CC BY
167
3. Воронова Е. В. Мифология повседневности в культуре русской эмиграции 1917-1939 гг. (на материале мемуаристики): дис. ... канд. культурологии. Киров: ВятГГУ, 2007. 171 с.
4. Кнорринг И. Н. Указ. соч. С. 5.
5. Тресиддер Д. Словарь символов. М.: Фаир-Пресс, 1999. С. 159.
6. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А. П. Евгеньевой. М.: Рус. яз., 1985-1988. Т. 4. С-Я. 1988.
С. 438.
7. Осипова Н. О. Творчество М. И. Цветаевой в контексте культурной мифологии Серебряного века. Киров: ВГПУ, 2000. 272 с.
8. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А. П. Евгеньевой. М.: Рус. яз., Полиграфресурсы, 1999. Т. 1. А-Й. 1999. С. 305.
9. Там же. С. 443.
10. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А. П. Евгеньевой. М.: Рус. яз., 1985-1988. Т. 2. К-О. 1986.
С. 289.
Notes
1. Knorring I. N. O chyom poyut vody Salgira. Bezhenskij dnevnik. Stihi o Rossii [What are waters of Salgir singing about. Refugee diary. Poems about Russia]. M. Krug. 2012. 208 p.
2. Alefirenko N. F., Korina N. B. Problemy kognitivnoj lingvistiki. Nitra (Slovakiya): Universitet im. Konstantina filosofa, 2011 [Problems of cognitive linguistics]. Nitra (Slovakia): University n.a. Constantine the philosopher, 2011. 215 p.; Boldyrev N. N. Kognitivnaya semantika. Vvedenie v kognitivnuyu lingvistiku [Cognitive semantics. Introduction to cognitive linguistics]. Tambov: TSU. 2014. 236 p.; Kubryakova E. S. Vpoiskah sushchnostiyazyka: Kognitivnye issledovaniya [In search of the essence of language: Cognitive studies]. M. Znak. 2012. 208 p.; Popova Z. D., Sternin I. A. Kognitivnaya lingvistika [Cognitive linguistics]. M. Vostok-Zapad. 2007. 314 p.
3. Voronova E. V. Mifologiya povsednevnosti v kul'ture russkoj ehmigracii 1917-1939gg. (na materiale memua-ristiki): dis. ... kand. kul'turologii [Mythology of everyday life in culture of Russian emigration of 1917-1939 (based on the memoirs): dis. Cand. Cultural studies]. Kirov. VyatSU. 2007. 171 p.
4. Knorring I. N. Op. cit. P.5.
5. Tresidder D. Slovar'simvolov [The dictionary of symbols]. M. Fair-Press. 1999. P. 159.
6. Slovar' russkogo yazyka: v 4 t. - Dictionary of Russian language: in 4 volumes / under the editorship of A. P. Evgenieva. M. Rus. yaz. 1985-1988. Vol. 4. C-Я. 1988. P. 438.
7. Osipova N. O. Tvorchesttvo M. I. Cvetaevoj v kontekste kul'turnoj mifologii Serebryanogo veka [Work of M. I. Tsvetaeva in the context of the cultural mythology of the Silver age]. Kirov. VSPU. 2000. 272 p.
8. Slovar' russkogo yazyka: v 4 t - Dictionary of Russian language: in 4 volumes / under the editorship of A. P. Evgenieva. M.: Rus. yaz., Poligrafresursy. 1999. Vol. 1. А-Й. 1999. P. 305.
9. Ibid. P. 443.
10. Slovar' russkogo yazyka: v 4 t - Dictionary of Russian language: in 4 volumes / under the editorship of A. P. Evgenieva. M.: Rus. yaz., 1985-1988. Vol. 2. K-O. 1986. P. 289.
УДК 883 (092)
В. А. Жувак
Сквозные мотивы сборника Л. Тика «Фантазус» (1811)
В статье рассматриваются сквозные мотивы сборника Л. Тика «Фантазус», имеющие сюжетообра-зующее значение - мотивы рассказывания, пути, рока, безумия. При анализе новелл-сказок выделены авторские мотивы: «лесное уединение», «пылающий поцелуй», «убийство возлюбленной». Установлено, что мотив имеет сюжетообразующее значение и реализуется через систему персонажей. При анализе системы мотивов сборника показано, что Л. Тика интересует герой, который ищет идеал в мире мечты. После инициации в фантастическом мире герои Тика обычно погибают или теряют рассудок. С помощью системы мотивов в сборнике выражается внутренняя свобода личности героя. Мотивы «лесное уединения», «пылающий поцелуй», «убийство возлюбленной», введенные Л. Тиком, стали общеромантическими и нашли отражение в картине мира немецких романтиков.
This article discusses cross-cutting theme in a cycle «Fantasus» by L. Tieck having a value of plot - storytelling motifs path, rock, of madness. In the analysis of short stories, fairy tales singled copyrights reasons, «forest solitude», «flaming kiss», «kill the beloved». It has been established that the motive is the value of plot and character is realized through the system. In analyzing the motives of the collection system shows that interest L.Tieсk hero who is looking for the ideal in the world of dreams. After initiation usually die or lose their minds in a fantasy world of
© Жувак В. А., 2016 80
heroes ^с^ With the help of the motives of the system in the collection expresses the inner freedom of the individual hero. Motives «forest solitude», «flaming kiss», «kill the beloved» introduced L. Tieсk became romantic and reflected in the picture of the world german romantics.
Ключевые слова: мотив, контекст, национальная картина мира, немецкая ментальность, литературная традиция.
Keywords: motive, context, national picture of the world, the german mentality and literary tradition.
Творчество Л. Тика (Ludwig Tieck, 1773-1853) занимает особое место в немецкой литературе. Его художественное наследие разнообразно, в нем присутствуют такие литературные жанры, как роман, повесть, рассказ, сказка, трагедия, комедия, новелла и др. Л. Тик также известен издательской и переводческой деятельностью. На протяжении всей жизни он увлекался английской драматургией елизаветинской эпохи, а в 1842 г., по приглашению прусского короля стал драматургом королевского театра в Берлине, где ставил античные и английские драмы. Талантливый писатель-романтик был виртуозом и импровизатором, а также новатором в драматургии, новеллистике и поэзии. Особый интерес для рассмотрения представляет раннее творчество Л. Тика.
В ранних произведениях внимание писателя привлекает «внутренний человек», или «сокровенная жизнь его сердца» [1]. В эпоху романтизма на первом плане изображается личность, движимая поиском идеала и мира мечты. Главным достоинством первого романа Л. Тика «Вильям Ловель» («William Lovell», 1796) Фр. Шлегель называет «новизну изображенного в нем характера» [2]. Л. Тик показывает самобытность национального характера, с этой целью он изучает немецкую культуру, собирает средневерхненемецкую поэзию. В предисловии к циклу новелл-сказок «Фантазус» («Phantasus», 1811) Л. Тик пишет, что хочет описать «все, что есть истинно национального в наших произведениях живописи, скульптуры и архитектуры, что есть оригинального в манерах и обычаях каждой провинции, каждого города» [3].
В «Фантазус» Тик включает семь новелл-сказок: «Белокурый Экберт» («Der blonde Eckbert», 1797), «Любовная история прекрасной Магелоны и графа Петера Прованского» («Liebesgeschichte der schönen Magelone und des Grafen Peter von Provence», 1797), «Верный Эккарт и Таннгейзер» («Der getreue Eckart und Der Tannenhäuser», 1799), «Эльфы» («Elfen», 1802), «Руненберг» («Runenberg», 1802), «Любовные чары» («Liebes zauber», 1802), «Кубок» («Der Pokal», 1811). Для связи новелл-сказок внутри цикла Л.Тик использует, по примеру Дж. Боккаччо (Giovanni Boccaccio, 13131375), новеллу-обрамление, в которой круг друзей рассказывает друг другу сказки.
В новеллах-сказках сборника «Фантазус» выделен конфликт реального и ирреального пространства. Л. Тик стремится выразить внутреннюю, психологическую свободу личности героя, ее обособленность от внешних событий. С этой целью писатель вводит в повествование авторские мотивы «лесного уединения», «пылающего поцелуя», «убийства возлюбленной». Под мотивом понимаем «любой феномен», любое смысловое «пятно» - событие, черту характера, элемент ландшафта, любое поощренное слово, краску, звук и т. д. Единственное, что определяет мотив, - это «его репродукция в тексте» [4]. В таком понимании мотив не имеет строго заданной схемы построения, закрепленного места в композиции, он воспринимается одновременно со всеми фактами вместе. Мотив связан с сюжетом и реализуется через систему персонажей. Сюжет в произведениях «разгадывает внутреннюю логику бытия, связи, обнаруживает причины и следствия» [5].
Мотив «пылающего поцелуя» в цикле «Фантазус» приобретает новое значение. Так, в истории о Тангейзере говорится: «По преданию, кто получает поцелуй одного из горы, не сможет противостоять соблазну, который с колдовской силой тянет его в подземные расщелины» [6]. Фердинанд («Бокал») смотрит внутрь бокала и видит золото, «горящее красноватым жаром» [7], а после говорит, что сияние проникает в его душу, где сердце принимает его, как поцелуй. Контакт с волшебным предметом/проводником способен в сжатый срок переместить героя в состояние «безумства» или волшебства. С позиции реального рассудка сложно объяснить фантастическое появление «дивного оракула» и безумное желание Фридриха найти гору Венеры. Мотив «исцеляющего поцелуя», популярный в сказках («Белоснежка», «Спящая красавица», «Снежная королева»), Тик переосмысливает и наделяет иным смыслом. «Пылающий поцелуй» в цикле «Фантазус» имеет отрицательный и губительный исход для героя.
Мотив «убийство возлюбленной» встречается в новеллах-сказках «Любовные чары» и «Верный Эккарт и Тангейзер». Очарованные Эмиль и Тангейзер совершают убийство девушек, являющихся причиной их душевного состояния. Тангейзер считает Эмму «преградой» в его жизни и соотносит девушку с кознями Венеры. Невеста Эмиля - виновница смерти ребенка. После убийства возлюбленных чары не рассеиваются. Если Тангейзер убивает Эмму для устранения
преграды в своей «новой» жизни, то Эмиль убивает невесту, а затем и старуху ради возмездия и устранения опасности в жизни общества.
Мотив «лесного уединения» («Waldeinsamkeit») впервые встречается в новелле-сказке «Белокурый Экберт». Именно в лесу Берта чувствует свою значимость, она убегает от прошлой жизни, в которой была несчастна. Старуха, которую Берта повстречала в лесу, показала ей красоту природы. «Все кругом было облито нежным пурпуром и золотом...» [8] В дальнейшем разрыв с природой ведет героиню к драматической развязке. Мотив «лесного уединения» звучит в программной песне о «лесном уединении», которую исполняет волшебная птица. В песне птица поет о блаженстве и наслаждении, в котором пребывает человек, находясь в единстве с природой и вдали от суетного мира. Когда Берта похищает птицу у старухи, звучит второй вариант песни: она напоминает героине, что истинное счастье лишь в «лесном уединении», и предсказывает ей раскаяние в содеянном. В третьем варианте песни птицы подчеркивается незыблемость идеала «лесного уединения», которое не подвластно ни зависти, ни страданиям, ни времени.
Каждый герой цикла Л. Тика чувствует отчуждение в реальном мире и обществе. Эльфрида («Эльфы») «не любила играть с другими детьми, и избегала их из-за шумных игр, а лучше всего чувствовала себя в одиночестве» [9]. Эмиль («Любовные чары») живет «в величайшем уединении с самым живым, беспокойным и общительным человеком на свете» по имени Родерих. Христиан («Руненберг») «почувствовал себя таким одиноким, и одолела его тоска по людям» [10]. Характеризуя родственникам Фердинанда («Бокал»), Леопольд говорит: «Ему важна лишь наша любовь; жены у него нет, он охотно проводит время в одиночестве» [11]. В новелле-сказке о Тангейзере одиночество и скитания героя не проходят бесследно: «Мои родители печалились, при виде моего «одичания», мать заболела» [12].
Герой Тика хочет «удалиться из круга однообразной обыденности» [13], ищет гармонию, которую возможно достигнуть только в лесном уединении. Берта («Белокурый Экберт») говорит о том, что только в лесном уединении человек способен ощутить счастье, лес и одиночество не кажутся ей страшными. С. В. Тураев обозначает мотив «лесного уединения» как «идеал отрешенности от невзгод меркантильного мира» [14].
«Лесное уединение» является испытанием для героев цикла «Фантазус». Казалось бы, романтический герой, нашедший спокойствие в лесном уединении, должен возрадоваться и жить счастливо, но Тик показывает невозможность идиллии. Счастье Берты и Экберта невозможно, поскольку построено на обмане. Герой новелл-сказок нарушает негласный запрет лесного уединения: Берта крадет волшебную птицу, Мари рассказывает тайну, Христиан присваивает себе чужое золото, обрекая себя на смерть.
Одним из ведущих мотивов цикла «Фантазус» является рассказывание. Б. Томашевский относит данный мотив к «особому классу вводящих мотивов». «Мотив рассказывания является приемом ввода самих сказок и неустранимым из фабулы рассказа» [15].
Главные герои каждой из новелл-сказок представляют истории, которые с ними приключились и изменили дальнейшую жизнь. Например, в «Белокуром Экберте» Берта рассказывает мужу, как случайно встретила старуху. Христиан, герой «Руненберга», не раз вспоминает о чудесной ночи, как и Мари («Эльфы»), которая провела с эльфами один день, а также Фердинанд («Бокал»), участник ритуала алхимика. Новеллы-сказки «Белокурый Экберт», «Руненберг», «Эльфы» имеют определенно выраженный характер сказки, так как в них повествуется о событиях не только необычных, но и сказочно чудесных. Из мира сказок заимствованы: старуха, живущая в глухом лесу и превращающаяся в ведьму («Белокурый Экберт»); «королева металлов» («Рунен-берг»). Для сказочного жанра характерны такие мотивы, как вступление, рассказывание, трое-кратность, говорящая птица.
Тик использует и традиционные мотивы волшебной сказки: жизнь Берты в лесу напоминает пребывание сказочной героини у бабы-яги; в доме живет волшебная птица, которая несет яйца с драгоценными каменьями. Путешествие Берты можно сравнить с путешествием мальчика-с-пальчика, правда, фантастическая история девочки заканчивается не у людоеда, а у странной старухи. Нарушение сказочного мотива запрета в новелле-сказке «Эльфы» приводит к необходимости покинуть любимую эльфами страну. Церина дала земной девочке перстень, предупредив, чтобы она никому не рассказывала о своем пребывании в волшебном пространстве. Однако подросшая Мари испугалась за свою дочь и рассказала обо всем мужу. Вскоре алый камень в перстне потускнел, а эльфы покинули родные места.
Мотив пути, странствия героя является одним из сюжетообразующих в новеллах-сказках сборника «Фантазус» и позволяет «провести» героя через испытания, лишения и искушения. Берта («Белокурый Экберт») бежит из родной деревни в лес, пробегая чистое поле, карабкаясь на кручи, пробирается извилистой тропинкой, просит милостыню. Во время четырех дней скитаний 82
девочка неоднократно думала о смерти, но продолжала свой путь в «никуда». Её скитания заканчиваются после встречи со старухой у водопада, где и осуществляется переход «из ада в рай», в котором Берта найдет уединение и почувствует себя «полезной» и любимой. Берта говорит, что путь исцелил ее юную душу и она «прониклась предчувствием того, что такое мир и как в нем живут люди» [16]. До самой смерти Берта будет помнить о своем пути и о встрече со старухой, изменившей ее жизнь.
Рыцарь Петер («Любовная история прекрасной Магелоны и графа Петера Прованского») -это «баловень» судьбы, которому победы в состязаниях не приносят удовольствия, и он ищет новых впечатлений за пределами своего графства. «Внутренне самобытным» персонажем Петер становится только после испытаний судьбы, пройдя нелегкий путь лишений на необитаемом острове, в служении во дворце султана и др. В. М. Жирмунский пишет, что «романтики любили складывать сказки о настоящей, святой любви», что «настоящая любовь остается в душе героя, несмотря на его увлечения, пока он снова не встретится с ней» [17]. Для Петера «настоящей, святой» была его любовь к Магелоне. Путь к воссоединению с возлюбленной - «особое индивидуальное пространство персонажа» [18]. Своими поступками Петер олицетворяет верность и чистые помыслы к Магелоне ( «Верная любовь длится долго / Претерпевая часы / И никакое сомнение не пугает ее» [19]). В новеллах-сказках «Фантазуса» мотив пути выполняет сюжетообразую-щую функцию и становится «средством развёртывания характера во времени» [20]. В рамках изображения пути героя Тик показывает изменение его характера. Мотив пути отражает поиск героем лучшей жизни, где он освободится от одиночества, обретет любовь, найдет смысл жизни.
Мотив фатальных сил, властвующих над человеком, проходит через все новеллы-сказки цикла «Фантазус». Он отчетливо звучит в «Белокуром Экберте», где Берта томится в уединенной лесной избушке по большому миру. Она пугается тяжелой душевной борьбы: «Чувства мои были в смятении...» [21] Свой порыв Берта-рассказчица рассматривает как влияние губительной злой силы.
Целиком во власти губительной силы оказывается и герой «Руненберга». Христиан сходит с ума и ищет дорогу в горы за драгоценными камнями, к их демонической хозяйке. В естественный бытовой уклад человеческой жизни вторгаются таинственные, мистические силы и губят героя «Руненберга». Повстречавшись с лесной колдуньей, Христиан потерял покой и стал слышать зов и шепот драгоценных металлов. Герой находится во власти чар и отождествляет действительное со сном. Он слышит стенания и жалобы растений, которые являются, по его мнению, «мертвым телом прежнего великолепного мира камней» [22]. Отец Христиана советует сыну посещать церковь, которая сможет остановить безумие сына.
Благородный вассал Эккарт, образец смирения, становится вечным стражем у горы, к которой не должен приближаться христианин, потому что там живет нечистая сила, «находится двор госпожи Венеры со всем ее адским скопом мирских наслаждений и греховных желаний» [23]. Но, несмотря на все усилия стража, к этому двору попал рыцарь Тангейзер, один из тех, кому «от рождения дан злой дух, пока не приведет к самой черной цели» [24]. Он пошел в горы за неслыханной музыкой и оказался встречен «толпой ликующих богов во главе с госпожой Венерой» [25]. Тангейзер Тика - это человек, по которому стосковался ад. Он не находит в жизни ничего, равного неизмеримости своих желаний и тоске, зовущей к чувственным наслаждениям. День потери возлюбленной Эммы Тангейзер связывает с «днём рока - днём моей смерти» [26]. Фридрих называет рассказ Тангейзера игрой воображения, но пилигрим не может в это поверить: «Я был обманут и стал безумен, ад разыгрывает передо мной этот спектакль, чтобы я не освободился от своих прегрешений» [27].
Берта, Тангейзер, Христиан - это герои с предопределенной судьбой. Каждый из них бесцельно бежал от действительности: повстречав проводника ирреального пространства, герой не только принимает правила игры, но и становится заложником фатальных сил, разрушающих человеческое сознание. После инициации герои цикла «Фантазус» не только не находят себе места среди людей, но погибают (Берта, Мари, Эльфрида, Эмиль) или теряют рассудок (Тангейзер, Эк-берт, Христиан). Так, Экберт застрелил Вальтера в лесу из арбалета, надеясь таким способом обрести душевный покой. В своем новом друге Гуго он опять видит Вальтера, который чудится ему и во встреченном по дороге крестьянине. Наконец, Экберт встречает старуху и узнает, что она была в облике Вальтера и Гуго, а Берта - дочь его отца. Услышав это, Экберт теряет рассудок. Одичавший Христиан после нескольких лет отсутствия возвращается к людям с мешком простых камней, считая их драгоценными, а затем бесследно исчезает в лесу. Все «странно доставшееся» богатство утекало прочь после исчезновения Христиана. «Рок постигает человека извне» [28] и не может быть управляемым, но при помощи нравственной чистоты помыслов героя возможно преодоление роковой действительности. Так, путь Петера к прекрасной Магелоне выстрадан;
83
Фердинанд, неудачно прибегнув к услугам алхимика, обрекает себя на полную изоляцию от общества, но по истечении сорока лет вновь встречается с возлюбленной.
Таким образом, при помощи системы мотивов Тик показывает сложный характер и душевное состояние героя, подверженного влиянию колдовских чар. Тик пишет: «Изучение человека, знание сердца - всегда останется высшей задачей» [29]. Мотивы рассказывания, пути, уединения, рока, безумия и др., прозвучавшие в цикле «Фантазус», получат дальнейшее воплощение в произведениях его современников - А. Арнима («Изабелла Египетская», 1812), А. фон Шамиссо («Удивительная история Петера Шлемиля», 1813), Й. Эйхендорфа («Осенние чары», 1808), Э. Т. А. Гофмана («Эликсиры сатаны», 1815) и др.
Мотивы, используемые Л. Тиком, позволили романтикам показать героя, который стремится любым путем удалиться от серой «земной» жизни, где он не может обрести уединение, спокойствие и радость, после инициации в фантастическом мире герои погибают (Берта, Мари, Эльфрида, Эмиль) либо теряют рассудок (Тангейзер, Христиан). Авторские мотивы («пылающий поцелуй», «убийство возлюбленной»), введенные Л. Тиком, стали общеромантическими и нашли отражение в картине мира Й. Эйхендорфа («Осенние чары»), А. Арнима («Изабелла Египетская»).
Примечания
1. Белинский В. Г. Соч. Александра Пушкина. Ст. вторая // Белинский В. Г. Полн. собр. соч. Т. 7. М., 1955. С. 145.
2. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика: в 2 т. Т. 1. М.: Искусство, 1983. (Сер. История эстетики в памятниках и документах).
3. Попова Ю. Н. Примеч. Ал. В. Михайлова и Ю. Н. Попова. М.: Искусство, 1983. С. 312.
4. Tieck L. Maerchen aus dem «Phantasus». Stuttgart, 2003. S. 306. (Пер. наш).
5. Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы. Очерки по русской литературе XX века. М.: Наука. Изд. фирма «Восточная литература», 1993. С. 30.
6. Чичерин А. В. Идеи и стиль: о природе поэтического слова. М.: Сов. писатель, 1965. С. 11.
7. Tieck L. Der getreue Eckart und Der Tannenhäuser // Tieck L. Maerchen aus dem «Phantasus». Stuttgart, 2003. S. 52-86. (Пер. наш).
8. Тик Л. Бокал: пер. Н. Славятинского // Немецкая романтическая повесть: в 2 т. Т. I. Шлегель, Нова-лис, Вакенродер, Тик. М.; Л.: ACADEMIA, 1935. С. 211-229.
9. Тик Л. Белокурый Экберт: пер. А. Шишкова в переработке Н. Славятинского // Немецкая романтическая повесть: в 2 т. Т. I. Шлегель, Новалис, Вакенродер, Тик. М.; Л.: ACADEMIA, 1935. С. 169-188.
10. Tieck L. Elfen // Tieck L. Maerchen aus dem «Phantasus». Stuttgart, 2003. S. 211-234. (Пер. наш).
11. Тик Л. Руненберг: пер. А. Шишкова // Немецкая романтическая повесть: в 2 т. Т. I. Шлегель, Новалис, Вакенродер, Тик. М.; Л.: ACADEMIA, 1935. С. 188-211.
12. Тик Л. Бокал. С. 211-229.
13. Tieck L. Der getreue Eckart und Der Tannenhäuser. S. 52-86. (Пер. наш).
14. Tieck. L. Maerchen aus dem «Phantasus». S. 306. (Пер. наш).
15. Тураев С. В. Литература начала XIX в.: [Немецкая литература]. Новалис. Тик. Жан-Поль Рихтер. Гельдерлин. Поздний Шиллер. Клейст. Гейдельбергские романтики // История всемирной литературы: в 8 т. / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. М.: Наука, 1983-1994. На тит. л. изд.: История всемирной литературы: в 9 т. Т. 6. 1989. С. 36-51.
16. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика / вступ. статья Н. Д. Тамарченко; Комм. С. Н. Бройтмана при участии Н. Д. Тамарченко. М.: Аспект Пресс, 1999. С. 122.
17. Тик Л. Белокурый Экберт. С.169-188.
18. Жирмунский В. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб., 1914. С. 78.
19. Tieck L. Liebesgeschichte der schönen Magelone und des Grafen Peter von Provence // Tieck L. Maerchen aus dem «Phantasus». Stuttgart, 2003. S. 151-211. (Пер. наш).
20. Там же. С. 204.
21. Лотман Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя //В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь: кн. для учителя. М.: Просвещение, 1988. С. 253.
22. Тик Л. Белокурый Экберт. С. 169-188.
23. Тик Л. Руненберг. С. 188-211.
24. Tieck L. Der getreue Eckart und Der Tannenhäuser. S. 52-86. (Пер. наш).
25. Там же. С. 75.
26. Там же. С. 83.
27. Там же. С. 79.
28. Там же. С. 85.
29. Тик Л. Руненберг. С. 188-211.
Notes
1. Belinsky V. G. Soch. Aleksandra Pushkina. St. Vtoraya [Works of Alexander Pushkin. Art. two] // Belinsky V.G. Poln. sobr. Soch. - Full. Coll. of works. Vol. 7. M. 1955. P. 145.
2. Schlegel F. EHstetika. Filosofiya. Kritika: v 2 t. T. 1 [Aesthetics. Philosophy. Criticism: in 2 vol. Vol. 1]. M. Iskusstvo. 1983. (Ser. History of aesthetics in monuments and documents).
3. Popova Yu. N. Primech. Al. V. Mihajlova i YU. N. Popova [Notes of Al. V. Mikhailov and Yu. N. Popova]. M. Iskusstvo. 1983. P. 312.
4. Tieck L. Maerchen aus dem «Phantasus». Stuttgart, 2003. P. 306. (Our transl.).
5. B. M. Gasparov Literaturnye lejtmotivy. Ocherki po russkoj literature XX veka [Literary leitmotifs. Essays on Russian literature of the twentieth century]. M. Nauka. Publ. company "Vostochnaya literatura". 1993. P. 30.
6. Chicherin A. V. Idei i stil': o prirode poehticheskogo slova [Ideas and style: on the nature of the poetic word]. M. Sov. Pisatel'. 1965. P. 11.
7. Tieck L. Der getreue Eckart und Der Tannenhäuser // Tieck L. Maerchen aus dem «Phantasus». Stuttgart, 2003. S. 52-86. (Our transl.).
8. Tieck L. Bokal: per. N. Slavyatinskogo [Glass: transl. from Germ. N. Slavatinskiy] // Nemeckaya romanti-cheskaya povest': v 2 t. - German romantic story in 2 volumes. Vol. I. Schlegel, Novalis, Wackenroder, Tieck. M.; L. Academiya. 1935. Pp. 211-229.
9. Tieck L. Belokuryj EHkbert: per. A. SHishkova v pererabotke N. Slavyatinskogo [Blond Ekbert: transl. from Germ. A. Shishkov in the processing of N. Slavatinskiy] // Nemeckaya romanticheskaya povest': v 2 t.- German romantic story in 2 volumes. Vol. I. Schlegel, Novalis, Wackenroder, Tieck. M.; L. Academiya. 1935. Pp. 169-188.
10. Tieck L. Elfen // Tieck L. Maerchen aus dem «Phantasus». Stuttgart. 2003. Pp. 211-234. (Our transl.)
11. Tieck L. Runenberg: per. A. Shishkova [Rosenberg: transl. from Germ. A. Shishkov] // Nemeckaya romanticheskaya povest': v 2 t. - German romantic story in 2 volumes. Vol. I.Schlegel, Novalis, Wackenroder, Tieck. M.; L. Academiya. 1935. Pp. 188-211.
12. Tieck L. Bokal [Glass]. Pp. 211-229.
13. Tieck L. Der getreue Eckart und Der Tannenhäuser. Pp. 52-86. (Our transl.).
14. Tieck. L. Maerchen aus dem «Phantasus». S. 306. (Our transl.).
15. S. V. Turaev Literatura nachala XIX v.: [Nemeckaya literatura]. Novalis. Tik. ZHan-Pol' Rihter. Gel'derlin. PozdnijSHiller. Klejst. Gejdel'bergskie romantiki [Literature in the early nineteenth century: [German literature]. Novalis. Tieck. Jean-Paul Richter. Hölderlin. Later Schiller. Kleist. The Heidelberg romantics of the world] // Istoriya vsemirnoj literatury: v 8 t.- History of literature: in 8 vol. / AS USSR; In-t of world lit. n.a. A. M. Gorky. M. Nauka. 1983-1994. On title sheet of ed.: History of world literature: in 9 vol. Vol. 6. 1989. Pp. 36-51.
16. Tomashevsky B. Teoriya literatury. Poehtika [Theory of literature. Poetics] / introd. article by N. D. Tamarchenko; Comm. of S. N. Broitman with the participation of N. D. Tamarchenko. M. Aspect Press. 1999. P. 122.
17. Tieck L. BelokuryjEhkbert [Blond Ekbert]. Pp. 169-188.
18. Zhirmunsky V. Nemeckij romantizm i sovremennaya mistika [German romanticism and modern mysticism]. SPb. 1914. P. 78.
19. Tieck L. Liebesgeschichte der schönen Magelone und des Grafen Peter von Provence // Tieck L. Maerchen aus dem «Phantasus». Stuttgart, 2003. Pp. 151-211. (Our transl.).
20. Ibid. P. 204.
21. Lotman Y. M. Hudozhestvennoe prostranstvo v proze Gogolya [Art space in Gogol's prose] // Vshkole poehticheskogo slova: Pushkin. Lermontov. Gogol': kn. dlya uchitelya - In school of poetic words: Pushkin. Lermontov. Gogol: book for teachers. M. Prosveshcheniye. 1988. P. 253.
22. Tieck L. Belokuryj Ehkbert [Blond Ekbert]. Pp. 169-188.
23. Tieck L. Runenberg [Runeberg]. Pp. 188-211.
24. Tieck L. Der getreue Eckart und Der Tannenhäuser. Pp. 52-86. (Our transl.).
25. Ibid. P. 75.
26. Ibid. P. 83.
27. Ibid. P. 79.
28. Ibid. P. 85.
29. Tieck L. Runenberg [Runeberg]. Pp. 188-211.
