CC BY
44
3 Ï
Q) §
Q)
а
OD
ГО СО Ï
УДК 343.8 ББК 67.409.13-1 П37
O.A. PLATOSHINA*
DETENTION OF WOMEN IN PRE-SOVIET RUSSIA
Аннотация: в статье рассматриваются истори-ко-правовые аспекты становления института содержания женщин под стражей, дается описание условий и режима содержания арестованных в тюрьмах Российской империи.
Ключевые слова: женщины, тюрьма, условия содержания под стражей, заключенные.
ОЛЬГА АЛЬБЕРТОВНА ПЛАТОШИНА*
СОДЕРЖАНИЕ ПОД СТРАЖЕЙ ЖЕНЩИН В ДОСОВЕТСКОЙ РОССИИ
Annotation: this article discusses the historical and legal aspects of the formation of the institute détention of women in custody, describes conditions and regime of detention in the prisons of the Russian Empire.
Keywords: women, prison, conditions of detention, prisoners.
Заключение под стражу как мера пресечения в нынешнем понимании явилось первостепенной причиной возникновения тюрем в Российской империи. Формой реализации данной меры можно считать содержание под стражей. Издревле в качестве временной изоляции подследственных до проведения суда на территории Руси практиковалось тюремное заключение.
Несмотря на то что десятки тысяч женщин ежегодно попадали в царские тюрьмы, законодатель не задумывался о вопросе содержания под стражей женщин и уравнивал их в правовом статусе с мужчинами. Условия содержания под стражей женщин и мужчин в Российской империи фактически никак не различались вплоть до XIX в.
Еще в допетровское время началось сооружение специальных тюремных построек. Земляные ямы применялись для политических и религиозных преступников. Однако основная часть тюрем представляла собой деревянные избы. Здесь уже прослеживались попытки раздельного содержания несостоятельных должников и уголовных преступников1. Арестанты носили колодки, оковы, плечные железа. Часто подследственные сковывались с осужденными, а мужчины - с женщинами. Это подтверждало отсутствие общих для всех тюрем правил содержания заключенных.
В 1787 г. Екатерина II разработала проект общего тюремного устава, который предусматривал раздельное содержание мужчин и женщин, подследственных и других арестантов, а также разъединение лиц, оказывавших вредное воздействие друг на друга. Особый интерес представляют статьи проекта об архитектуре
* Адъюнкт факультета подготовки научно-педагогических кадров (Академия ФСИН России) E-mail: [email protected].
и санитарии тюрем. Тюремные здания должны были строиться рядом с проточной водой и на свежем воздухе. Тюремные дворы следовало устилать камнем. Были четко определены размеры помещений для арестантов, окон, печей и лежанок. Большое внимание уделялось тюремным больницам. Арестованным полагались три смены белья, больничные халаты, ночные столики при койках и колокольчики для вызова врача. Однако проект не был реализован2, а в это время арестанты тысячами умирали от холода, голода, пыток и истязаний в сырых казематах, монастырских тюрьмах, замках и острогах. Н.С. Таганцев писал, что фактически до конца XVIII в. тюрьма была действительно источником боли и страданий и заставляла удивляться стойкости человеческого организма и силе привычки к жизни3.
13 октября 1819 г. был открыт Санкт-Петербургский дамский попечительный тюремный комитет. Он в течение многих десятилетий занимался благотворительностью в интересах арестованных женщин и их детей. В 1842 г. был открыт приют для девочек, чьи матери находились в заключении, который содержали на свои средства тюремные попечительницы. Два раза в неделю детям разрешали видеться с родителями. Это очень благотворно действовало на психическое состояние женщин. Дамский попечительный комитет по возможности старался облегчить судьбу женщин, отбывающих наказание. Для этого реконструировались тюремные помещения, в местах заключения создавались школы, библиотеки, склады вещей для снабжения неимущих, нуждающимся оказывалась материальная помощь, надзирательницам и другим тюремным служащим даже доплачивалось жалованье, чтобы они были более обходительны с арестантками. Благодаря комитету краткосрочных арестанток перестали заковывать в наручники, были отменены ножные оковы для содержавшихся в тюрьме преступниц. С арестованными женщинами вели духовные беседы, обучали духовному пению, прививали любовь к труду путем обучения ремеслу.
В середине XIX в. в России обострилась политическая ситуация, которая заставила власти подумать о проведении широкомасштабных государственных реформ. Основными из них явились отмена крепостного права, судебная реформа, отмена телесных наказаний. Велась подготовка тюремной реформы. Все эти мероприятия носили, бесспорно, прогрессивный характер, но для тюремной системы имели негативные последствия. Места лишения свободы ста-
ли заполняться осужденными и арестованными. Если раньше с бывшими крепостными за различные проступки разбирались их помещики, не прибегая к помощи государства, то теперь крестьяне представали перед судом и попадали в тюрьмы.
Ожидание тюремной реформы парализовало работу государственных органов, ограничились ассигнования на первоочередные нужды. С 1855 по 1881 год Министерство внутренних дел ни разу не получило кредита на ремонт и расширение тюремных зданий в полном объеме. В результате тюрьмы пришли в антисанитарное состояние. Некоторые из них разрушались, в других не хватало погребов, кладовок, пекарен, бань, прачечных, сушилок. Все это отражалось на условиях содержания арестантов. Во многих тюрьмах не было женских отделений.
В серпуховской тюрьме Московской губернии арестанты абсолютно ничем не занимались, даже не выходили на свежий воздух. Вся их деятельность заключалась в чистке двора тюрьмы один раз в две недели. Дыша спертым воздухом в камерах, арестанты постоянно страдали слабостью, головокружениями, головными болями. От скуки они забавлялись весьма странным образом, например привязывали к веревке гвоздь и били им с размаху по руке. Выигрывал тот, кто выносил больше ударов.
В звенигородской тюрьме арестанты также бездействовали. Иногда их выводили на уборку двора и колку дров. Прогулок у них не было, в баню водили дважды в месяц. Чтобы убить время, арестанты играли в плевки или устраивали скачки разных насекомых4.
В январе 1875 г. в Санкт-Петербурге был открыт Дом предварительного заключения. В нем было 68 общих камер, а также 317 одиночных (285 мужских и 32 женских). Дом был рассчитан на 700 человек, однако уже в 1876 г. в нем содержалось 1502 мужчины и 173 женщины.
Порядок содержания под стражей в этом учреждении основывался на Инструкции по управлению Домом предварительного заключения. Арестованные женщины сразу после привода обыскивались надзирательницей в присутствии помощницы управляющего Домом, однако лицам мужского пола запрещалось находиться при обыске. Исключение составлял врач, которого приглашали в необходимых случаях. Найденные при арестованных ценные вещи (кроме креста и образа на шее, часов и обручального кольца), деньги, письма, документы и прочие предметы отбирались и регистрировались в специальной книге.
с
Со Ш
а ■о
CD §
CD С
3 I
Q) §
Q)
а
OD
ГО
СО
I
Врач составлял подробное описание примет арестованного. По решению полицейского начальства и судебной власти с него снимался фотографический портрет.
При попадании в Дом предварительного заключения арестанты распределялись в одиночные камеры, из которых могли быть переведены в общие камеры только по распоряжению судебной власти.
Курение табака разрешалось только мужчинам, но они лишались этого права, если были замечены в неосторожном обращении с огнем.
Распорядок дня содержащихся под стражей был утвержден градоначальником. Подъем происходил в 7 часов. В 8 часов содержавшиеся в общих камерах переходили из ночных помещений в дневные. Затем была утренняя поверка, выдача хлеба и кипятка. С 8.30 до 10.00 на прогулку во двор выводились арестованные из одиночных камер, с 10.00 до 12.00 - содержавшиеся в общих камерах. С 12.00 все обедали и отдыхали. В 16.00 выдавали кипяток для чая, до 19.00 принимали письма и заявления. Ужинали заключенные в 19 часов. В 20.00 проводилась вечерняя поверка, затем все, кто находился в общих камерах, переводились в ночные каморки. В 21 час происходил общий отбой. В баню мужчин выводили по четвергам и пятницам с 13.00 до 17.00, а женщин - по субботам с 15.00 до 18.00. Богослужения проводили в праздничные и воскресные дни, а также накануне их. Свидания заключенных с родственниками и знакомыми проходили на основании письменного разрешения прокурора.
Заключенным не разрешалось петь, заниматься музыкой, запрещались любые игры, шум, свист, крики, громкие разговоры и любые действия, нарушавшие спокойствие. Внезапные обыски проводили не реже одного раза в месяц. Если при этом обнаруживали запрещенные предметы, то их отбирали, еду и напитки уничтожали, а деньги и вещи отдавали в канцелярию для хранения.
Содержащихся под стражей совершеннолетних запрещалось принуждать к каким-либо работам, желающие работать заявляли об этом через надзирателя управляющему Домом. Лица, не достигшие 21 года, должны были работать или учиться в школе. Остальные обучались по желанию после подачи ими заявления или просьбы. В школе преподавали чтение, письмо, Закон Божий и начальные правила счета.
За любое нарушение порядка или неповиновение распоряжениям начальства арестованные подвергались водворению в карцер на срок до
шести дней включительно с содержанием на хлебе и воде.
Несмотря на то что Дом предварительного заключения строился с учетом содержания подследственных, очень скоро стала очевидна его неприспособленность для обеспечения их строгой изоляции.
Для содержания опасных политических преступников в XVIII в. были построены две тюрьмы особого режима - Шлиссельбургская и Петропавловская крепости. Первая предназначалась для длительного содержания заключенных, а вторая чаще использовалась в качестве следственного изолятора. Условия содержания в этих тюрьмах были ужасные. Через земляные стены и потолки просачивалась вода. Об этом говорят дошедшие до нас воспоминания заключенных. Камеры освещались сальными свечами или коптилками-ночниками. Зимой каземат топили настолько жарко, что заключенный страдал от головной боли и задыхался от угара. Одиночное заключение в сырых и темных камерах тягостно действовало на здоровье и психику заключенных, некоторые из которых пытались покончить жизнь самоубийством.
За долгое время существования этих тюрем здесь содержались женщины и мужчины, которые вели борьбу против самодержавия. Строители страшной тюрьмы в Шлиссельбурге прекрасно знали, что русские женщины активно принимали участие в революционном движении. Режим этой тюрьмы и ее мужская администрация не принимали во внимания половые различия государственных преступников и создали одинаково жестокие условия заключения для всех арестантов. С 1884 по 1906 год в Шлис-сельбургскую крепость были отправлены четыре узницы, две из которых погибли в этой тюрьме. Этими четырьмя женщинами были С. Гинзбург, В. Фигнер, Л. Волькенштейн и З. Коноплянникова. В. Фигнер провела в крепости двадцать лет. Опубликованный ей «Запечатленный труд» рассказал о борьбе, которая происходила в одиночных камерах внутри крепости. Фигнер была доставлена в крепость в кандалах, как и мужчины. Заключение для арестантки началось с приемной комнаты тюрьмы, где ее раздела донага какая-то женщина в присутствии врача5. Условия заключения в карцер для женщин нисколько не были смягчены. Постельные принадлежности здесь не выдавались. Уже на второй день, когда койка была заперта, В. Фигнер лежала на грязном каменном полу, подложив под голову обувь.
Однажды из тюремной библиотеки был изъят целый арсенал книг, которым дорожили заключенные. Фигнер была ярой сторонницей протеста в виде голодовки и провела ее дольше всех -в течение девяти дней. Она прекратила ее только под угрозой двух товарищей покончить жизнь самоубийством в случае ее смерти. В 1902 г. администрация крепости решила вернуться к старой тюремной инструкции, грозившей смертью или безумием всем заключенным. Тогда, протестуя, В. Фигнер сорвала погоны с мундира у смотрителя. Заключенные ждали самого худшего, но все закончилось необычно благополучно для женщины. Ей принадлежала честь спасения всех узников крепости от возвращения к страшному режиму.
Л. Волькенштейн, вторая узница Шлиссель-бургской крепости, провела в ней 13 лет. Камеры двух женщин были расположены на противоположных концах коридора. Тюремная администрация не хотела допустить общения арестанток. Особое впечатление на Л. Волькен-штейн производили обыски, она описывала их как мучительные, бессмысленные и грубые до цинизма. Смотритель тюрьмы без всякого стеснения подсматривал в глазок за обысками и
личными осмотрами женщин. Арестанток не связывали и не били, а лишь «нечаянно» толкали в карцер. Однако с женщинами были реже грубы, чем с остальными. Л. Волькенштейн принимала активное участие в борьбе с администрацией тюрьмы. Ее стойкость приводила жандармов в ярость. Они ругали ее, плевали в глазок камеры. Печь в карцере женщины накаливали до очень высокой температуры, чтобы заключение становилось настоящей пыткой.
В последней четверти XIX в. тюремная администрация была озабочена тем, чтобы обеспечить, во-первых, условия содержания под стражей в соответствии с европейскими стандартами; во-вторых, изоляцию арестованных и прежде всего обвиняемых в государственных преступлениях. На примере Дома предварительного заключения в Санкт-Петербурге стало четко видно, что решить эти проблемы государство не смогло. Даже в условиях Трубецкого бастиона арестанты налаживали связь с волей. Однако попытки изолировать их предпринимались не только в центре, но и на местах, причем нередко это влекло за собой ухудшение условий содержания, наносящих вред здоровью подследственных заключенных.
Список использованной литературы
1 См.: Реент Ю. А. История уголовно-исполнительной системы и органов юстиции России: краткий курс лекций. Рязань, 2006. С. 15.
2 См.: Кутуев Э. К. Исторические аспекты нормативного регулирования содержания под стражей и практика его применения // История гос-ва и права. 2005. № 3. С. 50.
3 См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право: лекции. М., 1994. Т. 2. С. 205.
4 См.: Маланкин А. В государевых тюрьмах // Неволя. 2005. № 4. С. 132.
5 См.: Гернет М. Н. История царской тюрьмы. М., 1952. Т. 3. С. 237.
Статья рекомендована к опубликованию научно-экспертным советом академии, протокол от 24 января 2014 г. № 1.
