуальные возможности защиты и обвинения в рамках реализации их «состязания», создав тем самым репрезентативную базу для поиска истины.
На первый взгляд можно возразить, что в случае введения в уголовный процесс института объективной истины все «погрешности» следствия будут впоследствии устранены активным судом, где состязательность сторон традиционно проявляется в полной мере, поэтому нет необходимости что-либо менять на досудебной стадии, тем более расширяя полномочия защитника. Однако такой подход приведет к фактическому делегированию функции обвинения суду, который, хотя бы и став более активным, должен по-прежнему сохранять беспристрастность и не склоняться ни к обвинению, ни к защите, и, тем более, не быть корректором чьих-либо ошибок. Будучи равноудаленным от сторон, суд сохранит свою основную функцию разрешения дела, но не пассивную, принимающую более убедительную версию одной из сторон (как правило, стороны обвинения), но активную, принимающую версии сторон, сформированные на предварительном следствии, лишь в качестве основы для беспристрастного самостоятельного анализа. Качество же этой основы непосредственно зависит от эффективности
- advocacy
формирования доказательственной базы защитой и обвинением, которая, в свою очередь, непосредственно обусловлена предоставленными сторонам полномочиями.
В заключение следует привести актуальную мысль Л.Д. Кокорева и Н.П. Кузнецова, отмечающих, что «в состязательном уголовном процессе суд должен сохранить свою ведущую роль в исследовании доказательств, иначе он превратится в орган, формально оценивающий усилия сторон; побеждать в суде будет не справедливость, а тот, кто оказался изворотливее, хитрее в использовании материалов уголовного дела, а состязательность из гарантии установления истины может превратиться в формальное препятствие успешному доказыванию в судебном разбирательстве» [3].
Итак, обобщая вышесказанное, состязательность, не являющаяся сама по себе самостоятельной целью уголовного судопроизводства на какой-бы то ни было стадии, ничуть не противоречит цели установления объективной истины, однако введение этого правового института целесообразно с одновременным изменением процессуальных норм, обеспечивающих реализацию состязательного начала всеми участниками процесса именно на стадии предварительного расследования, выражающимся, в частности, в значительном расширении правомочий и укреплении процессуальной самостоятельности защиты.
Пристатейный библиографический список
1. Баев О.Я. Прокурор как субъект уголовного преследования: науч.-практич. пособ. М., 2006.
2. Божьев В.П. Состязательность на предварительном следствии // Законность. 2004. № 1. С. 3-6.
3. Кокорев АД., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж, 1995.
4. Лазарева В.А. Судебная власть и её реализация в уголовном процессе. Самара: СаГУ, 1999.
References (transliterated)
1. Baev O.Ja. Prokuror kak sub#ekt ugolovnogo pre-sledovanija: nauch.-praktich. posob. M., 2006.
2. Bozh'ev V.P. Sostjazatel'nost' na predvaritel'nom sledstvii // Zakonnost'. 2004. № 1. S. 3-6.
3. Kokorev L.D., Kuznecov N.P. Ugolovnyj process: dokazatel'stva i dokazyvanie. Vo-ronezh, 1995.
4. Lazareva V.A. Sudebnaja vlast' i ejo realizadja v ugolovnom processe. Samara: SaGU, 1999.
