CC BY
18
Хроника
Состояние и перспективы экономических связей российского Дальнего Востока и стран Восточной Азии: оценки зарубежных экспертов
В ходе разработки проекта «Российский Дальний Восток в Азиатско-Тихоокеанском регионе», выполняемого Институтом экономических исследований ДВО РАН (ИЭИ) совместно с Фондом мира Сасакава (Япония), в октябре — ноябре 2005 г. две группы исследователей посетили пять регионов Восточной Азии — КНР и ее автономный район Гонконг, Республику Корея, Сингапур и Таиланд1. В двадцати научно-исследовательских организациях этих регионов были обсуждены состояние и перспективы экономических связей российского Дальнего Востока (РДВ) и Восточной Азии.
Выявлены точки зрения экспертов из этих организаций на поднимаемые вопросы, определены возможные меры по усилению общеэкономических связей, а также научных контактов между экономистами-учеными РДВ и Восточной Азии. Основное внимание уделялось возможным новым вариантам развития кооперационных связей РДВ и России в целом со странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) с точки зрения экономической, в частности энергетической, а также экологической безопасности. Оценивалось влияние новых факторов и условий на масштабы и структуру экономической кооперации.
Полученная в результате этих исследований обобщенная картина приведена ниже2.
По оценкам зарубежных экспертов, изменения, происходящие в мировой экономике, определяют динамику развития экономик стран Восточной Азии. Важнейшим из последних изменений явился азиатский финансовый кризис, который обескровил многие восточноазиатские экономики. Другим значимым фактором является либерализация рынка и устранение границ в глобальной экономике, основу развития которой во все большей степени начинают составлять информационные технологии (ИТ). Это предъявляет совершенно новые требования к участникам рынка. Глобализация мировой экономики вместе с ИТ-революцией подрывает конкурентоспособность крупных вертикально организованных индустриальных комплексов, которые составляли основу восточноазиатской промышленности эпохи промышленных технологий. Сетевые организации, которые применяют аутсорсинг и управление сетями поставок, оказались более приспособленными к новым условиям, чем компании с полным циклом производства.
Еще одним важнейшим внешним фактором для восточноазиатских экономик, прежде всего стран АСЕАН, явилось вступление КНР в ВТО. Это ставит Китай перед
1 В состав групп входили сотрудники ИЭИ ДВО РАН: д-р экон. наук С. Н. Леонов, д-р с.-х. наук А. С. Шейнгауз, канд. экон. наук Е. И. Деваева, канд. экон. наук В. Д. Калашников, канд. экон. наук В. В. Кучук, канд. экон. наук О. М. Прокапало, В. Г. Булдакова, а также сотрудники Фонда мира Сасакава К. Кобаяси и Л. Сайидова.
2 Настоящий обзор составлен по материалам всех участников выездных исследований, содержащихся в сводном отчете по проекту «Российский Дальний Восток в Азиатско-Тихоокеанском регионе (материалы выездных исследований)».
СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ Ц ^
№ 32006
необходимостью либерализации и дерегулирования прежде закрытой национальной экономики. Но одновременно Китай получил доступ к самым богатым индустриальным рынкам и к тем преимуществам, которые дает членство в ВТО. Обширный внутренний рынок и все более транспарентная экономическая политика сделали Китай привлекательным для прямых иностранных инвестиций (ПИИ) еще до вступления его в ВТО. В начале 1990-х гг. страны АСЕАН получали в 1,7 раза больше ПИИ, чем КНР. Однако в 2000—2001 гг., сразу после вступления в ВТО, Китай получил прямых иностранных инвестиций уже в два раза больше, чем государства АСЕАН. За неполные десять лет в этой сфере произошли драматические для стран АСЕАН перемены. Следует ожидать, что торговая конкурентоспособность Китая в сравнении со странами АСЕАН, особенно в части, касающейся товаров с большими трудовыми затратами, еще более возрастет.
Главным источником экономического роста ряда стран Восточной Азии, в частности таких «новых тигров», как Сингапур, Тайвань и др., в отличие от прошлого периода, когда им был фактор базовой экономики, стала экономика, базирующаяся на знаниях, ускоренная за счет внедрения революционных перемен в информации, связи и технологии. Различия в приспособляемости различных экономик Восточной Азии к внешним изменениям среды привели к изменениям в размещении производств в этом регионе. В результате ИТ-революции сравнительные преимущества многих промышленных экономик были подорваны новой конфигурацией размещения производств. Произошла смена моделей производства и потребления как в развитых, так и в развивающихся экономиках.
Экономическая политика, которая была действенной в прошлом и базировалась на быстром экономическом росте и полной занятости, может не оказаться таковой в будущем. Азиатский экономический кризис стал главным поворотным пунктом для восточноазиатских экономик. Большинство этих экономик в целом восстановились к 2000 г. в основном благодаря восстановлению экспорта, но их экономическое выздоровление базируется на узком экономическом фундаменте.
В отличие от стран АСЕАН Китай не был затронут азиатским кризисом и продолжил динамичный экономический рост, особенно перед вступлением в ВТО. Сейчас Китай является «мотором» экономического роста региона. Несмотря на то, что он сталкивается с колоссальными внутренними экономическими проблемами и что ему пришлось приложить много усилий, чтобы привести свою экономику в соответствие с требования ВТО, зарубежные эксперты ожидают, что Китай преодолеет проблему структурной перестройки переходного периода.
Республика Корея была буквально опустошена азиатским кризисом, однако сумела осуществить глубокую структурную перестройку финансово-банковского сектора и реорганизовать замкнутые группировки «чэбол» в более открытые структуры. В результате этих мер южнокорейская экономика стала более продуктивной и конкурентоспособной как в производственном, так и в финансовом секторах.
В экономиках Тайваня и Гонконга сохраняются нерешенные экономические проблемы, порожденные быстрым переходом сравнительных экономических преимуществ от них к Китаю. Многие тайваньские и гонконгские компании перевели свои производственные предприятия в Китай, где рабочая сила дешевле, а внутренний рынок больше. В течение переходного периода обе экономики столкнулись с проблемами структурной перестройки, однако в долгосрочном плане они наверняка смогут поднять свой уровень до новых требований благодаря наличию здорового экономического фундамента и огромных финансовых резервов.
Япония была и остается второй промышленной державой мира и наиболее продвинутой в технологическом отношении страной Восточной Азии, и она может сыграть решающую роль в развитии экономик Северо-Восточной (СВА) и Юго-Восточной (ЮВА) Азии. Несмотря на собственные проблемы, экономика Японии в три-четыре раза превосходит другую крупнейшую экономику Восточной Азии — экономику Китая. Но развитие китайской экономики во многом обеспечивается за
Р^ С. Н. Леонов, А. С. Шейнгауз
№ 32006
счет японской официальной помощи, притока японских инвестиций и трансферта технологий. В той же степени и экономики стран АСЕАН развиваются за счет этих трех факторов.
В среднесрочной перспективе Китай будет занят решением своих внутренних экономических и социальных проблем, поэтому именно на Японию падает ответственность за оживление и развитие региональных экономик. Япония может стать катализатором экономического восстановления Восточной Азии, поскольку она располагает необходимыми для этого технологиями и капиталами. Нет безусловности в том, что Япония сможет стать региональным лидером, однако в минимальном объеме она располагает необходимым экономическим и промышленным потенциалом для трансформации восточноазиатских экономик. Одновременно экономическое восстановление и динамизм Восточной Азии должны обеспечить эффективный механизм для устойчивого восстановления японской экономики. Это формула обоюдной выгоды и для Японии, и для региона. Проблема заключается в том, как сформировать необходимые условия и механизмы, которые должны выработать импульсы развития стран АСЕАН. Китай, Япония и Республика Корея являются основными составляющими восточноазиатского экономического сообщества.
Особая роль в Восточной Азии остается у Гонконга. Став одной из провинций КНР, он сохранил право на самостоятельную экономическую деятельность. Гонконг является одним из крупнейших в мире транзитных экспортно-импортных пунктов, хотя за последние двадцать лет экспорт товаров, произведенных непосредственно в Гонконге, уменьшился. Ввоз всех товаров в Гонконг, кроме риса, свободен. Помимо риса через Гонконг проходят большие объемы природно-ресурсных товаров, значительная их часть направляется далее в Китай.
Критическую (решающую) роль в обновлении асеановских экономик может сыграть Япония. В свою очередь более конкурентоспособные экономики АСЕАН могут внести большой вклад в восточноазиатское экономическое сообщество посредством предоставления себя в качестве «хаба», соединяющего потенциальных конкурентов за лидерство в Восточной Азии в лице Китая и Японии. Стабильность и баланс отношений между Китаем и Японией являются жизненно важной предпосылкой для процветания и мира в Восточной Азии.
Если Япония будет направлять свои инвестиции только в Китай, Республику Корея, Тайвань и Гонконг, то экономическое разделение в Восточной Азии еще более увеличится. Но если она распределит свои зарубежные капиталовложения как в страны АСЕАН, так и в государства СВА, то разделение между экономиками может быть сведено к минимуму. Но для того, чтобы стать привлекательным рынком для ПИИ из Японии, странам АСЕАН необходимо форсировать структурные реформы своих экономик, а также активизировать и сделать более тесным сотрудничество между собой с эффективным формированием зоны свободной торговли (ЗСТ) АСЕАН, зоны инвестиций АСЕАН и соглашения о свободной торговле (ССТ) в сферах торговли и услуг.
В прошлом для описания развития Восточной Азии часто применялась модель «гусиной стаи». По этой модели в регионе существовал лидер — Япония, за которым, в зависимости от уровня экономического развития, следуют другие государства региона. Во втором эшелоне за Японией следовали Республика Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур, которым удалось сменить статус своих экономик с развивающихся на развитые. В качестве третьего эшелона выступали Таиланд, Малайзия, Индонезия и Филиппины. Сложившиеся в этой модели обмен инвестициями и взаимная торговля сформировали региональную экономическую сеть, связавшую все экономики СВА и ЮВА, что дало возможность устойчивого динамичного роста экономики Восточной Азии на протяжении двух десятилетий.
Теоретически промышленное развитие по модели «гусиной стаи» обеспечивало традиционное последовательное развитие индивидуальных промышленных структур, которые охватывали полный цикл производств, и новую организацию трансгра-
СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ Ц ^
№ 32006
ничных производственных связей через ПИИ. После кризиса глобализация и ИТ-революция сделали модель «гусиной стаи» менее работоспособной. Различия в скорости приспособления разных стран региона к новой экономической обстановке, скорости осуществления структурных реформ, порожденные новыми вызовами, привели к нарушению сложившегося порядка в региональном развитии. Наличие полного цикла производства утрачивает значение, а сетевые компоненты становятся доминирующими. В возникающей в Восточной Азии модели развития при появлении каждого нового прорыва в технологиях формируются региональные кластеры. Они ориентированы на производство определенной продукции, в которое включаются экономики расположенных в этом районе государств, находящиеся на различных стадиях развития. Больше не существует единственной экономики, которая ведет за собой «стаю гусей», а возникают различные лидеры для каждого технологического кластера. Например, Республика Корея ведет за собой Японию в производстве чипов памяти типа RAM, Тайвань сосредоточил у себя производство персональных компьютеров, а Китай стал центром производства трудоинтенсивной, а также капиталоемкой продукции.
Быстрое изменение международной и региональной обстановки делает необходимыми глубокие изменения в политике и обширную структурную перестройку экономики. В результате этих перемен конкуренция в Восточной Азии обострилась, а производственный цикл стал короче. Развитые и развивающиеся экономики в регионе требуют обновления и реструктуризации. В противном случае они будут превзойдены развивающимися экономиками через изменения в международном разделении труда и смещение сравнительных преимуществ. Как сказано выше, вступление Китая в ВТО создало для АСЕАН огромные вызовы и одновременно новые возможности. Предложения о развитии внутри региона системы свободной торговли, которые происходят вследствие перспектив растущей конкуренции и более динамичной игры рыночных сил, были инициированы между АСЕАН и Китаем и между АСЕАН и Японией. Всеобъемлющее экономическое партнерство и сотрудничество, альтернативные ЗСТ могут быть интерпретированы как меры, направленные на максимизацию потенциальных выгод и сокращение потенциальных негативных последствий глобализации, либерализации торговли и инвестиций.
Помимо общей оценки экономической обстановки зарубежные эксперты обращали внимание на отдельные секторы экономики. Практически все группы исследователей, с которыми проводился обмен мнениями, в качестве одной из основных проблем поднимали проблему обеспечения стран Восточной Азии топливно-энергетическими ресурсами, которая в последние годы заметно обостряется. Зарубежные эксперты отметили, что рост потребности развивающихся азиатских стран в энергоресурсах будет происходить быстрее, чем в среднем по всему миру, и составит до 45% перспективного прироста мирового спроса на нефть. Это вызовет увеличение зависимости азиатских стран от импорта нефти и природного газа, в частности с Ближнего Востока. Происходит заметная трансформация энергетической геополитики в рамках АТР и СВА.
Общий спрос на сырую нефть в АТР в 2004 г. составил 1,1 млрд т, при этом потенциал роста добычи нефти в таких странах, как Китай, Индия, Индонезия ограничен. В 2004 г. потребление сырой нефти «большой тройкой» стран СВА (Япония, Китай, Республика Корея) достигло 655 млн т, или 17,8% мирового использования нефти. При этом суммарный импорт сырой нефти «большой тройкой» превысил в 2004 г. 440 млн т. Именно ситуация с нефтью находится в центре политики энергетической безопасности стран АТР и СВА, активно «подстегивает» действия и решения по диверсификации поставок нефти и ее энергоиспользования.
Особенно большими масштабами энергопотребления отличается Китай. В 2004 г. использование первичной энергии в Китае составило 1,4 млрд т нефтяного эквивалента, электроэнергии — 2,2 трлн кВтч. Высокие темпы роста спроса на основные виды носителей энергии в силу масштабов энергоиспользования в КНР «взла-
р^ С. Н. Леонов, А. С. Шейнгауз
№ 32006
мывают» энергетическую динамику СВА в целом. В 2003—2004 гг. валовое энергопотребление КНР возросло на 34%, сырой нефти — на 25%, электроэнергии — на 32%. Китай, находясь под давлением интенсивно нарастающего потребления энергоресурсов, планирует рост импорта сырой нефти и природного газа, но при этом он сталкивается с серьезными текущими и структурными проблемами в электроэнергетике.
В настоящее время в СВА и в целом среди стран Восточной Азии все активнее рассматриваются возможности формирования энергетической безопасности на базе региональной системы сотрудничества на рынках нефти и природного газа, других транспортабельных энергоресурсов, в сфере развития новых технологий и возобновляемой энергии, оснащенной встроенными стабилизаторами: диверсифицированными и взаимодополняемыми трансграничными связями, мощностями, ресурсами, гибкой инфраструктурой. По мнению зарубежных экспертов, Россия в лице РДВ, а также тяготеющих к СВА территорий Сибири могла бы играть в такой региональной системе роль одного из факторов стратегической надежности и безопасности поставок энергоресурсов в СВА.
Однако в ходе обсуждений зарубежные эксперты не показали системного видения ситуации с обеспечением стран СВА топливно-энергетическими ресурсами с учетом геополитических, стратегических и собственных социально-экономических интересов России, а также взаимоотношений России со странами-импортерами. Проблема энергетической безопасности рассматривалась экспертами во многом однобоко, в контексте того, что Россия обладает избытком этих ресурсов, а страны СВА, прежде всего Китай, в топливно-энергетических ресурсах нуждаются, поэтому неизбежна их поставка из России.
Другим природно-ресурсным проблемам, а также проблеме устойчивого развития в проведенных встречах уделялось меньше внимания, а вопросы минерально -сырьевого комплекса зарубежными экспертами вообще не поднимались.
Китайские эксперты отмечали, что развитие китайско-российских экономических отношений идет медленнее развития политических отношений. Особо подчеркивалось, что ни китайское, ни российское правительства не уделяют достаточного внимания совместному освоению природно-ресурсного потенциала Северо-Восточного Китая и РДВ, а также торговле между этими регионами. За последние десять лет экономика Северо-Восточного Китая развивалась очень медленно, т.к. китайское правительство уделяло основное внимание приморским районам страны. В СевероВосточном Китае экономика все еще имеет в основном плановый характер, в то время как в приморских районах она уже стала чисто рыночной. В начинающейся 11-й пятилетке на северо-восток Китая будут направлены большие финансовые ресурсы и предоставлены льготы.
В целом во время встреч и обсуждений зарубежные эксперты не ставили вопросы о методах и способах добычи и использования природных ресурсов, типах потребления природно-ресурсных продуктов, ресурсосбережении и т.п. Это касается экспертов всех стран, но в первую очередь удивляет такое отношение со стороны китайских экспертов на фоне объявления Китаем амбициозных программ, существенно изменяющих методы освоения природно-ресурсного потенциала страны. В Китае введено усиливающееся ограничение рубок леса севернее Хуанхэ. По всей стране создаются природные резерваты, особенно вдоль российско-китайской границы. Ведется значительное строительство гидроэлектростанций. Китай вновь инициирует огромную российско-китайскую программу строительства каскада гидроэлектростанций в русле реки Амур. Такая программа в случае ее реализации будет иметь далеко идущие ресурсные, экологические и политические последствия. Она приобретает особое звучание в связи с катастрофическим загрязнением вод Сунгари — Амура в декабре 2005 г.
В ходе выездных исследований наиболее остро проблема устойчивого развития и экологической безопасности была поднята в Гонконге. Властям Гонконга прихо-
СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ Ц ^
№ 32006
дится уделять большое внимание состоянию окружающей природной среды. В Гонконге 2,5 года назад учрежден совет по устойчивому развитию. Одна из главнейших ресурсный проблем Гонконга — земельно-ресурсная. Но, несмотря на большой дефицит земель, около 3% земель Гонконга выделены в качестве защитный.
Наряду с энергетической темой важнейшей проблемой, поднимаемой зарубежными экспертами, была внешняя торговля. В настоящее время в Восточной Азии особое значение придается японо-китайско-южнокорейским экономическим отношениям. Япония и КНР — самые экономически мощные страны Азии, а в мире по величине ВВП в 2004 г. они уступали только США. Удельный вес взаимной торговли в совокупном товарообороте Китая, Японии и Республики Корея постоянно растет, и сейчас предлагается закрепить эти торговые отношения в виде фиксированной интеграционной группировки.
В перспективе значительный геополитический эффект, в том числе за счет снижения влияния США в Восточной Азии, может оказать создание японо-китайско-южнокорейской ЗСТ. Но Китай и Япония являются стратегическими конкурентами в производстве полупроводников, сталелитейной промышленности и некоторый других отраслях, и открытие рынков может вызвать негативные последствия для экономики КНР. Японию и Республику Корея также разделяют существенные противоречия. В частности, обе страны стремятся защитить от дешевого импорта свое не слишком эффективное сельское хозяйство и рыболовство. Не улажены также некоторые старые политические разногласия Китая и Республики Корея с Японией.
Гонконгские эксперты считают, что создание ЗСТ в СВА пока нереально, т.к. будущие партнеры слишком опасаются друг друга.
Лидером АСЕАН по заключению ССТ является Сингапур. Предпринятые Сингапуром меры могут стать первым шагом на пути использования этих соглашений в качестве стратегии развития экономических связей в регионе. Взяв на себя роль первопроходца, Сингапур консультируется в этом вопросе с остальными членами АСЕАН и информирует их о получаемых результатах.
Зарубежные эксперты считают, что проблема заключения ССТ в Восточной Азии чересчур политизирована. Политики не в состоянии обеспечить успех переговоров по экономическим вопросам. Предложение по заключению ССТ между Японией и Республикой Корея ориентировано на то, чтобы сцементировать политические отношения между этими странами, которые заметно улучшились в 1990-е гг., однако предлагаемая форма ССТ предоставит асимметричные преимущества японской стороне. Японские исследования показывают, что, если тарифы будут убраны, японский экспорт в Республику Корея увеличится в гораздо большей степени, чем корейский в Японию. В результате положительный баланс Японии в торговле с Республикой Корея возрастет на 35%. Это подтверждают корейские исследования, показывающие, что в случае заключения ССТ ярко проявятся негативные эффекты в доходной части страны и в сфере социального обеспечения.
Большинство корейских экспертов считают, что Республика Корея должна заключить как можно больше ССТ, не ограничиваясь только Японией и Китаем. Сейчас идет подготовка к заключению подобного соглашения с США. В дальнейшем Республика Корея собирается рассмотреть перспективы заключения такого соглашения и с Россией, однако пока что РФ не является членом ВТО.
Участие России в большинстве многосторонних форматов Восточной Азии до настоящего времени остается лишь формальным. Для реального включения в интеграционные процессы, происходящие в Восточной Азии, России необходимо определить условия своего участия в восточноазиатской интеграции, т.е. выработать четкую стратегию на азиатско-тихоокеанском направлении.
Достигнутый к настоящему времени двусторонний уровень экономического взаимодействия России со странами Восточной Азии не соответствует потенциальным возможностям как в плане наращивания взаимной торговли, так и в инвестиционном сотрудничестве. Реальные перспективы сотрудничества России с Китаем, Рес-
С. Н. Леонов, А. С. Шейнгауз
№ 32006
публикой Корея и Японией, по единодушному мнению зарубежных экспертов, связаны с реализацией международных сырьевых и инженерно-технических проектов в области нефти, трубопроводного природного газа, электроэнергетических систем, транснациональных транспортно-транзитных коридоров, обслуживающих магистральные потоки товаров.
Определенные перспективы торгово-экономического сотрудничества Китая и России просматриваются на межрегиональном уровне — между субъектами РФ тихоокеанской части России и северо-восточными провинциями КНР. Этому способствуют, с одной стороны, стабильный экономический рост в России, с другой стороны — реализация намеченных экономических преобразований на северо-востоке КНР. В настоящее время КНР проводит политику структурной перестройки экономики Северо-Восточного Китая, в частности за счет модернизации старых и развития новых отраслей промышленности. При этом акцент делается на создание современных экспортно-ориентированных предприятий. Предполагается, что включение РДВ в осуществление намеченных планов развития северо-восточных провинций КНР позволит изменить в позитивном направлении динамику и структуру российско-китайской торговли как на межрегиональном, так и национальном уровне. Возможности расширения масштабов и структуры межрегиональной российско-китайской торговли связываются также с повышением конкурентоспособности китайской экспортной продукции, в частности за счет все более широкого использования современных технологий, материалов и комплектующих, поставляемых в Китай из развитых стран, что создает реальные условия для увеличения объемов китайского импорта на РДВ.
С точки зрения китайских экспертов, для эффективной реализации потенциала межрегионального российско-китайского экономического сотрудничества России необходимо, исходя из стратегии экономического развития РДВ, адаптировать федеральную торговую политику к уровню регионального развития.
Таким образом, для Восточной Азии возможны три пути формирования соглашений о ЗСТ. Первый — самый идеальный, это немедленное начало переговоров о создании региональной ЗСТ. Но, похоже, это преждевременно. Второй путь состоит в том, чтобы сформировать трехстороннюю (Китай, Япония, Республика Корея) ЗСТ. Но здесь имеется трудность, которая состоит в том, что Китай избегает заключения трехсторонних соглашений, хотя он сам предлагал подобную идею в 2003 г. Еще более сложной ситуация может стать в случае подключения к этому процессу Тайваня. Третий путь — через различные двусторонние соглашения между странами АСЕАН и государствами СВА. Этот вариант может оказаться очень сложным, если двусторонние соглашения не будут в перспективе ориентированы на конвергенцию. Все это требует разработки ряда общих принципов для региона, которые могут оказаться приемлемыми в перспективе и для всего мира.
Помимо внешнеторговых в Восточной Азии предлагается реализовать еще ряд международных проектов. В качестве одного из примеров межрегионального сотрудничества в совместном использовании природно-ресурсного потенциала, прежде всего земельных и водных ресурсов, зарубежные эксперты назвали проект развития района реки Туманной (Tumangan Regional Economic Development Area — TREDA). Он основывается на финансовых и людских ресурсах России, Китая и обеих Корей. Пока что в проекте не наблюдается никакого прогресса.
По мнению южнокорейских экспертов, наиболее заинтересованной стороной в этом проекте является КНДР, но у нее нет средств для его реализации. Неясным остается отношение к этому проекту Китая и России. Китай хотел бы использовать этот проект лишь как средство для развития своих северо-восточных провинций. Со стороны России вообще не видно политической или какой-нибудь другой поддержки этому проекту. Тем не менее, этот проект может представлять интерес для Российской Федерации, так как создаст новые возможности для сотрудничества России и обеих Корей с другими государствами АТР, а также для передачи электроэнергии из России в соседние дальневосточные страны.
СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ/ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ р ^
№ 32006
Южнокорейские эксперты считают, что проект создания в КНДР Кэсонской свободной экономической зоны (СЭЗ) развивается успешно. Жизнедеятельность комплекса обеспечивается южнокорейской стороной — она поставляет в СЭЗ электроэнергию, воду, обеспечивает связь. Основу кэсонского комплекса составляют предприятия, производящие текстильные изделия и одежду. Кроме того, в СЭЗ организовано производство посуды, кухонной утвари, часов, электронной аппаратуры. В ближайшее время будет развернуто производство телевизоров. Вся произведенная продукция сбывается в Республике Корея, в дальнейшем предполагается экспорт в Сингапур и другие государства АСЕАН, а также в страны Евросоюза. Многое зависит от стоимости перевозки этих товаров до места сбыта. Многие южнокорейские компании проявляют желание работать на территории этой СЭЗ.
В Сонбонской СЭЗ (КНДР) положительных результатов пока нет. Главная причина этого — отсутствие необходимой инфраструктуры, из-за чего южнокорейские компании пока не стремятся разместиться в этой СЭЗ.
Параллельно с изучением экономики стран Восточной Азии большое внимание в ходе полевых исследований было уделено структуре и содержанию научных работ, проводимых в регионе, возможности организации научного сотрудничества. Безусловно, участники полевых исследований заранее отобрали для посещения те организации, которые были известны своими исследованиями в России, поэтому не могут давать оценку общему направлению исследований в странах, которые они посетили. Но проведенный анализ показывает, что проблема углубления экономического сотрудничества стран Восточной Азии занимает большое место в изысканиях, проводимык сотрудниками посещенных научных организаций. Далеко не все они постоянно занимаются изучением взаимоотношений с Россией, но ряд организаций имеет постоянные связи с российскими научными институтами и вузами, программы обмена исследователями.
Во время посещения Шанхайского института международных исследований (Шанхай, КНР) и Корейского института международной экономической политики (Сеул, Республика Корея) были подписаны заранее подготовленные договоры о творческом сотрудничестве с ИЭИ. Еще несколько институтов КНР, включая Гонконг, а также Республики Корея выразили готовность подписать аналогичные договоры.
Проведенные выездные исследования позволили решить ряд задач, направленных на углубление исследований вопросов экономического сотрудничества между Россией, прежде всего РДВ, странами СВА и ЮВА. Полезным стало заключение соглашений о сотрудничестве между ИЭИ ДВО РАН и научными учреждениями Восточной Азии; установление личнык контактов между научными сотрудниками ИЭИ ДВО РАН и научно-исследовательских учреждений Восточной Азии, в ходе которых был проведен активный обмен мнениями по вопросам развития экономического сотрудничества в регионе; получение доступа к публикациям многих научно-исследовательских учреждений Восточной Азии, что значительно расширило базу источников по вопросам, представляющим интерес для проекта, выполняемого совместно ИЭИ ДВО РАН и Фондом мира Сасакава.
С. Н. Леонов, А. С. Шейнгауз
12. Заказ 3121
177
