CC BY
158
13. Брюсов, В. Я. 3. Н. Гиппиус [Текст] / В.Я.Брюсов // Русская литература XX века (1890-1910) / под ред. проф. С. А. Венгерова: в 2 кн. Кн. 1. М„ 2001. С. 178.
14. Зеньковский, В. В. Психология детства [Текст] / В. В. Зеньковский. М„ 1996. С. 202.
15. Гиппиус, 3. Н. Собр. соч. Т. 3. Алый меч: Повести. Рассказы. Стихотворения [Текст] / 3. Н. Гиппиус. М„ 2001. С. 8.
16. Там же. С. 11.
17. Бальмонт, К. Д. Указ. соч. С. 60.
18. Блок, А. А. Указ. соч. С. 512.
19. Гиппиус, 3. Н. Указ. соч. С. 14.
20. Флоренский, П. У водоразделов мысли [Текст] / П. Флоренский. Новосибирск, 1991. С. 92.
21. Там же. С. 118-119.
22. Там же. С. 75.
23. Там же. С. 74.
24. Набоков, В. В. Лекции по зарубежной литературе [Текст] / В. В. Набоков; пер. с англ. под ред.
B. А. Харитонова; предисл. к русскому изданию А. Г. Битова. М„ 1998. С. 466.
25. Там же. С. 446.
26. Там же. С. 467.
27. Там же. С. 468.
28. Там же. С. 472.
29. Заварова, А. Миф о детстве. Осмысление детства в искусстве конца XIX - начала XX веков [Текст] / А. Заварова // Детская литература. 1994. № 3. С. 74.
30. Белый, А. Между двух революций [Текст] / А. Белый. М„ 1990. С. 178.
31. Стражев, В. И. О Метерлинке, Синей Птице и Вечном Младенце [Текст] / В. И. Стражев. М., 1908.
C. 18.
32. Там же. С. 63.
33. Там же. С. 19.
34. Блок, А. А. Указ. соч. С. 514.
35. Там же. С. 517.
36. Там же. С. 516.
37. Аверин, Б. В. Дар Мнемозины: Романы Набокова в контексте русской автобиографической традиции [Текст] / Б. В. Аверин. СПб., 2003. С. 75.
38. Гиппиус, 3. Н. Указ. соч. С. 18.
39. Блок, А. А. Указ. соч. С. 514.
40. Померанц, Г. С. Дети и детское в мире Достоевского [Текст] / Г. С. Померанц// Открытость бездне. Встречи с Достоевским. М., 1990. С. 237.
1 См. статьи: Дмитриевская, Л. Н. Образ ребенка в прозе 3. Н. Гиппиус [Текст] / Л. Н. Дмитриевская // Мировая словесность для детей и о детях. М.; Ярославль, 2002. С. 111-113; Дмитриевская, Л. Н. Детские вопросы и взрослые ответы - поиск истины в рассказах 3. Н. Гиппиус [Текст] / Л. Н. Дмитриевская // Мировая словесность для детей и о детях». М.; Ярославль, 2003. С. 125-128; Демидова, О. Р. Формула нетерпимости: мальчики и девочки в прозе 3. Гиппиус [Текст] / О. Р. Демидова // Мальчики и девочки: реалии социализации. Екатеринбург, 2004. С. 278-286.
2 Ср. с уже цитированным суждением 3. Гиппиус: «...мы видим еще что-то важное, таинственное, единственно существующее».
Г. А. Иванова
СОДЕРЖАТЕЛЬНАЯ СТРУКТУРА ТЕРМИНА: ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
В статье на материале лингвистической терминологии рассматриваются особенности содержательной структуры терминов-слов и терминологических сочетаний. Основное внимание уделяется описанию прагматического слоя значения терминов, связанного с лингвистическими традициями, лингвистическими теориями и концепциями, с влиянием внутренней формы терминологических единиц.
В современной лингвистике, ориентированной на общественную практику, получила распространение широкая концепция значения (семантики), выдвинутая в качестве одного из лингвистических постулатов: «К области семантики (в широком смысле) относится вся информация, которую имеет в виду говорящий при развертывании высказывания и которую необходимо восстановить слушающему для правильной интерпретации этого высказывания» [1].
В рамках данной концепции выражаемую термином информацию, не зависящую от типа знаний - собственно лингвистических или экстралингвистических (в ряде случаев их довольно трудно разграничить), будем считать содержанием термина. В силу сложности и многогранности как самого феномена «термин», так и его означаемого представляется целесообразным говорить не о содержании, а о содержательной структуре терминологической единицы как комплексном явлении, включающем в свой состав разные «значения», или компоненты.
В содержательной структуре термина, как и в семантической структуре общеупотребительного слова, выделяются денотативный и сигнификативный компоненты значения. Денотативное значение термина - это информация о действительности, об объектах окружающего мира. Сигнификативный компонент содержит информацию о свойствах (дифференциальных и интегральных признаках) изучаемого объекта, отраженных в сознании ученого, исследователя. Специфика терминологического значения заключается в превалировании сигнификативного компонента.
Несмотря на то что значение термина, по словам Б. Н. Головина, характеризуется «строгой понятийностью» [2], нельзя игнорировать его денотативную составляющую. Термин всегда соотносится с изучаемыми реалиями - актуальными или виртуальными.
Нередко расхождения в денотативной отнесенности того или иного термина вызывают тео-
ИВАНОВА Галина Анатольевна - кандидат филологических наук, доцент по кафедре русского языка ВятГГУ © Иванова Г. А., 2008
Г. А. Иванова. Содержательная структура термина: прагматический аспект
ретические разногласия ученых, изучающих, на первый взгляд, один и тот же научный феномен. В качестве примера можно привести лингвистический термин фонема, соотносящийся с разными лингвистическими реалиями и, соответственно, по-разному трактуемый представителями Московской и Ленинградской (Санкт-Петербург-ской) фонологических школ. Ср.: «В советском языкознании выделились два основных направления - Ленинградская и Московская фонологические школы. Представители первого направления... при определении понятия фонемы исходят из понятия словоформы, в составе которой по физиолого-акустическому признаку выделяются кратчайшие языковые единицы... Представители Московской фонологической школы... исходным моментом во взглядах на фонему считают морфему: тождество морфемы определяет собой границы и объем понятия фонемы, и звуки слабых позиций объединяются в одну фонему не по их акустическому сходству, а по их функционированию в составе морфемы» [3]. Ср. также термины семантика, смысл, значение, имеющие разную денотативную отнесенность в их традиционном и современном понимании.
Другая семантическая особенность термина -наличие в его содержательной структуре особого прагматического слоя. Термин как языковой знак аккумулирует в себе информацию, которая выходит за рамки сигнификативного и денотативного значения. Это социальная, точнее - на-учно-мировоззренческая, науковедческая информация. Термин не существует вне научной теории. Ср.: «Значение» термина в современной науке - это его место в теории [4]; «...Любая теория входит как составная часть в семантику термина, отражающего данное понятие» [5]; «...Без теории нет терминов, без терминов нет теории» [6]). Терминосистема, построенная на базе логико-классификационной схемы понятий, является по своей сути языковым аналогом той или иной системы знаний - научного мировоззрения, теории, концепции.
Так, термины языкознания как носители определенных фрагментов лингвистического знания являются одновременно своеобразными маркерами, указывающими на принадлежность ученого тому или иному научному направлению (ср., напр., традиционную лингвистическую терминологию и термины когнитивного направления: коннотация и прагматический компонент, предметная отнесенность слова и референт), теоретической группировке (ср. термины Пражской школы функциональной лингвистики, Копенгагенской школы структурализма и Американской дескриптивной лингвистики соответственно: комбинаторный вариант фонемы - вариация фонемы - аллофон в дополнительной дистрибуции; смысло-
различительная оппозиция - коммутационная проверка - контрастная дистрибуция; нейтрализация оппозиций - синкретизм).
Объединенные общностью логико-понятийно-го содержания в пределах лингвистической науки, языковедческие термины обладают определенной культурно-исторической спецификой. (Подобный культурно-исторический компонент значения научного термина в специальной литературе был номинирован как идиоэтнический. Ср.: «Научная терминология представляет собой уникальный объект для выражения антитезы универсальное - идиоэтническое...» [7]; «Рассмотрение научного и идиоэтнического компонентов содержания показывает, что в значении слова, используемого в качестве термина, постоянно происходит взаимодействие предметно-понятийного и исторического моментов» [8].) Они могут отражать особенности того или иного исторического этапа в развитии языкознания (ср. лексикология и лексическая семантика, понятие и концепт, профессиональный язык и язык для специальных целей), нести информацию о той или иной национальной языковедческой традиции (ср. морфема в русской лингвистической традиции и монема во французской функциональной лингвистике; вариант морфемы в русской традиции и морфемный альтернант в американской лингвистике; функциональный стиль в отечественной и дискурс во французской лингвистике).
Лингвистические термины могут соотноситься также с личностными системами научных взглядов и концепций (терминология И. А. Бо-дуэна де Куртене, Н. Я. Марра, Л. Ельмслева, Н. Хомского; «язык мысли» А. Вежбицкой и др.).
Концептуальные разногласия ученых-языковедов, связанные с различным научным осмыслением одного и того же языкового явления (одного и того же денотата), могут привести к возникновению соотносительных в семантическом отношении (эквивалентных) терминологических единиц. Проиллюстрируем это положение на следующих примерах. Так, способ образования производных слов, отличающихся от производящих системой окончаний, без использования обычных, материально выраженных словообразовательных аффиксов номинируется термином флексийный (флективный) способ словообразования (В. Н. Немченко) в том случае, если основным словообразовательным средством признается флексия; термин нулевая суффиксация (В. А. Лопатин, И. С. Улуханов) используется, если под словообразовательным формантом понимается нулевой суффикс; номинация бессуффиксальный (бес-су ффиксный) способ словопроизводства (Н. М. Шанский) указывает на значимое отсутствие суффикса при образовании подобных слов.
Индивидуально-авторские (окказиональные) терминологические образования, возникающие в метаязыке лингвистики как новые обозначения уже номинированных или ранее не описанных явлений, могут выражать при помощи соответствующей внутренней формы особый (нетрадиционный) взгляд ученого на исследуемый феномен. Появление таких терминологических окказионализмов обусловлено стремлением исследователя постичь природу и сущность языкового явления и свидетельствует о поисках наиболее адекватного наименования.
В последнее время в языке рекламы и массме-дийном дискурсе популярны окказиональные слова-контаминации, включающие в свой состав графические знаки, цифры, символы или выделенные графически (при помощи шрифта, латинской графики и др.) части слов. Ср. рекламные вывески в г. Кирове: ге:акция, ве4ер, игруХА, СТОМАТОЛОГиЯ, дивигион, Гав^блин, У1Р-обувь и т. д.). Для обозначения подобных контамина-ций используются термины: гибридные слова, гибриды (В. М. Костюков) - графические дериваты, графодериваты (Т. В. Попова) - визуальные неологизмы (Е. В. Маринова) - кентавры (Л. П. Крысин) - монстры (3. Н. Пономарева); ср. с традиционным термином графические варианты слова (В. Н. Немченко).
Термин гибридные слова (гибриды) актуализирует признак, «возникший в результате объединения разноплановых компонентов» (ср.: гибрид, -а, м. Животное или растение, полученное в результате скрещивания генетически различающихся особей...» [9]). Гибриды образованы «на базе семантически и стилистически разнородных элементов, выступающих в виде цельнооформ-ленных слов или их частей» [10]. Номинация графические дериваты (графодериваты) указывает на деривационный характер процесса, в результате которого образуются подобные слова: «Деривационные механизмы русского языка способствуют возникновению значительного количества новообразований «кентавроподобного», поликодового типа...» [11] Авторская квалификация подобных контаминаций как неолексем отражена в терминологическом сочетании визуальные неологизмы: «Термин визуальные неологизмы предложен нами для обозначения таких единиц, новизна которых "выражается" в их написании и не затрагивает звукового облика слова (т. е. такие неологизмы воспринимаются только "на глаз", визуально, произносятся они по-старо-му)» [12].
Метафорические наименования кентавры и монстры содержат образно-ассоциативные представления авторов и интеллектуальную (негативную) оценку данного языкового феномена. Термины-метафоры не соответствуют требованию
точности, предъявляемому к термину, и обладают недостаточной мотивированностью. На этом основании их можно отнести к терминоидам, т. е. временным, еще не устоявшимся средствам терминологической номинации.
На наш взгляд, наиболее удачным является традиционный термин графические варианты слова, свидетельствующий об отрицании деривационного статуса рассматриваемого выше явления гибридизации и признании тождества слов-гибридов с их прототипами. Использование термина «графические варианты слова» позволяет расширить круг описываемых явлений посредством включения в него слов русского языка (как правило, заимствованного характера), написание которых передается латиницей. Ср. вывески заведений: assorti (ассорти), glamur (гла-мур), blues (блюз), casino (казино), bar (бар).
Следует заметить, что различные подходы к определению сущности научного явления, отраженные и зафиксированные в соответствующих лингвистических терминах (флексийный способ словообразования - нулевая суффиксация - бессуффиксальный способ словопроизводства; гибридные слова - графические дериваты - визуальные неологизмы - графические варианты слова), исключают взаимозамену последних в тексте. Несовпадение сигнификативных компонентов значения и различие выражаемой ими прагматической информации позволяют квалифицировать анализируемые терминологические единицы как относительные (концептуальные) синонимы, квазисинонимы или синонимы по денотату.
Итак, прагматический компонент содержательной структуры термина связан с информацией экстралингвистического характера - с энциклопедической (в том числе и науковедческой) частью знаний, с научными теориями и концепциями, которые лежат в основе соответствующей терминологии. Связь терминологического значения с научными знаниями отдаляет терминологию от общеупотребительной лексики и составляет специфику термина.
Выделение в содержательной структуре термина денотативно-сигнификативного и прагматического компонентов носит, по-видимому, условный характер. В действительности в значении термина постоянно происходит их взаимодействие, и на определенном этапе кодирования научной информации в термине они уже неразделимы.
Примечания
1. Кибрик, А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания [Текст] / А. Е. Кибрик. М., 1992. С. 25.
2. Березин, Ф. М. Общее языкознание [Текст] / Ф. М. Березин, Б. Н. Головин. М„ 1979. С. 266.
О. В. Байкоба. Речевое поведение немцев-билингвов Кировской области.
3. Розенталь, Д. Э. Справочник по русскому языку [Текст] : словарь лингвистических терминов / Д. Э. Розенталь, М. А. Теленкова. М„ 2003. С. 580-581.
4. Реформатский, А. А. Термин как член лексической системы языка [Текст] / А. А. Реформатский // История отечественного терминоведения. Т. 1. Классики терминоведения: очерк и хрестоматия / сост.
B. А. Татаринов. М.,1994. С. 335.
5. Герд, А. С. Прикладная лингвистика [Текст] / А. С. Герд. СПб., 2005. С. 53.
6. Аейчик, В. М. Терминоведение: Предмет, методы, структура [Текст] / В. М. Аейчик. М., 2006. С. 106.
7. Хватов, С. А. Идиоэтнический компонент содержания термина [Текст] / С. А. Хватов // Семантика переходности / под ред. В. И. Кодухова. Л., 1977.
C. 45.
8. Там же. С. 50.
9. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка [Текст] / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М„ 1993. С. 130.
10. Костюков, В. М. Об одной разновидности индивидуальных авторских слов [Текст] / В. М. Костюков // Русский язык в школе. 1986. № 4. С. 93.
11. Попова, Т. В. Графодеривация в русском словообразовании конца XX - начала XXI в. [Текст] / Т. В. Попова // Русский язык: исторические судьбы и современность. III Междунар. конгресс исследователей рус. языка (Москва, МГУ, филол. ф-т, 20-23 марта 2007 г.): труды и материалы. М., 2007. С. 230-231.
12. Маринова, Е. В. Визуальные неологизмы: новая графика «старых» слов [Текст] / Е. В. Маринова // Вестник Нижегород. ун-та им. Н. И. Лобачевского. Сер. Филология. Вып. 1 (6). С. 127-132.
О. В. Байкоба
РЕЧЕВОЕ ПОВЕДЕНИЕ НЕМЦЕВ-БИЛИНГВОВ КИРОВСКОЙ ОБЛАСТИ ПОД ВЛИЯНИЕМ СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ
Речевое поведение немцев-билингвов - явление сложное и неоднозначное, и, чтобы глубже исследовать специфику речевого поведения, его нужно рассматривать с учетом детерминирующих факторов. Выявлено, что экстралингвистические факторы, а именно факторы социально-демографического характера, детерминируют речевое поведение в ситуации билингвизма, что отражается на языковом уровне.
Понятие «речевое поведение» с недавнего времени снова находится в центре внимания лингвистов, психологов, социологов. Несмотря на интенсивные исследования данного явления в разных направлениях, нет однозначного определения понятия «речевое поведение». Это связано с тем, что оно представляет собой комплекс-
БАЙКОВА Ольга Владимировна - кандидат филологических наук, доцент, зав. кафедрой лингвистики и перевода факультета лингвистики Вятского государственного гуманитарного университета © Байкова О. В., 2008
ное явление, которое требует «обоснования ввиду парадоксального состояния современной науки (лингвистики прежде всего), при котором слово не поспевает за мыслью и при котором термины начинают утрачивать свои основные функционально-семантические признаки» [1].
Внимание одних исследователей концентрируется на речевом поведении как речевой деятельности индивида [2], другие ученые рассматривают речевое поведение как процесс выбора оптимального варианта для построения социально-корректного высказывания [3] или как определяемые ситуацией общения эмоции, действия, поступки человека, выраженные с помощью языка и невербальных средств [4]. В настоящей работе понятие «речевое поведение » рассматривается как определяемое речью поведение человека, в которой отражаются внутренние (индивидуальные, лингвистические), а также внешние (экстралингвистические) особенности, проявившиеся под влиянием детерминирующих факторов, то есть тех факторов, которые обусловливают процесс речевого поведения билингвов в условиях иноязычного окружения [5].
Факторы, детерминирующие речевое поведение, определяются в зависимости от направления исследования. С позиций социолингвистического подхода детерминирующие факторы речевого поведения делятся на внешние - экстралингвистические - и внутренние - собственно лингвистические. Экстралингвистические в свою очередь подразделяются: 1) на факторы социально-демографического характера, которые будут раскрываться в данной работе (социально-экономические, географические, социально-исторические условия жизни, отсутствие или наличие смешанных браков, демографический фактор (пол, возраст), национальность, культурный фактор (уровень образования), среда проживания билингвов, профессия, участие в общественной работе); 2) ситуационные переменные (тема, обстановка, характер отношений между коммуникантами, социальная роль, статус коммуникантов).
При этом, по мнению Л. Б. Никольского, следует иметь в виду, что далеко не все случаи выбора могут быть объяснены даже с учетом всей совокупности экстралингвистических факторов, так как возможны случаи экспрессивного использования языка, а также моменты, которые могут интерпретироваться лишь с учетом индивидуально-психологической мотивации или же должны рассматриваться как ошибки, непроизвольные отклонения от нормы, нарушения правил и т. д. [6]
Одним из наиболее значимых факторов социально-демографического характера, оказывающим влияние на речевое поведение билингва, является возраст. Как показывает материал, объем
