CC BY
299
22
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
УДК 930.1
Д. В. Мазарчук
СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ТЕОРИИ ВОЖДЕСТВА
(chiefdom)
В работе рассматривается одна из наиболее влиятельных теорий, объясняющих политогенез, - теория вождества. Прослеживаются основные этапы формирования теории, анализируются критерии вождества и его типология. По дихотомии «иерархия-гетерархия», которая описывает нелинейный характер форм социально -политического развития.
Введение
Проблематика, связанная с политогенезом, достаточно интегрирована в современную науку, но вместе с тем последняя пока не может дать окончательного ответа ни на один из основных вопросов этой темы. Во многом это связано с расщепленностью социальных дисциплин, занимающихся этой темой; не всегда историки, археологи, социальные антропологи, политологи, юристы понимают друг друга или хотя бы знают о достижениях других в близкой им сфере знаний. В связи с этим хочется предложить своего рода пролегомены к комплексному изучению процесса политогенеза, которые могут оказаться полезными историку. Это тем более актуально, что, по словам В. В. Пузанова, белорусскую историческую науку, в отличие от российской и украинской, «новации практически не затронули» [1, 199, прим. 3]. Казанский исследователь пишет именно об антропологической перспективе изучения ранних форм политической организации. Данная статья призвана хотя бы в какой-то мере восполнить отмеченный им пробел.
В работе будут рассмотрены достижения одной из наиболее влиятельных теорий, объясняющих политогенез. При этом следует условиться, что мы не редуцируем последний к стейтогенезу, как это ошибочно делают некоторые авторы. Политогенез означает не только лишь процесс перехода от простого уровня политической организации к государственности, но и переход от одного типа организации к другому (одного типа политии к другому). Этот переход может осуществляться как в вертикальном направлении, так и в горизонтальном -на одинаковом уровне сложности. Следует помнить, что понятие эволюции включает три возможных варианта перехода: повышение уровня сложности, его понижение, переход с одного равного уровня сложности на другой. Как будет видно далее, подобное понимание объясняет принятые в данной статье выводы.
Результаты исследования и их обсуждение
Наиболее плодотворной, по крайней мере, до 90-х гг. XX в. для понимания путей возникновения государственности была теория вождества (chiefdom). Сам термин был введен в оборот в 1955 г. Калерво Обергом для обозначения типа общества южноамериканских индейцев, располагающегося на линии эволюции между сегментарным племенем и развитым государством (true state) [2]. Однако, ученым, внесшим в разработку теории вождества наибольший вклад, по праву считают Элмана Сервиса. Он рассмотрел типы политической организации по Обергу в качестве стадий социально-политической эволюции. В ряде своих работ Сервис предложил следующую цепочку форм политической организации людей: группа - племя - вождество - государство (band - tribe - chiefdom - state). Каждый из уровней развития определялся им по нескольким параметрам, ведущими из которых являются способ хозяйствования, уровень стратифицированности, тип лидерства. Ключевое место в «последовательности Сервиса» занимает chiefdom (вождество), представляющее собой промежуточную стадию между социально-политической организацией эгалитарного общества и ранней государственностью. Неоэволюционистская типология политических систем представлена в таблице 1.
ПСГОРЫЯ
23
Таблица 1 - Неоэволюционистская типология политических систем (сокращенный вариант таблицы [3, 20-21])
Тип политической системы
группа племя вождество раннее государство
Способ поддержания существования Охота и собирательство; одомашнивания нет или оно не развито Экстенсивное земледелие (огородничество) и скотоводство Экстенсивное земледелие Интенсивное земледелие
Тип лидерства Неформальное или ситуативное лидерство (руководитель какого-либо действия, посредник) Харизматический глава, пользующийся авторитетом (не властью!) при принятии решений Харизматический вождь с ограниченными полномочиями, основанными на раздаче своим приверженцам благ Суверенный глава, опирающийся на аристократический аппарат власти
Главные средства интеграции общества Брачные союзы, родственные связи, экономические взаимоотношения Солидарность, основанная на родстве, свободном сотрудничестве Верность вождю, ранжирование ли-ниджей, свободное сотрудничество Верность государству превосходит другие уровни верности, интеграция с помощью торговли и специиализации
Политическая преемствен- ность Может быть наследственный глава, однако реальное лидерство зависит от персональных знаний и способностей Нет формальной политической преемственности Наследование должности вождя не установлено, но он выбирается только из определенного линиджа Прямое наследование престола
Социальная стратификация Эгалитарное общество Эгалитарное общество Ранжированное общество Классовое общество
Сервис рассматривал вождество как среднеранговую политию (medium-range polity), которая может быть охарактеризована следующим образом: редистрибутивный обмен; развитая стратификация и глубокое социальное неравенство; наличие постоянной власти вождя, концентрирующего в своих руках инструменты редистрибуции [4, 134 сл.]. Кроме того, вождество характеризуется развитой идеологической системой, как правило, имеющей религиозное оформление. Хотя вождество и приближается по некоторым параметрам к государству, его относят к первобытности. Главным отличием здесь является отсутствие в вождествах формального аппарата власти, то есть -отсутствие легальных каналов применения насилия. Власть хотя и выделилась в особую подсистему общества, но она еще не специализирована внутри себя.
Идея вождества быстро стала «модной» [5, 542] и была подхвачена антропологами, которые находили этот уровень/способ организации социума в культурах Северной и Южной Америк, Африки, Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и даже «доисторической» Европы. Расширялся и временной диапазон анализа вождеств. Уже несколько лет предпринимаются попытки применить достижения теории вождества к истории Древней Руси и предшествовавших ей политических образований (работы А. Ю. Дворниченко, Н. Ф. Котляра, Е. А. ельниковой, Е. В. Пчёлова, Е. А. Шинакова) [6]-[12]. К сожалению, в большинстве своем эти авторы остаются неубедительными, а их работы - внутренне противоречивыми, просто следующими «модной» тенденции в науке.
Возвращаясь к истории развития теории вождества, следует отметить, что в 70-80-х гг. она нашла признание у советских ученых (А. М. Хазанов, Л. С. Васильев) [13]-[16]. Первоначально антропологи основное внимание уделяли констатации самого феномена вождества в истории того или иного общества, а также типологии его конкретных воплощений. Начиная с 70-х гг., главное значение стало придаваться анализу форм перехода и развития ранних сложных обществ. Кроме того, важно отметить, что первоначально относимый к описанию политической организации термин достаточно рано стали употреблять для целостной характеристики определенной социальной системы (общества в целом). В дальнейшем использование и интерпретация идеологемы вождества стали зависеть от того, какое понимание тот или иной исследователь вкладывал в это ключевое понятие. Заметим, что, по нашему мнению, оба раскрытых ниже подхода имеют корни в творчестве Э. Сервиса.
24
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
Представители первого из них определяющим элементом вождества называют власть вождя. Виднейший представитель этого направления Роберт Карнейро называет вождеством «автономную политическую единицу, включающую несколько деревень под постоянным контролем верховного вождя» [17, 45]. Акцент здесь сделан на институционализации власти лидера, т. е. на отделении должности от его носителя. При этом важно отличать вождество от более примитивных и более сложных форм политической организации. С одной стороны, chiefdom явилось первым опытом введения политической иерархии - непременным признаком здесь являются два или более уровня организации политии, когда под властью вождя объединены несколько общин или более крупных единиц. Вождество - первый в истории вид надлокальной политии. С другой стороны, полномочия вождя были сильно ограничены элитой -местной общинной знатью. Власть вождя не легитимирована, она достаточно неустойчива и не может являться коренным препятствием при дезинтеграции общества.
Итак, представители первого направления видят в вождестве определенный способ иерархической организации общества, ведущую роль в котором играет лидер, пока еще не обладающий легитимной властью.
Другая группа исследователей этого феномена концентрирует внимание на медиальном характере вождества как определенном уровне развития политической организации. «Вождества -это промежуточные политии (intermediate-level polities), эволюционное звено между маленькими, общинными политиями и крупными бюрократическими государствами», - пишет Тимоти Эрл [18, 14]. Для отделения вождества от иных форм политической организации Эрл и близкие ему антропологи используют в первую очередь количественные критерии: «полития, централизованно организующая население региона, численностью в тысячи человек» [19, 1]. От вождества раннее государство отличает гораздо большая пряженность территориии численность населения (сотни тысяч или миллионы человек). Все исследователи признают наличие в вождествах развитой общественной стратификации. Многие работы последних лет касаются проблемы отношений вождя и элиты, ограничивающей власть этого «первого среди равных». Все это позволяет представителям второго направления называть «вождеством» все ранние сложные среднеуровневые политии: «... тип “вождество” является полезным для обозначения обществ, в общем одинакового уровня и организации» [20, 280]. Безусловно, это направление принадлежит унитарно-стадиальному подходу в понимании истории.
Как было замечено, определение вождеств в качестве фактора централизации, казалось бы, исключает из их числа децентрализованные политические системы демократического типа (см. ниже о термине «гетерархия»). Однако этого не происходит [21, 374]. Например, Т. Эрл относит к рангу вождеств греческие полисы, римскую civitas и другие подобные формы. Ученый предложил три стратегии власти и соответственно им три типа вождеств. Это: 1. Оборонительные (hill-fort) вождества, в которых «социальная власть основывается прежде всего на военном могуществе».
2. Товарно-престижные вождества, зависящие от обмена престижными товарами. 3. Товарно-сырьевые вождества, развивающиеся и существующие протяженный срок, что позволяет им достичь границ государственно организованного общества; они опираются на контроль за внутриэкономической деятельностью (производство «товаров потребления») [18, 209-210]. При этом сам исследователь оговаривает, что он работает в русле конфликтного понимания политики, при котором приоритет отдан контролирующим функциям власти (речь идет о ее экономической основе). Интегративное понимание, при котором главное значение придается организационным функциям политической власти, Эрл отвергает. Быть может, вся проблема двух вариантов понимания вождества сводится к тому, как - негативно или положительно - исследователи воспринимают политическую власть? Однако в каждом политически организованном обществе мы сталкиваемся как с репрессивными, так и с организационными мерами власти. Поэтому возможно также, что речь идет просто о доминирующем принципе действий в области экономики.
Итак, несмотря на кажущуюся многовариантность политогенеза в трудах Т. Эрла, этот автор фактически развивает однолинейную стадиалистскую схему социальной эволюции. Во-первых, переход к государственности, согласно ему, невозможен, минуя стадию вождества. Во-вторых, понятие вождества перекрывает все среднеранговые политии. Поэтому можно сказать, что это понятие у Эрла и некоторых других авторов теряет смысл и в соответствии с «бритвой Оккама» основания к существованию. Ведь указанный подход фактически допускает исключение фигуры вождя из феномена вождества. Используя определение, данное Карнейро, можно заключить, что Эрл фактически игнорирует основной признак вождества - постоянный контроль верховного вождя над группой общин. Для него главным признаком является всего лишь один параметр - определенный уровень комплексности социума, его сложности.
ПСГОРЫЯ
25
Можно констатировать, что в 1990-е гг. теория вождества и - шире - все направление исследования политогенеза и ранних форм социально-политической организации, столкнулось с проблемой адекватности используемого понятийного аппарата. Одним из тех, кто в весьма ярких красках обозначил это затруднение, является П. Л. Белков. Если вслед за ним рассматривать государство как максимально выраженную степень социализации, то получится, что традиционные элементы или критерии государственности (Л. Г. Моргана - Ф. Энгельса или М. Вебера) отражают лишь внешние формальные признаки. Составляющие тех или иных дефиниций являются на деле лишь перечнем институтов государства. Их простая сумма не порождает государство, подобно тому как совокупность отдельных индивидов еще не дает душу гоббсовому Левиафану, изображенному на титульном листе его книги. Сюда могут относиться территориальная организация; наличие публичной власти, не совпадающей с населением; налоги или же монополия на легитимное физическое насилие [22, 170-171], [23, 645]. Исключительность этих критериев (и других предлагаемых) фактами не подтверждается.
Например, древнеримский pater familias в силу своего статуса обладает правом на насилие в отношении членов семейства, а с другой стороны, в состоянии феодальной раздробленности монополия на насилие у центрального правительства отсутствует. Другой характерный пример -общество нуэров, где функции поддержания равновесия между индивидами или политическими единицами выполняет институт традиционной вражды. Формирование бюрократии происходит лишь с определенного момента что характерно для эпохи развития капиталистических отношений и буржуазнолиберальной модели общества. Далее, территориальное деление как таковое не всегда противостоит родовой организации (надо говорить, по крайней мере, об искусственном территориальном делении), а родовая организация не всегда исчезает или ослабевает в государственном обществе. Наконец, при том же феодализме налог и рента сливаются и практически неразделимы.
Получается, что названные критерии предстают некой условной (и условленной) границей, не имеющей сущностного обоснования (попутно заметим, что Белков вообще сомневается в возможности наличия последнего при существующих исходных позициях). Исходя из этого, работу исследователей, занимающихся «ранней государственностью», можно сравнить с состязанием Ахиллеса и черепахи. Выходит, что многочисленные промежуточные формы, выделяемые исследователями, есть те или иные разновидности вождества [24], [29], [38] (дополним: или равной ему по сложности неиерархической формы социальной интеграции). В качестве характерного примера приведем предложенный Эльзой Редмонд термин chieftaincy, определяемый ею как «централизованное политическое лидерство, действующее время от времени над автономными общинами, обычно кратковременно» [25, 3]. Здесь мы сталкиваемся с неким предшественником вождества, которое, в свою очередь, само является пред-государством. Не случайно Белков ставит вопрос следующим образом: или мы лишим теорию вождества (а также раннего государства) смысла «недостающего звена», или этот термин утратит содержательное наполнение! [см. 26].
Наилучший, на наш взгляд, выход из затруднения, в котором оказалась неоэволюционистская парадигма политогенетических штудий, предложила группа российских исследователей-антропологов [21]. Прежде всего, они предложили рассмотреть вождество в контексте схемы иерархические/гетерархические модели общества. Современные социальные антропологи признают существование двух магистральных направлений общественной эволюции. Каждое из них одинаково значимо в истории человечества. Предлагаемые названия для этих двух направлений -иерархические (вертикальные, недемократические) и гетерархические (горизонтальные, демократические) общества. Критерий их разделения понятен - первые строятся на более или менее сложной иерархии (как пример можно привести «последовательность Сервиса», описанную выше), вторые же предполагают существование «демократических» способов принятия политически значимых решений. Вообще гетерархию определяют как вид взаимоотношений элементов, при котором они не ранжированы (unranked) или же «содержат возможность ранжирования несколькими различными способами» [27, 3]. Иерархия же предполагает разные уровни (ранги) элементов системы. Если в первом случае в обществе доминируют вертикальные связи (господство и подчинение), то гетерархическая модель ставит на первое место горизонтальные связи.
В данной модели речь идет о принципе внутренней организации, норме соотношения между индивидом и общностью. Например, государство современного типа предполагает существование опосредующих структур между личностью и сувереном. Порядок принятия решений зависит от этой иерархии. В гетерархическом же обществе каждый его член напрямую участвует в политике, без посредников. Понятное дело, в каждом обществе можно обнаружить
26
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
как иерархические, так и горизонтальные, неиерархические связи и отношения. Однако это не исключает главного принципа описанной схемы. Следует учесть, что практически каждая система складывается из нескольких уровней организации, и может включать несколько иерархий, основанных на различных принципах (происхождение, богатство и т. д.). В этом случае гетерархическая модель предполагает распространение горизонтальной структуры над имеющимися иерархиями и vice versa (относительно иерархического общества). Таким образом, предложенная схема помогает описывать, прежде всего, сложные типы социально-политической организации.
Российские авторы предлагают анализировать последние, опираясь на следующий тезис: «Трансформация простых обществ в более сложные необязательно является результатом появления иерархически организованных вождеств, но достаточно часто приводит к формированию гетерархической, не связанной с вождеством (non-chiefdom), социально-политической организации» [21, 379]. Приводится множество примеров такого рода обществ [см. 28]. Безусловно, наиболее известным из них является эллинский полис, подробно исследованный специалистами-антиковедами. Предложенный подход позволил Моше Беренту в результате анализа обширного фактического материала сделать вывод, что «греческий полис являлся скорее ассоциацией, чем государством» [29, 257]. Этот тип сложных обществ необходимо отнести к альтернативным вождеству или, возможно даже, к раннему государству. Полис не был единичным случаем этой модели. Обширный фактический материал находят в самых разных цивилизациях и эпохах, причем больше всего данных дают горские народы периферии великих цивилизаций Старого Света [см. 30]. Другим образцом неиерархически организованной среднеранговой политии является племя - слабое звено «последовательности Сервиса». Дело в том, что племя не вписывается в пространство на эволюционной линии между band и chiefdom. Прежде всего, само по себе вождество возникает в результате централизации нескольких общин [31, 734-738], [32, 184]; стадия племени в этом случае получается пропущенной. Кроме того, племенная организация вовсе не означает иной (в частности, более низкий) уровень культурной сложности, нежели вождество. Поэтому племя надо рассматривать как его эволюционную альтернативу [33, 34].
Выводы
Мы сознаем, насколько сложно отойти от привычной схемы и представить альтернативу знакомым иерархическим формам социально-политической организации: «сопряжение дифференциации с иерархией столь крепко в наших умах, что требуется огромное интеллектуальное усилие даже для того, чтобы представить, какой могла бы быть дифференциация без иерархии» [34, 130]. Тем не менее накопленные наукой данные свидетельствуют в пользу отказа от привычной ассоциации уровня социальной сложности с иерархическим устройством. Проделанный в настоящей работе анализ одного из элементов общей теории общества позволяет поддержать этот вывод. Вождество следует рассматривать в качестве конкретно-исторического явления, сущность которого составляет политическое лидерство в условиях централизации общества.
Литература
1. Пузанов, В. В. Некоторые методологические аспекты изучения проблемы генезиса восточнославянской государственности в постсоветской историографии / В. В. Пузанов // Историки в поиске новых смыслов. - Казань : Новое знание, 2003. - С. 193-200.
2. Oberg, K. Types of Social Structure Among the Lowland Tribes of South and Central America / K. Oberg // American Anthropologist. - 1955. - Vol. 57. - P. 472-487.
3. Lewellen, T. C. Political Anthropology: An Introduction / T. C. Lewellen. - 3rd ed. - L. : Praeger, 2003. - 262 p.
4. Service, E. R. Primitive Social Organization. An Evolutionary Perspective / E. R. Service. - N. Y. : Random House, 1962. - 221 p.
5. Renfrew, C. Monument, Mobilization and Social Organization in Neolithic Wessex / C. Renfrew // Explanation of Culture Change: Models in Prehistory. - L. : Duckworth, 1973. - P. 539-558.
6. Дворниченко, А. Ю. К проблеме восточнославянского политогенеза / А. Ю. Дворниченко // Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности / А. Ю. Дворниченко. -М. : Восточная литература, 1995. - С. 294-318.
7. Котляр, Н. Ф. Древнерусская государственность / Н. Ф. Котляр. - СПб. : Алетейя, 1998. - 443 с.
8. Мельникова, Е. А. К типологии предгосударственных и раннегосударственных образований в Северной и Северо-восточной Европе (Постановка проблемы) / Е. А. Мельникова // Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и исследования. 1992-1993 годы. - М. : Наука, 1995. - С. 16-33.
9. Мельникова, Е. А. К типологии становления государств в Северной и Восточной Европе (Постановка проблемы) / Е. А. Мельникова // Образование Древнерусского государства. Спорные проблемы / отв. ред. А. П. Новосельцев. - М. : Наука, 1992. - С. 38-41.
ПСГОРЫЯ
27
10. Пчёлов, Е. В. К вопросу о времени возникновения древнерусского государства / Е. В. Пчёлов // Альтернативные пути к ранней государственности. - Владивосток : Дальнаука, 1995. - С. 117-127.
11. Шинаков, Е. А. Племена Восточной Европы накануне и в процессе образования Древнерусского государства / Е. А. Шинаков // Ранние формы социальной организации: генезис, функционирование, историческая динамика. - СПб. : Музей антропологии и этнографии (Кунсткамера), 2000. - С. 303-347.
12. Шинаков, Е. А. Формы ранней государственности западных славян IX-XII вв. (вопрос о дружинном государстве) / Е. А. Шинаков // Право: история, теория, практика. - Брянск, 2000. - Вып. 4. - С. 138-151.
13. Хазанов, А. М. Классообразование: факторы и механизмы / А. М. Хазанов // Исследования по общей этнографии. - М. : Наука, 1979. - С. 125-177.
14. Васильев, Л. С. Протогосударство - чифдом как политическая структура / Л. С. Васильев // Народы Азии и Африки. - 1981. - № 6. - С. 157-175.
15. Васильев, Л. С. Становление политической администрации (от локальной группы охотников и собирателей к протогосударству-чифдом) / Л. С. Васильев // Народы Азии и Африки. - 1980. - № 1. - С. 172-186.
16. Васильев, Л. С. Феномен власти-собственности. К проблеме типологии докапиталистических структур / Л. С. Васильев // Типы общественных отношений на Востоке в средние века. - М. : Наука, 1982. - С. 60-99.
17. Cameiro, R. The Chiefdom as a Precursor to the State / R. Cameiro // The Transition to Statehood in the New World. - Cambridge : Cambridge University Press, 1981. - P. 37-79.
18. Earle, T. How Chiefs Come to Power: The Political Economy in Prehistory / T. Earle. - Stanford : Stanford University Press, 1997. - 250 p.
19. Earle, T. The Evolution of Chiefdoms / T. Earle // Chiefdoms: Power, Economy and Ideology. Cambridge : Cambridge University Press, 1991. - P. 1-15.
20. Earle, T. K. Chiefdoms in Archaeological and Ethnological Perspective / T. Earle // Annual Review of Anthropology. - 1987. - Vol. 16. - P. 279-308.
21. Beliaev, D. D. Origins and Evolution of Chiefdoms / D. D. Beliaev, D. M. Bondarenko, A. V. Korotayev // Reviews in Anthropology. - 2001. - Vol. 30. - P. 387-409.
22. Энгельс, Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства / Ф. Энгельс // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. : в 39 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. - 2-е изд. - М. : Гос. изд-во политической литературы, 1961. - Т. 21. - С. 23-178.
23. Вебер, М. Политика как призвание и профессия // Избр. произведения / М. Вебер. - М. : Прогресс, 1990. - С. 644-706.
24. Белков, П. Л. Проблема генезиса государства: перерастает ли вождество в государство? / П. Л. Белков // Цивилизации Тропической Африки: общества, культуры, языки. - М. : Ин-т Африки РАН, 1993. - С. 29-40.
25. Chiefdoms and Chieftaincy in the Americas / ed. by E. M. Redmond. - Gainesville : University of Florida Press, 1998. - 320 p.
26. Белков, П. Л. Раннее государство, предгосударство, протогосударство: игра в термины? / П. Л. Белков // Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности. - М. : Востоковедение, 1995. - С. 165-187.
27. Heterarchy and the Analysis of Complex Societies / ed. by R. M. Ehrenreich, C. L. Crumley, J. E. Levy. -Washington : American Anthropological Association, 1995. - 131 p.
28. Цивилизационные модели политогенеза / под ред. Д. М. Бондаренко, А. В. Коротаева. - М. : Институт Африки РАН, 2002. - 339 с.
29. Берент, М. Греция (XI-IV вв. до н. э.) / М. Берент // Цивилизационные модели политогенеза / под ред. Д. М. Бондаренко, А. В. Коротаева. - М. : Институт Африки РАН, 2002. - С. 247-271.
30. Коротаев, А. В. Горы и демократия: к постановке проблемы / А. В. Коротаев // Восток. - 1995. -№ 3. - С. 18-26.
31. Cameiro, R. L. A Theory of the Origin of the State / R. L. Cameiro // Science. - 1970. - Vol. 169(3947).
32. Cameiro, R. L. The Muse of History and the Science of Culture / R. L. Cameiro. - N. Y. : Springer, 2000. - 300 p.
33. Коротаев, А. В. Альтернативы социальной эволюции (вводные замечания) / А. В. Коротаев, Н. Н. Крадин, В. А. Лынша // Альтернативные пути к цивилизации. - М. : Логос, 2000. - С. 24-83.
34. Brumfiel, E. M. Heterarchy and the Analysis of Complex Societies Comments / E. M. Brumfiel // Heterarchy and the Analysis of Complex Societies / ed. by R. M. Ehrenreich, C. L. Crumley, J. E. Levy. -Washington : American Anthropological Association, 1995. - P. 121-131.
Summary
The article deals with one of the most influential theories which explains politogenethis: the chiefdom theory. The basic stages of the formation of the theory are traced and the criteria of the chiefdom and its typology are analyzed. The author raises a question about the place of the chiefdom theory in a modern scholarship in a context of dichotomy «hierarchy-heterarchy» which describes nonlinear character of forms of sociopolitical development.
Поступила в редакцию 12.08.09.
