CC BY
70
региона» базируются на идеях антропоцентричности, то есть анализа человека в языке и языка в человеке [4, с. 28]. Особая роль принадлежит текстам культуры как средству создания ситуаций, на основе которых осуществляется реальное общение и овладение нормами речевого поведения в различных ситуациях. Проект «Культурно-просветительская деятельность студента: теория и социально-педагогическая практика» направлен на приобретение опыта культурно-просветительской деятельности и популяризации гуманитарных знаний, знаний междисциплинарного характера о музейных ценностях как событии. Событием может оказаться текст, анализ и интерпретация которого приближает участников события к взаимопониманию [4, с. 77].
В этой связи личностно-активизирующая технология внеаудиторной просветительской деятельности представляет собой «процесс программно-методического сопровождения активизации субъектной позиции студента, направленный на достижение целей образования и развития личности. Как система последовательного развёртывания педагогической деятельности, она состояла из совокупности процедур деятельности преподавателя и студента, усложняющейся на каждом этапе в связи с новым целеполаганием» [1, с. 146].
Поэтапные действия позволяют развить навыки прогнозирования и выбора тактики культурно-просветительской деятельности в многонациональном социуме. Функциями внеаудиторной просветительской деятельности студента являются: стимулирующая, которая включает педагогическую поддержку деятельности студента; проектировочная, отражающая логику проектных действий студента; рефлексивно-оценочная, обеспечивающая
Библиографический список
реализацию индивидуальных культурно-просветительских траекторий студента.
Значимость культурно-просветительских действий студента состоит в развитии способности обнаруживать проблемную ситуацию, находить пути её решения в конкретных условиях жизнедеятельности. Под ценностно-смысловой ситуацией следует понимать фрагмент внеаудиторной деятельности, содержательно направленный на диалогическое субъект-субъектное взаимодействие «в целях разрешения ценностно-смысловых противоречий и обеспечивающий актуализацию ценностной составляющей при принятии решений и совершении поступков» [5, с. 10]. Включение студентов в обмен информацией, в поисковую деятельность, взаимодействие друг с другом и с внешней средой обеспечивает повышение уровня индивидуальных, избирательных, осознанных связей личности с различными сторонами объективной действительности.
Таким образом, культурно-просветительская деятельность студента педвуза в условиях внеаудиторной деятельности обеспечивает понимание и интерпретацию методов постижения профессии и человеческого бытия. К числу сущностных характеристик внеаудиторной деятельности можно отнести компле-ментарность действий педагога и студента; диалоговый режим; свободный выбор студентом способов деятельности для удовлетворения потребностей.
Перспективным является событийно-смысловое проектирование внеаудиторной просветительской деятельности в целях приобретения студентами дополнительных смыслов педагогической профессии.
1. Попова В.И. Внеаудиторная деятельность студентов: теория и социально-педагогическая практика. Диссертация ... доктора педагогических наук. Оренбург, 2003.
2. Гуманитарно-педагогические технологии современного образования: концептуальные подходы, разработка и апробация, монография. Составитель и научный редактор профессор В.И. Попова. Оренбург, 2013.
3. Петрунина М.А. Теория и практика формирования социальной активности школьника в эстетической деятельности. Оренбург, 2007.
4. Попова В.И. Образовательно-развивающая модель взаимосвязанной учебной и внеучебной деятельности школьника. Реализация концепций «Регионоведение» и «Профориентология»: учебное пособие. Оренбург, 2010.
5. Карпова О.С. Педагогический потенциал ценностно-смысловой проблемной ситуации в духовном воспитании подростка. Образование. Наука. Инновации: Южное измерение. 2010; 5 (15), 99 - 104.
References
1. Popova V.I. Vneauditornaya deyatel'nost'studentov: teoriya isocial'no-pedagogicheskaya praktika. Dissertaciya ... doktora pedagogicheskih nauk. Orenburg, 2003.
2. Gumanitarno-pedagogicheskie tehnologii sovremennogo obrazovaniya: konceptual'nye podhody, razrabotka i aprobaciya, monografiya. Sostavitel' i nauchnyj redaktor professor V.I. Popova. Orenburg, 2013.
3. Petrunina M.A. Teoriya i praktika formirovaniya social'noj aktivnosti shkol'nika v 'esteticheskoj deyatel'nosti. Orenburg, 2007.
4. Popova V.I. Obrazovatel'no-razvivayuschaya model' vzaimosvyazannoj uchebnoj i vneuchebnoj deyatel'nosti shkol'nika. Realizaciya koncepcij«Regionovedenie» i«Proforientologiya»: uchebnoe posobie. Orenburg, 2010.
5. Karpova O.S. Pedagogicheskij potencial cennostno-smyslovoj problemnoj situacii v duhovnom vospitanii podrostka. Obrazovanie. Nauka. Innovacii: Yuzhnoe izmerenie. 2010; 5 (15), 99 - 104.
Статья поступила в редакцию 11.01.16
УДК 372.881.1
Dongak V.S., Cand. of Sciences (Sociology), senior lecturer, Tuvan State University (Kyzyl, Russia), E-mail: [email protected]
COMPARISON OF GRAMMAR CATEGORY OF VOICE IN THE ENGLISH, RUSSIAN AND TUVAN LANGUAGES. The article examines the comparison of the grammatical category of voice in the English, Russian and Tuvan language for its theoretical and practical use in methods of teaching English. The comparative study of the grammatical category of voice in the three languages has revealed that having of similar forms of the category of voice by the aforementioned languages does not necessarily indicate at their typological similarity. It is also necessary to take into account their distribution and functional use. The forms of voices in these languages also have their own specific features. The comparison of similar grammar phenomena helps a teacher to eliminate common mistakes in teaching of English grammar under the interfering influence of the Tuvan language.
Key words: comparison, grammatical category, transitive verb, Active Voice, Passive Voice, affix, multilingualism.
В.С. Донгак, канд. социол. наук, доц. каф. иностранных языков, Тувинский государственный университет, г. Кызыл,
E-mail: [email protected]
СОПОСТАВЛЕНИЕ ГРАММАТИЧЕСКОЙ КАТЕГОРИИ ЗАЛОГА В АНГЛИЙСКОМ, РУССКОМ И ТУВИНСКОМ ЯЗЫКАХ
Статья исследует сопоставление грамматической категории залога в английском, русском и тувинском языках для его теоретического и практического применения в методике преподавания грамматических категорий английского языка. Сопоставительное изучение грамматической категории залога в трёх языках выявило, что наличие в вышеуказанных языках
сходных форм категории залога не обязательно свидетельствует об их типологическом подобии. Необходимо также учитывать их дистрибуцию и функциональное использование. Формы залогов в данных языках также имеют свои специфические особенности. Сопоставление подобных грамматических явлений помогает учителю устранить типичные ошибки при обучении грамматике английского языка под интерферирующим влиянием тувинского языка.
Ключевые слова: сопоставление, грамматическая категория, переходной глагол, активный залог, мультилингвизм, страдательный залог, аффикс.
Настоящая статья посвящена сопоставительному исследованию грамматической категории залога английского, русского и тувинского языков для практического применения при обучении английскому языку тувинских учащихся. Основным контингентом студентов в Тувинском государственном университете являются студенты, у которых родным языком является тувинский язык. В современной России по Закону «Об образовании» обучение в высших учебных заведениях проводится на русском языке. Поэтому автор статьи полагает, что метод сопоставления языковых явлений английского, русского и тувинского языка является целесообразным и полезным для практического применения в обучении тувинских студентов английскому языку в условиях мультилингвизма, особенно в лингводидактических целях.
В работах, посвящённых проблеме залога, учёные-лингвисты до сих пор подчёркивают сложность и дискуссионность вопроса грамматической категории залога [1; 2].
Согласно В.Д. Аракину, категория залога представляет собой глагольную категорию, выражающую различные отношения между субъектом и объектом действия, имеющие свое морфологическое выражение в форме глагола [3, с. 127]. Число залогов в разных языках может быть очень различным.
В английском языке большинство исследователей грамматики английского языка выделяют два залога: действительный или активный залог (Active Voice), существующий в формах индикатива и входящих в него форм времени и страдательный, или пассивный залог (Passive Voice), выраженный аналитическими формами, состоящими из форм глагола to be и Participle II спрягаемого глагола. Следует отметить, что формы залога в английском языке представлены только у переходных глаголов. Глаголы непереходные, к которым относятся глаголы передвижения (to go, to creep, to swim), глаголы положения (to sit, to lie, to stand), глаголы физического состояния (to rest), глаголы нравственного состояния (to cry, to weep), формы залога не имеют. Но если эти глаголы развивают переходное значение и, следовательно, требуют прямого дополнения, то они приобретают все признаки переходного глагола и включаются в ряд глаголов, имеющих оба залога. Например: to run 'бежать', to run a hotel 'управлять гостиницей', the hotel was run by a young man ' гостиницей управлял молодой человек' [3, c. 129].
Некоторые грамматисты предполагают ещё два других залога - взаимный и возвратный, которые не имеют никаких особых характеризующих их средств выражения и, как считает В.Д. Аракин, поэтому не могут рассматриваться как особые формы залога [там же].
В русском языке залоговые значения выражаются только переходными глаголами, так как только они могут показывать изменения между субъектом и объектом действия, получающих свое отражение в глаголах с суффиксом -ся или в страдательных причастиях [4]. В систему залогов не входят непереходные глаголы (бежать, сидеть, дышать, кричать и др.), не имеющие в своем составе суффикса -ся, а также возвратные глаголы (с суффиксом -ся), лишенные залоговых значений: а) глаголы с -ся, образованные от непереходных глаголов (грозиться, стучаться, белеться и др.); б) глаголы с -ся, образованные от переходных глаголов, но обособившиеся по своему лексическому значению (слушаться, давиться); в) безличные глаголы с -ся (смеркается, хочется, чудится, не спится); г) глаголы, употребляющиеся только в возвратной форме (бояться, гордиться, надеяться, смеяться и др.). В русском языке выделяют три формы категории залога [4]:
1) Действительный залог, форма залога, показывающая, что действие, обозначенное переходным глаголом, направлено на прямой объект, выраженный в форме винительного падежа без предлога. Например: Она пишет письмо.
2) Возвратно-средний залог, форма залога, образованная от переходного глагола (действительного залога) посредством суффикса -ся, показывающая обращенность действия в са-
мом субъекте. Например: обуваться, умываться, обниматься, обрадоваться, запасаться, рваться. Глаголы возвратно-среднего залога в зависимости от семантики распадаются на несколько групп. Одни лингвисты выделяют три группы (собственно-возвратные, взаимовозвратные, общевозвратные) [3, с. 128], другие пять групп глаголов (к вышеуказанным группам добавляют косвенно-возвратные и безобъектно-возвратные) [4].
3) Страдательный залог, форма залога, показывающая, что лицо или предмет, выступающие в предложении в роли подлежащего, не производят действие, а испытывают на себе чье-либо действие. Например: Дом был построен студенческим отрядом.
Действительный и страдательный залоги по значению соотносительны: «Строители строят дом» - «Дом строится строителями». В действительной конструкции субъект действия выражен подлежащим, а объект - винительным падежом без предлога. В страдательной конструкции подлежащим становится объект действия, а субъект оказывается дополнением в форме творительного падежа [4].
Ф.Г. Исхаков и А.А. Пальмбах категорию залога определяют как форму глагола, обозначающую отношение между субъектом (производителем действия) и объектом, и различают пять залогов в тувинском языке: основной (ундезин), понудительный или побудительный (болдуруушкун), возвратный (эгидиишкин), страдательный (качыгдаашкын), совместно-взаимный (кат-тышкан) [5, с. 272].
Основной залог является нулевой формой, от которой при помощи аффиксов образуются остальные четыре залога: ине-кти саар 'доить корову', кат чыыр 'собирать ягоды' [5, с. 273].
Понудительный залог имеет следующие основные значения: 1) понудительное - 'заставлять делать что-либо': бижит 'заставлять писать', удут 'уложить спать'; 2) страдательное -'подвергаться какому-либо действию': сонгут 'быть избранным', дарлат 'быть угнетенным'. Вследствие этого понудительный залог еще называют понудительно-страдательным [5, с. 274].
Совместно-взаимный залог имеет значения: 1) совместное - 'делать что-либо сообща': санаш 'совместно считать', ажылдаш 'сообща работать'; 2) взаимное - 'делать что-либо взаимно': эдержир 'взаимно дружить', болчур 'взаимно защищаться' [5, с. 282].
Возвратный залог имеет следующие значения: 1) собственно-возвратное т. е. направленные на себя: чун 'умой себя', каастан 'укрась себя'; 2) косвенно-возвратное: бижиттин 'заниматься письмом'; хынаттын 'проверяться'; 3) возвратно-страдательное: дуглан 'прикрыться', одун 'просыпаться' [5, с. 285].
Страдательный залог обозначает действие, которому данный предмет подвергается со стороны (страдательное значение), и действие, которое данный предмет направляет на себя или совершает для себя (возвратное значение). Например: хоста 'освобождать', хостал 'освобождаться', чар 'колоть', 'разделять', чарыл 'раскалывать, разделяться' [5, с. 290].
Сопоставительное изучение грамматической категории залога в трех языках выявило, что наличие в вышеуказанных языках сходных форм категории залога не всегда свидетельствует об их типологическом подобии. Необходимо также учитывать их дистрибуцию и функциональное использование. Формы залогов в данных языках также имеют свои специфические особенности: 1) по содержанию (в оттенках значения отдельных залоговых форм; 2) по синтаксической роли (в словосочетаниях и в предложении); 3) по форме (в залогообразующих аффиксах и их сочетаниях).
Таким образом, выявляя сходные и отличительные черты грамматической системы родного и иностранного языков, а также изучая их особенности можно наметить пути преодоления ошибок, обусловленных языковой интерференцией.
Библиографический список
1. Аглеев И.А. Категория залога русского глагола в историческом освещении. Available at: http://www.rae.ru/forum2011/146/1512
2. Валгина Н.С., Розенталь Д.Э., Фомина М.И. Современный русский язык. Available at: http://www.hi-edu.ru/e-books/xbook107/01/part-095.htm
3. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. Москва: Просвещение, 1989.
4. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. Available at: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ lingvistic/431
5. Исхаков Ф.Г., Пальмбах А.А. Гоамматика тувинского языка. Фонетика и морфология. Москва: Издательство восточной литературы, 1961.
References
1. Agleev I.A. Kategoriya zaloga russkogo glagola vistoricheskom osveschenii. Available at: http://www.rae.ru/forum2011/146/1512
2. Valgina N.S., Rozental' D.'E., Fomina M.I. Sovremennyjrusskijyazyk. Available at: http://www.hi-edu.ru/e-books/xbook107/01/part-095.htm
3. Arakin V.D. Sravnitel'naya tipologiya anglijskogo irusskogo yazykov. Moskva: Prosveschenie, 1989.
4. Rozental' D.'E., Telenkova M.A. Slovar'-spravochnik lingvisticheskih terminov. Available at: http://dic.academic.ru/dic.nsf/lingvistic/431
5. Ishakov F.G., Pal'mbah A.A. Grammatika tuvinskogo yazyka. Fonetika i morfologiya. Moskva: Izdatel'stvo vostochnoj literatury, 1961.
Статья поступила в редакцию 18.01.16
УДК 378
Emaletdinova G.E., Cand. of Sciences (History), senior lecturer, Sterlitamak Branch of Bashkir State University (Sterlitamak,
Russia), E-mail: [email protected]
Saraev K.N., postgraduate, Sterlitamak Branch of Bashkir State University (Sterlitamak, Russia), E-mail: [email protected]
PROBLEMS OF REFORMING THE SYSTEM OF LOCAL ADMINISTRATION IN THE POLICY OF THE GOVERNMENT OF THE RUSSIAN FEDERATION IN 2003. The researchers notice that there is a growing interest to a question of local self-government formation in Russia among scientists in recent years. Its history can be divided into several stages. Each of these stages meant much for the development of statehood and civil liberties. The last stage is connected with the adoption of the Federal law "On local self-government in the Russian Federation" in 2003. The government up to this date has made more than 35 laws for the correction of individual industries. This year a new reform of local government in Russia was initiated. This especially proves that the study of the history of the recent reforms in the system of local government is necessary. This research is tightly integrated into a variety of related fields of knowledge. In the studied chronological interval, from 2003 to 2010, the greatest success was achieved in research in the field of jurisprudence, law and social relationships. The historical study of this period has not received extensive coverage.
Key words: local government, mayor of a city, local municipal budget, chairman of a city council, democratic transformation.
Г.Э. Емалетдинова, канд. ист. наук, доц. каф. всеобщей истории и философских дисциплин, Стерлитамакский
филиал ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный университет», г. Стерлитамак, E-mail: [email protected]
К.Н. Сараев, аспирант 4 курса, Стерлитамакский филиал ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный университет»,
г. Стерлитамак, E-mail: [email protected]
ПРОБЛЕМЫ РЕФОРМИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ В ПОЛИТИКЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В 2003 ГОДУ
В последние годы активизировался интерес к вопросу формирования местного самоуправления в России. Его историю можно разделить на несколько этапов. Каждый из этих этапов значил для развития государственности и гражданских свобод. Последний этап связан с принятием в 2003 году федерального закона «О местном самоуправлении в РФ».
Правительство РФ на сегодняшний день внесло более 35 законов по коррекции отдельных отраслей. С этого года была начата новая реформа местной власти в России. На этом фоне изучение истории последних преобразований в системе местного самоуправления видится необходимым.
Исследование местного самоуправления находится в тесной взаимосвязи самых разнообразных смежных наук. В исследуемом хронологическом отрезке, с 2003 по 2010 гг., наибольших успехов достигли исследования в области юриспруденции, права и социально-общественных взаимоотношений. Собственно исторические исследования этого периода не получили масштабного освещения.
Ключевые слова: местное самоуправление, мэр города, местные бюджеты муниципальные образования, председатель Городского совета, демократические преобразования.
В основу научно-методологической базы исследования истории развития местного самоуправление в России в период с 2003 по 2010 гг. положены работы Т.Т. Авдеевой, Б.С. Жихаре-вич, В.Б. Зотова, В.А. Лапина, В.Е. Рохчина и ряда других ученых [1; 2; 3].
Наиболее значимым, с нашей точки зрения, является исследование Т.Т. Авдеевой, фактически оформившие методологическую основу изучения хозяйственного устройства местного самоуправления в России. Данную проблему поднимает в своей работе и Б.С. Жихаревич, рассматривая проблемы экономического развития региона, В.А. Лапин в своем труде обобщил ранее проведённые исследования, затрагивающие теоретические вопросы формирования системы самоуправления по административно-территориальному признаку. В.Е. Рохчин в своих исследованиях обстоятельно проработал вопрос информационного мониторинга социально-экономического развития регионов [4].
Целью данного исследования является освещение процесса реформирования системы местного самоуправления после принятия Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» от 06.10.2003, сосредотачивающегося на преобразовании уже существующих систем и расширении самоуправления в территориальном отношении.
Принятием Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» от 06.10.2003 №131-ФЗ было положено начало кардинальным преобразованиям. Однако новая концепция закона и его новые положения оказались спорными. Подготовка реформы затянулась вплоть до 2006 года. Критика законопроекта привела к тому, что его принятие на территории РФ было неодновременным [5].
Главным образом, критике подверглась новая система территориального подразделения муниципальных субъектов. По этой причине принятый в 2003 году федеральный законопроект о местном самоуправлении в РФ имел малый процент положитель-
