CC BY
1
СОСТОЯНИЕ РЫНКОВ ТРУДА АЗИАТСКОЙ ЧАСТИ РОССИЙСКОЙ АРКТИКИ ПОСЛЕ 2013 ГОДА
ДОЛГОВА Ирина Николаевна, к.э.н., [email protected], Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, Москва, Россия Scopus Author ID: 15019220600
КОРОВКИН Андрей Германович, д.э.н., [email protected], Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, Москва, Россия ORCID: 0000-0001-5851-7860; Scopus Author ID: 15081187600 СИНИЦА Арсений Леонидович, к.э.н., [email protected], Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН; МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва, Россия ORCID: 0000-0001-8026-0619; Scopus Author ID: 57202750298
Статья посвящена анализу динамики рынков труда в регионах азиатской части российской Арктики на основе показателей балансов трудовых ресурсов после 2013 г. Показано, что тенденции в этих регионах близки к средним по стране. Ожидается умеренное сокращение размеров рынков труда, что в некоторой степени замедлит социально-экономическое развитие этих территорий.
Ключевые слова: азиатская часть Арктики, баланс трудовых ресурсов, занятость, рынок труда, сценарии.
DOI: 10.47711/0868-6351-197-44-56
По сравнению с европейской частью Арктики ее азиатская часть отличается более сложными природно-климатическими условиями, большей площадью и гораздо более низкой транспортной доступностью. В условиях значительной пространственной неоднородности и общей экономической нестабильности вопросы оценки динамики рынков труда азиатских регионов Арктики, в которых сосредоточены значительные запасы полезных ископаемых, имеют высокую актуальность для составления планов социально-экономического развития страны.
К азиатской части Арктики относятся: Республика Саха (Якутия), Красноярский край, Ямало-Ненецкий АО и Чукотский АО. Некоторые исследователи делят ее на срединную и восточную части [1], и это имеет смысл в отношении демографических процессов [2 -3]. Однако, когда речь идет о трудовых ресурсах, различия основываются, скорее, на экономической специализации, а не географическом расположении регионов.
Цель статьи - показать изменения, произошедшие на рынках труда арктических регионов после 2013 г., и представить макроэкономические оценки их динамики на ближайшую перспективу с учетом событий последних лет. Логика изложения совпадает со статьей, посвященной европейской части Арктики'.
Основные источники формирования трудовых ресурсов. Численность трудовых ресурсов в арктических регионах за 2000-2020 гг. сократилась, причем интенсивность этого процесса после 2013 г. усилилась2. Несмотря на то, что их доля в общей численности трудовых ресурсов снизилась, по сравнению с европейской частью ситуация в азиатской гораздо лучше (табл. 1): за 20 лет ее доля в трудовых ресурсах Арктики увеличилась с 51,8 до 60,2%, а трудовые ресурсы сократились на 45,3 тыс. чел. (с 2013 г. - на 64,0 тыс. чел.).
1 Долгова И.Н., Коровкин А.Г., Синица А.Л. Макроэкономическая оценка состояния рынков труда европейской части российской Арктики после 2013 года //Проблемы прогнозирования. 2023. № 1. С. 117-128.
2 Коровкин А.Г. Макроэкономическая оценка состояния региональных рынков труда азиатской части российской Арктики //Проблемы прогнозирования. 2016. № 2. С. 69-86.
Такую динамику сформировали Республика Саха (Якутия) и Ямало-Ненецкий АО, в которых прирост трудовых ресурсов составил 2,4 и 29,9% соответственно (увеличение на 124,2 тыс. чел.), где основной объем пришелся на Ямало-Ненецкий АО (рост на 109,0 тыс. чел.). Однако с 2013 г. трудовые ресурсы увеличились всего на 8,2 тыс. чел., а рост их численности произошел только в Ямало-Ненецком АО, т.е. в регионах азиатской части Арктики стали преобладать негативные тенденции. Доля Ямало-Ненецкого АО среди всей азиатской части увеличилась с 12,3% в 2000 г. (15,5% в 2013 г.) до 16,2% в 2020 г. Доля Республики Саха (Якутия) была стабильной (21-22%) на протяжении всего двадцатилетнего периода. В Красноярском крае численность трудовых ресурсов сократилась на 7,9% (152,4 тыс. чел.), причем больше половины этого сокращения (89,3 тыс. чел.) пришлось на период с 2013 г. Отметим Чукотский АО с наибольшим относительным снижением - 30,7% (17,1 тыс. чел.). Основные потери пришлись на первую половину периода, тогда как после 2013 г. трудовые ресурсы сократились на 1,0 тыс. чел. Доля Чукотского АО сократилась с 1,9 до 1,3% и не менялась после 2013 г., а снижение в промышленно развитом Красноярском крае было более заметным: с 64,9% (61,8% в 2013 г.) до 60,7%. Различия между регионами обусловлены преимущественно миграционной динамикой, которая имела гораздо больший вес по сравнению с естественным движением населения.
Таблица 1
Динамика численности трудовых ресурсов регионов азиатской части
Российской Арктики
Регион 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. 2019 г. 2020 г.
Европейская часть Арктики
тыс. чел. 2159,5 2121,1 2055,4 1992,0 1961,9 1958,5 1933,0
% к РФ 2,3 2,3 2,3 2,2 2,2 2,2 2,2
Азиатская часть Арктики
тыс. чел. 2982,9 2960,3 2925,1 2943,5 2905,8 2951,3 2927,4
% к РФ 3,2 3,2 3,2 3,3 3,2 3,3 3,3
Ямало-Ненецкий АО
тыс. чел. 462,2 454,1 456,3 484,1 474,6 479,6 473,6
% 15,5 15,3 15,6 16,4 16,3 16,3 16,2
Красноярский край
тыс. чел. 1844,6 1834,5 1799,2 1788,0 1763,8 1777,8 1776,1
% 61,8 62,0 61,5 60,7 60,7 60,2 60,7
Республика Саха (Якутия)
тыс. чел. 637,0 634,0 632,1 633,9 630,2 655,6 639,1
% 21,4 21,4 21,6 21,5 21,7 22,2 21,8
Чукотский АО
тыс. чел. 39,1 37,7 37,5 37,5 37,2 38,3 38,6
% 1,3 1,3 1,3 1,3 1,3 1,3 1,3
В структуре трудовых ресурсов по источникам формирования трудоспособное население в трудоспособном возрасте составляет 90-92% всей численности (табл. 2), что немного выше по сравнению с европейской частью Арктики. Значимость данного источника формирования трудовых ресурсов после 2013 г. для азиатской части Арктики менялась слабо (колебания в районе 1 проц. п.), а его убыль была немного меньше по сравнению с европейской частью, что означает более благоприятную динамику этой компоненты баланса.
В связи с привлечением мигрантов в молодых возрастах наиболее высокой (91 -94%) доля этой компоненты была в Ямало-Ненецком АО. На среднем уровне она была в Красноярском крае (90-92%), где в 2013-2020 гг. относительно 2000 г. отмечено сокращение на 1,0-2,5 проц. п. В Республике Саха (Якутия) доля трудоспособного населения после 2013 г. составляла 88-90%, что также означает снижение по
сравнению с 2000 г. (на 2-3 проц. п.). В Чукотском АО она была наиболее низкой (86-89%), что гораздо выше уровня 2000 г. (72,4%).
Из-за старения населения к 2013 г. численность работающего населения старше трудоспособного возраста увеличилась по сравнению с 2000 г. с 119,6 до 159,4 тыс. чел. В структуре трудовых ресурсов по источникам формирования доля этого источника увеличилась после 2013 г. до 5,3-6,5% (в 2000 г. было 4,0%). Несмотря на начавшееся повышение возраста выхода на пенсию, этот рост продолжился. Максимум (190,1 тыс. чел.) был достигнут на год раньше, чем в целом по стране, в 2017 г., и в дальнейшем значительного снижения этой компоненты не произошло. Ее численность и доля немного увеличились даже в кризисном 2020 г., что отличает азиатскую часть от европейской и страны в целом.
Таблица 2
Изменение численности по элементам баланса трудовых ресурсов по источникам формирования в регионах азиатской части Арктики относительно 2013 г., тыс. чел.
Показатель 2000 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. 2019 г. 2020 г.
Численность трудовых
ресурсов -103,9 -8,5 -31,0 -66,0 -47,7 -85,6 -39,9 -64,1
Трудоспособное населе-
ние в трудоспособном
возрасте 2,8 -28,0 -64,8 -88,8 -85,9 -108,2 -85,2 -72,3
Иностранные трудовые
мигранты -69,9 6,5 16,0 3,6 7,6 1,8 16,5 -21,8
Лица старше трудоспо-
собного возраста и
подростки, занятые в
экономике -36,8 13,0 17,8 19,2 30,6 20,8 28,8 30,0
в том числе:
лица старше трудоспо-
собного возраста -39,8 13,0 17,8 19,3 30,7 21,1 29,0 30,4
подростки 3,0 0,0 0,0 -0,1 -0,1 -0,3 -0,2 -0,4
Наименьшей (2,5-3,5%) доля этой компоненты баланса была в Ямало-Ненецком АО -регионе, активно привлекающем трудовых мигрантов в трудоспособном возрасте. Вторым регионом с низкой долей был Красноярский край, в котором в 2013-2020 гг. она составляла 5,8-6,9%. В этих регионах максимум был достигнут в 2017 г., а общая тенденция была на повышение доли занятых пожилых. В Республике Саха (Якутия) максимум был достигнут в 2019 г. Доля работающих пожилых увеличилась до более высоких значений по сравнению с Красноярским краем: с 3,6% в 2000 г. до 5,8-8,1% в 2013-2020 гг. При очень неоднородной динамике рост доли лиц старше трудоспособного возраста, занятых в экономике, в Чукотском АО был самым большим (с 3,1 до 8,2-9,9%).
Азиатская часть привлекала 80-85% от всех иностранных трудовых мигрантов, приезжавших работать в Арктику, однако они как источник формирования трудовых ресурсов вносили незначительный вклад в общий баланс. По сравнению с 2000 г. (20,6 тыс. чел.) к 2013-2019 гг. их число увеличилось до 90-105 тыс. чел., но из-за ограничений на перемещение в 2020 г. численность мигрантов составила всего 68,7 тыс. чел. Основное количество привлек Красноярский край, где доля мигрантов в балансе увеличилась с 0,6% в 2000 г. до 2-3% в 2013-2020 гг. Максимумы были достигнуты в 2014 и 2018 гг., но в 2015 и 2020 гг. наблюдалось сильное снижение (на 0,4-0,5 проц. п.), что показывает уязвимость этого источника перед внешними шоками. В Ямало-Ненецком АО доля с 2000 г. значительно увеличилась (с 1,4% до 4,7-6,6%), но общая тенденция в 2013-2020 гг. выражалась в снижении численности иностранных мигрантов и их доли, (из-за пандемии в 2020 г. она снизилась на 1,9 проц. п.). В Республике Саха (Якутия) тоже наблюдался рост (с 0,5
до 3,0-3,7%), но доля этого источника баланса после 2013 г. была достаточно стабильной. В Чукотском АО отмечен рост с 0,9% в 2000 г. до 2,4-4,6% в 2013-2019 гг. В этом случае прослеживается снижение доли иностранных трудовых мигрантов, так как ее максимум отмечен в 2013 г., а минимум (1,8%) - в 2020 г.
Работающие подростки как источник формирования трудовых ресурсов в азиатской части Арктики имели долю в балансе трудовых ресурсов в размере 0,0-0,01%, что составляло менее 1 тыс. чел. На протяжении всего периода их доля была ниже, чем в европейской части Арктики и по стране в целом, и она уменьшалась.
Внутренняя трудовая миграция очень важна для формирования трудовых ресурсов в регионах, которые могут обеспечить естественное воспроизводство населения, но испытывают значительные сложности с подготовкой квалифицированных кадров. Как и европейская часть Арктики, азиатская часть является привлекательным макрорегионом для внутренней трудовой миграции, но значимость этого источника для нее гораздо выше и снижение миграции там приведет к экономическому спаду в масштабах всей страны. С 2013 г. сальдо трудовых мигрантов увеличилось со 100 до 180 тыс. чел. (с 3,1 до 6,2% численности трудовых ресурсов). Из них 2/3 мигрантов направлялись в Ямало-Ненецкий АО, что привело к росту доли сальдо трудовой миграции в балансе трудовых ресурсов с 14 до 26%, а Красноярский край привлек 8-10% трудовых мигрантов. Таким образом, их численность увеличилась, а соответственно, выросла доля этого источника в региональном балансе (с 0,6 до 1,1%). Однако доля сальдо трудовой миграции во всей трудовой миграции в азиатской части Арктики в нем снижалась. В Республику Саха (Якутия) приехало 15 -20% всех внутренних трудовых мигрантов, соответственно, доля сальдо миграции в балансе выросла с 2,5% в 2013 г. до 5,4% в 2020 г. Чукотский АО принял 2-3% всех мигрантов, сальдо трудовой миграции в балансе в этом регионе составляло 4-12%.
Основные направления использования трудовых ресурсов. По сравнению с европейской частью динамика азиатской части пока гораздо более благоприятная (табл. 3). Доля занятых в экономике в ее балансе изначально была выше, увеличившись к 2013 г. на 2,9 проц. п. (до 77,4%), а в последующие годы до 79-81%, что является наиболее важным отличием от европейской части.
Таблица 3
Изменение численности по элементам распределительной части баланса трудовых ресурсов в регионах азиатской части Арктики относительно 2013 г., тыс. чел.
Показатель 2000 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. 2019 г. 2020 г.
Численность трудовых -103,9 -8,5 -31,0 -66,0 -47,7 -85,6 -39,9 -64,1
ресурсов
Среднегодовая числен-
ность занятого в эко- -102,2 -3,5 -14,9 -7,2 40,7 37,6 49,8 -9,8
номике населения
Учащиеся в трудоспо-
собном возрасте, обучающиеся с от- 21,5 -5,1 -7,8 -8,3 -6,7 -2,5 -0,8 -1,7
рывом от работы
Трудоспособное насе-
ление в трудоспособ-
ном возрасте, не за- -76,8 10,4 -16,2 82,8 54,2 13,8 44,8 82,4
нятое в экономике и
не обучающееся в
системе образования
Безработные (МОТ) 139,0 -9,9 7,8 -0,1 -3,3 -19,4 26,6 -1,4
Снижение численности трудовых ресурсов в азиатской части Арктики в 2020 г. (относительно 2013 г.) составило 2,1%, тогда как среднегодовая численность занятых
в экономике уменьшилась с 2316,8 тыс. чел. до 2307,0 тыс. чел. (на 0,4%), что ниже среднего по стране в целом (рост на 2,4%). Итоговая убыль вызвана пандемией, так как в 2019 г. относительно 2013 г. отмечался рост занятых на 2%, при этом их доля в общем числе занятых в экономике страны была стабильно на уровне 3,2-3,4%. Последствия введения санкций против России были незначительными: в 2015 г. число занятых в азиатской части Арктики снизилось всего на 11,4 тыс. чел. (0,5%), что также заметно отличает от ее европейской части.
На региональном уровне выделяются две группы. В Красноярском крае и Республике Саха (Якутия) доля этого источника в балансе трудовых ресурсов была ниже: 77-80 и 75-79%, соответственно. В Ямало-Ненецком АО, который активно привлекает трудовых мигрантов и имеет молодую возрастную структуру населения, с 2013 г. она выросла с 81-83 до 87-88% и остается стабильной. В Чукотском АО, который отличается большими колебаниями, доля занятого населения составляла 80-90%.
С 2013 г. снижение среднегодовой численности занятых в экономике произошло только в Красноярском крае (на 60,9 тыс. чел., или 4,3%), что и предопределило итоговое снижение по макрорегиону, поскольку там проживает около 60% всех занятых. В 2019 г. (относительно 2013 г.) снижение составило всего 1,6%, что позволяет говорить о достаточно сильном влиянии пандемии на рынок труда в Красноярском крае. Этот же регион является единственным, на экономику которого повлияли санкции, введенные против России в 2014-2015 гг. В Республике Саха (Якутия) и Чукотском АО произошел небольшой рост: на 10,3 тыс. чел. (2,1%) и на 1,4 тыс. чел. (4,4%) соответственно. Основной прирост, сопоставимый с убылью в Красноярском крае, отмечен в Ямало -Ненецком АО (39,4 тыс. чел., или 10,4%), тенденции в котором были наиболее устойчивыми и наименее подверженными влиянию пандемии.
Значимость прочих источников использования трудовых ресурсов была гораздо ниже. Наименее заметным из них являются учащиеся в трудоспособном возрасте, обучающиеся с отрывом от работы. К 2013 г. доля этой группы сократилась (на 0,8 проц. п.), но меньше по сравнению с европейской частью. Демографическая волна стала влиять на увеличение численности и доли обучающихся в балансе трудовых ресурсов по стране в целом с 2016 г., однако в азиатской части их доля начала увеличиваться с 2015 г., а численность - с 2017 г. За весь период с 2013 г. численность учащихся сократилась на 1,7 тыс. чел. (0,8%), составив 200,0 тыс. чел., тем не менее, их доля в балансе увеличилась с 6,7 до 6,8 проц. п., при этом межрегиональные различия были достаточно большими. Наиболее низкой доля обучающихся была в Ямало-Ненецком АО (2,8-3,3%) и Чукотском АО (4,0-4,8%), что связано со слабыми системами профессионального образования. В Республике Саха (Якутия) доля обучающихся была наиболее высокой и составляла 7,9-8,2%, так как на молодую возрастную структуру наложилась достаточно развитая сеть образовательных организаций и наличие институтов РАН. Однако динамика обучающихся определяется Красноярским краем, в котором проживало 65-66% от их общей численности и располагались наиболее крупные и известные образовательные организации азиатских арктических регионов. До 2016 г. тенденция была понижательной (с 7,2 до 6,9%), затем доля обучающихся в балансе увеличилась до 7,4% и стала стабильной.
В отличие от европейской части Арктики, в ее азиатской части доля неработающего населения в трудоспособном возрасте (безработные, военнослужащие, домохозяйки, российские граждане, работающие за границей, и аналогичные группы населения) в балансе трудовых ресурсов выросла на сопоставимом со страной уровне: с 8,8 до 11,3% (на 124,4 тыс. чел.). После 2013 г. она колебалась в районе 11%, но с 2016 г. стабилизи-
ровалась на уровне 12-14%. В результате численность этой группы превысила значения 2013 г. и стала составлять 350-420 тыс. чел. В Красноярском крае и Республике Саха (Якутия) с 2016 г. ее доля в балансах росла, составив 13-15%. Впрочем, и до этого различия были минимальны: 11-12% в первом случае и 10-11% - во втором. В Ямало-Ненецком АО по сравнению с 2000-ми годами произошел значительный рост (до 13,1%), однако с 2013 г. тенденция была понижательной, что особенно заметно после 2016 г., когда доля снизилась до 8-10%. При достаточно больших годичных колебаниях доля неработающего населения в Чукотском АО тоже снизилась (с 10-11 до 5-9%).
Безработные по методологии МОТ являются важным показателем, позволяющим оценивать состояние экономики и наличие в ней кризисных явлений. Изначально в азиатской части Арктики их доля в балансе составляла 9,2%, что на 0,6 проц. п. выше среднего по стране уровня. К 2013 г. эти доли сравнялись (составив 4,5%) и в дальнейшем отличались лишь на 0,1-0,2 проц. п. Красноярский край и Республика Саха (Якутия) имели значения выше среднего: в первом случае превышение составляло 0,1-0,4 проц. п., а во втором - 0,9-1,7 проц. п. Отметим, что трудоустройство в Якутии затруднено по сравнению с другими регионами азиатской части Арктики, так как доля безработных в ней превышала 5% на протяжении всего рассматриваемого периода. В Чукотском АО доля безработных колебалась в районе 2,5-3,5%, и даже пандемия не привела к заметному увеличению их числа, что в значительной степени связано с крайне небольшим рынком труда. На этом фоне Ямало-Ненецкий АО показал наилучшую динамику. В 2000 г. безработные составляли 7,1% от всех трудовых ресурсов, а к 2013 г. этот показатель снизился до 2,2-2,5%. Начиная с 2016 г. доля безработных снизилась до 1,3 -2,1%, а пандемия привела к ее увеличению всего на 0,2 проц. п., что свидетельствует о стабильно высоком спросе на трудовые ресурсы.
Оценка перспективной динамики и структуры основных показателей региональных балансов трудовых ресурсов. При оценке достоверности и правомерности использования прогнозного инструментария для разработки прогноза на новый период необходимо оценить успешность предыдущего прогноза. Предположим, сохранность основных тенденций5 была сформирована на длинных периодах времени базы и на ее основе были разработаны перспективные оценки изменения основных параметров баланса трудовых ресурсов.
Произошедшие за 2013-2020 гг. в азиатской части изменения оказались меньше, поэтому точность оценок для нее гораздо выше по сравнению с европейской частью и также зависит от элемента баланса трудовых ресурсов. В табл. 4 представлено, на сколько проц. п. отношение реальных показателей в 2020 г. к 2013 г. отличается от оценок, представленных по двум вариантам расчетов4: 1998-2013 гг. (1 вариант) и 2002-2013 гг. (2 вариант). В 2019 г. еще не было ограничений, вызванных пандемией, поэтому он тоже сравнивается с 2013 г.
Оценки в отношении трудовых ресурсов вне зависимости от варианта прогноза оказались очень точными для 2019 и 2020 гг., что позволяет говорить об устойчивости тенденций, однако прогнозная модель лучше описывает 2020 г. Динамика занятых в экономике тоже описана хорошо, различия между вариантами минимальны. Учащиеся с отрывом от производства спрогнозированы хуже, но для всех регионов, за исключением Ямало-Ненецкого АО, в 2020 г. расхождения составляют менее 11 проц. п., хотя точность оценок для 2019 г. ниже. Незанятое население в трудоспособном возрасте является сложной для прогнозирования группой, поэтому точность оценок достаточно низкая (для 2019 г. результат лучше).
5 См. сноску 1.
4 См. сноску 2.
Таблица 4
Отклонение реальных показателей от оценок в 2020 г., проц. п.
Показатель Ямало-Ненецкий АО Красн к оярский рай Республика Саха (Якутия) Чукотский АО
1 2 1 2 1 2 1 2
Трудовые ресурсы -3,4 -1,5 -6,9 -4,1 2,4 4,3 2,2 6,5
Среднегодовая числен-
ность занятого в эконо- 4,6 6,2 -7,6 -6,8 5,3 4,9 6,3 6,1
мике населения
Учащиеся в трудоспособ-
ном возрасте, обучающи- -27,7 -1,5 -1,1 -5,5 -3,4 8,5 8,6 -4,8
еся с отрывом от работы
Безработные (МОТ) -25,6 -29,3 19,7 1,8 16,5 -2,2 15,0 33,3
Иностранные трудовые -63,7 -49,2 12,2 22,8 -40,4 -56,4 -175,4 -139,5
мигранты
Оценки в отношении безработных имеют приемлемую точность для всех регионов, за исключением Ямало-Ненецкого АО. Предсказательная сила для 2019 г. гораздо выше, особенно по первому варианту расчетов. Наиболее низкое качество оценок наблюдается в отношении иностранных трудовых мигрантов, численность которых сложно прогнозировать.
В более населенных регионах степень соответствия оценок реальным показателям выше, поскольку тенденции в них стабильнее и менее подвержены колебаниям численности той или иной группы. В пользу этого говорят и небольшие различия между 2019 и 2020 гг. Чукотский АО имел высокую точность по наиболее важным показателям (кроме иностранных мигрантов). Для Ямало-Ненецкого АО оценки в наименьшей степени соответствуют реальным цифрам, что связано с большим миграционным оборотом.
Инерционные оценки динамики численности трудовых ресурсов по стране в целом и в азиатской части Арктики, представленные на рисунке, основаны на среднем варианте прогноза Росстата численности населения РФ до 2035 г. Рассматриваются четыре базовых периода: 2000-2020 гг., 2005-2020 гг., 2010-2020 гг. и 2015-2020 гг.
Как видно, в азиатской части Арктики ситуация будет немного более благоприятной: итоговая численность трудовых ресурсов к 1 января 2036 г. составит в арктических регионах 90,8-95,1%, в то время как по стране в целом - 88,5-95,4%. Динамика трудовых ресурсов в ней лучше и более однородна по сравнению с европейской частью, что делает ее больше похожей на динамику по стране. Наиболее длинная и наиболее короткая базы дают наименьшие потери, что, вероятно, связано с влиянием демографической волны и миграции. То, что тренд на базе 2015-2020 гг. является очень благоприятным для обеих частей Арктики, свидетельствует о высоком миграционном обороте в ней в последние годы. Два оставшихся варианта находятся на среднем по стране уровне. Результаты в регионах азиатской части Арктики слабо зависят от длительности базового периода времени, что говорит об устойчивости протекающих процессов и относительно высокой обеспеченности азиатской части Арктики трудовыми ресурсами на ближайшие полтора десятилетия при условии решения наиболее важных социально-экономических проблем.
Как видно, оценки численности трудовых ресурсов для Ямало-Ненецкого АО являются наилучшими (табл. 5). Из-за большого миграционного притока и молодого возрастного состава населения она увеличивается при всех вариантах расчетов. Оценки для Республики Саха (Якутия) предполагают небольшое снижение численности трудовых ресурсов, что связано с высокой по российским меркам рождаемостью и большой долей коренных народов, которые гораздо менее склонны менять
место жительства. Являясь центром Восточной Сибири, Красноярский край обладает большими возможностями для трудоустройства, чем соседние регионы и, следовательно, может привлекать мигрантов. Несмотря на определенные демографические проблемы и сокращение численности трудовых ресурсов, его положение гораздо лучше по сравнению со староосвоенными регионами европейской части Арктики. Динамика рынка труда в Чукотском АО определяется преимущественно миграцией, поэтому разная длительность базового периода ведет к значительной неоднородности оценок трендовых прогнозов. На наш взгляд, стоит опираться на более короткие базовые периоды, так как в 2010-х годах миграционный оборот в нем был гораздо ниже по сравнению с 2000-ми годами.
Тыс. чел. Тыс. чел.
Рисунок. Оценка перспективной численности трудовых ресурсов по России и азиатской части Арктики (правая ось) по вариантам: РФ: -♦- от 2000; -■- от 2005; -А- от 2010; -•- от 2015; азиатская часть Арктики: -О- от 2000; -□- от 2005; -а- от 2010; -О- от 2015
Трудоспособное население в трудоспособном возрасте как источник формирования трудовых ресурсов продолжит иметь наибольшую долю в балансе. Как и в случае европейской части Арктики, он демонстрирует более благоприятную динамику по сравнению с динамикой численности трудовых ресурсов (различия составляют 15-20 проц. п.). Оценки для азиатской части Арктики немного лучше, чем по стране и рост численности трудоспособного населения ожидается по всем вариантам расчетов. Оценки по трем первым вариантам очень близки. Четвертый вариант более полно учитывает рост спроса на труд и соответствующий приток мигрантов, наблюдающиеся в последние годы, а также повышение возраста выхода на пенсию. Молодая возрастная структура и массовая трудовая миграция в трудоспособном возрасте ведут к тому, что перспективные оценки данного элемента трудового баланса для
Ямало-Ненецкого АО предполагают значительный рост по всем вариантам расчетов, тем не менее, степень их реализации будет зависеть от динамики спроса на углеводороды. На фоне остальных регионов наиболее экономически диверсифицированный и многолюдный регион (Красноярский край) показывает хоть и положительную, но наихудшую динамику. Большой разброс наблюдается в Чукотском АО, который, вероятно, вызван небольшим количеством населения и миграционными тенденциями в базовом периоде.
Таблица 5
Оценка перспективной численности трудовых ресурсов азиатской части Арктики по регионам, % к 2020 г. (на 1 января 2036 г.) по вариантам расчетов
Регион
2000-2020 гг.
2005-2020 гг.
2010-2020 гг.
2015-2020 гг.
Азиатская часть Арктики Республика Саха (Якутия) Красноярский край Ямало-Ненецкий АО Чукотский АО
Численность трудовых ресурсов
95.1
97.2 90,8
110,3
72.3
91.2 94,0
87.3 102,1
86.4
90.8
94.9 86,5
101,2 92,4
Трудоспособное население в трудоспособном возрасте
Азиатская часть Арктики Республика Саха (Якутия) Красноярский край Ямало-Ненецкий АО Чукотский АО
Азиатская часть Арктики Республика Саха (Якутия) Красноярский край Ямало-Ненецкий АО Чукотский АО
108,8 108,4
111,3 111,3
103,3 102,7
126,6 125,3
97,0 109,5
Иностранные трудовые мигранты
115,2 133,6 93,5 152,1 401,5
97,1 105,2 109,8 50,5 65,7
108,1 112,9 101,0 126,2 121,6
81.4
92.5 86,7
55.7
49.8
Лица старше трудоспособного возраста и подростки, занятые в экономике
Азиатская часть Арктики Республика Саха (Якутия) Красноярский край Ямало-Ненецкий АО Чукотский АО_
37,6 43,4
35.2 37,1
41.3
39.1 42,7
36.4
46.2
46.5
41,5 44,5 41,2 36,2 34,1
94,5 98,3 90,1 105,4 102,4
114,7 120,1 107,3 134,5 120,0
124,3 111,0 146,0 66,7 135,9
39,6 48,5 34,9 46,3 42,0
Динамика численности иностранных трудовых мигрантов разнородна, но межрегиональные различия несколько меньше по сравнению с европейской частью. Этот источник формирования трудовых ресурсов имеет наименьший вклад. На 1 января 2036 г. их численность составит 56,0-85,5 тыс. чел. Выделяется третий вариант, в котором численность мигрантов снижается во всех регионах. Низкие оценки наблюдаются и во втором варианте расчетов. Первый и четвертый варианты очень неоднородны, но в них предполагается достаточно большой прирост. В отличие от европейской части, в азиатской части нет ни одного региона, в котором оценки показывают рост численности иностранных трудовых мигрантов для всех вариантов расчетов. Наиболее вероятно увеличение их численности в Республике Саха (Якутия), поскольку рост ожидается в трех вариантах прогноза из четырех. В Красноярском крае и Ямало-Ненецком АО, наоборот, более вероятным является снижение. Как и в предыдущем случае, в Чукотском АО оценки сильно зависят от тенденций в базовом периоде и в перспективе видится снижение численности иностранных трудовых мигрантов.
Занятое население моложе и старше трудоспособного возраста является вторым по значимости источником формирования трудовых ресурсов, однако вклад работающих подростков останется очень маленьким. Изменение возраста выхода на пенсию приведет к большому снижению численности этой группы трудовых ресурсов. Для азиатской части Арктики оценки близки к средним по стране, снижение ожидается в немного меньшем объеме по сравнению с европейской частью, в которой население достаточно старое. В отличие от европейской части, в азиатской части
Арктики длительность базового периода не играет значимой роли. В наибольшей степени численность данной группы сохранится в Республике Саха (Якутия), а в наименьшей - в Красноярском крае.
Динамика показателей, отражающих элементы распределительной части баланса трудовых ресурсов, свидетельствует о нарастании негативных тенденций и уменьшении рынка труда в регионах азиатской части Арктики (табл. 6). Вероятно, убыль занятых будет на среднем по стране уровне и немного превысит убыль трудовых ресурсов. Распределение вариантов аналогично динамике для трудовых ресурсов. Наилучшая динамика предполагается для Ямало-Ненецкого АО, в котором рост будет для всех вариантов, кроме третьего. Достаточно благоприятная ситуация прогнозируется в Республике Саха (Якутия). В Красноярском крае оценки ниже средних, что означает замедление темпов экономического роста.
Таблица 6
Оценка перспективной численности по элементам распределительной части баланса трудовых ресурсов азиатской части Арктики по регионам, 2036 г. в % к 2020 г. по вариантам расчетов
Регион 2000-2020 гг. 2005-2020 гг. 2010-2020 гг. 2015-2020 гг.
Среднегодовая численность занятого в экономике населения
Азиатская часть Арктики 96,3 91,4 88,8 94,2
Республика Саха (Якутия) 97,8 94,5 93,0 100,9
Красноярский край 91,2 87,0 84,5 87,3
Ямало-Ненецкий АО 111,2 102,8 98,9 108,4
Чукотский АО 94,3 78,6 79,5 98,5
Учащиеся в трудоспособном возрасте, обучающиеся с отрывом от работы
Азиатская часть Арктики 87,7 70,4 75,9 103,8
Республика Саха (Якутия) 99,2 79,0 77,3 107,7
Красноярский край 82,2 67,3 75,9 101,5
Ямало-Ненецкий АО 96,0 68,1 71,4 114,3
Чукотский АО 83,8 69,1 76,7 59,3
Трудоспособное население в трудоспособном возрасте, не занятое в экономике и
не обучающееся в системе образования
Азиатская часть Арктики 63,4 53,1 59,7 48,0
Республика Саха (Якутия) 64,5 59,3 70,1 65,2
Красноярский край 61,7 48,2 54,0 40,2
Ямало-Ненецкий АО 71,1 59,9 58,4 40,4
Чукотский АО 49,3 68,8 83,1 53,3
Безработные (МОТ)
Азиатская часть Арктики 97,2 86,6 70,5 62,3
Республика Саха (Якутия) 73,2 79,8 69,0 86,0
Красноярский край 173,3 112,6 83,3 7,6
Ямало-Ненецкий АО 85,1 73,2 54,4 38,5
Чукотский АО 54,0 83,2 68,4 96,0
Динамика численности учащихся в трудоспособном возрасте противоречивая. Для самого короткого по времени периода базы оценки показывают их увеличение, но в остальных вариантах из-за низкой рождаемости ожидается значительное снижение численности этого элемента баланса. Оценки для азиатской части близки к средним по стране, лишь в четвертом (самом благоприятном) варианте они немного различаются.
Оценки для трех первых вариантов динамики незанятого населения в трудоспособном возрасте очень близки. Заметные различия наблюдаются только в четвертом варианте расчетов. Этот элемент баланса очень сильно зависит от внешних нестабильных условий. Из-за нехватки трудовых ресурсов можно предполагать снижение численности незанятых.
Динамика безработных в азиатской части гораздо менее благоприятная по сравнению с европейской частью Арктики и со страной в целом. С сокращением периода
базы число безработных сокращается сильнее: оценки по более длинным базовым периодам предлагают меньшее снижение, а по самому короткому базовому периоду наблюдается значительное снижение. Вероятно, что к 2036 г. оно сократится, но в меньшем объеме, чем по стране, что можно связать с нехваткой рабочих мест.
Значимость Арктики постоянно возрастает, поэтому перспективы развития страны в значительной степени определяются степенью освоенности этого региона. В последнее время говорят о его переосвоении, что является очень сложным и масштабным проектом, сопоставимым с ее освоением в советский период [4]. Однако в настоящий момент российская Арктика является зоной потерь и фундаментальных противоречий [5]. В значительной степени это связано с тем, что научное обоснование процесса переосвоения слабое. Долгосрочное обеспечение со стороны государства могло бы консолидировать российскую науку и повысить качество управления Арктикой, для которой роль государства выше в сравнении с неарктическими территориями. Важной проблемой является отсутствие системы мониторинга долгосрочной потребности в трудовых ресурсах, слабая доступность прогнозных данных отраслевых и корпоративных кадровых служб при наличии серьезных дисбалансов между спросом и предложением на рынке труда [6], что ведет к серьезным провалам в управлении макрорегионом. Наконец, события текущего года окажут сильное влияние на интенсивность миграции и направления миграционных потоков, что, безусловно, скорректирует показатели рынков труда в регионах Арктики, но пока непонятно, в каком объеме.
Трудовые ресурсы сокращаются как в европейской части Арктики, так и в азиатской. Более того, в последующие 15 лет сокращение будет продолжаться более интенсивно из-за неблагоприятной демографической динамики. Данная проблема актуальна для страны в целом, но для Арктики, которая зависит от трудовых ресурсов из-за ее пределов, она более важна. Без существенного увеличения заработной платы и введения значительной северной премии [7-9], а также повышения качества жизни населения [10] привлечь трудовые ресурсы в условиях их дефицита будет сложно, ведь трудовые мигранты едут на Север только при наличии там больших возможностей для занятости по сравнению с местными рынками труда с более благоприятными условиями для проживания [11]. По мнению исследователей, использование вахтового метода будет увеличиваться [12], однако, является ли он достаточным для полноценного освоения Арктики, - вопрос открытый и дискуссионный. В любом случае государство должно определить путь развития Арктики и последовательно воплощать его в жизнь с периодическим внесением корректировок, чтобы избежать стихийного течения социально-экономических процессов.
Демографические и миграционные процессы в Арктике в настоящее время характеризуются негативными тенденциями, которые проявляются в виде убыли населения. Для планов по переосвоению это является угрозой и негативно скажется на межрегиональной интеграции, о необходимости которой говорят специалисты [13], поскольку такой подход ведет к очаговому освоению, лишенному комплексности, и подчиняется узким ведомственным или организационным интересам. Например, динамика показателей, характеризующих баланс трудовых ресурсов, различается и очень сильно зависит от региона и той части Арктики, в которой он расположен. Это означает, что необходимо более активно использовать инструменты, которые позволяют связывать естественное, территориальное, отраслевое и профессиональное движение населения в рамках единой исследовательской методологии балансов движения населения и трудовых ресурсов [14-15] и достаточно оперативно давать информацию, необходимую для модернизации основ развития российской Арктики [16].
Литература / References
1. Логинов В.Г. Срединный арктический регион: географические и социально-экономические аспекты освоения // Журнал экономической теории. 2015. № 3. С. 108-121. [Loginov V.G. Middle Arctic region: geographical and social-economic aspects of development // Journal of Economic Theory. № 3. Pp. 108-121. (In Russ.)]
2. Синица А.Л. Демографическое развитие регионов арктической зоны России в 2010-2014 гг. // Арктика: экология и экономика. 2016. № 1 (21). С. 18-27. [Sinitsa A.L. Demographic development of the regions of the Arctic zone of the Russian Federation in 2010-2014//Arctic: Ecology and Economics. 2016. № 1. Pp. 18-27. (In Russ.)]
3. Коровкин А.Г., Королев И.Б., Синица А.Л. Оценка интенсивности и вероятности движения населения в регионах Арктической зоны. РФ // Научные труды: Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. 2020. № 18. С. 409-430. [Korovkin A.G., Korolev I.B., Sinitsa A.L. Assessment of the intensity and probabilities ofpopulation movement in the regions of the Arctic zone of the Russian Federation // Proceedings of the RAS Institute of National and Economic Forecasting. 2020. № 18. Pp. 409-430. (In Russ.)]
4. Лексин В.Н., ПорфирьевБ.Н. Переосвоение российской Арктики: вопросы методологии и организации //Российский экономический журнал. 2015. № 2. С. 84-104. [Leksin V.N., Porfriev B.N. Redevelopment of Russia's Arctic regions: methodological and organizational issues //Russian Economic Journal. 2015. № 2. Pp. 84-104. (In Russ.)]
5. Скуфьина Т.П. Российская Арктика: фундаментальные проблемы социально-экономического развития и позиция исследований // Фундаментальные исследования. 2012. № 11-3. С. 790-793. [Skufina T.P. Russian Arctic: Fundamental problems of socio-economic development and research positions // Fundamental Research. 2012. № 11-3. Pp. 790-793. (In Russ.)]
6. Зайков К.С., Кондратов НА, Кудряшова Е.В., Тамицкий А.М. Потребность субъектов Арктической зоны. РФ в трудовых ресурсах // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2018. Т. 11. № 6. С. 184201. DOI: 10.15838/esc.2018.6.60.11 [ZaikovK.S., KondratovNA. KudryashovaE.V., TamitskiiAM. The needfor workforce in constituent entities of the Arctic zone of the Russian Federation. Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast. 2018. Vol. 11. № 6. Pp. 184-201. DOI: 10.15838/esc.2018.6.60.11. (In Russ.)]
7. Волгин Н.А., Широкова Л.Н., Мосина Л.Л. Актуальные вопросы развития российского севера: компенсационные и стимулирующие системы, направленные на привлечение и закрепление населения в северных и арктических регионах // Уровень жизни населения регионов России. 2018. № 2 (208). С. 34-46. DOI: 10.24411/1999-9836-2018-10013. [Volgin N.A., ShirokovaL.N., MosinaL.L. Topical questions of developing the Russian North: Compensation and incentive systems intended to attract and consolidate the population in the Northern and Arctic Regions. Living Standards of the Population in the Regions of Russia. 2018. № 2 (208). Pp. 34-46. DOI: 10.24411/1999-9836-2018-10013. (In Russ.)]
8. Елизаров В.В., Дмитриев Р.В., Ефремов И.А. Льготы в районах Крайнего Севера: сохранить нельзя отменить // Уровень жизни населения регионов России. 2015. № 3 (197). С. 36-48. [Elizarov V. V., Dmitriev R. V., Efremov I.A. Facilities in the Russian Far North: to be, or not to be // Living Standards of the Population in the Regions of Russia. 2015. № 3 (197). Pp. 36-48. (In Russ.)]
9. Иванова М.В., Белевских Т.В., Зайцев Д.В. Об арктическом рынке труда // Проблемы развития территории. 2017. № 1 (87). С. 145-157. [Ivanova M.V., Belevskikh T.V., Zaitsev D.V. About the Arctic labor market // Problems of Territory's Development. 2017. № 1 (87). Pp. 145-157. (In Russ.)]
10. Корчак Е.А. Роль трудового потенциала в устойчивом развитии Арктической зоны. России // Арктика и Север. 2019. № 36. С. 5-23. DOI: 10.17238/issn2221-2698.2019.36.5 [Korchak E.A. The role of labor potential in the sustainable development of the Russian Arctic. Arctic and North. 2019. № 36. Pp. 5-23. (In Russ.)]
11. Гильтман М.А., Обухович Н.В., Ларионова Н.И. Влияние заработной платы в Европейской части России на миграцию в районах Крайнего Севера //Мир России. Социология. Этнология. 2020. Т. 29. № 3. С. 28-50. [Giltman M.A., Obukhovich N. V., Larionova N.I. The impact of wages in the European part of Russia on migration in the Far North // Universe of Russia. 2020. Vol. 29. № 3. Pp. 28-50. (In Russ.)]
12. Логинов В.Г., ИгнатьеваМ.Н., Юрак В.В., Дроздова И.В. Вахтовый метод привлечения работников к освоению нефтегазовых ресурсов арктических территорий // Известия высших учебных заведений. Горный журнал. 2020. №5. С. 66-79. DOI: 10.21440/0536-1028-2020-5-66-79[Loginov V.G., IgnatievaM.N., Iurak V. V., DrozdovaI. V. Drive-in drive-out method ofemploying people for Arctic oil and gas resources exploration // News ofthe Higher Institutions. Mining Journal. 2020. № 5. Pp. 66-79. (In Russ.)]
13. Лаженцев В.Н. Социально-экономическая география и междисциплинарный синтез в изучении Севера и Арктики России // Пространственная экономика. 2015. № 4. С. 117-130. [Lazhentsev V.N. Socio-economic geography and interdisciplinary synthesis in the study ofthe Russian North and Arctic // Spatial Economics. 2015. № 4. Pp. 117-130. (In Russ.)]
14. Баранов Э.Ф., Бреев Б.Д. Основные принципы построения балансов движения трудовых ресурсов. М., ЦЭМИ АН СССР. 1969. 214 с. [Baranov E.F., Breev B.D. Basic principles of constructiong of balances of labor resources movement. M, TsEMI AN SSSR. 1969. 214 p. (In Russ.)]
15. Коровкин А.Г. Динамика занятости и рынка труда: вопросы макроэкономического анализа и прогнозирования. М.: МАКС Пресс, 2001. 320 с. [Korovkin A. G. Employment and labor market dynamics: Issues of mac-roeconomic analysis and forecasting. M.: MAKS Press, 2001. 320 p. (In Russ.)]
16. Лексин В.Н., Порфирьев Б.Н. Модернизация институционально-правовых оснований развития российской Арктики //МИР (Модернизация. Инновации. Развитие). 2018. Т. 9. № 3. С. 351-363. DOI: 10.18184/20794665.2018.9.3.351-363 [Leksin V.N., Porfiriev B.N. Modernization of institutional and legal bases for the development of the Russian Arctic //MIR (Modernization. Innovation. Research). 2018. Vol. 9. № 3. Pp. 351-363. (In Russ.)]
Статья поступила в редакцию 11.08.2022. Статья принята к публикации 14.11.2022.
Для цитирования: И.Н. Долгова, А.Г. Коровкин, А.Л. Синица. Состояние рынков труда азиатской части российской Арктики после 2013 года // Проблемы прогнозирования. 2023. № 2 (197). С. 44-56. БО!: 10.47711/0868-6351-197-44-56
Summary
STATE OF LABOR MARKETS IN THE ASIAN PART OF THE RUSSIAN ARCTIC AFTER 2013
I.N. DOLGOVA, Cand. Sci. (Econ.), Institute of Economic Forecasting, Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia Scopus Author ID: 15019220600
A.G. KOROVKIN, Doct. Sci. (Econ.), Institute of Economic Forecasting, Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia
ORCID: 0000-0001-5851-7860; Scopus Author ID: 15081187600
A.L. SINITSA, Cand. Sci. (Econ.), Institute of Economic Forecasting, Russian Academy of Sciences; Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia ORCID: 0000-0001-8026-0619; Scopus Author ID: 57202750298
Abstract: The article is devoted to analyzing the dynamics of labor markets in the regions of the Asian part of the Russian Arctic based on labor balance indicators after 2013. Trends in these regions are shown to be close to national averages. A moderate reduction in the size of labor markets is expected, which will somewhat slow down the socioeconomic development of these territories.
Keywords: Asian Arctic, labor balance, employment, labor market, scenarios.
Received 11.08.2022. Accepted 14.11.2022.
For citation: I.N. Dolgova, A.G. Korovkin and A.L. Sinitsa. State of Labor Markets in the Asian Part of the Russian Arctic after 2013 // Studies on Russian Economic Development. 2023. Vol. 34. No. 2. Pp. 185-193. DOI: 10.1134/S1075700723020028
