CC BY
0
СОПЕРНИЧЕСТВО РЕГИОНАЛЬНЫХ И ВНЕРЕГИОНАЛЬНЫХ АКТОРОВ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
В КОНТЕКСТЕ КОНЦЕПЦИИ ЕВРАЗИЙСТВА
Шангараев Р.Н., Ногмова А.Ш., Ивочкина А.С. -
5.5.4 Международные отношения,
глобальные и региональные исследования
(политические науки)
International Relations, Global and Regional Studies
DOI: 10.33693/2223-0092-2024-14-2-75-82 УДК: 327 ГРНТИ: 11.25.91 EDN:GVBGPB
Соперничество региональных и внерегиональных акторов в Центральной Азии в контексте концепции евразийства
Р.Н. Шангараева ©, А.Ш. Ногмова15 ©, А.С. Ивочкинас ©
Дипломатическая академия Министерства иностранных дел России, г. Москва, Российская Федерация
a E-mail: [email protected] b E-mail: [email protected] c E-mail: [email protected]
Аннотация. Целью написания научной работы является исследование Центральной Азии в геополитическом пространстве Евразии и влиянии внерегиональных акторов в контексте «большой игры». В результате современных глобальных политических и социально-экономических трансформаций в российской науке возобновляются забытые идеи, обозначавшие ориентиры дальнейшего развития государства, направленные на борьбу с глобальными вызовами современности, предотвращение межконфессиональных и межэтнических конфликтов, сплочение народов, сохранение национально-территориального единства, создание обширного и сильного государства. После «холодной войны» происходило переосмысление культурных геополитических концепций. В их числе была концепция евразийства, которая имеет глубокие исторические корни для народов региона, в том числе Центральной Азии в контексте «Большой игры» в Евразии. Авторы пришли к выводу, что после распада СССР геополитическая ситуация в Центральной Азии претерпела кардинальные изменения. Важность данного региона нашли отражения в геополитических теориях разных мировых ученых, включая классиков геополитики, в том числе в концепции евразийства. Существующие противоречия в регионе и борьба между великими державами за лидерство формирует глобальную и региональную неустойчивость в Центральной Азии.
Ключевые слова: Евразия, Центральная Азия, концепция евразийства, интеграция, соперничество, региональные и внерегио-нальные акторы
DOI: 10.33693/2223-0092-2024-14-2-75-82
The Rivalry of Regional and Non-Regional Actors in Central Asia in the Context of the Concept of Eurasianism
R.N. Shangaraev3 ©, A.Sh. Nogmovab ©, A.S. Ivochkinac ©
Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation
a E-mail: [email protected] b E-mail: [email protected] c E-mail: [email protected]
Abstract. The purpose of this research paper is to study Central Asia in the geopolitical space of Eurasia and the influence of extraregional actors in the context of the "big game". As a result of modern global political and socio-economic transformations in Russian science, forgotten ideas are being renewed, which marked the guidelines for the further development of the state, aimed at combating global challenges of our time, preventing interfaith and interethnic conflicts, uniting peoples, preserving national and territorial unity, and creating a vast and strong state. After the cold War, cultural geopolitical concepts were reinterpreted. Among them was the concept of Eurasianism, which has deep historical roots for the peoples of the region, including Central Asia in the context of the "Big Game" in Eurasia. The authors concluded that after the collapse of the USSR, the geopolitical situation in Central Asia underwent drastic changes. The importance of this region is reflected in the geopolitical theories of various world scientists, including the classics of geopolitics, including the concept of Eurasianism. The existing contradictions in the region and the struggle between the great powers for leadership are shaping global and regional instability in Central Asia.
Key words: Eurasia, Central Asia, the concept of Eurasianism, integration, rivalry, regional and extra-regional actors
КОНЦЕПЦИЯ ЕВРАЗИЙСТВА
Впервые евразийские идеи были опубликованы в сборнике «Исход к Востоку: Утверждение евразийцев. Предчувствия и свершения», авторами которого стали П. Сувчинский, П. Савицкий, Н. Трубецкой и Г. Флоров-ский. Евразийские мыслители XX в. подвергали сомнению восточно-западное деление и уделяли особое внимание вопросам культурного наследия и географической природы региона [8]. Евразийская теория Шпенглера основывается на том, что на смену западной ро-мано-германской культуры, переживающей глубокий кризис, приходит новая культура - русский народ, объединивший в себя восточное славянство и неславянский народ, населяющий Евразию [6]. Автором современной концепции евразийства стал Л.Н. Гумилев, который предложил идею объединения народов Евразии, объяснил причины существующего в мире евроцентризма, вывел теорию пассионарности, на понимании которой основана современная политическая концепция многополярного мира и объясняется необходимость существования таких союзов, как ЕАЭС.
На сегодняшний день евразийство представляет собой модель паритетного сотрудничества народов, которые достигли высокую степень цивилизационного
развития и стремящиеся установить межнациональный мир. Положительными аспектами возрождения евразийства для государств Центральной Азии являются огромный объединенный рынок сбыта, обеспечение надежными партнерами, культурное разнообразие и сотрудничество. Основными принципами евразийства являются историческая и культурная общность, многополярность, экономическая интеграция, безопасность и стабильность. К факторам, поддерживающим возрождение евразийства можно отнести глобальное перераспределение геополитических сил в мире, сохранение культурной идентичности и экономическое сотрудничество1.
В современных условиях для России и государств Центральной Азии правильно растолкованная евразийская концепция может быть фундаментом системы идей и ценностных ориентиров для объединения общества с целью реализации совместной стратегии развития в исторической, политической и социально-экономической областях.
1 Ахметов А.Н. Возрождение евразийства: взгляд из Казахстана. URL: https://russiancouncil.ru/blogs/laiamp/vozrozhdenie-evraziystva-vzglyad-iz-kazakhstana/?sphrase_id=131410557 (дата обращения: 27.02.2024).
Шангараев Р.Н., Ногмова А.Ш., Ивочкина А.С. -
«БОЛЬШАЯ ИГРА» В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Центральноазиатский регион (общая площадь составляет 3 882 400 км2, а численность населения около 60 млн человек)2 располагается в глубине континента. Он состоит из пяти государств (Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан) и занимает срединное положение между двумя ядерными державами - Россией и Китаем на севере и северо-востоке, нестабильными Ираном и Афганистаном на юге и Каспийским морем на западе, за которым располагаются страны Южного Кавказа. При этом наличие исторических, экономических и культурных связей центральноазиатских стран с сопредельными государствами несомненно является существенным фактором формирования политики стран региона. В современных условиях геополитика и геостратегия становятся основными факторами для усиления соперничества региональных и внерегиональных акторов, которые претендуют на главную роль в регионе.
С геополитической точки зрения Центрально-Азиатский регион занимает важнейшее стратегическое положение в Евразии, что отражено в работе знаменитого английского основателя геополитики Хэлфорда Мак-киндера, разработавшего в 1904 г. теорию «Хартлэнда (Heartland) - сердца Земли». В соответствии с этой теорией, центральный район евразийского континента, включающий большую часть России и Центральную Азию, представляет собой важную крепость на суше, отрезанную от мирового судоходства. А с точки зрения баланса сил, владение этим регионом дает обладателю возможность иметь ключевое влияние на весь континент и даже на весь мир [11]. Отдельные ученые даже сужали Хартленд исключительно до Центральной Азии и считали, что доступ только к ней может создать условия для контроля над всей мировой сушей [1]. В 1993 г. в Ашхабаде термин «Средняя Азия и Казахстан» был заменен на «Центральную Азию» в связи с попыткой выделить новый субрегион на постсоветском пространстве и дистанцироваться от России [13]. Так, было введено в обширный оборот политическое понятие «Центральная Азия» с целью привлечь внимание и подчеркнуть значимость данного региона в мировой геополитике.
В рамках так называемой «Большой игры» на протяжении почти полвека происходило соперничество между Российской и Британской империями за контроль над Афганистаном и государствами Центральной Азии. Как известно, на современном этапе регион включает 5 центральноазиатских республик, однако в 2005 г. руководителем Института по исследованию стран Центральной Азии и Кавказа в США Ф. Старром было предложено использование термина «Большая Центральная Азия» (БЦА, Greater Central Asia Partnership - GCAP), включающая также Синьцзян-уйгурский автономный округ (западная часть Китая), Монголию, северные районы Ирана и Афганистана, а также Кавказ3. Существуют различные западные комбинации к определению БЦА, имеющие цель - переориентиро-
2 Межгосударственная координационная водохозяйственная комиссия Центральной Азии. Центральная Азия: общие сведения. URL: (дата обращения: 27.02.2024).
3 Starr S.F. A Greater Central Asia partnership for Afghanistan and its neighbors. URL: https://www.silkroadstudies.org.pdf
вать государства Центральной Азии с России на США и их сателлитов [9].
Спустя почти век Самюэль Хантингтон в своей теории столкновения цивилизаций также уделяет внимание Центральной Азии, которая находится на линии разлома цивилизаций [16]. Граничащие с регионом цивилизации (православная, китайская и индуистская) проецируют на него свое влияние. Проблема стран региона также видится в отсутствии «стержневого государства» для стран исламской цивилизации, к которым относятся страны Центральной Азии. В этой связи, он отмечал соперничество Ирана и Турции за влияние в центральноазиатских странах [Тамже].
Американский политолог Збигнев Бжезинский не обошел стороной данный регион. В книге «Великая шахматная доска» он рассматривал Центральную Азию в рамках своей концепции «Евразийских Балкан», в которые он включал, помимо пяти центральноазиатских стран, три государства Южного Кавказа (Армению, Азербайджан и Грузию), а также Афганистан [4]. Название концепции отражает взрывоопасность региона из-за совокупности тех проблем, перед которыми встали страны региона после распада СССР. К ним можно отнести этнические противоречия, кризис государственной власти в период ее становления, экономические проблемы, вопросы обеспечения собственной безопасности и влияние сторонних акторов. Тем не менее, среди перечисленных выше стран центральноазиасткие играют более значительную роль в силу обширности занимаемой территории и численности населения. К тому же важность региона состоит в наличии большого количества энергоресурсов, железа, урана, золота и природных минералов, а также в стратегически важном расположении региона для логистической и инфраструктурной связности Европы с Востоком. Последняя функция является исторической и в настоящее время получает новое дыхание на фоне развития транспортных технологий.
Отличительной чертой региона после распада СССР было наличие «вакуума силы», которые стремились заполнить региональные и внерегиональные акторы. Следует отметить, что центральноазиатские страны не имеют исторического опыта собственной государственности, поэтому в начале своего независимого пути столкнулись с массой проблем. После обретения независимости перед странами региона остро встал вопрос идентичности и вектора развития государств. Приходилось трансформировать торгово-экономические связи между государствами, особенно с Россией. Заводы, ориентированные на производство комплектующих для российских предприятий, понесли огромные убытки из-за нарушения цепочек поставок или изменения условий контрактов. Данным обстоятельством сразу же постарались воспользоваться заинтересованные игроки.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА США В ОТНОШЕНИИ ГОСУДАРСТВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Одним из таких игроков являются Соединенные Штаты Америки, которые к моменту появления новых независимых государств обрели единоличное лидерство в мире. Пусть США и внерегиональная держава,
но она была настолько сильна, что не могла не вовлечься в дела региона в поисках политической и экономической выгоды. Бжезинский отмечал важность для США недопущения воссоздания прочных связей стран региона с Россией после развала СССР и необходимости распространения демократии в регионе [4]. Одна из составляющих такой политики выразилась в строительстве военных баз в Узбекистане и Киргизии на фоне объявленной войны с терроризмом, логово которого находилось в Афганистане. Также в данном контексте были подписаны договоры по обмену информацией со всеми странами региона, кроме Туркменистана. Данные действия подрывали военное влияние России, предлагая альтернативу независимым республикам в обеспечении региональной безопасности.
По мнению экспертов Фонда Карнеги, задачей внешней политики США является расширение регионального сотрудничества с наиболее крупными и развитыми государствами Центральной Азии (Казахстаном и Узбекистаном), находящимися в процессе геополитического сдвига, который ослабляет связи с евро-атлантическим сообществом и повышает роль Китая в регионе, а также мониторинг действий России и Китая с целью использования их ошибок для продвижения собственных интересов4.
Стоит обратить внимание на то, что еще со времен Британской империи англичане сформулировали принципы геополитики США в отношении государств Центральной Азии. Так, в «Стратегии национальной безопасности США» были закреплены новые вызовы (транснациональный терроризм, радикализация ислама и наркотрафик) и возможности (наличие запасов энергоресурсов и возможность сдерживания влияния Китая в данном регионе) для США. В Стратегии 2022 г. утверждается, что Китай «извлекает выгоду из открытости международной экономики, ограничивая доступ к своему внутреннему рынку, и стремится сделать мир более зависимым от КНР, одновременно снижая свою собственную зависимость от остального мира», а Россия «решила проводить империалистическую внешнюю политику с целью свержения ключевых элементов международного порядка», а также создает «вопиющие попытки подорвать внутренние демократические процессы в странах Европы, Центральной Азии и Ближнего Востока». Эти тезисы можно целиком отнести к Центральной Азии [9].
В нынешнее время Вашингтоном активно используется формат «С5+1», в рамках которого американцы хотят под своим патронажем создать внутрирегиональные торговые маршруты, ориентированные на западный рынок. В ходе своего визита в Астану в начале 2023 г. Госсекретарь США Энтони Блинкен заявил о намерении «укреплять экономическое сотрудничество не только для усиления развития и возможностей внутри Казахстана, но и для укрепления связей по всей Центральной Азии, способствуя диверсификации энергетики и экспорта» [2]. Осознавая геополитическое значение данного региона, американцы стремятся по-
4 Rumer E., Sokolsky R., Stronsk R. U.S. Policy toward Central Asia 3.0. URL: https://carnegieendowment.org/2016/01/25 (data of accesses: 20.08.2021).
дорвать эффективность таких региональных объединений как ОДКБ, ШОС, ЕАЭС [10].
Во «Временном стратегическом руководстве по национальной безопасности США», принятом в марте 2021 г., отражена переориентация внешнеполитического курса США на «мягкую силу» решения международных проблем. В документе указано, что при решении задач необходимо избегать излишней зависимости от американских военных, а также особое внимание будет уделено новым ресурсам в рамках бюджета национальной безопасности5.
Америка прикладывает все усилия, чтобы остаться в Центрально-Азиатском регионе, лишь внутриполитические обстоятельства способны вынудить США покинуть регион, в котором уже созданы мощные группы влияния из западноориентированной части населения. В «Стратегии США в Центральной Азии 2019-2025» отмечается ежегодная миллионная миграция жителей центральноазиатских государств в США с целью изучения английского языка, культуры, получения профессионального образования6. Такие связи подрывают позиции России в регионе, в частности формируются антироссийские настроения, мифологизация истории и архаичность мышления населения региона.
Очевидно, что политика США в отношении государств Центральной Азии будет проводиться с использованием элементов «мягкой силы», что позволит подорвать устойчивость региона в удобное время. Основными рычагами дестабилизации являются проблемы развития стран Центральной Азии - территориальные споры между государствами региона, недостаток водных ресурсов, этническая смешанность и др. Так, например, в докладе М. Ларуэль и С. Пейруз отражено, что государства Центральной Азии «в наименьшей степени интегрированы между собой в экономическом и стратегическом плане»7.
СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ КИТАЯ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Единственным соперником США, ставшим одним из главных участников «Новой Большой игры» в Центральной Азии, способного консолидироваться в экономической, военной, технологической сфере с целью формирования устойчивого противодействия стабильной системе международных отношений, является Китай8, внешняя политика которого направлена на поддержание безопасности морских торговых маршрутов,
5 U.S. Interim National Security Strategic Guide. URL: https://www. whitehouse.gov (data of accesses: 02.12.2021).
6 United States Strategy for Central Asia 2019-2025: Advancing Sovereignty and Economic Prosperity (Overview). URL: https:// www.state.gov/united-states-strategy-for-central-asia-2019-2025-advancing-sovereignty-and-economic-prosperity/ (data of accesses: 11.11.2021).
1 Ларуэль M., Пейруз С. Региональные организации в Центральной Азии: характеристика взаимодействия, дилеммы эффективности, 2013 г. URL: https://studylib.ru/doc/2064278/regional._nye-organizacii-v-central._noj-azii (дата обращения: 26.02.2024).
8 U.S. Interim National Security Strategic Guide. URL: https://www.
whitehouse.gov (data of accesses: 02.12.2021).
Шангараев Р.Н., Ногмова А.Ш., Ивочкина А.С. -
и рассматривает регион в качестве своего «стратегического тыла» [9].
Китай, набиравший экономическую мощь на стыке тысячелетий, стал остро нуждаться в энергоресурсах, необходимых для все сильнее разрастающегося производства. Самым близким богатым источником искомых ресурсов является Центральная Азия. В геоэкономическом плане страны Центральной Азии важны для китайской экономики как источник ресурсов и рынок сбыта товаров, и в настоящее время, по оценочным данным, под контролем Китая находится около 30% нефтяного сектора Казахстана и 70% золотодобычи Киргизии. В Таджикистане уже более 80% золота добывается китайскими компаниями9. Поэтому несмотря на опасения России, Китай стал развивать отношения со странами ЦА, которые могли удовлетворить энергетические потребности поднебесной. Так, в начале второго тысячелетия были построены трубопроводы из стран региона в Китай для транспортировки газа и нефти [12].
Второй важный для Пекина аспект - безопасность и территориальная целостность в контексте усиления исламского фактора в Синьцзяне, Тибете и внутренней Монголии. Учитывая то, что после распада СССР центральноазиатский регион переживал кризисный этап своего развития, для Пекина было важно поддерживать стабильность в области безопасности на своих западных рубежах. Необходимо было предотвратить сближение уйгуров, живущих в Синьцзяне, с радикалами из ЦА [5].
Так, можно определить важность Центральной Азии для Китая в получении как можно более широкого доступа к энергоресурсам региона для утоления все возрастающего потребления и обеспечении безопасности.
В последствии роль Центральной Азии во внешней политике Китая будет усиливаться по ряду причин. Во-первых, центральноазиатские государства являются участниками китайского проекта «Один пояс, один путь». Во-вторых, расширение китайской экспансии требует укрепления сотрудничества с государствами Центральной Азии. В-третьих, необходимость координирования действий Китая со странами региона обусловлено борьбой с исламским терроризмом в Синь-цзян-Уйгурском автономном районе.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ТУРЦИИ И ИРАНА СО СТРАНАМИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
В то же время свой взор на центральноазиатский регион обратила Турция. После распада Советского Союза, когда государствам предстояло формировать свою государственность, в Центральной Азии произошел всплеск пантюркизма. На основе культурной взаимосвязи Турция начала налаживать связи с тюркоязычны-ми странами (Казахстаном, Киргизией, Узбекистаном и Туркменистаном), признав одной из первых их независимость в начале 1990-х гг. В Ташкентской деклара-
9 Прожорливый дракон. Чем закончится китайская экспансия в Среднюю Азию и Казахстан? URL: https://zen.yandex.ru/media (цата обращения: 27.02.2024).
ции по итогам саммита Организации по совместному развитию тюркской культуры и искусства (ТЮРКСОЙ) в 1996 г. страны-участницы подтвердили желание дальнейшего развития «братских связей» и «популяризацию великого культурно-исторического наследия тюркских народов»10.
Вместе с тем Турция видела и возможности для себя расширить торгово-экономические связи в регионе и стать транзитным государством для транспортировки энергоресурсов из Центральной Азии в Европу. Данное намерение осуществлялось в контексте «Турецкой модели». Данная концепция включала в себя прозападную политику Турции, которая являлась примером для стран Центральной Азии, к которому их призывали стремиться. Целью было снизить влияние России и Ирана и усилить суверенитет центральноазиатских стран. Однако на данный момент Турция из-за политических разногласий с Западом выступает самостоятельным актором среди «тюркоязычных стран мира, которые стали прообразом нового пространства для реализации своих действий» [14].
Действия Ирана в отношении соседних новых независимых республик были более скромные по сравнению с остальными акторами. При налаживании контактов, Иран делал упор на культурное родство, прежде всего с Таджикистаном. Несмотря на то, что большинство мусульман в Центральной Азии являются суннитами, шиитский Иран решил не затрагивать данную проблему, концентрируясь только на положительных аспектах взаимоотношений. Такой прагматичный подход позволил стать надежным партнером для стран региона. Препятствием для расширения своего торгово-экономического присутствия в Центральной Азии являлись санкции Запада в отношении Тегерана. В связи с этим, российский востоковед И.Д. Звягельская отмечает две задачи Ирана в Центральной Азии:
1) выход из экономической изоляции;
2) извлечение торгово-экономических выгод от развития отношений со странами Центральной Азии [7].
СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ
Что касается нашей страны, то во «Временном стратегическом руководстве по национальной безопасности США» сказано, что «Россия по-прежнему полна решимости наращивать свое глобальное влияние и играть деструктивную роль на мировой арене» [9].
Однако с точки зрения Российской Федерации Центрально-Азиатский регион представляет собой стратегически значимое пространство для обеспечения собственного стабильного и безопасного развития. У Москвы с государствами Центральной Азии сложились отношения стратегического партнерства после обретения ими независимости. Прежде всего, Москва придерживается позиции недопущения распространения любого военного присутствия недружественных
10 Ташкентская декларация глав тюркоязычных государств. 21 октября 1996 г. URL: https://base.spinform.ru/show_doc. fwx?rgn=8541 (дата обращения: 27.02.2024).
стран в регионе11. Гарантом безопасности в регионе служит российское военное базирование в Таджикистане и Киргизии. А также немаловажную роль в обеспечении стабильности играют такие организации, как ОДКБ, СНГ иШОС.
Столь же существенным фактором, который влияет на интересы России в регионе, становится проблема уязвимости ее государственной границы. В случае если иностранная военная сила станет превалировать в регионе, это создаст серьезную угрозу для безопасности России. Огромная протяженность границы с Казахстаном, которая окажется по сути открытой, потребует больших ресурсов для организации ее защиты.
Особое значение уделяется предотвращению вооруженных конфликтов в Центральной Азии. Угрозы, исходящие со стороны террористических организаций, базирующихся в основном на территории Афганистана - эскалация конфликтов с сопредельными странами, рост наркотрафика и нелегальная эмиграция. Наибольшую угрозу для стран Центральной Азии вызывает Исламское движение «Талибан», находящееся в Афганистане (запрещено на территории России). Населенность Афганистана киргизами, таджиками, туркменами, узбеками способствует проникновению на территорию Центральной Азии международных террористических организаций, которые распространяют радикальную экстремистскую идеологию в этом регионе. Возвращающиеся в свои или другие страны иностранные террористы, прошедшие боевую подготовку, ориентированы на подрывную деятельность, что вызывает чрезвычайную опасность для государств Центральной Азии, а также для России. Особенно выгодная политическая обстановка для продвижения радикальных идей образовалась в Киргизии и Таджикистане. Экономическое положение республик резко осложнилось после распада Советского Союза, а также многочисленных «цветных революций» и межнациональных конфликтов - снижение уровня и качества жизни, безработица и другие причины становятся основой для распространения экстремистских идей и радикализации населения [9]. Также геополитическую обстановку в Центральной Азии осложняет появившееся в 2021 г. Панджшерское сопротивление, являющееся преемником «Северного альянса»12.
Очевидно, что политическая обстановка и социально-экономический кризис в Афганистане в ближайшее время не нормализуется. Поэтому ожидаемое увеличение количества беженцев негативно отразится как на государствах Центральной Азии, так и России.
Военная безопасность - это единственная область, в которой Россия играет ведущую роль в Центральной Азии. Однако она обязана это делать из-за присутствия американских военных в Афганистане в течение 20 лет, за которые они «успели разместить 19 военных баз стратегического назначения, из которых 7-8 никакого
11 С. Лавров жестко высказался о военных базах США в Центральной Азии. 31 марта 2022 г. URL: https://uz.sputniknews. ru/20220331
12 Панджшерское сопротивление заявило, что переходит к пар-
тизанской войне. 2021.09.05. URL: https://ria.ru/20210906/ afganistan-1748879929.html (дата обращения: 27.02.2024).
отношения к внутриафганской ситуации не имели»13. Отсутствие скоординированной системы безопасности Центральной Азии позволяет Москве быть гарантом в обеспечении стабильности в регионе. Россия является ключевым военно-стратегическим партнером, что отвечает национальным интересам стран Центральной Азии.
Существенным элементом внешней политики России в отношении стран Центральной Азии остается «мягкая сила». Такие структуры как Фонд «Русский мир» и Россотрудничество направлены на развитие русского языка и работу с соотечественниками. Происходит расширение сотрудничества в области науки и образования, а также присутствует большой потенциал у российских СМИ, РПЦ, кинематографии и др.
Также Россия стремится сохранить ключевую роль в добыче углеводородных ресурсов региона, в то время как центральноазиатские государства заинтересованы в диверсификации энергетических маршрутов. Так, Москве пришлось смириться с тем, что Пекин начал осуществлять свои инфраструктурные проекты, в частности строительство трубопроводов. Однако Россия предлагает собственную концепцию развития «Север-Юг», где важной составляющей являются центральноазиатские страны. Через них должны проходить торговые маршруты, соединяющие Россию с Юго-Восточной Азией и упрощающие осуществление торговли и логистики [15].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Распад СССР кардинально изменил геополитическую ситуацию в Центральной Азии. Важность данного региона отражается в геополитических теориях разных мировых ученых, включая классиков геополитики. При этом для России концепция евразийства может стать благоприятной основой выстраивания эффективного взаимодействия со странами Центральной Азии. Кроме внутренних и географических особенностей центральноазиатских государств, важным фактором внимания, как к одному из ключевых политических регионов мира, является серьезное соперничество региональных и внерегиональных акторов в Центральной Азии на современном этапе. Особую роль в жизни региона играет ресурсный фактор, который заостряет на себе внимание внешних акторов, стремящихся получить доступ к богатейшим залежам полезных ископаемых для собственного развития. В свою очередь, интересы этих акторов зачастую сталкиваются, создавая новые очаги напряженности и дестабилизируя регион. Ни одно из ведущих государств не имеет достаточных ресурсов и возможностей для единоличного контроля за процессами, происходящими в Центральной Азии. Борьба между великими державами за лидерство в Центральной Азии будет только продолжаться, что повлечет за собой глобальную и региональную неустойчивость.
13 «С талибами проще, чем с афганским правительством». Спецпредставитель президента России Замир Кабулов - о ситуации в Афганистане. URL: https://fergana.media/articles (дата обращения: 27.02.2024).
Шангараев Р.Н., Ногмова А.Ш., Ивочкина А.С. -
ЛИТЕРАТУРА
1. Ahrari Е. The strategic future of Central Asia: A view from Washington Ц Journal of International Affairs. 2003. Vol. 56. No. 2. Pp. 157-66. EDN: JSTOR. URL: http://www.jstor.org/ stable/24357724 (дата обращения: 08.02.2024).
2. Blinken reaffirms U.S. support for Kazakhstan, endorses political reforms during first visit // The Astana Times. 01.03.2023. URL: https://astanatimes.com/2023/03/blinken-reaffirms-u-s-support-for-kazakhstan-endorses-political-reforms-during-first-visit/ (дата обращения: 27.02.2024).
3. Аватков B.A., Апанович М.Ю., Борзова А.Ю. и др. Актуальные проблемы международных отношений и внешней политики в XXI веке. 4-е изд. М.: Дашков и К, 2021. С. 226.
4. Бжезинский 3. Великая шахматная доска / пер. с англ. О. Уральской. М.: ACT, 2020. С. 218-219.
5. Гарбузарова Е.Г. Центральная Азия в условиях трансформации мирового порядка: дис. ... д-ра полит, наук. 2022. С. 167-168.
6. Шпенглер О. Закат Европы / вступ. ст. Г.В. Драча. Ростов-н/Д.:Феникс, 1998. 637 с.
7. Звягельская И.Д. В поисках точки опоры: Иран в Центральной Азии Ц РСМД. 12.11.2014. URL: https://russiancouncil. ru/analytics-and-comments/analytics/v-poiskakh-tochki-opory-iran-v-tsentralnoy-azii/ (дата обращения: 27.02.2024).
8. Исход к Востоку: Утверждение евразийцев. Предчувствия и свершения. Статьи П. Савицкого, П. Сувчинского, кн. Н.С. Трубецкого и Г. Флоровского. София: Рос.-болг. книгоизд-во, 1921. Т. VII. 125 с.
9. Карпович О.Г., Шангараев Р.Н. Центральная Азия в контексте современной геополитики на евразийском пространстве Ц Социально-политические науки. 2021. Т. 11. № 6. С. 65-72.
10. Кожокин Е.М. США в Центральной Азии: политика «немягкой силы»//Международная жизнь. 2023. № 7. С. 19.
11. Маккиндер X. Географическая ось истории / пер. с англ.
B. Желнинова. М.: ACT, 2021. С. 43-67.
12. Сирочиддин С. Новая Большая игра в Центральной Азии: конфликты и интересы России, Китая и США // Известия Института философии, политологии и права имени А. Ба-ховаддинова Национальной академии наук Таджикистана. 2020. №3. С. 150-156.
13. Современная мировая политика: учебник / редкол:
C.С. Жильцов, Т.Н. Мозель, М.А. Неймарк; под ред Е.П. Ба-жанова; Дипломатическая академия МИД России. М.: ДашковиК, 2018. С. 313.
14. СуджуАли Эмре. Отношения Российской Федерации и Турецкой республики в Центральной Азии: выявление баланса сотрудничества и соперничества: дис.... канд. полит, наук. С. 146.
15. Мелоян Т. Участие России в развитии транспортных и энергетических коридоров в Центральной Азии в условиях санкций Ц РСМД. URL: https://russiancouncil.ru/ analytics-and-comments/columns/postsoviet/uchastie-rossii-v-razvitii-transportnykh-i-energeticheskikh-koridorov-v-tsentralnoy-azii-v-usloviyakh/ (дата обращения: 27.02.2024).
16. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / пер. с англ. Т. Велимеева. М.: ACT, 2021. С. 497.
REFERENCES
1. Ahrari E. The Strategic Future of Central Asia: A View from Washington. Journal of International Affairs. 2003. Vol. 56. No. 2. Pp. 157-66. EDN: JSTOR. URL: http://www.jstor.org/ stable/24357724 (data ofaccesses: 08.02.2024).
2. Blinken reaffirms U.S. support for Kazakhstan, endorses political reforms during first visit. The Astana Times. 01.03.2023. URL: https://astanatimes.com/2023/03/blinken-reaffirms-u-s-support-for-kazakhstan-endorses-political-reforms-during-first-visit/ (data ofaccesses: 27.02.2024).
3. Avatkov V.A., Apanovich M.Yu., Borzova A.Yu. et al. Actual problems of international relations and foreign policy in the XXI century. 4th ed. Moscow: Dashkov and K, 2021. P. 226.
4. Brzezinski Z. The great chessboard. Transl. from the English by O. Uralskaya. Moscow: AST, 2020. Pp. 218-219.
5. Garbuzarova E.G. Central Asia in the context of the transformation of the world order: Dis.... of Dr. Sci. (Polit.). 2022. Pp. 167-168.
6. Spengler O. Sunset of Europe. Intr. art. by G.V. Dracha. Rostov-on-Don: Phoenix, 1998. 637 p.
7. Zvyagelskaya I.D. In search of a fulcrum: Iran in Central Asia. INF. 12.11.2014. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/v-poiskakh-tochki-opory-iran-v-tsentralnoy-azii/ (data of accesses: 27.02.2024).
8. Exodus to the East: The Statement of the Eurasians. Premonition and fulfillment. Article by P. Savitsky, P. Suvchinsky, N.S. Trubetskoy and G. Florovsky. Sofia: Russian-Bulgarian publishing House, 1921. Vol. VII. 125 p.
9. Karpovich O.G., Shangaraev R.N. Central Asia in the context of modern geopolitics in the Eurasian space. Socio-political Sciences. 2021. Vol. 11. No. 6. Pp. 65-72. (In Rus.)
10. Kozhokin E.M. The USA in Central Asia: The policy of "soft power". International Life. 2023. No. 7. P. 19. (In Rus.)
11. Mackinder H. The geographical axis of history. Transl. from English by V. Zhelninov. Moscow: AST, 2021. Pp. 43-67. (In Rus.)
12. Sirochiddin S. The New Big Game in Central Asia: Conflicts and interests of Russia, China and the USA. Proceedings of the A. Bakhovaddinov Institute of Philosophy, Political Science and Law of the National Academy of Sciences Sciences of Tajikistan. 2020. No. 3. Pp. 150-156.
13. Modern world politics. Textbook. Editorial board: S.S. Zhiltsov, T.N. Mosel, M.A. Neymark. E.P. Bazhanov (ed.); Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of Russia. Moscow: Dashkov and K, 2018. P. 313.
14. SujuAli Emre. Relations between the Russian Federation and the Turkish Republic in Central Asia: Identifying the balance of cooperation and rivalry. Dis.... of Cand. Sci. (Polit.). P. 146.
15. Meloyan T. Russia's participation in the development of transport and energy corridors in Central Asia under sanctions. INF. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/ columns/postsoviet/uchastie-rossii-v-razvitii-transportnykh-i-energeticheskikh-koridorov-v-tsentralnoy-azii-v-usloviyakh/ (data ofaccesses: 27.02.2024).
16. Huntington S. The clash of civilizations. Transl. from the English by T. Velimeev. Moscow: AST, 2021. P. 497.
Статья проверена программой Антиплагиат. Оригинальность - 85,29%
Статья поступила в редакцию 29.02.2024, принята к публикации 20.03.2024 The article was received on 29.02.2024, accepted for publication 20.03.2024
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Шангараев Руслан Насимович, доктор политических наук, доцент; доцент, кафедра стратегических коммуникаций и государственного управления; Дипломатическая академия Министерства иностранных дел России; г. Москва, Российская Федерация. ORCID ID: 0000-0001-6557-4388; Author ID: 846527; SPIN-код: 2180-0229; E-mail: [email protected]
Ногмова Аделина Шафиковна, кандидат политических наук, доцент; доцент, кафедра политологии и политической философии; Дипломатическая академия Министерства иностранных дел России; г. Москва, Российская Федерация. Author ID: 847745; SPIN-код: 3150-5008; E-mail: [email protected]
Ивочкина Анна Сергеевна, аспирант; Дипломатическая академия Министерства иностранных дел России; г. Москва, Российская Федерация. ORCID ID: 0009-0003-7551-3652; Author ID: 1027415; SPIN-код: 6140-6987; E-mail: [email protected]
ABOUT THE AUTHORS
Ruslan N. Shangaraev, Dr. Sci. (Polit.), Associate Professor; associate professor, Department of Strategic Communications and Public Administration; Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation; Moscow, Russian Federation. ORCID ID: 0000-00016557-4388; Author ID: 846527; SPIN-code: 2180-0229; E-mail: [email protected]
Adelina Sh. Nogmova, Cand. Sci. (Polit.), Associate Professor; associate professor, Department of Political Science and Political Philosophy; Diplomatic Academy of the Ministry ofForeign Affairs ofthe Russian Federation; Moscow, Russian Federation. Author ID: 847745; SPIN-code: 31505008; E-mail: [email protected]
Anna S. Ivochkina, postgraduate student; Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation; Moscow, Russian Federation. ORCID ID: 00090003-7551-3652; Author ID: 1027415; SPIN-code: 61406987; E-mail: [email protected]
