CC BY
273
Вестник Института экономики Российской академии наук
2/2017
ЭКОНОМИКА И УПРАВЛЕНИЕ
В.Ю. МУЗЫЧУК доктор экономических наук, заместитель директора Института экономики РАН по научной работе
СОХРАНЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
Основная идея статьи заключается в том, что сохранение культурного наследия «имеет значение» не только с точки зрения его культурно-исторической ценности, но и вправе рассматриваться в качестве значимого ресурса для социально-экономического развития территорий, богатых памятниками истории и культуры, и, без преувеличения, для возрождения отдельных регионов России. Речь идет о стратегической роли культурного наследия в социально-экономическом развитии России в целом. Объекты культурно-исторической недвижимости могут стать драйвером регионального развития, своего рода «градообразующим предприятием» или культурным кластером для целого ряда территорий, имеющих, но не использующих в полной мере богатейший потенциал культурного наследия.
Ключевые слова: экономика культуры, культурное наследие, региональное развитие, культурный кластер, финансирование культуры, культурная политика.
1БЬ: 711.
Проблема сохранения культурного наследия уходит своими корнями в далекое прошлое человечества. Так, согласно преданию, Александр Македонский, завоевав Вавилон в 331 г. до н.э., приказал своим воинам заняться ремонтно-восстановительными работами на Вавилонской башне, которая к тому времени, т.е. почти за 300 лет своего существования, изрядно обветшала [17]. Одним из первых документов о сохранении культурного наследия в европейской истории по праву считается эдикт римского императора Майориана «Об общественных зданиях» от 11 июля 458 г. , в котором, в частности, говорится: «Поэтому мы устанавливаем как общий закон, что все те здания, которые были воздвигнуты в древности для общей пользы и украшения города, будут ли то храмы или иные памятники, не должны быть никем разоряемы, и к ним никто не должен прика-
саться» [19]. Интерес к античному наследию в эпоху Ренессанса во многом возрос благодаря личной заинтересованности представителей папского престола (в частности, папы Юлия II, известного покровителя искусств и мецената).
В России выявление памятников, постановка на учет и их сохранение впервые получили признание на государственном уровне при Петре I, в правление Екатерины II государственная активность в сфере сохранения культурного наследия заметно увеличилась. Новая история России также продемонстрировала заинтересованность власти в сохранении культурного наследия: сразу же после Октябрьской революции в ноябре 1917 г. Петроградский совет рабочих и крестьянских депутатов принял «Воззвание о необходимости сохранения культурного наследия», а 12 апреля 1918 г. был издан Декрет Совета народных комиссаров РСФСР «О памятниках Республики».
В настоящее время значение культурного наследия сводится не только к удовлетворению культурных и эстетических потребностей общества, стремлению сохранить культурные ценности для будущих поколений, а трактуется более широко: как стратегический ресурс социально-экономического развития, важная составляющая улучшения качества жизни человека и системы общественного устройства в целом. С точки зрения экономики сохранение культурного наследия традиционно трактовалось в терминах обременения государственного бюджета. Однако сейчас в развитых странах эта сфера рассматривается как «инновационный стимул для обеспечения экономического роста и занятости в разного рода традиционных и новых инду-стриях» [9, р. 5].
Не меньшая роль отводится культурному наследию как фактору национальной идентичности, укрепления социальной сплоченности, активизации гражданского самосознания, формирования чувства сопричастности территории (sense of place). В этой связи культурное наследие выступает драйвером системы местного самоуправления и территориального развития.
Согласно рамочной Конвенции Совета Европы о значении культурного наследия для общества (Council of Europe Framework Convention on the Value of Cultural Heritage for Society) (Фаро, Португалия, 27 октября 2005 г. ) (далее по тексту - Конвенция Фаро), под культурным наследием понимается «совокупность ресурсов, унаследованных из прошлого, которые люди считают, независимо от своей принадлежности, отражением и выражением своих постоянно эволюционирующих ценностей, убеждений, знаний и традиций. Оно включает все аспекты окружающей среды, которая возникла посредством взаимодействия между людьми и пространством с течением времени»
[5, Art. 3].
Следует отметить, что экономика культурного наследия оперирует только материальными объектами культурного наследия, оставляя за рамками своего рассмотрения нематериальное культурное наследие (язык, традиции, нормы, обряды, верования и проч.). В контексте экономики культурного наследия к нему относятся «здания, сооружения и памятники, унаследованные из прошлого, с культурным или историческим значением, оправдывающим их сохранение для будущих поколений» [3, р. 255].
Теоретический ландшафт экономики культурного
наследия
Экономика культурного наследия (economics of cultural heritage) как отдельное направление экономики культуры (cultural economics) оформилась в ранг самостоятельной экономической дисциплины в 70-е годы прошлого века, спустя почти десятилетие после возникновения собственно самой экономики культуры. Одним из родоначальников данного направления исследований по праву считается британский экономист сэр Алан Пикок (A. Peacock). Оказавшись в 70-е годы прошлого века по долгу службы в Италии, он был удручен плачевным состоянием различных памятников истории и культуры во многих итальянских городах. Этот факт и послужил отправной точкой для обращения внимания исследователя к данной проблематике.
За почти 40-летнюю историю существования экономики культурного наследия было опубликовано большое количество работ по результатам теоретических и прикладных научных исследований, посвященных экономическим аспектам сохранения культурного наследия. Известные специалисты по экономике культуры неоднократно обращались в своих исследованиях к тематике сохранения культурного наследия, среди которых Д. Тросби (D. Throsby), А. Пикок (A. Peacock), В. Гинзбург (V. Gingburgh), Б. Фрей (B. Frey), У. Баумоль (W. Baumol), М. Шустер (M. Schuster) и др. Также следует выделить работы А. Клэ-мера (A. Klamer), Д. Сноуболл (J. Snowball), И. Риццо (I. Rizzo), Б. Симена (B. Seaman), А. Мигнозы (A. Mignoza), Ф. Бенаму (F. Benhamou) и др.
Следует отметить консалтинговую деятельность Донована Рип-кемы (D. Rypkema), который, не являясь академическим ученым, считается одним из крупнейших специалистов по экономическим проблемам сохранения культурного наследия. В России по инициативе Национального центра опеки наследия в 2006 г. впервые на русском языке была опубликована его книга «Экономика исторического наследия. Практическое пособие для руководителей».
Среди исследовательских проектов различных международных организаций, освещающих экономические аспекты сохранения куль-
турного наследия, следует отметить: доклад Института Гетти «Экономика и сохранение наследия» (Economics and Heritage Conservation) (1999); доклад Института Гетти «Оценка стоимости культурного наследия» (Assessing the Values of Cultural Heritage) (2002); доклад Совета Европы «Наследие и за его пределами» (Heritage and beyond) (2009); доклад Всемирного банка «Экономика уникальности. Инвестиции в историческое ядро городов и культурное наследие как активы для устойчивого развития» (The Economics of Uniqueness. Investing in Historic City Cores and Cultural Heritage Assets for Sustainable Development) (2012); доклад Евросоюза «Культурное наследие на службе у Европы» (Getting Cultural Heritage to work for Europe) (2015); совместный доклад, подготовленный консорциумом из 6-ти консалтинговых организаций, специализирующихся на прикладных исследованиях в области экономики культуры, при поддержке Европейской Комиссии «Культурное наследие на счету у Европы» (Cultural Heritage Counts for Europe) (2005) и др.
Немалый опыт исследований искусствоведческой, историко-архи-тектурной направленности, посвященных различным аспектам выявления, сохранения, реставрации объектов культурного наследия, накоплен в России. Однако исследования в области экономики культурного наследия не получили широкого распространения. Отдельным экономическим аспектам сохранения культурного наследия посвящены работы Ю.А. Веденина, П.М. Шульгина, А.А. Высоковского, Е.А. Хау-ниной [32], а также автора настоящей статьи [21], [22], [23]. Следует также отметить и попытки оценки культурного наследия с помощью методов экономического анализа [18].
В 2015 г. были проведены два круглых стола по экономике культурного наследия, организованных ФГБУК АУИПИК Минкультуры России совместно с Государственным институтом искусствознания и Институтом экономики РАН: (1) «Сохранение через адаптацию. Экономика недвижимого культурного наследия» в рамках Форум-диалога Агентства по управлению и использованию памятников истории и культуры (ФГБУК АУИПИК) «Совершенствование системы сохранения, приспособления и адаптации объектов культурного наследия», г. Москва, 12-15 октября 2015 г. ; (2) «Экономика культурного наследия: сохранение через развитие» в рамках IV Санкт-Петербургского международного культурного форума, г. Санкт-Петербург, 14-16 декабря 2015 г. В 2016 г. в Государственном институте искусствознания был проведен круглый стол «Экономический потенциал культурного наследия», приуроченный к ежегодной церемонии вручения международной общественной Премии имени Алексея Комеча «За общественно значимую гражданскую позицию в деле защиты и сохранения культурного наследия России», г. Москва, 13 апреля 2016 г.
Парадокс культурного наследия выражается в ярко выраженном противоречии между его высокой социальной значимостью сохранения, с одной стороны, и недостатком общественных финансов, направляемых в эту сферу, с другой стороны. Известный британский экономист Алан Пикок в своей статье 1978 г. «Сохранение прошлого: международная экономическая дилемма» (Preserving the Past: an International Economic Dilemma) сформулировал этот феномен в терминах экономической теории: «коллективный интерес в сохранении какого-либо блага, которое имеет определенную полезность, может генерировать общественный спрос на то, чтобы государство «делало что-то», но отнюдь не достаточные стимулы у тех, кто гарантирует принятие соответствующих государственных мер» [14, р. 1-2].
В этой связи возникают две принципиально важные проблемы экономики культурного наследия: (1) обоснование общественной поддержки необходимости его сохранения, включая проведение ремонтно-реставрационных работ; (2) введение объектов культурного наследия в рыночный оборот, т.е. приспособление памятников для коммерческого использования в современных условиях хозяйствования, при наличии такой возможности. Первая проблема посвящена преимущественно теоретическим аспектам экономики культурного наследия, в то время как вторая носит более практико-ориентирован-ный характер.
Выработка грамотных управленческих решений в области сохранения культурного наследия возможна только на основе междисциплинарного подхода и комплексной оценки вклада культурного наследия в устойчивое социально-экономическое развитие.
В соответствии с традиционной экономической теорией потребитель является «единственным судьей, выносящим вердикт в отношении значимости той или иной хозяйственной деятельности» [13, р. 195]. С точки зрения экономического поведения, построенного на индивидуальной полезности, «культурное наследие - неосязаемая составляющая увеличения полезности потребителя, благодаря которой исторические здания и артефакты являются объектами потребления» [13, p. 7]. По мере развития экономической теории концепция А. Пикока утратила свое первоначальное значение. На первый план вышли теории, «узаконивающие» общественный интерес, в соответствии с которым государство-меценат трансформируется в государство-инвестора, осуществляющего финансирование сохранения культурного наследия.
За почти полувековую историю экономики культуры появился ряд концепций, обосновывающих государственную поддержку культуры: (1) концепция провалов рынка; (2) «болезнь цен» Баумоля; (3) теория мериторных благ; (4) теория опекаемых благ.
1. Необходимость исправления провалов рынка1 является основным лейтмотивом теоретического обоснования государственной поддержки в сфере сохранения культурного наследия. Обычно выделяют три стандартных случая: (1) общественные блага; (2) внешние эффекты (экстерналии); (3) информационная асимметрия.
Культурное наследие per se относится к категории общественных благ, потребление которых носит коллективный характер и отвечает двум свойствам: неисключаемости и несоперничества в потреблении. Неисключаемость предполагает, что никого нельзя исключить из потребления данного блага. Несоперничество в потреблении означает, что данное благо одновременно доступно многим потребителям. Применительно к культурному наследию речь идет о том, что любой человек вправе наслаждаться красотой памятников, не ущемляя возможности удовлетворения аналогичных потребностей другими людьми2.
Следующий случай с обоснованием вмешательства государства в сохранение культурного наследия обусловлен экстерналиями (или внешними эффектами), которые воздействуют на третьих лиц, не участвующих в самой рыночной трансакции. Характер такого воздействия может быть как позитивным, так и негативным. Например, в программе сохранения исторической застройки городов напрямую заинтересованы владельцы недвижимости. Они осуществляют ремонтно-реставрационные работы, взамен получая от государства возможность компенсировать часть своих расходов в виде разного рода налоговых льгот. Однако выиграет от улучшения внешнего облика городов общество в целом, несмотря на то что напрямую оно не участвует в данном процессе.
Наконец, третий случай государственного вмешательства в сферу сохранения культурного наследия связан с информационной асимметрией. В обстоятельствах, когда отдельный человек существенно меньше информирован о реальной культурной ценности того или иного объекта культурного наследия, потребительский спрос (желание увидеть, посетить исторические места, культурный туризм и
1 Под провалами рынка принято понимать такие ситуации, при которых рыночный механизм не в состоянии обеспечить рациональное распределение и использование ресурсов. Государственное вмешательство в экономику оправдывается необходимостью исправления провалов рынка.
2 Прогулка по Дубровнику является примером отнесения культурного наследия к категории общественных благ. Но только до определенного момента: как только турист захочет осмотреть средневековый город с высоты городских стен, окружающих его, осмотр достопримечательностей перестает быть общественным благом. Покупка билета для прохода на городскую стену аннулирует свойства неисключае-мости и несоперничества в потреблении, превращая знакомство с культурным наследием в частное (делимое) благо.
проч.) оказывается на более низком уровне, чем это могло бы быть при более полном информировании. «Необразованные не видят всех выгод образования». С учетом сказанного становится очевидным, что культурное наследие, несущее в себе отпечаток информационной асимметрии, требует адекватных действий со стороны государства.
2. «Болезнь цен» Баумоля объясняет дефицит общественных финансов в отношении сохранения культурного наследия. Проанализировав в 60-е годы прошлого века колоссальный объем финансовой отчетности организаций исполнительских искусств в США и Великобритании на протяжении нескольких десятилетий, американские экономисты У. Баумоль и У. Боуэн пришли к выводу, что организации исполнительских искусств функционируют в условиях постоянной финансовой нагрузки - их расходы почти всегда превышают заработанные ими доходы [2]. Это обусловлено тем, что в исполнительских искусствах издержки производства растут быстрее, чем цены на конечный продукт. Впоследствии эта выявленная закономерность получила название эффекта Баумоля, или «болезни цен» (Baumol's Cost Disease).
По аналогии с исполнительскими искусствами финансовые проблемы сохранения культурного наследия обусловлены существованием разновидности «болезни цен» Баумоля в этой сфере, что выражается в высоких издержках проведения ремонтно-реставрационных работ с использованием дорогостоящих материалов и применением высококвалифицированной рабочей силы по сравнению с относительно низкими издержками при строительстве современных зданий и сооружений [4, p. 10-12].
3. Теорию мериторных благ (merit goods) предложил американский экономист Р. Масгрейв в рамках разработанной им теории общественных финансов [12]. Мериторными называются блага, спрос на которые со стороны частных лиц отстает от желаемого обществом, поэтому государство стимулирует их производство. «Другое возможное объяснение термина «мериторные блага» сводится к тому, что он описывает класс товаров и услуг, которые обладают присущей только им ценностью или внутренними достоинствами, которые отличают их от обычных потребительских товаров» [10, p. 16-17]. Объекты культурного наследия, бесспорно, обладают такими характеристиками.
Необходимость государства заботиться о своем материальном культурном наследии сам Масгрейв объяснял наличием коллективных потребностей в обществе, которые не связаны напрямую с индивидуальным потреблением. Речь идет о том, что государственная поддержка сохранения культурного наследия должна осуществляться в целях реализации интересов общества как такового.
4. Теория опекаемых благ, разработанная А.Я. Рубинштейном, стала продолжением теории мериторных благ и концепции экономической
социодинамики [27], [28], [29], [20]. Ядром этой теории является принцип комплементарности (взаимодополняемости) индивидуальных предпочтений и социальных интересов в отличие от чистого индивидуализма традиционной экономической теории. Вмешательство государства в этом случае объясняется не столько необходимостью исправления провалов рынка, сколько стремлением реализовать интересы общества как такового. С учетом этого культурное наследие, безусловно, относится к категории опекаемых благ.
Таким образом, современное государство, ориентированное на устойчивый долговременный экономический рост и повышение благосостояния людей, должно осознавать свою ответственность перед гражданами в сохранении культурного наследия. При этом следует иметь в виду, что государственные инвестиции в эту сферу не имеют быстрой отдачи, поэтому решения государства в этой области не должны быть продиктованы сиюминутными целями и задачами. В этой связи важная роль отводится прикладным работам, не являющимся, как правило, академическими исследованиями, но несущими в себе большой экономический потенциал, связанный с практикой приспособления объектов культурного наследия к современным условиям хозяйствования, а также с оценкой их возможного влияния на экономику городов и территорий.
Прикладные научные исследования в области
экономики культурного наследия
В прикладных исследованиях в области сохранения и адаптации культурного наследия обращается внимание на недооценку экономической составляющей сохранения культурного наследия. При этом экономическая оценка культурного наследия включает в себя два компонента: стоимость использования (use or market value), где культурно-историческая недвижимость рассматривается как частное благо, плюс значимость объекта, не связанная с его использованием (non-use or non-market value), при котором он выступает как общественное благо. Если объект используется в коммерческих целях, то арендная ставка является эквивалентом стоимости использования. Нерыночная стоимость объекта культурного наследия отражает его социальную значимость, поэтому «экономическая оценка проекта должна хотя бы в какой-то мере учитывать вопрос о культурной ценности» [31, с. 114].
Любопытно, как по-разному искусствоведы (или в более широком смысле - люди искусства (arts people)) и специалисты по экономике культуры оценивают результаты культурной деятельности. Люди искусства отдают предпочтения исследованиям, в основе которых лежит экономическая оценка культурной деятельности. А специали-
сты по экономике культуры, напротив, большое внимание уделяют исследованиям, в рамках которых можно понять характер положительных экстерналий и оценить те результаты культурной деятельности, которые не учитываются рыночным механизмом [8, р. 2].
В эмпирических исследованиях, посвященных экономической оценке культурного наследия, выделяют три основных подхода:
1. Макроэкономический анализ сферы сохранения культурного наследия.
2. Методы условной оценки (contingent valuation method, CVM).
3. Исследования влияния или воздействия (impact studies).
Макроэкономический анализ сферы сохранения культурного наследия связан с оценкой расходов и доходов этой сферы в контексте национальной экономики. Речь идет о суммарной оценке объемов финансирования ремонтно-реставрационных работ на объектах культурного наследия, численности занятых в этой сфере, совокупном объеме налоговых отчислений в бюджет, объеме финансовых поступлений от входной платы (при наличии таковой). Этот анализ позволяет оценить совокупные финансовые потоки в этой сфере и ее вклад в ВНП страны.
Методы условной оценки сводятся к выявлению максимальной готовности платить (willingness to pay, WTP) за предоставление рассматриваемого общественного блага, в данном случае - за сохранение культурного наследия. Респонденту задают вопросы (опрос проводится по телефону, по почте или путем интервьюирования), цель которых назвать ту сумму, которую он готов заплатить. В зависимости от вопросов полученные данные обрабатываются различными методами. По мнению Тросби, «метод условной оценки и связанные с ним техники пытаются приписать экономическую ценность положительным экстерналиям или общественному благу, рассчитав, какой бы была функция спроса, если бы спрос мог выражаться через нормальные рыночные каналы» [31, с. 46].
Существенным недостатком данного подхода является «оценка заявленных предпочтений, которые люди демонстрируют в ситуации не реального, но гипотетического экономического выбора» [16, с. 24].
В качестве примера можно привести основные результаты исследования, проведенного Европейским университетом в Санкт-Петербурге в 2014 г. к 250-летию Эрмитажа «Эрмитаж для города и горожан: результаты оценки экономического и социального вклада музея в жизнь Санкт-Петербурга», которое во многом опиралось на выявление готовности платить. Согласно методологии, совокупный экономический эффект складывается из трех составляющих: прямого эффекта, косвенного эффекта и опосредованного эффекта.
Прямой эффект рассчитывается на основе совокупных финансовых поступлений Эрмитажа за год (средства из федерального бюджета;
доходы от основных видов уставной деятельности; благотворительные пожертвования и спонсорские средства). В 2013 г. прямой экономический эффект составил 5,2 млрд руб. (расходы на персонал, текущие расходы и капитальные расходы) [33, с. 30].
Косвенный эффект рассчитывается на основе оценки расходов иногородних и иностранных посетителей Эрмитажа в городе (на проживание, питание, транспорт, покупки). Методология расчета сводилась к перемножению количества посетителей за год на количество проведенных в городе дней и на среднюю сумму расходов в течение одного дня. Для подсчета расходов туристов респондентам предлагали назвать примерную сумму расходов в день. В результате, косвенный экономический эффект Эрмитажа составил в 2013 г. 19,3 млрд руб. [33, с. 39].
Опосредованный эффект или эффект мультипликатора рассчитывается перемножением суммы расходов самого музея в год (прямой эффект), суммы расходов посетителей музея в год (косвенный эффект) и коэффициента мультипликатора. Опосредованный экономический эффект Эрмитажа в 2013 г. составил от 31 млрд руб. (мультипликатор - 1,25) до 37 млрд руб. (мультипликатор - 1,50) [33, с. 42].
В результате, совокупный экономический эффект Эрмитажа в 2013 г. составил от 55 до 61 млрд руб. в экономику города [33, с. 43].
При этом нельзя не отметить ряд ничем не подтвержденных гипотез и необоснованность основных положений данной методологии, что снижает ценность полученных результатов и самого метода оценки социально-экономической роли Эрмитажа в экономике города.
Исследования влияния или воздействия измеряют экономическую эффективность культурного наследия в терминах доходов, которые, как напрямую, так и косвенно (в смежных отраслях), генерируют ремонтно-реставрационные работы на объектах культурно-исторической недвижимости. Эти исследования очень популярны в среде политиков и сторонников государственной поддержки, так как свидетельствуют о том, что государственные расходы, направляемые на сохранение культурного наследия, экономически оправданны.
Ярким примером тому служит реализуемая в США начиная с 1970-х годов прошлого века программа Национального траста по сохранению исторического наследия «Главная улица» («Main street»), основной целью которой является восстановление и возрождение исторического облика городов3. Результаты программы свидетельствуют о том, что «всего лишь за три года каждый вложенный в проект «Главная улица» доллар принес в среднем 11 долларов в виде новых инвестиций в исторический центр города» [25, с. 140].
3 Впоследствии эта программа была взята за основу в таких странах, как Канада, Австралия, Новая Зеландия, Венесуэла.
С точки зрения социально-экономического развития основные преимущества от сохранения культурно-исторического наследия в целом, и проведения ремонтно-восстановительных работ в частности, заключаются в следующем:
1. Культурное наследие - ключевой элемент в создании привлекательности регионов, городов и сельских территорий за счет привлечения внутренних инвестиций со стороны частного сектора в развитие креативных кварталов, улучшение культурной среды и формирование туристического бренда.
Так, по данным исследования, проведенного в Гамбурге, объекты культурно-исторической недвижимости, адаптированные под коммерческое использование, пользуются большой популярностью с точки зрения размещения бизнеса. 87% работодателей отметили улучшение рабочей атмосферы после переезда офиса в историческое здание, впрочем как и 73% их клиентов высказали положительное отношение к такому размещению офиса [6, р. 21,161].
2. Создание новых рабочих мест, причем в большинстве своем среди местного населения. Практика показывает, что до 70% расходов идет на оплату труда, поэтому вложенные средства остаются в регионе, участвуют в улучшении инвестиционной привлекательности территории, а также способствуют развитию местной бизнес-среды, преимущественно малого бизнеса. Кроме того, на ремонтно-восстанови-тельных работах объектов культурного наследия, как правило, задействованы рабочие более высокой квалификации в отличие от рабочей силы, привлекаемой при новом строительстве, что дает дополнительные стимулы для повышения профессионального уровня, творческого подхода к профессии, а значит и для совершенствования человеческого потенциала в целом. Снижение уровня безработицы, в свою очередь, способствует нормализации социального микроклимата в регионе и росту благосостояния местного сообщества.
По оценкам экспертов, культурное наследие создает 26,7 опосредованных рабочих мест в расчете на 1 рабочее место, непосредственно связанное с сохранением культурного наследия, что намного больше, чем, например, в автомобильной промышленности с аналогичным показателем в 6,3 опосредованных рабочих мест [6, р. 154].
В Европе численность напрямую занятых в секторе сохранения культурного наследия насчитывает порядка 300 тыс. человек, однако косвенный эффект по созданию рабочих мест в смежных областях оценивается в 7,8 млн человек [6, р. 153-154].
В соответствии с данными Мирового банка по состоянию на 2001 г., каждый миллион долларов, инвестируемый в реставрацию исторического здания, создает 31,3 рабочих места, в то время как при анало-
гичной сумме инвестиций в промышленное производство создается только 21,3 рабочих места на рынке труда [6, р. 155].
Пример музея современного искусства - галереи Тейт Модерн в Лондоне - свидетельствует о роли культурного наследия индустриальной эпохи в трансформации окрестностей города. В течение года сразу после своего открытия этот бывший промышленный район на южном берегу Лондона стал третьим по посещаемости туристами местом в Великобритании. По данным отчета аудиторско-консалтинговой фирмы «МакКинзи и Компани» (2001 г. ), в процессе реконструкции квартала было создано 2100-3900 рабочих мест, а вклад в экономику страны составил порядка 75-140 млн фунтов стерлингов, из которых 50-70 млн фунтов стерлингов относятся непосредственно к экономике Лондона. Собственно, в самом Тейт Модерн было создано 467 рабочих мест, плюс к тем 283 рабочим местам, которые появились в процессе реконструкции. 30% занятых на этих работах были представителями местного сообщества. Важно отметить, что количество отелей и точек общественного питания с 1997 по 2000 гг. увеличилось на 23%. Это привело к созданию почти 1800 рабочих мест в сфере туристического обслуживания. Таким образом, открытие музея современного искусства Тейт Модерн стало важнейшим фактором восстановления исторического квартала индустриальной эпохи на южном берегу Лондона, а 26% опрошенных ассоциируют эту территорию прежде всего с деятельностью музея [6, pp. 159-160].
Кроме того, ремонтно-реставрационные работы характеризуются высокой трудоемкостью (60-80 % затрат, а при новом строительство -только 50%). Жизненный цикл отдельных компонентов объекта культурного наследия 25-40 лет, поэтому ежегодно 2-3% исторических зданий требует реставрационных работ. Адаптация объекта культурного наследия, придание ему новой функциональности позволят ввести объект культурно-исторической недвижимости в хозяйственный оборот [15, рр. 113-118].
3. Развитие культурного туризма. Исследования в этой области свидетельствуют о том, что на долю культурного туризма приходится 37% от всего мирового объема туризма, а темпы его ежегодного роста составляют 15% [25, с. 006]. Расходы, понесенные на территории самого памятника истории и культуры, составляют лишь 6-10% от общей суммы, потраченной туристом в этом районе [25, с. 007]. По данным американской некоммерческой организации «Americans for the arts», посетители культурного объекта дополнительно к стоимости самого посещения в среднем тратят 27,79 долл. в расчете на одного человека и на одно посещение, что идет на оплату питания, сувениров, транспорта, жилья. Причем для местного жителя эти дополнительные расходы почти в два раза меньше, чем для приезжего, что составляет
соответственно, 19,53 долл. против 40,19 долл. [1, р. 15-16]. Результаты исследования подтверждают тот факт, что туристы, путешествующие с целью ознакомления с культурными достопримечательностями, тратят больше, пользуются услугами индустрии гостеприимства и, как правило, остаются на более продолжительное время, чем местное население или жители близлежащих районов, поэтому сохранение культурно-исторического наследия становится катализатором социально-экономического развития территории.
4. Развитие сопряженных отраслей - индустрии гостеприимства, транспортной и коммунальной инфраструктуры. За более чем 35-летнюю историю реализации проекта «Главная улица» в США были реконструированы или построены десятки тысяч километров дорог, усовершенствовано техническое состояние электросетей, водоснабжения, газового хозяйства, канализационных систем и т.д., что, в свою очередь, способствует улучшению качества жизни и повышению инвестиционной привлекательности территории. «Объект культурного наследия сам по себе является носителем экономической ценности лишь в минимальной степени» [15, р. 113].
Так, Министерство культуры Франции во время мирового финансового кризиса 2008/2009 гг. вложило 100 млн евро в ремонтно-рестав-рационные работы на различных объектах культурного наследия не только в целях сохранения наследия, но и для создания новых рабочих мест в этой сфере, а также использования историко-культурных объектов для стимулирования культурного и экономического развития в период экономической рецессии [11, р. 38].
5. Культурное наследие демонстрирует хорошую отдачу на вложенный в его сохранение капитал и является существенным генератором налоговых доходов государства как от экономической деятельности, непосредственно связанной с сохранением культурного наследия, так и опосредованно через внешние эффекты от реализации проектов, ориентированных на использование культурного наследия, которые, в свою очередь, способствуют привлечению новых инвестиций.
Так, в 1997 г. в Нидерландах было проведено исследование, посвященное оценке экономической эффективности голландской политики в области сохранения культурного наследия. Собственники исторических зданий могли претендовать на получение государственных грантов при проведении ремонтно-реставрационных работ. В результате, каждый доллар, вложенный государством, вырос до 2,78 долл. инвестиций, т.е. 1,78 долл. были привлечены в сферу сохранения культурного наследия от частных инвестиций, спонсорства и благотворительности. Каждый вложенный государством доллар привел к экономической отдаче в размере 0,74 доллара в виде налогов. Таким образом, инвестирование 1 долл. реально обошлось государству только в 0,26 долл. [7, р. 33].
Экономика культурного наследия России в цифрах
Россия обладает колоссальным культурным наследием, потенциал которого практически не принимается в расчет, за исключением объектов культурно-исторической недвижимости Москвы, Санкт-Петербурга и крупных региональных центров, несмотря на общепринятую риторику о важности культурного наследия для достижения устойчивого социально-экономического развития России.
По данным Росстата, в 2013 г. в Российской Федерации насчитывалось 180,1 тыс. недвижимых памятников истории и культуры, включая: 82,2 тыс. - памятников археологии; 30,7 тыс. - памятников истории; 61,4 тыс. - памятников градостроительства и архитектуры; 4,1 тыс. -памятников искусства. Это много или мало? Причем за прошедшую почти четверть века количество памятников, находящихся на государственной охране, увеличилось в 3,9 раза - с 46 тыс. в 1990 г. до 180,1 тыс. в 2013 г. (см. табл. 1).
Как следует из таблицы, количество недвижимых памятников истории и культуры в большей степени увеличилось за рассматриваемый период за счет постановки на государственный учет памятников археологии (в 6,8 раза) и памятников градостроительства и архитектуры (в 5,5 раза).
Таблица 1
Памятники истории и культуры в Российской Федерации (1990-2013 гг.*), тыс. ед.
1990 2000 2005 2010 2011 2012 2013
Число недвижимых памятников истории и культуры 46,0 84,9 87,8 143,4 185,1 175,9 180,1
в том числе памятники: - археологии 12,0 - 18,1 36,5 78,0 78,9 82,2
- истории 20,6 - 24,1 36,1 31,1 29,4 30,7
- градостроительства и архитектуры 11,1 - 42,7 66,8 70,1 61,8 61,4
- искусства 2,3 - 2,9 4,0 4,9 3,7 4,1
* В 2015 г. была введена новая форма статистического наблюдения № 1-ОПИК, поэтому данные за 2014 г. были представлены по другой классификации памятников. Источник: [26, С. 243].
При этом, по данным Стратегии государственной культурной политики на период до 2030 г. , утвержденной Распоряжением Правительства РФ от 29 февраля 2016 г. № 326-р (далее по тексту - Стратегия ГКП), в России зафиксировано около 83 тыс. выявленных, но не внесен-
ных в единый государственный реестр объектов культурного наследия
Расширение государственного реестра объектов культурного наследия - естественный процесс, свидетельствующий в том числе и о желании сохранить культурное наследие для будущих поколений. В нашей стране включение в реестр означает не только постановку на государственную охрану, но и выделение бюджетных средств (в зависимости от категории памятника (федерального, регионального или местного значения) из бюджета соответствующего уровня бюджетной системы РФ) на содержание и проведение охранных мероприятий.
Несмотря на очевидную высокую общественную значимость сохранения культурного наследия, действительность демонстрирует неутешительные факты: по данным Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК), за последние 10 лет в Российской Федерации погибло более 2,5 тыс. памятников, а ежегодные утраты составляют порядка 150-200 памятников4.
В Стратегии ГКП отмечается, что «доля объектов культурного наследия, находящихся в федеральной собственности, состояние которых является удовлетворительным, в общем количестве объектов культурного наследия составляет 39%. Поскольку состояние объектов культурного наследия регионального значения значительно хуже, то ежегодно увеличивается число региональных памятников в руинирован-ном или неудовлетворительном состоянии» [30, с. 14-15]. По данным ВООПИиК, состояние от 50 до 70% находящихся на государственной охране памятников истории и культуры (федерального, регионального и местного значения) характеризуется как неудовлетворительное5...
По данным ГИВЦ Минкультуры России, из 171104 объектов культурного и археологического наследия Российской Федерации, находящихся на государственной охране в 2015 г., ремонтно-реставрацион-ные работы осуществлялись на 6256 объектах, что составляет 3,6% от их общего количества (см. табл. 2).
В 2014 г. из 172538 объектов культурного и археологического наследия Российской Федерации, находящихся на государственной охране, ремонтно-реставрационные работы осуществлялись на 6962 объектах, что составляет 4% от их общего количества (см. табл. 2).
По значимости объекты культурного наследия распределены следующим образом: 26% объектов относятся к памятникам федерального значения, 72% - регионального значения и 2% - местного значения (см. рис. 1).
4 http://www.voopik.ru/our-heritage/status-cultural-heritage.
[24, с. 14], [30].
5 Там же.
Таблица 2
Количество объектов культурного и археологического наследия РФ, включая реставрируемые, ед. (2014, 2015 г. )
Количество объектов культурного и археологического наследия Количество реставрируемых объектов культурного и археологического наследия
Объекты культурного наследия 98556 (2014 г. - 91726) 5848 (2014 г. - 6717)
в том числе:
памятники 92813 (2014 г. - 86601) 5666 (2014 г. - 6527)
ансамбли 4623 (2014 г. - 4317) 165 (2014 г. - 177)
достопримечательные места 917 (2014 г. - 808) 17 (2014 г. - 13)
Памятники в составе 20238 643
ансамблей* (2014 г. - 22785) (2014 г. - 588)
Объекты археологического наследия 72548 (2014 г. - 80812) 408 (2014 г. - 245)
Всего по России 171104 (2014 г. - 172538) 6256 (2014 г. - 6962)
* Входят в графу «памятники», поэтому не учитываются в общем расчете (в соответствии с новой Годовой формой федерального статистического наблюдения № 1-ОПИК «Сведения об объектах культурного наследия» (март 2015 г. )).
| федерального значения регионального значения I местного (мушщппального) значения
Рис. 1. Распределение памятников по уровням ведения, 2015.
Финансирование ремонтно-реставрационных работ на объектах культурного наследия увеличилось за прошедшие 6 лет в 2 раза (в номинальных ценах) - с 19,4 млрд руб. в 2010 г. до 38,8 млрд руб. в 2015 г. (см. рис. 2). В сопоставимых ценах указанные расходы увеличились только в 1,3 раза за рассматриваемый период, причем в 2013 г. в реальном выражении объем финансирования ремонтно-реставрационных работ был даже ниже уровня 2010 г. Реальное увеличение расходов произошло только в 2014 г. , после чего в следующем году пошло на спад.
2010 2011 2012 2013 2014 2015
«Расходына ремонтко-реставрационныеработы,млн руб (в текущих ценах) »Темпы роста расходов на ремонтко-реставрационные работы куровню 2010 г., в разах
Рис. 2. Динамика расходов на проведение ремонтно-реставрационных на объектах культурного наследия (2010-2015), млн руб.
работ
В 2015 г. объем финансирования ремонтно-реставрационных работ составил 0,048% от ВВП или 0,13% от расходов консолидированного бюджета РФ. В расходах на культуру и кинематографию финансирование проведения ремонтно-реставрационные работ составило 9,8% (см. табл. 3).
Следует отметить, что все указанные выше показатели за рассматриваемый период демонстрировали понижательную тенденцию вплоть по 2014 г. Вполне вероятно, что увеличение государственной поддержки сохранения культурного наследия во многом произошло благодаря инициативе по проведению Года культуры в Российской Федерации в 2014 г. Однако в 2015 г. темпы роста расходов на сохранение культурного наследия снизились.
Из 38,8 млрд руб., направленных в 2015 г. на ремонтно-реставрацион-ные работы на объектах культурного наследия, распределение средств по уровням бюджетной системы было представлено следующим обра-
Таблица 3
Динамика основных показателей финансирования расходов на ремонтно-реставрационные работы (2010-2015 гг. )
Показатели 2010 2011 2012 2013 2014 2015
Расходы на культуру и кинематографию, млрд руб. 279,1 310,6 340,2 376,9 410,0 395,60
Расходы на ремонтно-реставраци-онные работы на объектах культурного наследия, млрд руб. 19,4 23,1 23,3 23,7 37,3 38,8
Доля расходов на ремонтно-рестав-рационные работы на объектах культурного наследия в совокупных расходах на культуру и кинематографию, % 6,95 7,44 6,85 6,29 9,10 9,81
Доля расходов на ремонтно-рестав-рационные работы на объектах культурного наследия в ВВП, % 0,042 0,041 0,037 0,036 0,048 0,048
Доля расходов на ремонтно-рестав-рационные работы на объектах культурного наследия в расходах КБ РФ, % 0,11 0,12 0,10 0,09 0,14 0,13
Рис. 3. Структура финансовых поступлений на проведение ремонтно-реставрационных работ на объектах культурного наследия в 2015 г. , %
зом: 19,8 млрд руб. - из федерального бюджета; 18,3 млрд руб. - из региональных бюджетов; 0,8 млрд руб - из местных бюджетов; 3,5 млрд руб - из других (бюджетных) источников. Чуть меньше половины средств было выделено из федерального бюджета, почти две пятых - из средств региональных бюджетов, на долю местных бюджетов приходится ничтожно малая часть финансирования (см. рис. 3).
При этом ассигновано в 2015 г. было 42,4 млрд руб., но по итогам года фактически израсходованными оказались только 91,5% (в 2014 г. -85,6%) от запланированного объема, что на 3,6 млрд руб. (в 2014 г. -6,3 млрд руб.) меньше первоначально утвержденного плана.
В региональном разрезе государственная поддержка сохранения культурного наследия очень неравномерна. Так, в 2014 г. суммарный объем финансирования ремонтно-реставрационных работ в десяти субъектах РФ с максимальным уровнем финансирования данной сферы составил 71,2% от совокупной государственной поддержки культурного наследия. Аналогичная ситуация наблюдалась и в 2015 г. , только на десятку регионов с максимальным объемом финансирования ремонтно-восстановительных работ пришлось уже 80,2% от совокупной государственной поддержки (см. табл. 4).
Таблица 4
Десятка субъектов РФ с максимальным объемом финансирования объектов культурного наследия (2014, 2015 гг. )
Субъекты РФ 2014 г. Субъекты РФ 2015 г.
млн руб. % млн руб. %
Смоленская обл. 845,4 2,3 Рязанская обл. 583,5 1,5
Тульская обл. 661,2 1,8 Москва 10032,6 25,9
г. Москва 7215,1 19,4 Калининградская обл. 967,5 2,5
г. Санкт-Петербург 12258,2 32,9 Ленинградская обл. 609,4 1,6
Астраханская обл. 723,0 1,9 Санкт-Петербург 13736,1 35,4
Ростовская обл. 1043,3 2,8 Астраханская обл. 609,3 1,6
Ярославская обл. 579,0 1,6 Республика Татарстан 1617,9 4,2
Пермский край 1010,3 2,7 Красноярский край 976,2 2,5
Красноярский край 1089,4 2,9 Новосибирская обл. 728,2 1,9
Хабаровский край 1140,8 3,1 Республика Крым 1237 3,2
Итого по 10 субъектам РФ 26565,7 71,4 Итого по 10 субъектам РФ 31097,7 80,2
Итого по всем субъектам РФ 37284,6 100,0 Итого по всем субъектам РФ 38765,1 100
Финансирование ремонтно-реставрационных работ только в Москве и Санкт-Петербурге составило в 2014 г. 52,2% от совокупного объема государственной поддержки сохранения всего культурного наследия Российской Федерации. Причем в структуре финансовых поступлений превалируют средства федерального бюджета: в Москве - 71,7%,
Санкт-Петербурге в 57,4%. В 2015 г. на долю двух крупнейших городов России пришлось 61,3% от совокупного объема государственной поддержки.
В 2014 г. в семи субъектах РФ - в Республике Адыгея, Республике Ингушетия, Карачаево-Черкесской Республике, Республике Алтай, Магаданская области, Республике Тыва, Республике Саха-Якутия -ремонтно-реставрационные работы не проводились. В 2015 г. количество таких регионов увеличилось до девяти - Республика Адыгея, Республика Калмыкия, Кабардино-Балкарская Республика, Республика Северная Осетия - Алания, Республика Алтай, Республика Тыва, Республика Саха-Якутия, Камчатский край, Еврейская а.о.
Существуют различные экспертные оценки в отношении необходимого объема государственной поддержки сохранения культурного наследия. Если исходить из того, что требуется порядка 1 тыс. долл. на ремонтные работы в расчете на 1 кв. м, а на государственной охране находятся около 180 тыс. памятников общей площадью порядка 300 млн кв. м, то необходимый объем инвестиций в сферу сохранения объектов культурного наследия составляет порядка 300 млрд долл. [18, с. 4]. Исходя из того, что в 2014 г. было израсходовано на ремонтно-восстановительные работы 37,3 млрд руб. (из расчета среднегодового курса доллара к рублю в 2014 г. 37,97 руб. за 1 долл. - 0,98 млрд долл), объемы финансовых средств, необходимых и реально располагаемых, не сопоставимы, причем в разы. В 2015 г. при среднегодовом курсе доллара к рублю, равному 60,7 руб. за 1 долл., государственная поддержка культуры составила 0,64 млрд долл.
Совершенно очевидно, что такую масштабную задачу невозможно решить исключительно за счет бюджетного финансирования. Необходимо создание благоприятной институциональной среды для привлечения дополнительных финансовых ресурсов в сферу сохранения культурного наследия.
В ст. 10 Конвенции Фаро признается необходимость использования культурного наследия как фактора устойчивого экономического развития, что предполагает «учитывать особый характер и интересы культурного наследия при разработке экономической политики». Для того чтобы эти интересы учитывались в полной мере, необходимо создание эффективной институциональной среды, которая бы позволила создать режим благоприятствования для активизации разного рода инициатив как со стороны государства, так и бизнеса и гражданского общества по поддержке культурного наследия.
Прежде всего речь идет о необходимости кардинального изменения существующей парадигмы финансирования. Совершенно оче-
и- и- и-
видно, что выделяемых бюджетных средств, которых хватает на проведение ремонтно-реставрационных работ только на 3,6% объектов культурного наследия от их общего количества (2015 г. ), находящегося на государственной охране, катастрофически мало. При сохранении существующих объемов бюджетного финансирования необходимо вводить в российскую практику инновационные институты поддержки наследия, которые заключаются в следующем: (1) институт бюджетных назначений, позволяющий гражданам от 1 до 2% своих налоговых отчислений в бюджет адресно перенаправлять на поддержку социально значимых отраслей, включая сферу сохранения культурного наследия; (2) направление части акцизов на табачную и алкогольную продукцию в сферу сохранения культурного наследия; (3) создание региональных эндаумент-фондов в целях аккумулирования средств, поступающих от института индивидуальных бюджетных назначений и маркированных налогов с возможностью расходования только инвестиционных доходов.
В создании эффективной институциональной среды также большое значение придается активизации гражданской инициативы, в том числе в сфере сохранения культурного наследия. Практика пар-тисипативного бюджетирования, неокрепшие ростки которой только начинают приживаться на российской почве, свидетельствует о том, что в сферу сохранения культурного наследия можно привлечь как средства местных бюджетов, так и средства самих граждан.
Проблема учета культурного наследия по-прежнему очень остро стоит на повестке дня. 83 тыс. выявленных, но не поставленных на государственную охрану по итогам 2014 г. памятников, находятся в зоне риска из-за бюрократических проволочек и пробуксовок государственной машины. В 2015 г. количество выявленных памятников увеличилось до 105 тыс. Проблема учета памятников непосредственно связана также с системой статистического наблюдения в сфере сохранения культурного наследия.
Обеспечение согласованности в принятии управленческих решений между различными министерствами и ведомствами, разными ветвями государственной власти, различными уровнями бюджетной системы является еще одним важным шагом на пути формирования эффективной институциональной среды в сфере сохранения культурного наследия. Принятая Стратегия культурной политики на период до 2030 г. в итоге оказалась сугубо отраслевым документом, действие которой не выходит за пределы зоны ответственности Министерства культуры РФ. Это свидетельствует о том, что разрешение межуровне-вых, межрегиональных и межведомственных разногласий, о насущной необходимости которых было заявлено в Основах государственной культурной политики, не получит своего развития, так как каждое
министерство по-прежнему будет действовать согласно своим узковедомственным интересам. Для сохранения культурного наследия такая координация, напротив, очень важна. Поэтому создание Координационного органа по реализации культурной политики в России необходимо ускорить, что в полной мере согласуется с поручениями Президента РФ, данными по итогам состоявшегося 24 декабря 2014 г. совместного заседания Государственного совета РФ и Совета по культуре и искусству при Президенте РФ.
Наконец, особую актуальность представляет необходимость проведения полной инвентаризации действующего законодательства в сфере сохранения культурного наследия. По-прежнему остро стоит вопрос о разработке нового закона о культуре, в котором бы в полной мере были учтены нормы, охраняющие наследие. Инвентаризация необходима не только для определения действующих, но не работающих норм, но и выявления тех законодательных лакун, которые позволяют чиновникам и недобросовестным собственникам объектов культурного наследия безнаказанно уходить от ответственности за осуществление хозяйственной деятельности, наносящей ущерб наследию.
ЛИТЕРАТУРА
1. Arts and Economic Prosperity III. The economic impact of nonprofit arts and culture organizations and their audiences. National report. 2007. http://www.AmericansForTheArts.org.
2. Baumol W., Bowen W. Performing Arts: the Economic Dilemma. Cambridge London: MIT, 1968. P. 161-180.
3. Benhamou F. Heritage // A Handbook of Cultural Economics / Ed. by R. Towse. Cheltenham, UK; Northampton, MA, USA: Edward Elgar, 2010.
4. Benhamou F. Public intervention for cultural heritage: normative issues and tools // Handbook on the Economics of Cultural Heritage / Ed. by I. Rizzo and A. Mignosa. Cheltenham, UK; Northampton, MA, USA: Edward Elgar, 2013.
5. Council of Europe Framework Convention on the Value of Cultural Heritage for Society. Faro. 2005. 27 October. Art. 3.
6. Cultural Heritage Counts for Europe. Report. Krakow, 2015.
7. Economics and Heritage Conservation. Los Angeles: The Getty Conservation Institute, 1998.
8. Frey B.S. What Values Should Count in the Arts? The Tension between Economic E,ects and Cultural Value. Institute for Empirical Research in Economics. University of Zurich // Working Paper. 2005. September. №253.
9. Getting cultural heritage to work for Europe (2015). Report of the Horizon 2020 Expert Group on Cultural Heritage. Directorate-General for
Research and Innovation. Luxemburg: Publications Office of the European Union.
10. Heilbrun J., Gray C.M. The Economics of Arts and Culture. An American Perspective. Cambridge University Press, 1993.
11. Klamer A., Mignosa A, Petrova L. Cultural heritage policies: a comparative perspective // Handbook on the Economics of Cultural 14. Heritage. Ed. by I. Rizzo and A. Mignosa. Cheltenham, UK; Northampton, MA, USA: Edward Elgar, 2013.
12. Musgrave R.A. The Theory of Public Finance. New York; London, 1959.
13. Peacock A. A future for the past: the political economy of heritage. Edinburgh: David Hume Institute, 1994.
14. Peacock A. Preserving the Past: An International Economic Dilemma // Journal of Cultural Economics. 1978. Vol. 2. № 2.
15. Rypkema D. Economics and the Built Cultural Heritage // Heritage and Beyond. Strasbourg: Council of Europe Publishing. 2009. http://www. voopik.ru/our-heritage/status-cultural-heritage.
16. Автономов Ю.В. Эмпирические исследования спроса на культурные блага: исполнительское искусство и объекты культурного наследия. (Научный доклад). М.: ИЭ РАН, 2011.
17. Бобров Ю.Г. Теория реставрации памятников искусства: закономерности и противоречия. М.: Эдсмит, 2004.
18. Валеграхов В.М. Совершенствование методов экономической оценки объектов культурного наследия. Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. М.: Финансовый университет, 2014.
19. Грегоровиус Ф. История города Рима в средние века (от V до XVI столетия). М.: Альфа-книга, 2008.
20. Гринберг Р.С., Рубинштейн А.Я. Экономическая социодина-мика. М.: ИСЭ-ПРЕСС, 2000; R. Grinberg, A. Rubinstein. Economic Sociodynamics. Berlin; New York: Springer, 2005.
21. Музычук В.Ю. (2010). Сохранение объектов культурно-исторического наследия в России: to be or not to be... // Вестник Московского государственного университета культуры и искусства. 2010. № 3.
22. Музычук В.Ю., Козлова С.В. Управление объектами культурного наследия: проблемы и перспективы имущественных отношений // Вестник Московского государственного университета культуры и искусства. 2008. № 6.
23. Музычук В.Ю. Сохранение объектов культурно-исторического наследия в России: to be or not to be. // Вестник Московского государственного университета культуры и искусства. 2010. № 3.
24. Распоряжение Правительства РФ от 29.02.2016. № 326-р «Об утверждении Стратегии государственной культурной политики на период до 2030 года».
25. Рипкема Д. Экономика исторического наследия. Практическое пособие для руководителей. М.: ЗАО «Билдинг медиа груп». 2006.
26. Российский статистический ежегодник 2015. Стат. сб. / Росстат. М.,
27. Рубинштейн А.Я. К теории опекаемых благ. Неэффективные и эффективные равновесия // Вопросы экономики. 2011. № 3.
28. Рубинштейн А.Я. Опекаемые блага в оптике сравнительной методологии. Научный доклад. М.: Институт экономики РАН, 2013.
29. Рубинштейн А.Я. Опекаемые блага в сфере культуры: признаки и последствия «болезни цен». Научный доклад. М.: Институт экономики РАН, 2012.
30. Стратегия государственной культурной политики, 2016. http:// www.voopik.ru/our-heritage/status-cultural-heritage.
31. Тросби Д. Экономика и культура. М.: Издательский дом Высшей школы экономики. 2013.
32. Хаунина Е.А. Культурное наследие может сорвать джек-пот. Хранители наследия. http://hraniteli-nasledia.com/articles/paralleli/ kulturnoe-nasledie-mozhet-sorvat-dzhek-pot/?sphrase_id=5784 (дата обращения 16.12.2014).
33. Эрмитаж для города и горожан: результаты оценки экономического и социального вклада музея в жизнь Санкт-Петербурга. СПб.: Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2014.
V.YU. MUZYCHUK
Doctor of Science (Economics), Deputy Director for Science of the Institute of Economics of
the Russian Academy of Sciences
vm-instecon@yandex.ru
PRESERVATION OF CULTURAL HERITAGE IN THE CONTEXT OF SOCIO-ECONOMIC DEVELOPMENT OF RUSSIA
The main idea of the paper is that the preservation of cultural heritage matters not only in terms of its cultural and historical value, but also play a significant social and economic role for the revitalization of areas that are rich in historical and cultural monuments, and without exaggeration for the revival of some Russian regions. It is about the strategic role of cultural heritage in the socio-economic development of Russia as a whole. The cultural and historical property can be a driver of regional development, a kind of growth point or cultural cluster for a number of regions with rich cultural heritage, whose potential is not fully use.
Keywords: cultural economics, cultural heritage, regional development, cultural cluster, funding for the arts and culture, cultural policy.
С. 140.
2015.
JEL: Z11.
