Соотношение рационального и иррационального в картине мира Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 100.73 Е.В. Романова

СООТНОШЕНИЕ РАЦИОНАЛЬНОГО И ИРРАЦИОНАЛЬНОГО В КАРТИНЕ МИРА

В статье рассматриваются категории рационального и иррационального в мировоззренческой картине мира, их эволюция, выявляется динамика формирования и развития мировоззренческих установок, опирающихся на рациональные и иррациональные уровни процесса познания.

Издавна человек задумывался об окружающем мире, пытаясь постичь его устройство и законы. Огромное желание проникнуть в тайны Вселенной является неотъемлемой составляющей сущности человека. Познавательная потребность человечества реализуется на уровне мировоззренческого отражения бытия в определенных социокультурных формах. Истоки той или иной «исследовательской» традиции следует искать внутри исторических эпох, которым соответствует свой образ мира, постепенно оформляющийся в картину мира.

Мировоззрение, по сути, является целостной и общей картиной мира, что позволяет человеку ориентироваться в мире, искать свое место в нем. Мировоззрение изменяется как по мере развития человека, так и процесса познания, приобретая те или иные конкретно-специфические формы. Поэтому, на наш взгляд, актуальным является выявление роли познания в формировании картины мира, а также динамики формирования и развития мировоззренческих установок, опирающихся на рациональные и иррациональные уровни процесса познания.

Картина мира представляет собой систему рациональных понятий и образных представлений о мире, являясь его (мира) целостным образом. Взгляд человека на мир складывается, опираясь на такие элементы мировоззрения, как мироощущение и мировосприятие (чувственно-эмоциональная составляющая мировоззрения), миропредставление (связующее звено между сенситивным и рациональным) и миропонимание, являющееся собственно рациональной компонентой мировоззренческой картины мира.

Таким образом, миропонимание, являясь познавательно-интеллектуальной стороной мировоззрения, в конечном итоге, формирует картину мира, содержание которой определяется как историческим типом мировоззрения, так и уровнем его экспликации. Это может быть либо жизненно-практический, либо теоретический уровень. Как в том, так и в другом случае миропонимание представлено в мировоззренческом пространстве повседневными, научными, философскими, мифологическими, религиозными идеями. Познание, как творческая деятельность субъекта, ориентировано на получение достоверных знаний о мире, являясь, тем самым, необходимым условием создания определенной (специфической) картины мира. Познание может осуществляться в следующих формах: обыденное, мифологическое, религиозное, художественное, философское и научное, соответственно этому формируется и образ (картина) мира.

Человек, познавая мир, осуществляет непрерывный процесс взаимодействия с реальной действительностью. Этот процесс носит субъектно-объектный характер и отражается на всех уровнях познания: чувственном (иррациональном) и рациональном. Эти два уровня находятся в непрерывном взаимодействии и взаимосвязи. С одной стороны - сфера человеческой субъективности во многом иррациональна, а с другой

- основания объективной необходимости рационального знания о мире.

Для нас диалектика рационального и иррационального выступает в качестве исходного теоретического допущения, в котором рациональное и иррациональное являются необходимыми составляющими процесса познания, непосредственно направляющими и определяющими духовно-практическую деятельность человека.

Истоки проблемы соотношения рационального и иррационального в картине мира находятся в глубине веков. Древний человек воспринимал мир, опираясь на чувства, жизненный опыт, интуицию, образные представления, что вовсе не исключает рационального (логического) мышления. Так, при воссоздании некоего образа реальности всегда происходит определенная идеализация, когда действительность моделируется согласно тому, как должен выглядеть мир, а не каков он есть. Мифологическая картина мира символи-

чески выражает те или иные смыслы, идеи и представления, выражая определенные коллективные переживания. Поэтому миф можно считать вполне самостоятельной формой миропонимания, который имеет свою логику, хотя и не похожую еще на традиционную формальную логику мышления, известную со времен Аристотеля.

Исследуя различные типы рациональности, господствующие в ту или иную историческую эпоху,

В.С. Швырев отмечает, что «рациональность - это определенный тип отношений человека к миру, способ его вписывания в него, овладения собственным способом существования» [1]. Действительно, знакомство с мифологическими, религиозными и философскими воззрениями древности показывает, как формировались представления о мире как о едином живом организме, где все элементы взаимосвязаны и взаимодействуют друг с другом.

Уже Платон говорил о том, что рационалистический способ мышления далеко не единственный и не самый лучший, и истоки творчества следует искать не в сознании (разуме) человека, а в его подсознании (в сердце) [2]. По выражению же Гомера, мир следует постигать и мыслью, и сердцем. Б.В. Раушенбах, рассматривая соотношение рационального и иррационального, указывает, что эти понятия тесно взаимосвязаны и «то, что называется иррациональным, нерациональным может вполне оказаться рациональным с более широких позиций познающего интеллекта, объясняющего и оценивающего чувственный опыт и образное мышление» [3, 26].

При всем многообразии точек зрения ясно одно, без учета иррациональных факторов невозможно построение целостной картины мира, исследование развития мировоззрения и систем ценностей. Значит, не только рациональное, но и иррациональное являются неотъемлемыми сторонами бытия. И только синтез научного (рационально-теоретического) и вненаучного (художественно-образного) восприятия мира обеспечивает возможность построения целостного мировоззрения. Элементы рационального и иррационального присутствуют в той или иной степени как в научных, так и в ненаучных формах мировоззрения. Поэтому есть смысл развести понятия рационального и иррационального и проанализировать их роль в контексте эволюции проблемы их соотношения.

Прежде всего отметим, что понятию «рациональное» в современном типе научного познания придается расширительный смысл и его применяют к любому процессу (природному, социальному, ментальному), истолковывая как разумно упорядоченный. Получается же, что «рациональное» является не только характеристикой особого вида человеческой деятельности, но и бытия в целом. В античной древности рациональность соотносилась с философией как первой теоретической формой общественного сознания, хотя элементы рациональности присутствуют также в мифологическом и в религиозном мировоззрении, и в искусстве. Так, например, Пифагор, которому приписывают введение самого понятия «философия», рационализировал основу бытия мира, введя «число» как абстрактное понятие.

Тем самым, возможность умозрительного конструирования мира значительно расширила границы человеческого познания, а также возможности человеческой практики. В основе же самой концепции рациональности лежит не просто ratio, а древнегреческая конструкция - Логос, но именно философия положила ratio в свое основание.

Начиная с Нового времени, происходит возрождение философской рациональности. «Рациональное» становится актуальным в вопросе соотношения рассудка и разума и не выводится за пределы познания. Для классической философии проблема «рационального» - это проблема соотношения философии и науки. «Рациональное» осуществляется в форме понятия, суждения и умозаключения и находится в тесном единстве со всей познавательной деятельностью. С появлением вопроса о том, как возможен разум и каковы границы его действия проблема рационального вычленяется из общего эпистемологического вектора. В начале прошлого века проблема рациональности получила развитие в экзистенциализме, феноменологии, герменевтике. Подход мыслителей к проблеме рациональности как к формообразующему принципу жизненного мира и деятельности человека, который определяет его отношение к природе и себе подобным, имеет большое значение для эволюции исследуемой проблемы на современном этапе ее развития.

Можно выделить несколько аспектов в решении проблемы рационального: во-первых, рациональность отождествляется с наукой, как специализированной формой познавательной деятельности. Это достаточно узкое, специализированное понимание проблемы, так как рациональность используется в качестве синонима упорядоченности и системности знания. Другой аспект связан с расширением сферы деятельности «научной рациональности», ее экстраполяцией на всю культуру. Характерные способы решения этой проблемы во многом определяются столкновением сциентизма и антисциентизма. И, наконец, рациональность рассматривается как особая логика культуры, явно или в скрытом виде, воплощенная во всех видах человеческой деятельности (политике, экономике, в искусстве, в повседневной жизни человека).

Особенно злободневно проблема рациональности зазвучала в конце XX столетия, когда очень остро встал вопрос не только о перспективах развития науки и техники, но и о судьбе цивилизации в целом. Многочисленные дискуссии по проблеме привели к тому, что вместо одного понятия разума возникает много типов рациональности. В результате возникающие сомнения по поводу всеобщности и даже необходимости научного знания привели к тому, что ряд мыслителей в своих суждениях склонялись к ограничению и снижению роли и значения рационального начала как в науке, так и в человеческой жизнедеятельности в целом.

Так, например, американо-австрийский философ и методолог науки П.К. Фейерабенд в 70-е гг. создает концепцию «эпистемологического анархизма». Фейерабенд отвергает как кумулятивность научного знания, так и преемственность в его развитии, тем самым отстаивая научный и мировоззренческий плюрализм, согласно которому развитие науки предстает как хаотическое нагромождение произвольных переворотов, не имеющих каких-либо объективных оснований, не объяснимых рационально. Поскольку наука не является единственной или предпочтительной формой рациональности, то источником альтернативных идей могут быть любые вненаучные формы знания, такие, как магия, религиозные концепции и т.д.

Противоречия в науке, а также негативные последствия научно-технического прогресса побудили Фейерабенда к призыву отделить науку от государства, как была отделена в свое время религия, тем самым избавить общество от духовного диктата науки. Философ пишет: «Наука гораздо ближе к мифу, чем готова допустить философия науки. Это одна из многих форм мышления, выработанных человеком, и не обязательно лучшая из всех. Она шумна, криклива, нескромна, однако ее врожденное превосходство по отношению к другим формам очевидно только для тех, кто заранее приготовился решать в пользу некоторой идеологии, или для тех, кто принимает ее, не задумываясь даже о ее возможностях и границах. Поскольку же принятие или отказ от принятия какой-либо идеологии должны быть личным делом индивида, то отделение государства от церкви должно быть дополнено отделением государства от науки - этого нового, самого агрессивного и самого догматического религиозного института» [4, 365]. Такая большая цитата понадобилась нам для того, чтобы показать, что столь радикальный настрой, хоть и отрицает единые методологические стандарты и нормы научного познания, существовавшие ранее, тем не менее, концепция Фейерабенда в решении конкретных проблем философии науки определяет разнообразные методики анализа знания в широком социокультурном контексте. Таким образом, можно сказать, что не все мыслители были столь радикально настроены в отношении снижения роли рационального начала.

Другой проблемой было разведение понятий «рациональное» и «научная рациональность». В работе немецкого философа науки К. Хюбнера «Критика научного разума» высказывается мысль о том, что «те формы сознания, которые обычно противопоставлялись науке как иррациональные - например, миф, - в действительности имеют свою рациональность, которая обусловлена специфическим, отличным от научного понятия опыта» [5,8]. С точки зрения Хюбнера, научная рациональность имеет свою границу в исторически контингентных (строго определенных) положениях веры. Кроме этого, автор пытается выделить основные значения понятия «рациональность» и предлагает четыре вида рациональности: логическую, эмпирическую, оперативную и нормативную. Он определяет рациональность как нечто формальное, так как она относится к конкретному содержанию, например, к содержанию науки или содержанию мифа.

Важно отметить, что в современной западной философии существует тенденция к расширительному толкованию понятия рациональности, которое понимается, с одной стороны, как метод познания действительности. С другой стороны, рациональность трактуется многими учеными как некая структура, имеющая внутренние законы и особенности, то есть своего рода специфическая упорядоченность, которая присуща различным формам духовной деятельности, в том числе и научной. Можно выделить и такую трактовку рациональности, когда она отождествляется с определенным принципом, свойством цивилизации.

Не менее многозначную трактовку имеет и понятие «иррационального». Под иррациональным понимается все то, что противопоставляется рациональному мышлению, средствам логики. Это - вера, воля, откровение, озарение, экстаз, нирвана, интуиция и т.п., то есть то, что трудно объяснимо, загадочно и относится к сфере неразумного. Как правило, проявление иррационального связывают со сферой чувств, а также проявлением подсознательного и бессознательного в психике человеке, то есть тот духовный опыт, который невозможно упорядочить и постичь с помощью разума.

Понятие «иррационального» как антитезы неразумного в течение долгого времени не играло существенной роли. В основе мира лежал Логос, разумное начало. Любое отклонение от рационального воспринималось как исключение из правил. В Новое время, когда господство рационального было абсолютным, иррациональное представляли не иначе как индивидуальную ошибку разума, которое не играет существенной роли в жизни человека. Иррациональное, как сущность художественного творчества, оказывается в центре внимания в творчестве немецких романтиков. Идеи таких философов, как Ф. Шлегель, А. Шопенгауэр,

Ф. Ницше презентировали иррациональное как синоним человеческой свободы. Представители «философии жизни» показали жизнь как царство иррациональности, в котором человек является выразителем иррациональной жизни, он есть воплощенное противоречие, синтез «того же самого» и «иного». Анализ истоков философского иррационализма позволяет определить исторические типы иррационализма, выделив основные формы его существования: 1) иррационализм как реакция на просветительский рационализм; 2) иррационализм как реакция на гегелевский рационализм (панлогизм); 3) иррационализм как реакция на естественнонаучный рационализм; 4) иррационализм как реакция на все формы рационализма, вместе взятые.

Феномен иррационального, как важнейшая составляющая духовной культуры и мировоззрения, служит основой формирования религиозных и мифологических форм миропонимания. Так, в основе мифологического мировоззрения лежат фантазия, вымысел, являющиеся индикаторами «иррационального». Первые мифы возникли в глубокой древности и были повествованием о происхождении и судьбах мира. Например, в древнегреческой мифологии повествуется о том, что мир возник из Хаоса. Последовательно появляются Земля, День и Ночь, боги, для которых весь этот мир стал ареной для их деятельности. Само понятие «судьбы» содержит элементы иррационального, характер которой проявляется в космогоническом процессе как самостоятельный, произвольный и непредсказуемый. В шумерской мифологии судьба присутствует как безликая абстрактная сущность. Позднее дифференциация древней «судьбы» конкретизировалась в мифические образы-существа, за которыми были скрыты важнейшие философские понятия.

Например, богиня Ананке в греческой мифологии олицетворяла необходимость, неизбежность. Мойры в греческой мифологии - богини судьбы. Буквально, Мойра означает «доля», «часть», отсюда -«участь», которую каждый приобретает при рождении. В эллинистическую эпоху получает распространение богиня Тиха - богиня случая, характеризующая неустойчивость и изменчивость мира [б].

Наряду с мифологической трактовкой существования и соотношения рационального и иррационального можно выделить и религиозную. Основным признаком религиозного мировоззрения является вера в сверхъестественную силу (Бога) и поклонение ей. В религии вера имеет приоритет над знанием, которое должно опираться на веру. Эмоциональное отношение к миру, буквально пронизывающее религию, как результат проявления иррационального (фантазия) в человеке, является одной из существеннейших черт религиозного мировоззрения. Так, религиозная фантазия, создавая вымышленные, иллюзорные образы, обязательно включает веру в реальность этих фантастических образов. Вне веры в реальность сверхъестественных образов религия не возможна.

Религиозные философы, разделяя библейский догмат, что человек создан по образу и подобию Бо-жию, тем не менее, считали разум человека ограниченным. Так, например, философ-богослов периода раннего средневековья Аврелий Августин, опираясь на учение неоплатонизма, придерживался положения «Я верю, чтобы знать», а поскольку, разум человека ограничен, то ему необходима божественная помощь в форме откровения, получить которую можно было из текстов Евангелия. Августин заложил основы религиозного миропонимания, в котором разум и вера, рациональное и иррациональное, опираясь на мистицизм, дополняют друг друга, помогая человеку обрести верный путь - достижение счастья путем познания божественного начала.

В схоластической философии проблема соотношения рационального и иррационального приобретает несколько иное звучание, поскольку опирается на логику Аристотеля, которая широко используется в школах при монастырях. Так, Ибн Сина (Авиценна), используя логический анализ, создал понятийный аппарат, позволявший обосновать различия между уровнями идеального мира и познания, заполнив тем самым разрыв между Богом и физическим миром. Но своего апогея идея соотношения веры и разума, а следовательно, рационального и иррационального достигает в творчестве Фомы Аквинского. Философ четко разграничивает области науки (разума) и веры. Наука, по его мнению, должна объяснять законы человеческого мира, область же сакрального находится вне познания. Между разумом и верой противоречий нет, вера стоит выше разума, но не противоречит ему, так как истина одна и происходит от Бога, существование которого, по мнению Аквинского, может быть доказано при помощи разума, но познать Бога можно только разумом и верой [7]. Философия недаром была служанкой богословия, на данном историческом этапе мы наблюдаем процесс соединения церковных догм с рационалистической методикой их доказательств.

Исследуя взаимоотношения религиозной веры и рациональности, А.В. Кураев и В.И. Кураев пишут о том, что формирование и развитие религиозного познания было тесно связано с процессом рационализации религиозной мысли, хотя само религиозное знание выходит за рамки, так называемой «классической рациональности», оно относится скорее к трансрациональному. Исследователи пришли к такому выводу что, «рациональность, будучи важнейшим конституирующим принципом предметного познания, то есть познания, ставящего своей задачей исследование свойств и закономерностей внешнего предметного материального

мира, необходимо и естественно дополняется познанием духовного мира человека и духовной реальности. На этом уровне выясняется, что как познание, так и само бытие в своих глубинных основаниях есть единство рационального и иррационального» [8, 113].

Таким образом, религия, опираясь на тексты священных книг, каноны и догмы, писания отцов церкви и откровения, по-своему объясняет происхождение мира, его устройство и место человека в этом мире, опираясь на рационализацию в процессе формирования и развития религиозного познания, создавая свою картину мира, в которой есть место как рациональным, так и иррациональным компонентам культуры.

Стремление к рационализации окружающего мира и деятельности человека нашло активное продолжение в Новое время, когда мировоззренческое пространство формируется по-новому, как бы с «чистого листа». Наступает переломный момент практически во всех основных сферах жизнедеятельности человека, и, прежде всего, производственной. Настает время активного развития естественнонаучного знания, зарождения индустриальной культуры. И не случайно этот период называли эпохой торжества разума и прогрессивного развития западноевропейской культуры, когда рациональное означало эффективное экономическое действие, ориентированное на самостоятельную и ответственную личность.

Современный исследователь культуры и цивилизации П.С. Гуревич так характеризует роль разума и знания в прогрессивном развитии культуры Нового времени: «Прогресс осмысливался как результат распространения истинных, рационалистских идей, которые постепенно устраняют загадки и тайны мира, пропитывая его светом разумности» [9, 211]. Таким образом, сущность разума представлялась в качестве гаранта объективности и необходимости научного знания. Исходя из этого убеждения, возникает тезис о том, что принципы рационального должны сохранять свое значение в любом месте, в любое время. Этот тезис был поставлен под сомнение в XIX веке, когда О. Конт сформулировал закон трех стадий интеллектуального развития, с одной стороны, а с другой - Гегель выдвигает идею об историческом развитии самосознания субъекта познания. Антигуманистические события в европейской истории XX века - войны, экономические потрясения, тоталитаристские тенденции - поколебали веру мыслителей в идеал разума, что не могло не укрепить позиции иррационализма и ослабить позиции рационализма.

В заключение можно сказать, что многочисленные концепции и трактовки рационального и иррационального сходятся в том, что рациональное есть высшая форма отражения мира, но иррациональная составляющая, во всех ее проявлениях, от этого не перестает быть важной, поскольку связывает индивидуальное, личное с универсальным, всеобщим и наоборот. Сердце есть не что иное, как интеллект, связанный с чувственностью, а следовательно, стремящийся не только познать вещи с точки зрения универсального, но и соотнести понятия с индивидуальными реальностями. Иррационалистическая традиция выделяет наряду с рациональным познанием познание чувственное, то есть непосредственное, опережающее рассуждения, которые последуют в дальнейшем. Размышления о существовании иррациональных компонентов наряду с рациональными в процессе познания встречаем также у К. Ясперса, который вводит понятие «философской веры», указывая на то, чтобы осмыслить проблему, необходимо активизировать не только разум, но и ресурсы веры [10].

Таким образом, поиск рациональных критериев соотношения рационального и иррационального в рациональности нового типа обусловливается тем, что мир есть неделимая реальность, охватить которую возможно лишь в случае его целостного воспроизведения, опираясь не только на научное исследование, но и на вненаучные формы познания (мистическая интуиция, художественное провидение и т. д.). Получается, что рациональное и иррациональное - это две стороны одной медали, когда одно не существует без другого, а дополняет и обогащает друг друга. Поэтому в своих глубинных основаниях познание есть единство рационального и иррационального, его (единства) мера в картине мира может изменяться на том или ином историческом этапе развития, но, несомненно одно, человек нуждается в целостном мировоззрении.

Литература

1. Швырев, В.С. Рациональность / В.С. Швырев // Общественные науки и современность. - 1997. - № 6. -

С. 105-116.

2. Платон. Избр. диалоги. - М., 1965.

3. Раушенбах, Б.В. На пути к целостному рационально-образному мировосприятию / Б.В. Раушенбах; под общ. ред. И.Т. Фролова// О человеческом в человеке. - М., 1991. - С. 26.

4. Фейерабенд, П. Избранные труды по методологии науки / П. Фейерабенд. - М., 1986.

5. Исторические типы рациональности. Т. 2. / отв. ред. П.П. Гайденко. - М., 1996.

6. Мифологический словарь / глав. ред. Е.М. Мелетинский. - М., 1990.

7. Аквинский, Ф. Сумма теологии / Ф. Аквинский //Антология мировой философии. В 4 т. Т. 1. Ч. 2. - М., 1969.

8. Кураев, А.В. Религиозная вера и рациональность / А.В. Кураев, В.И. Кураев // Исторические типы рациональности. - М., 1995. - Т. 1. - С. 88-113.

9. Гуревич, П.С. Поиск новой рациональности (по материалам трех всемирных конгрессов) / П.С. Гуревич.

- М., 1989.

10. Ясперс, К. Философская вера / К. Ясперс // Смысл и назначение истории. - М., 1991.

-----------♦'-------------

УДК 33(47) Т.Ю. Ашихина

РОССИЯ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

В статье освещено экономическое положение России как части глобализирующегося мира и проанализированы проблемы, которые возникают в связи со спецификой экономического развития нашей страны и деформации социально-экономического развития под влиянием насильственной глобализации.

Во-первых, анализ экономического положения России как части глобализирующегося мира показывает, что победа неолиберализма во всемирном масштабе, капитала над национальными интересами поставила наше государство на грань экономической гибели.

Во-вторых, проблемы, которые возникают в связи с современным экономическим состоянием России, свидетельствуют о деформации социально-экономического развития под влиянием насильственной глобализации.

Теоретическая значимость полученных в ходе анализа результатов определяется возможностью их использования для проведения исследований в рамках проблематики социальной философии, в частности, при исследовании путей решения острых проблем современной цивилизации.

Критичное отношение российских и русскоязычных ученых, политиков и граждан по отношению к процессу глобализации и интерпретации понятия глобализации объясняется особенностями формирования национальной культуры и, соответственно, мировоззрения. Историческое и этническое развитие России, с одной стороны, способствует формированию глобального мировоззрения человека, с другой стороны, создает препятствия ему.

Географическое расположение большей части России на территории с рискованным земледелием, низкая плотность населения способствуют формированию особенностей национального мышления и отношения к межличностным взаимоотношениям.

Во-первых, это выраженный коллективизм, вплоть до примата по значимости дружбы над семейными отношениями, как недавно выяснили социологи в результате опроса сельского населения Тверской области. Коллективизм является необходимым условием выживания индивидов в сложных природных условиях и долгое время поддерживался в России сначала православием, а затем и коммунистической идеологией. Если в Европе и США, благодаря более благоприятным природным условиям для развития сельского хозяйства, у населения имелась возможность выживания одной семьи (фермерство), то в России до ХХ в. коллективная натуральная форма хозяйства была основой общественного бытия. Попытки изменения формы ведения хозяйства на индивидуалистическое в России привели к гибели организаторов этих изменений (Столыпин П. и «правые уклонисты»).

В течение всей истории России идеологически и православие, и старообрядчество, и коммунистическая доктрина опирались на общинность (соборность) как идеал социального существования. Поэтому для россиян представление о глобализации включает в себя прежде всего представление об объединении человечества для решения глобальных проблем.

Во-вторых, исторически население России, по сравнению с европейцами, значительно более осведомлено об истории, географии, языке, культуре европейских стран и США в связи с насильственными про-