CC BY
67
Бакланова И.И.
(Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет, Пермь)
СОХРАНЕНИЕ ПАТРИАРХАЛЬНОГО УКЛАДА В ОБРАЗЕ ЖИЗНИ И ЯЗЫКЕ СЕЛЬСКИХ ЖИТЕЛЕЙ ПЕРМСКОГО КРАЯ (на материале русских говоров Коми-Пермяцкого округа)*
*Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ №13-14 59008 "Русские говоры Коми-Пермяцкого округа: проблемы функционирования и развития"
Ключевые слова: Коми-Пермяцкий округ, русские говоры, патриархальный уклад
В статье говорится о сохранении патриархального уклада в русских говорах Коми-Пермяцкого округа. Вывод делается на основании анализа значимых пластов лексики говоров: названий пищи и домашних животных.
Baklanova I.I. (Perm)
PRESERVATION OF THE PATRIARCHAL STRUCTURE IN THE WAY OF LIFE AND LANGUAGE OF RURAL POPULATION OF PERM KRAI (BASED ON THE MATERIALS OF DIALECTS IN KOMI-PERMYAK OKRUG)
Key words: Komi-Permyak Okrug, Russian dialects, patriarchal structure
The paper deals with the preservation of patriarchal structure in the Russian dialects of Komi-Permyak Okrug. Conclusion is made on the basis of the analysis of the meaningful strata of the dialects ’ vocabulary: names of food and domestic animals.
Слово патриархальный имеет в русском языке несколько значений. В нашей работе мы будем использовать его в значении "Такой, как в старину, верный старым традициям, чуждый новой культуре" (Большой толковый словарь русского языка, 2003, с.787). Мы полагаем, что сельские жители, наиболее прочно стоящие на земле (дом, большая усадьба), сохраняют в своем образе жизни, укладе элементы старины. Сохранение традиций ведения хозяйства в деревнях испокон веков обеспечивалось тем, что дети, женившись, выйдя замуж, оставались на родной земле: пахали, сеяли, держали скотину, рожали и воспитывали детей. Сегодня ситуация в деревнях сильно изменилась: дети не хотят пахать, сеять, рожать детей на родной земле. В этой связи тем более важно посмотреть, насколько сельчане живут по старинке, в чем еще виден их старинный уклад.
Узнать о том, как жили в старину, мы можем из разных источников. Но если мы говорим о сохранении патриархального уклада в образе жизни и языке сельских жителей, то, в первую очередь, следует обратиться к рассказам самих сельчан, их воспоминаниям о тех временах. Обратимся к некоторым диалектным текстам, собранным на уже названной территории в 2003-2008 гг. преподавателями и студентами Пермского государственного университета (сегодня ПГНИУ) под руководством И.И. Русиновой, доцента кафедры общего и славянского языкознания, и Пермского государственного педагогического университета (сегодня ПГГПУ) под руководством профессора кафедры общего
языкознания И.А. Подюкова. Содержание текстов представляет собой ответы на вопросы: как жили раньше, какая была одежда, как играли в молодости:
1) а ч’о у наз было од’ожда-та// вот так’ийе од’н’и колш’ш’анъше был’и/ вот такуйу йупку сошйот колш’ш’ануйу// у нас-то и од’ежда-та софс’ем н’е было// мы мал’ен’к’и-то был’и дак/ софс’ем н’ич’е н’е од’ет’/ н’е обут’ было// ла пт’и так’ийе од’ен’еш/ со школы пр’ид’ом/ обут’ н’еч’ево// целый шч’ нам мама оп’ат’ нам лапт’и д’елайет// вот так ы жъш’и// (Записали от Д.Ф. Лобановой, 1927 г.р., д. Данилово Гайнского района).
2) трубоч’истом играл’и да// в<от напр’им’ер/ мьі с тобой с’уда таг з’д’елаэм/ ид’ом тоже т’икон’еч’ко/ там много стойат// ты воз’м’ош от ч’ер’ес тоже ч’елов’ека и там ч’ер’ес трубу -то ид’ош тоже ч’ер’ез рук-то// опэт’ фторайа тоже таг же ид’от там/ воз’м’от и пойд’ош по фс’ему ул’ице// а ч’о там/ ш’ш’ас э т’ п’йут/ а ран’ше-то н’е был’и/ н’е п’ил’и// зайд’ош/ квас/ нап’йошса квасом/ д’ер’ев’енск’ий кваз был/ д’елал’и браг’и// корошыйе-то вр’ем’ена сгал’и/ дак офс’аный д’елайут квас/ попйош// а в’ино н’е было софс’ем/ а ш’ч’ас сп’ирт круго м// (Записали от А.Л. Исаевой, 1933 г.р.,д. Чажегово Гайнского района).
3) масло// см’етану з’д’елайем/ прок’исн’ет и потом св’ир’ку-то и н’емношко под’ержым и мутайем так// и потом стан’ет это сл’ивоч’нойе масло// а потом оп’ат’ топ’им// так кругом/ таг д’елайеш палкой/ мутофкой/ в д’ер’ев’йа ном туйес’е там б’ер’езновом/ б’ер’езновой был’и туйес// (Записали от А.Л. Златиной, 1929 г.р.,пос. Жемчужный Гайнского района).
4) [А лапти носили у вас?] в лапт’ах и род’илас’ состар’илас’ в лапт’ах// [Они отличались от коми-пермяцких?] отл’ич’ал’ис’// у нас с оборами пл’етут/ а доч’ус’еф б’ез оборла// как оборкам’и запл’етайут// у ик как-тос’ н’иск’и/ н’е так обуисты у ик/ а нашы-т’е лапт’и обуист’ейа/ бол’ше можош напутат’ на ног’и-т’ е// оборлы как-то н’иск’и/ а нашы-т’ е ка к-то глу бже/ повыше/ как от голо шы// ...ну от нач’инацца йагода-та дз’ор/ дз’ор/ дз’ор называцца// он с’о высокло// у м’ен’а он в оград’е рост’от это/ кроп’ива и мал’ина/ дак нынч’е крупной дз’ор-от йес’/ нав’ерно посп’ийот// тут с’о-дак’и за в’етром дак// (Записали от Е.А.Копанцевой, 1922 г.р., д. Живые Кудымкарского р-на).
Как видим, из бесед с информантами можно узнать о быте крестьян, об их досуге (играх). В диалогах с ними выясняются детали быта, одежды и проч. Известно, что сегодня в деревнях уже не носят лаптей, однако почти в каждом дворе хранятся лапти, которые важны как память; имеется старинная одежда, самотканые половики и даже ткацкий станок. Понятно, что сегодняшняя сельская молодежь знает и названия этих предметов, и их применение.
Приведем еще один рассказ, записанный в 2013 г. И.И. Русиновой в п. Юрла Коми-Пермяцкого округа:
[Поросята раньше сами гуляли?] Уйдут/ н’ед’ел’а/ м’ес’ац н’ету// идут с порос’атам’и// д’ес’ат’-дв’енаццат’// это хорошо даже. за лугам’и-то тут пол’а был’и/ а потом это/ кладух’и-т’е это/ когда выжнут з’ерно-то дак/ ну кладух’и называйуцца/ как стога ложат/ он’е в’ид’имо там это фс’о// хр’ук-хр’ук/ д’ес’ат-дв’енаццат’ штук/ вот/ как ломоточ’к’и идут// фс’ех/ фс’ех домой/ дак хорошо//
Воспоминания информанта Найдановой Н.Е. рисуют невозможную, казалось бы, в настоящее время картину. Однако в этом же 2013 году в д. Визяй Кудымкарского района Коми-Пермяцкого округа нами была увидена аналогичная ситуация: по деревне до позднего вечера вольно разгуливали коровы, телята, овцы и поросята. Конечно, такое можно наблюдать не в каждой современной деревне, но чем дальше от цивилизации, тем вероятнее сохранение старого уклада.
В связных текстах вряд ли можно добыть исчерпывающую информацию о старом быте, о крестьянском укладе. Более полное представление даст изучение лексики какой-либо тематической группы. В рамках статьи мы остановимся на лексике питания и домашних животных, считая, что в этих лексических пластах как нельзя лучше сохраняется патриархальный уклад сельских жителей. В качества материала для анализа взят другой источник - "Словарь русских
говоров Коми-Пермяцкого округа" под редакцией И. А. Подюкова.
Не вызывает сомнения, что русские люди часто готовят и потребляют мучные изделия: пироги, булочки, печенье и проч. В деревнях выпечка обязательно сопровождает и повседневную жизнь, а тем более праздники: ни один праздник не проходит без пирогов и шанег. И так ведется многие годы. Считаем, что именно в деревнях сохраняется этот патриархальный уклад: в городах существует бесчисленное количество кулинарий, пекарен, которые замечательно справляются со спросом городского населения на выпечку вкусной и красивой продукции.
Названия мучных изделий в говорах разнообразны. Только для именования лепешек имеется несколько названий. В некоторых из них отражена история народа. Так, в трудные для страны времена люди спасались от голода травяными лепешками: А молоденьки, маленьки были, собирали пистики, дикий клевер. Собирам головки, пистики, мать перемелет на мельнице, и такие завалюшки пекли нам, табалюшки, маленькие булочки (завалюшка, табалюшка - "небольшая булочка с начинкой"). Мучные изделия, названные диалектными словами алябашечки, алябушки, тоже могли быть изготовлены из травы: Пистики насобираем, муку добавим да алябашечков настряпаем, их и ели; Пекли алябушки, муку смешашь с травой, вот и ели. Описание состава лепешек не оставляет сомнения в том, что это не было вкусной пищей, однако диалектоносители в образовании многих из этих слов используют суффиксы с уменьшительно-ласкательным значением: -ушк-, -ашечк-. Это говорит о том, что в тяжелые времена любая пища принималась с радостью. Сегодня вряд ли кто-то печет лепешки из травы, однако вполне возможно, что данные лексемы сохранились в говорах, наполнившись новым содержанием: этими словами могут называться любые лепешки. Так произошло со словом табань, который пекли из растолченного льняного семени (Льняные семена, высушишь их, истолкешь, просиешь их, табани стряпашь, как хлеб, только из льняного семени), а сегодня табань выпекается из дрожжевого теста "перед печью".
Детально и образно представлена в лексике процедура приготовления теста: творить "Замешивать тесто" Я не делаю сразу-то густое тесто, жиденько творю. Далее тесто нужно подгустить "Сделать гуще": Утром встану, подгущу, да и в форму и печку. О дрожжевом тесте или тесте, приготовленном на закваске, диалектоносители говорят, как о живом: оно может потронуться или растронуться "Подняться". Хозяйки используют и образную лексику: Надо чтобы квашоночка, тесто-то, вспорхнула, в теплое место ставь (глагол вспорхнуть - метафорический перенос). Для раскатывания сочней из пресного теста есть названия гибка, егибка, огибка.
Разнообразно представлены названия каравая: караван; ерушник, рушник "Продолговатый или круглый каравай (чаще из ячменной или пшеничной муки)"; каверзан "Круглый ржаной хлебец"; мусник (мушник) "Небольшой каравай на сочне, обычно из ячменной муки": Мусники пекли, тесто на сочень накладешь, защиплешь, испекёшь. Слово челпан "Высокий каравай" заимствовано русскими из коми языка. Слово зафиксировано в пермских памятниках письменности уже в
XVI -XVIII веках (Полякова, 2006, 105), отмечено в словаре В.И. Даля (Даль, с. 585) и известно современным пермским говорам. Более того, в пермских говорах слово имеет более широкое значение: так называют и "вершину горы", и "небольшую гору округлой формы; холм, курган", и "небольшую опухоль или водяной подкожный пузырь; шишка" (Словарь пермских говоров, 2002, с. 524).
Излюбленная выпечка - шаньги - в русских говорах Коми-пермяцкого округа также представлена несколькими наименованиями: кулики "Вид шанег (обычно некруглых, с творогом)", заспенные шаньги "Шаньги с начинкой из заспы (крупы-сечки)". Шибко уж я люблю заспенные шаньги; картошешные шаньги "Шаньги с начинкой из картофеля". А шаньги разные бывают, бывают картошешные, гороховые.
Пироги могут иметь однословные наименования и названия в виде словосочетаний: пирог с грибами имеет названия кульбака (кулебака, кулюбака), челишник; большой пирог с начинкой из грибов, мяса, редьки - курник (Курники - это большие пироги, их пекли хоть из редьки, хоть из грибов, и из мяса пекли. Вот в чистый понедельник курники на стол ставили); особый сладкий пирог из крупы - налевник; постный пирог - постник. Названия других пирогов соковый пирог - пирог с начинкой из густого отвара конопли; калежный пирог -пирог с брюквой (калегой); картошный пирог, грибовый пирог, челишный пирог -пирог из мелких цельных грибов; луковишный пирог; репешный пирог; ретешный пирог. Видовые различия пирогов объясняются особой начинкой, которая является исключительно крестьянской: редька, репа, грибы, картошка, лук.
Обращает на себя внимание тот факт, что в диалектной лексике очень мало слов, называющих кондитерские изделия, т.е. сладкой выпечки: кривульки "Домашние калачи"; витик "Печеное хлебное изделие в виде кренделя"; катышок "Орешек из пресного теста с маслом, сахаром". На Масленицу пекли и особое печенье масленку. Эти изделия готовились только к праздникам.
Как видим, отобранный материал детально показывает названия мучных изделий. Это говорит о том, что в деревнях сохраняются традиции домашней выпечки (и в этом мы тоже убедились, наевшись в д. Визяй картошешных шанег и ретешных пельменей). Обращает на себя внимание разнообразие выпечки. Диалектная лексика данной группы показывает точность, недвусмысленность в именовании мучных изделий, разнообразие видовых понятий при одном родовом (пирог). Такое положение дел типично для всей диалектной лексики, которой "характерна детализация наименований, особенно в той части, которая относится к ведущей отрасли хозяйства" (Русская диалектология, 1990, с. 173). Думаем, что не только в лексике данных говоров, но и в самих деревнях сегодня старинный уклад приготовления мучных изделий сохраняется. Но возникает вопрос: передадут ли свои знания и умения деревенские жители своим детям, сохранится ли этот уклад.
Рассмотрим и другую группу слов: названия домашних животных. Ведение домашнего хозяйства - важная часть крестьянского уклада. Внутри этой группы имен существительных отражены народные представления о том, что является наиболее важным для крестьянина. Кратко проанализируем образы коровы и овцы.
Животное корова является главным в домашнем хозяйстве, именно поэтому в наименованиях отражается чаще всего то, что корова является кормилицей, ее воспринимают как символ благополучия, достатка. О важности этого животного для крестьянского уклада жизни говорит существительное матуха, вероятно, образованное от слова "мать", воспринимаемое по аналогии
мать-кормилица, корова-кормилица, земля-кормилица. В русских говорах Коми-Пермяцкого округа используют ласковое слово коровочка: По вербу скодят, идут, будят коровочок вербой в Вербно-то воскресенье. В говорах существует ряд слов, связанных с появлением потомства коровы и других домашних животных, например, нетелившуюся корову называют нетель. Возраст коровы тоже важен, так как это связано с объемом молока и здоровьем коровы. То, что это важно крестьянам, отражено в устойчивых выражениях: третьи (четвертые, пятые и проч.) молоки "Третья (четвертая, пятая и пр.) стельность у коров": Некоторые до пятнадцати молок держат, некоторые до семи-восьми, а потом порют на мясо. Ведерницей называют корову, дающую за удой ведро молока.
Детально представлен и образ овцы, бали. Овец, как известно, держат из-за шерсти и мяса. Овцу стригут весной и летом. Шерсть с овцы, снятая к лету, называлась весниной (Веснина грубая, ее снимали, чтоб летнина хорошая росла); шерсть с овцы, снятая летом, - летнина (Летнина, летняя шерсть, хорошая прясть-то), шерсть молодой овцы - еретина, еретинка (С молодых овечек первая шерстка - еретина, она самая хорошая. Летнина тоже хорошая, а еретина лучше). Как видим, и в этой группе лексики собраны слова, дающие полное представление о ведении домашнего хозяйства. Это показывает важность данной сферы для человека, что, в свою очередь, позволяет надеяться на то, что этот уклад, распорядок жизни, выработанный веками, будет передаваться и далее.
В рамках статьи мы не касаемся такого пласта лексики, как лексика заговоров, порчи и под. В "Словаре русских говоров Коми-Пермяцкого округа" эта лексика представлена очень широко. Это свидетельствует о том, что и по сей день в деревнях есть " знающие" люди, которые хранят свое знание и передают его в исключительных случаях. И в этом тоже мы видим патриархальность жизни русских в деревнях Коми-Пермяцкого округа.
Фрагментарно проанализировав две тематические группы лексики, относящиеся к важным сферам крестьянской жизни, мы заключаем: лексика этих групп детально описывает наиболее существенное, показывает значимость предметов, явлений, процессов; избирательное отношение к ним. Все это объясняется спецификой деятельности, укладом жизни и национальной культурой данного народа. В этих сферах, наиболее близких человеку, по-прежнему сохраняется старина, т.е. патриархальный уклад. В данном случае патриархальный - значит старинный, самобытный, тот, который требует дальнейшего сохранения.
Литература:
Большой толковый словарь русского языка /Гл. ред. С.А.Кузнецов. - СПб., 2003. - 1536 с.
Вендина, 2005 - Вендина Т.И., Категории народной этики в языке русской традиционной духовной культуры (добро и зло) / Лексический атлас русских народных говоров. - СПб., 2005. - С. 20-39.
Даль, 1980 - Даль В.И., Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. Т.ІУ. - М., 1980.
Полякова, 2006 - Полякова Е.Н., Коми лексика в пермских памятниках ХУІ-начала XVIII века / Е.Н.Полякова. Региональная лексикология и ономастика. - Пермь, 2006. - С. 105-112.
Русская диалектология / Под ред. В.В.Колесова. - М., 1990. Словарь пермских говоров. В 2-х т. - Пермь, 2000-2002. Словарь русских говоров Коми-Пермяцкого округа И. А. Подюкова. - Пермь, 2006. - 272 с.
/ Под ред.
