CC BY
24
дение неслучайно - ряд описаний оренбургских локусов сделан в очерковой манере, вполне натуралистично. Но вместе с тем обстановка прекрасно характеризует «никогда не сердившуюся, никогда не повышавшую голоса» Анну Петровну, и старый Ахмет, слуга профессора, учит Амелю любить барыню. «Профессорша» и ее покойный муж, некогда обследовавший вместе с Эверсманом флору и фауну «воспетого Аксаковым Оренбургского края» [6, с. 9], обошедший пешком всю горную Башкирию, собравший прекрасную коллекцию чучел, - истинная русская интеллигенция. Именно описания такого рода, полудокументальные, придают произведению неповторимое очарование, подобно этнографическим описаниям в «восточных» повестях В.И. Даля.
Есть в тексте и элементы просветительского романа-воспитания: Нона, как благородная девица, обучается в институте. Сообразительная, думающая, она очень отличается от всех русских воспитанниц и даже от киргизки, такой же степнячки, как и она сама. «Действительно, киргизка Шолдиярова не любила степи и рассказывала о них неохотно» [6, с. 35]. Для Шолдияро-вой степи ассоциируются с бедностью, грязью, болезнями. Не такова Нона: она хочет все знать об «инородцах», хотя этому и не учат в институте, она хочет быть сильной, чтобы оживить славу батыров. Девушке претят мысли об успешном замужестве, которыми грезят все ее сверстницы, она увлечена одной-един-ственной идеей - вернуться в степь и помочь ее народу. Нона не любит прекрасного, искреннего Дорнбильда, она, так непохожая на чеховскую героиню Лиду Волчанинову («Дом с мезонином»), но, подобно ей, одержимая идеей идеального переустройства жизни, не может полюбить.
Однако и Нона способна увлекаться, героине не чуждо искусство: девушка прекрасно танцует, поначалу испытывает восторг перед театром. Слушая замечательный голос опереточного певца Заревича, она не видит, что «театральная зала... старая, облезлая, с протертыми стульями, с керосиновыми лампами, от которых пахло.» [6, с. 120] (безусловно, это описание театра провинциального). Но разглядев на лице артиста «гру-
Библиографический список
бые краски грима», увидев его самодовольство, она делает вывод, что «истинное искусство скромнее, что оно чуждается фольги, дешевой раскраски, шпор, хлыстов, фантастических шапок и дешевых перстней; истинное было в самой жизни, - это же было грубой подделкой под жизнь» [6, с. 123]
В Оренбурге Ноне милы те места, что напоминают о кочевниках, например, Меновой двор, описание которого, в силу его установки на документальность, очень напоминает далевское: «Мимо церкви, мимо грязного псаломщика, все протирающего «иллюминацию», проходят они в ворота старинного Менового двора на грязную площадь, плохо замощенную, окруженную древними стенами, с палатками и лавками.
- Непременно на Меновой двор, - сказала Нона. - Там верблюды иногда бывают, и бухарцы сидят, и хивинцы» [6, с. 134].
Мировоззрение Н.А. Крашенинникова как художника формировалось под влиянием идей русских революционных демократов [7]. Это и определило острую социальную направленность его творчества. Писатель в своем романе показывает социальные типы, сформированные в условиях восточной провинции: интеллигенции, учащейся молодежи, коренного полукочевого населения. Женский вопрос и связанная с ним проблема женского образования звучали чрезвычайно актуально в 1980-е гг. годы, а вышедший в 1915 году роман «Амеля» стал едва ли не первым изображением мыслящей восточной женщины. Амеля - твердая духом, способная к борьбе ради общественных интересов девушка. И вместе с тем не все так просто: преображение милой, грациозной Козочки в борца связано с поиском корней, со стремлением обрести «свое».
Подводя итоги, отметим, что жанр «восточной» повести остается актуальным не только на протяжении всего XIX века, но и в новую, предреволюционную эпоху. Явные «переклички» в «оренбургских» произведениях В.И. Даля и Н.А. Крашенинникова объясняются общностью документального и фольклорного материала, интересом писателей к «восточному» пространству России, к этнологическим особенностям обитателей степи и Оренбургской крепости.
1. Юсупов, Т.Ж. Развитие русской прозы XVIII века (Проблематика, поэтика, восточные мотивы). - М., 1993.
2. Даль, В.И. Оренбургский край в художественных произведениях писателя. - Оренбург, 2001.
3. Фомичев, С.А. Актуальный Даль // Вторые международные Измайловские чтения, посвященные 200-летию со дня рождения В.И. Даля / отв. ред. А.Г. Прокофьева. - Оренбург, 2001.
4. Созина, Е.К. Северные нарративы начала ХХ века (М. Пришвин, К. Жаков) // Дергачевские чтения - 2011. Русская литература: национальное развитие и региональные особенности. - Екатеринбург, 2012. - Т. 3.
5. Отзывы, написанные для Академии наук [Э/р]. - Р/д: http://www.imli.ru/litnasledstvo
6. Крашенинников, Н.А. Амеля. - М., 1981.
7. Прокофьева, А.Г. Примечания / А.Г. Прокофьева, В.Ю. Прокофьева // Даль В.И. Оренбургский край в художественных произведениях писателя. - Оренбург, 2001.
Bibliography
1. Yusupov, T.Zh. Razvitie russkoyj prozih XVIII veka (Problematika, poehtika, vostochnihe motivih). - M., 1993.
2. Dalj, V.I. Orenburgskiyj krayj v khudozhestvennihkh proizvedeniyakh pisatelya. - Orenburg, 2001.
3. Fomichev, S.A. Aktualjnihyj Dalj // Vtorihe mezhdunarodnihe Izmayjlovskie chteniya, posvyathennihe 200-letiyu so dnya rozhdeniya V.I. Dalya / otv. red. A.G. Prokofjeva. - Orenburg, 2001.
4. Sozina, E.K. Severnihe narrativih nachala KhKh veka (M. Prishvin, K. Zhakov) // Dergachevskie chteniya - 2011. Russkaya literatura: nacionaljnoe razvitie i regionaljnihe osobennosti. - Ekaterinburg, 2012. - T. 3.
5. Otzihvih, napisannihe dlya Akademii nauk [Eh/r]. - R/d: http://www.imli.ru/litnasledstvo
6. Krasheninnikov, N.A. Amelya. - M., 1981.
7. Prokofjeva, A.G. Primechaniya / A.G. Prokofjeva, V.Yu. Prokofjeva // Dalj V.I. Orenburgskiyj krayj v khudozhestvennihkh proizvedeniyakh pisatelya. - Orenburg, 2001.
Статья поступила в редакцию 20.09.14
УДК 81 '28+811. 112.2
Trubavina N.V. ^ORDINATE CONJUNCTIONS IN GERMAN DIALECTS OF THE ALTAI: COMPOSITION, SEMANTICS AND USAGE. The article describes specific functioning of coordinate conjunctions in the oral speech of upper- and low-insular German dialects in Altai region. The research is based on the practical material gathered during dialectological expeditions to German villages of the Altai Krai in 2003-2013, using methods of comparison and context analysis. The conjunctions in the Altai German dialects, as well as in the literary German language, are used to create and specify coordinate and subordinate syntactic relations between words and sentences. The author of the article describes the main semantic groups of coordinate conjunctions in the insular Altai German dialects and analyzes their main special aspects. Coordinate conjunctions possess a variety of forms in the upper- and low-insular Altai German dialects because of their particular phonetic features, presence of relict forms and close contacts with the Russian language. The system of coordinate conjunctions in the dialects under study is not a closed word-class, which opens a wide scope for further research.
Key words: syntax, coordinate conjunctions, insular German dialects.
Н.В. Трубавина, канд. филол. наук, доц. ФГБОУ ВПО «Алтайская гос. педагогическая академия», г. Барнаул, E-mail: tschichni@mail.ru
СОЧИНИТЕЛЬНЫЕ СОЮЗЫ В ОСТРОВНЫХ НЕМЕЦКИХ ГОВОРАХ АЛТАЯ: СОСТАВ, СЕМАНТИКА, ОСОБЕННОСТИ УПОТРЕБЛЕНИЯ
Настоящая статья посвящена исследованию синтаксических особенностей островных немецких говоров Алтайского края. Целью статьи является рассмотрение специфики функционирования сочинительных союзов в устной речи носителей островных верхне- и нижненемецких говоров Алтайского края. Исследование проводится на обширном материале, собранном в ходе исследовательских экспедиций в немецкие села Алтайского края в 2003-2013 гг., с привлечением методов сопоставления и контекстного анализа. В статье выделяются и описываются основные семантические группы сочинительных союзов, разбираются их основные особенности. В ходе анализа практического материала выявляется широкая вариативность форм союзов, как в разных говорах, так и внутри одного говора. Автор приходит к выводу, что сочинительные союзы в островных немецких говорах не являются закрытым классом слов, что открывает широкое поле для дальнейших исследований. Ключевые слова: синтаксис, сочинительные союзы, островные немецкие говоры.
Как и в современном литературном немецком языке, союзы в островных немецких говорах Алтайского края являются основным маркером подчинительной и сочинительной связи, одновременно конкретизируя отношения между соединяемыми предложениями или их членами. При этом система союзов в говорах обнаруживает определенное своеобразие как по сравнению с современным литературным немецким языком, так и по сравнению с устной разговорной речью, а также с диалектами на территории Германии.
Сочинительные союзы используются для связи элементарных предложений в составе сложносочиненного комплекса, а также для связи членов простого предложения, указания на относительную смысловую автономность связываемых единиц. Кроме того, сочинительные союзы могут использоваться для связи отдельных самостоятельных предложений в развернутом контексте:
Внем.: Ja, moin Elder, ti sin in 1908 hierherkezoughe nach Sibirien. Unn to sin se kestorwe.
Ннем.: Min Vuda, dem naume dei ons wach. Enn Moda bläif ellein met fäja Tjenja. Von donn on faunjt etj de Somma on te schoufe.
По значению среди сочинительных союзов в островных немецких говорах Алтая можно выделить те же основные классы, что и в современном немецком языке: присоединительные, противительные и выражающие причинно-следственные отношения союзы. Как справедливо отмечает Н. Н. Семенюк, это основное членение носит универсальный характер, повторяясь в синтаксисе различных языков [1, с. 56]. Схематично состав сочинительных союзов в островных немецких говорах Алтайского края можно представить в форме таблицы 1.
Наиболее обширной и разнообразной представляется группа присоединительных союзов, среди которых самым частотным является союз «unn / enn / onn» со значением перечисления, сочинения, «нанизывания»:
Внем.: Ich treip mich to rom mit ti Papiere noch Taitschlond fahre. S Haus romgeschriewe. Unn to stimmt noch so net, so net. Ich hab es kekaaft, eine Mutterje, alt Mutter, Fra muss ich sah. Unn sie ist fort noch Taitschlond. Unn tes Haus war net romkeschriewe. Unn jetzt habe ich eine Dowerennostj kriit von triwe, von Taitschlond, so. Unn jetzt schroiw ich rom tes Haus. Tes is Springerei - to her un to her.
В таких предложениях союз «unn/enn/onn» выполняет соединительную функцию в чистейшем виде: объединяемые союзом компоненты предложения являются равноправными и допускают перестановку и взаимозамену:
Внем.: Schweine hun mer, unn Hingel, unn Kuh, unn Kälbje.
Ннем.: Onse Fotjel send soja krank. Doi stune nesch op, enn gune nesch, enn friet ok nesch.
В устной речи союз нередко употребляется с целью усиления, возрастания, подчеркивания интенсивности описываемого процесса, длительности или повторяемости действия:
Внем.: So sin mondje Lait, ti horche net unn fahre immer wieder unn immer wieder.
Ннем.: Hod se jeden't' enn jeden't', enn es ene Belnetse jekumme.
В этой функции союз может выступать в сочетании с лексическим повтором:
Внем.: Nu wot, ich war kester in ti Pondje kekomme, hun ich mich recht kewäshe unn kewäshe, wot...
Помимо основного, весьма абстрактного соединительного значения, союз «unn /enn /onn» может дополнительно выражать ряд других значений: противительные, временные или следственные отношения, вводить разъясняющее, комментирующее, подтверждающее и другие высказывания, например:
- сочетание соединительного значения с противительным:
Ннем.: We dann haft beleiwt, wau ein Maun Mensch det jejt,
wann de Früü sech ne T'lejt t'aft enn hej besiid stejt.
Внем.: Wot Torf is von tise Mensche alles voll, unn ti arwaide ni
net.
- сочетание соединительного значения с причинно-следственным:
Ннем.: Dü brauchst mi schmok, enn dü jejst ook nech wach!
Внем.: Ich war krong, unn tonn war aach unwetterig, warscht regerig, unn alles, unn kunnt ich tes net.
В отличие от предложений, в которых союз «unn/enn/onn» выражает чисто соединительное значение, перестановка элементов, объединенных союзом с осложненным значением, становится невозможной, - смысл либо меняется, либо вовсе теряется:
Внем.: Di hot sich so aufgerecht so, unn ise kronk gewore.
Di is kronk gewore, unn hot sich so aufgerecht so*.
При осложнении соединительного значения временным союз „unn/enn/onn" обозначает очередность, последовательность событий:
Внем.: Mit ti Post prenge se tes zu Hause, unn kehe me, unn trune in ti Post puzahle me.
Ннем.: Doi schoft ma oin Mönat, enn doi Predprinimatel, doi hod din vesproke, dot doi din wut ärent wo hanschete, wude se ne Putjovka t'rie, enn t'riche uk, enn fure nu Leningrad.
В этой функции союз часто выступает в сочетании с наречиями «dann» (ннем. «dann(e)/donn/dunn», внем. «nort/tonn») и «da» (ннем. «da/do», внем. «to/do»), тем самым говорящий как бы выдерживает линию повествования, обозначая последовательность событий:
Внем.: Unn nort sin ti Sach onschter wore in oonunnfärzig.
Ннем.: Onn dann kaumen de han, onn dann blewe de bie ons te Nacht.
В эмоциональной устной речи союз нередко становится одним из средств тема-рематического членения: в сочетании с сильным интонационным выделением он подчеркивает новую, зачастую неожиданную для слушающего информацию:
Внем.: Unn Mennonity wonnst nimmst, mer sahn, ti vuzähle Mennonitisch.
Ннем.: Onn werendm Tjriich wea fäa mi ne säja schwore Tiit, jo.
В этой функции союз сближается с русским союзом «а»: «А меннонитов если взять - они говорят на менонитском» / «А во время войны было очень тяжелое время».
В диалогической устной речи носителей островных немецких говоров союз «unn / enn / onn» также нередко употребляется в качестве зачина эллиптического встречного вопроса, требующего уточняющего или разъясняющего ответа или обозначающего противоположное мнение:
Таблица 1
Сочинительные союзы в островных немецких говорах Алтая
перечисление или присоединение противоположение, противопоставление причинно-следственные отношения
unn / enn / onn аа, aach, ooch / oook, uuk palt .. palt / to ... to escht f nort (noat) eescht Г ... nodr easchr | noot ischt dann (tann) tonn net plous no (aach) nech bluus ach (net) > net krat ... J no noch noo net jJ awer ach noch V awer ach f net (nit) net (nit) nicht nicht J nech nech no net у ni unn net V ach net oba (uba)/ awer (awa, aber, aba) a no no . toch so . ach, doch / toch; oder (oda) / ili oder(oda) ... oder(oda) / ili ... ili; sonst /sunscht / schunst /schunscht / sunst / sens /sinst to a to; dondewejn / tondewej(e) /tantwee / towejn (deshalb) for tes, weje tem trum ewe
Ннем.: - Et' t'lew, dеut jaft nuscht.
- Enn wuarom?
Внем.: - Pis es recht kekocht hot, hun ich Kertowel keschejlt, o pissje Riwe,
Kelriwe... Hun ich tes alles noikeschmise.
- Unn Zwiewel?
- Nu Zwiebel mise aach tepai sin.
Другой довольно употребительный союз с соединительной семантикой - союз «auch», выступающий в немецких говорах Алтая в формах «aa, aach, ooch / uuk, ook», указывает на доба-вочность информации:
Ннем.: Sau es jekume, det wi nü ook Telewisor habe, ook Telefon habe, ook Elektrolecht.
Внем.: Hot keschafft in Kolchos vurschiedene Arweide, aach Stroitel, aach Tokarj, wie es to keht in Kolchos.
Союз выступает в качестве синонима союзу «unn/enn/onn», однако присоединяемая им информация преподносится как ме-
нее ожидаемая. Может сочетаться с союзом «und», усиливая его значение:
Внем.: To ware Ebel, alle alle Opst un ach alle Gemise un ach Kartowel tem bolee.
Занимая более свободную позицию в предложении по сравнению с союзом «unn/enn/onn» союз «aa, aach, ooch / uuk, ook» может стоять как перед вводимым элементом, так и после него:
Ннем.: T'et' mul Jehoon, bet'et' di daut gaut enn si nech ene haust, of en rodel'et T'lejt mine Hoo ook bipaust.
Et' hab ool racht klok mi en achtiin jekoft, enn det pauss mi dann ook.
Довольно употребителен в рассматриваемых говорах союз, соответствующий современному литературному «erst...dann» и выступающий в фонетических вариантах «escht . nodr (nort, noot, noat)», «escht (eescht, eascht, ischt) . dann (tann, tonn)»:
Внем.: Escht hade se Madje kenomme, tonn haben se noch Frauen knomme.
Ннем.: Ischt woscha wi te Fenstersch, un dann woscha wi de
Flöa.
Особенно распространено употребление данного союза в повествованиях при изложении очередности событий и ситуаций. При этом второе элементарное предложение нередко элиминируется:
Внем.: Escht sin mer noch Nikolaewka iwerzouhe, nort noch Podsosnowo.
Escht hun wir aach unser Kuh kehat unn Schwain kehale, na jetz plous Hennes unn Gäns.
Особого внимания заслуживают многоместные присоединительные союзы, отличающиеся широкой вариативностью форм как в разных говорах, так и внутри одного говора. В первую очередь стоит отметить группу союзных средств, употребляемых для выражения значения, соответствующего немецкому «nicht nur. sondern auch». В исследовательском корпусе нам встретились следующие варианты: net plous ... aach / net plous ... no aach / nech bluus ... no / net krat ... no noch / net krat ... awer ach / net . ach / noo net . awer ach / net krat . noch. Отличительной чертой этой группы является употребление отрицания в первой части предложения, с помощью которого отрицается его уникальность и особая значимость, и присоединительно-противительное значение второй части союза, благодаря чему соединяемые союзом элементы получают равную подчеркнутую значимость:
Внем.: Net plouß unser Familje, no aach onre Lait kommde torde hi.
Вторая группа многоместных союзов с присоединительным значением соответствует значению немецкого союза «weder . noch». Союзы этой группы за счет повторяемости отрицательного элемента совмещают соединительную функцию с функцией усиления и тем самым обеспечивают более тесную связь компонентов предложения.
Внем.: So sin mer schon Taitsche - mer kenne pal nicht mehr taitsch noch net russisch.
Ннем.: Nech et', nech mine Maa wisst det nech. = Weder ich noch meine Mutter wussten das.
Характерной чертой данной группы союзов является обязательное повторение отрицательного компонента перед обеими частями сложного предложения: net . net / nicht . nicht/ nech . nech/ net . no net/ ni . net/ net . ach net/ nit . nit / net . un net.
Третья группа представлена соединительным составным союзом «palt .. palt» = нем. «bald...bald» и конкурирующим с ним в говорах русским союзом <«го ... то», которые используются для присоединения быстро сменяющих друг друга событий или ситуаций, несовместимых во временном плане:
Внем.: To schneetfs, to regentfs. / Palt schneetfs, palt regentfs.
Ннем.: To aul, to goa nuscht. / Bald alles, bald gar nichts.
Об употреблении конкурирующих союзов можно судить по распространению союза «то . то», проникающего в говоры из русского языка, распространившегося повсеместно и практически вытеснившего соответствующую немецкую диалектную форму [2, с. 139].
Вторая по распространенности группа сочинительных скреп - противительные союзы - в отличие от соединительных союзов не сополагают события и явления, а противопоставляют их: при противительных отношениях соединяемые союзом элементы (слова, словосочетания, элементарные предложения) совершаются одно вопреки другому, ограничивают друг друга.
Наиболее употребительный в этой группе союз „aber, aba, awa / oba, uba, ouba" выражает отношения несоответствия, несовместимости, противоположности:
Внем.: Kolchosniki, tie kriech es pissje pilliger, awer misse se toch zahle.
Ja. Schwester hab ich nur оо, awer Kbrieder habe ich finf.
Im Feld gibt's ach tiese Erdbeere, аwer ich konn sie nicht mehr hole. Frieh haben mr ach tie kehold uns un habe uns so Waren'e kekocht. Alles. Awer jetzt konn ich net mehr.
Ннем.: Et jacht ok, oba et' hab noch t'oine Flint.
Hab schwo jehaud, uba te dem fendochsche Dach, wann et' nudent'e, dau seja enteressaunt es det jewise.
С помощью союза „aber, aba, awa / oba, uba, ouba" могут противопоставляться не только члены простого предложения и элементарные предложения в составе сложного, но и целые линии повествования в структуре текста:
Ous soi nen'jekumme es nu de Sesta, haft se jekloucht. Wout kunn de Sesta moke, det wi en oula Mensch. De Sesta hod de oula Frü en Rezept rütjeschriwe en oulles vetalt, wout soi moke soll. De Frü soll met desem Rezept en de Apotej gune en fe sech Schmä t'ojpe. Met desem Schmä soll soi sech det kranke T'rits enriiwe.
Uba de oule Frü hod oulles nech söu vestune. Ous drei Duogh vegune wire, koum soi nu de Sesta ene Belneze en hod wada jekloucht, dot de Rezept nech jeholpe hod. Os soi dem Rezept de Sesta jewise hod, es oulles kluo jeworde. De oule Frü wi nech nu de Aptet' jegune, seu hod dem Rezept op'em T'rits jelacht.
В вышеприведенном тексте с помощью союза «uba» связываются две ситуации: в первой излагаются предписания медсестры больному, во второй описывается поведение женщины, которое этим предписаниям противоречит. При этом предложение с союзом «uba», вводящее вторую ситуацию, противопоставляет не отдельные предложения, а ситуации целиком.
Совмещение несовместимого, несхожего, различного констатируется в рассматриваемых островных немецких говорах союзом «doch» (иногда в сочетании с „aber, aba, awa / oba, uba, ouba"):
Внем.: Nu in ti Schul sollte mr nur Ruschig spreche, to turfte mr Toitsch net spreche, toch is es ksproche wore.
Ннем.: Schmät'e es onjesund, awer Mänsche schmät'e doch.
Носители верхненемецких говоров для выражения данного вида отношений нередко прибегают к русскому союзу «но»: Rauchen is schwach fer tie Ksunheit, no viele Lait rauche toch.
Значение альтернативы, выбора одной из нескольких предложенных возможностей выражается союзом «oder, oda / oda, ouda»:
Внем.: Ja, ich waß net, si fahre in ti onere Stadt oder si plaiwe tort, wo si jetz sin.
Nu jetzt hun ich schon Gurke oikemacht un ta hun ich schon aach te Griby, oder Pilze, wie se si nenne, oikemacht.
Ннем.: Do sit' wi anst ap ne Pasatke oda en Woultje.
В некоторых случаях на основное значение союза накладывается значение неуверенности, сомнения:
Внем.: Un jezert ises waschoinlich schun Jahre finwe oder noch länger schon, wo er Predsedatelj is.
Te Handi, te hot woobschtsche tie 9.Klass puendigt, weiß net, te war eine Vierte oder zwei.
Ннем.: Een oda twee Mol em Mounat kaum hei.
Wi daut rusche Schole, oda uck op Dietsch?
В приведенных примерах союз «oder/oda», выражая альтернативу, возможность другого варианта, ставит под сомнение предыдущее высказывание.
Противительное значение данного союза может также совмещаться со значением возможного следствия:
Внем.: Fahr sachtiger, oder ich wer pejs!
В таких предложениях союз «oder» выступает в роли синонима союза «sonst»: Fahr sachter, sonst werde ich böse!
В риторических вопросах данный союз обозначает, что возражения партнера по коммуникации в принципе возможно, но не принимается всерьез:
Внем.: Ter konn toch Ruschig, oder isfr net krouß wore in Roßlont?
Иногда наряду с исконно немецким союзом «oder» носители островных немецких говоров могут употреблять и заимствованный из русского языка союз «или»:
Внем.: Kehst mit uns ili plaibst tehom?
Однако такие примеры скорее исключение, чем правило, в большинстве случаев для выражения альтернативы носители говора прибегают к союзу «oder». Подобная картина складывается и с употреблением составных противительных союзов -диалектного «oder . oder / oda . oda» в значении «entweder.oder» и проникающего в говор русского «или ... или» [2, с. 137]. Диалектный союз в его различных фонетических вариантах распространен повсеместно, в то время как употребление русского союза носит характер единичных вкраплений
Для выражения отношений, акцентирующих взаимоисключение, несовместимость, разграничение (выбор) в рассматриваемых говорах употребляется союз «sonst», выступающий в разных фонетических вариациях - sonst /sunscht / schunst / schunscht / sunst / sens / sinst:
Внем.: Wir hun spдider aach mit moi Monn tie Maschin angeschafft, sonst sin me alles mit te Rad kefahre.
Ннем.: Mot me de Dea tomoke, sonst futjähle me еns.
Зачастую предложения с данным союзом выражают отношения альтернативной мотивации, побуждают слушающего сделать что-либо с целью избежать какой-то ситуации. Иногда носители прибегают в таких случаях к употреблению русского союза «а то» со схожей семантикой:
Внем.: Is jetzt elf Johr, te Kirch is kebaut, a to sin sie immer in ti Haiser kongen.
Самой малочисленной группой среди сочинительных союзов являются союзы, выражающие причинно-следственные отношения. В островных немецких говорах Алтая данная группа представлена союзом «dondewejn / tondeweger / tantwee / tondewej(e) / towejn» = „deshalb, deswegen" и его факультативными вариантами «for tes», «weje tem», «trum ewe»:
Внем.: Tene kommtfs pilliger raus, tondeweger rapple tie. Ннем.: Jester wie Reajewader, dondewejn pläiw wi te Hüüs. Действие второго предложения, присоединяемого с помощью этих союзов, обозначает следствие, результат первого. В аналогичном значении употребляется и союзное наречие «so»: Внем.: Sin schon all tort kefahre, so spreche to wenig Taitsch.
Библиографический список
Таким образом, сочинительные союзы в островных немецких говорах Алтайского края отличаются большим разнообразием форм как в разных говорах, так и внутри одного говора (в первую очередь за счет фонетических различий говоров и не в последнюю за счет присущей говорам лексической вариативности) и распределяются по трем основным классам в зависимости от семантики и выполняемых функций: присоединительные, противительные и выражающие причинно-следственные отношения союзы. Наряду с основным значением некоторые сочинительные союзы могут дополнительно выражать ряд других значений. В первую очередь это относится к наиболее древним и наиболее распространенным союзам, таким как «unn / enn / onn», «аа, aach, ooch / oook, uuk», «oba (uba)/ awer (awa, aber, aba)», «oder (oda)».
Сочинительные союзы в островных немецких говорах не являются закрытым классом слов, в их составе под влиянием русского языка появляются новые простые и многоместные скрепы, что открывает широкое поле для дальнейших исследований.
1. Семенюк, Н.Н. Развитие сложного предложения в немецком языке XII-XVIII вв. - М., 2010.
2. Москалюк, Л.И. Лингвистический атлас немецких диалектов на Алтае: в 2 ч. / Л.И. Москалюк, Н.В. Трубавина. - Барнаул, 2011. - Ч. 2. Bibliography
1. Semenyuk, N.N. Razvitie slozhnogo predlozheniya v nemeckom yazihke XII-XVIII vv. - M., 2010.
2. Moskalyuk, L.I. Lingvisticheskiyj atlas nemeckikh dialektov na Altae: v 2 ch. / L.I. Moskalyuk, N.V. Trubavina. - Barnaul, 2011. - Ch. 2.
Статья поступила в редакцию 19.09.14
УДК 81
Ma Jia-ying. GRAMMATIKA SLOVENSKAYA (1723) BY FYODOR MAKSIMOV: THE STRATEGIES AND PARAMETERS OF GRAMMATICAL DESCRIPTION. The paper conducts a linguistic and textological research of "Grammatika Slovenskaya", edited by Fyodor Maksimov in 1723 and abridged by Meletiy Smotritsky. This work on grammar hasn't been given a scientific study Through this work the F. Maksimov realizes a concept of didactic grammar and sees his task as this relation - "minimum of metalanguage - maximum of object-language". It actualizes in the following: а) the change of logical definitions of grammar terms by illustrative explanations; b) the change of rules and algorithms by tables and schemes; c) the change of a dialogue format by a monologue. F. Maksimov introduces "a poetic prosody" as a allogenic for the Slavic grammar. F. Maksimov's grammar tends to be clear and simple for what the author chooses a more simplified code. The researcher of the paper notes that a didactic type of grammar, designed by F. Maksimov was further developed in the Slavic-Russian grammatical tradition and influenced later grammar researchers such as Fyodor Polikarpov and Ivan Ikonnik.
Key words: Slavic-Russian grammatical tradition, Church Slavonic language, didactic grammar.
Цзя-ин Ма, аспирант каф. русского языка Московского гос. университета им. М.В. Ломоносова,
г. Москва, E-mail: svetama0206@gmail,com; Е.А. Кузьминова, д-р филол. наук,
доц. филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: elenk2002@mail.ru
«ГРАММАТИКА СЛОВЕНСКАЯ» ФЕДОРА МАКСИМОВА (1723 Г.): СТРАТЕГИЯ И ПАРАМЕТРЫ ГРАММАТИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ
Статья посвящена лингвистическому и текстологическому исследованию «Грамматики словенской» Федора Максимова (1723 г.), сокращенной версии грамматики Мелетия Смотрицкого, которая до настоящего времени оставалась за пределами внимания исследователей и не была изучена. Ф. Максимов, реализуя концепцию дидактической грамматики, решает задачу «минимум метаязыка максимум языка-объекта» тремя основными способами: а) замена логических определений грамматических терминов остенсивными; б) замена правил-алгоритмов таблицами и схемами; в) замена диалогического формата монологическим. В отличие от грамматики Мелетия Смотрицкого, Ф. Максимов выводит «стихотворную просодию» как чужеродную для славян из сферы компетенции грамматики. Заботой об удобстве любителей и учеников продиктовано введение в данной грамматике гипертекстовых элементов: а) оглавления; б) внутритекстовых ссылок. Более того, Ф. Максимов реализует установку на достижение ясности и понятности посредством упрощения кода. Автор приходит к выводу о том, что концепция дидактической грамматики, разработанная и реализованная Федором Максимовым, получила дальнейшее развитие в славяно-русской грамматической традиции и глубоко повлияла на последующих писателей Федора Поликарпова и Ивана Иконника.
Ключевые слова: славяно-русская грамматическая традиция, церковнославянский язык, дидактическая грамматика.
Вплоть до первых десятилетий XVII в. Грамматическая об- нялась крайне медленно и в ограниченной степени. Овладение разованность не носила обязательного характера, распростра- языком по «грамматике» как алгоритмическими правилами дол-
