CC BY
472
Чичулин Николай Александрович,
кандидат юридических наук, доцент
СИСТЕМА РАННЕГО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ КОНФЛИКТОВ:
ШО МНЕНИЮ российских и зарубежных экспертов, актам терроризма обычно предшествуют обострения разного рода социальных конфликтов, а - > - ° " "-- - также кризисные ситуации, которые сами по себе еще не приводят обязательно к террористической активности, но являются существенным фактором детерминации терроризма. Соединение указанных форм протеста в определенный момент в благоприятных для этого условиях резко увеличивает вероятность обращения к террористической практике.1
Как нам представляется, источником и основанием социального конфликта являются, как правило, социально-экономические противоречия, объективно присущие любому обществу, которые в кризисные и переходные периоды от одной исторической формы к другой приобретают конфликтную форму движения и разрушения, детерминированную несовместимостью коренных интере-
сов субъектов политики и установкой на вытеснение контрагента конфликтного взаимодействия из поля своих интересов.
Однако противоречия, противоположности и различия - это необходимые, но недостаточные условия конфликта. Противоположности и противоречия превращаются в конфликт тогда, когда начинают взаимодействовать силы, являющиеся их носителями.
Как уже было сказано выше, конфликт - это проявление объективных или субъективных противоречий, выражающихся в противоборстве Сторон.2
Как е теории, так и на практике конфликты обычно различаются по субъектам, в них участвующим, и по сферам. Прежде всего, это конфликты на макроуровне (уровне государственных и общественных институтов) и микроуровне (между личностью и соответствующими институтами)3, конфликты между институтами власти, государством и
1 См.: UN ODCCP. Terrorism // http://www.undcp.org/terronsm.html; Витюк В.В. Некоторые аспекты терроризма в контексте современных конфликтных ситуаций (соображения террологов) // Социальные конфликты: терроризм / Институт социологии РАН. - М., 1993. С.66.
2 Дмитриев А.В., Кудрявцев B.H., Кудрявцев С.В. Введение в общую теорию конфликтов (Юридическая конфликтология). М.: РАН, Центр конфликтологических исследований, 1993. 4,1. с. 12.
3 Тем более что, по мнению ряда социологов, наиболее опасным и деструктивным для государства и общества является конфликт не на макроуровне между различными ветвями власти, политическими партиями, социальными группами по поводу распределения властных полномочий или материальных ресурсов, а конфликт на микроуровне между личностью и государством, между личностью и обществом. Если он приобретает массовый тоталитарный характер, то необходимо уже говорить не просто о государственной или национальной безопасности, а о безопасности социальной. В силу этого все государственные и социальные институты, (политические партии, общественные организации, профсоюзы, правительство, органы правопорядка, здравоохранения, образования и т.д.), как поддерживающие власть, так и находящиеся в оппозиции, должны совместными усилиями попытаться разрешить или хотя бы локализовать распространение этого конфликта // См.: Танчер В.В., Казаков B.C. Технологии регуляции конфликтов: исторический характер, параметры консенсуса // Современная конфликтология в контексте культуры мира: Материалы I Международного конгресса конфликтологов. M.: УРСС, 2001. C.57.
■■■¡■В
отдельным институтом, государственно-правовой системой и оппозицией, стремящейся эту систему изменить, между государством и личностью; государством и обществом, конфликты государственно-правовые (противоборство мобилизованных политических сил преимущественно в рамках государственных институтов) и статусно-ролевые (в периоды социальных кризисов - на уровне гражданского общества - в форме массовых манифестаций, акций протеста, акций гражданского неповиновения и вооруженной борьбы), конфликты политических культур (как совокупностей различных ценностей, норм, способов политической жизни).
Функциональный аспект политических конфликтов предполагает классификацию на основе особенностей их протекания, по степени и характеру нормативной регуляции выделяют политические конфликты: институционализированные1 и неинституционализированные (внеинституцио-нальные). Последние, в свою очередь, могут быть конструктивными или деструктивными.
По формам - насильственные и ненасильственные (мирные), по стратегии поведения конфликтующих сторон - рациональные или иррациональные, а по степени публичности - латентные и явные.2
Кроме характеристик, положенных в основу классификации конфликтов, для анализа и выработки методик регулирования конфликтных ситуаций важно рассмотреть факторы, влияющие на их возникновение, развитие и исход.3 Среди таких факторов различают: факторы-детерминанты (определяющие причины, порождающие конфликты, степень социальной мобильности и наличие эффективных механизмов урегулирования социальных и политических конфликтов); факторы-условия, влияющие на формирование конфликтных групп и их мобилизацию; ресурсные факторы, воздействующие на собственно динамику конфликта (включая главные ресурсы политики - силу, материальные средства, информационное обеспечение и т.д.) В ресурсные факторы как особый элемент включаются геополитические и хронополитические, социально-психологические и личностные факторы.
Учитывая вышеизложенное, следует заметить, что на исследование всей совокупности различных характеристик конфликтных ситуаций, а также прогнозирование и регулирование конфликтов должны быть ориентированы все структуры государственно-функциональной системы.
Как нам представляется, особо перспективное использование коллективных и индивидуаль-
ных механизмов предупреждения и разрешения конфликтов должно происходить на основе современной концепции поддержания мира, разработанной ООН и одобренной Советом Безопасности ООН.
При подробном изложении в своем докладе «Повестки дня для мира» Генеральный секретарь ООН достаточно обосновано призвал все прогрессивное человечество к сбалансированной его деятельности в таких сферах как превентивная дипломатия, миротворчество, поддержание мира и постконфликтное миростроительство.4 То есть указанная концепция применительно к конкретной внутригосударственной ситуации включает в себя совокупность мер социально-политического характера по предупреждению развития конфликта на ранней стадии, переговорные процедуры, силовое разрешение и поддержание стабильности после разрешения конфликта.
Соответствующие формы предупреждения и разрешения конфликтов, принципы и методы их реализации, а также участие компетентных в этой проблеме органов целесообразно определить на государственном и региональном уровне в форме государственной стратегии (в Концепции предупреждения терроризма, экстремизма и сепаратизма, а также иных форм насильственного разрешения конфликтов).
Самым надежным и эффективным способом предотвращейия конфликтов, отвечающим стандартам демократического общества, является своевременное изучение и оценка настроений и поведения населения, выявление устремлений его различных групп и слоев, а также адекватное их выражение в соответствующих законодательных актах, управленческих решениях и политических действиях, призванных их соотнести и согласовать.5
Это тем более важно, если учесть, что терроризм берет начало в политическом экстремизме, являясь одной из форм его выражения (наряду, например, с мятежом, революцией, акциями гражданского неповиновения, государственным переворотом, организованными противоправными вооруженными акциями).
Когда конфликт переходит в стадию насильственного разрешения, тем более с использованием террористической тактики, урегулировать его политическими мерами исключительно сложно и не всегда вообще возможно. Именно поэтому в последнее время все больше внимания уделяется выявлению конфликтов малой интенсивности, имеющих тенденцию к экстремизму и их предупреждению с помощью политико-экономических методов.
1 Критерий их разграничения - в готовности людей и институтов следовать неким формально-правовым, прежде всего, конституционным правилам игры, а также неписаным политическим нормам, включая политико-этические, в допущении возможности сотрудничества и компромисса //ГлуховаА.В. Политические конфликты: основания, типология, динамика (теоретико-методологический анализ). М.: Эдиториал УПСС, 2000. С.137-138.
: 2 См.: Глухова A.B. Политические конфликты: основания, типология, динамика (теоретико-методологический анализ). М.: Эдиториал УПСС, 2000. С.72,92-93,137.
3Там же.
"См.: Международное право: Учебник. Отв. Ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова,- М.: Международные отношения, 2001. С.365.
1 См.: Степанов ЕМ. Отечественная конфликтология: современное состояние и задачи//Современная конфликтология в контексте культуры мира: Материалы I Международного конгресса конфликтологов. М.: УРСС, 2001. С.8, 15. "
По мнению исследователя А.И. Тиханского для России в настоящее время, в системе факторов, обеспечивающих стабилизацию общества, одним из основных следует считать этноконфессиональ-ную стабильность, под которой понимается способность таких специфических социальных систем, как этнос и конфессия к изменению без разрушения их структур, когда они продолжают функционировать, сохраняя свою качественную специфику, динамическую устойчивость, идентичность, поддерживая при этом равновесие внутри себя и с окружающей социальной средой.1
На практике же иногда приходится наблюдать совершенно иное. Так, например, рост национального самосознания уничтожил колониальную систему, создал условия для самоопределения народов, образования суверенных государств, но вместе с этим был дан толчок развитию национализма, ксенофобии, расколу по конфессиональным признакам.2 Исходя из изложенного, следует отметить, что этнические3 и религиозные конфликты стали долговременным фактором развития современного общества и нуждаются в тщательном анализе с целью выявления их особенностей и предупреждения на ранней стадии.
С целью предупреждения политического экстремизма, особенно религиозного и национального, различные ветви государственной власти уделяют пристальное внимание разработке тактики противодействия экстремистским проявлениям на основе построения модели возможного развития ситуации, обострения обстановки, которая практически включает в себя ряд мер превентивного характера, предусматривающих, в первую очередь, проведение разъяснительной работы в коллективах или соответствующих средах, способных породить социальный взрыв; проведение рабочих заседаний по конкретным фактам обострения Ситуаций с участием заинтересованных органов и представителей' общественных организаций; использование доверительных контактов с общественностью.4
Для России, с учетом требований различных международных организаций и других стран незамедлительно вступить в переговоры с властями так называемой Ичкерии (что подразумевает, в конечном счете, согласие на провозглашение незави-
симости Чеченской Республики), особенно ценен международный опыт урегулирования религиозных и этнических конфликтов, который наглядно демонстрирует, что претензии этнической группы на удовлетворение ее требований вплоть до отделения не влекут бесспорного признания их государствами.
Так, например, до сих пор не решен вопрос о легитимности претензий корсиканских националистов либо группы «Моллукан» в Нидерландах. Причем, если первые исторически населяли Корсику, вошедшую в свое время в состав Франции, то последние, являются фактически мигрантами на территории Нидерландов (правда, вынужденными мигрантами - в результате процесса деколонизации).
Хрестоматийным примером стало предоставление Францией независимости Алжиру - как следствие интенсивных террористических атак со стороны алжирских националистов. Вместе с тем необходимо признать, что на тот момент лишь незначительную часть населения Алжира составляли этнические французы.
Проблема большинства других европейских регионов, испытавших всплеск террористического насилия, заключается в том, что в них (например, в Северной Ирландии или Чеченской Республике) до половины и более населения составляли так называемью некоренные этносы.
Причем характерной чертой стало наличие не одной, а нескольких основ для конфликтной ситуации, прежде всего, объединение конфессиональных и этнических факторов конфликтогенности. Например, тесное переплетение националистических и религиозных мотиваций действий можно проследить на примере таких террористических организаций как Временная ирландская республиканская армия, Тигры освобождения Тамил Илама и Национально-освободительный фронт в Шри-Ланке, ряд палестинских террористических организаций.
Как отмечает исследователь И.Ш. Алискеров, «когда возникает этнонациональный конфликт, религия автоматически занимает позицию защитницы национальных интересов и требований. Тем самым она может подлить масла в огонь межнациональной вражды и повысить напряженность конфликта».5
1 Тиханский А.И. Национальный и религиозный терроризм. Тенденции и проблемы в государствах-участниках СНГ. // Консолидация усилий правоохранительных органов стран СНГ - основа противодействия транснациональной преступности: сборник материалов третьей международно-практической конференции «О развитии взаимодействия правоохранительных органов государств-участников Содружества Независимых Государств в борьбе с преступностью, международным терроризмом и иными проявлениями экстремизма», состоявшейся 21-22 марта в городе Минске. Издательство «Тэхналопя». Минск. 2001. C.212.
2 Предисловие // Права человека как фактор стратегии устойчивого развития. М., Издательство НОРМА. 2000. с.III.
3 По определению Макса Вебера, этнос представляет собой «группы людей, которые поддерживают веру в их общем происхождении по причине сходства физических типов или обычаев или того и другого, или по причине памяти колонизации либо миграции. Эта вера должна быть важной для воспроизводства групповой формации; напротив, совершенно не имеет значения существует иди нет действительное кровное родство». Более того, «этническое членство не образует группы; оно только облегчает групповую формацию любого типа, особенно в политической сфере». Общий подход Вебера т.о. состоит в утверждении, что этническое группирование может существовать как результат определенной мифической взаимной индивидуальной веры в рамках коллектива, но ее существование не влечет обязательно социальных акций // See: Max Weber. Economy and Society, Vol.1, Guenter Roth and Claus Wittich (eds.), Berkeley: University of California Press, 1968, p.389.
4 Хлобустов О. M., Федоров С. Г. Терроризм: реальность сегодняшнего состояния. // Современный терроризм: состояние и перспективы. Под ред. Степанова В.И. М.: Эдиториал УРСС, 2000. С.93.
5 Алискеров И.Ш. Влияние мусульманского фундаментализма на этносоциальные конфликты 8 России // Актуальные проблемы борьбы с терроризмом, организованной преступностью и коррупцией в современных условиях. - М., 1997. С. 139.
Анализируя ситуацию в России в точки зрения конфликтологического анализа й методов разрешения конфликтных ситуаций, необходимо отметить, что положение в стране в начале 90-х годов, характеризовали следующие факторы1: нарастание тенденции к разрешению возникших противоречий и конфликтов силовым способом; усиление социальных противоречий в сочетании с почти полным отсутствием у России традиции гражданского общества и опыта мирного разрешения социальных конфликтов, богатое наследие русского экстремизма, кризис в армии и правоохранительных органах, следствием чего стали общее ухудшение криминогенной ситуации в стране, развитие института наемничества и доступность оружия; массовый приток мигрантов из стран ближнего и дальнего зарубежья на территорию России, который совпал с обострением межнациональных отношений внутри страны; «прозрачность» границ с республиками бывшего СССР, способствовавшая притоку незаконных мигрантов, свободному обращению; пропаганда насилия в СМИ, имеющая исторические корни в богатом наследии русского экстремизма, содействовавшая общему падению правовой культуры населения и, кроме того, налицо был системный кризис государственной власти.
При этом основополагающую роль в формировании конфликтной ситуации в Чечне сыграло не только противостояние власти по вертикали «центр-регион», но и борьба за власть внутри чеченского общества, носившая во многом криминальный оттенок, как по используемым методам, так и по составу непосредственных участников.
Таким образом, очевиден был процесс расширения социальной основы политического экстремизма и терроризма на почве углубления межнациональных, межконфессиональных, социально-экономических, идеологических и собственно по-
литических противоречий в обществе, что неизбежно вело к вовлечению в политический экстремизм все больших групп населения, обострению его форм и расширению масштабов насильственной политически мотивированной деятельности.2 Имеющиеся материалы свидетельствуют, что в последнее десятилетие исламский фактор во многом определял состояние и тенденции развития общественно-политической обстановки в Северо-Кавказском регионе. До тех же пор, пока исламский фундаментализм и радикализм имеет поддержку среди населения - все равно в качестве идеологии или в форме организаций и движений - его воздействие на значительную часть мусульманского мира придает ему легитимность для ведения войны, воспринимаемой как война между западным и исламским миром.3
Религиозные основания для чеченского терроризма являются одновременно и мотивацией к действиям, и фактором легитимации крайней степени насилия (борьба за веру против «неверных» оправдывает все), и одновременно обстоятельством, интернационализирующим данный конфликт, поскольку его необходимо рассматривать в контексте общих согласованных действий исламских экстремистов по всему миру. Многие нынешние лидеры северокавказских республик апеллируют к наследию прошлого и выступают за полную легализацию традиционных социальных институтов, таких как полигиния, шариатские суды, советы старейшин и кровная месть.
Некоторые исследователи всплеск насилия в регионе, особенно в террористических формах, рассматривают вообще в контексте конфликта культур (цивилизаций): западной, европейской и восточной (основанной на исламе). Упорное насаждение исламских традиций и шариата лидерами Чечни протекает в подобном русле.4
Болотников A.M. выделяет следующие источники возникновения конфликтов, на территории бывшего СССР: территориальные притязания между различными этническими группами в регионе, которые могут стать катализаторами конфликтов; конфликтные ситуации между коренными этническими группами; конфликтные ситуации между коренными этническими группами и приезжими представителями других регионов; социально-экономические условия, угрожающие жизнедеятельности основных социальных групп и их слоев; отношение социальных групп к мероприятиям экономической реформы (либерализации цен, приватизации гооимущества и т.п.), и связанная с ней социально-экономическая напряженность; отношения различных этнических групп к существующему административно-государственному образованию, требования, выдвигаемые в связи с этим; конфликты между политическими партиями (политизированными тейпами), общественными движениями и местными органами государственной власти и управления, их характер и формы; взаимоотношения федеральных и местных государственных органов власти в связи о местной этнической спецификой и отношение к ним политических партий и движений на этнической основе; количественные и качественные параметры религиозных структур, принимающих участие в конфликтах; методы, формы и степень влияния религиозных структур на формирование общественного сознания, в том числе и на низовые государственные органы; наличие переселенцев и беженцев из других республик бывшего Союза ССР и возникающие по этому поводу проблемы. // Болотников A.M. Роль и место исламского фактора в динамике межнациональных отношений Российской Федерации. Дисс. насоиск. уч. ст. к.ю.н. М., 1995. С.110-111.
2См.: Авдеев Ю.И. Борьба о терроризмом и другими насильственными посягательствами на конституционный строй. М., 1992. С.8.
3 В последние годы в западной и отечественной литературе развернулись дискуссии относительно характера конфликтов и войн в многополярном мире, особенно в светеобострения отношений между Западом и Востоком. В этом контексте исключительную популярность приобрела концепция, выдвинутая известным американским политологом, профессором Гарвардского университета Самюэлем Хантингтоном. Он выступил с нашумевшей.статьей «Столкновение цивилизаций» (1993), лейтмотивом которой стал тезис о том, что если XX столетие является веком столкновения идеологий, то XXI столетие станет веком столкновения цивилизаций или религий. Как утверждает Хантингтон, цивилизационные различия, сложившиеся столетиями, «более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами... Религия рэзделяет людей сильнее, чем этническая принадлежность. Человек может быть полуфранцузом и полуарабом и даже гражданином обеих этих стран. Куда сложнее быть полукатоликом или полумусульманином» // Cm.S. Huntington. The Clash of Civilisation.and;the Remaking of World Order. New York: Simson & Sohister, 1996.
4 Назаркин M.B. Криминологическая характеристика и предупреждение терроризма. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 1998. C.83.
►
113
Исламский фактор, как проявление религиозного сознания, составляет важнейший рычаг конфликта в Чечне. В Чечне (как и в некоторых других мусульманских странах или странах с преобладанием мусульманского населения) под влиянием внешнего фактора произошла радикализация религиозных взглядов, получили развитие экстремистские религиозные течения.
В частности, как известно, ряд террористических актов был совершен приверженцами вахха-бисткого течения в исламе. Особенно сильное влияние оказывают зарубежные организации ислама, стремящиеся к тому, чтобы постоянно поддерживать высокий уровень напряженности в противостоянии мусульманских народов Северного Кавказа с центральными властями России. Конфессиональным же элементам этнополитических конфликтов должного внимания до недавней поры не уделялось ни в СССР, ни в России, исключая только критику исламского фундаментализма.1
Интенсивный процесс политизации ислама, наблюдаемый в последнее время на территории России, привел к тому, что в настоящий момент «исламский фактор» в регионах РФ с традиционным распространением ислама выступает не столько как религиозное, сколько как политическое явление. Как политический фактор он становится все более значимым и во многом определяет как направленность развития оперативной обстановки, так и характер подрывной деятельности иностранных государств против Российской Федерации.2
Учитывая, что насильственное разрешение конфликта в Чеченской Республике показало всю затратность (с точки зрения, как людских, так и материальных ресурсов) данного метода, а, также принимая во внимание, что очаги конфликтогеннос™ прогнозировались и в ряде иных регионов России (Татарстан, Башкортостан, Дагестан и т.д.), возникла настойчивая необходимость искать иные пути из конфликтных ситуаций, а, следовательно, рассмотрение данных ситуаций в контексте системы факторов (экономических, социальных, экологических, демографических, конфессиональных, политичес-
ких и др.), влияющих на современное развитие.
Как верно заметил П. Уилкинсон, в интересах своевременного предупреждения терроризма и экстремизма, ни одно действительно либеральное демократическое правительство не может позволить себе игнорировать требования и чаяния действительно народного движения, даже если оно пользуется поддержкой значительного меньшинства населения.
Демократическим властям необходимо уничтожить террористическое лидерство на политическом уровне, демонстрируя, при этом то, что правительство способно незамедлительно отвечать на законные требования и ожидания каждой социальной группы, которую пытаются мобилизовать в своих интересах террористы. Эффективное демократическое правительство старается сохранить чувствительность к нуждам всех секторов общества и предпринимать эффективные действия для устранения широко понимаемой несправедливости до того, как она вызовет широкомасштабные волнения.
Обычная ошибка считать, что такая несправедливость относится к чисто материальным вопросам, таким как право на труд, обеспеченность жильем и т.д. Социологические исследования показывают, что такие нарушения гражданских и политических прав как снижение статуса языка гораздо более опасны для стабильности, чем просто материальное лишение.3 С учетом вышеизложенного в настоящее время насущной проблемой для России является выработка и реализация различных методик разрешения конфликтных ситуаций на разных стадиях.
Исходными положениями конфликтологической парадигмы является признание и, обоснование .значения социальных конфликтов в качестве повседневного и естественного явления общественной жизни, ее неотъемлемого атрибута, «Бесконфликтного» общественного бытия нет и быть не может, поскольку по своей сути оно представляет собой непрерывный процесс возникновения и разрешения разного рода противоборств личностей и социальных групп."
1 Как отмечает Морозов Г.И., на территории СССР проживало более 70 млн. человек, принадлежавших к народам, традиционно исповедовавших ислам, действовали четыре духовных направления. В настоящее время в России создано около 40 духовных управлений. Вместе с тем Администрация Президента и Аппарат Правительства РФ в основном поддерживают отношения с лидерами двух управлений'. Европейской части СНГ и Сибири и Центрально-Европейской части России. Этим управлениям оказывается материальная помощь. Представители других духовных управлений ищут и находят поддержку в Государственной думе и политических партиях. Это ведет к разобщению российских мусульман, вносит раскол в российский мусульманский мир, может стимулировать развитие экстремизма, усиливать напряженность в стране, поэтому необходима единая политика государства по отношению ко всем духовным управлениям в РФ. // Г.И. Морозов «Терроризм - преступление против человечества (международный терроризм и международные отношения) Издание второе, переработанное и дополненное. Российская академия наук. Институт мировой экономики и международных отношений. Москва, 2001 г. С.17.
Лишь в конце 1993 г. в Департаменте по делам СНГ Министерства иностранных дел Российской Федерации был создан отдел политико-идеологической и религиозной проблематики, в задачу которого вошел анализ воздействия исламского фактора на политическую ситуацию // Манацаков И.В. Политический терроризм: Региональный аспект: Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Ростов-на-Дону. 1998.
. 2 Болотников A.M. Роль и место исламского фактора в динамике межнациональных отношений Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. к.ю.н. М., 1995. С.13.
3 Paul Wilkinson. Track II: Security and Terrorism in the 21st Century, The Changing International Terrorist Threat. St- Andrews.University, Center for Study of Terrorism & Political Violence. INTERNET. P. 10.
' См.: Степанов Е.И. Отечественная конфликтология: современное состояние и задачи // Современная конфликтология в контексте культуры мира: Материалы I Международного конгресса конфликтологов. М.: УРСС, 2001. С.8, 15.
По мнению ученых-конфликтологов, научные исследования по социальным конфликтам в современном обществе необходимо сконцентрировать на разработке таких важнейших стратегических направлений конфликтологического анализа, как: -принципы прогнозирования и ранней диагностики социально-экономических, политических, межнациональных, правовых и других социальных конфликтов;
-методы предотвращения, нейтрализации и надежного блокирования их деструктивных, разрушительных для общества тенденций, форм и последствий;
-способы цивилизованного разрешения конфликтов, содействующие стабилизации и развитию общественных процессов и отношений. 1
Как считает исследователь В.Н. Новиков содержательная сторона каждой причины для конфликта проявляется через конкретные группы разноуровневых причин и условий, к которым относятся: причины и условия возникновения антиобщественных проявлений; причины и условия перерастания групповых антиобщественных проявлений в массовые беспорядки; причины участия конкретных лиц в массовых беспорядках.2
Ввиду объективной сложности и многообразия как самих проявлений, содержащих угрозу насильственных посягательств на конституционный строй, так и форм профилактического реагирования на такие проявления, исследователь В.Е. Петрищев предлагает рассматривать соответствующую профилактическую работу правоохранительных органов в виде трехуровневой структуры, включающей профилактику кризисных явлений; профилактику процессов антиконституционной ориентации; а также индивидуальную профилактику проявлений антиконституционной направленности.3
После выявления кризисной ситуации и оценки ее характера, следующей стадией является выбор того или иного варианта регулирования конфликтной ситуации, для чего необходимо четко просчитать возможные его последствия.4 С точки зрения ряда ученых, возможности насильственного разрешения конфликта зависят от ряда компонентов:
1) структурных взаимоотношений между правящей элитой и силовым блоком госаппарата;
2) взаимоотношения в обществе вне-
шних и внутренних сил безопасности;
3) репутации государства в отношении использования силы, которая основана на исторической традиции и отношении к опыту использования силы;
4) технических возможностей сил безопасности для подавления беспорядков.
По мнению Томаса Жайна, потенциал возможностей в данном случае определяется5 состоянием общей структуры государства (политической, экономической и социальной систем) и наличием общих интересов (сходство групповых интересов, общность расы, языка, религии, региона и культуры).
Наиболее общий сценарий развития конфликта состоит из трех стадий: на начальной происходит конфликтное разделение населения, социальных групп на «своих» и «чужих» по какому-то признаку или по совокупности этих признаков: национальному, религиозной принадлежности, политической ориентации и т. п.
Затем противостоящие стороны переходят к активным действиям, что выражается в стихийных или организованных митингах, усилении противодействия правоохранительным органам.
И, наконец, для начала непосредственно насильственных действий (нападения возбужденной толпы на здания органов власти и управления, военные объекты, объекты внутренних дел с целью захвата оружия и освобождения арестованных и т. п.; осуществление погромов, убийств, изнасилований, поджогов жилых домов и автомашин) необходима как мобилизация толпы, так и наличие провоцирующего события, дающего повод для соответствующих действий.6
К объективным катализаторам возникновения возможного конфликта наряду с «знаковыми», т.е. провоцирующими событиями, относят изменения баланса власти, выявление лидеров, характер ресурсов и организационных начал, а также внешняя помощь. Данные факторы характеризуют потенциал трансформации конфликта.
Одновременно перечисленные катализаторы при соотнесении их с возможностями государства (переговорные, финансовые й принудительные) позволяют прогнозировать возможный вариант выхода и пределы «сделки» в случае реального столкновения государства и группы.
1 Степанов Е.И. Отечественная конфликтология: современное состояние и задачи // Современная конфликтология в контексте культуры мира: Материалы I Международного конгресса конфликтологов. M-.tyPCC, 2001. С.11.
2 Новиков В.А. Механизм возникновения массовых беспорядков. Сборник материалов научно-практической конференции (18 июня 1992 г.). М„ 1992. С. 195-196.
3 Петрищев В.Е. Актуальные проблемы профилактики насильственных посягательств на конституционный строй // Сборник материалов научно-практической конференции (18 июня 1992 г.). М., 1992. С.278-279.
4 Например, эффективным методом получения прогнозов о вооруженном конфликте является метод обобщенного сценария, в рамках которого отражаются такие исходные данные как: наиболее вероятная и наиболее желательная конечная ситуация, ключевые субъекты, вероятные структурные изменения, среднесрочные и долгосрочные проблемы, воздействующие на ситуацию силы и т.п. Кроме того, целесообразно применение математических методов в прогностическом исследовании // См.: Бекетов В.И. Пути совершенствования борьбы с терроризмом в современных условиях: Материалы научно-практической конференции 18 июня 1997 года. М.: 1999. С.118-120.
5 See: Thomas S. Szayna. Identifying1 Potential Ethnic Conflict: Application of Process Model. INTERNET. P.31-52.
6 Новиков B.A. Механизм возникновения массовых беспорядков. Сборник материалов научно-практической конференции (18 июня 1992 г.). М„ 1992. С. 199-201.
115
В данном случае особое внимание при анализе и прогнозировании ситуации должно придаваться катализаторам возможного противостояния, чтобы нейтрализовать их на начальном этапе. Соответствующая работа выходит за рамки одних лишь правоохранительных органов, поскольку она направлена не только на выявление, пресечение и разоблачение конкретных преступных умыслов у организаторов предполагаемых групповых противоправных насильственных и ненасильственных действий.
Урегулирование таких проблем как восстановление или изменение в нужную сторону баланса власти (восстановление доверия к местной и/ или центральной власти, поддержание авторитета закона, принятие мер к руководителям, дискредитировавшим власть и т.п.), а также прогнозирование и предупреждение возможных событий, провоцирующих всплеск насилия - эти и иные меры выходят далеко за рамки собственно правоохранительных мероприятий.
Одновременно предметом совместного рассмотрения правоохранительных и финансовых, а также иных контрольных органов являются проблемы ресурсного обеспечения (финансами, транспортом, оружием, информационной поддержкой) предполагаемых акций неповиновения отдельных групп. То же относится и к пресечению поддержки мятежников со стороны зарубежных партнеров.
С точки зрения исследователей, общие параметры, требующие выяснения и анализа, следующие: типовые и специфические (применительно к данному региону) детерминанты конфликтных ситуаций в различных сферах общественной жизни и деятельности; их основные типы и параметры (социально-экономические, идеологические, культурологические и т.д.), личные характеристики активных участников и лидеров; условия, способствующие развитию таких ситуаций либо препятствующие их предупреждению и контролю; возможные цивилизованные и гуманные способы разрешения конфликтных ситуаций на различных стадиях.1
На основе текущего и перспективного анализа возможна выработка, стратегия регулируемого (направляемого) развития конфликта. Для выбора модели урегулирования (основными из которых могут быть политические переговоры и проведение мер так называемой разведывательной направленности - перед силовым разрешением, а также силовое решение, выражающееся либо в подавлении конфликта, либо в капитуляции) важно установить и проанализировать структурные факторы, определяющие соотношение силы. Для груп-
пы такими факторами являются качество лидерства, доступа к ресурсам и организации, а также уровень поддержки населением.
Данные факторы определяют возможности группы в борьбе с государством - уровень гибкости ее по отношению к первоначальным требованиям (способность к компромиссам) и приспособляемость к ситуации, стабильность ее положения и сплоченность рядов.
Аналогичными факторами (определяющими предрасположенность к переговорам и переменам, стабильность и потенциал насильственных методов) для государства являются личные качества (сильный или слабый характер) руководителя государства, его финансовые позиции, а также режим правления. Для России - последнее особенно существенно с учетом ее федеральной структуры и значительной раздробленности на субъекты федерации, в том числе по национальному (этническому) признаку. Учет данных взаимосвязей в их совокупности важен для выбора властью оптимального modus operandi, при базовой посылке, что силовое решение лишь крайний метод.
В частности, в случае, когда лидеры конфликтующей группы обладают прочными позициями и поддержкой местного населения, они не склонны идти ни на какие-либо уступки, вне зависимости даже от достаточности имеющихся у них ресурсов, - репрессии со стороны государства -наименее эффективный из всех четырех возможностей путь урегулирования конфликта.
Поэтому на ранней стадии развития конфликта задача состоит как в дискредитации лидеров прогнозируемых групповых выступлений либо их перетягивании на сторону власти, так и в работе с местным населением на уровне всех ветвей власти, включая политиков, правоприменителей, а также контрольных органов.
В то же время наибольшую склонность к терроризированию населения государства и властей в случае этнических конфликтов проявляют группы, характеризующиеся слабым лидерством, но значительной материальной поддержкой и сочувствием местного населения, либо напротив, слабой поддержкой при очевидной выраженности лидерства.
В каждом конкретном случае стратегия противодействия конфликту должна учитывать особенности соответствующих характеристик и быть обращенной непосредственно на них, возможности устранения ресурсной подпитки, дискредитации или устранения лидеров либо контрпропаганды, диалога с населением2 в сочетании с политикой
Например, эффективным методом получения прогнозов о вооруженном конфликте является метод обобщенного сценария в рамках которого отражается исходная, наиболее вероятная и наиболее желательная конечная ситуация, а также ключевые субъекты, вероятные структурные изменения, среднесрочные и долгосрочные проблемы, воздействующие на ситуацию силы и т п. Кроме того целесообразно применение математических методов в прогностическом исследовании. Коннов А.И. О некоторых аспектах взаимосвязи организованной преступности и терроризма. Сборник материалов научно-практической конференции (18 июня 1992 г.). М. 1992 С 95 С этой точки зрения примечательна разработанная ООН Программа действий в области культуры мира, целью которой является разрешение конфликтов преимущественно на ранней стадии и ненасильственными способами при помощи переговорных технологий партнерства и. сотрудничества // См.:Тагиров Э.Р. Культура мира: источники и замысел идеи, пути реализации // Современная конфликтология в контексте культуры мира: Материалы I Международного конгресса конфликтологов. М.: УРСС, 2001. С 42
116
градуализма, направленной на снижение популярности основных установок конфликта.
Вместе с тем трудно не замечать, что поиск выхода из кризисной, потенциально конфликтной ситуации часто эффективнее на базе использования силовых методов, при опоре на режимы «просвещенного авторитаризма». Кроме того, во многих постсоветских государствах существуют социальные силы, не желающие достижения консенсуса, заключения какого-либо компромисса, нередко игнорирующие закон, провоцирующие конфликт с государством, в котором они стремятся достичь своих целей, используя насилие. Как нам представляется регулирование такого конфликта без применения методов «прошлого» невозможно, однако, следует еще раз подчеркнуть, что они должны быть модифицированы с учетом «настоящего».
Силовые методы должны применяться только от имени государства и легетимизироваться как «последний довод», когда иного пути нет, после попыток достижения консенсуса и компромисса. Сами методы не должны носить провокационного характера и быть адекватными. Лица, осуществляющие силовые акции, должны нести персональную ответственность за все свои конкретные действия.'
Хрестоматийным примером силового решения проблемы является попытка урегулирования этно-кон-фессионапьного конфликта в Северной Ирландии, тем более что, как отмечают исследователи, североирл^н-дский конфликт исключителен для западной Европы, потому что он - классический случай терроризма этнического меньшинства. Временная ИРА, крошечное меньшинство католического меньшинства в Северной Ирландии, пытается «освободить» территорию, на которой большинство отказывается от освобождения.2
В Северной Ирландии последняя мощная волна насилия, начавшаяся более 30 лет назад - в 1968 году - была спровоцирована дискриминацией в североирландском обществе в сфере занятости, политического представительства, образования и управления. Вдохновленные движениями за гражданские права во всем мире националисты начали шумную кампанию за гражданские права.
Но именно пример взаимоотношений правительства и националистов подтвердил точку зрения, что ошибочно считать, будто политических террористов всегда можно «купить» проведением
радикальных политических или социально-экономических реформ. Несгибаемые фанатики в действительности не интересуются социальными улучшениями, если только не используют неурядицы в политических целях.
Как отмечает исследователь М.Е. Орлова, «в Ирландии сложилась традиция исторической оправданности обращения к оружию для защиты своих этнокультурных ценностей».3
Как уже было сказано выше, значительная часть терроризма находится вне мотиваций. Так, например, ужасные события в Алжире начались с политического кризиса, но в значительной степени находятся вне политического объяснения. То, что началось как борьба между военным правительством и экстремистами под знаменем создания Исламистского государства переросло в мрачную войну всех против всех, в которой госслужбы и кланы вели вендетту, фракционную борьбу и криминальные разборки, причисляемые к террористическому насилию. Несмотря на призывы правительства остановить терроризм, страна находилась на грани анархии. Наиболее ясно различимым стимулом, стоящим за насилием, было абсолютное безумие - бешенство, возможно более точный термин молодых алжирцев, не имеющих экономических и социальных перспектив.
На каждое удачливое сепаратистское движение приходится много тех, что потерпели неудачу, результатом чего стало расстройство и, возможно, сильное желание отомстить центральным и переходным властям, (например, в Чечне и Боснии), в других же случаях (ЭТА в Испании и Временная ИРА в Северной Ирландии) политическая ситуация существенно эволюционировала и сделала причины терроризма анахронизмом. Но традиция и инфраструктура террора остаются и по-прежнему представляют собой постоянную угрозу обществу.
Исследователи терроризма давно отметили определенную причинно-следственную связь, существующую между так называемыми конфликтами слабой интенсивности (крайним выражением которых является терроризм) и широкомасштабными военными действиями.4 Так, например, в истории терроризма было немало случаев, когда акты терроризма служили своеобразным детонатором для разворачивания войны.5 Причем, как жестокий внутренний терроризм часто ведет к полномасштабной
' Танчер В.В., Казаков B.C. Технологии регуляции конфликтов: исторический характер, параметры консенсуса // Современная конфликтология в контексте культуры мира: Материалы I Международного конгресса конфликтологов. М.: УРСС, 2001. С.54.
2 Более подробно о конфликте в Северной Ирландии см. Е. Moxon-Brown. Terrorism in the Northern Ireland: the Case of Provisional IRA. //Terrorism: A Challenge to the State. Edited by Juliet Lodge. St. Martin's Press. New York. 1981. Terrorism, Drugs and Crime in Europe after 1992. Richard Clutterbuck. London, Routledge. 1990.
3 Орлова М.Е. Политический экстремизм и терроризм в Ирландии в период ольстерского кризиса (конец 60-х-90-е годы) // Актуальные проблемы Европы. 1997. №4. C.85.
4 Нередко анархия, порождаемая локальным терроризмом, перерастает в гражданскую войну, в конце концов, поглощая соседние страны и даже более отдаленные правительства и их народы. Драматический пример такой ситуации - Ливан // See: Control of Terrorism: International Documents. Editors Yonah Alexander, Marjorie Ann Browne, Allan S.Nanes. Crane Russak, New York, 1979. P.XI.
5 Например, в середине 40-х прошлого столетия В.Н. Дурдневский писал: «Вопросы борьбы с терроризмом приобрели в 30-х годах XX в. политическую остроту, поскольку в Европе началось исключительно широкое развитие международного терроризма как способа спровоцировать войну» // Дурдневский В.Н. На пути к международному уголовному правосудию // Научные записки института внешней торговли. Вып.1. М., 1945. С.181.
Общеизвестным фактом является то, что убийство в Сараево наследника австрийского престола положило начало Первой мировой войне.
117
кровавой гражданской войне, так и международный терроризм иногда дает начало международной войне, со всеми сопутствующими обширными опасностями для международного спокойствия.
Учитывая современные реалии, исследователи в числе новых военных угроз, которые при определённых обстоятельствах могут перерасти в вооруженные койфликты и локальные войны, называют международный терроризм, а также межнациональные и межконфессиональные конфликты. Вместе с тем в существующих нормативных документах в качестве основной цели, стоящей перед войсками в ходе локализации и пресечения внутренних вооруженных конфликтов обозначены именно скорейшая нормализация обстановки, восстановление законности и правопорядка, обеспечение общественной безопасности, оказание необходимой помощи населению и создание условий для урегулирования конфликта политическими средствами.
Собственно обеспечение прав человека является конечной целью действий властей по урегулированию конфликта/а также решающим компонентом стратегии устойчивого развития личности, общества и государства. Игнорирование основных прав личности неизбежно ведет к дестабилизации общественной жизни, возрастанию социальной напряженности, непредсказуемым последствиям.1 Именно поэтому все большее место в различных методиках экстремизма и терроризма, иных формах политически мотивированных конфликтов должны занять методики раннего предупреждения развития конфликтных ситуаций - как
социально-политические методы, так и помощь системе действующих органов власти, включая правоохранительные структуры, во взаимодействии с заинтересованными структурами гражданского общества.
Однако до настоящего времени с сожалением приходится констатировать, что указанные рекомендации практического воплощения не получили, вся гамма социальных противоречий и конфликтов, на которых зреет терроризм, еще слабо изучена. Более того, как отмечают исследователи, изучение носит порой спонтанный, неупорядоченный хараетер. Например, такая область этих специфических знаний, как конфликтология, еще не получила развития, адекватного потребностям общества. В то же время во многих развитых странах соответствующая область профилактики терроризма и иных насильственных конфликтов активно развивается. Так, например, в США с 1979 г. работает Федеральное агентство по управлению страной в кризисных ситуациях, издается «Журнал разрешения конфликта». Аналогичные структуры имеются во Франции, ФРГ и Японии. В Лондоне функционирует Институт изучения конфликта.2 ■
Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что в России, конфликтогённому потенциалу, который определяется и несовершенством правового регулирования различных сфер жизни и рядом социально-политических проблем, настоятельно необходима система прогнозирования, выявления и регулирования конфликтных ситуаций в рамках государственной стратегии противодействия экстремизму и терроризму.
' Предисловие // Права человека как фактор стратегии устойчивого развития. М., Издательство НОРМА. 2000. C.IV.
2 Дьяков C.B. Криминологические и правовые проблемы борьбы с терроризмом на современном этапе // Сборник материалов научно-практической конференции (18 июня 1992 г.). М., 1992. С. 58. '
