CC BY
144. Rusofobiya Viktora Erofeeva // zam_po_kadram RUSOFOBIYA // andreylebedevG9
5. Kas'yanova K. O russkom nacional'nom haraktere. - Ekaterinburg: Delovaya kniga, 2GG3.
6. Neklessa A.I. Russkij mir. Civilizaciya mnogih narodov// http://prosvetitel.blagorussia.ru/prosvetiteli/russkij-mir-civilizacia-mnogih-narodov
7. Neklessa A.I. // Severnaya Romeya. Rassuzhdenie o russkoj identichnosti // https://omiliya.org/article/severnaya-romeya-rassuzhdenie-o-russkoy-identichnosti-aleksandr-neklessa
S. Kopalov V.I. Russkij nacional'nyj harakter // http://ruskline.ru/analitika/2GG9/G9/16/russkij_nacional_nyj_harakter/
9. Barkova EH.V. Mirootnoshnie kak ehkofilosofskaya problema // Pravo i praktika. 2017. №2. C.135-142.
1G. Barkova EH.V. Strategii razvitiya ehkofilosofii: k novomu gumanitarnomu proryvu// Pravo i praktika. 2017. N°4. S. 1SS-197.
МОИСЕЕВА НЕЛЛИ АЛЕКСЕЕВНА - доктор философских наук, доцент, профессор кафедры философии и истории Российского государственного аграрного заочного университета.
MOISEEVA, NELLI A. - Doctor of Philosophy, Associate Professor, Professor of the Department of Philosophy and History of the Russian State Agrarian Correspondence University ([email protected]).
УДК 130.1
БУЗСКИЙ М.П.
СМЫСЛ КАК УСЛОВИЕ ФОРМИРОВАНИЯ ПРЕДМЕТНОСТИ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
СУБЪЕКТА
Ключевые слова: смысл, язык, субъект, мышление, пространство и время, абстрактное и конкретное.
Традиционная проблема смысла в статье раскрывается с новых позиций: трактовки смысла как внутренней функции знаково-языковой, текстовой среды, которая существует объективно как исходное условие и результат бытия самого общества, его социально воспроизводственных и коммуникативных процессов. Рассматривая в целом направления современного исследования смысла, автор выявляет здесь некоторое противоречие: при значительном многообразии его выявленных свойств, определение его базовой основы, которая бы раскрыла целостность этого сложного феномена, все еще отсутствует. Автор видит эту основу в постоянной функции смысла - взаимоперевода абстрактных значений и структур языка, его собственных пространства и времени, в опыт личностного и межличностного взаимодействия субъектов, в саму ткань общественной жизни и культуры. В соответствии с авторским подходом, раскрываются общие свойства смысла через соотношение категорий «форма» и «содержание», «время» и «вневременность».
BUZSKY, M.P.
SENSE AS THE CONDITION OF FORMATION OF SUBJECTS IN THE SUBJECT ACTIVITY Keywords: meaning, language, subject, thinking, space and time, abstract and concrete.
The author reveals a traditional problem of meaning from new positions: the interpretation of meaning as an internal function of the sign language and text environment that exists objectively as the initial condition and result of the being of society itself, its socially reproductive and communicative processes. Considering in general the directions of the modern study of meaning, the author also reveals here a certain contradiction: with a considerable variety of its covered properties, a definition of its basic framework that would define the integrity of this complex phenomenon is still lacking. The author sees this foundation in the constant function of meaning - the mutual translation of abstract meanings and structures of the language, his own space and time, into the experience of personal and interpersonal interaction of subjects, in the very fabric of social life and culture. In accordance with the author's approach, the general properties of meaning are revealed through the correlation of the categories "form" and "content", "time" and "timeliness".
Современный интерес к исследованию особенностей социальных коммуникаций, основанный на концепции первичности и универсальности информационно-коммуникационного детерминизма, выявляет общий «вектор» проблемного поля современного информационного общества - раскрытие сложного механизма, обеспечивающего переход субъектов в их действиях от общей языковой среды и ее структур к тому первичному конкретному отношению, которое выражается в любой «клеточке» общественной жизни - нахождении темы диалога собеседниками, ответа на вопрос, определении ситуации, формирования цели и направления действия и т.д. Здесь везде из первоначально абстрактных условий «присутствия» индивидов в обществе формируется нечто конкретное - содержание установки, возникающей у субъектов в конкретной ситуации как способность ее содержательного и целостного осмысления и понимания.
Речь идет о свойстве нашего сознания чуть ли не мгновенно преодолевать огромную информационную избыточность, потенциально существующую в любом понятии, в котором не только задана абстрактная сущность вещи, но и «свернуты» бесконечно многообразные отношения этой вещи, как с самой предметной средой, так и с потребностями общественной практики, мировоззрением, культурой. Любой индивид осуществляет такие переходы
постоянно и повседневно как нечто «обычное», а само общество существует и развивается на основе постоянного «переопределения» своих позиций по отношению к внешней среде и к самому себе, непрерывно соединяя и разъединяя абстрактное и конкретное, теоретическое и практическое, общее и единичное. Если в программах компьютеров такие операции осуществляются на основе необычайно быстрого и массивного «счета», используя математическое моделирование машинных языков и программ, (хотя машина работает не в направлении соотношения «общее-единичное», но превращает информационную избыточность - как некий «хаос» - в упорядоченное решение проблемы), то человек осуществляет этот процесс принципиально иначе. На основе выявления смысла он переводит абстрактное в конкретное, соединяя понимание (осмысленность) с фактичностью данных вещей, отношений, процессов.
Мы предполагаем в качестве гипотезы, что важнейшим условием осуществления такого скачка находится феномен смысла, посредством которого происходит переработка изначально абстрактного и неопределенного языкового, текстово-символического содержания, - среды, в которой существуют люди, в значимые для них «позиции»: предметные комплексы, отношения или другие определенные реальности, что обеспечивает фактическое осуществление деятельности и общения конкретными индивидами и группами в конкретных жизненных ситуациях. Смысл, таким образом, открывает людям конкретное, как бы «извлекая» его из соединения языковой среды, субъектной формы бытия людей и внешней - природной и общественной реальности. А значит, он открывает людям и самих себя, свои особенности как активных и действующих субъектов, как личностей.
Что же такое смысл? И как он способен «создавать» конкретное? Предварительно можно сказать, что он проявляется как особая функция, которая возникает в поле межсубъектных и субъект-объектных взаимодействий, обеспечивая феномен понимания как особую рационально и интуитивно выраженную (постигнутую) связь субъектно-деятельной и предметной сторон реальности. Смысл соединяет общее и единичное (конкретное), включая этот синтез в сознание и самосознание субъектов, обеспечивая для них возможность оценки и проектирования собственных действий на основе «узнавания» идентичности внутренней установки и раскрытия в ее «пространстве» соответствующих предметов, отношений, ситуаций и т.п. Смысл выступает как особый «способ объективации», который заключается не в построении материальной вещи на основе проекта или «идеи», но в том, что индивид как бы «вводится» в пространство своих предстоящих действий и отношений, формируя тем самым свою конкретную установку на реальность в определенной ситуации.
Феномен смысла сегодня является важнейшей темой и предметом многих исследований, которые выполняются через «ракурс» различных дисциплин (философия, социология, психология, педагогика, лингвистика и др.), развертывающих разные подходы и методы, «срезы» и аспекты этого сложного феномена. Так, на философском уровне смысл исследуют феноменология, философия языка, экзистенциализм, марксизм, философия коммуникаций, постмодернизм, в которых предлагаются соответствующие методы. Как свойство сознания субъекта, он анализируется на основе интенциональности, истолкования и понимания текстов, в качестве составляющей процесса деятельности, в качестве важного условия и основы формирования личностного внутреннего опыта и самосознания и т.д. И хотя сегодня нет завершенного и общепринятого определения понятия «смысл», но просматривается общая тенденция раскрыть его бытие и сущность как нечто «предметно» определенное. Но его «размытость» в этом аспекте заставляет выявлять его через аспекты понимания, значения, регулирования, деятельности, через формы языковых выражений и др.
Значительное число исследователей связывают смысл с процессами мышления, понимания, раскрывая связь между субъектом (личностью) и лингво-символической, ценностной, социокультурной средой, в которой «укоренен» смысл. Так, М. Б. Карлсен характеризует смысл как «... процесс и идеал, структуру и последовательность, возможность и ограничение, достижение и намерение, существительное и глагол, формирующиеся и
трансформирующиеся на протяжении всех стадий жизни взрослого человека» [1, с.75]. Она отмечает теснейшую связь смысла и смыслообразования с аффективными процессами, а также с системами всех уровней абстракции. «Смысл как существительное включает элементы конструктов, систем слов, когнитивные схемы, матрицы убеждений, ориентировочные механизмы, паттерны значимости. Предикативные качества смысла -процесс, движение, рост, намерение, эволюция личностных синергий, рост и развитие «от -к» . Таким образом, «смысл» - есть одновременно смысл и осмысление, интенция и интендирование, существо и существование» [1, с.75]. Здесь видна попытка определить «состав» смысла и его свойства. Но связь между этим «составом» и предикативными качествами смысла не выявлена.
Как особую форму объективности рассматривает смысл Э. Шпрангер. «Когда я рассматриваю книгу... как предмет купли-продажи, - отмечает он, я тем самым включаю ее в хозяйственную смысловую связь; рассматривая ее как продукт познания, я включаю ее в научную связь; если я обращаю внимание на оформление книги в эстетическую связь. Несомненно, в моем сознании имеются различные установки, из которых исходят эти смыслы, и каждое такое смысловое направление подлежит особому закону [2, с.288]. «Надындивидуальный смысл существует в мире духа, который развивается по историческим законам. Он, однако, может быть объективирован в языке, произведениях искусства, технических сооружениях, и через эти объективированные формы быть воспринятым другими людьми. В качестве смыслосозидающей и смыслопереживающей индивидуальная душа переходит отсюда в надындивидуальный дух» [2, с.300]. Сравнивая смысл с духом и отмечая объективированное проявление смысла, автор, тем не менее, не выделяет его собственную онтологию. Ряд авторов видят в смысле основу понимания и придания значения. «Человек извлекает смысл из мира текста, - пишет В. П. Зинченко, - переводит его на свой язык предметных, операциональных или вербальных значений. Процедура в целом носит название означивания смысла. Означивание смысла, построение знака и "размещение" его между собой и миром - это и есть Культура. В обыденной жизни перевод смысла на язык вербальных значений избыточен. Огромное число проблемных ситуаций, требующих действия, разрешается без такого перевода, как бы непосредственно на языке движений, действий, эмоций и т.д. Однако это не меняет общего правила. Смысл означивается, так сказать, ответным действием, операциональным значением» [3, с. 102]. Но и означивание смысла все же не выделяет последний как некую четко определенную внутреннюю «субстанцию» текста и его языка.
Уже из этих немногих определений вырисовывается принципиальная сложность и особенность определения смысла: он не постигается как особый «носитель» знания и понимания, так как вне этих последних он как бы «исчезает». Получается, что смысл как таковой есть способ существования человека (личности) в знании, понимании, переживании и оценке. И в то же время смысл не сводится к этим характеристикам, поскольку он является условием разумного и самодостаточного существования человека. Это четко показано в исследовании В. Франкла, который разработал понятие «жизненный смысл личности». Центральная задача жизни человека, по В. Франклу, - обретение и реализация смысла. Она присуща лишь человеку, и на решение этой задачи личность направляет все свои усилия, поскольку смысл - обязательное условие самосознания и самореализации личности. Поэтому закономерно, что отсутствие смысла в жизни, - неумение его найти - влечёт за собой состояние, называемое В. Франклом экзистенциальным вакуумом, который вызывает внутреннюю пустоту и неврозы [4].
Д.А. Леонтьев считает, что смысл - это «отношение между субъектом и объектом или явлением действительности, которое определяется местом объекта (явления) в жизни субъекта, выделяет этот объект (явление) в образе мира и воплощается в личностных структурах, регулирующих поведение субъекта по отношению к данному объекту (явлению)» (курсив мой - М.Б.) [5. С.114]. В данном определении есть указание на воздействие феномена смысла, через который для человека выделяется нечто значимое.
Таким образом, начинает открываться функциональный статус смысла: последний оказывается особым «проводником», позволяя соединять удаленные друг от друга реальности, такие, например, как деятельность и вещь, идеальное и материальное и т.п. Раскрывая смысл средствами феноменологии, Г.Г. Шлет справедливо указывал, что «смысл явления ... заключает в себе правило раскрытия вещи в ее действительном бытии» (курсив мой - М.Б.) [6, с.174]. Правило раскрытия вещи - это путь вхождения в ее содержание при одновременном сохранении и выявлении позиции субъекта в этом содержании. Понимание -как выражение содержания вещи - на основе смысла обеспечивает то, что человек становится «определением» и логическим основанием вещи, (т.е. в вещи содержит в себе «проекцию» субъекта), а сама субъект - пространством существования вещи. Таким образом, смысл становится внутренним измерением, содержанием и важной функцией процесса всякой жизнедеятельности. Он образует внутреннее определение личности.
Особенности существования человека в контексте смысла четко раскрыл в своих работах М.М. Бахтин. Он пишет: «Я живу - мыслю, чувствую, поступаю - в смысловом ряду своей жизни» [7, с.96]. Для мыслителя «смысл дает человеку непосредственную вневременную опору» [7, с.97]. Выступая как некий «дух» вне времени, смысл, тем не менее, соотносится с будущим: «Смысловое абсолютное будущее есть будущее не в смысле временного продолжения той же жизни, но в смысле постоянной возможности и нужности преобразовать ее формально, вложить в нее новый смысл» [7, с.107]. Смысл оказывается существенным свойством человеческой субъективности, основанной на свободе «реализации себя». «Этот смысл играет ключевую роль и в моем понимании себя самого. В том, что касается моего смысла и ценности для себя самого, я «отброшен в мир бесконечно требовательного смысла... Мое определение самого себя дано мне (вернее, дано как задание, данность, задано) не в категориях временного бытия, а в категориях еще-небытия, в категориях цели и смысла, в смысловом будущем, враждебном всякой наличности моей в прошлом и настоящем» [7, С. 108, 109].
М.М. Бахтин открыл внутреннюю незавершенность смысла, позволяющую личности осуществлять постоянный собственный выбор. Но эта незавершенность в рамках современного постмодерна трактуется как свойство постоянно «пропускать» (в силу его принципиальной недоступности) первоисточник в текстах, оставляя как существующее лишь нечто вторичное - копию или симулякр. Ж. Делез пишет: «Если верно, что мы не высказываем смысл того, что говорим, мы, по крайней мере. Можем воспринимать смысл, то есть выраженное одного предложения, как означаемое другого предложения, смысл которого мы в свою очередь не высказываем, и так до бесконечности. Подобно этому каждое предположение сознания, названное «именем», оказывается вовлеченным в неопределенную номинальную регрессию, так как каждое имя отсылает к другому, означающему смысл предыдущего. Итак, первый парадокс смысла - парадокс размножения делением, при котором выраженное «имени» - означаемое другого имени, удваивающего первое. Этого парадокса можно, конечно, избежать, но лишь впадая в другой: на этот раз мы ириостанавливаем предположение, останавливаем его, чтобы извлечь двойника, удерживающего лишь его мысленное, имманентно заданное содержание» [8, с. 193-194].
Где здесь ошибка? Ведь кажется, что эти рассуждения логически справедливы. Но, исходя из них, мы никогда не можем реально «выйти» в мир объективных вещей и отношений, постоянно оставаясь в плену смысла, заданного прошлым - тоже результатом предшествующих интерпретаций. Значит, здесь место и роль смысла определены неверно. Но где же тогда должен «находиться» смысл и что собой представлять, чтобы мы реально из абстракций переходили к конкретным вещам, всегда узнавая через исходное общее -языково-символическую среду и ее структуры - то частное, личное, с притяжением и вовлеченностью в которое мы и присутствием в реальности?
Для ответа на этот вопрос вернемся к нашей гипотезе. Мы определили смысл как некий «переводчик» в котором - на основе понимания и осознания - выполняется связь между общим и конкретным (единичным), - такая связь, в которой единичное оказывается
включенным в тот контекст, который предоставляет общее. Но поскольку сам язык и языковая среда оказываются для индивидов объективной реальностью, то смысл не формируется только сознанием индивидов, а открывается как процесс прохождения (или преодоления) человеком - в его мышлении и деятельности - надличностной символически языковой (культурно ценностной) реальности. Смысл, следовательно, изначально «встроен» в текст и в язык, но он здесь дан не как особое содержание, которое можно «извлечь» само по себе, а как функция, позволяющая субъектам «вычитывать» из значений языка и текста нечто конкретное, открывающее их личностную и общественную ситуацию, в которой они «присутствуют» и формировать их установки на реальность. Смысл - это способ связи языка и культуры с человеком, позволяющем ему находиться «внутри» этих реальностей, действовать в их пространстве и времени.
В чем же конкретно выполняется или развертывается функция смысла?
Прежде всего, отметим, что важнейшим условием осуществления коммуникации является время, процесс. Находясь в условиях диалога, общения, люди должны постоянно оставаться в рамках своей темы (или проблемы), и вместе с тем - постоянно перемещаться в пространстве данной темы: уточнять позиции, раскрывать новые стороны обсуждаемой ситуации, а также своеобразно управлять этим процессом, выходя на позиции будущего -как предполагаемого решения, которое интуитивно как бы известно заранее, но логически еще оказывается не согласованным собеседниками, или самим субъектом, который выстраивает цели своей деятельности, поведения [9].
Существующая в процессах коммуникаций, символическая, текстовая, языковая среда раскрывается в ее собственных пространстве и времени, имеющих сложную организацию. Первичное пространство здесь - это сама грамматическая структура, в которой связаны абстрактные формы существительного и глагола (моделирующие предмет и действие с ним), дополнения и т.д., раскрывающих дополнительные условия такой связи. Весьма сложным является и структура грамматического времени, в котором сосуществуют прошлое, настоящее и будущее, условное и безусловное, изъявительное и сослагательное наклонение. Вся эта первичная грамматическая, языковая структура открывает свой внутренний континуум пространства-времени, в котором моделируется универсальный алгоритм любой конкретной жизнедеятельности человека. В этом аспекте действительно «язык открывает для человека мир и его самого в мире».
Как отмечает Х.-Г. Гадамер: «языковый характер нашего опыта мира предшествует всему, что мы познаем и высказываем в качестве сущего. Основополагающая связь между языком и миром не означает, поэтому, что мир становится предметом языка. Скорее то, что является предметом познания и высказывания, всегда уже окружено мировым горизонтом языка. Языковый характер человеческого опыта мира не включает в себя опредмечивание мира. Напротив, предметность, которую познает наука и благодаря которой она обретает свойственную ей объективность, сама принадлежит к тем относительностям, которые охватываются связью языка с миром» [10, с.520-521].
И здесь открывается основная проблема: каким же образом человек находит во всеобщем пространстве и времени языка, его грамматики свое собственное «место»? Как вообще язык способен «поворачиваться» к человеку? И здесь как раз и возникает функция и действие смысла, на основе которого в языковом континууме выстраивается пространство и время - форма личного существования человека [11]. Смысл - это выражение способности языка «открываться» индивидам, преобразуя общие значения понятий, языковых норм и т.д. в конкретное мышление и речь данных индивидов как субъектов. Смысл - это «погружение» языка и связанной с ним культуры в социум, благодаря чему осуществляется сама разумная общественная жизнь с ее нормами и фактичностью, необходимостью и свободой [12].
Смысл выражает, и выделение личности из общественной среды, и ее связь с этой средой. Поэтому сам смысл не фиксирован как пространство и время. (Поэтому его и сложно выделить как нечто самодостаточное и «предметное»). Он существует как постоянная функция разделения и связи языка и личности, формируя постоянно сохраняющуюся
границу между сферой языка как универсальной и абстрактной моделью бытия людей, выступающую источником знаний о мире и о самом человеке, предопределяя тем самым возможность социального и культурного бытия людей, и бытием субъекта, личности, которые реально осуществляют свою социально-культурную жизнедеятельность. Смысл, таким образом, выступает как основа появления личностного пространства-времени индивидов, уникальность их собственного опыта, связывая и отделяя этот опыт с самим языком и социумом как его коллективным воплощением в деятельности и общении людей.
Но смысл тем самым участвует в формировании и социального пространственно-временного континуума, - как сложный синтез свойств общественной системы, социального общения и личностного опыта людей. Ю. Хабермас замечает, что «в коммуникативной действии акторы идут на то, чтобы внутренне согласовать между собой планы своих действий и преследовать те или иные цели только при условии согласия относительно данной ситуации и ожидаемых последствий (курсив мой - М.Б.), которое или уже имеется между ними, или же о нем еще только предстоит договориться» [13, с.199-200]. Но достижение согласия, договоренности - это и есть существование людей в некотором общем для них смысловом пространстве, как аспекте пространства социального.
В самом смысле необходимо различать его постоянную функцию, с одной стороны, и меняющееся содержание - с другой. Как функция языковой, знаковой системы - смысл «вечен» всегда равнозначен себе. Но он постоянно меняет свое содержание, поскольку исторически меняется само общество, объективно происходит «переназывание» и переосмысление его содержания, его значений, структур, как и изменение типа личности и ее собственного опыта. Благодаря этой особенности смысла в обществе постоянно происходит согласование постоянного и изменяющегося, сохранение традиций, норм, других констант -с меняющимися общественными отношениями [14].
Смысл, таким образом, существует как неизменная форма (функция) и меняющееся содержание. Но именно потому, что форма его неизменна, реальное «оформление» смысла осуществляется постоянно в разные исторические эпохи и различными социальными субъектами. Здесь социально изменяющаяся форма - как социум, или согласование позиция, установок, знаний субъектов, вместе с воспроизводством изменяющейся предметной среды -постоянно соотносится с базовой неизменной формой смысла. В их соотношении, по-видимому, открываются еще мало исследованные особенности социальной памяти людей, сохраняемость культурной классики и накопление исторически-культурного содержания общественной жизни, которое на уровне мировоззрения воспринимается как развитие, прогресс общества.
Сегодня исследование смысла и его особенностей, хотя и приобрело широкий масштаб, но остается «ведомственно разобщенным»: философия, психология, педагогика, лингвистика и другие науки, исследующие феномен смысла, не могут еще выработать условия синтеза их результатов, что в значительной мере продвинуло бы исследование феномена человека, способствовало прояснению его роли и места в современном информационном обществе, которое вступило в процесс своей глобализации. Предлагаемый в данной статье подход, который можно рассматривать как «онтологию смысла», приоткрывает, по-видимому, некоторые новые возможности для реализации такого синтеза, без которого философское осмысление путей развития современного гуманизма, образа и роли субъекта в мире, вообще новый статус социума и культуры, требующий своего прояснения в условиях господства концепции универсальности информационного детерминизма, оказывается методологически все еще незавершенным и неопределенным.
Литература и источники
1. Цит. по: Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М.:Смысл, 1999. 438 с.
2. Шпрангер Э. Два вида психологии (1914) // Хрестоматия по истории психологии. Период открытого кризиса / Под ред. П.Я. Гальперина, А.Н. Ждан. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. С.286-300.
3. Зинченко В. П. Живое Знание. Психологическая педагогика // Материалы к курсу лекций. Ч.1. Изд.2. Самара, 1998. 216 с.
4. См.: Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990. 367 с.
5. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М.: Смысл, 1998. 438 с.
6. Шпет Г. Явление и смысл: феноменология как основная наука и ее проблемы (1914). Томск: Водолей, 1996. 192 с.
7. Бахтин M.M. Эстетика словесного творчества. M.: Искусство, 1979. 423 с.
8. Делез Ж. Различие и повторение. M.: ТОО ТК «Петрополис», 1998. 384 с.
9. Баркова Э.В. Философия межкультурных коммуникаций в перспективе идеалов Возрождения-XXI // Человеческий капитал. 2014. № 10 (70). С. 30-34.
10. Гадамер X.- Г. Истина и метод. M.: Прогресс, 1988. 704 с.
11. Баркова Э.В. Категория "жизнь" в проектировании перспектив бытия человека // Социально-гуманитарные знания. 2016. №. 8. С. 241-248.
12. Баркова Э.В. Mасштаб личностного развития в целевых установках проектирования экокультуры информационного общества // Социокультурные среды и коммуникативные стратегии информационного общества. Труды Mеждународной научно-теоретической конференции. СПб: Изд-во Спб политехнического ун-та. 2015. С. 5-8.
13. Xабермас Ю. Mоральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука, 2001. 382 с.
14. Бузская ОЖ. Проблема взаимопереводимости смыслов в исследовании культурно-коммуникационных процессов // Актуальные проблемы современной науки: взгляд молодых ученых: Mатериалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. (Грозный, 18 мая. 2018 г). Mахачкала: АЛЕФ, 2018. С. 61-66.
References and Sources
1. Tsit. po: Leont'yev D. A. Psikhologiya smysla: priroda, stroyeniye i dinamika smyslovoy real'nosti. M. : Smysl, 1999. 438 c.
2. Shpranger E. Dva vida psikhologii (1914) !! Khrestomatiya po istorii psikhologii. Period otkrytogo krizisa / Pod red. P.YA. Gal'perina, A.N. Zhdan. M.: Izd-vo Mosk. un-ta, 1980. S. 286-300.
3. Zinchenko V. P. Zhivoye Znaniye. Psikhologicheskaya pedagogika !! Materialy k kursu lektsiy. CH.1. Izd.2. Samara, 1998. 216 c.
4. Sm. Frankl V. Chelovek v poiskakh smysla. M. : Progress, 1990. 367 s.
5. Leont'yev D. A. Psikhologiya smysla: priroda, stroyeniye i dinamika smyslovoy real'nosti. M.: Smysl, 1998. 438 s.
6. Shpet G. Yavleniye i smysl: fenomenologiya kak osnovnaya nauka i yeye problemy (1914). Tomsk: Vodoley, 1996. 192 s.
7. Bakhtin M.M. Estetika slovesnogo tvorchestva. M.: Iskusstvo, 1979. 423 s.
8. Delez ZH. Razlichiye i povtoreniye. M.: TOO TK «Petropolis», 1998. 384 s.
9. Barkova E.V. Filosofiya mezhkul'turnykh kommunikatsiy v perspektive idealov Vozrozhdeniya-XXI // Chelovecheskiy kapital. 2014. № 10 (70). S. 30-34.
10. Gadamer KH.- G. Istina i metod. M.: Progress, 1988. 704 s.
11. Barkova E.V. Kategoriya "zhizn'" v proyektirovanii perspektiv bytiya cheloveka !! Sotsial'no-gumanitarnyye znaniya. 2016. №. 8. S. 241-248.
12. Barkova E.V. Masshtab lichnostnogo razvitiya v tselevykh ustanovkakh proyektirovaniya ekokul'tury informatsionnogo obshchestva !! Sotsiokul'turnyye sredy i kommunikativnyye strategii informatsionnogo obshchestva. Trudy Mezhdunarodnoy nauchno-teoreticheskoy konferentsii. SPb: Izd-vo Spb politekhnicheskogo un-ta. 2015. S. 5-8.
13. Khabermas YU. Moral'noye soznaniye i kommunikativnoye deystviye. SPb.: Nauka, 2001. 382 s.
14. Buzskaya O.M. Problema vzaimoperevodimosti smyslov v issledovanii kul'turno-kommunikatsionnykh protsessov !! Aktual'nyye problemy sovremennoy nauki: vzglyad molodykh uchenykh: Materialy Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii s mezhdunarodnym uchastiyem. (Groznyy, 18 maya. 2018 g). Makhachkala: ALEF, 2018. S. 61-66.
БУЗСКИИ МАРАТ ПАВЛОВИЧ - доктор философских наук, профессор, кафедра философии Волгоградского государственного университета ([email protected])
BUZSKY, MARAT P. - Doctor of Philosophy, Professor, Department of Philosophy, Volgograd State University.
УДК 141.3
БУКИН Д.Н. ФИЛОСОФИЯ И ПСИХОЛОГИЯ НАУКИ В ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ВОЗЗРЕНИЯХ Г.И. ЧЕЛПАНОВА
Ключевые слова: априоризм, эмпиризм, неоаприоризм, число, пространство, время, причинность.
В статье рассказывается о творчестве выдающегося российского философа и психолога Георгия Ивановича Челпанова, известного своей оригинальной концепцией неоаприоризма, безусловно оказавшей влияние на последующие исследования в области онтологии и теории познания, а также затрагивающей вопросы как оснований науки, в целом, так и математики -в частности. Рассмотрены общие тенденции развития неоаприоризма начала ХХ столетия, критически переосмыслены идеи ученого, проведена параллель с современными априористскими учениями.
BUKIN, D.N.
PHILOSOPHY AND PSYCHOLOGY OF SCIENCE IN THEORETICAL VIEWS OF G.I. CHELPANOV
Keywords: apriorism, empiricism, neoapriorism, number, space, time, causality.
In article it is told about works of the outstanding Russian philosopher and psychologist Georgy Ivanovich Chelpanov known for the original concept of a neoapriorism which certainly has exerted impact on the subsequent researches in the field of ontology and the theory of knowledge and also raising the questions both the science bases in general and mathematics in particular. The general tendencies of development of a neoapriorism of the beginning of the XX century are considered, the ideas of the scientist are critically rethought, the parallel with modern apriorism doctrines is drawn.
Зачастую в современных научных периодических изданиях мы можем встретить рубрики, название которых начинается словами «Забытые имена.», посвященные жизни и труду ученых прошедших столетий, как правило, XIX и XX веков. На наш взгляд, уже в самом таком эпитете «забытый» кроется немой укор нам - исследователям XXI века, что-то
