CC BY
61
Библиографический список
1. Букин В.П., Григорьева Е.Н. Особенности социализации учащейся молодежи в условиях межкультурной коммуникации // Вестник ПАГС. 2010. № 22 (1). С. 118-124.
2. Зубок Ю.А., Чупров В.И. Социальная регуляция в условиях неопределенности: теоретические и прикладные проблемы в исследовании молодежи. М., 2008.
3. О Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года: распоряжение Правительства РФ от 17 нояб. 2008 г. № 1662-р // СЗ РФ. 2008. № 47. Ст. 5489.
4. Методические рекомендации по развитию сети учреждений органов по делам молодежи в субъектах Российской Федерации: сб. метод. мат-лов в сфере гос. молодежной политики. М., 2009.
5. О первоочередных мерах в области государственной молодежной политики: Указ Президента РФ от 16 сент. 1992 г. № 1075 // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1992. № 12. Ст. 924.
6. Об основных направлениях государственной молодежной политики в Российской Федерации: постановление Верховного Совета РФ от 3 июня 1993 г. № 5090-1 // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. № 25. Ст. 903.
7. О дополнительных мерах поддержки молодежи в Российской Федерации: постановление Правительства РФ от 3 апр. 1996 г. № 387 // СЗ РФ. 1996. № 15. Ст. 1627.
8. Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних: Федер. закон от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ // СЗ РФ. 1999. № 26. Ст. 3177; Рос. газ. 2009. 16 окт.
9. О создании (функционировании) учреждений социального обслуживания молодежи органов по делам молодежи: инструкт. письмо Министерства образования России от 30 сент. 2002 г. № 3 // Социальная работа с молодежью: сб. норм. прав. док. М., 2007.
Ya.K. Nelyubova
The System of Protection
of Orphaned Children:
Five Years
of the Deinstitutionalization Course
Regional aspects of
deinstitutionalization of the system of orphan children life arrangement are analyzed. The appearance of new institutions in the childhood protection sphere is marked.
Key words and word-combinations: system of orphan children protection, orphan children, deinstitutionalization.
Анализируются региональные аспекты деинституциализации системы жизнеустройства детей-сирот. В сфере защиты детства отмечено появление новых институтов.
Ключевые слова и словосочетания: система защиты детства, дети-сироты, деинституциализация.
УДК 316.334.3 ББК 60.56
Я.К. Нелюбова
СИСТЕМА ЗАЩИТЫ ДЕТЕЙ-СИРОТ:
ПЯТИЛЕТИЕ КУРСА НА ДЕИНСТИТУЦИАЛИЗАЦИЮ
^Эффективность защиты детей-сирот во многом определяется выбором средств, с помощью которых государство и (или) общество выполняют эту функцию. Особый интерес у исследователей вызывают периоды «смены курса», затрагивающие функционирование долговременно существующих профильных структур.
Специалистами выделяются три этапа развития в современной России системы жизнеустройства детей, оставшихся без родительского попечения:
1 этап - адаптационный (1991-1996 гг.) - характеризовался из года в год увеличением численности детей-сирот и значительным расширением сети институциональных учреждений - детских домов и школ-интернатов;
2 этап - стабилизационный (1997-2005 гг.) - показатели числа детей-сирот и распространения институциональных форм устройства были по-прежнему высоки, вследствие чего принимается ряд законодательных актов, формирующих систему защиты сирот;
3 этап - курс на деинституциализацию (с 2006 г.) - связан с обозначением в качестве приоритетных для государства замещающих (неинституциализиро-ванных) форм заботы о детях-сиротах [1, с. 8].
Отправной точкой для текущего этапа стало Послание Президента РФ В. В. Путина Федеральному Собранию в мае 2006 г. Вопросы жизнеустройства детей-сирот и защиты детства приобрели статус государственной проблемы. На высшем государственном уровне были сформулированы задачи по преодолению воспроизводства социальных сирот, методами решения которых должны стать меры по материальному стимулированию замещающих семей. Одновременно предлагалось сократить сеть интернатных учреждений. Примечательно, что именно такой смысл вкладывался в понимание деинституциализации (или деинституционализации) - создание условий для воспитания и проживания детей вне государственных учреждений и вывод детей из учреждений интернатного типа [2, с. 2]. Деинституциапизация должна демонстрировать продвижение России к международно признанным нормам и практикам защиты детей.
По нашему мнению, этот процесс может быть изучен на двух уровнях анализа: во-первых, как непосредственное сокращение государственных форм попечения, имеющее, кроме несомненно позитивных тенденций, свои риски; во-вторых, в широком контексте - как масштабные преобразования в существующей системе защиты детства, когда отказ (деинституциализация) одних практик сопровождается усилением других и закреплением новых институци-альных форм - института замещающей семьи, Уполномоченного по правам ребенка, ювенальной юстиции.
Опираясь на социологические и статистические данные (в основном региональные), представляется важным рассмотреть первые итоги деинституциа-лизации.
Статистические показатели подтверждают усилия государства в провозглашенном направлении: в 2004 г. доля передачи детей-сирот в интернатные учреждения в России составляла около 34% всех устроенных детей, в 2005 -33%, в 2006 - 30%, в 2007 г. - 26% [1, с. 32]. Региональная статистика обнаруживает схожую тенденцию (см. таблицу).
Неэффективность вложения государственных средств в учреждения инсти-туциальной заботы стало одним из определяющих факторов проведения мероприятий по деинституциализации. Так, в 2009 г. в Саратовской области были реорганизованы детские дома в г. Ртищеве и с. Верхний Куштум Ершовского района, Салтыковская специальная коррекционная школа-интернат.
Дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей в Саратовской области*
Показатель 2007 2008 2009
Учтено детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей 10 287 9450 9793
Находятся под опекой 5795 6256 6060
Воспитываются в интернатных учреждениях и детских домах 2121 1934 1779
Находятся в приемных семьях 105 151 221
Усыновлено 241 167 201
Детские дома 19 18 16
Школы-интернаты общего типа 12 12 11
Из них школы-интернаты для детей-сирот 5 5 5
Приемные семьи 34 55 73
* По данным министерства образования Саратовской области.
Коллективы интернатных учреждений в настоящих условиях должны доказывать свою педагогическую состоятельность и экономическую целесообразность, осваивая новые формы работы с потенциальными родителями и усыновителями, находя действенные технологии воспитательной работы и постин-тернатного сопровождению детей-сирот. В сельских же районах подобные учреждения берут на себя и функцию обеспечения рабочих мест. При этом увеличивается риск возможности попадания в сферу защиты детей-сирот случайных и малоквалифицированных кадров. По этой причине формально остаются риски последующего закрытия учреждений как по причине выполнения объявленного государством принципиального курса на деинституциализацию, так и в связи с элементарной экономией бюджетных средств.
Следует отметить, что существует достаточно серьезный сдерживающий механизм, препятствующий сокращению количества воспитанников школ-интернатов и скрыто противоречащий реализуемому курсу. Речь идет о введении с 2009 г. нормативно-подушевого финансирования в учреждениях образования области, косвенным эффектом которого уже стала «борьба за ученика». Применительно к интернатным учреждениям прогнозируется заинтересованность в притоке новых воспитанников. Подтверждением тому служит возрастание доли детей, устроенных на воспитание в государственные учреждения Саратовской области в 2009 г., куда было направлено 508 детей, или 24% от всех, нуждающихся в попечении (2008 г. - 2з,8%; 2007 г. - 17,5%) [3].
Еще одной составляющей процесса деинституциализации является материальное стимулирование семейных форм устройства детей-сирот. Важно подчеркнуть, что государство признает несомненную экономическую целесообразность замещающего родительства. В министерстве образования Пензенской области сделаны расчеты, что один воспитанник образовательного учреждения для детей-сирот обходится бюджету области в 23 тыс. руб. в месяц; на содер-
жание одного опекаемого ребенка в месяц тратится 6 тыс. руб.; на содержание же детей в приемных семьях с учетом вознаграждения родителей уходит около 10 тыс. руб. в месяц. В конечном итоге развитие семейных форм устройства позволяет высвободить ежемесячно более 55 млн руб. [4]. В 2007-2008 гг. в Саратовском регионе были приняты законодательные меры по социальной поддержке приемных семей, повышению оплаты труда приемных родителей, увеличению размера ежемесячных выплат опекунам на содержание детей-сирот (в возрасте до 6 лет - 4705 руб., от 6 до 18 лет - 7000 руб.), увеличению единовременного пособия усыновителям до 8000 руб.
На наш взгляд, сосредоточенность на экономических показателях является серьезным риском деинституциализации. Определенные параллели напрашиваются в связи с размышлениями британского социолога Э. Сколла по поводу проводимой в 1960-1970-х годах в странах Западной Европы политики, направленной на сокращение количества пациентов в психиатрических больницах, получившей название «декарцерация». В своей книге с одноименным названием он отмечал, что эта политика, вроде бы нацеленная на предотвращение у пациентов «институциального невроза», на самом деле - шаг к сокращению расходов, не предполагающий серьезного развития альтернативных форм попечения. В результате пациенты становятся подвержены «синдрому вращающихся дверей», когда за декарцерацией следуют регулярные повторные попадания в психиатрическую лечебницу [5].
По данным правозащитных организаций, в 2008 г. количество случаев возврата детей из приемных семей в интернатные учреждения выросло в два раза (с трех до шести тысяч) [6]. Можно утверждать, что предотвращение «вторичного сиротства», то есть возврата детей в учреждения институциальной заботы и развитие инфраструктуры социальной поддержки замещающих семей, является одной из приоритетных задач в рамках реализуемого курса.
Материальное стимулирование замещающего родительства государство подкрепляет организационными мерами, нацеленными на социально-психологическую поддержку замещающих семей. Так, на базе пяти пилотных интернатных учреждений области реализуются программы подготовки приемных родителей (к сожалению, для опекунов, численностью превосходящих приемных родителей, такие курсы не предусмотрены законодательством). При детском доме № 3 г. Хвалынска действует Центр психолого-медико-социального сопровождения приемных родителей, опекунских семей и семей усыновителей.
Как это ни парадоксально, но процесс деинституциализации сопровождается усилением новых институциональных форм - замещающей семьи, Уполномоченного по правам ребенка, ювенальной юстиции. Вот почему происходящие в системе защиты детства изменения анализировать в категориях «институциали-зации» или «деинституциализации» необходимо весьма осторожно и с обязательным соблюдением всех контекстуальных тонкостей. В процессе анализа следует учитывать конвертацию, переформатирование, ликвидацию или, напротив, введение соответствующих институциализированных форм защиты детей-сирот.
Дополнительные сложности создает положение, когда современная российская система защиты детства пока еще «не стала единым процессом, а пред-
ставляет собой набор услуг, часто дублирующих друг друга» [7, с. 102]. Сложившаяся еще в советское время сеть институтов не позволяет, говоря словами заместителя председателя комитета Государственной Думы РФ по труду и социальной политике Е. Лаховой, преодолеть ситуацию, когда система «вроде бы выстроена, но положение дел фактически не меняется, система не срабатывает, детей мы упускаем» [8].
В условиях продолжающейся интеграции российской системы защиты детства в международную, новые институциальные практики выступают в качестве ресурса, хотя не всегда получают однозначную оценку. Так, в настоящее время наблюдается резкое повышение интереса к ювенальной юстиции, причем острая дискуссия по этому вопросу ведется как на федеральном, так и на региональных уровне.
Ювенапьная юстиция - это специализированная система правосудия в отношении несовершеннолетних. Среди ее противников особенно сильны голоса представителей Православной Церкви - института, все активнее пытающегося влиять на сферу социальной политики. В ювенальной юстиции видят угрозу «уничтожения православной и русской традиционной семьи», покушение на родительскую власть, когда родители «не будут иметь права запрещать детям ходить на уроки сексуального просвещения, потому что такой запрет будет рассматриваться как нарушение прав несовершеннолетних», идеологическую ангажированность с Запада [9]. К такой точке зрения добавляются опасения, что ювенальная юстиция позволит отбирать детей у родителей на основании самых ничтожных причин, сделает уязвимыми родителей-усыновителей, увеличит количество ведомств, занимающихся проблемами детства, обернется дополнительными финансовыми затратами.
Лоббистом системы ювенального правосудия выступает Е. Лахова, полагающая, что этот институт мог бы объединить все структуры, занимающиеся защитой прав несовершеннолетних, сделав интересы детей приоритетными для судебной системы, переместив акценты с репрессивных мер на профилактическую работу. В 2002-2003 гг. в Саратовской области уже осуществлялся пилотный проект по внедрению ювенальных технологий в судопроизводстве. Тогда к судопроизводству привлекались социальные работники, которые включались в реабилитацию несовершеннолетних на стадии поступления их дел в суд. Принятая министерством социального развития программа «Альтернатива» (2010-2012 гг.) предусматривает дальнейшее развитие таких подходов на территории области.
Новым для Российской Федерации стал институт Уполномоченного по правам ребенка, чье развитие в России явилось одним из существенных приоритетов, заявленных ЮНИСЕФ на 2006-2010 гг. На федеральном уровне он представлен уверенным в своих силах и талантах и известным благодаря телевизионным ток-шоу Павлом Астаховым. В противовес «спорной» ювенальной юстиции, П. Астахов претендует на выполнение функций «общественного контроля», но подкрепленного авторитетом государственной должности Уполномоченного. Практика показывает, что федеральный чиновник действительно играет стабилизирующую и посредническую роль в сложных случаях, связанных с защитой детей. Его задача - преодолевать упущения «надзорных органов». В отношении государственных структур, задействованных в сфере защиты детства, он способен выпол-
нять роль координатора. Однако понятно, что решить проблему в одиночку не под силу даже самому талантливому и энергичному «детскому» омбудсмену.
В Саратовской области аналогичная должность появилась еще в 2002 г. -первоначально в составе аппарата регионального Уполномоченного по правам человека. Специальный областной закон «Об Уполномоченном по правам ребенка Саратовской области» был принят в начале 2010 г.
Механизм встраивания нового института в уже существующую систему органов, защищающих права несовершеннолетних, находится в стадии становления. Региональные уполномоченные только начинают бороться за свой авторитет. Пока трудно сказать, как будут складываться их отношения с комиссиями по делам несовершеннолетних, возможно ли избежать дублирования контролирующих полномочий и роста отчетности для подведомственных структур.
Наряду со становлением институтов ювенальной юстиции и Уполномоченного по правам ребенка дискутируется целесообразность создания специализированного федерального органа, который бы занимался единой политикой в отношении защиты детства, по подобию существовавшего в 1990-е годы Комитета по семье и детям [10]. Таким образом, на федеральном и региональном уровне продолжается поиск института, который инициировал бы более эффективные модели защиты детства, пресек поиски виноватых и «несправивших-ся», помог ребенку-сироте перестать «теряться» внутри системы.
Продолжающийся процесс «деинституциализации», с одной стороны, высветил риски формально-бюрократического или «статистического» подхода к сокращению числа государственных учреждений и их воспитанников, с другой -стимулировал становление новых, потенциально более действенных, но пока только доказывающих свою состоятельность институтов. На наш взгляд, достаточно статичная по своей природе система защиты детства находится в определенном дисбалансе, вызванном присутствием как традиционных, так и новых практик заботы о детях-сиротах, поисками альтернативной точки опоры взамен отказа от приоритетности государственного попечения. На данном этапе это находит свое отражение в увеличении «институциальной цепочки» и одновременно служит демонстрацией готовности власти следовать международным нормам защиты социально уязвимых категорий детей.
Библиографический список
1. Анализ достижений в области деинституционализации защиты детей и развития семейных форм их жизнеустройства в Российской Федерации: доклад коллектива экспертов направления «Социальная политика» Фонда «Институт экономики города». М., 2008.
2. СемьяГ.В. Политика деинституционализации учреждений интернатного типа // Детский дом. 2005. № 4.
3. Доклад о положении детей в Саратовской области за 2009год. иЕЬ: http://www.sociaLsaratov.gov.ru/ effektivnost/doklad_deti_so_2010_za2009_all.pdf
4. Кудинова С.П. Устройство детей-сирот в семью из сиротских учреждений как эффективная модель деинституционализации детей-сирот. ийЬ: http://www.penza.ru/file_object/.../f
5. Новелла Э. Теоретические объяснения деинституционализации и реформы служб психиатрической помощи: критический обзор. ийЬ: http://psyobsor.org/1998/36/2-1.html
6. Доклад федерального омбудсмена за 2008 год. иКЬ: ht:tp://hro.org/node/5218#z
Е.А Андреева
7. Африкантов К.П. Разграничение предметов ведения органов власти в сфере защиты детей-сирот // Вестник ПАГС. 2008. № 17.
8. Парламентские слушания «О практике применения Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», 11 октября 2004 г. Москва». иКЬ: http://www.juvenilejustice.ru/documents/doc3/ss/st13
9. Протоиерей Александр Новопашин. Это явление пострашнее пресловутого сексуального просвещения. иКЬ: http://www.doxa.ru/obr/sobranie/roditeli_v_otstavku.html
10. Защита прав детей в современной России: развитие института Уполномоченного по правам ребенка и ювенальной юстиции. иКЬ: http://r-komitet.nl/pnblic/ra7del/danilova
E.A. Andreeva
Evolution of the Classical Model of Tutoring Activity and its Modern Forms
The classical model of tutoring and its evolutional varieties are revealed. The potential of tutoring in the context of education system reforming is assessed.
Key words and word-combinations: tutoring, classical models of tutoring, modern forms of tutoring.
Показана классическая модель тъюторства и ее эволюционные вариации. Дана оценка потенциалу тъюторства в контексте реформирования системы образования.
Ключевые слова и словосочетания: тъюторство, классические модели тъюторства, современные формы тъюторинга.
УДК 37.04 ББК 74.4
Е.А. Андреева ЭВОЛЮЦИЯ
КЛАССИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ ТЬЮТОРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ЕЕ СОВРЕМЕННЫЕ ФОРМЫ
I ьюторство как одна из форм индивидуального сопровождения учащихся в процессе обучения возникло в XII в. в Оксфордском университете (Англия). Цель его введения предполагала воспитание в студентах способности думать критически и аналитически. Тьютор был призван способствовать хорошо обоснованному пониманию студентом (на уровне теоретических принципов и конкретных примеров) изучаемых проблем и связей между ними.
С момента появления этого института в Англии была определена четкая позиция и ниша, занимаемая тьютором в образовательном процессе. Возможно, именно это и стало определяющим фактором, который со временем позволил тьютору стать центральной фигурой в процессе формирования личности каждого обучающегося, а тьюторской системе - официальной частью английской университетской системы, постепенно вытеснив-
