CC BY
43
УДК 32(075) ББК 66.01я7
О.В. Усалко
СИНТЕЗ ТЕОЛОГИИ И ФИЛОСОФИИ КАК ЭКВИВАЛЕНТ МУДРОСТИ
В статье определяется, что эквивалентом человеческой мудрости является синтез теологии и философии. Откровение может помочь философии, сподвигнув исследовать неведомое, и уберечь ее от неверных троп. Откровение идет за разумом в том смысле, что оно содержит множество истин, которые философия неспособна открыть. Эти истины есть строгие тайны, но они не загадки. В то же время философия, храня свои собственные принципы, может быть продуктивно использована теологией.
O.V. Usalko
SYNTHESIS OF THEOLOGY AND PHILOSOPHY
The article highlights that the equivalent of human wisdom is the synthesis of theology and philosophy. Revelation can help philosophy to explore the unknown and to protect it from the wrong paths. Revelation goes beyond the mind in the sense that it contains many true things that philosophy is unable to discover. These true things have strict secrets which are not riddles. At the same time, philosophy having its own principles can be effectively used by theology.
Ключевые слова: религия, теология, вера, разум, откровение, философия, социальная жизнь, социальная роль религии.
Keywords: religion, theology, faith, reason, revelation, philosophy, social-valued life, the social role of religion.
Религия, являясь объединяющей силой на протяжении многих веков, всегда сопровождала жизнь людей. Она пережила многочисленные социальные изменения, что и позволило сохранить ее авторитет для индивидов и социальных групп в обществе. Это объясняет, почему её социальный феномен представляет значительный интерес для философов разных эпох. Философия пытается определить, каким образом религия входит в социальную жизнь, как это влияет на индивидуумов и их взаимное влияние. Какое место и почему занимают в жизни людей религиозные верования? Какую роль она играет в обществе? Является ли это конструктивной или разрушительной силой? Какова задача человека в рамках религии? Философия пытается найти ответы на эти вопросы и раскрыть тайну власти религии над людьми. На данный момент существуют три основные теории, дающие представление о социальной роли религии.
Функционализм является наиболее широко распространённой теорией. Функци-оналистское направление использует систематический подход для каждого конкретного объекта, утверждая, что каждый элемент этого объекта выполняет необходимую роль, которая жизненно важна для того, чтобы обеспечивать равновесие системы, необходимое для ее выживания. Любое изменение в состоянии любого из её элементов влияет на всю систему. Функционализм ориентируется на общество как единство физических лиц и их взаимодействий, поддерживаемых различными социальными институтами. Он исследует религию на макро-уровне, анализирует влияние религиозной практики и её условные обозначения на различные аспекты жизни общества в целом, а
также устойчивую гармонию между ее элементами. Согласно функциональному подходу, религия может выполнять разные задачи, например, создавать единство, разъяснять и внедрять различные социальные нормы в жизнь человека, научить людей избегать вероятных последствий своих поступков; она направлена на упрощение идеи или события, которое трудно понять. Крайние современные функционалисты даже утверждают, что религия является жизненно важным для выживания человеческой расы и что это только средства для обеспечения перехода от эгоизма к альтруизму.
Понятие функционализма в социологии было рассмотрено Эмилем Дюркгеймом. Общество рассматривается им как система, которая стремится сохранить определенный баланс и вернуться к нему как можно скорее, если происходят некоторые дисфункции. Эмиль Дюркгейм, как основатель функционализма, определяет религию как систематическое расположение определенных знаний и практических действий, связанных с верой в бога и священные предметы. Он утверждал, что, для того чтобы понять религию, надо признать эти святыни или символы и их роль в социальной жизни. Для того чтобы оценить важность роли религии в социальных взаимодействиях, Дюркгейм рассмотрел религиозные культы различных примитивных народов, таких, как австралийские аборигены. Их социальная система основывалась на клановой системе. Каждый клан поклонялся своему тотему. Тотем обычно был представлен несколькими природными силами или живыми существами. Он представлял собой какой-нибудь материальный объект, который использовался во время священных ритуалов. Дюркгейм сделал вывод о том, что для этих племен тотем представлял не только Бога, но и общество в целом. Таким образом, они оба почитались. Было понятно, почему необходимо поклоняться Богу. Но зачем сакра-лизировать общество? Дюркгейм объяснил, что таким образом человек осознает вещи и явления, находящиеся за пределами его понимания. То же самое происходит и с пониманием социальных явлений.
Другой выдающийся теоретик функционализма Б. Малиновский [1] изучал малые группы, чтобы определить социальную роль религии. Его исследования привели к выводу о том, что религия оказывает успокаивающее действие на людей, особенно в стрессовых условиях. Этот вывод был основан на том, что религия проникла в основные для человека события, например, такие, как брак или похороны. По мнению Б. Малиновского, смерть имела особое значение, так как это означало, что общество потеряло одного из своих членов. Человек нашел в религии очень полезное утешение в виде жизни после смерти. Путем проведения похорон, религия облегчает боль и стресс, предотвращая возможные социальные взрывы. В частности, Малиновский изучал некоторые племена островов Тробриан в Бирме, которые имели особый обряд, совершаемый туземцами, прежде чем отправиться на рыбалку, которая была их единственным занятием. Этот ритуал помогал преодолеть страх перед тем, что может случиться (море было непредсказуемой средой для туземцев). Исследователь пришел к выводу, что религия помогает людям перед лицом неизвестного будущего [1].
В общем, функционализм определяет религию как позитивный элемент общества, объединяющий людей, помогающий поддерживать социальное равновесие и предотвращающий процессы десоциализации. Функционалисты определяют, что религиозные институты выполняют функции, необходимые обществу для выживания, создания индивидуальных моделей поведения, которые являются полезными для социального баланса. Религия также рассматривается как мера согласования интересов индивида и общества в целом. Функциональный подход позволяет людям иметь разные уровни религиозной вовлеченности. Современный функционалист Йингер
Милтон [2] также обратил внимание на то, что в современном обществе религия уже распространила свое влияние на повседневную жизнь, это означает то, что отношение к религии вдруг становится связанным с обыденным сознанием. Религия помогает людям определить их роль в обществе, давая им ощущение безопасности и знакомство с другими людьми в определенной группе.
Н. Макиавелли и Т. Гоббс были первыми мыслителями, которые ввели понятие конфликта. Они применили термин «циничный реализм» для описания общества: мотивы индивидуального поведения были основаны исключительно на личном интересе. Каждое общество имеет определенную идеологию, представленную в системе верований (религии), которая часто используется с учетом интересов участвующих сторон.
Но сущность конфликтологической теории лежит в идеях Карла Маркса. По мнению К. Маркса, движущей силой социального бытия является труд, который дает людям средства для удовлетворения своих основных потребностей (например, пища, кров). Этот труд социально организован и определяет основные характеристики общества, делая тех, кто осуществляет производство, его конструкторами, творцами. К. Маркс считал, что экономика была основой для создания различных социальных институтов, что определило форму общественного сознания каждого человека.
К. Маркс увидел в капитализме доминирующую структуру современного экономического взаимодействия, в которой капитал принадлежал небольшой группе лиц, эксплуатирующих трудящихся. Труд последних использовался для производства различных товаров, для получения прибыли незначительной группы, им платили значительно меньше стоимости фактически произведенного. Возникает социальный конфликт: эти два класса нужны друг другу так, как предоставляют друг другу то, что у других не было, но их интересы диаметрально противоположны. Для того чтобы удержать трудящихся под контролем, были приняты различные меры: политические, экономические и, конечно же, религиозные. Марксистская конфликтология видит религию в качестве инструмента, используемого для того, чтобы заставить трудящихся принять сложившийся эксплуататорский уклад социальной жизни. «Религия -это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому, как она - дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа» [3, т.1, с.144]. К. Маркс считал, что в конечном итоге рабочие захватят (в результате их растущего сознания) власть в обществе и создадут новую модель экономических отношений - социализм.
Объединяющим, срединным звеном между теорией конфликта и интеракцио-низмом можно считать идеи Макса Вебера [4]. Ученый продолжил развитие взглядов К.Маркса и охарактеризовал в своей теории новые уровни конфликта. В отличие от К. Маркса, М. Вебер сместил фокус конфликта на контроль средств насилия, которые служили для подавления оппозиции. М. Вебер ясно показал, какую роль играла религия в жизни общества. Он рассматривал религию как способ эмоционального сплачивания людей, используемый государством. Религиозные обряды создают сильное чувство солидарности внутри группы, создается эмоциональное единство через применение символов, различных духовных техник. Религия может также использоваться в качестве средства поиска союзников против общего врага. Благодаря этой концепции, М. Вебер показал, что религия выступала инструментом манипуляции, создавая предпосылки для расслоения общества (например, стратификация в отношениях и сложившихся позиций религиозных лидеров, членов группы, последователей).
Согласно теории конфликта, каждый человек действует в своих собственных интересах, имея возможность влиять на самоощущение других людей в своих
интересах. На личностном уровне индивидуум постигает реальность через межличностное общение, что обращает нас к теории интеракционизма.
Интеракционизм (символический интеракционизм) является еще одной важной социологической теорией. Некоторые его идеи были взяты от К. Маркса, М. Вебера и развиты Дж. Мидом, Г. Блумером и Ч. Кули [5]. Эта теория концентрирует внимание на субъективной стороне поведения человека в рамках социального развития. Она фокусируется на личности, а не на обществе. Согласно интеракционизму, каждый человек играет определенную роль, способную изменить поведение окружающих. Это происходит потому, что человек способен понять и прочитать смысл действия других людей, который воспринимается как символ. Более того, каждый индивид воспринимает себя и свои действия как символы. Взаимодействуя друг с другом, индивиды постоянно находятся в процессе интерпретации символов, которыми они обмениваются, творя мир вокруг себя. Интеракционизм признает людей в качестве активных участников общественной жизни как конструкторов общества. Его внимание сосредоточено на отдельных взаимодействиях, умаляя важность установленных норм (например, в функционализме и конфликтологии). Согласно интеракционизму, переменчивый характер переговорного процесса между членами общества образует постоянно меняющуюся социальную реальность, которая, тем не менее, остается в рамках устойчивой совокупности правил, регулирующих эти взаимодействия. Он уделяет особое внимание роли отдельных лиц, способных определять социальные отношения, полагая, что условия их могут быть предварительно определены. Важно понимать, что люди не просто реагируют на символы, но и рационально оценивают значение их действия.
Согласно интеракционизму, религия - это определенная идеология (система символов), которая помогает людям относиться к вещам, которые выше их понимания, определенным образом проследить развитие жизни. Религия на волне идеологии создает контур соответствующего поведения и включает его в сознание людей. Участие в религиозных церемониях - способ убедиться в правильности своих убеждений, средство навязывания определенных символов.
Представленные в этой статье теории рассматривают религию не как истину, а как иллюзию истины, оказывающуюся под влиянием различных переменных. Функционалисты рассматривают религию в качестве объединяющей силы членов общества на основе чувства солидарности. Они утверждают, что религиозные символы - это отображение человеческих ценностей, которым придаётся особое значение в религиозных церемониях и ритуалах, так как они способствует укреплению единства в социальных группах. Функционализм определяет религию как положительный элемент общественной системы, поскольку она вводит еще и неземную реальность для человека, помогая ему забыть о стрессах повседневной жизни. Согласно функционализму, религия полезна в плане того, что является важным условием для выживания общества.
Теория конфликта видит религию в качестве специального препарата для определенных социальных групп (по К.Марксу, «опиум для народа»). Это один из способов для угнетенных ощущать единство с угнетателями. Это жестокий инструмент в руках правящего класса, который используется для создания иллюзии, что судьба трудящихся не может быть другой. Религия относится только к далёкому будущему, обещая вознаграждение или лучшую жизнь после смерти (в загробной жизни). В соответствии с конфликтологической теорией религия блокирует идею о том, что образ жизни эксплуататорского общества приносит выгоду лишь немногим, в то время как большая часть общества страдает от несправедливости. Интересно отметить, что
и Э. Дюркгейм, и К. Маркс предсказывали, что религия исчезнет из общественной жизни, оказавшись никому не нужной. Но, как показывает реальность, трудно излечить социум от этой «наркотической зависимости» (К.Маркс).
Символический интеракционизм сосредоточивается на социальных индивидах и их взаимодействиях, через которые определяются социальные институты. Эта теория рассматривает общество как постоянно меняющийся символический организм. Важность религии, в первую очередь, определяется через её значение для каждого отдельного индивида. Интеракционизм признает религию как очень мощный социальный институт, потому что если он преуспевает в самоутверждении в качестве символической системы какого-либо индивида, то становится единственно правильным путём для этого человека в интерпретации мира вокруг него. Религиозные обряды рассматриваются этой теорией в качестве очень важных постулатов подтверждения народной системы верований, закрепляющих определенную интерпретацию мира. В общем, интеракционизм - это очень субъективный социологический подход.
Социальные мыслители XIX века - Огюст Конт, Герберт Спенсер, Эмиль Дюркгейм, Макс Вебер, Карл Маркс и Зигмунд Фрейд - считали, что религия будет постепенно исчезать и, что важно, перестанет быть существенным социальным явлением индустриального общества. Они были далеко не одиноки в своих взглядах на религию. Еще в эпоху Просвещения ведущие мыслители в области философии, антропологии, психологии постулировали, что богословские суеверия, символические литургические обряды и священные практики являются продуктом прошлого. Социальная смерть религии так же была общепринята в общественных науках на протяжении большей части двадцатого века. Они рассматривали в качестве основной модели социологического исследования секуляризацию, бюрократизацию, рационализацию и урбанизацию, которые представляют ключевые исторические революционные трансформации средневековых аграрных обществ в современные промышленно развитые страны. Чарльз Райт Миллс подытожил, что секуляризация - это следствие исторического процесса ослабления господства священного, которое должно полностью исчезнуть. Однако в течение последнего десятилетия этот тезис о медленной и постоянной смерти Религии стал предметом растущей критики.
Современные критики указывают на несколько показателей религиозного здоровья и жизнеспособности, начиная с продолжающейся популярности церкви в России и США, роста фундаменталистских движений и религиозных партий в мусульманском мире, евангельского возрождения, охватившего Латинскую Америку, и заканчивая этно-религиозными течениями на Востоке. Рассмотрев эти процессы возрождения религии, один из главных сторонников секуляризации 60-х годов XX века, американский социолог Питер Л. Бергер [6] отказался от своих прежних идей. По его мнению, мир сегодня в некоторых местах более религиозен, чем когда-либо, что может означать ошибочность «теории секуляризации». А такие социологи, как Родни Старк и Роджер Финке, предполагают, что настало время похоронить теорию секуляризации. Очевидно, что религия не исчезла из мира, хотя посещаемость церквей в Европе упала. О. Конт, Э. Дюркгейм, М. Вебер и К. Маркс ввели в заблуждение своими представлениями о религиозном упадке в промышленно развитых обществах.
Возможность существования религиозной философии активно обсуждалась в конце 20-х и начале 30-х годов XX века, особенно во Франции, где несколько выдающихся историков философии, включая Эмиля Брейера [7], настойчиво отрицали, что подобная вещь когда-либо существовала или могла бы существовать. Э.Брейер считал, что
это такой же абсурд, как и христианская математика или христианская физика. По его мнению, истинная философия была задушена христианскими догмами в средневековье и не воскрешалась до XVII в., когда Декарт возобновил то, что было заложено греками. В противовес ему Этьен Жильсон ^Шоп) определяет, что каждая философия считает христианское откровение как необходимый помощник разума. В серии книг и статей, опубликованных им, он убедительно доказывает, что библейская концепция Бога, творения, истории и человеческой личности оказала решающее влияние на всю историю современной философии [8].
На наш взгляд, философия - это модель мысли; она объединяет массу знания, в котором элементы держатся вместе в ограниченном единстве путем логической связи. В идеале система должна постигать реальность во всех ее проявлениях, но ни одна философская система не достигает идеала, так как из-за ограниченности человеческого разума и особенностей культур каждая философская система частична и не закончена.
Философия оперирует принципом естественного разума (причины), используя свои собственные методы, которые отличаются от теологических. Хотя философы между собой не согласны насчет методов своей дисциплины, они, кажется, бездуховны в утверждении того, что философия не берет доказательств из слова Божьего, полученного верой.
Теология, напротив, это мыслительное понимание Божьего слова в свете веры. Вера - свободное послушное и глубоко личное решение, с помощью которого кто-либо посвящает себя Богу и признает то, что открывается в божественной истине. Главная цель теологии - обеспечить понимание откровения и тем самым способствовать вере. Христианские философы не достигли согласия в том, как философия относится к вере. Классическая позиция делится на три главных типа.
Согласно представлениям первой школы, иногда называющейся августинианской, христианская философия - единственно верная и адекватная философия. На заре христианства такие апологеты, как Юстин (Иустин) и Клемент, утверждали, что христианство - это истинная философия, но они использовали термин «философия» в широком смысле, как эквивалент человеческой мудрости. В Средние века Св. Ансельм резко разграничил веру и разум. Принимая существование Бога и факт Воплощения как гарант веры, он пытался показать истины путем «необходимых причин», что заставило бы иудеев и язычников, которые не верят в авторитет Писания, согласиться. Видимо, он считал, что преуспел в своем труде. Много позже рационалисты, такие, как Г. Гегель, утверждали, что тайна Троицы и Воплощения, исконно принятые на веру, могли быть показаны чистым разумом, и, чтобы утвердить их за истину, вера бы не понадобилась.
Г. Гегель и его школа, будучи рационалистами, были убеждены, что разум превыше веры. Они объединили теологию с философией, позволив первой быть поглощенной второй [9].
В XIX в. традиционалисты, отрицая автономию разума, считали, что вся истинная философия основана на божественном откровении, принятом на веру. В ХХ веке Жильсон пришел к выводу, что в размышлениях о Боге и вещах, необходимых для спасения, «никто не может претендовать на постижение истины, пока он не примет откровение как своего охранника от ошибки». Он утверждал, что замечательные успехи философов средневековья были достигнуты благодаря откровению. Жильсон понимает христианскую философию как философский момент в религиозной теологии. В то время как сохраняется формальное разграничение двух дисциплин, он аргументированно показывает, что невозможно пытаться развить философию отдельно от теологии [10].
Вторая классическая позиция является прямой противоположностью первой. Вместо того чтобы говорить, что философия должна быть религиозной, неотомисты Лувенской школы (университет в Лувен-ля-Нёв) следуют по стопам «Кардинального желания» священника-позитивиста Д. Мерсье, говоря, что философия должна строго исходить из ее собственных методов, без допущения влияния веры [11]. В дальнейшем представители этой школы настаивали на том, что философия должна быть открыта на равной основе и верующим, и неверующим. Xристианские философы не должны позволять себе быть изолированными, в случае, если бы позиция Жильсона превалировала. Последователи Мерсье, как христианские верующие, также допускали откровение. Они настаивали на том, что возможно размышлять о божественном откровении научным путем. В соперничестве с рационалистами в том, что христианская философия невозможна, Ловенские неотомисты отвергали негативную оценку Брейера о средневековой философии. Факультеты философии в средневековых университетах, по их мнению, достигли значительных успехов в строго философской сфере без позволения вере или теологии вмешиваться.
Две классические позиции, таким образом, далеки друг от друга. Первая школа утверждает, что философия должна быть христианской, так как она требует позитивного влияния веры. Вторая отрицает возможность христианской философии на основании того, что философия должна быть продуктом разума.
Идеи Жака Маритена [12] немного отличаются от идей Жильсона, говоря, что человеческий разум хотя и ограничен, но может достичь значительного понимания вечных вопросов без помощи откровения. Откровение свидетельствует о множестве естественно познаваемых истин, таких, как существование Бога, духовность разумной души и зависимость целого мира от творческой силы Бога. Истины эти можно узнать как путем откровения, так и разумом. Xристианские философы могут принять веру, чтобы определить, где лежит истина, но, как философы, они обязаны установить выводы по независимому умозаключению. Маритен делает вывод с типично схоластическим оттенком: философия может быть христианской для упражнения, но не для того чтобы детализировать вероучение. Xристианская философия - это философия, ведомая мыслителем, который черпает истины из откровения.
Вторая промежуточная позиция обычно соотносится с Морисом Блонделем [13]. Он говорил, что неотомисты, такие, как Маритен, относились к философии как к слишком самодостаточной системе, в которой откровение могло появиться как просто нарушитель порядка в ней. В таком случае весь сверхъестественный порядок должен быть написан неверующими как ненужное нагромождение над самодостаточным миром ума и опыта. В качестве альтернативы этому Блондель определял, что философия, когда оперирует без отношения к вере, неизбежно становится ограниченной в своих пределах. Это можно обнаружить внутри человеческой личности, стремящейся к цели, которую разум не может открыть. Блондель отвергал идею христианской философии, основанной на откровении, но он утверждал, что философия ведет к открытию истины.
Можно согласиться с Жильсоном в необходимости для философии быть информированной о христианском откровении, чтобы узнать самые важные истины естественного порядка. Философия естественно ориентирована на откровение. Позиции Жильсона и Блонделя таким образом корректируют и дополняют друг друга.
Основываясь на этих классических позициях, можно различать три отношения философии к вере. Это философия с приоритетом веры, философия с позитивным влиянием веры и философия, чьи функции в теологии необходимы для понимания веры.
В описании первого постулата философии принимаем тезис Маритена, что существует аутентичная философия вне веры. В утверждении этой позиции можно опереться на идеи Платона и Аристотеля, которые показали возможность разума различить умопостигаемые особенности реального порядка вещей. Они провели внушительную работу по созданию метафизических принципов непротиворечия, достаточности разума и каузальности.
Если соглашаться с Блонделем, то можно сказать, что автономная философия не самодостаточна. Путь философии не может быть без веры. Как вера ищет понимания, так и понимание ищет веры. Философия может служить подготовкой к пониманию Евангелия.
Это в основном позиция томистов, берущая начало задолго до Блонделя. Ещё до христианства Платон признавал, что есть вопросы, на которые философ не может ответить без помощи Божества. В «Федоне» Платона Симмий признается Сократу в сложности достижения уверенности насчет судьбы души после смерти. Он говорил, что мудрец должен взять лучшую и наиболее неопровержимую из человеческих теорий и позволить ей служить плотом, на котором он будет плыть по жизни, если он сможет найти какое-либо слово Бога, которое будет его вести уверенно и безопасно [14].
Неполноценность разума была иначе выражена Кантом, который заявлял, что в показе некомпетентности разума достичь умозрительной уверенности в вопросах, касающихся Бога, свободы и бессмертия, он оставлял место вере. Кант крайне минимизировал масштаб теоретического разума, и его концепция веры можно свести к христианской ортодоксии, но мы можем согласиться с его тезисом, что признанием ограниченности ума мы можем лучше оценить нужду в вере.
Опираясь на посткантовскую личностную феноменологию, можно определить философию как свод выводов, как модель исследования, как, прежде всего, процесс исследования.
Философия, в ее августинианской перспективе, - это не бесстрастное исследование; она должна быть творчеством. Неутолимую жажду к истине Бог вселил в человеческие сердца. Современная философия имеет великую пользу, фокусируясь на человеческом духе и его стремлении к пониманию истины. Философ должен быть ведом страстью к вечной истине, страстью, которую может усилить вера. Философ, мыслящий принципом актуального существования, не чужд вере.
Среди великих философов, ведомых страстью к вечной истине, можно назвать Ансельма, Бонавентуру, Фому Аквинского, Джона Генри Ньюмана, Антонио Розмины, В. Соловьева, В. Лосского, всех, кто философствовал в свете христианской веры [15]. Вера очищает философский разум вдвойне. С одной стороны, он лечит философию от гордыни. С другой стороны, вера вселяет в философию отвагу заниматься очень сложными вопросами, такими, как проблема зла и страдания, которые могут быть разрешимы только через откровение.
Откровение, как уже сказано, помогает разуму открыть чистую истину, которая в принципе доступна разуму, но может никогда не быть найдена без откровения. В эту категорию вмещаются идеи творения как действие свободного и личного Бога; грех как оскорбление Бога; благородство, свобода и равенство человеческих личностей.
Откровение может помочь философии, сподвигнув ее исследовать неведомое и уберечь ее от неверных троп. Откровение идет за разумом в том смысле, что оно содержит множество истин, которые философия неспособна открыть. Эти истины есть строгие тайны, но они не загадки.
Поскольку откровение приходит от божественного Логоса, то оно постигаемо. С помощью философии теолог может достичь ограниченного, но очень продуктивного понимания таких тайн. Спекулятивная теология делает полезной философию в ее размышлениях на открытые истины, например, Троица, союз двух природ личности Иисуса и идеи греха и искупления, которые лежат в основе морали теологии. Философия, храня свои собственные принципы, может быть продуктивно использована теологией. Эта утилизация никак не нарушает автономию философии, ибо, если философия будет денатурализована, она не сослужит своей особой службы. Одно из достоинств философии - это показать, что истина догматических формул не связана с каким-либо временем или культурой. Истина универсальна по своей природе.
Хотя разум не может доказать существование или даже возможность строгих тайн, таких, как Троица и Воплощение, он может показать ошибки тех, кто пытается продемонстрировать их невозможность. Философский разум может показать аналогии между законами природы и красоты; он может показать внутреннюю связь целого сверхъестественного закона, декларируемого христианством, проливая свет на каждую открытую истину, показывая ее гармонию с другими истинами и с целями человеческого существования. Размышление о фактах откровения может показать в итоге, что истины веры исполняют те вдохновения человеческих сердец, которые, как показал Блондель, не могут быть удовлетворены чем-либо внутри закона природы.
Христианская мудрость содержит синтез теологии и философии, каждая из которых поддерживает и извлекает пользу друг из друга. Интегральная христианская мудрость, которую иногда называют теологией, основана на полных источниках разума и откровения в равной степени. Это показано в интеллектуальных работах Августина, Бонавентура и Фомы Аквинского, которые хотели достичь универсальной мудрости, объединив тотальность знания под покровительство веры.
Вера и философский разум есть два крыла, на которых человеческий дух парит в созерцании истины.
Список литературы
1. Малиновский Б. Магия, наука и религия. Сер. Философские технологии. Социокультурная антропология - М.: «Рефл-бук», 1998. - 304 с.
2. Йингер Дж. Социологический взгляд на религию II Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии I Сост. В.И. Гараджа, Е.Д. Руткевич. - М.: Аспект Пресс, 1996. - 775 с.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения в тридцати девяти томах - М.: Государственное издательство политической литературы, 1954-1956. - 25000 с.
4. Вебер М. Образ общества. Избранное. М.: Юрист, 1994. - 704 с.
5. История социологии в Западной Европе и США I Под ред. Г.В.Осипова. - М.: Норма (Издательская группа Норма - Инфра-М), 2008. - 576 с.
6. Бергер П. Приглашение в социологию - М.: Аспект Пресс, 1996. - 168 с.
7. Brehier E. Histoire de la philosophie. Paris: PUF (Quadrige), 1983.
8. Жильсон Э. Избранное: Христианская философия. РОССПЭН, М. 2004. - 704 с.
9. Ильин И. А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. - СПб. : Наука, 1994. - 541 с.
10. См. Жильсон Э.: "Index scolasticartesien", 1913; "Le thomisme", 1921; "La philosophic au moyenge", 1922; La philosophic de Saint-Bonavanture", 1924; "Saint Thomas dе Aquin", 1925; "Saint Augustin", 1930; "Lesprit de la philosophic medievale", 1932; "Dante et la Philosophie", 1939; 'ЪаБй^ et ^essence", 1948; "Existenialisme chretien", 1948; "Jean
Duns Scotus", 1952; "Introduction a la philosophie chretienne", 1960; "La philosophie et la theologie", 1960; "La philosophie au moyen age", v. 1-2, 1976.
11. Vries J. Die Grundbegriffe der Scholastik. Darnstadt. 1988. - 255 рр.
12. Маритен Ж. Философ в мире. М. 1994. - 192 с.
13. Blondel M. Exigences philosophiques du christianisme (1950). Paris: Les Presses Universitaires de France, 1950. - 307 pp.
14. Платон. Собрание сочинений. В 4 т. / Под общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. (Серия «Философское наследие»). - М.: Мысль. 1990-1994. - 654 с.
15. Быховский Б. Э. Неотомистская критериология, в кн.: Практика - критерий истины в науке, М.: Издательство социально-экономической литературы, 1960. - 461 с.
