CC BY
17ной новеллы количество случаев применения мер обеспечения безопасности в отношении подозреваемых и обвиняемых уже в ближайшее время станет возрастать. Разумеется, прокурорская, следственная и судебная практика будет выявлять проблемы, касающиеся применения мер безопасности в отношении подозреваемых и обвиняемых, с которыми заключается досудебное соглашение о сотрудничестве. Например, уже сейчас представляется проблемным вопрос: почему законодатель в ст. 317.9 УПК РФ, предусматривающей меры безопасности в отношении подозреваемого или обвиняемого, наряду со ст. 11 упоминает лишь п. 4 ч. 2 ст. 241 УПК РФ, предусматривающий только одну уголовно-процессуальную меру безопасности — проведение судебного разбирательства в закрытом судебном заседании? Ведь нельзя заведомо исключить, что реальная ситуация в связи с производством по уголовному может потребовать применения в отношении подозреваемого или обвиняе-
мого и иных мер безопасности, предусмотренных ч. 3 ст. 11 УПК РФ.
Однако несомненно то, что институт обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства получает дальнейшее развитие, совершенствование и распространение и все большую государственную поддержку.
Можно прогнозировать, что в связи с введением в действие особого порядка принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (гл. 40.1 УПК РФ) количество случаев применения мер обеспечения безопасности в отношении подозреваемых и обвиняемых уже в ближайшее время станет возрастать. Но по-прежнему приоритетным при применении мер безопасности в уголовном судопроизводстве остается обеспечение безопасности потерпевших и свидетелей, призванных содействовать раскрытию и расследованию преступлений, независимо от их категории и тяжести, без какого-либо соглашения.
Н. П. КИРИЛЛОВА
СЛЕДСТВЕННЫЕ ОШИБКИ И ДОПУСТИМОСТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
Способом получения доказательств на стадии предварительного расследования является производство следственных и иных процессуальных действий. Эффективность уголовного преследования в суде в значительной степени зависит от того, насколько процессуально грамотно проведено предварительное расследование, соблюден ли следователем и дознавателем процессуальный порядок получения доказательств. Анализ следственной, прокурорской и судебной практики свидетельствует о значительном количестве следственных ошибок, допускаемых при производстве расследования, которые влекут за собой признание доказательств недопустимыми, сокращение доказательственной базы и, соответственно, оправдание подсудимых, отказ от обвинения и существенное изменение обвинения в сторону его смягчения. Изучение практики поддержания государственного обвинения в Санкт-Петербурге показало, что по делам, рассмотренным Санкт-Петербургским городским судом по
первой инстанции, изменение обвинения имело место по 85% рассмотренных дел. Эта цифра свидетельствует о значительном количестве допущенных следственных ошибок. Особое значение качество расследования приобретает по делам, подсудным суду присяжных.
Решая вопрос о признании доказательства недопустимым, суд исходит из перечня, установленного ч. 2 ст. 75 УПК РФ.
К недопустимым доказательствам закон относит:
1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные на следствии в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные в суде;
2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке и слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности;
3) иные доказательства, полученные с нарушением закона.
Пункт 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ как в теории, так и на практике толкуется неоднозначно.
Различный подход сторон к оценке доказательств с точки зрения их допустимости — распространенное и объяснимое явление.
В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» от 31 октября 1995 г. № 8 указано, что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также в случае, если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами1.
Указанное разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации раскрывает наиболее общие ошибки, допускаемые субъектами доказывания при формировании доказательств. Однако характер нарушения закона, допущенного в каждом конкретном случае, и само его наличие оцениваются по-разному как сторонами, так и судом, поэтому при обосновании позиции государственного обвинителя, адвоката-защитника и судьи необходимо учитывать как теоретические разработки, посвященные такому свойству доказательств, как допустимость, так и судебную практику признания доказательств недопустимыми.
С точки зрения Н. М. Кипниса, допустимость — это свойство доказательства, характеризующее его с точки зрения законности источника фактических данных (сведений, информации), а также способов получения и форм закрепления фактических данных, содержащихся в таком источнике, в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом, т. е. упра-вомоченным на то лицом или органом в результате проведения им следственного действия при строгом соблюдении уголовно-процессуального закона, опреде-
1 Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 1996. № 1. С. 6.
ляющего формы данного следственного действия2.
Принимая во внимание сформулированные процессуалистами правила оценки доказательств с точки зрения допустимости, рассмотрим наиболее типичные ошибки, влекущие за собой признание доказательств недопустимыми, выявленные судебной практикой.
Получение доказательства ненадлежащим субъектом. Доказательство, полученное ненадлежащим субъектом (должностным лицом или органом), признается не имеющим юридической силы. Если все расследование проведено ненадлежащим органом, то допустимых доказательств не будет вовсе.
С точки зрения Е. Ю. Львовой, по делу могут быть исключены протоколы следственных действий в следующих случаях: если нет постановления о принятии дела к своему производству; если нет постановления о создании следственной группы; если нет распоряжения прокурора о передаче дела другому следственному органу; если отсутствует отдельное поручение другому следователю или органу дознания о проведении следственного действия; если деятельность органа дознания осуществлялась без возбуждения уголовного дела; если деятельность органов дознания по делам, по которым обязательно проведение предварительного следствия, продолжалась более установленного законом срока; в случае нарушения правил о подследственности или подсудности3.
Следует помнить, что до возбуждения уголовного дела могут проводиться только осмотр места происшествия, осмотр трупа и освидетельствование. Следовательно, доказательства, полученные с помощью иных следственных действий, проведенных в ходе доследственной проверки, не могут быть признаны допустимыми.
Приговором Новгородского городского суда от 10 декабря 2002 г. Т. осужден к семи годам лишения свободы. При рассмотрении дела суд признал заключение судебно-медицинской экспертизы недопустимым доказательством, поскольку производство
2 Кипнис Н. М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М., 1995. С. 27.
3 Защита по уголовному делу : пособие для адвокатов / под ред. Е. Ю. Львовой. М., 1998. С. 44—45.
экспертизы было начато 23 августа 2002 г., тогда как постановление о возбуждении уголовного дела вынесено 1 сентября 2002 г.1
В судебной практике имели место случаи, когда личная заинтересованность следователя, дознавателя, прокурора также влекла за собой признание всех собранных по делу доказательств недопустимыми2.
Нарушение порядка проведения процессуальных действий. Нарушения порядка проведения процессуальных действий могут иметь самый различный характер. Недопустимыми признаются доказательства, полученные после приостановления или прекращения уголовного дела, после возвращения дела прокурору, если их получение направлено на усиление доказательственной базы, на увеличение объема обвинения по сравнению с ранее предъявленным. Незаконным будет проведение следственного действия следователем или дознавателем без судебного решения, когда такое решение предусмотрено законом, а конкретный случай нельзя рассматривать как не терпящий отлагательства. Нарушения порядка проведения следственного действия могут касаться состава его участников, разъяснения им процессуальных прав, самой процедуры проведения следственного действия.
Нарушением требований уголовно-процессуального закона является неразъяснение допрашиваемому требований ст. 51 Конституции Российской Федерации о праве не свидетельствовать против себя, своего супруга и близких родственников, круг которых определен в законе. В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» от 31 октября 1995 г. № 8, если подозреваемому, обвиняемому при дознании или на предварительном следствии не было разъяснено указанное конституционное положение, показания этих лиц должны признаваться судом полученными с нарушением закона и не могут являться доказательствами виновности обвиняемого (подозреваемого)3.
1 Архив Новгородского городского суда. 2002 г. Дело № 1-839.
2 См., например: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1988. № 5. С. 5—6; 1989. № 9. С. 6—7; Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 1997. № 3. С. 11.
3 Бюллетень Верховного Суда Рос. Федера-
ции. 1996. № 1. С. 3.
Следует отметить, что в соответствии с п. 2 ч. 4 ст. 46 и п. 3 ст. 47 УПК РФ при согласии подозреваемого (обвиняемого) давать показания он должен быть предупрежден о возможности использования этих показаний в качестве доказательства. Невыполнение этого требования также влечет за собой признание протокола допроса недопустимым доказательством.
К нарушениям процедуры производства следственного действия судебная практика относит, например, производство следственного действия в отсутствие лица, участие которого является обязательным. Так, отсутствие защитника при производстве следственного эксперимента повлекло за собой признание протокола следственного эксперимента недопустимым доказательством. Аналогичным образом была решена судьба протокола допроса в качестве обвиняемого, когда он был допрошен в отсутствие защитника4.
К числу недопустимых доказательств был отнесен судом протокол обыска по делу К. как проведенного с нарушением уголовно-процессуального закона. Кассационная палата Верховного Суда Российской Федерации в своем решении по этому делу указала, что органы расследования согласно чч. 2, 4 ст. 169 УПК РСФСР обязаны обеспечить присутствие лица, у которого производится обыск, разъяснить ему право делать заявление по поводу производства обыска, подлежащее занесению в протокол. Однако органы предварительного расследования этого не сделали, хотя имели такую возможность. В соответствии с ч. 2 ст. 171 УПК РСФСР изъятые при обыске предметы в случае необходимости упаковываются и опечатываются на месте обыска. Все изымаемые предметы должны предъявляться понятым и другим присутствующим при этом лицам, снабжаться бирками и другими удостоверительными надписями и подписями лица, у которого произведено изъятие, а также подписями понятых, следователя. В нарушение этого требования предметы, изъятые у К., не были описаны и упакованы, а на экспертизу поступили в упакованном виде. По данному делу суд исключил из числа доказательств также протокол допроса К. в качестве свидетеля, поскольку К. был допрошен в
4 Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 1996. № 8. С. 11; 2002. № 12. С. 10.
качестве свидетеля, несмотря на возбуждение в отношении его уголовного дела1.
Нарушения при производстве обыска были установлены Новгородским городским судом по делу Г., осужденного по ч. 3 ст. 162 УК РФ. Запись об обнаружении и изъятии ножей — орудий преступления была произведена после возобновления обыска, по уже существующей линии, проставленной с целью воспрепятствования допискам, в отсутствие одного понятого и совершеннолетнего члена семьи задержанного Г. В протоколе отсутствовали сведения о возобновлении обыска, об упаковке и опечатывании ножей, а также об участии в следственном действии следователя И., составившей протокол2.
Примером того, как неправильное решение о признании протокола обыска недопустимым доказательством повлияло на законность приговора, является дело в отношении Якупова, осужденного Фрунзенским районным судом г. Санкт-Петербурга по ч. 1 ст. 222 УК РФ. Отменяя все состоявшиеся по делу судебные решения и прекращая уголовное дело на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием события преступления, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в определении указала следующее. Признавая осужденного виновным в незаконных действиях с оружием и боеприпасами, суд сослался на результаты обыска, положив их в основу вывода о виновности Якупова. Между тем вопрос о законности производства обыска, о достоверности содержащихся в протоколе обыска данных, допустимости его в качестве доказательства должным образом не проверен. Из материалов дела следует, что обыск был произведен на основании постановления заместителя прокурора 16 февраля 1999 г. При этом вопреки требованиям ч. 3 ст. 168 УПК РСФСР необходимость производства обыска надлежащим образом не мотивирована. Как указано в постановлении, основанием для производства обыска явилось то, что «в квартире по
1 Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 1996. № 8. С. 11.
2 Обобщение Новгородского городского суда
наиболее часто встречающихся нарушений уголовно-процессуального закона, допускавшихся органами предварительного расследования, за 2002 год.
месту жительства Михайлова находятся предметы и документы, которые могут иметь значение для установления истины по уголовному делу».
Сведения о том, какие конкретно предметы предполагалось обнаружить в ходе обыска, в постановлении не отражены. Кроме того, в нем не приведены данные о том, что в квартире, где следует произвести обыск, могут находиться Якупов, а также оружие и боеприпасы. При таких данных вывод суда о законности производства обыска у Якупова является ошибочным. Из протокола обыска от 18 февраля 1999 г. следует, что в квартире по указанному адресу у находившегося там Якупова за поясом спортивных брюк обнаружен пистолет ТТ 1958 г. выпуска № АВ 07718 с патронами; в сумке, находящейся на полу рядом со шкафом, обнаружены две гранаты, патроны, два запала. Как следует из материалов дела, в производстве обыска принимали участие несколько сотрудников уголовного розыска. Однако в протоколе обыска отражено, что обыск производил один старший оперуполномоченный. То, что в производстве обыска участвовали другие лица, в протоколе не указано. Осужденный Яку-пов тотчас заявил, что изъятое при обыске оружие ему подбросили работники милиции, и это его заявление внесено в протокол. В протоколе обыска указано, что у Якупова был изъят пистолет ТТ 1958 г. выпуска, а в заключении судебно-баллисти-ческой экспертизы значится, что исследован пистолет 1953 г. выпуска. При таких обстоятельствах показания осужденного о непричастности к совершению преступления, о том, что обнаруженные в квартире пистолет и боеприпасы ему не принадлежат, не опровергнуты исследованными судом доказательствами3.
В связи с нарушением процедуры предъявления для опознания недопустимым доказательством по делу был признан протокол предъявления для опознания по делу М. При этом Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в своем определении указала, что опознание проведено по фото-
3 Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2005 год // Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 2006. № 10. С. 23—32.
графии, однако в протоколе отсутствуют сведения о лицах, фотографии которых предъявлялись вместе с фотографией М. Кроме того, в протоколе нет данных о том, что права и обязанности понятым разъяснены, не указано их место жительства, отсутствуют их подписи, что лишило возможности вызвать их в суд для проверки содержащейся в протоколе информации. После того как потерпевший З. опознал М. по фотографии, последовало новое опознание. М. был предъявлен для опознания в своей одежде среди других лиц, которые находились в униформе, и в присутствии лишь одного понятого, подпись которого в протоколе отсутствовала1. Одним из оснований отмены Верховным Судом Российской Федерации судебных решений по делу К. явилось использование судом в качестве доказательства протокола предъявления для опознания потерпевшей К. как одного из лиц, участвовавших в преступлении. При этом Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отметила, что суд не проверил, соблюдены ли требования уголовно-процессуального закона при проведении опознания. В частности, судом не оценены показания потерпевшей М. о том, что перед опознанием она видела К., заходившего с улицы в помещение, где проводилось опознание2.
Нарушение процессуального закона при проведении экспертизы можно проиллюстрировать примером из практики Куйбышевского федерального суда Центрального района Санкт-Петербурга. По ходатайству защиты из перечня доказательств исключено заключение экспертизы в связи с несоответствием его требованиям ст. 204 УПК РФ. В заключении не были приведены результаты проведенных аналитических и сравнительных исследований, не указаны методики, которыми пользовались эксперты3.
1 Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 1998. № 2. С. 11.
2 Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2002 год // Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 2003. № 9. С. 14—24.
3 Обзор практики отказа прокурора от обвинения, признания доказательств недопустимы-
Нарушениями уголовно-процессуального закона, влекущими признание доказательств недопустимыми, могут быть признаны и другие обстоятельства, например проведение следственного действия в ночное время, когда отсутствуют данные, указывающие на наличие обстоятельств, не терпящих отлагательства, применение технических средств без предупреждения об этом участника следственного действия и др. Следует отметить, что само по себе отсутствие подписи понятого в протоколе следственного действия не должно во всяком случае повлечь за собой признание доказательства недопустимым. Государственному обвинителю необходимо уточнить, был ли понятой на самом деле. Возможно, отсутствие подписи лишь техническая ошибка. В этом случае следует заявить ходатайство о допросе участников следственного действия в ходе предварительного слушания.
Получение доказательства ненадлежащим процессуальным действием. К типичным ошибкам такого рода следует отнести неправильное наименование следственного действия в протоколе: например, оформление протокола изъятия вместо протокола обыска или выемки, оформление справки об осмотре вместо протокола освидетельствования, расшифровка аудиозаписи следователем с указанием принадлежности голосов вместо заключения фоноскопиче-ской экспертизы и др.
Получение доказательства из ненадлежащего источника. Исчерпывающий перечень источников доказательств содержится в ч. 2 ст. 74 УПК РФ. Под источниками фактических данных следует понимать носителей доказательственной информации: свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых, экспертов, специалистов, а также материальную обстановку и отдельные предметы и документы.
По справедливому утверждению С. А. Шейфера, ненадлежащими источниками необходимо признать: лиц, не способных в силу своих физических или психических недостатков быть свидетелями, а также лиц, обладающих иммунитетом; эксперта, не обладающего специальными
ми // Бюллетень практики участия прокуроров в рассмотрении дел судами. СПб., 2005. Вып. 3. С. 25.
знаниями или подлежащего отводу; предметы и документы неизвестного происхождения либо очевидно не содержащие искомой информации1.
Недопустимым доказательством может быть признан протокол допроса лица, который признан недееспособным, протокол допроса несовершеннолетнего свидетеля, не достигшего 14 лет, если допрос проведен в отсутствие педагога, и в других случаях.
Определением Ярославского областного суда Т. был освобожден от уголовной ответственности за совершенное им в невменяемом состоянии общественно опасное деяние и к нему были применены принудительные меры медицинского характера. Определение было отменено на основании жалобы адвоката, поскольку суд в подтверждение совершения Т. общественно опасного деяния сослался на его показания, признав их достоверными. Между тем, по заключению психиатрической экспертизы, в период совершения общественно опасного деяния Т. страдал психическим заболеванием в форме слабоумия, которое лишало его способности отдавать отчет в своих действиях и руководить ими. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отметила, что выводы органов следствия и суда о совершении противоправного деяния не подтверждены иными материалами дела, а показания Т. не могут считаться допустимым доказательством2.
В процессе предварительного слушания стороной может быть заявлено ходатайство о признании недопустимым доказательства, полученного в ходе осуществления оперативно-розыскной деятельности
(ОРД).
Допустимость использования в доказывании результатов ОРД определяется наличием или отсутствием нарушений закона, допущенных при производстве оперативно-розыскных мероприятий. При оценке таких доказательств необходимо
1 Шейфер С. А. Законность способа получения предметов и документов как фактор их допустимости / / Допустимость доказательств в российском уголовном процессе : материалы всероссийской научно-практической конференции. Ростов н/Д., 2000. С. 40.
2 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1988.
№ 5. С. 7.
проверить, соблюдены ли положения закона о том, в каких целях может проводиться ОРД; предусмотрены ли Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ оперативно-розыскные мероприятия, в результате которых получена представленная информация; проведены ли оперативно-розыскные мероприятия уполномоченным государственным органом; имелись ли законные основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий; имелись ли дополнительные условия для проведения некоторых видов оперативно-розыскных мероприятий; соблюден ли порядок проведения оперативно-розыскных мероприятий, которые связаны с ограничением конституционных прав граждан; соблюдены ли положения закона о неприкосновенности лиц, занимающих некоторые государственные должности3.
Результаты ОРД должны быть получены в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, перечень которых содержится в ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».
Оперативно-розыскные мероприятия должны быть проведены по основаниям, предусмотренным ст. 7 указанного Закона: наличие возбужденного уголовного дела; ставшие известными сведения о признаках готовящегося, совершаемого или совершенного преступления, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела; наличие поручения следователя, органа дознания, указания прокурора или определения суда по делам, находящимся в их производстве; наличие запроса других органов, проводящих ОРД; наличие постановления о применении мер безопасности; наличие запроса от международных правоохранительных организаций и правоохранительных органов.
При проведении оперативно-розыскных мероприятий должны соблюдаться условия, установленные ст.ст. 8 и 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Для производства отдельных категорий ОРМ требуется вынесение соответствующими должност-
3 Доказывание в уголовном процессе. Традиции и современность / под ред. В. А. Власи-хина. М., 2000. С. 50—56.
ными лицами органов, осуществляющих ОРД, специальных постановлений либо судебного решения. Они должны быть произведены уполномоченными на то лицами в пределах их компетенции и должны быть надлежащим образом документированы. Результаты ОРД должны быть представлены органу дознания, следователю, прокурору или в суд в установленном законом порядке.
Типичные ошибки следствия, допущенные при представлении в суд результатов оперативно-розыскной деятельности, могут быть проиллюстрированы на следующем примере из практики Верховного Суда Российской Федерации.
Х. был осужден за получение взятки. Он и его адвокат оспаривали законность приговора на том основании, что в основу обвинения были положены доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального закона. Как видно из материалов дела, для выявления факта получения взятки работники Управления по борьбе с организованной преступностью выдали взяткодателю О. магнитофон для записи переговоров с Х. и оформили это протоколом. В кассационной жалобе осужденный и его адвокат утверждали, что понятой В. — работник милиции, а остальные являлись вымышленными лицами. Дата разговора, зафиксированная на аудиокассете, не установлена в ходе следствия и в судебном заседании, а понятыми не удостоверено содержание звукозаписи, при этом есть вероятность монтажа аудиопленки, так как на ней выявлены участки с нарушением целостности звукового потока. При проведении фоноскопической экспертизы не было отражено, какие материалы при этом были использованы1.
Нарушение «правила о плодах отравленного дерева». Согласно этому правилу если на основании незаконно добытых доказательств были получены другие доказательства, то они исключаются из разбирательства дела как являющиеся производными он незаконно полученных доказательств.
Нарушение правила о несправедливом предубеждении. Это правило направлено на то,
1 Постановление Президиума Верховного Суда Рос. Федерации от 6 мая 1998 г. // Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 1998. № 6. С. 19—20.
чтобы оградить присяжных заседателей от влияния доказательств, которые могли бы отрицательно сказаться на их объективности и привести к противозаконным решениям, т. е. к таким решениям, которые принимаются не на надлежащих принципах, а на основании эмоций.
Данное правило нашло отражение в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах применения судами уголовно-процессуальных норм, регламентирующих производство в суде присяжных» от 20 декабря 1994 г. № 9. В соответствии с п. 15 указанного Постановления суд может устранить допустимое с точки зрения соблюдения закона доказательство, если оно не несет для присяжных заседателей новой информации по сравнению с той, которую они получили из других источников, но в то же время может оказать сильное психологическое, эмоциональное воздействие на формирование их внутреннего убеждения2.
В качестве примера можно привести отказ суда продемонстрировать фототаблицы, являющиеся приложением к протоколу осмотра места происшествия. Это происходит в случаях, когда обстоятельства дела достаточно выяснены, а фотографии не содержат новой информации, но могут определенным образом воздействовать на ответы присяжных видом трупа и следов насилия3. Однако следует иметь в виду, что если на фототаблице содержится информация, которую необходимо использовать в процессе доказывания для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, они должны быть продемонстрированы присяжным заседателям. Решение суда зависит от конкретных обстоятельств дела.
Следование предписаниям уголовно-процессуального закона, своевременное изучение судебной практики признания доказательств недопустимыми будут способствовать уменьшению следственных ошибок и повышению качества предварительного расследования.
2 Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 1995. № 3. С. 2—8.
3 Примеры см.: Российская юстиция. 1995. № 2. С. 6.
