CC BY
73
СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ В АВСТРАЛИИ В КОЛОНИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД (по материалам российских источников личного происхождения)
THE SYSTEM OF EDUCATION IN COLONIAL AUSTRALIA (Following Private Russian Sources)
С. Ю. Рафалюк
В статье, основанной на материале российских источников XIX - начала ХХ в., рассматривается проблема формирования системы народного образования в Австралии в колониальный период, характеризуются исторические условия, повлиявшие на ее эволюцию, анализируется структура и источники финансирования образовательных учреждений различных ступеней, дается описание указанных процессов и явлений сквозь призму восприятия российских современников.
S. Yu. Rafalyuk
The article based on various Russian 19th - early 20th century sources considers the problem of building up colonial Australia educational system, characterizes important historic conditions that had influence upon it, analyses the structure and financing of educational institutions on different levels and describes these processes and events as Russian contemporaries saw them.
Ключевые слова: система образования, колониальная Австралия, университет, начальная школа, профессиональное училище, бюджет образовательного учреждения, частная школа, воспитание, система народного просвещения.
Keywords: educational system, colonial Australia, university, primary school, vocational school, educational institution budget, private school, upbringing.
Система образования Австралии является одной из лучших в современном мире, поскольку позволяет развить индивидуальные способности учащихся, получить качественное образование и пользуется государственной поддержкой. Гордостью ее создателей является прежде всего начальное и среднее образование, фактически бесплатное и обязательное в основе. Только четверть школ продолжает оставаться частными учебными заведениями, большинство из которых - католические. По свидетельству Международной программы оценки образовательных достижений учащихся (PISA) австралийские школьники входят в десятку лидеров по уровню чтения и освоения естественных наук и занимают 13-е место по математике, что является чрезвычайно высоким результатом [1]. Австралия также обладает разветвленной системой профессионального и высшего образования. В каждом из ее штатов имеются университеты, пользующиеся федеральной поддержкой. Преемственность в развитии образования является важнейшим достижением и предметом гордости австралийцев, а его доступность и качество - весьма важным фактором привлечения эмигрантов и роста авторитета Австралии за рубежом.
Основы австралийской системы образования были заложены еще в колониальный период. Задолго до предоставления независимости и в колониях, и в метрополии осознавали важность этого вопроса для поддержания экономической стабильности и культурного единства «белого» населения. Также в колониальную эпоху была заложена система начального образования для аборигенов,
обучавшихся отдельно от детей европейских переселенцев. Подобная сегрегация, несмотря на расистскую подоплеку, являлась нормальной в системе ценностей XIX в. Мальчики и девочки в этих учебных заведениях обучались раздельно. В записках русских военных мореплавателей Михаила Николаевича Васильева, Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена и Ивана Михайловича Симонова, посетивших Австралию в начале 20-х гг. XIX в. во время кругосветного путешествия, а также в путевых заметках чиновника МИД России Ахиллеса Павловича Шабельско-го упоминаются специальные начальные учебные заведения для туземцев [2, с. 34-35; 3, с. 51; 4, с. 70; 5, с. 90]. И хотя Беллинсгаузен пишет, что «английское воспитание преобразовало их нравственность и образ мыслей», не все обстояло так радужно, как представлялось стороннему наблюдателю [2, с. 35].
В конце 90-х гг. XVIII в. активность британских миссионеров привела к оживлению религиозной жизни колоний. Наибольшую активность проявили члены Лондонского миссионерского общества, основанного нонконформистскими конфессиями для обращения язычников. В частности, для детей аборигенов был основан Туземный институт, которым руководил миссионер, принадлежавший к Конгрегационалистской церкви [6, с. 65-66]. В начале XIX в. в Австралии появились католические миссионеры, преимущественно ирландцы; англиканская церковь также активно использовала миссионерские практики для распространения христианства. Вполне мирная пропаганда миссионеров наряду с попытками колониальной
администрации вовлечь представителей местных племен в жизнь колоний привела к очередным конфликтам и обернулась истинной драмой для коренного населения, дальнейшую политику в отношении которого можно характеризовать как геноцид. Позднее, в период 1869-1969 гг., была внедрена система массового изъятия детей и воспитания их в христианском духе, в отрыве от народных традиций и привычного образа жизни. (Насильственное изъятие детей аборигенов, в том числе в целях усыновления бесплодными «белыми» семьями, продолжалось и в ХХ в., за что в 2008 г. правительство Австралии принесло публичные извинения.) Однако уже в начале XIX в. создание школ и приютов для детей из местных племен стало одним из механизмов колонизации, которая нанесла удар по традиционным основам жизни аборигенов, но к всеобщей их христианизации не привела.
Фактически потерпев неудачу по массовому обращению туземцев в христианство, миссионеры приняли активное участие в укреплении религиозных норм среди каторжников и освобожденных переселенцев. Прежде всего их активность была направлена на обустройство начального образования. Первая школа появилась в Сиднее еще в конце XVIII в., то есть практически сразу после основания первых каторжных поселений на территории Австралии.
В период губернаторства Л. Маккуори (1801-1821) впервые прозвучали принципы, на которых в дальнейшем развивалась жизнь колоний: они должны стать не только местом наказания, но и исправления. Бывшие каторжники после освобождения становились поселенцами и со временем полноправными членами своей переселенческой общины. Они и их потомки получали землю на определенных условиях, некоторые из них даже занимали должности в местной администрации. Дети этих людей и являлись основными слушателями школ, основанных англиканскими священниками. Одну из таких школ упоминает в своих записках М. Н. Васильев: «На этой неделе с господином пастором любопытствовали здешнее училище бедных малолетних детей... <...> Странное мне показалось учение детей. Они сели по команде одного из учеников <. >. По его слову они все взяли свои доски - на них делают задачи, - по слову поворотили доски, по слову положили, по слову стерли, чтобы написать, по слову встали, так же поворотились, вышли. <...> Дурно одеты, босиком, сыро каменное строение, где они живут. Бедно, конечно, потому, что со-держатся<...> самого низкого состояния дети» [3, с. 51]. Гораздо более оптимистичную картину рисуют И. М. Симонов и А. П. Шабельский, в записках которых заведения для сирот и детей заключенных представлены как чрезвычайно удачное меопроятие местного колониального правительства [4, с. 66-67; 5, с. 90].
Представители всех остальных христианских конфессий вынуждены были посещать англиканские школы вплоть до так называемого «Церковного акта» 1836 г., согласно которому англикане, католики и пресвитериане были уравнены в правах; позднее в это число были вклю-
чены и методисты. В 1847 г. появилась первая католическая школа на острове Тасмания (до 1853 г. - Земля Ван-Димена), основанная монашками (Sisters of Charity), прибывшими в Сидней из Ирландии в 1838 г., а затем отправившимися с миссией на указанный остров [7].
Религиозная эмансипация и связанное в этим открытие школ для представителей различных конфессий проходили под знаком изменения всей колониальной политики в регионе. После отставки Маккуори произошло ужесточение системы «транспортации» и условий содержания в тюрьмах, отбывших срок наказания каторжников перестали наделять землей в обязательном порядке. Теперь они должны были прежде всего пополнить ряды наемных работников, устраивавшихся на сельскохозяйственные работы к свободным переселенцам, которым был открыт беспрепятственный въезд в Австралию и Новую Зеландию. Таким образом, эти территории перестали быть исключительно «землей каторжников», началось масштабное освоение плодородных районов континента. Был разработан ряд программ по привлечению переселенцев и наделению их земельными участками, многие действительно их получили, но наиболее прочные позиции в аграрном секторе продолжали занимать так называемые скваттеры - хозяева громадных скотоводческих ранчо, производившие шерсть на экспорт и являвшиеся одними из самых богатых людей в стране. Массовый приток иммигрантов из разных частей света пришелся на 50-60-е гг. XIX в. в связи с «золотой лихорадкой», наступившей после открытия золотоносных месторождений в колонии Виктория, а затем в 1860-1870-е гг. в Новом Южном Уэльсе и Квинсленде. В то же время был окончательно запрещен ввоз заключенных (на территории Нового Южного Уэльса это произошло еще в 1840 г.). Рост численности многонационального белого населения Австралии сопровождался урбанизацией и прогрессом промышленного производства, развитием систем транспортной и информационной коммуникации (в том числе трансатлантической), унификацией законодательства, формированием общественного мнения и гражданского правосознания, постепенным смягчением нравов и повышением общего уровня жизни людей.
Указанные процессы потребовали создания большого числа учебных заведений во всех колониях. Начала формироваться многоступенчатая система образования, в которую входили школы, профессиональные училища, университеты. В 1872 г. в Виктории открылась первая светская школа, другие колонии успешно подхватили эту инициативу, и в течение последовавших двадцати лет система светского многоступенчатого образования вполне сформировалась.
Как отмечают известные нам российские источники XIX в., образование для переселенцев из Европы строилось по английскому образцу, как и многое в культурной жизни колоний. Действительно, при рассмотрении национальной идентичности австралийцев становится очевидной значительная британская составляющая в их культуре: «Глубокое проникновение христианства в об-
щественную жизнь составляет отличительную черту англосаксонского быта. Воскресенье соблюдается в Австралии еще строже, чем в метрополии. <...> Школа стоит вне исповеданий и в то же время повсюду является христианской; священная история преподается во всех школах.» [8, с. 130]. Сходство австралийской и британской систем школьного образования подчеркивает российский путешественник Эдуард Романович Циммерман, посетивший Австралию во время своего кругосветного путешествия 1881-1882 гг. При этом симпатии автора оказываются явно на стороне более молодой, но и более успешной, по его мнению, австралийской организации образования: «.Уровень народного образования в колониях чуть ли не выше, нежели в метрополии. Жаль только, что в школах все еще придерживаются устарелых английских способов преподавания, отличающихся вообще тугим формализмом.» [9, с. 108]. Э. Р. Циммерман пишет о значительных суммах затрат на школьное образование в Австралии - более полмиллиона фунтов стерлингов в год [9, с. 107].
Доступность начального образования в австралийских колониях Великобритании определялась целым рядом факторов, среди которых незначительная в сравнении с европейскими странами численность белого населения при неплохих доходах не только среднего, но и рабочего класса, а также широкая государственная поддержка образования. По сведениям, которые предоставляют известные нам российские источники, уровень жизни рабочих в Австралии был выше европейского стандарта, а дети из рабочих семей имели возможность получать школьное образование. К началу ХХ в. среди рабочих практически не было неграмотных людей [10, с. 149].
Движение за независимость и последовавшее за этим создание доминиона способствовали дальнейшему прогрессу австралийского образования. По свидетельству российского исследователя Н. А. Крюкова, посетившего Австралию в самом начале ХХ в. и оставившего обширный труд обо всех сторонах хозяйственной и общественной жизни австралийского общества, образование пользовалось огромным вниманием и поддержкой государства, при этом «каждый австралиец глубоко убежден, что только массовое образование, просвещение в самом широком смысле обеспечивает экономический и политический прогресс страны» [11, с. 122]. Женская эмансипация к этому времени достигла здесь такого уровня, что женщины имели равные с мужчинами избирательные права и могли получать такое же образование, по желанию «достигая тех же ученых степеней и отличий, что и мужчины» [11, с. 123].
Н. А. Крюков застал в Австралии уже сложившуюся за колониальный период систему, успехи которой он с восхищением констатировал. Из его книги мы узнаем, что к началу ХХ в. во всех штатах начальное образование являлось преимущественно светским (seajlar), обязательным (oompulsory) и бесплатным, только в Тасмании и Новом Южном Уэльсе за обучение взималась незначительная сумма, от уплаты которой освобождались дети из мало-
обеспеченных семей. Мальчики и девочки обучались вместе по определенной программе, отсутствовало преподавание религиозных предметов, и священники помогали своим юным прихожанам освоить основы Закона Божьего по субботним или воскресным дням в зданиях церквей тех конфессий, к которым принадлежали родители учащихся. Школы, на основе законодательства штатов, финансировались из местного бюджета, однако пользовались частной материальной поддержкой людей из состоятельных классов. Школьный возраст колебался в зависимости от штата в пределах от 6 до 14 лет: в Квинсленде он составлял 6-12 лет, в Новом Южном Уэльсе - 6-14 лет, а в остальных штатах - 6-13 лет [11, с. 122-123].
Н. А. Крюков приводит подробные статистические данные о количестве государственных школ по штатам, общее численность которых к 1903 г. достигла 7 293 с общим количеством учеников 610 656 человек (15,6% от всего населения страны). Автор отмечает, что не все учащиеся посещали учебные заведения постоянно, реальное количество школьников на момент сбора данных указывается им в 450 718 человек. На такое число обучающихся приходилось 15 005 учителей обоих полов, что говорит о востребованности и относительной популярности учительской профессии. Приводит Крюков и данные о расходах на образование, представленные для российского читателя в удобной для него рублевой системе: общий объем в 1903 г. составлял 19 159 962 р., сумма государственных расходов в целом превысила частные в десятки раз, а размер государственных затрат на одного ученика в указанный период колебался в пределах от 35 р. 33 коп. до 49 р. 47 коп., в зависимости от штата [11, с. 123-124].
Упоминает Крюков и о более высокой ступени образования под названием "high s^ool", которая не являлась обязательной и бесплатной, хотя оставалась доступной, поскольку для лиц с низким достатком была предусмотрена система стипендий. Программа обучения в таких школах, помимо общих предметов, включала один или несколько профессиональных, что давало возможность после завершения образования получить работу. Именно наличие профессиональной подготовки, по мнению российского автора, заставило создателей этой системы установить раздельное обучение в них для юношей и девушек. Н. А. Крюков указывает на наличие в Австралии, как и в Англии, довольно значительной сети частных школ (private sdiool), втрое меньших по количеству, в сравнении с государственными (2 294 школы с 7 760 учителями), но сохранявшихся как альтернатива государственному образованию благодаря множеству различных программ обучения [11, с . 125].
Венцом сложившейся образовательной системы Австралии являлись университеты. Первый из них был открыт в Сиднее в 1852 г., затем университеты появились и в других городах: в 1853 г. - в Мельбурне, в 1874 г. - в Аделаиде, в 1890 г. - в Хобарте (Тасмания). Уже после образования доминиона Австралийский Союз университеты открылись в Квинсленде (1909 г.) и Западной Австралии (1911 г.). Обучение в них осуществлялось на платной осно-
ве, однако значительные средства давали правительственные субсидии. Для поступления в университеты существовала тесно свзанная с ними система подготовительных училиц (university college) [11, c. 127]. Расположенный в самом центре города Сиднейский университет включал в себя три колледжа: Святого Павла (англиканский колледж), Святого Андрея (пресвитерианский колледж) и Святого Иоанна (для студенто римско-католического вероисповедания). Богословского факультета в Университете не существовало [12, с. 123].
Более доступным, по сравнению с университетским, было среднее профессиональное образование, которое давала разветвленная сеть «специальных технических школ», самой популярной среди которых являлась техническая школа в Сиднее. Эти учебные заведения на 2/3 содержались за счет субсидий правительства и на 1/3 - за счет платы за обучение [11, с. 127-128].
Такую же оптимистичную картину состояния народного образования рисует российский историк, публицист и социолог Павел Григорьевич Мижуев в книге «Счастливая Австралия», опубликованной в 1909 г.: «...Во всех штатах Австралийской Федерации мы находим фактически бесплатную народную школу; везде народная школа находится в ведении местных выборных властей...<...> Хотя за среднее и высшее образование в Австралии взимается известная плата, тем не менее благодаря системе стипендий, выдаваемых к экзамену более даровитым детям малообеспеченных классов, рабочие в Австралии и в этом отношении оказываются в лучших условиях, чем рабочие любого из государств Западной Европы, не говоря уже, конечно, о России. <...> При населении, немного превосходящем 5 миллионов, Австралия тратит на дело народного образования до 30 миллионов рублей.» [13, с. 226-227].
Однако не остались без внимания российских наблюдателей некоторые несовершества австралийской системы образования. В частности, анализировавший материалы переписи населения за 1901 г. Н. А. Крюков отметил наличие 7% детей школьного возраста, оказавшихся вне стен образовательных учреждений, несмотря на все затраченные правительством усилия и средства [11, с. 126]. С критикой уровня университетской подготовки выступает Э. Р. Циммерман: «.Ученые степени, выдаваемые в Мельбурне, признаются также и в Лондоне. <...> Но едва ли познания здешних студентов в строгом смысле отвечают признаваемым за ними ученым степеням. <.> Здешнее университетское образование, конечно, не может идти в сравнение с европейским.» [9, с. 107].
Российские наблюдатели отмечали, что главной целью воспитания, которому уделялось в австралийских школах не меньше внимания, чем получению знаний, считалось формирование чувства самоуважения в юных джентльменах (леди), можно сказать, что между двумя этими понятиями ставился знак равенства. Само слово «джентльмен» трактовалось вполне определенно: человек должен был обладать набором необходимых качеств, делавших его комфортным в общении, спокойным, рас-
судительным и доброжелательным по отношению к окружающим, то есть готовым к жизни в «культурном обществе». Кстати, подобная установка обусловила педагогический подход, главным орудием которого являлось не насилие и страх, а моральное порицание. От юного джентльмена требовалось вежливое обращение со старшими и сверстниками, чистоплотность, участие в принятых в обществе коллективных занятиях, прежде всего, спортивных. Обязательным считалось умение играть в крикет, футбол, лоун-теннис и ряд других игр, благодаря чему культ спорта, столь характерный для английской школы, максимально развился на австралийской почве [11, с. 128-130].
Прогресс образования и воспитания неотделим от процесса просвещения, более обширного и инвариантного по сути, подразумевающего включение в поле культурного общения людей разных возрастов, привычек, различного происхождения и уровня образованности. В Австралии в сферу народного просвещения включались многочисленные научные кружки и общества, особенно по естественной истории, библиотеки, музеи, театры, сельскохозяйственные и индустриальные выставки, зоологические станции и ботанические сады. Российская путешественница Софья Васильевна Витковская в своих путевых заметках 90-х гг. XIX в., составленных в период ее кругосветного путешествия и опубликованных в 1915 г., дает эмоциональную характеристику культурной жизни «белой Австралии», сообщает нам свои впечатления от посещения художественных галлерей Мельбурна и Сиднея, геологического музея и сельскохозяйственной выставки, концертов классической музыки и прогулок по великолепным ботаническим садам, путешествия к знаменитым Синим горам с посещением известной достопримечательности Австралии - Дженоланских пещер. Автором отмечается стремление австралийцев создать культурную среду, подобную европейской, которое подчас выглядит несколько наивно: «Музеи и галереи Мельбурна произвели на меня такое впечатление, будто молодой город <...> хотел сказать "и у нас, мол, как у людей"» [12, с. 122].
Важнейшим показателем, свидетельствовавшим об уровне грамотности населения Австралии, было массовое распространение печатных изданий. В каждом, даже небольшом городке существовала хотя бы одна собственная газета и библиотека. По сведениям Крюкова, в 1903 г. в стране выходило 989 периодических изданий, действовало 1285 библиотек [11, с. 131]. Упоминания о многочисленных публичных читальнях встречаются также в записках С. В. Витковской и Э. Р. Циммермана. Высокий уровень развития грамотности австралийцев косвенно подтверждало и значительное количество почтовых отправлений, в сравнении с другими странами [11, с. 131].
Резюмируя, можно сказать, что использованные в данной статье российские источники содержат в значительной степени разрозненную и фрагментарную информацию о состоянии образования и просвещения в
колониальной Австралии, зачастую это эмоционально окрашенные описания школ и их воспитанников, впечатления от посещения музеев, концертов, выставок, зданий высших учебных заведений, отражающие субъективные представления стороннего наблюдателя. С одной стороны, данная черта является общевидовой для источников личного происхождения, с другой - несколько поверхностный взгляд объясняется малым количеством времени, которое российские моряки и путешественники проводили в Австралии, как правило, она являлась лишь одним из пунктов их кругосветных странствий. Тем не менее, все авторы единодушны в оценке высокого уровня жизни и образованности «белого» населения Австралии, многие из них были просто поражены темпами и результатами экономического и культурного развития этого далекого от Европы региона, и рекомендовали применить его положительный опыт в различных сферах (от пенитенциарной системы до системы аграрного производства) в России. Только произведение Николая Абрамовича Крюкова представляет собой подробный анализ сложившейся к концу XIX - началу ХХ вв. системы образования, которая, скорее всего, основывается на систематических сведениях, почерпнутых автором из современных ему местных публикаций, и отчасти - на самостоятельном анализе источников. (Н. А. Крюков провел в Австралии около полугода, результатом чего стала публикация в 1906 г. его монографии «Австралия. Сельское хозяйство в Австралии в связи с общим развитием страны», материалы которой использованы в данной статье.) Несмотря на указанные особенности, анализ российских источников личного происхождения позволяет в общих чертах воссоздать картину состояния образования и просвещения в австралийских колониях Великобритании в XIX в. и в начальный период существования доминиона, которая запечатлелась в сознании современников и стала частью целостного российского образа Австралии того времени.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Programme for International Student Assessment. Australian Council for Educational Research [Electronic resource]. URL: http://www.acer.edu. au/ozpisa/key-findings/ (accessed 8.12.2013).
2. Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 гг., совер-
шенные на шлюпах «Восток» и «Мирный» // Австралия в русском восприятии. 1807-2007: Впечатления, образы, идеи. М.: Рудомино, 2007.
3. Васильев М. Н. Записки о снаряжении экспедиции и плавании ее до Порта Жаксон // Российские моряки и путешественники в Австралии / сост. Е. В. Говор, А. Я. Массов. М.: Вост. лит., 2007.
4. Симонов И. М. Шлюпы «Восток и «Мирный». Плавание к Порту Жаксону и пребывание в Новой Голландии // Российские моряки и путешественники в Австралии / сост. Е. В. Говор, А. Я. Массов. М.: Вост. лит., 2007.
5. Шабельский А. П. Пребывание г. Шабельского в Новой Голландии // Российские моряки и путешественники в Австралии / сост. Е. В. Говор, А. Я. Массов. М.: Вост. лит., 2007.
6. Макинтайр С. Краткая история Австралии. М.: Весь мир, 2011.
7. Sisters of Charity Australia [Electronic resource]. URL: http://www.sistersofcharity.org.au/yester day/ourstory/ (accessed 4.12.2013).
8. Фортунатов А. Ф. Население и хозяйство Австралии // Австралия в русском восприятии. 1807-2007: Впечатления, образы, идеи. М.: Ру-домино, 2007.
9. Циммерман Э. Р. Путешествие по Австралии и Океании // Австралия в русском восприятии. 1807-2007: Впечатления, образы, идеи. М.: Ру-домино, 2007.
10. Пименова Э. К. Австралия и ее обитатели // Австралия в Русском восприятии. 1807-2007: Впечатления, образы, идеи. М.: Рудомино, 2007.
11. Крюков Н. А. Австралия. Сельское хозяйство в Австралии в связи с общим развитием страны. М.: Печатня А. И. Снегиревой, 1906.
12. Витковская С. Кругом земли. Путевые воспоминания // Австралия в Русском восприятии. 1807-2007: Впечатления, образы, идеи. М.: Ру-домино, 2007.
13. Мижуев П. Г. Счастливая Австралия. Спб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1909.
14. Васильев М. Н. Замечания капитан-лейтенанта М. Н. Васильева о Новой Южной Валисской земле // Австралия в русском восприятии. 18072007: Впечатления, образы, идеи. М.: Рудоми-но, 2007.
