CC BY
154
УДК 801.7
Е. Ю. Колышева
Система образов «московских» глав в истории текста романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»
Статья посвящена рассмотрению принципов разработки системы образов «московских» глав в истории текста романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Работа основана на текстологическом исследовании всей системы редакций романа.
Ключевые слова: система образов, текстология, история текста, редакция, черновики, основной текст. E. Yu. Kolysheva
The System of Personages of «Moscow» Chapters in M. A. Bulgakov's Novel «The Master and Margaret»
This article is devoted to the principles in developing the system of personages of «Moscow» chapters in M. A. Bulgakov's novel «The Master and Margaret». The article is based on the textual researching of the whole system of manuscripts of this novel.
Keywords: system of personages, textual criticism, creative history, edition, manuscripts, basic text.
В художественном произведении одним из способов создания образов является наблюдение за их поведением в той или иной ситуации: персонажи проходят проверку встречей с каким-либо явлением - любовью, дружбой, столкновением с необъяснимыми явлениями и прочим. Персонажи «московских» глав романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» проходят проверку столкновением с необычными явлениями - встречей с Во-ландом и/или его свитой. «Московские» главы выстраиваются как череда встреч того или иного персонажа с Воландом и его свитой и могут быть уподоблены череде театральных номеров на сеансе черной магии в Варьете или во сне Никанора Ивановича с разоблачением и наказанием. В связи с этим анализ системы образов «московских» глав романа представляется возможным осуществить по следующим вопросам:
1) За что Воланд и/или его свита наказывают персонажа?
2) Как Воланд и/или его свита наказывают персонажа?
3) Что происходит с персонажем после наказания?
4) Следует ли за наказанием исправление персонажа?
Образ директора театра Варьете в истории текста романа присутствует уже в первой его редакции (1928-1930)*.
Рукописи, относящиеся к этой редакции, сильно повреждены, но текст на сохранившихся фрагментах листов позволяет получить представление о содержании и особенностях романа этого пе-
риода. Герасим Константинович Педулаев, директор театра Варьете, брюнет с красным носом тридцати лет (эти приметы сообщают Цупилиоти и Нутон, будущие Римский и Варенуха, - Ф. 562. К. 6. Ед. хр. 1. Л. 122), просыпается в своей квартире с легонькой мигренью, оттого что звонят в дверь. Так и не дождавшись, когда «чертова кукла, графиня» откроет дверь, Гарася «<спу>стил ноги с кровати, не <нрзб.> натянул штаны <и пошел открывать». Отворив дверь, Гарася видит высокого и представительного мужчину, который обращается к нему «милейший товарищ Педулаев» (Л. 104104 об.), целует в щеку душистым поцелуем и сообщает, что явился по квартирному вопросу (Л. 105). Гарася спрашивает, кто он, так как не может вспомнить ни его остроконечную бороду, ни дырявый глаз, ни крахмального воротничка (Л. 105 об.). Выясняется, что перед Гарасей господин Теодор Воланд, белый маг, и что вчера они с ним подписали контракт (Л. 107). Таким образом, схема построения первой встречи читателя с директором театра совпадает с окончательным текстом. Отличие заключается в том, что Воланд является к нему один, без своей свиты, и, продемонстрировав фокус, отправляет во Владикавказ, при этом устроив «под Ростовом снежный занос» «в июне месяце», чтобы тот в дальнейшем не смог беспрепятственно вернуться в Москву (Л. 163 об.). Начиная со второй редакции (19321936), разоблачение Степы осуществляет свита Воланда, направление для наказания задается Во-ландом, наказание предлагает Азазелло и с мол-
© Колышева Е. Ю., 2017
чаливого согласия Воланда приводит в исполнение кот:
«- И свита эта, - продолжал || Воланд, - требует места, дорогой мой! Поэтому, милейший, Вы сейчас покинете квартиру.
- Товарищ директор, - вдруг заговорил козлиным голосом длинный клетчатый, явно подразумевая под словом - директор - самого Степу, -вообще свинячит в последнее время в Москве. Пять раз женился, пьянствует и лжет начальству.
- Он такой же директор, - сказал за плечом у Степы гнусавый сифилитический голос, - как я -архиерей. [Разрешите] Разреш<ите>, мессир, выкинуть его к чортовой матери[.], [Е]ему || нужно проветриться! [<£>]
- Брысь! - сказал кот на коленях Воланда» [1, с. 171-172].
Сюжет о возвращении директора театра оформляется только в пятой (последней рукописной) редакции (1937-1938). К встречавшим его на аэродроме Степа обращается с удивительной просьбой его арестовать: «- Тсс! Да я... Лиходеев... Прилетел... Немедленно арестуйте меня, но, умоляю, незаметно. Умоляю. И отвезите к следователю.» [1, с. 802], а впоследствии после показаний на следствии - с не менее удивившей всех просьбой о заключении в камеру: «Лиходеев, по собственной его просьбе, был заключен в надежную камеру, с приставленной к ней охраной <.>» [1, с. 802].
Кроме того, Степа оказывается в клинике, о чем мы узнаем из эпилога, как и о дальнейшей его судьбе после посещения Воландом Москвы. Эпилог был написан Булгаковым в 1939 г., то есть после того, как в 1938 г. был создан машинописный текст романа, завершавшийся на тот момент главой 32 о прощении и вечном приюте. Таким образом, момент исправления в разработке системы образов «московских» глав романа появляется только на завершающем этапе работы над ним. Но помета «1935 г. Апрель» на страницах рукописи с первым вариантом эпилога, возможно, свидетельствует о том, что Булгаков размышлял о таком принципе разработке образов [2, с. 517]. Так, в первом варианте эпилога о судьбе Степы сообщается: «Степе Лиходееву более по телефонам Варьете разговаривать не пришлось. Немедленно после выхода из клиники, где Степа провел восемь дней, он был переброшен в Ростов и назначен заведующим большим || гастрономическим магазином. Ходят слухи, что он совершенно перестал пить портвейн» [2, с. 523-524]. В окончательном тексте, практически повторяющем здесь текст первого варианта эпилога, добавляются следую-
щие сведения о Степе: «<.> пьет только водку, настоянную на смородиновых почках, отчего очень поздоровел. Говорят, что очень молчалив и сторонится женщин» [2, с. 808].
Таким образом, сюжет о директоре театра строится по следующей схеме: встреча с Воландом -разоблачение в том, что занимает не свое место -приведение наказания в исполнение Воландом в первой редакции, а на всех последующих этапах работы над романом его свитой (изгнание из квартиры и Москвы) - потеря сознания, состояние безумия («<.> со мной что-то случилось. я болен...», - говорит Степа, обнаружив себя в Ялте [2, с. 599]; «психический», как сообщается о нем в молнии из ялтинского розыска [2, с. 613]) - арест и заключение в камеру по собственному желанию -пребывание в клинике - «изгнание» из Москвы и с должности - исправление.
Образ председателя жилищного товарищества также оформляется в первой редакции романа. В первой тетради черновиков этого периода на сильно поврежденных листах прочитывается фрагмент главы о Никодиме Гавриловиче, гадающем о том, кто подбросил ему деньги (Ф. 562. К. 6. Ед. хр. 1. Л. 97). «Окончание» этой главы [1, с. 93], написанное во второй тетради черновиков данной редакции, содержит описание собрания, на котором становится известно о том, что Поротый сдал квартиру Воланду и заключил с ним контракт, и обнаруживается пропажа денег. Уже в следующей редакции этот эпизод Булгаков заменил эпизодом с подброшенной валютой, что сохраняется до конца работы над романом. Но в эпизоде собрания в первой редакции уже складывается модель поведения обезумевшего председателя, уличенного во взяточничестве:
«А Поротый, покачавшись, как клоун, сказал:
- Братцы родные, погиб я. Это волшебные деньги. Христом клянусь, не давал он мне их.
- Заявляй, Гаврилыч, лучше сам в уголовное, -серьезно сказал Петров, - тебе смягчение выйдет.
Топоча ногами, все тронулись, и Поротый шел, плача, утирая слезы кулаками» [1, с. 100].
В первой редакции оформляется также сюжет об аресте председателя и его допросе у следователя, на тот момент являющийся содержанием отдельной главы под названием «Разговор по душам», в последующей же работе вошедший в состав главы о сновидении председателя. Так, в первой редакции оформляются свойственные председателю в этом эпизоде набожность, признание своей вины и желание принять наказание за ложь и взяточничество (см. Таблицу 1):
Таблица 1
Первая редакция Основной текст
«- Предупреждаю вас, гражданин Поротый, что, разговаривая таким нелепым образом, вы сильно ухудшаете ваше положение. II - Ничего. [<Вы>] Я пострадать хочу. - Вы и пострадаете. Вы меня время заставляете зря терять. Вы взятки брали? - Брал» [1, с. 34-35]. «- Что это вы партийный, а [Б] все время Бога упоминаете? Веруете? - Какой я партийный. Так... - Зачем же вступили в партию. - Из корыстолюбия» [1, с. 35]. «- Полон я скверны был, - мечтательно заговорил Поротый строго и гордо, людей и Бога обманывал, но с ложью по дорогам ходишь, а потом и споткнешься. В тюрьму сяду с фактическим наслаждением» [1, с. 35]. «- Бог истинный, Бог всемогущий, - заговорил Никанор Иванович, - все видит, а мне туда и дорога. В руках никогда не держал и не подозревал, какая такая валюта! Господь меня наказует за скверну мою, - с чувством продолжал Никанор Иванович, то застегивая рубашку, то расстегивая, то крестясь, - брал! Брал, но брал нашими советскими! Прописывал за деньги, не спорю, бывало. Хорош и наш секретарь Пролежнев, тоже хорош! Прямо скажем, все воры в домоуправлении. Но валюты я не брал!» [2, с. 650-651].
Вина председателя и пожелание его устранить высказываются Воландом, наказание совершает Коровьев. Во второй редакции, где впервые оформляется такое соотношение, Воланд только
Сюжет о сновидении председателя оформляется во второй редакции романа, но здесь, в отличие от последующих этапов работы, сон, построенный как череда театральных номеров, разоблачающих валютчиков, председатель видит, находясь в тюрьме, а не в клинике. Когда Булгаков в
намекает на необходимость наказать председателя, а Коровьев действует вместе с Азазелло (см. Таблицу 2):
следующий раз обращается к этому сюжету - в пятой (последней рукописной) редакции, - то помещает его уже в пространство клиники. Сопоставление данного фрагмента позволяет увидеть работу Булгакова над подтекстом романа (см. Таблицу 3):
Таблица 3
Вторая редакция Пятая редакция
«А далее все сложилось так, что Никанор Иванович впал в полное изумление и пребывал в нем до тех пор, пока не сообразил, что видит сон» [1, с. 340]. «Раскисший в собственном поту, Никанор Иванович открыл глаза, но убедился, что продолжает спать и видит сны» [1, с. 344]. «Далее сны Босого потекли [беспрепятственно] [непрерывно] с перерывами. Он || то забывался в непрочной дреме на полу, то, как казалось ему, просыпался. Проснувшись, однако, убеждался, что продолжает грезить. То ему [,] чудилось, что его водили в уборную, то поили чаем все те же белые повара. Потом играла музыка» [1, с. 347]. «Вечером Никанор Иванович был доставлен в лечебницу. Там он вел себя беспокойно настолько, что ему пришлось || сделать чудодейственное вспрыскивание по рецепту Стравинского, и лишь после полуночи Никанор Иванович уснул, уснул [тяжело] изредка [мыча] издавая тяжелое страдальческое мычание. Но чем дальше, тем легче становился его сон. Он перестал ворочаться и стонать, задышал легко и ровно, и пост у него в комнате сняли. Тогда Никанора Ивановича посетило сновидение, в основе которого несомненно были его сегодняшние переживания» [1, с. 627].
Таблица 2
Вторая редакция [1, с. 179] Пятая редакция [1, с. 569], основной текст [2, с. 610]
«В квартире {покойного} же произошло следующее. Тяжелый бас сказал в спальне ювелирши: - Однако этот Босой - гусь! Он мне надоел. {Я вообще не люблю хамов в квартире.}» «- Мне этот Никанор Иванович не понравился. Он выжига и плут. Нельзя ли сделать так, чтобы он больше не приходил?»
Сон используется с целью описания явлений, связанных с тюрьмой, - заключения, допросов и т. п. Если во второй редакции сон и реальность в сознании Босого сливаются, о чем особенно ярко свидетельствует правка «беспрепятственно - непрерывно - с перерывами», то в пятой редакции Булгаков снимает эту нарочитость и уводит эпизод пребывания председателя в тюрьме в подтекст, оставляя на поверхности текста ключ к пониманию происходящих с ним событий, сообщая читателю о том, что в основе сновидения, увиденного его героем, «несомненно были его сегодняшние переживания».
Следует отметить, что во второй редакции с целью демонстрации тесной связи сновидения и реальности заключения председателя используется сон во сне: «Босой забылся. Ногами он упирался в зад спящему дантисту, голову повесил на плечо, а затем прислонил ее к плечу рыжего любителя бойцовых гусей. Тот первоначально протестовал, но потом и сам затих и даже всхрапнул. Тут и приснилось Босому, что будто бы все лампионы загорелись еще ярче и даже где-то якобы тренькнул церковный колокол. И тут с необыкновенною ясностью стал грезиться Босому на сцене очень внушительный священник. Показалось, что на священнике [,] прекрасная фиолетовая ряса - муар, наперсный крест на груди, волосы аккуратно смазаны и расчесаны, глаза || острые, деловые и немного бегают. Босому приснилось, что спящие зрители зашевелились, зевая, выпрямились, уставились на сцену» [1, с. 357].
В эпилоге, как в первом, так и втором его вариантах, сообщается о сильном воздействии на Ни-канора Ивановича событий его сновидения, то есть заключения, так как он яростно ненавидит театры, поэта Пушкина и артиста Куролесова, узнав о смерти которого, «напился до ужаса» [2, с. 808].
Таким образом, сюжет о председателе жилищного товарищества складывается по следующей схеме: встреча с Коровьевым и Воландом - разоблачение в плутовстве - приведение наказания в исполнение Коровьевым (совместно с Азазелло во второй редакции) - арест, состояние безумия -готовность героя принять свою вину и наказание -заключение в тюрьму, безумие - клиника профессора Стравинского - сохранение памяти о событиях.
Цупилиоти и Нютон, Суковский и Нютон, Библейский и Нютон, Робинский и Благовест, Римский и Внучата и, наконец, Римский и Варенуха. Эти два образа присутствуют с самого начала соз-
дания романа. В первой редакции перед нами предстают два предприимчивых человека, в главе «Мудрецы» описаны их махинации с театральными билетами: «И точно: в Варьете было 2100 мест. К одиннадцати часам был[о]а продана половина. Тут Суковский и Нютон опомнились [от] и кинулись куда-то оба. Через подставных лиц они купили билеты и к полудню заработали, войдя в контакт с барышниками II заработали Суковский 125 рублей, а Нютон 90» [1, с. 45]. После фокусов Во-ланда на магическом сеансе в Варьете, после молний Гараси Педулаева из Владикавказа (особенно о снежном заносе под Ростовом в июне), после фантастических происшествий (Нютон вместо двух колод карт обнаруживает в кармане пиджака два промасленных блина, бросает их в печку, за дверкой которой тут же жалобно замяукал котенок, когда же заслонка печки была отворена, то из нее появился щенок [1, с. 47-48]) герои сразу разбираются в том, кем на самом деле является Во-ланд, после чего оба пытаются бежать за границу, причем о действиях друг друга даже не подозревают. В первой редакции также оформляется первое соприкосновение администратора театра с пространством Воланда и его свиты: «Воровски оглянувшись, Благовест выскочил из реквизиторской и побежал к телефону. Он вызвал номер квартиры Берлиоза и с бьющимся сердцем стал ждать голоса. Сперва ему почудился в трубке свист, пустой и далекий, разбойничий в поле. Затем ветер, и из трубки повеяло холодом. Затем дальний необыкновенно густой и сильный бас запел далеко и мрачно. черные скалы, вот мой покой. черные скалы. Как будто шакал захохотал. И опять „черные скалы. вот мой покой."» [1, с. 48].
Во второй редакции сюжет о финансовом директоре театра оформляется полностью и сохраняется до конца работы над романом: встреча с необыкновенными явлениями, которые требовали обыкновенных объяснений, разоблачающая фин-директора в жадной мечте удаления Степы Лихо-деева из театра Варьете, - встреча с Воландом и его свитой, встреча с Варенухой, ставшим вампиром. Оба варианта главы, повествующие о встрече с Варенухой, остаются незавершенными. В пятой (последней рукописной) редакции романа данная глава была написана полностью, здесь присутствуют: встреча с голой девицей в окне (будущей Геллой) - страх - побег из театра и Москвы. В пятой редакции была также написана глава, повествующая о следствии, здесь оформляется цепь дальнейших эпизодов сюжета о финдиректоре:
«состояние невменяемости» [2, с. 770] - арест -допрос - требование заключить в бронированную камеру и приставить вооруженную охрану. В эпилоге сообщается о последующей судьбе финди-ректора: клиника и лечение в Кисловодске - уход из театра Варьете - поступление на службу в Театр детских кукол в Замоскворечье.
Во второй же редакции оформляется и сохраняется до конца работы над романом сюжет об администраторе театра: встреча с необыкновенными явлениями в связи исчезновением Степы, разоблачающая склонность лгать по телефону и доносить, - избиение Азазелло и Бегемотом, превращение в вампира. Но в этой редакции романа администратор остается вампиром: «- В уважение к вашему административному опыту, я назначаю вас [десятником] центурионом вампиров» [1, с. 251], - говорит ему Воланд по завершении бала. В следующий раз, когда Булгаков работает над этим эпизодом (в пятой редакции), то вводит просьбу Варенухи отпустить его («- Вампиром быть не могу, отпустите. Поплавского до смерти я напугал с Геллой...»), а также неосведомленность Воланда о содеянном его свитой с администратором театра («- Какой такой вампир? Я его даже не знаю. Какой Поплавский? Что это еще за чепуха?») [1, с. 763]. Таким образом, Булгаков вводит в контекст образа администратора ситуацию выбора, который он совершить не способен. Также следует отметить, что в пятой редакции полностью обозначена вина администратора, сформулированная в речи Азазелло: «- Хамить не надо по телефону, ябедничать не надо, слушаться надо, лгать не надо.» [1, с. 763]. В последующей работе Булгаков убирает упоминание в этом ряду ябеды, и читателю требуется по подтексту эпизодов о Варенухе определить, за что свита Воланда его наказывает: он собирается донести информацию об исчезнувшем Степе в соответствующее учреждение.
Глава о магическом сеансе в театре оформляется с самого начала работы Булгакова над романом. В первой его редакции, в отличие от всех последующих, Воланд сам осуществляет фокусы. На вопрос Воланда, чем наградить Благовеста (будущего Бенгальского), публика отзывается: «Голову ему о<торвать!>» (Ф. 562. К. 6. Ед. хр. 1. Л. 126). Получив от публики легкомысленный совет относительно судьбы Благовеста, Воланд обеими руками, со звуком «- Крак!», «как пробку» (Л. 126), отрывает ему голову. На сильно поврежденных листах сложно понять, лучше сказать невозможно, какова реакция зала, исходит ли от него
просьба вернуть несчастному голову, но данная ситуация завершается тем, что Воланд одним взмахом возвращает голову на место (Л. 127). Сильное повреждение страниц не дает возможности сделать вывод о том, что уже в первой редакции герой наказан отрыванием головы из-за своего вмешательства в проведение магического сеанса. В этой же редакции в последующей главе «Мудрецы» читаем: «Пожарный был прост и не врал. Сказал, что, когда голова его отлетела, он видел со стороны свое безглавое тело и смертельно испугался. Воланд, по его мнению, колдун» [1, с. 46]. Таким образом, в первой редакции либо был еще один эпизод с отрыванием головы, либо Благовест здесь является не конферансье, а пожарным.
Недовольство Воланда и его свиты высказываниями конферансье выражается во второй редакции, где схема сюжета о сеансе магии в Варьете складывается полностью и совпадает с окончательным текстом. Так, уже на этом этапе работы Коровьев обвиняет конферансье во лжи: «- Просто он наврал, - пояснил клетчатый и обратился к Мелузи, прибавил, - поздравляю вас соврамши» [1, с. 194]. При этом следует обратить внимание на характер реакции зрительного зала на появление конферансье в начале сеанса магии. Во второй редакции романа зал негативно реагирует на появление конферансье: «Через три минуты с шелестом раздернулся занавес и вышел новый персонаж. Это был пухлый, как женщина, хронически веселый человек в подозрительном фраке и не совсем свежем белье. Весь зал нахмурился, увидев его. Это был конферансье Мелузи» [1, с. 193]. На заключительном этапе работы над этим сюжетом Булгаков снимает такую реакцию зала на появление конферансье, но вводит соответствующую реакцию на его шутки: «Бенгальский сделал паузу, ожидая, что [засмеются] {произойдет взрыв смеха}, но так как никто не засмеялся, то он продолжал <...>» [2, с. 245].
После отрывания головы конферансье оказывается в состоянии безумия: «Курьер побежал за врачом. Бенгальского пробовали уложить на диван в уборной, но он стал отбиваться, сделался буен. Пришлось вызывать карету. Когда несчастного конферансье увезли, Римский побежал обратно на сцену и увидел, что на ней происходят уже новые чудеса» [2, с. 628]. И из главы 13 «Явление героя» мы узнаем, что конферансье оказывается помещенным в клинику Стравинского: «Когда все затихло, гость вернулся и сообщил, что и 120-ая комната получила жильца. Привезли какого-то,
который просит вернуть ему голову» [2, с. 643]. Такой порядок событий в романе сложился не сразу. В первой редакции конферансье после отрывания головы возвращается к своей работе. В главе «Мудрецы», повествующей о действиях двух персонажей, предшественников Римского и Варену-хи, и, в отличие от главы о сеансе в Варьете, сохранившейся полностью, сообщается о судьбе конферансье, пережившего отрывание головы: «Во первых весь состав служащих отравил жизнь Осипу Григорьевичу, расспрашивая, что он пережил [.] осматривали шею Осипа, но шея оказалась как шея без всякой отметины... Осип Григорьевич сперва злился, потом [,] смеялся, потом врал что-то о каком-то тумане и обмороке, потом врал, что голова у него осталась на плечах, а просто Воланд его загипнотизировал и публику, потом удрал домой» [1, с. 46]. Работая над второй редакцией романа, Булгаков создает два варианта рассматриваемой главы. В первом ее варианте отсутствует безумное состояние конферансье: «И Мелунчи удалился со сцены. Под звуки всё того же нелепого марша, который по собственной инициативе заиграл дирижер» [1, с. 200]. Во втором варианте главы о магическом сеансе в Варьете обозначается безумие, охватившее конферансье после потери головы: «Чембукчи, все так же безумно улыбаясь, дошел только до пожарного поста и возле него упал в обморок» [1, с. 326]. И во втором варианте главы о возвращении Варенухи сообщается об «отъезде Чембукчи в психиатрическую лечебницу к профессору Стравинскому <.>» [1, с. 337].
Как мы узнаем из эпилога романа, конферансье проводит в клинике три месяца, по выходе же из нее оставляет службу в театре, утратив свои способности, и, как другие «жертвы луны» в романе, приобретает привычку «<.> каждую весну в полнолуние впадать в тревожное состояние, внезапно хвататься за шею, испуганно оглядываться и плакать» [1, с. 807].
Таким образом, схема сюжета о конферансье включает в себя следующие звенья: встреча с Во-ландом и его свитой - разоблачение во вранье -наказание посредством отрывания головы (Во-ландом в первой редакции, затем его свитой) -безумие - клиника - лишение должности - сохранение памяти о событиях.
В этой же главе мы встречаем еще одного разоблачаемого героя. Сюжет о председателе акустической комиссии сложился в романе с самых истоков его создания. В первой редакции романа на сохранившихся фрагментах страниц главы о сеан-
се в Варьете прочитывается история о разоблачении Воландом Петра Александровича (Ф. 562. К. 6. Ед. хр. 1 Л. 132-132 об.) - звенья этой истории сохраняются до конца работы над романом. Аркадий Аполлонович Семплеяров, председатель акустической комиссии московских театров, на сеансе черной магии в Варьете был разоблачен в «омерзительных преступлениях против верности» [2, с. 769] супруге и в использовании служебного положения в личных целях. В качестве наказания он претерпевает семейный скандал и избиение зонтиком на публике, а затем продолжение скандала дома ночью. После этих событий Аркадий Аполлонович находится в болезненном состоянии: в главе 27 «Конец квартиры № 50» (напомним, впервые в истории создания романа появившейся только в его последней рукописной - пятой - редакции) читатель застает героя на ложе, «<.> на котором тот лежал, испытывая адские терзания при воспоминании о вчерашнем сеансе и ночном скандале, сопровождавшем изгнание из квартиры саратовской его племянницы» [2, с. 769]. Далее сюжет об Аркадии Аполлоновиче включает в себя допрос: «Первый, кому пришлось побывать в светящемся электричеством бессонном этаже, был Аркадий Аполлонович Семплея-ров, председатель акустической комиссии» [1, с. 768]. На этом его злоключения не заканчиваются - Аркадий Аполлонович занимает не свое место и в качестве наказания теряет должность, о чем сообщается в эпилоге романа: «Того в два счета перебросили в Брянск и назначили заведующим грибнозаготовочным пунктом. <.> Дело прошлое, и можно сказать, что не клеились у Аркадия Аполлоновича дела с акустикой и, сколько ни старался он улучшить ее, она какая была, такая и осталась» [2, с. 808]. Следует отметить, что подобное наказание сложилось в контексте этого образа уже в первой редакции романа, где в главе «Мудрецы» сообщается: «Затем вышла „Вечерняя Газета" и в ней громовое сообщение о том, что Аполлона Павловича выбросили из должности в два счета. Следовал[а]о это сообщение непосредственно за извещение<м> исходящим от компетентного органа, укорявшего Аполлона Павловича в некиих не этических поступках. Каких именно сказано не было, но по Москве зашептались, захихикали обыватели „Зонтики. шу-шу, шу-шу."» [1, с. 46].
Таким образом, сюжет о председателе акустической комиссии строится по следующей схеме: встреча с Воландом и его свитой - разоблачение в неверности и использовании служебного положе-
ния в личных целях (Воландом в первой редакции, затем его свитой) - семейный скандал, избиение - болезненное состояние - допрос, на котором он разоблачает сам себя, - «изгнание» из Москвы и с должности.
Примечания
* Здесь и далее ссылки на текст поврежденных рукописей первой редакции романа приводятся с указанием номера фонда, картона и единицы хранения в соответствии с описью архива М. А. Булгакова в НИОР РГБ (Ф. 562), составленной М. О. Чудаковой. Текст других редакций романа приводится по изданию, представленному в списке литературы данной статьи. Для передачи динамики становления текста всех редакций романа мы используем следующие графические условные обозначения. Текст без правки передается прямым простым шрифтом - текст. Текст, вычеркнутый писателем, заключен в прямые скобки и выделен курсивом - [текст]. Текст, вставленный писателем в процессе письма, обозначен полужирным шрифтом - текст. Вставка второго слоя рукописной правки обозначена фигурными скобками, полужирный шрифт - { текст}. Конъектура, приводимая в случае передачи текста на поврежденных листах, пропуска слов, наличия недопи-санных и неразборчиво написанных слов и описок, указана в угловых скобках и выделена курсивом - <текст>. Неразборчивые места обозначены пометой <нрзб.>. Завершение страницы и переход к следующей обозначены двумя прямыми вертикальными чертами ||. Текст черновиков печатается по современной орфографии, однако сохраняется авторская пунктуация и форма написания слов.
Библиографический список
1. Булгаков, М. А. Мастер и Маргарита. Полное собрание черновиков романа. Основной текст: в 2 т. [Текст] / М. А. Булгаков; [сост., текстол. подгот., публикатор, авт. предисл., коммент. Е. Ю. Колышева]. -М.: Пашков дом, 2014. - Т. I. - 840 с.
2. Булгаков, М. А. Мастер и Маргарита. Полное собрание черновиков романа. Основной текст: в 2 т. [Текст] / М. А. Булгаков; [сост., текстол. подгот., публикатор, авт. предисл., коммент. Е. Ю. Колышева]. -М.: Пашков дом, 2014. - Т. II. - 816 с.
Bibliograficheskij spisok
1. Bulgakov, M. A. Master i Margarita. Polnoe so-branie chernovikov romana. Osnovnoj tekst [Tekst] : v 2 t. / M. A. Bulgakov; [sost., tekstol. podgot., publikator, avt. predisl., komment. E. Ju. Kolysheva]. - M. : Pashkov dom, 2014. - T. I. - 840 s.
2. Bulgakov, M. A. Master i Margarita. Polnoe so-branie chernovikov romana. Osnovnoj tekst [Tekst] : v 2 t. / M. A. Bulgakov; [sost., tekstol. podgot., publikator, avt. predisl., komment. E. Ju. Kolysheva]. - M. : Pashkov dom, 2014. - T. II. - 816 s.
Reference List
1. Bulgakov M. A. The Master and Margarita. Complete collection of draft copies of the novel. Main text: in 2 v. [author, publisher, author of the foreword and comments E. Yu. Kolysheva]. - M. : Pashkov Dom, 2014. -V I. - 840 p.
2. Bulgakov M. A. The Master and Margarita. Complete collection of draft copies of the novel. Main text: in 2 v. [author, publisher, author of the foreword and comments E. Yu. Kolysheva]. - M. : Pashkov Dom, 2014. -V. II. - 816 p.
Дата поступления статьи в редакцию: 19.10.2017 Дата принятия статьи к печати: 09.11.2017
