CC BY
651
СИМВОЛИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ КОЛОСА, ЗЕРНА, РЖИ И ХЛЕБА КАК ВОПЛОЩЕНИЕ ПОЭТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ БЫТИЯ БЕЛОРУСОВ
С.А. Гринберг
УО ГОСШ № 10
ул. Путна, 3, Витебск, Беларусь, 210026
В статье предпринята попытка сопоставительного анализа символических образов колоса, зерна, ржи, хлеба в художественных текстах русских авторов и русскоязычных текстах белорусских билингвальных авторов. В результате было выявлено как общее, так и различное в художественном осмыслении данных образов представителями двух близкородственных языковых культур.
Ключевые слова: символ, художественный текст, языковая культура, билингвальный автор, национальная картина мира, поэтическая концепция, индивидуально-авторская интерпретация.
На протяжении всей жизни человека сопровождают различные символы, в качестве которых могут выступать практически любые предметы: природные явления, животные и растения, мифологические существа и др. «Способность отдельных текстов, доходящих до нас из глубины темного культурного прошлого, реконструировать целые пласты культуры, восстанавливать память наглядно демонстрируется всей историей культуры человечества... В этом смысле тексты тяготеют к символизации и превращаются в символы культуры», — отмечает Ю.М. Лотман [8. С. 106—107]. Нельзя не согласиться с утверждением В.А. Масловой, что «символ так же древен, как сам человек, его сознание и язык. Со временем через символы человек начинает осознавать святая святых культуры — смыслы, живущие в глубине души и связывающие людей в единое целое по типу переживания мира. Таким образом, символ становится знаком «языка» культуры» [9. С. 175].
Белорусы — этнос, который один из последних среди славян продолжал оставаться крестьянским. Земледелие являлось основой жизнедеятельности белорусского народа на протяжении многих веков. С давних пор зерно, колос, рожь (бел. «жыта»), хлеб стали для белорусов самыми близкими словами и понятиями. Природа имеет единые законы развития, она находится в постоянном обновлении, перевоплощении. И первостепенная роль в этом движении принадлежит именно зерну. Человек всегда стремился познать вечный круговорот времени и жизни. Зерно вмешает в себя многовековой код духовно-исторического бытия. Еще в Библии (Ветхий Завет) нашел отражение универсальный закон существования природы, который заключается в извечном прорастании, повторении, симбиозе. Из семени, зерна «прорастает» все — рождается жизнь в ее неповторимости.
Человек издавна ощущал необычайную таинственность и чудесную силу зерна, стремился влиять на его прорастание и рост, пользуясь при этом определенными магическими действиями, заговорами, заклинаниями. В поверьях и представлениях восточных славян хлеб осмысливался как символ жизни, плодовитости,
деторождения, благополучия. Хлебом-солью на Руси и на Беларуси встречали гостей, новобрачных. Белорусы, прежде чем срезать первые колосья, читали молитву, клали на землю хлеб-соль и только потом начинали жатву. В белорусских деревнях и селах издревле жатву начинала молодая замужняя женщина, готовящаяся стать матерью. Именно ей — продолжательнице рода — доверялось посодействовать урожайности матери-земли [6. С. 150].
Наиважнейшей зерновой культурой белорусов издревле являлась рожь, поэтому она значительно мифологизирована в народном сознании. В переводе на белорусский язык слово «рожь» означает «жыта». Интересно, что у существительного «рожь» в русском языке есть эквивалент «жито» — местное название для ржи, ячменя или вообще для зерна. Определенный интерес представляет этимология данного слова. В переводе со старославянского языка слово жито означает «зерно, плод». Изначально праславянское *й1о имело значение «злаковое растение», «зерно», «еда из зерна». Таким образом, очевидна связь белорусского «жыта» с глаголом «жить» [11. Т. 3].
Еще с давних времен у белорусов сохранилось бережное отношение к хлебу. Так, они никогда не скармливали хлеб скоту, независимо от материального положения. До сих пор, поднимая оброненный хлеб, белорусы говорят: «Ах, боженька ты мой!» или «Прости, боже», так как хлеб для них — это Божий дар, отсюда к нему почти религиозное отношение на белорусской земле.
Русскоязычные художественные тексты белорусских авторов-билингвов насыщены образами-символами колоса, зерна, хлеба, отражающими национальное видение мира белорусами.
Так, в стихотворении известного белорусского поэта М. Богдановича колосья ассоциируются с образом матери-земли, которая вскормила и взрастила их:
...Все уже спало, и только березы шептались,
Только осины шумели, и только колосья
Землю родную, качаясь в полях, целовали... [2. С. 14].
Сравнение черного (ржаного) хлеба с землей встречается и в исторических романах известного белорусского писателя В. Короткевича:
«Мужчина достал из-за пазухи кусок хлеба, черного, как земля» [5. С. 450]; «Но чаще я видел последнюю картошку в миске, черный, как земля, хлеб» [4.
С. 354].
Подобную коннотацию можно встретить и в художественных текстах русских поэтов, например, у Н.И. Рыленкова:
Кому какой дается жребий,
Какая песня под луной,
А я взрастал на черном хлебе,
То хлеб земли моей родной... [10. С. 693].
В другом стихотворении М. Богдановича («К беременной») зреющее в колосе зерно сравнивается с зарождающейся в утробе матери новой жизнью, ибо фило-
софский смысл человеческого существования заключается в постоянном обновлении через детей и внуков, в смене поколений:
Дитя, что в колосе зерно,
Не у тебя ль под сердцем зреет!
И сердце темное светлеет,
Добрей становится оно... [2. С. 67].
В сонете «Среди песков Египетской земли...» М. Богдановича образ зерна получает индивидуально-авторскую интерпретацию — становится символом национально-духовного возрождения белорусской земли:
Не это ль символ твой, земля Отчизны!
Народ проснулся, пробудился к жизни,
И дух его вовеки не уснет... [2. С. 54].
Символично и название романа белорусского писателя В. Короткевича — «Колосья под серпом твоим», в котором отражена историческая ситуация в Беларуси накануне восстания 1863 г. Короткевич восхищается своими предками — мужественными, свободолюбивыми людьми, которые умирали с чувством собственного достоинства ради будущего, как умирают колосья под серпом жнеи, чтобы потом сделаться хлебом. «Бедные, бедные люди! Как колосья, как травы под серпом твоим, грубая сила...», — восклицает автор [4. С. 379].
О том, что хлеб, рожь являются настоящей святыней для белоруса, о бережном к ним отношении упоминает и в военной прозе В. Быков:
«...И Костя подумал, что нельзя было мять несжатую рожь. В деревне всегда за это ругали» [3. С. 24];
«...Но дорога с километр тянулась у самой опушки вдоль поля, ярко зеленевшего густыми полосками озими. Война войною, а крестьянская душа без земли не могла: в деревнях и пахали, и сеяли» [3. С. 143].
Образ хлеба как дара божьего возникает и в произведениях В. Короткевича.
«Всюду отрава, только хлеб чистый, божий», — восклицает одна из героинь его романа «Дикая охота короля Стаха» [5. С. 450].
Таким образом, очевидно, что мир природный и мир человеческий имеют в национальном белорусском сознании один исток бытия. Образ «жыта» (ржи) — символ общечеловеческого существования. Идея умирания-воскрешения зерна — одна из центральных в поэтической концепции белорусов. Она является эмоционально-смысловым ядром художественного сознания. Образы-символы зерна, колоса, «жыта», хлеба получили и многоаспектную индивидуально-авторскую трактовку, глубокое духовно-человеческое измерение и наполнение.
Однако если для белорусов зерно, хлеб, рожь — национальная святыня, Божий дар, то в сознании носителя русской культуры зерно, хлеб прежде всего символ богатства. Подтверждение этому находим в художественных текстах классиков русской литературы.
Так, у А.В. Кольцова, который вошел в русскую литературу как певец жизни простого народа — земледельца, труженика, в стихотворении «Песня пахаря» есть такие строки:
... С тихою молитвой Я вспашу, посею:
Уроди мне, боже,
Хлеб — мое богатство! [10. С. 153]
Подобную коннотацию встречаем и в лирике В. Майкова, например в стихотворении «Майский дождь»:
«Золото, золото падает с неба!» —
Дети кричат и бегут за дождем...
— Полноте, дети, его мы сберем,
Только сберем золотистым зерном
В полных амбарах душистого хлеба! [10. С. 270]
Образы колосьев, ржаного поля, хлеба встречаем и в творчестве русских поэтов-эмигрантов. Однако для них они приобретают более широкий символический контекст — становятся символом родины, ее неповторимости, красоты. С ними связаны воспоминания о родной земле, чувство любви и тоски по ней. Они воплощают незримую связь человека со своей историей.
Так, у И. Бунина в одном из стихотворений есть такие строки:
И забуду я все — вспомню только вот эти Полевые пути меж колосьев и трав —
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленям припав [10. С. 344].
Не менее известны и поэтические строки из стихотворения Марины Цветаевой:
Русской ржи от меня поклон,
Полю, где баба застится... [10. С. 406].
Таким образом, символические образы зерна, колоса, ржи, хлеба широко представлены в русскоязычных художественных текстах как русских, так и белорусских авторов. В художественном осмыслении данных образов представителями двух близкородственных языковых культур имеется как общее (философское осмысление данных образов, отражающее универсальный закон существования природы и человека, бережное отношение белорусов и русских к хлебу, уважение к труду земледельца), так и различное, сугубо национальное видение мира.
Приведенные примеры, на наш взгляд, достаточно репрезентативно демонстрируют способность билингвальной личности к эффективной герменевтической деятельности — овладевать иным языком как способом описания действительности. Это подтверждает мысль У.М. Бахтикиреевой о том, что благодаря особой речемыслительной деятельности творческой билингвальной личности происходит вычленение смыслов, присущих обеим языковым культурам, достраивание
этих смыслов до необходимой полноты в русской языковой системе с целью их передачи носителю русского языка [1]. Этим определяется свойство билингваль-ной личности отражать действительность в ее национально-специфическом варианте, инварианте и в ее глобальном проявлении.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Бахтикиреева У.М. Творческая билингвальная личность: русскоязычный национальный писатель и особенности его русского художественного текста. — М.: Триада, 2005.
[2] Богданович М. Венок. — Мн., 1991.
[3] Быков В. Знак беды. Повести. — М.: Известия, 1986.
[4] Короткевич В. Колосья под серпом твоим. — Мн.: Маст. лгг., 1977.
[5] Короткевич В. Черный замок Ольшанский. Дикая охота короля Стаха. — Мн., 1984.
[6] Крук I.I. Следам за сонцам: Беларусга каляндар: святы, абрады, паэз1я. — Мн.: 1ПК
адукацьн, 1994.
[7] Лойка А. Макам Бaгдaновіч. — Мн., 1966.
[8] Лотман Ю.М. К современному понятию текста // Ученые записки ТГУ. — Тарту, 1986.
[9] Маслова В.А. Homo lingualis в культуре. — М.: Гнозис, 2007.
[10] Три века русской поэзии / Сост. Н.В. Банников. — 3-е изд. — М.: Просвещение, 1986.
[11] Этымалапчны слоушк беларускай мовы. — Мн.: Навука i тэхшка, 1985. — Т. 3.
SYMBOLICAL IMAGES OF THE EAR, GRAIN, RYE AND BREAD AS THE EMBODIMENT OF THE POETIC CONCEPT OF THE BEING OF BYELORUSSIANS
S.A. Grinberg
Secondary School № 10 Putna str., 3, Vitebsk, Belarus, 210026
The article reveals the attempt of the comparative analysis of symbolical images of an ear, grain, rye and bread in literary texts of Russian authors and texts of the Belarusian bilingual authors in the Russian language. As a result, it has worked out common and different features in comprehension of the given images by representatives of two closely related language cultures.
Key words: a symbol, the fiction text, language culture, bilingual author, national worldview, poetic concept, individually-author's interpretation.
