CC BY
29
СОПОСТАВИТЕЛЬНЫМ АСПЕКТ СТРУКТУРНО-ГРАММАТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА СУБСТАНТИВНЫХ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ В РУССКОМ, АНГЛИЙСКОМ, ТАТАРСКОМ И ТАДЖИКСКОМ ЯЗЫКАХ
Л.Р. Сакаева
Фразеологические единицы (ФЕ) стержневым компонентом которых является существительное, являются субстантивными. Данные ФЕ составляют большую группу в русском, английском, татарском и таджикском языках. Они наиболее полно и разнообразно отражают имеющиеся в языковой системе структурные модели именных словосочетаний. Согласно фразообразовательной модели характер материальной оболочки фразеологизма в виде словосочетания или предложения зависит от специфики его содержания. При этом если природой фразеологического значе-64 ния обусловлено типовое значение материальной оболочки фразеологизма, то характером грамматических категорий определяется значение ее грамматически ведущего члена. В частности, в материальной оболочке большинства субстантивных фразеологизмов грамматически ведущий член выражен именем существительным. Слова во фразеологических оборотах этой модели семантически равноправны. Грамматические формы наблюдаются лишь у опорного компонента и зависят как от имени существительного в исходной числовой форме, так и от специфики
фразеологизма в целом. Субстантивными фразеологизмами в таджикском языке (представителе иранской группы языков) являются изафетные фразеологизмы. Тип субстантивных ФЕ, имеющих в своей основе изафетную конструкцию, т.е. конструкцию, оформленную изафетом -и, являются одним из продуктивных типов ФЕ. Эта изафетная синтаксическая частица осуществляет связь минимум двух самостоятельных слов в едином грамматическом целом, выражая форму словосочетаний. Чрезвычайно богатая семантика живой изафетной связи выражает всевозможные виды атрибутивных отношений: «сари вакт» (букв. «начало времени») в значении «своевременно»; «чашми тар» (букв. «мокрый глаз») в значении «слёзы», «заплаканные глаза»; «сухани талх» (букв. «горькое слово») в значении «резкое, грубое слово» и др.
Изафетные конструкции в современном таджикском языке наиболее полно исследованы С.В. Хушеновой, В.С. Расторгуевой, Х. Маджидовым. Слово изафет (тадж. «бандаки изо-фи») образовалось от арабского слова «аль - идафату» в значении «добавление». Этот термин обозначает определенные типы атрибутивных конструкций в некоторых иранских и тюркских языках. Зависимые компо-
ненты соединяются с существительными посредством изафета, предлога, послелога и примыкания. Такие сочетания обозначают определительное, обстоятельственное, дополнительное и субъективное отношение.
В тюркологии, представителем которой является татарский язык, принято говорить о трех типах изафет-ных сочетаний имен
существительных. В изафете I преобладает конкретизация одного предмета через другой: «к?к?й к?з» (букв. «яйцо глаза») в значении «глаза навыкате»; «кылыч борын» (букв. «нос саблей») в значении «орлиный нос»; «орчык борын» (букв. «нос веретено») в значении «острый нос»; «тукмак борын» (букв. «нос колотушкой») в значении «нос картошкой»; «песи борын» (букв. «кошачий носик») в значении «маленький носик». В изафете II стержневое слово принимает аффикс притяжательности, а зависимое - находится в неопределённом падеже (в данном изафете преобладает отношение соотнесённости): «ду?гыз т?шк?се» в значении «жирный как боров». Еще одно важное условие средства связи, это - обязательное соседство: тат. «ма?гай к?зе» (букв. «глаз во лбу»), тат. «бака к?зе» в значении «рачьи глаза». Изафетом III называют определения, где зависимый компонент находится в родительном падеже, а стержневой принимает аффикс притяжательности (в данном изафете преобладает отношение принадлежности): тат. «х?тер сандыгы» (букв. «сундук памяти») в значении «человек с хорошей памятью», тат. «сер капчы-гы» (букв. «мешок секретов») в значении «человек, который знает много секретов». В татарском языке на сов-
ременном этапе его развития, безусловно, преобладает изафет II.
Многочисленной группой субстантивных ФЕ русского, английского, таджикского и татарского языков является группа со структурой ФЕ «N+N» («существительное» + «существительное»). В английском языке для ФЕ, определяющих человека, характерен атрибутивно-препозитивный тип с примыканием с группой субстантивно-именной, в которой зависимый компонент выражен существительным без какого-либо морфологического оформления. Примерами данной модели могут служить: «eye appeal»; «camera eye»; «butter fingers»; «the fountain head»; «mother tongue»; «a penny father»; «a bull cook»; «a weather cock»; «a family man»; «a fall guy». В русском языке выделяется атрибутивно-постпозитивный тип с управлением, поскольку зависимый компонент, находящийся в постпозиции к стержневому, выражен ФЕ существительным в форме одного из падежей: «слову хозяйка»; «присутствие духа»; «пуп земли». Примерами в таджикском языке служат изафетные ФЕ: «арзи 65 хол» (букв. «объяснение положения») в значении «выяснение»; «гарки хаёл» (букв. «погружение в грёзы») в значении «помысел». В татарском языке данные ФЕ имеют препозитивную структуру: «алма апа» (букв. «яблоко тётя») используется при ласковом обращении к сестре; «ит?ксез хатыннар» (букв. «жёны/женщины без юбок) -так говорят о мужчинах, недостойных называться мужчинами; «?т?ч баш» (букв. «петух голова») - так говорят о человеке, который любит верховодить; «урам хатыны» (букв. «женщина улицы») в значении «уличная девка»;
«кук егет» (букв. «небо парень») в значении «зазнайка».
Специфической чертой данной модели является употребление имени собственного в качестве и стержневого, и зависимого компонента, отмеченного в английском и татарском языках: тат. «Ихсан т?к?се» - так говорят о человеке, который управляет кем-либо через человека ниже себя по положению (до революции в Казани жил нищий Ихсан, который на собранные деньги купил большого козла); англ. «Eve's daughter»; англ. «a Mark Tapley»; англ.«King Log»; англ. «Jack Horner»; англ. «Mother Carey».
Отдельно необходимо выделить подгруппу английского языка N's + N («существительное в притяжательном падеже» + «существительное»): «a cat's eye»; «a horse's neck»; «crow's feet»; «the lion's mouth»; «dog's nose». Среди грамматических вариантов ФЕ английского языка часто можно встретить преобразования конструкции «N's + N» в «N + оf + N»: «а box of tricks (a tricks' box)» в значении «проказник, шалун»; «а mummy's boy (a boy of 66 mummy)» в значении «любимчик матери»; «chevalier of industry (industry's chevalier)» в значении «авантюрист».
В татарском языке один из компонентов субстантивных ФЕ может быть выражен именем действия, которое одновременно обладает признаками и имени существительного, и глагола. Что касается грамматических категорий, то имя действия как имя существительное может склоняться по числам, падежам и принадлежности, а также как глагол иметь отрицательный аффикс -ма / - м?: «а? кит?» в значении «потерять сознание»; «абруе т?ш?» в значении «подорвать свой ав-
торитет»; «буд?н? симерт?» в значении «лежать без дела».
Подтипом модели «N+N» является группа фразеологизмов русского, английского и таджикского языков, состоящих из имени существительного и предложно-падежной формы другого имени существительного. Все подобные фразеологизмы в лексико-грам-матическом отношении соотнесены с именем существительным, во всех зависимые компоненты неизменяемы, а опорные образуют различные падежные формы: «N»+ «Prep»+ «N» («существительное» + «предлог» + «существительное»): рус. «хождение по мукам»; рус. «борьба за жизнь»; рус. «ветер в голове»; рус. «рот до ушей»; англ. «a babe in the woods» в значении «простодушный, доверчивый человек»; англ. «a cat in pan» в значении «изменник, предатель»; тадж. «дог дар дил» (букв. «пятно в сердце») в значении «горечь, печаль»; тадж. «вафо ба ахл» (букв. «преданность общению») в значении «верность слову»; тадж. «гуш ба имор» (букв. «ухо к (азартной) игре») в значении «бдительно, зорко»; тадж. «чон ба лаб» (букв. «душа в губах») в значении «в состоянии мучения, страдания».
Артикль является самостоятельной частью речи. Наличие артикля выделено в английском и таджикском языках. Артиклем в английском языке является слово, предшествующее существительным с целью выделения и указания на то, как далеко простирается их значение. Артикль в таджикском языке ставится в постпозиции относительно имени существительного. Данный артикль придаёт этим словам особый вес в высказывании, большую информационную ценность.
«Парвонае ба хона даромада дар гирди лампа давр задан гирифт». (П. Абрахамс. «Аз рахи раъди гуррон»)
Модель «N» + «and\tf\??M» + «N» («существительное» + «и -да /and/??M - д?» + «существительное») является не менее важной моделью, встречающейся в русском, английском и татарском языках и характеризующейся сочинительной связью между компонентами ФЕ: рус. «плоть и кровь»; рус. «маг и волшебник»; рус. «глаз да глаз»; тат. «к?зе д? й?зе»; тат. «к?з д? колак»; англ. «eyes and ears»; англ. «head and shoulders»; англ. «heart and soul»; англ. «flesh and blood»; англ. «leg and leg»; англ. «^irs and graces».
В английском, русском и татарском языках часто встречаются имена собственные в качестве компонентов ФЕ: англ. «Darby and Joan»; тат. «?лм?н бел?н С?лм?н»; тат. «?м?к бел?н С?м?к» - рус. «Шерочка и Машерочка»; рус. «Гог и Магог». В русском языке может встречаться расширение ФЕ за счёт существительного - синонима, находящегося также в сочинительной связи с другими членами ФЕ: «маг и чародей» - «маг, чародей и кудесник».
Самой многочисленной моделью с атрибутивной связью между компонентами в русском, английском и татарском языках является «Adj + N» («прилагательное» + «существительное»): рус. «заячья (соломенная, мочальная) душа»; рус. «золотые руки»; англ. «a keen eye»; англ. «fair cow» в значении «неприятный тип, мошенник»; англ. «a light hand»; англ. «an open hand»; англ. «right guy» в значении «надёжный человек»; англ. «the black eye»; тат. «коры к?яз» (букв. «сухой франт») в значении «щёголь»; тат. «м?кл?к сыер» (букв. «комолая/ наг-
лая корова») в значении «наглый человек»; тат. «к?к егет» (букв. «важный парень») в значении «франт». В таджикском языке наблюдается обратный порядок слов, когда имя существительное предшествует имени прилагательному (существительное препозитивно): «N+Adj» («существительное» + «прилагательное»): «забони тез» в значении «острый язык»; «дасти рост» -«правая рука» в значении «первый помощник»; «чашми гурусна» в значении «жадные глаза»; «каллаи бемагз» в значении «дурная голова».
Фразеологизмы данной группы выступают обозначениями разнообразных качеств, свойств как людей, так и предметов и явлений: очень крепкий, твёрдый, очень красивый, очень смелый, здоровый. Именно ФЕ этой группы в таджикском языке имеют яркое переносное значение, возникающее на основе сопоставления явлений, чувств, ощущений при описании человека: тадж. «муомилаи сард» (букв. «холодное отношение») в значении «равнодушное отношение»; тадж. «килики хунук» (букв. «холодная привычка») в значении «плохая при- G7 вычка»; тадж. «хохиши гарм» (букв. «горячее желание») в значении «страстное желание»; тадж. «кини гарм» (букв. «горячая вражда») в значении «ненависть».
Для данной подгруппы характерна константно - вариативная зависимость компонентов. В данной подгруппе взаимозаменяемость компонентов характерна для всех исследуемых языков. Во всех четырёх языках встречаются следующие варианты:
а) взаимозаменяемые существительные: рус. «продувная бестия (шельма)»; англ. «easy game (mark,
pray)»; тат. «а?гыра сарык (тавык)»; тадж. «гурги (мурги) борондида» в значении «травленый /старый/ волк»; тат. «карт б?ре (чыпчык, т?лке)».
б) взаимозаменяемые прилагательные: рус. «стрелянный (старый) воробей»; рус. «бумажная (чернильная) душа»; англ. «good (clear) conscience»; тат. «башлы (т?пле, а?лы) ке-ше»; тадж. «одами лаванд (кундзехн, бесулукай)» в значении «бревно неотёсанное»; тадж. «писари нохалаф (нокобил)» в значении «блудный сын».
В таджикском языке опорный компонент может быть осложнён дополнительным членом, в роли которого выступают числительные «як» - один и «ду» - два: «як пули сиёх» (букв. «одна чёрная копейка») в значении «ничего, ничто»; «як шаби озод» (букв. «одна свободная ночь») в значении «всю ночь»; «як чони кок» (букв. «одна сухая душа») в значении «измученная душа»; «ду дасти хушк» (букв. «две пустые руки») в значении «впустую, с пустыми руками».
Модель «P +N» («причастие» + «су-68 ществительное») является наиболее распространённой в русском и английском языках, однако встречается и в татарском, и в таджикском языках. Русские ФЕ данной подгруппы относятся к причастно-именной группе атрибутивно-позитивного типа с согласованием: «глаза завидущие»; «выжатый лимон»; «драная кошка»; «заблудшая овца»; «ломоть отрезанный»; «стреляный воробей»; «тёртый калач». Английские ФЕ относятся к причастно-именной группе атрибутивно-препозитивного типа с примыканием: «а broken heart» в значении «разбитое сердце»; «а broken reed» в
значении «ненадёжный человек»; «rolling stone» в значении «перекати -поле (о человеке)»; «a hidden hand»; «swelled head»; «the naked eye»; «ajaun-diced eye»; «а visiting fireman»; «а walking corpse (skeleton)»; «а walking dictionary»; тат. «?лиф йоткан кеше» в значении «умный человек».
Зависимый компонент в английском языке может быть выражен или причастием I, или причастием II: «a willing slave»; «an itching palm»; «boiled (stuffed) shirt»; «whited (painted) sepul-cher»; «curled darlings».
В таджикском языке существительное препозитивно - «N+P». В качестве второго компонента изафетно-го субстантивного ФЕ в таджикском языке часто выступают различные ви-до-временные формы причастий: «гурги борондида» (букв. «волк, увидевший дождь») в значении «опытный, видавший виды человек»; «булбу-ли гуё» (букв. «соловей говорящий») в значении «красноречивый, остроумный»; «сарви равон» (букв. «кипарис шагающий») в значении «стройный, статный»; «дили шикаста» (букв. «сердце разбитое») в значении «опечаленный, расстроенный».
В татарском языке встречаются ФЕ модели «причастие» + «существительное» с осложнённой структурой: «кук?й кабыгыннан чыкмаган кеше» в значении «молоко на губах еще не обсохло», «ачу бел?н сугарылган кеше» в значении «человек, исполненный гнева», «ачу тотучы кеше» в значении «злопамятный человек», «эрекм?н шулпасы эчм?г?н кеше» в значении «человек, который лиха не видел».
Следующей немаловажной моделью является «Num + N» («числительное» + «существительное»): рус.
«первая ласточка»; рус. «первой статьи»; рус. «первый сорт»; рус. «шестое чувство» - англ. «sixth sense»; англ. «second sight» в значении «ясновидение»; тат. «?иде былтыр» в значении «очень давно»; тат. «ике й?зле» в значении «быть двуличным»; тат. «бер ка-тардан» в значении «одного поля ягоды»; тадж. «як олам» (букв. «один мир») в значении «очень много»; тадж. «як пул» (букв. «одна копейка») в значении «мало, незначительно».
Как показало исследование в таджикском языке особенно часто встречаются числительные «як» - один, «ду» - два, «чор» - четыре, «хафт» -семь, «сад» - сто; в английском и татарском языках наиболее продуктивными числительными являются «бер» -один, «ике» - два, «?ч» - три, «д?рт» -четыре, «биш» - пять, «?иде»- семь, «тугыз» - девять, «ун» - десять, в татарском языке и «one», «two» - в английском. В русском языке таковыми являются - «один», «два», «семь».
Таким образом, структурно-грамматический анализ субстантивных фразеологических единиц русского, английского, татарского и таджикского языков свидетельствует о значительном сходстве во всех четырёх сопоставляемых языках.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арсентьева Е.Ф. Сопоставительный анализ фразеологических единиц (на материале фразеологических единиц, семантически ориентированных на человека в английском и русском языках) / Е.Ф. Арсентьева. - Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1989. - 124 с.
2. Маджидов Х. Фразеологическая система современного таджикского литературного языка: дис. ... д-ра филол. наук / Х. Маджидов. Душанбе, 1995. -472 с. ■
69
