Сопоставление структуры питания больных неалкогольной жировой болезнью печени с наиболее значимыми для здоровья паттернами питания Текст научной статьи по специальности «Клиническая медицина»

Для корреспонденции

Гончаров Алексей Александрович - аспирант

ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Адрес: Российская Федерация, 115446, г. Москва,

Каширское шоссе, д. 21

Телефон: (499) 613-10-91

E-mail: [email protected]

https://orcid.org/0000-0002-8099-8602

Гончаров А.А., Пилипенко В.И., Исаков В.А.

Сопоставление структуры питания больных неалкогольной жировой болезнью печени с наиболее значимыми для здоровья паттернами питания

Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Федеральный исследовательский центр питания, биотехнологии и безопасности пищи, 109240, г. Москва, Российская Федерация

Federal Research Centre of Nutrition, Biotechnology and Food Safety, 109240, Moscow, Russian Federation

Нарушения структуры питания пациентов с неалкогольной жировой болезнью печени (НАЖБП) полагают одной из причин развития заболевания, при этом определенные типы питания имеют выраженный защитный эффект относительно заболеваемости НАЖБП.

Целью исследования являлось детальное сравнение особенностей питания пациентов с НАЖБП из российской популяции с гепатопротекторными паттернами питания (средиземноморский и вегетарианский паттерны питания, диета DASH).

Материал и методы. В качестве материала исследования были использованы данные обследования 613 пациентов клиники лечебного питания ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии», полученные с 2021 по 2023 г. Стадии стеатоза и фиброза печени оценивали при помощи вибрационно контролируемой эласто-графии печени. Пациенты были разделены на 2 группы: группа НАЖБП (n=367) и группа сравнения (n=205), из которых были сформированы пары (n=77), не отличавшиеся по полу, возрасту и индексу массы тела. Питание оценивали полуколичественным методом анализа потребления пищи за предыдущий месяц.

Финансирование. Исследование выполнено при финансировании Российского научного фонда (проект № 19-76-30014-П), https://rscf.ru/ project/23-76-33001/

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие конфликта интересов.

Вклад авторов. Концепция и дизайн исследования - Исаков В.А.; сбор и статистическая обработка данных - Гончаров А.А., Пилипенко В.И.; написание и редактирование текста, ответственность за целостность всех частей статьи - все авторы.

Для цитирования: Гончаров А.А., Пилипенко В.И., Исаков В.А. Сопоставление структуры питания больных неалкогольной жировой болезнью печени с наиболее значимыми для здоровья паттернами питания // Вопросы питания. 2024. Т. 93, № 5. С. 125-141. DOI: https://doi. org/10.33029/0042-8833-2024-93-5-125-141

Статья поступила в редакцию 09.07.2024. Принята в печать 16.09.2024.

Funding. The study was funded by the Russian Science Foundation (project No. 19-76-30014-P), https://rscf.ru/project/23-76-33001/ Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.

Contribution. Concept and design of the study - Isakov V.A., collection and statistical processing of data - Goncharov A.A., Pilipenko V.I., writing and editing the text, responsibility for the integrity of all parts of the article - all authors.

For citation: Goncharov A.A., Pilipenko V.I., Isakov V.A. Comparison of the nutritional structure of patients with non-alcoholic fatty liver disease with the most significant nutrition patterns for health. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2024; 93 (5): 125-41. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2024-93-5-125-141 (in Russian) Received 09.07.2024. Accepted 16.09.2024.

Comparison of the nutritional structure of patients with non-alcoholic fatty liver disease with the most significant nutrition patterns for health

Goncharov A.A., Pilipenko V.I., Isakov V.A.

Потребление групп пищевых продуктов пациентами сопоставляли с потреблением в пищевых паттернах, ассоциированных со снижением риска НАЖБП. Результаты. Анализ потребления пищевых групп в составе рационов пациентов с НАЖБП наряду с пациентами из группы сравнения показал, что их потребление отличалось от рекомендуемых уровней, согласно пирамиде здорового питания и протективных в отношении НАЖБП пищевых паттернов, более низким потреблением молока и молочных продуктов (Ме=0,8—1,1 против 1,8-4,2 чашки в сутки), бобовых (Me=0,16—0,19 против 1,5-7,5 чашки в сутки), растительных масел [Me=7,0 г/сут у пациентов с НАЖБ и Me=5,0 г/сут у пациентов из группы сравнения (р=0,04) против 24,0—40,0 г/сут], рыбы и морепродуктов (Me=6,2—6,6 против 6,3—17,6 унции в неделю), овощей (Me=1,9—2,0 против 2,5—4,0 чашки в сутки), орехов и семян (Me=3,5 против 4,5—11,1 унции в день), избыточным потреблением продуктов из группы «мясо, птица, яйца» (Me=3,0—4,1 против 0,4—3,6 унции в сутки) и соответствовало им по потреблению фруктов и зерновых продуктов (за счет белого хлеба и хлебобулочных изделий).

Заключение. Пациенты с НАЖБП нуждаются в изменении структуры привычного питания в том числе за счет внедрения специализированных пищевых продуктов, способных восполнять недостающие нутриенты в рационе, оказывающие протективное действие в отношении НАЖБП.

Ключевые слова: оценка питания; неалкогольная жировая болезнь печени;

неалкогольная жировая болезнь печени; гепатопротек-тивные паттерны питания

Impaired nutritional patterns in patients with non-alcoholic fatty liver disease (NAFLD) are considered to be one of the causes of the disease, with certain types of nutrition having a pronounced protective effect on the incidence of NAFLD.

The aim of the study was to compare in detail the nutritional characteristics of Russian patients with NAFLD compared with hepatoprotective dietary patterns (Mediterranean, vegetarian diet, DASH diet).

Material and methods. As the research material, data from the examination of 613 patients of the Federal Research Centre of Nutrition, Biotechnology and Food Safety, obtained in the period from 2021 to 2023, were used. The assessment of the stage of liver steatosis and fibrosis was carried out using vibration-controlled transient elastography. The patients were divided into 2 groups; the NAFLD group (n=367) and the control group (n=205), and pairs (n=77) of these groups were formed by gender, age and BMI. Nutrition was assessed using a semi-quantitative method of analyzing food consumption over the previous 1 month. Consumption of food groups by the studied groups was compared with intake in dietary patterns associated with reduced risk of NAFLD.

Results. Analysis of the consumption of food groups in the diets of patients with NAFLD along with patients from the control group showed that their intake differed from the recommended levels of consumption according to the healthy eating pyramid and protective dietary patterns for NAFLD with lower consumption of milk and dairy products (Me=0.8—1.1 vs 1.8—4.2 cups/day), legumes (Me=0.16—1.19 vs 1.5—7.5 cups/day), vegetable oils [Me=7.0 g/day in patients with NAFLD and Me=5.0 g/day in patients from the control group (p=0.04) vs 24.0—40.0 g/day], fish and seafood (Me=6.2—6.6 vs 6.3—17.6 ounces/week), vegetables (Me=1.9—2.0 vs 2.5—4.0 cups/day), nuts and seeds (Me=3.5 vs 4.5—11.1 ounces/day), excessive consumption of products from the «meat, poultry, eggs» group (Me=3.0—4.1 vs 0.4—3.6 ounces/day), and corresponded to these recommendations in terms of the consumption of fruit and cereals (at the expense of white bread and bakery products).

Conclusion. Patients with NAFLD need to change the structure of habitual nutrition, including through the introduction of foods for special dietary uses capable of replenishing the missing nutrients in their diet, which have a protective effect against NAFLD. Keywords: nutrition assessment; non-alcoholic fatty liver disease; non-alcoholic fatty liver disease; hepatoprotective dietary pattern

Модификация рациона питания - подход к профилактике и лечению неалкогольной жировой болезни печени (НАЖБП), зарекомендовавший себя как основной в отношении данного заболевания [1]. Формирование у людей с НАЖБП определенных пищевых привычек является одним из подходов к изменению их рациона. Среди различных пищевых паттернов (моделей пита-

ния) средиземноморский показал свою эффективность в отношении лечения НАЖБП в контролируемых исследованиях [2-4], он основан на хорошо изученной средиземноморской диете, распространенной в одноименной географической зоне. Тем не менее другие пищевые паттерны и диеты, такие как вегетарианский пищевой паттерн [5], диетический подход к остановке гипер-

тонии (dietary approaches to stop hypertension - DASH) [6, 7], также изучаются в отношении лечения НАЖБП и демонстрируют хорошие результаты. В нашей стране в качестве инструмента для обеспечения рационального питания населения предложен набор продуктов, представленный в приказе Минздрава России от 19.08.2016 № 614 «Об утверждении рекомендаций по рациональным нормам потребления пищевых продуктов, отвечающих современным требованиям здорового питания» (в редакции от 01.12.2020 № 1276, от 30.12.2022 № 821). Однако использование данного документа направлено на профилактику заболеваний, обусловленных нарушением питания, поскольку использование этого набора продуктов предполагает отсутствие нарушений метаболизма. В случае НАЖБП присутствуют значимые отклонения жирового и углеводного обмена, что требует особых условий к построению лечебного или профилактического рациона для пациентов. Аналогично набор продуктов в лечебных рационах, в том числе рекомендованных пациентам с ожирением [8] - низкокалорийной или низкобелковой диете, - тоже имеет отличия от норм потребления согласно указанному выше приказу Минздрава России. В связи с этим требуются детальный анализ опыта исследования пищевых паттернов, защитных в отношении НАЖБП, а также их сравнение с пищевыми паттернами в российской популяции пациентов с НАЖБП для определения основных характеристик лечебного рациона для этой категории больных и рекомендаций по профилактике.

Целью исследования было детальное сравнение особенностей питания пациентов с НАЖБП из российской популяции с гепатопротекторными паттернами питания (средиземноморский, вегетарианский, скандинавский паттерны питания, диета DASH).

Материал и методы

В качестве материала исследования были использованы данные обследования 613 пациентов Клиники лечебного питания ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» с 2021 по 2023 г. Предварительно от всех участников исследования было получено письменное информированное согласие. Исследование было одобрено комитетом по этике ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» (выписка из протокола № 5 от 15.06.2021).

В исследование типа «случай-контроль» включали пациентов обоих полов в возрасте от 18 до 75 лет. Из исследования исключали пациентов с диагностированными хроническими заболеваниями печени, с сахарным диабетом 2 типа, нарушением толерантности к глюкозе и нарушенной гликемией натощак. Пациенты были разделены на 2 группы: группа НАЖБП (n=367) и группа сравнения (n=205), из них были сформированы пары (n=77), сопоставимые по полу, возрасту и индексу массы тела (ИМТ) (рис. 1). Группу сравнения составили пациенты с контролируемым затуханием ультразвукового сигнала (controlled attenuation parameter - CAP)

Рис. 1. Алгоритм отбора пациентов в исследование

СД2 - сахарный диабет 2 типа; НТГ - нарушение толерантности к глюкозе; НГН - нарушение гликемии натощак; НАЖБП - неалкогольная жировая болезнь печени; ИМТ - индекс массы тела.

Fig. 1. The algorithm for selecting patients in the study

<248 дБ/м, плотностью печени (liver stiffness measurement - LSM) <6,5 кПа, отсутствием в анамнезе и/или по данным клинического и лабораторного обследования заболеваний печени, результатом вопросника AUDIT ниже 7 баллов для женщин, 8 для мужчин. Группу НАЖБП составили пациенты с CAP>248 дБ/м, отсутствием в анамнезе и/или по данным клинического и лабораторного обследования заболеваний печени, результатом вопросника AUDIT ниже 7 баллов для женщин, 8 для мужчин (см. рис. 1).

Стадии стеатоза и фиброза печени оценивали при помощи вибрационно контролируемой эластографии печени (VCTE) (Fibroscan®, EchoSens, Франция), которую выполняли пациентам натощак по стандартному протоколу с использованием аппарата FibroScan 530 [9, 10].

Фактическое питание оценивали методом анализа частоты потребления пищи за предыдущий месяц с использованием программы Nutrilogic (ООО «Нутри-лоджик», Россия, свидетельство о регистрации программы для ЭВМ 2018614588 от 10.04.2018) [11]. Во время однократного проведения интервью с каждым респондентом интервьюер предлагал оценить потребление пищевых продуктов (100 наименований) по отдельности

0

Фрукты / Fruits

Овощи / Vegetables

□ Группа сравнения (n=77) / Control group (n=77)

□ Группа НАЖБП (n=77) / NAFLD group (n=77)

— Средиземноморский паттерн питания [13]* / Mediterranean dietary pattern [13]*

— Пирамида здорового питания [13]* / Healthy eating pyramid [13]*

— Вегетарианский паттерн питания [13]* / Vegetarian dietary pattern [13]*

□ Систематический обзор литературы и контролируемые исследования средиземноморского паттерна питания [14-16] ■ Обзор литературы и контролируемые исследования DASH [19, 20]

| Обзор литературы и контролируемое исследование скандинавского паттерна питания [17, 18] | Контролируемое испытание вегетарианского паттерна питания [5]

7

6

5

4

3

2

1

Рис. 2. Сравнение уровней потребления овощей и фруктов обследованными пациентами с рекомендованным потреблением согласно пирамиде здорового питания и паттернам питания, протективным в отношении неалкогольной жировой болезни печени (НАЖБП)

Здесь и на рис. 2-8: * - линиями обозначены рекомендованные уровни потребления (для жителей США) [13], блоками обозначены границы потребления по данным обзоров литературы и рандомизированных контролируемых клинических исследований [5, 14-20].

Fig. 2. Comparison of the consumption of vegetables and fruit by the studied patients with the recommended level according to the healthy eating pyramid and dietary patterns that are protective against non-alcoholic fatty liver disease

Here and in figures 2-8: * - lines indicate consumption levels according to recommendations for residents of the United States [13], blocks indicate consumption boundaries according to literature reviews and randomized controlled clinical trials [5,14-20].

с указанием факта употребления респондентом пищевого продукта за условленный период, частоты употреблений («никогда», «1 раз в день», «2-4 раза в неделю», «1 раз в неделю», «2 раза в месяц», «1 раз в месяц», «реже чем 1 раз в месяц») и размера порции (в граммах, оцениваемого по цветным фотографиям порций разной массы различных продуктов и блюд).

Для сопоставления питания пациентов обеих групп с нормами потребления пирамиды здорового питания

и рационами, приведенными в рандомизированных контролируемых исследованиях (РКИ) гепатопротекторных пищевых паттернов, был применен следующий метод. Потребление пищевых продуктов, полученное в граммах при помощи пакета программы «Nutrilogic, конвертировали в чашки и унции в соответствии с методологией базы данных эквивалентов пищевых паттернов (Food patterns equivalents database: methodology and user guide) [12]. Представление данных исследования в чашках

20

15

10

p=0,3

p=0,4

7,5

1,3-6,0

2,8-6,7

1,5

I

5,0

0,2

12

1,9-11,1

4,5

4,5

2,8-6,7

7,0

I

3,8

Бобовые / Legumes

Орехи, семена, соевые продукты / Nuts, seeds, soy products

□ Группа сравнения (л=77) / Control group (л=77)

□ Группа НАЖБП (n=77) / NAFLD group (n=77)

— Средиземноморский паттерн питания [13]* / Mediterranean dietary pattern [13]*

— Пирамида здорового питания [13]* / Healthy eating pyramid [13]*

— Вегетарианский паттерн питания [13]* / Vegetarian dietary pattern [13]*

□ Систематический обзор литературы и контролируемые исследования средиземноморского паттерна питания [14-16] ■ Обзор литературы и контролируемые исследования DASH [19, 20]

| Обзор литературы и контролируемое исследование скандинавского паттерна питания [17, 18] | Контролируемое испытание вегетарианского паттерна питания [5]

5

0

Рис. 3. Сравнение потребления бобовых и орехов, семян обследованными пациентами с рекомендованным потреблением согласно пирамиде здорового питания и паттернам питания, протективным в отношении неалкогольной жировой болезни печени (НАЖБП)

Fig. 3. Comparison of consumption of legumes, nuts, and seeds by the examined patients with the recommended level according to the healthy eating pyramid and dietary patterns that are protective against non-alcoholic fatty liver disease (NAFLD)

и унциях по сравнению с представлением их в граммах позволяет решить серьезную проблему сопоставления полученных результатов с данными других авторов. В зарубежной литературе описаны клинические исследования пищевых паттернов, демонстрирующих эффективность в лечении НАЖБП (средиземноморский пищевой паттерн [2-4], вегетарианский пищевой паттерн [5], диета DASH [6]). При этом средиземноморский и вегетарианский пищевые паттерны детально описаны в рекомендациях по питанию для жителей США [13]. Проблема заключается в вариабельности массы унций и чашек в граммах для различных пищевых продуктов, в том числе входящих в одну группу. Например, в группе

овощей чашка приготовленных баклажанов весит 95 г, приготовленной тыквы - 245 г, свежих помидоров - 170 г. В группе фруктов чашка апельсинов весит 185 г, арбуза -150 г, сырых яблок - 110 г [12]. В клинических исследованиях пищевых паттернов приводятся данные потребления преимущественно по группам пищевых продуктов, что не позволяет детально оценить структуру потребления каждой группы пищевых продуктов и с точностью конвертировать потребление групп продуктов из чашек и унций в граммы. В то же время в отношении исследованных нами пациентов мы обладаем данными по потреблению как групп пищевых продуктов, так и отдельных пищевых продуктов, что позволяет конвертировать эти

Зерновые / Cereals

□ Группа сравнения (n=77) / Control group (n=77)

□ Группа НАЖБП (n=77) / NAFLD group (n=77)

— Средиземноморский паттерн питания [13]* / Mediterranean dietary pattern [13]*

— Пирамида здорового питания [13]* / Healthy eating pyramid [13]*

— Вегетарианский паттерн питания [13]* / Vegetarian dietary pattern [13]*

□ Систематический обзор литературы и контролируемые исследования средиземноморского паттерна питания [14-16] ■ Обзор литературы и контролируемые исследования DASH [19, 20]

| Контролируемое испытание вегетарианского паттерна питания [5]

Рис. 4. Сравнение потребления зерновых обследованными пациентами с рекомендованным потреблением согласно пирамиде здорового питания и паттернам питания, протективным в отношении неалкогольной жировой болезни печени (НАЖБП)

Fig. 4. Comparison of grain consumption by the examined patients with the recommended consumption according to the healthy eating pyramid, dietary patterns that are protective against non-alcoholic fatty liver disease (NAFLD)

данные в чашки и унции согласно [12] для сравнения с данными клинических испытаний рационов, построенных на основе эффективных в лечении НАЖБП пищевых паттернов.

Статистическую обработку данных проводили при помощи Statistica 13.0 (StatSoftlnc., США), MS Excel 2013 (Microsoft, США). Результаты представлены в виде медианы и межквартильного размаха. Проверку данных на нормальность распределения проводили с использованием критерия Лиллиефорса, что показало распределение данных в исследуемой выборке, отличное от нормального. Для определения статистической значимости различий в независимых выборках применяли непараметрический критерий Манна-Уитни. Различия считали статистически значимыми при р<0,05.

Результаты

Для сравнения пищевых паттернов у пациентов с НАЖБП и из группы сравнения с пищевыми паттернами, протективными в отношении НАЖБП, было проведено сопоставление по 9 группам пищевых продуктов.

На рис. 2 показано потребление овощей и фруктов пациентами обеих групп в сравнении с рекомендованным уровнем согласно нормам пирамиды здорового питания [13], средиземноморского [13, 14], вегетарианского [13, 14] и скандинавского [17, 18] паттернов питания и рекомендаций по питанию DASH [19, 20], а также их сравнение с рационами, построенными на основании этих паттернов в рамках РКИ. Хотя потребление фруктов пациентами с НАЖБП было сопоставимо с рекомен-

0

Растительные масла / Vegetable oils

□ Группа сравнения (n=77) / Control group (л=77)

□ Группа НАЖБП (n=77) / NAFLD group (n=77)

— Средиземноморский паттерн питания [13]* / Mediterranean dietary pattern [13]*

— Пирамида здорового питания [13]* / Healthy eating pyramid [13]*

— Вегетарианский паттерн питания [13]* / Vegetarian dietary pattern [13]*

□ Систематический обзор литературы и контролируемые исследования средиземноморского паттерна питания [14-16] | Обзор литературы и контролируемое исследование скандинавского паттерна питания [17, 18]

| Контролируемое испытание вегетарианского паттерна питания [5]

Рис. 5. Сравнение потребления растительных масел обследованными пациентами с рекомендованным потреблением согласно пирамиде здорового питания и паттернам питания, протективным в отношении неалкогольной жировой болезни печени (НАЖБП)

Fig. 5. Comparison of the consumption of vegetable oils by the examined patients with the recommended consumption according to the healthy eating pyramid, dietary patterns that are protective against non-alcoholic fatty liver disease (NAFLD)

дациями как пирамиды здорового питания, так и вегетарианского паттерна питания, оно почти достигло уровня потребления средиземноморского паттерна питания (1,9 против 2,0 чашки в сутки), но было существенно ниже показателей рационов, представленных в некоторых РКИ (2,0-4,0 чашки в сутки). Потребление овощей пациентами обеих групп было ниже всех рассмотренных рационов и рекомендаций потребления (2,0 против 2,54,5 чашки в сутки).

На рис. 3 показано сопоставление потребления бобовых и орехов/семян пациентами обеих групп с рассмотренными рекомендациями и исследованиями паттернов питания. Потребление бобовых было существенно ниже, чем в рассмотренных рационах и рекомендациях потребления (0,3 против 1,5 чашки в сутки для пирамиды здорового питания и средиземноморского пат-

терна). Медианное потребление орехов, семян и соевых продуктов в исследуемых группах было ниже рекомендованных для этих пищевых продуктов уровней потребления согласно диете DASH, средиземноморскому паттерну питания и рационам большинства клинических испытаний.

Потребление зерновых у обследованных пациентов было сопоставимо со всеми рассмотренными рекомендациями и диапазонами потребления в различных РКИ (рис. 4). Однако это достигалось в первую очередь за счет белого хлеба и хлебобулочных изделий, в то время как в рекомендациях пирамиды здорового питания и пищевых паттернов, ассоциированных со снижением риска НАЖБП, доля цельнозерновой продукции должна составлять больше половины внутри группы зерновых продуктов.

25

20

15

10

p=0,8

7-17,6

p=0,5

15

6,3

p=0,3

p=0,8

1,8

Рыба и морепродукты Fish and seafood

Рыба / Fish

Морепродукты / Seafood

Рыба соленая, копченая,

консервы Sa/fed, smoked, canned fish

□ Группа сравнения (л=77) / Control group (л=77)

□ Группа НАЖБП (n=77) / NAFLD group (n=77)

— Средиземноморский паттерн питания [13]* / Mediterranean dietary pattern [13]*

— Пирамида здорового питания [13]* / Healthy eating pyramid [13]*

□ Систематический обзор литературы и контролируемые исследования средиземноморского паттерна питания [14-16] | Обзор литературы и контролируемые исследования DASH [19, 20]

5

0

Рис. 6. Сравнение потребления рыбы и морепродуктов обследованными пациентами с рекомендованным потреблением согласно пирамиде здорового питания и паттернам питания, протективным в отношении неалкогольной жировой болезни печени (НАЖБП)

Fig. 6. Comparison of fish and seafood consumption by the examined patients with the recommended consumption according to the healthy eating pyramid, dietary patterns that are protective against non-alcoholic fatty liver disease (NAFLD)

Как следует из данных рис. 5, потребление растительных масел (Ме=5-7 г/сут) было ниже норм потребления, приведенных во всех рекомендациях, и величин потребления согласно данным клинических исследований, кроме РКИ скандинавского паттерна питания (4,5 г/сут).

На рис. 6 показано сопоставление структуры потребления в категории продуктов «рыба и морепродукты» исследованными популяциями с рассмотренными рекомендациями и исследованиями паттернов питания. Медиана потребления рыбы и морепродуктов пациентами с НАЖБП была ниже рекомендуемых показателей потребления всех паттернов, ассоциированных со снижением риска НАЖБП, и потребления морепродуктов в клинических исследованиях, за исключением РКИ DASH (6,3 унции в неделю). Однако потребление

закусочной рыбы и рыбных консервов пациентами обеих групп было сопоставимым с их потреблением в РКИ средиземноморского паттерна питания.

Сопоставление потребления мяса, птицы, яиц обследованными группами пациентов с рассмотренными рекомендациями и исследованиями паттернов питания (рис. 7) показало, что потребление составляющих (кроме птицы) этой категории пищевых продуктов было существенно выше рекомендованных уровней.

Как видно из данных рис. 8, среди молочных продуктов потребление молока и кисломолочных продуктов обследованными пациентами было ниже рекомендованных уровней как рассматриваемых рекомендаций, так и РКИ.

По мере увеличения количества учитываемых групп пищевых продуктов, потребление которых соответствует

12-|

10

p=0,1

3,3

3,3

0,4

p=0,02

2,3-3,6

1,0-2,6

p=0,8

0,3-0,8

□

0,2-1,4

0,4

p=0,03

0,3-1,5

□и 0,3-°,э

X X

"Г

Мясо, птица, яйца Meat, poultry, eggs

Мясо и мясные продукты Meat and meat products

Птица / Poultry

Яйца / Eggs

□ □

□ ■

Группа сравнения (n=77) / Control group (n=77) Группа НАЖБП (n=77) / NAFLD group (n=77)

Средиземноморский паттерн питания [13]* / Mediterranean dietary pattern [13]* Пирамида здорового питания [13]* / Healthy eating pyramid [13]* Вегетарианский паттерн питания [13]* / Vegetarian dietary pattern [13]*

Систематический обзор литературы и контролируемые исследования средиземноморского паттерна питания [14-16] Обзор литературы и контролируемые исследования DASH [19, 20]

8

6

4

2

0

Рис. 7. Сравнение потребления мяса, птицы, яиц обследованными пациентами с рекомендованным потреблением согласно пирамиде здорового питания и паттернам питания, протективным в отношении неалкогольной жировой болезни печени (НАЖБП)

Fig. 7. Comparison of meat, poultry and egg consumption by the examined patients with the recommended consumption according to the healthy eating pyramid, dietary patterns that are protective against non-alcoholic fatty liver disease (NAFLD)

пирамиде здорового питания, число пациентов уменьшается (рис. 9). В нашей когорте пациентов только у 5% лиц из группы сравнения и 3% из группы НАЖБП уровень потребления 7 групп пищевых продуктов соответствовал рекомендованному пирамидой здорового питания.

Таким образом, питание пациентов с НАЖБП отличалось от рекомендуемых уровней пирамиды здорового питания и протективных в отношении НАЖБП пищевых паттернов более низким потреблением молока и кисломолочных продуктов, бобовых, растительных масел, рыбы и морепродуктов, орехов и семян, избыточным потреблением продуктов из группы «мясо, птица, яйца» и соответствующим данным рекомендациям потреблением фруктов и зерновых продуктов при сниженном потреблении цельнозерновых.

Обсуждение

Наше исследование является первым в России, в котором сопоставляли паттерны питания пациентов с НАЖБП и пищевые паттерны, ассоциированные с защитным эффектом в отношении риска НАЖБП.

Хлеб и крупы - традиционные продукты для российского потребителя, в нашем исследовании их потребление занимало около 30% от потребления энергии в обеих исследованных группах. В России «хлебные продукты» в 2016 г. потреблялись в объеме 99 кг/год на душу населения [21]. В нашем исследовании уровень их потребления оказался сопоставимым с потреблением зерновых в рассмотренных пищевых паттернах. Однако во всех рекомендациях по рассматриваемым пищевым

4п

2,5-4,2

p=0,5

3,1

1,8-2,6

p=0,01

p=0,7

p=0,3

0,6

0,4

0,6 ™ 0,4

X -1- X

X т Т

ИР

0,6

0,4

Молоко и молочные продукты Dairy

Молоко/ Mi/k

Кисломолочные продукты Dairy products

Сыры / Cheeses

□ □

□ ■

Группа сравнения (л=77) / Control group (л=77) Группа НАЖБП (л=77) / NAFLD group (л=77)

Средиземноморский паттерн питания [13]* / Mediterranean dietary pattern [13]* Пирамида здорового питания [13]* / Healthy eating pyramid [13]* Вегетарианский паттерн питания [13]* / Vegetarian dietary pattern [13]*

Систематический обзор литературы и контролируемые исследования средиземноморского паттерна питания [14-16] Обзор литературы и контролируемые исследования DASH [19, 20] Контролируемое испытание вегетарианского паттерна питания [5]

3

3

3

2

2

0

Рис. 8. Сравнение потребления молока и молочных продуктов обследованными пациентами с рекомендованным потреблением согласно пирамиде здорового питания и паттернам питания, протективным в отношении неалкогольной жировой болезни печени (НАЖБП)

Fig. 8. Comparison of consumption of milk and dairy products by the examined patients with the recommended consumption according to the healthy eating pyramid, dietary patterns that are protective against non-alcoholic fatty liver disease (NAFLD)

паттернам, протективным в отношении НАЖБП, делается упор на потребление прежде всего цельнозерно-вой продукции [13, 14], в то время как у обследованных нами пациентов потребление белого хлеба, макарон, изделий из теста превышало потребление цельнозер-нового и черного хлеба в 3 раза. Потребление изделий из переработанного зерна в рамках пищевого паттерна, характерного для развитых стран, было ассоциировано с увеличением риска развития НАЖБП [22], а клиническое исследование продемонстрировало, что включение цельнозерновых продуктов в течение 12 нед в рацион питания пациентов способствует регрессу стеатоза печени, снижает активность аланинаминотрансфе-разы в крови, систолическое артериальное давление

[22]. Пищевой промышленностью уже создан широкий спектр цельнозерновой продукции, способной заменить продукцию из муки высшего сорта, однако необходима разработка активных мероприятий пропаганды их широкого потребления, особенно среди пациентов с НАЖБП или имеющих риск развития этого заболевания, которое ограничивается непривычными органолептическими свойствами новых видов хлебобулочных изделий и возможностью появления метеоризма.

В нашем исследовании потребление бобовых также было ниже значений, предложенных в рамках исследования пищевых паттернов, ассоциированных со снижением риска НАЖБП (см. рис. 2). В исследовании динамики ожирения потребление бобовых было прямо

связано со снижением массы тела за десятилетний период наблюдения [23]. В другом исследовании как общее потребление бобовых, так и потребление отдельных их представителей (фасоль и чечевица) снижало риск развития НАЖБП [24]. Белок бобов маш (26,4 г на 100 г рациона) у мышей на высокожировом рационе (ВЖР) в течение 8 нед снижал накопление липи-дов и способствовал уменьшению стеатоза печени [25]. Использование порошка приготовленной белой фасоли (20%) в составе ВЖР в течение 12 нед способствовало предотвращению развития стеатоза печени у мышей, приводя к изменению фекальной микро-биоты: увеличению потенциально протективных в отношении НАЖБП таксонов бактерий Аккегтапз1асеав, БШбоЬааепасеае [26]. В России пока не сформирована культура регулярного потребления разнообразных бобовых. Создание специализированных пищевых продуктов, содержащих белок из бобовых, может способствовать увеличению их потребления целевыми группами населения в целях профилактики и лечения НАЖБП. В настоящее время крупными производителями отечественной пищевой промышленности разрабатываются заменители мясной продукции (в виде сосисок, котлет, фарша) на основе гороха, фасоли и чечевицы, употребление которых способно снижать риск развития НАЖБП.

Традиционно в русской кухне делается упор на применение подсолнечного масла. По сравнению с протек-тивным в отношении НАЖБП оливковым маслом, традиционно потребляемым в средиземноморском регионе [27, 28], подсолнечное масло содержит гораздо больше полиненасыщенных жирных кислот (ПНЖК), в первую очередь за счет ПНЖК семейства ю-6, меньше насыщенных жирных кислот (НЖК), мононенасыщенных жирных кислот (МНЖК), ПНЖК ю-3 и ю-9 [29, 30]. Эти различия состава могут играть кардинальную роль в развитии НАЖБП, поскольку было показано, что именно высокое соотношение ю-6/ю-3 ПНЖК в рационе способствует прогрессированию НАЖБП [31]. С другой стороны, исследования показали, что пациенты с НАЖБП потребляют больше НЖК, чем пациенты группы сравнения: 14 против 10% от калорийности суточного рациона, а рекомендуемое для предупреждения роста инсулино-резистентности у пациентов с НАЖБП суточное потребление НЖК составляет 7-10% от калорийности суточного рациона [32]. Тем не менее животные жиры не ограничиваются только одними НЖК, липидный состав каждого мясного, рыбного, молочного продукта имеет свой уникальный профиль жирных кислот [33-37]. Проблема заключается в том, какой профиль поступления липидов сформирован привычным питанием у пациентов с НАЖБП, а какой способствует профилактике этого заболевания и как его воспроизвести в реальном рационе. Одной из возможных мер, направленных на изменение потребляемого профиля жиров, является создание и применение специализированных пищевых продуктов, содержащих те жирные кислоты, которые оказывают защитный эффект в отношении развития НАЖБП по

120

100

80

60

40

20

Группы пищевых продуктов / Food groups

Контрольная группа Control group (n=77)

Группа НАЖБП NAFLD group (n=77)

Рис. 9. Распределение обследованных пациентов по количеству пищевых групп, укладывающихся в рекомендованные уровни потребления пирамиды здорового питания [13]

Fig. 9. Distribution of the examined patients by number of food groups that fit into the recommended consumption levels of dietary guidelines for healthy eating pyramid [13]

данным научных исследований и потребление которых с рационом у пациентов с НАЖБП недостаточно по сравнению со здоровыми лицами [38, 39]. Например, такими продуктами, которые легко обогащать без изменения их вкусовых качеств, могут быть спреды, соусы и кремы с добавленными ю-3 ПНЖК или МНЖК [39, 40].

Из молочнокислых продуктов наиболее часто в России употребляется кефир. Эксперименты на животных продемонстрировали, что употребление кефира снижает степень стеатоза печени у мышей на ВЖР за счет активации экспрессии факторов окисления жирных кислот РРАЯа, АОХ в печени и жировой ткани [41]. У мужчин с дисли-пидемией употребление кефира 350 г/сут в течение 4 нед способствовало снижению концентрации в плазме крови липопротеинов низкой плотности, фактора адгезии УСАМ1, провоспалительных цитокинов (фактора некроза опухоли а и интерлейкина-6) [42]. Такой эффект может быть объяснен за счет наличия в кисломолочных продуктах метаболитов пробиотических бактерий. С другой стороны, в данном исследовании было показано, что потребление кефира, изготовленного по традиционной технологии, имеет более значимый эффект на рассмотренные показатели, нежели употребление промышленно произведенного кефира [42]. Это свидетельствует о том, что состав и разнообразие микробного сообщества кисломолочного продукта также может влиять на эффек-

0

тивность его приема. В средиземноморском регионе спектр кисломолочных продуктов достаточно широк -это кефир, греческий йогурт и различные виды сыров, причем употребляются они в количествах, существенно превышающих потребление кисломолочных продуктов пациентами наших групп (рис. 7) [43]. Кисломолочная продукция является хорошей средой для обогащения компонентами (пищевыми волокнами, пре- и пробиоти-ками и т.д.), и регулярное употребление таких продуктов может послужить действенной мерой формирования пищевого паттерна, протективного в отношении НАЖБП, у таких пациентов и внесения в него недостающих компонентов [38, 39].

В клинических исследованиях было продемонстрировано, что употребление красного и переработанного мяса достоверно связано с увеличением риска развития как НАЖБП вообще [44], так и риска фиброза печени в частности [45]. Эта связь в значительной мере была опосредована ожирением и инсулинорезистентностью [46, 47]. В нашем исследовании потребление пациентами с НАЖБП мяса и мясных продуктов существенно превышало таковые для пищевых паттернов, ассоциированных с низким риском НАЖБП (см. рис. 6). В то же время высокое потребление белого мяса не увеличивало риск развития НАЖБП [47]. В нашем исследовании у пациентов с НАЖБП потребление яиц превышало рекомендованные значения согласно пищевым паттернам, ассоциированным с низким риском НАЖБП (см. рис. 6), тогда как употребление более 2 яиц в неделю существенно повышает риск развития НАЖБП [48]. Для данной категории пациентов представляется целесообразным замена части блюд из красного мяса и яиц на блюда из морской рыбы, птицы или на продукты из растительного белка, имитирующие мясную продукцию, для снижения риска прогрессии НАЖБП.

В проведенном нами исследовании потребление рыбы у пациентов обеих групп было низким (см. рис. 5). Население стран с традиционно высоким потреблением рыбы (Япония) отличается существенно более низкой заболеваемостью НАЖБП, чем жители других регионов (25,5 против 38,3-47,8% в Северной Америке и 25,048,4% в Европе) [49, 50]. Исследователи из Китая заключили, что потребление жирных сортов рыбы увеличивает риск НАЖБП [51]. С другой стороны, исследователи из Кореи продемонстрировали протективную роль потребления жирной морской рыбы в развитии НАЖБП [52]. Возможной причиной полученных различий влияния потребления жирной рыбы на течение НАЖБП может быть ее происхождение: речная она или морская, дикая это рыба или выращенная в искусственных условиях.

В нашем исследовании потребление орехов пациентами с НАЖБП было ниже рекомендованных значений (согласно пищевым паттернам, ассоциированным с низким риском НАЖБП) (см. рис. 2). Высокий уровень потребления орехов ассоциируется со значимым снижением риска развития НАЖБП [53, 54]. При этом положительные эффекты потребления орехов на здоровье могут определяться не только их липидным, но и ами-

нокислотным составом, хотя он у большинства орехов признан ограниченным по содержанию незаменимых аминокислот. В недавнем обзоре пришли к выводу, что комбинирование нескольких видов орехов способно сгладить эти недостатки [55]. С другой стороны, орехи в первую очередь являются носителями МНЖК и ПНЖК, и соотношения различных жирных кислот специфичны для каждого вида орехов [56]. Определенной проблемой их потребления может быть то, что лица молодого возраста чаще потребляют орехи в соленом виде, и избыток натрия при таком потреблении может нивелировать пользу поступления незаменимых жирных кислот.

Овощи и фрукты считаются основой всех пищевых паттернов, защитных в отношении НАЖБП. Медиана потребления овощей у пациентов из группы НАЖБП в нашем исследовании была ниже норм потребления таких пищевых паттернов (см. рис. 1). Высокое потребление фруктов и овощей было ассоциировано со снижением риска развития НАЖБП в корейской [57] и китайской [58] когортах пациентов. С другой стороны, не обнаружено независимой от ожирения связи между потреблением овощей и фруктов и снижением риска развития НАЖБП [59]. В то же время высокое разнообразие питания, в том числе за счет широкого спектра употребляемых овощей, было ассоциировано со снижением риска развития НАЖБП [57]. Это говорит о том, что, несмотря на наличие во фруктах фруктозы и других моно- и дисахаридов, ее негативное влияние может быть полностью компенсировано наличием во фруктах и овощах полифенольных соединений, клетчатки, других олиго- и полисахаридов.

Все вышеперечисленные пищевые продукты (кроме красного мяса) обладают протективными свойствами в отношении НАЖБП, однако только их совместное употребление за счет взаимного потенцирования эффектов способно формировать защитный относительно НАЖБП пищевой паттерн. На рис. 8 видно, что с увеличением количества учитываемых групп продуктов резко падает число пациентов, чье питание соответствует рекомендованным уровням потребления рассмотренных групп пищевых продуктов. Это может говорить о невысоком пищевом разнообразии пациентов обеих групп. В нашем исследовании у пациентов изучаемых групп основная доля калорийности рациона приходится на зерновые, мясную и молочную продукцию, в то время как в паттернах питания, оказывающих протективное действие в отношении НАЖБП, распределение калорийности по пищевым группам гораздо более равномерное.

Существенным ограничением нашей работы было несоответствие в составах пищевых групп между использованной нами методологией системы Ыи^Подю и методологией зарубежных коллег. Так, яйцо входит в группу «молоко и яйца» в методологии ЫиМодю, а в методологии американских рекомендаций этот пищевой продукт учитывается в группе «мясо, птица, яйца» [13]. Другой серьезной проблемой являлась потребность в конвертации количественных данных потребления: в то время

как в отечественной методологии (Ыи^Иодю) оценка потребления пищевых продуктов производится в граммах, в методологии американских рекомендаций по питанию используются унции и чашки с различной массой для разных пищевых продуктов [12], а в клинических исследованиях западных специалистов мерой количества служат порции с аналогичным варьированием массы (например, масса одной порции овощей может изменяться от 150 [16, 17] до 200 [13] г). Эти особенности формирования порций пищевых продуктов затрудняют сравнение данных, полученных в рамках различных методологических подходов к исследованию питания, и требуют разработки мер унификации для уменьшения погрешностей преобразования. В нашем исследовании подобная унификация была выполнена путем приближения к методологии американских рекомендаций по питанию [12, 13], однако оно было лимитировано тем, что список некоторых видов пищевых продуктов, например фруктов, огромен по своей величине ввиду особенностей американского рынка фруктов, и в рамках использованной нами методологии у нас не было возможности учесть все позиции.

Заключение

Таким образом, пациенты с НАЖБП нуждаются в изменении структуры привычного питания за счет коррекции потребления практически всех пищевых групп: увеличения потребления бобовых, орехов, растительных масел,

рыбы, овощей и фруктов, молока и кисломолочных продуктов, цельнозерновой продукции и снижения потребления мяса и мясных продуктов, яиц и нецельнозерно-вой продукции. Эти выводы требуют подтверждения в рамках более подробного исследования особенностей питания пациентов с НАЖБП, а также разработки рекомендаций для этой группы пациентов. Учитывая известную резистентность пациентов к изменениям своего стереотипа пищевого поведения, для решения этой задачи представляется перспективным как создание специализированных пищевых продуктов с заданным химическим составом, так и расширение списка регулярно употребляемых продуктов за счет наиболее полезных в отношении снижения риска НАЖБП (бобовые, белковые продукты на растительной основе, кисломолочная продукция и т.д.). При этом основные усилия в создании инновационных пищевых продуктов для профилактики и, возможно, лечения НАЖБП, как показало наше исследование, должны быть направлены на разработку следующих специализированных пищевых продуктов: имитирующих мясные пищевые продукты из растительного белка, и прежде всего из белка бобовых (чечевица, фасоль, горох), специализированные продукты, обогащенные ю-3 ПНЖК, а также кисломолочные продукты, обогащенные фитостеринами и пищевыми волокнами. Данные специализированные пищевые продукты будут способны приблизить рацион лиц с НАЖБП к пищевым паттернам, ассоциированным со снижением риска развития НАЖБП и прогрессирования тяжелых форм этого заболевания.

Сведения об авторах

ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» (Москва, Российская Федерация):

Гончаров Алексей Александрович (Alexey А. Goncharov) - аспирант отделения гастроэнтерологии, гепатологии

и диетотерапии

E-mail: [email protected]

https://orcid.org/0000-0002-8099-8602

Пилипенко Владимир Иванович (Vladimir I. Pilipenko) - кандидат медицинских наук, научный сотрудник отделения гастроэнтерологии, гепатологии и диетотерапии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0001-5632-1880

Исаков Василий Андреевич (Vasily A. Isakov) - доктор медицинских наук, профессор, заведующий отделением гастроэнтерологии, гепатологии и диетотерапии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-4417-8076

Литература

1. European Association for the Study of the Liver (EASL); European Association for the Study of Diabetes (EASD); European Association for the Study of Obesity (EASO). EASL-EASD-EASO Clinical Practice Guidelines for the management of non-alcoholic fatty liver disease // Diabetologia. 2016. Vol. 59, N 6. P. 1121-1140. DOI: https:// doi.org/10.1007/s00125-016-3902-y

2. Montemayor S., Mascaro, C. M., Ugarriza L., Casares M., Llompart I., Abete I. et al. Adherence to Mediterranean Diet and NAFLD in patients with metabolic syndrome: the FLIPAN study // Nutrients. 2022. Vol. 14, N 15. P. 3186. DOI: https://doi.org/10.3390/nu14153186

3. George E.S., Reddy A., Nicoll A.J., Ryan M.C., Itsiopoulos C., Abbott G. et al. Impact of a Mediterranean diet on hepatic and metabolic outcomes in non-alcoholic fatty liver disease: the MEDINA

randomised controlled trial // Liver Int. 2022. Vol. 42, N 6. P. 13081322. DOI: https://doi.org/10.1111/liv.15264

4. Ryan M.C., Itsiopoulos C., Thodis T., Ward G., Trost N., Hoffer-berth S. et al. The Mediterranean diet improves hepatic steatosis and insulin sensitivity in individuals with non-alcoholic fatty liver disease // J. Hepatol. 2013. Vol. 59, N 1. P. 138-143. DOI: https://doi. org/10.1016/j.jhep.2013.02.012

5. Garousi N., Tamizifar B., Pourmasoumi M., Feizi A., Askari G., Clark C.C.T. et al. Effects of lacto-ovo-vegetarian diet vs standard-weight-loss diet on obese and overweight adults with non-alcoholic fatty liver disease: a randomised clinical trial // Arch. Physiol. Biochem. 2023. Vol. 129, N 4. P. 975-983. DOI: https://doi.org/10.1080/13813455. 2021.1890128

6. Sangouni A.A., Nadjarzadeh A., Rohani F.S., Sharuni F., Zare Z., Rahimpour S. et al. Dietary approaches to stop hypertension (DASH) diet improves hepatic fibrosis, steatosis and liver enzymes in patients with non-alcoholic fatty liver disease: a randomized controlled trial // Eur. J. Nutr. 2024. Vol. 63, N 1. P. 95-105. DOI: https://doi.org/10.1007/ s00394-023-03221-w

7. Razavi Zade M., Telkabadi M.H., Bahmani F., Salehi B., Farshbaf S., Asemi Z. The effects of DASH diet on weight loss and metabolic status in adults with non-alcoholic fatty liver disease: a randomized clinical trial // Liver Int. 2016. Vol. 36, N 4. P. 563-571. DOI: https://doi. org/10.1111/liv.12990

8. Дедов И.И., Шестакова М.В., Мельниченко Г.А., Мазурина Н.В., Андреева Е.Н., Бондаренко И.З., и др. Междисциплинарные клинические рекомендации «Лечение ожирения и коморбидных заболеваний» // Ожирение и метаболизм. 2021. Т. 18, № 1. C. 5-99. DOI: https://doi.org/10.14341/omet12714

9. Сасунова А.Н., Гончаров А.А., Исаков В.А. Сравнительный анализ паттернов питания у пациентов с неалкогольной жировой болезнью печени с сахарным диабетом 2 типа и без него // Вопросы питания. 2024. Т. 93, № 4. С. 92-103. DOI: https://doi. org/10.33029/0042-8833-2024-93-4-92-103

10. Гончаров А.А., Сасунова А.Н., Пилипенко В.И., Исаков В.А. Использование контролируемого параметра затухания ультразвукового сигнала для диагностики неалкогольной жировой болезни печени // Терапевтический архив. 2023. Т. 95, № 8. С. 641-647. DOI: https://doi.org/10.26442/00403660.2023.08.202348

11. Дубцов Г.Г. Заключение об эффективности научно-технической разработки «Метод анализа характера питания человека в домашних условиях и фактического химического состава диетологических рационов, генерированных с использованием сервиса Nutrilogic» (утв. Ю.В. Бабиным). Москва : МГУПП, 2018. URL: https://nutrilogic.ru/f72020-02/zaklyuchenie.pdf708f53d6231 (дата обращения: 15.06.2024).

12. Bowman S.A., Clemens J.C., Shimizu M., Friday J.E., Moshfegh A.J. Food Patterns Equivalents Database 2015-2016: Methodology and User Guide [Online]. Food Surveys Research Group, Beltsville Human Nutrition Research Center, Agricultural Research Service, U.S. Department of Agriculture. Beltsville, Maryland, September 2018. URL: https://www.ars.usda.gov/northeast-area/beltsville-md-bhnrc/ beltsville-human-nutrition-research-center/food-surveys-research-group/docs/fped-methodology/ (дата обращения: 19.09.2024).

13. Phillips J.A. Dietary Guidelines for Americans, 2020-2025 // Workplace Health Saf. 2021. Vol. 69, N 8. P. 395. DOI: https://doi. org/10.1177/21650799211026980

14. Sofi F., Dinu M., Pagliai G., Cesari F., Gori A.M., Sereni A. Low-calorie vegetarian versus mediterranean diets for reducing body weight and improving cardiovascular risk profile: CARDIVEG study (cardiovascular prevention with vegetarian diet) // Circulation. 2018. Vol. 137, N 11. P. 1103-1113. DOI: https://doi.org/10.1161/CIRCULA-TIONAHA.117.030088

15. D'Alessandro A., Lampignano L., De Pergola G. Mediterranean Diet pyramid: a proposal for Italian people. A systematic review of prospective studies to derive serving sizes // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 6. P. 1296. DOI: https://doi.org/10.3390/nu11061296

16. Tucci M., Martini D., Del Bo' C., Marino M., Battezzati A., Bertoli S. et al. An Italian-Mediterranean dietary pattern developed based on the EAT-lancet reference diet (EAT-IT): a nutritional evaluation // Foods. 2021. Vol. 10, N 3. P. 558. DOI: https://doi.org/10.3390/foods10030558

17. Mithril C., Dragsted L.O., Meyer C., Tetens I., Biltoft-Jensen A., Astrup A. Dietary composition and nutrient content of the New Nordic Diet // Public Health Nutr. 2013. Vol. 16, N 5. P. 777-785. DOI: https:// doi.org/10.1017/S1368980012004521

18. Poulsen S.K., Due A., Jordy A.B., Kiens B., Stark K.D., Stender S. et al. Health effect of the New Nordic Diet in adults with increased waist circumference: a 6-mo randomized controlled trial // Am. J. Clin. Nutr. 2014. Vol. 99, N 1. P. 35-45. DOI: https://doi.org/10.3945/ ajcn.113.069393

19. Chiu S., Bergeron N., Williams P.T., Bray G.A., Sutherland B., Krauss R.M. Comparison of the DASH (Dietary Approaches to Stop Hypertension) diet and a higher-fat DASH diet on blood pressure and lipids and lipoproteins: a randomized controlled trial // Am. J. Clin. Nutr. 2016. Vol. 103, N 2. P. 341-347. DOI: https://doi.org/10.3945/ ajcn.115.123281

20. Azadbakht L., Mirmiran P., Esmaillzadeh A., Azizi T., Azizi F. Beneficial effects of a Dietary Approaches to Stop Hypertension eating plan on features of the metabolic syndrome // Diabetes Care. 2005. Vol. 28, N 12. P. 2823-2831. DOI: https://doi.org/10.2337/diacare.28.12.2823

21. Бурляева Е.А., Камбаров А.О., Никитюк Д.Б. Изменение структуры питания населения России за 100 лет // Клиническое питание и метаболизм. 2020. Т. 1, № 1. C. 17-26. DOI: https://doi. org/10.17816/clinutr21188

22.

23.

24.

25.

26.

27.

28.

29.

30.

31.

32.

33.

34.

35.

36.

37.

38.

39.

40.

Dorosti M., Jafary Heidarloo A., Bakhshimoghaddam F., Alizadeh M. Whole-grain consumption and its effects on hepatic steatosis and liver enzymes in patients with non-alcoholic fatty liver disease: a randomised controlled clinical trial // Br. J. Nutr. 2020. Vol. 123, N 3. P. 328-336. DOI: https://doi.org/10.1017/S0007114519002769 Tucker L.A. Legume intake, body weight, and abdominal adiposity: 10-year weight change and cross-sectional results in 15,185 U.S. adults // Nutrients. 2023. Vol. 15, N 2. P. 460. DOI: https://doi. org/10.3390/nu15020460

Bahrami A., Teymoori F., Eslamparast T., Sohrab G., Hejazi E., Poustchi H. et al. Legume intake and risk of nonalcoholic fatty liver disease // Indian J. Gastroenterol. 2019. Vol. 38, N 1. P. 55-60. DOI: https://doi.org/10.1007/s12664-019-00937-8 Watanabe H., Inaba Y., Kimura K., Asahara S. I., Kido Y., Matsu-moto M. et al. Dietary mung bean protein reduces hepatic steatosis, fibrosis, and inflammation in male mice with diet-induced, nonalcoholic fatty liver disease // J. Nutr. 2017. Vol. 147, N 1. P. 52-60. DOI: https://doi.org/10.3945/jn.116.231662

Feng Q., Niu Z., Zhang S., Wang L., Dong L., Hou D. et al. Protective effects of white kidney bean (Phaseolus vulgaris L.) against diet-induced hepatic steatosis in mice are linked to modification of gut microbiota and its metabolites // Nutrients. 2023. Vol. 15, N 13. P. 3033. DOI: https://doi.org/10.3390/nu15133033

Rezaei S., Akhlaghi M., Sasani M. R., Barati Boldaji R. Olive oil lessened fatty liver severity independent of cardiometabolic correction in patients with non-alcoholic fatty liver disease: a randomized clinical trial // Nutrition. 2019. Vol. 57. P. 154-161. DOI: https://doi. org/10.1016/j.nut.2018.02.021

Mazzocchi A., Leone L., Agostoni C., Pali-Scholl I. The secrets of the Mediterranean Diet. does [only] olive oil matter? // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 12. P. 2941. DOI: https://doi.org/10.3390/nu11122941 Orsavova J., Misurcova L., Ambrozova J.V., Vicha R., Mlcek J. Fatty acids composition of vegetable oils and its contribution to dietary energy intake and dependence of cardiovascular mortality on dietary intake of fatty acids // Int. J. Mol. Sci. 2015. Vol. 16, N 6. P. 12 871-12 890. DOI: https://doi.org/10.3390/yms160612871

Нечипоренко А.П., Плотникова Л.В., Нечипоренко У.Ю., Мельникова М.И., Успенская М.В. Исследование растительных масел и их купажей методами инфракрасной спектроскопии отражения и рефрактометрии // Научный журнал НИУ ИТМО. Серия «Процессы и аппараты пищевых производств». 2018. № 1. С. 3-14 DOI: https://doi.org/10.17586/2310-1164-2018-11-1-3-14 Simopoulos A.P. An increase in the omega-6/omega-3 fatty acid ratio increases the risk for obesity // Nutrients. 2016. Vol. 8, N 3. P. 128. DOI: https://doi.org/10.3390/nu8030128

Kargulewicz A., Stankowiak-Kulpa H., Grzymisiawski M. Dietary recommendations for patients with nonalcoholic fatty liver disease // Prz. Gastroenterol. 2014. Vol. 9, N 1. P. 18-23. DOI: https://doi. org/10.5114/pg.2014.40845

Wood J.D., Enser M., Richardson R.I., Whittington F.M. Fatty acids in meat and meat products // Fatty Acids in Foods and their Health Implications. 3rd ed. 2007. P. 87-107. DOI: https://doi. org/10.1201/9781420006902.ch5

Mollica M.P., Trinchese G., Cimmino F., Penna E., Cavaliere G., Tudisco R. et al. Milk fatty acid profiles in different animal species: focus on the potential effect of selected PUFAs on metabolism and brain functions // Nutrients. 2021. Vol. 13, N 4. P. 1111. DOI: https://doi. org/10.3390/nu13041111

Paszczyk B., Luczynska J. The comparison of fatty acid composition and lipid quality indices in hard cow, sheep, and goat cheeses // Foods. 2020. Vol. 9, N 11. P. 1667. DOI: https://doi.org/10.3390/foods9111667 Benatti P., Peluso G., Nicolai R., Calvani M. Polyunsaturated fatty acids: biochemical, nutritional and epigenetic properties // J. Am. Coll. Nutr. 2004. Vol. 23, N 4. P. 281-302. DOI: https://doi.org/10.1080/073 15724.2004.10719371

Rizzo G., Baroni L., Lombardo M. Promising sources of plant-derived polyunsaturated fatty acids: a narrative review // Int. J. Environ. Res. Public Health. 2023. Vol. 20, N 3. P. 1683. DOI: https://doi.

org/10.3390/yerph20031683

Rizzo M., Collett A., Penso P.E., Katsik N., Mikhailidi D.P., Tot P.P. et al. Nutraceutical approaches to non-alcoholic fatty liver disease (NAFLD): a position paper from the International Lipid Expert Panel (ILEP) // Pharmacol. Res. 2023. Vol. 189. Article ID 106679. DOI: https://doi.org/10.1016/j.phrs.2023.106679 Blom W.A.M., Koppenol W.P., Hiemstra H., Stojakovic T., Scharnagl H., Trautwein E.A. A low-fat spread with added plant sterols and fish omega-3 fatty acids lowers serum triglyceride and LDL-cholesterol concentrations in individuals with modest hypercholesterolaemia and hypertriglyceridaemia // Eur. J. Nutr. 2019. Vol. 58, N 4. P. 1615-1624. DOI: https://doi.org/10.1007/s00394-018-1706-1 Сасунова А.Н., Гончаров А.А., Морозов С.В., Исаков В.А. Модификация паттернов питания больных неалкогольным стеатоге-

патитом // Терапевтический архив. 2022. Т. 98, № 8. С. 973—978. DOI: https://doi.org/10.26442/00403660.2022.08.201773

41. Kim D.H., Kim H., Jeong D., Kang I.B., Chon J.W., Kim H.S.

et al. Kefir alleviates obesity and hepatic steatosis in high-fat diet- 50. fed mice by modulation of gut microbiota and mycobiota: targeted and untargeted community analysis with correlation of biomarkers // J. Nutr. Biochem. 2017. Vol. 44. P. 35-43. DOI: https://doi.org/10.1016/ j.jnutbio.2017.02.014 51.

42. Bourrie B.C.T., Forgie A.J., Makarowski A., Cotter P.D., Richard C., Willing B.P. Consumption of kefir made with traditional microorganisms resulted in greater improvements in LDL cholesterol and plasma markers of inflammation in males when compared to a commercial 52. kefir: a randomized pilot study // Appl. Physiol. Nutr. Metab. 2023.

Vol. 48, N 9. P. 668-677. DOI: https://doi.org/10.1139/apnm-2022-0463

43. Naureen Z., Bonetti G., Medori M.C., Aquilanti B., Velluti V., 53. Matera G. et al. Foods of the Mediterranean diet: lacto-fermented food, the food pyramid and food combinations // J. Prev. Med. Hyg. 2022. Vol. 63. P. 28-35. DOI: https://doi.org/10.15167/2421-4248/ jpmh2022.63.2S3.2744

44. Ivancovsky-Wajcman D., Fliss-Isakov N., Grinshpan L.S., Salo- 54. mone F., Lazarus J.V., Webb M. et al. High meat consumption is prospectively associated with the risk of non-alcoholic fatty liver disease

and presumed significant fibrosis // Nutrients. 2022. Vol. 14, N 17. P. 3533. DOI: https://doi.org/10.3390/nu14173533 55.

45. Kim M.N., Lo C.H., Corey K.E., Luo X., Long L., Zhang X. et al. Red meat consumption, obesity, and the risk of nonalcoholic fatty liver disease among women: evidence from mediation analysis // Clin. Nutr. 2022. Vol. 41, N 2. P. 356-364. DOI: https://doi.org/10.1016/j. 56. clnu.2021.12.014

46. Zelber-Sagi S., Ivancovsky-Wajcman D., Fliss Isakov N., Webb M., Orenstein D., Shibolet O. et al. High red and processed meat consumption is associated with non-alcoholic fatty liver disease and insulin 57. resistance // J. Hepatol. 2018. Vol. 68, N 6. P. 1239-1246. DOI: https:// doi.org/10.1016/j.jhep.2018.01.015

47. Hashemian M., Merat S., Poustchi H., Jafari E., Radmard A.R., Kamangar F. et al. Red meat consumption and risk of nonalcoholic fatty

liver disease in a population with low meat consumption: the Golestan 58. cohort study // Am. J. Gastroenterol. 2021. Vol. 116, N 8. P. 1667-1675. DOI: https://doi.org/10.14309/ajg.0000000000001229

48. Mokhtari Z., Poustchi H., Eslamparast T., Hekmatdoost A. Egg consumption and risk of non-alcoholic fatty liver disease // World J. 59. Hepatol. 2017. Vol. 9, N 10. P. 503-509. DOI: https://doi.org/10.4254/ wjh.v9.i10.503

49. Ito T., Ishigami M., Zou B., Tanaka T., Takahashi H., Kurosaki M. et al. The epidemiology of NAFLD and lean NAFLD in Japan: a meta-

analysis with individual and forecasting analysis, 1995-2040 // Hepatol. Int. 2021. Vol. 15, N 2. P. 366-379. DOI: https://doi.org/10.1007/ s12072-021-10143-4

Younossi Z.M., Koenig A.B., Abdelatif D., Fazel Y., Henry L., Wymer M. Global incidence and prevalence of nonalcoholic fatty liver disease // Clin. Mol. Hepatol. 2023. Vol. 29. P. S32-S42. DOI: https:// doi.org/10.3350/cmh.2022.0365

Wang R.Z., Zhang W.S., Jiang C.Q., Zhu F., Jin Y.L., Xu L. Association of fish and meat consumption with non-alcoholic fatty liver disease: Guangzhou Biobank Cohort Study // BMC Public Health. 2023. Vol. 23, N 1. P. 2433. DOI: https://doi.org/10.1186/s12889-023-17398-6 Tan L.J., Shin S. Effects of oily fish and its fatty acid intake on non-alcoholic fatty liver disease development among South Korean adults // Front. Nutr. 2022. Vol. 9. Article ID 876909. DOI: https://doi. org/10.3389/fnut.2022.876909

Chen B.B., Han Y., Pan X., Yan J., Liu W., Li Y. et al. Association between nut intake and non-alcoholic fatty liver disease risk: a retrospective case-control study in a sample of Chinese Han adults // BMJ Open. 2019. Vol. 9, N 9. DOI: https://doi.org/10.1136/bmjopen-2019-028961

Pan L., Sui J., Xu Y., Zhao Q. Effect of nut consumption on nonalcoholic fatty liver disease: a systematic review and meta-analysis // Nutrients. 2023. Vol. 15, N 10. P. 2394. DOI: https://doi.org/10.3390/ nu15102394

Gon$alves B., Pinto T., Aires A., Morais M. C., Bacelar E., Anjos R. et al. Composition of nuts and their potential health benefits - an overview // Foods. 2023. Vol. 12, N 5. P. 942. DOI: https://doi.org/10.3390/ foods12050942

Kim S.A., Shin S. Fruit and vegetable consumption and non-alcoholic fatty liver disease among Korean adults: a prospective cohort study // J. Epidemiol. Community Health. 2020. Vol. 74, N 12. P. 1035-1042. DOI: https://doi.org/10.1136/jech-2020-214568 Du L.J., H, Z.Y., Gu X., Hu X., Zhang X.X., Yang L.J. et al. Inverse association of fruit and vegetable consumption with nonalcoholic fatty liver disease in Chinese patients with type 2 diabetes mellitus // Nutrients. 2022. Vol. 14, N 21. P. 4559. DOI: https://doi.org/10.3390/ nu14214559

Tajima R., Kimura T., Enomoto A., Saito A., Kobayashi S., Masuda K. et al. No association between fruits or vegetables and non-alcoholic fatty liver disease in middle-aged men and women // Nutrition. 2019. Vol. 61. P. 119-124. DOI: https://doi.org/10.1016/j.nut.2018.10.016 Ebrahimi Mousavi S., Dehghanseresht N., Dashti F., Khazaei Y., Salamat S., Asbaghi O. et al. The association between Dietary Diversity Score and odds of nonalcoholic fatty liver disease: a case-control study // Eur. J. Gastroenterol. Hepatol. 2022. Vol. 34, N 6. P. 678-685. DOI: https://doi.org/10.1097/MEG.0000000000002344

References

European Association for the Study of the Liver (EASL); European Association for the Study of Diabetes (EASD); European Association for the Study of Obesity (EASO). EASL-EASD-EASO Clinical Practice Guidelines for the management of non-alcoholic fatty liver disease. Diabetologia. 2016; 59 (6): 1121-40. DOI: https://doi.org/10.1007/ s00125-016-3902-y

Montemayor S., Mascaro, C. M., Ugarriza L., Casares M., Llom-part I., Abete I., et al. Adherence to Mediterranean Diet and NAFLD in patients with metabolic syndrome: the FLIPAN study. Nutrients. 2022; 14 (15): 3186. DOI: https://doi.org/10.3390/nu14153186 George E.S., Reddy A., Nicoll A.J., Ryan M.C., Itsiopoulos C., Abbott G., et al. Impact of a Mediterranean diet on hepatic and metabolic outcomes in non-alcoholic fatty liver disease: the MEDINA randomised controlled trial. Liver Int. 2022; 42 (6): 1308-22. DOI: https://doi. org/10.1111/liv.152 64

Ryan M.C., Itsiopoulos C., Thodis T., Ward G., Trost N., Hoffer-berth S., et al. The Mediterranean diet improves hepatic steatosis and insulin sensitivity in individuals with non-alcoholic fatty liver disease. J Hepatol. 2013; 59 (1): 138-43. DOI: https://doi.org/10.1016/ j.jhep.2013.02.012

Garousi N., Tamizifar B., Pourmasoumi M., Feizi A., Askari G., Clark C.C.T., et al. Effects of lacto-ovo-vegetarian diet vs standard-weight-loss diet on obese and overweight adults with non-alcoholic fatty liver disease: a randomised clinical trial. Arch Physiol Biochem. 2023; 129 (4): 975-83. DOI: https://doi.org/10.1080/13813455.2021. 1890128

Sangouni A.A., Nadjarzadeh A., Rohani F. S., Sharuni F., Zare Z., Rahimpour S., et al. Dietary approaches to stop hypertension (DASH) diet improves hepatic fibrosis, steatosis and liver enzymes in patients with non-alcoholic fatty liver disease: a randomized controlled trial. Eur J Nutr. 2024; 63 (1): 95-105. DOI: https://doi.org/10.1007/s00394-023-03221-w

12.

Razavi Zade M., Telkabadi M.H., Bahmani F., Salehi B., Farshbaf S., Asemi Z. The effects of DASH diet on weight loss and metabolic status in adults with non-alcoholic fatty liver disease: a randomized clinical trial. Liver Int. 2016; 36 (4): 563-71. DOI: https://doi.org/10.1111/ liv.12990

Dedov I.I., Shestakova M.V., Mel'nichenko G.A., Mazurina N.V., Andreeva E.N., Bondarenko I.Z., et al. Interdisciplinary clinical guidelines «Treatment of obesity and comorbid diseases». Ozhirenie i metabolizm [Obesity and Metabolism]. 2021; 18 (1): 5-99. DOI: https:// doi.org/10.14341/omet12714 (in Russian)

Sasunova A.N., Goncharov A.A., Isakov V.A. Comparative analysis of nutritional patterns in patients with non-alcoholic fatty liver disease with and without type 2 diabetes mellitus. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2024; 93 (4): 92-103. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2024-93-4-92-103 (in Russian)

Goncharov A.A., Sasunova A.N., Pilipenko V.I., Isakov V.A. Use of a controlled attenuation parameter for the diagnosis of non-alcoholic fatty liver disease. Terapevticheskiy arkhiv [Therapeutic Archive]. 2023; 95 (8): 641-7. DOI: https://doi.org/10.26442/00403660.2023.08.202348 (in Russian)

Dubtsov G.G. Conclusion on the effectiveness of the scientific and technical development «Method for analyzing the nature of human nutrition at home and the actual chemical composition of dietary rations generated using the Nutrilogic service». Approved by Yu.V. Babin. Moscow: MGUPP, 2018. URL: https://nutrilogic.ru/f/2020-02/zaklyuchenie. pdf?08f53d6231 (date of access June 15, 2024). (in Russian) Bowman S.A., Clemens J.C., Shimizu M., Friday J.E., Moshfegh A.J. Food Patterns Equivalents Database 2015-2016: Methodology and User Guide [Online]. Food Surveys Research Group, Beltsville Human Nutrition Research Center, Agricultural Research Service, U.S. Department of Agriculture. Beltsville, Maryland, September 2018. URL: https://www.ars.usda.gov/northeast-area/beltsville-md-bhnrc/

7

8

2

9

4

6

beltsville-human-nutrition-research-center/food-surveys-research- 31. group/docs/fped-methodology/ (date of access September 19, 2024).

13. Phillips J.A. Dietary Guidelines for Americans, 2020—2025. Workplace Health Saf. 2021; 69 (8): 395. DOI: https://doi.org/10.1177/ 32. 21650799211026980

14. SofiF., Dinu M., Pagliai G., Cesari F., Gori A.M., Sereni A. Low-calorie vegetarian versus mediterranean diets for reducing body weight and improving cardiovascular risk profile: CARDIVEG study (cardiovas- 33. cular prevention with vegetarian diet). Circulation. 2018; 137 (11): 1103—

13. DOI: https://doi.org/10.1161/CIRCULATI0NAHA.117.030088

15. D'Alessandro A., Lampignano L., De Pergola G. Mediterranean Diet pyramid: a proposal for Italian people. A systematic review of 34. prospective studies to derive serving sizes. Nutrients. 2019; 11 (6): 1296. DOI: https://doi.org/10.3390/nu11061296

16. Tucci M., Martini D., Del Bo' C., Marino M., Battezzati A., Bertoli S., et al. An Italian-Mediterranean dietary pattern developed based on the EAT-lancet reference diet (EAT-IT): a nutritional evaluation. Foods. 35. 2021; 10 (3): 558. DOI: https://doi.org/10.3390/foods10030558

17. Mithril C., Dragsted L.O., Meyer C., Tetens I., Biltoft-Jensen A., Astrup A. Dietary composition and nutrient content of the New Nordic 36. Diet. Public Health Nutr. 2013; 16 (5): 777-85. DOI: https://doi. org/10.1017/S1368980012004521

18. Poulsen S.K., Due A., Jordy A.B., Kiens B., Stark K.D., Stender S.,

et al. Health effect of the New Nordic Diet in adults with increased waist 37. circumference: a 6-mo randomized controlled trial. Am J Clin Nutr. 2014; 99 (1): 35-45. DOI: https://doi.org/10.3945/ajcn.113.069393

19. Chiu S., Bergeron N., Williams P.T., Bray G.A., Sutherland B., 38. Krauss R.M. Comparison of the DASH (Dietary Approaches to Stop Hypertension) diet and a higher-fat DASH diet on blood pressure and lipids and lipoproteins: a randomized controlled trial. Am J Clin Nutr. 2016; 103 (2): 341-7. DOI: https://doi.org/10.3945/ajcn.115.123281

20. Azadbakht L., Mirmiran P., Esmaillzadeh A., Azizi T., Azizi F. Benefi- 39. cial effects of a Dietary Approaches to Stop Hypertension eating plan

on features of the metabolic syndrome. Diabetes Care. 2005; 28 (12): 2823-31. DOI: https://doi.org/10.2337/diacare.28.12.2823

21. Burlyaeva E.A., Kambarov A.O., Nikityuk D.B. Changes in the nutritional structure of the population of Russia for 100 years. Klin-icheskoe pitanie i metabolizm [Clinical Nutrition and Metabolism]. 40. 2020; 1 (1): 17-26. DOI: https://doi.org/10.36425/clinnutrit21188

(in Russian)

22. Dorosti M., Jafary Heidarloo A., Bakhshimoghaddam F., Alizadeh M. Whole-grain consumption and its effects on hepatic steatosis and liver enzymes in patients with non-alcoholic fatty liver disease: a randomised 41. controlled clinical trial. Br J Nutr. 2020; 123 (3): 328-36. DOI: https:// doi.org/10.1017/S0007114519002769

23. Tucker L.A. Legume intake, body weight, and abdominal adiposity: 10-year weight change and cross-sectional results in 15,185 U.S. adults. Nutrients. 2023; 15 (2): 460. DOI: https://doi.org/10.3390/nu 42. 15020460

24. Bahrami A., Teymoori F., Eslamparast T., Sohrab G., Hejazi E., Poustchi H., et al. Legume intake and risk of nonalcoholic fatty liver disease. Indian J Gastroenterol. 2019; 38 (1): 55-60. DOI: https://doi. org/10.1007/s12664-019-00937-8

25. Watanabe H., Inaba Y., Kimura K., Asahara S. I., Kido Y., Matsumoto 43. M., et al. Dietary mung bean protein reduces hepatic steatosis, fibrosis,

and inflammation in male mice with diet-induced, nonalcoholic fatty liver disease. J Nutr. 2017; 147 (1): 52-60. DOI: https://doi.org/10.3945/ jn.116.231662 44.

26. Feng Q., Niu Z., Zhang S., Wang L., Dong L., Hou D., et al. Protective effects of white kidney bean (Phaseolus vulgaris L.) against diet-induced hepatic steatosis in mice are linked to modification of gut microbiota and its metabolites. Nutrients. 2023; 15 (13): 3033. DOI: https://doi. org/10.3390/nu15133033 45.

27. Rezaei S., Akhlaghi M., Sasani M. R., Barati Boldaji R. Olive oil lessened fatty liver severity independent of cardiometabolic correction in patients with non-alcoholic fatty liver disease: a randomized clinical trial. Nutrition. 2019; 57: 154-61. DOI: https://doi.org/10.1016/j. 46. nut.2018.02.021

28. Mazzocchi A., Leone L., Agostoni C., Pali-Scholl I. The secrets of the Mediterranean Diet. does [only] olive oil matter? Nutrients. 2019; 11 (12): 2941. DOI: https://doi.org/10.3390/nu11122941

29. Orsavova J., Misurcova L., Ambrozova J.V., Vicha R., Mlcek J. Fatty 47. acids composition of vegetable oils and its contribution to dietary energy intake and dependence of cardiovascular mortality on dietary intake

of fatty acids. Int J Mol Sci. 2015; 16 (6): 12 871-90. DOI: https://doi. org/10.3390/ijms160612871

30. Nechiporenko A.P., Plotnikova L.V., Nechiporenko U.Yu., 48. Mel'nikova M.I., Uspenskaya M.V. The study of vegetable oils and their blends by methods of reflection spectroscopy and refractom-

etry. Nauchniy zhurnal NIU ITMO. Seriya «Protsessy i apparaty pishchevykh proizvodstv» [Scientific Journal of NRU ITMO. Series 49. «Processes and Food Production Equipment»]. 2018; (1): 3-14. DOI: https://doi.org/10.17586/2310-1164-2018-11-1-3-14 (in Russian)

Simopoulos A.P. An increase in the omega-6/omega-3 fatty acid ratio increases the risk for obesity. Nutrients. 2016; 8 (3): 128. DOI: https:// doi.org/10.3390/nu8030128

Kargulewicz A., Stankowiak-Kulpa H., Grzymisiawski M. Dietary recommendations for patients with nonalcoholic fatty liver disease. Prz Gastroenterol. 2014; 9 (1): 18-23. DOI: https://doi.org/10.5114/ pg.2014.40845

Wood J.D., Enser M., Richardson R.I., Whittington F.M. Fatty acids in meat and meat products. In: Fatty Acids in Foods and their Health Implications. 3rd ed. 2007: 87-107. DOI: https://doi. org/10.1201/9781420006902.ch5

Mollica M.P., Trinchese G., Cimmino F., Penna E., Cavaliere G., Tudisco R., et al. Milk fatty acid profiles in different animal species: focus on the potential effect of selected PUFAs on metabolism and brain functions. Nutrients. 2021; 13 (4): 1111. DOI: https://doi.org/10.3390/ nu13041111

Paszczyk B., Luczynska J. The comparison of fatty acid composition and lipid quality indices in hard cow, sheep, and goat cheeses. Foods. 2020; 9 (11): 1667. DOI: https://doi.org/10.3390/foods9111667 Benatti P., Peluso G., Nicolai R., Calvani M. Polyunsaturated fatty acids: biochemical, nutritional and epigenetic properties. J Am Coll Nutr. 2004; 23 (4): 281-302. DOI: https://doi.org/10.1080/07315724.20 04.10719371

Rizzo G., Baroni L., Lombardo M. Promising sources of plant-derived polyunsaturated fatty acids: a narrative review. Int J Environ Res Public Health. 2023; 20 (3): 1683. DOI: https://doi.org/10.3390/jerph20031683 Rizzo M., Collett A., Penso P.E., Katsik N., Mikhailidi D.P., Tot P.P., et al. Nutraceutical approaches to non-alcoholic fatty liver disease (NAFLD): a position paper from the International Lipid Expert Panel (ILEP). Pharmacol Res. 2023; 189: 106679. DOI: https://doi. org/10.1016/j.phrs.2023.106679

Blom W.A.M., Koppenol W.P., Hiemstra H., Stojakovic T., Schar-nagl H., Trautwein E.A. A low-fat spread with added plant sterols and fish omega-3 fatty acids lowers serum triglyceride and LDL-cholesterol concentrations in individuals with modest hypercholesterolaemia and hypertriglyceridaemia. Eur J Nutr. 2019; 58 (4): 1615-24. DOI: https:// doi.org/10.1007/s00394-018-1706-1

Sasunova A.N., Goncharov A.A., Morozov S.V., Isakov V.A. Modification of nutrition patterns in patients with non-alcoholic steato-hepatitis. Terapevsticheskiy arkhiv [Therapeutic Archive]. 2022; 98 (8): 973-8. DOI: https://doi.org/10.26442/00403660.2022.08.201773 (in Russian)

Kim D.H., Kim H., Jeong D., Kang I.B., Chon J.W., Kim H.S., et al. Kefir alleviates obesity and hepatic steatosis in high-fat diet-fed mice by modulation of gut microbiota and mycobiota: targeted and untargeted community analysis with correlation of biomarkers. J Nutr Biochem. 2017; 44: 35-43. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jnutbio.2017.02.014 Bourrie B.C.T., Forgie A.J., Makarowski A., Cotter P.D., Richard C., Willing B.P. Consumption of kefir made with traditional microorganisms resulted in greater improvements in LDL cholesterol and plasma markers of inflammation in males when compared to a commercial kefir: a randomized pilot study. Appl Physiol Nutr Metab. 2023; 48 (9): 668-77. DOI: https://doi.org/10.1139/apnm-2022-0463 Naureen Z., Bonetti G., Medori M.C., Aquilanti B., Velluti V., Matera G., et al. Foods of the Mediterranean diet: lacto-fermented food, the food pyramid and food combinations. J Prev Med Hyg. 2022; 63: 28-35. DOI: https://doi.org/10.15167/2421-4248/jpmh2022.63.2S3.2744 Ivancovsky-Wajcman D., Fliss-Isakov N., Grinshpan L.S., Salo-moneF., Lazarus J.V., Webb M., et al. High meat consumption is prospectively associated with the risk of non-alcoholic fatty liver disease and presumed significant fibrosis. Nutrients. 2022; 14 (17): 3533. DOI: https://doi.org/10.3390/nu14173533

Kim M.N., Lo C.H., Corey K.E., Luo X., Long L., Zhang X., et al. Red meat consumption, obesity, and the risk of nonalcoholic fatty liver disease among women: evidence from mediation analysis. Clin Nutr. 2022; 41 (2): 356-64. DOI: https://doi.org/10.1016/j.clnu.2021.12.014 Zelber-Sagi S., Ivancovsky-Wajcman D., Fliss Isakov N., Webb M., Orenstein D., Shibolet O., et al. High red and processed meat consumption is associated with non-alcoholic fatty liver disease and insulin resistance. J Hepatol. 2018; 68 (6): 1239-46. DOI: https://doi.org/10.1016/j. jhep.2018.01.015

Hashemian M., Merat S., Poustchi H., Jafari E., Radmard A.R., Kamangar F., et al. Red meat consumption and risk of nonalcoholic fatty liver disease in a population with low meat consumption: the Golestan cohort study. Am J Gastroenterol. 2021; 116 (8): 1667-75. DOI: https://doi.org/10.14309/ajg.0000000000001229 Mokhtari Z., Poustchi H., Eslamparast T., Hekmatdoost A. Egg consumption and risk of non-alcoholic fatty liver disease. World J Hepatol. 2017; 9 (10): 503-9. DOI: https://doi.org/10.4254/wjh. v9.i10.503

Ito T., Ishigami M., Zou B., Tanaka T., Takahashi H., Kurosaki M., et al. The epidemiology of NAFLD and lean NAFLD in Japan: a meta-analysis with individual and forecasting analysis, 1995-2040. Hepatol

Int. 2021; 15 (2): 366-79. DOI: https://doi.org/10.1007/s12072-021- 55. 10143-4

50. Younossi Z.M., Koenig A.B., Abdelatif D., Fazel Y., Henry L., Wymer M. Global incidence and prevalence of nonalcoholic fatty

liver disease. Clin Mol Hepatol. 2023; 29: S32-42. DOI: https://doi. 56. org/10.3350/cmh.2022.0365

51. Wang R.Z., Zhang W.S., Jiang C.Q., Zhu F., Jin Y.L., Xu L. Association of fish and meat consumption with non-alcoholic fatty liver disease: Guangzhou Biobank Cohort Study. BMC Public Health. 2023; 23 (1): 57. 2433. DOI: https://doi.org/10.1186/s12889-023-17398-6

52. Tan L.J., Shin S. Effects of oily fish and its fatty acid intake on non-alcoholic fatty liver disease development among South Korean adults. Front Nutr. 2022; 9: 876909. DOI: https://doi.org/10.3389/fnut.2022.876909 58.

53. Chen B.B., Han Y., Pan X., Yan J., Liu W., Li Y., et al. Association between nut intake and non-alcoholic fatty liver disease risk: a retrospective case-control study in a sample of Chinese Han adults. BMJ Open. 2019; 9 (9). DOI: https://doi.org/10.1136/bmjopen-2019-028961 59.

54. Pan L., Sui J., Xu Y., Zhao Q. Effect of nut consumption on nonalcoholic fatty liver disease: a systematic review and meta-analysis. Nutrients. 2023; 15 (10): 2394. DOI: https://doi.org/10.3390/nu 15102394

Gon^alves B., Pinto T., Aires A., Morais M. C., Bacelar E., Anjos R., et al. Composition of nuts and their potential health benefits - an overview. Foods. 2023; 12 (5): 942. DOI: https://doi.org/10.3390/ foods12050942

Kim S.A., Shin S. Fruit and vegetable consumption and non-alcoholic fatty liver disease among Korean adults: a prospective cohort study. J Epidemiol Community Health. 2020; 74 (12): 1035-42. DOI: https:// doi.org/10.1136/jech-2020-214568

Du L.J., H, Z.Y., Gu X., Hu X., Zhang X.X., Yang L.J., et al. Inverse association of fruit and vegetable consumption with nonalcoholic fatty liver disease in Chinese patients with type 2 diabetes mellitus. Nutrients. 2022; 14 (21): 4559. DOI: https://doi.org/10.3390/nu14214559 Tajima R., Kimura T., Enomoto A., Saito A., Kobayashi S., Masuda K., et al. No association between fruits or vegetables and non-alcoholic fatty liver disease in middle-aged men and women. Nutrition. 2019; 61: 119-24. DOI: https://doi.org/10.1016Zj.nut.2018.10.016 Ebrahimi Mousavi S., Dehghanseresht N., Dashti F., Khazaei Y., Salamat S., Asbaghi O., et al. The association between Dietary Diversity Score and odds of nonalcoholic fatty liver disease: a case-control study. Eur J Gastroenterol Hepatol. 2022; 34 (6): 678-85. DOI: https://doi. org/10.1097/MEG.0000000000002344