CC BY
150
И.А. Герман, В.А. Пищалъникова Симметрия и асимметрия текста как синергетической системы
Вычленяемые исследователями стабильные речевые структуры и элементы включаются в процесс смыслопорождения, однако предзадается он системой асимметричных элементов, составляющих аттракторы разного характера, и креативным аттрактором текста как синергетической системы.
Повышенное внимание современной лингвистики к тексту объясняется несколькими причинами, однако главная, на наш взгляд, состоит в том, что изучение так называемых системных свойств языка, когда текст рассматривается как источник лингвистических данных, не отвечает на вопрос о том, каким образом «единица языка» превращается в носитель смысла. Отвечая на этот вопрос, лингвистика не раз осуществляла выходы за пределы текста, пытаясь выявить сущностные свойства его через отношения текста, с одной стороны, с ментальными структурами, с другой — с ситуативными структурами, множа понятия сценариев, фреймов, макроструктур, иллокутивных актов и т.д., которые только на первый взгляд помогают что-то объяснить, а на деле лишь указывают на наличие свойств текста, так и остающихся неопределенными.
Тщательно и всесторонне описаны лингвистами свойства связности, цельности и эмоциональности текста как лингвистической реальности - реальности, возникающей в процессе познания мыслящим субъектом феномена объективной действительности. (Отличное от традиции понимание эмоциональности текста как его именно феноменологической характеристики целенаправленно доказывается, пожалуй, лишь в работе A.B. Кинцель [1]).
И потому, быть может, эти свойства не позволяют ответить на вопрос о том, как и почему текст репрезентирует/порождает не систему лингвистических значений, а смысл.
Попыткам обнаружения «смысловой единицы» текста несть числа: поиск элементарной единицы смысла производился и от «языковых единиц», и от «смысловых частей/блоков» текста, но всякий раз обнаруживалось, что вычленение в тексте смыслосодержащих компонентов любого качества и количества оставляет вопрос о принципах возникновения текста как смыслового целого открытым.
Вот почему представляется своевременным «вернуться в текст», не отвергая его дискурсивного существования вообще, но намеренно исключив из дискурса, чтобы, сосредоточившись на феноменологических свойствах, текста, попытаться выяснить, какое бытийное свойство его, еще не исследованное лингвистами, напрямую связано со смыслорепрезентативной / смыслопорождающей функцией текста, т.е. является ноуменальным?
Такая постановка вопроса возможна еще и потому, что, как оказывается, у текста как смыслового целого обнаруживаются свойства, не присущие его составляющим. Следовательно, законы формирования и функционирования текста иные, нежели законы порождения и функционирования выделяемых в нем лингвистических единиц (языковых и речевых).
Проблемы изучения онтологии языка так или иначе заставляют осознать, что «после почти двух веков научной проработки язык все-таки ускользнул от лингвистики, послав ее исследовать просторы психологии, истории, этнографии, логики. Разойтись с языком лингвистике было предопределено в тот самый момент, когда она захотела рассмотреть его как объект... Все его (языка - И.Г., В.П.) существо - в отводе глаз от него к вещам... и к миру, дающему о себе знать в самом присутствии языка... Ускользая, он оставляет после себя мир...» [2, с. 23-24].
Исследование речемыслительной дея-
тельности (языка) с синергетических позиций актуализирует свойство открытости нелинейных диссипативных систем как способность их обмениваться с окружающей средой энергией, веществом, информацией. Речевое произведение (текст) в полной мере обнаруживает это свойство
[3].
Однако требуется более детальное изучение понятия «среда обитания языка», поскольку, как представляется, разноаспектные исследования отношений текст — контекст, текст - дискурс, текст - текст не выявили принципиальной (однонаправленной и однозначной) детерминации языка контекстом и наоборот, хотя и установили различные их виды.
Спонтанная активность речевого произведения (текста) проявляется, как мы уже отмечали, в его способности структурировать не только самое себя, но и окружающую среду - концептуальную систему продуцента и реципиента. При этом речевое произведение способно проявлять эндогенную спонтанную активность, когда оно изменяет свои свойства (это обнаруживается в процессе продуцирования текста), и экзогенную, когда модифицируется среда его обитания (концептуальная система продуцента / реципиента). Уже это позволяет четко разграничить проблемы онтологии речевого произведения (текста) и проблемы онтологии среды его обитания, выявив иную совокупность проблем, связанную с возможностью обмена информацией между родственными и неродственными объектами. Здесь могут быть рассмотрены текстовые, речевые, ментальные и другие объекты и структуры, способствующие эффективному обмену информацией, энергией, веществом между родственными (речевое произведение
- его продуцент) и неродственными (речевое произведение - реципиент) синергетическими системами.
Образующиеся в обменном процессе структуры - это схемы интенсивности потоков обменных компонентов информации (смыслов). При этом, что чрезвычайно важно, структурные изменения распространяются как на текст / концептуаль-
ную систему реципиента в целом, так и на их составляющие.
Текст и его среда обитания - концептуальная система реципиента - находятся в отношении дополнительности. Чтобы текст мог быть использован реципиентом для структурирования собственной концептуальной системы (= понимания текста), он, текст, должен пройти в концептуальной системе ряд последовательных модификаций (в психологии этот процесс называется интериоризацией объекта на основе коррекции его образа результата). Такие модификации задаются материальной структурой текста, поскольку, во-первых, этапы смыслового продуцирования текста, отражающие направление формирования авторского смысла, репрезентируются телами знаков. Во-вторых, такая модификация в концептуальной системе реципиента становится возможной в силу того, что текстовая иерархия предложений и любых других его языковых компонентов обнаруживает некий повторяющийся, устойчивый тип формы. Все типы исчисляемы и проявляют стремление к некоей инвариантной симметричной структуре, никогда не достигая ее, то есть являются устойчивыми компонентами родственных синергетических систем.
Возможно определение этих наиболее стабильных компонентов как моделей наиболее стабильных обменных взаимодействий между синергетическими объектами
[4].
Отношения дополнительности, существующие между текстом как синергетическим феноменом и средой его обитания, требуют изоморфизма объекта и среды для возникновения целостности первого - другого феноменального свойства текста -обусловленной также и тем, что не всякая часть такого объекта обладает синергетическими свойствами, присущими объекту в целом. Отсюда при попытке выявления специфики такого объекта оказывается, что он построен «из самого себя».
При попытке объяснить сущность текста через свойства составляющих его лингвистических единиц возникает неустранимое противоречие: свойства лингви-
стического объекта, принадлежащего реальности лингвистической, приписываются феномену, принадлежащему реальности объективной.
Этой апории, на наш взгляд, можно избежать, если попытаться сопоставить выявленные феноменальные / ноуменальные и функциональные характеристики текста с закономерностями функционирования других природных объектов.
Вполне логично поэтому, акцентировав языковую субстанцию, допустить возможность формообразования текста по законам физическим, причем таким, которые не предполагают наличия в природе некой совокупности фундаментальных элементов или структур, ответственных за существование и функционирование сложных объектов.
При этом мы вовсе не отвергаем ни своеобразия метода мышления, при котором абсолютизируется стремление объяснить сложное через более простое, ни конкретных методов анализа, предложенных редукционистским подходом и позволяющих создавать аргументированные модели объектов.
Однако положение о том, что свойства системы однозначно определяются свойствами ее элементов и структурой их связей, нельзя признать универсальным для всех видов систем.
В предыдущих статьях мы стремились доказать, что при объединении элементов (=при переходе к макроуровню) происходит образование систем, обладающих специфическими качествами, не вытекающими из свойств элементов. К таким системам относится и речевая деятельность (текст).
Это означает, что текст может быть рассмотрен с позиций синергетики как не-гэнтропийный самоорганизующийся объект, что позволит разработать хотя бы некоторые процедуры сопоставления результатов лингвистического анализа текста, в частности, интерпретаций одного и того же текста, ведь многочисленные и разнородные факты, полученные исследователями при анализе текста, не могли быть сведены в единую картину, способ-
ствующую построению общей теории текста, именно в силу экстенсивности и концептуальной разнородности исследований.
Процедуры верификации могут быть разработаны на основе нескольких исходных положений.
1. Мы понимаем форму текста как субстанцию, обнаруживающуюся в протяженности текста и направленности его движения (эволюции), соотносящихся с состоянием текста, а также в размере текста и его дискретных составляющих. Исходя из этого физическая сторона текста может быть представлена в единой системе координат.
2. Размещение субстанциональных компонентов текста вполне сообразуется с эвристическими возможностями теории сильных позиций текста и свойствами объектов, фиксированных в пропорции золотого сечения. Одновременно в анализ текста необходимо ввести топологический параметр структуры. Таковым может быть качественное расположение повторяющихся комплексов текста или их дискретных компонентов относительно сильных позиций текста [4].
Г.Г. Москальчук ставит вопросы о конкретизации способов определения границ начала и конца текста, о «весьма неопределенном понятии середина текста», о разграничении контактности и дистантно-сти единиц текста и актуализирует понятие гармонического центра, позволяющего разграничить расположение компонентов (элементов, единиц) текста до и после этой позиции с помощью числовых координат. Гармонический центр «определяется теоретически как такая словоформа, которая располагается от абсолютного начала текста на расстоянии, равном пропорции 0,618 (размер текста в словоформах умножается на 0,618 и округляется до целого числа по общепринятым правилам» [4, с. 42].
Гармонический центр приблизительно стабилен, притягивает все наиболее существенные ритмико-интонационные, структурные и смысловые связи текста. При этом возможны естественные флуктуации гармонического центра, но эта сильная позиция тем не менее стабильна,
а следовательно, может быть точкой отсчета для всех иных позиций текста.
3. Пропорциональные отношения целого и его частей (текста и его составляющих) выявляют меру качественной и количественной организованности целого, структурированного по принципу циклической инвариантности.
Таким образом, выявляется некое феноменологическое свойство текста, позволяющее ему существовать как цельности/ целому явлению, обладающему пространственными физическими характеристиками: «... связать части между собой так, чтобы они представляли некоторое законченное целое, можно только за счет сходства самих частей, иначе говоря, за счет того общего, что содержится в каждой части» [5, с. 135].
Введение качественно-количественного параметра в анализ текста позволяет определить зону начала текста - отрезок его, в котором статистически нет ни одного абсолютного конца повторяющегося комплекса, и зону конца текста, статистически не содержащую абсолютных начал повторяющихся комплексов.
При анализе конкретного текста следует учитывать, что повторы подвержены значительной интерференции, а это усложняет конфигурацию размещения повторов в зоне гармонического центра, однако разнообразные флуктуации текста все равно так или иначе зависят от гармонического центра, так или иначе соотносятся с ним (установление характера отношений гармонического центра с флуктуациями - задача не одного исследования).
Г.Г. Москальчук на огромном количестве текстов удалось показать, что так называемая «плотность повторов» (частота их размещения в тексте, коррелирующая с позиционными зонами текста) уточняет границы зоны гармонического центра, «которая подчиняется пропорции золотого сечения и располагается симметрично относительно позиции 0 на расстоянии, статистически равном пропорции ± 0,236 части от размера целого текста» [4, с. 44].
В.И. Вернадский, рассматривая принцип
симметрии в науке, отмечал, что одним из важнейших достижений XX в. является не введение в научное описание понятия симметрии, а понимание его всеобщности [6]. B.C. Готт назвал самой «симметричной асимметрией» пропорцию золотого сечения, которая передает своеобразную ритмичность, отражающую закон гармонического возрастания пульсаций, отражает упорядоченность процесса прогрессивной эволюции объекта.
Золотое сечение - проявление экстремального структурного и функционального совершенства систем. Установлено, например, что «изменение противоположностей колеблется в пределах между золотыми сечениями <...> Золотое сечение говорит о том, что в этой точке достигается гармония между частями и целым» [7].
И.Ш. Шевелев, И.П. Шмелев, М.А. Ма-рутаев математически обосновывают положение, согласно которому одни и те же пропорции определяют принципы гармонии в произведениях искусства, законы формообразования в живой природе и психофизическое состояние человека [8]. О генетической предрасположенности к соотношению функционально-структурных элементов организма человека и приматов в соответствии с золотым сечением пишет В.П. Эфроимсон [9]. Ю. Сафонов отмечает [10], что инвариант диапазона умственной деятельности человека также равен коэффициенту золотого сечения, более того, оказывается, что инварианты всех биоритмов мозга человека связаны с этим коэффициентом элементарными алгебраическими преобразованиями, физический смысл которых пока трудно объяснить.
Бенуа Мандельброт разработал основы так называемой фрактальной геометрии, которая позволяет с большой точностью описывать сложные самоорганизующиеся объекты (очертания островов, облаков, контур листвы на фоне неба и под.). Во фрактальной геометрии изучаются взаимоотношения самоподобных элементов, обладающих различным масштабом. Масштаб изменения размерностей в этой геометрии также подчиняется золотому сечению и соотношению, зада-
ваемому числами Фибоначчи.
Н.И. Бялоус выдвигает идею фрактальной природы текста, которая обнаруживается, вероятно, многообразно, но выявлено и аргументировано пока только соотношение / сопряжение конфигураций повторяющихся / неповторяющихся компонентов текста [4]. А между тем для моделирования и анализа текста представления о фрактальности его природы оказываются весьма полезными, поскольку позволяют осуществить динамическое моделирование объекта. Естественно, что эта идея нуждается в специальном математическом обосновании.
Закономерности формообразования текста, будучи связанными с пропорцией золотого сечения, в этом смысле совпадают с закономерностями формообразования природных объектов.
Языковая субстанция упорядочивается по законам Божественной пропорции. Важно подчеркнуть, что пропорция эта асимметрична и характерна для живых организмов.
Симметрия менее свойственна живому - самоорганизующемуся - организму. Г.Г. Москальчук отмечает, что в тексте наиболее вероятны асимметричные структуры, поскольку симметрия неинформативна, присуща статичным структурам. Отсюда очевидно: чтобы сохранить феноменальную целостность, текст должен стремиться к симметрии, но никогда ее не достигать, поскольку симметрия его структуры ведет к резкому снижению информативности, свойственной прежде всего открытым нелинейным диссипативным, т.е. синергетическим системам. Поэтому субстанция текста организуется, стремясь к симметрии, но одновременно и самоорганизуется, стремясь к асимметрии.
Свойство спонтанной упорядоченности синергетических систем как раз и отражает эту закономерность.
Системоцентристский подход в лингвистике осуществляет именно анализ симметрии / стабильности формы языка, синергетический же рассматривает соотношение двух режимов, двух состояний
системы языка - неустойчивой стабильности и функциональной лабильности. (Точнее говорить о квазистабильности текста как синергетической системы, причем квазистабильность характеризуется некоторыми параметрами организации, Впрочем, и само понятие организации достаточно условно, поскольку многое зависит от заданных параметров анализа. То, что в одних условиях считается функциональным свойством, может в других относиться к элементам организации. Это происходит потому, что в сложных системах, каковой является и язык, значительно усложняются связи между характером функционирования и структурой системы).
Текст как некое информационное / информативное образование должен отличаться от естественного фона ритмов и биоритмов. В тексте не может быть все информативно, хотя все значимо. Известно, что существует порог восприятия содержания текста, когда информативность его не превышает 20%; в противном случае текст не оптимален алгоритму активности индивида в процессе восприятия и понимается неадекватно / не понимается. Структурно оптимальный инвариант текста имеет зону подготовки к восприятию доминантного смысла, зону реализации доминантного смысла, зону «выхода из коммуникации», что пропорционально соответствует в текстовом инварианте трем композиционным зонам, коррелирующим с серией пропорций золотого сечения. Выявленные зоны имеют объективные границы внутри композиционно-смыслового континуума.
Показательно при этом, что максимальная дискретность структуры и содержания текста наблюдается в точках ± 0,236, что и выявляет статистически границы зон. (Напомним, что структура - неравновесно устойчивое состояние системы, когда уровень ее энтропии снижается вследствие самоорганизации элементов под влиянием креативного аттрактора).
Соотнесем это с положением о том, что изменение состояний объекта является дискретным процессом. Отсюда максимальная дискретность смысла (явная, вполне
определенная - наблюдаемая - репрезентация его в языковых единицах) - это указатель готовности системы к переходу в иное состояние, это сигнал синергетических процессов внутри системы.
Парадокс заключается в том, что лингвист, как правило, интерпретирует содержание текста в целом, опираясь именно на дискретное представление смыслов (вспомним хотя бы так называемый «метод ключевых слов»). Но как раз дискретные репрезентанты сигнализируют о переходах системы (текста) из одного состояния в другое, выявляя неустойчиво стабильные интегративные компоненты смыслов, характеризующих определенные стадии в эволюции текста. Эти смыслы реципиенту представлены в цельном пространстве текста феноменально. Принципы (закономерности) перехода системы из одного состояния в другое предзадаются системой аттракторов текста, и именно эти принципы определяют / выявляют специфику текста как языкового феномена.
Обнаружение их - задача чрезвычайно сложная, и потому the meaning is out there - значение всегда «где-то рядом».
Зоны переходов, соотнесенные Г.Г. Мос-кальчук с абсолютно слабыми позициями текста, свидетельствуют о тесном взаимодействии симметричных и асимметричных компонентов текста, о доминировании асимметрии в информативных текстах.
Открытие синергетикой явления «странного аттрактора» - доминирующего направления эволюции систем, возникающего вопреки ее детерминированности, приводящего к поведению систем, неотличимых от случайных процессов, - заставляет считать неупорядоченность, хаос естественным состоянием развивающейся материи.
Более или менее устойчивые системные образования в этом случае - исключение, но только они наблюдаемы, ибо дискретны. Поэтому смысл «всегда где-то рядом»: он подвижен, текуч, процессуален, возможно обнаружить его лишь в результате рефлексии над этой процессуальностью, когда ускользнувший от нас смысл-феномен оставляет
нам лишь инвариант-ноумен. На основе последних и совершается понимание.
Создание таких инвариантов вполне возможно вот почему. Известно, что в природе все время возникают структуры, в которых энтропия локально уменьшается (в этом мы видим воздействие симметричных форм и образований). Если состояния системы вероятностны, то реализуется такое, которому соответствует минимальный рост энтропии.
Полевые модели текста (смысловая модель [11; 12]) вполне аргументированно представляют этот процесс, когда при внешней хаотичности, случайности, субъективности ассоциативных и иных связей между компонентами концептуальной системы все они управляются креативным аттрактором ~ доминантным смыслом, синхронизирующим симметричные и асимметричные компоненты текста. При этом элементы языка, репрезентирующие поле смысла, отличаются друг от друга минимальными «квантами» смысла, т.е. объединяются в неравновесную систему по принципу минимального роста энтропии от ядра поля к его периферии. Убывание энтропии возможно, как известно, за счет поглощения внешней энергии и/или вещества, поэтому текст как феномен в процессе самоорганизации использует для реализации этого принципа свои внутренние ресурсы.
Итак, мы установили, что информативность любого текста, в том числе и эстетически значимого художественного, определяется эффективностью его структурной организации. Эта эффективность проявляется как обнаружение той области текста, где в наибольшей степени сосредоточен личностный смысл как проявление творческого начала субъекта
- креативный аттрактор текста как синергетической системы. Сложная корреляция устойчивых и неустойчивых состояний порождаемого текста приводит к возникновению поля интерпретации порожденного, в котором «обитает» новая система смыслов, инициированная исходной системой, но не равная совокупности ее смыслов.
Поразительно, что самый мощный циклический аттрактор текста и является таким креативным началом, доминантным смыслом текста. Г.Г. Москальчук доказала это, экспериментально соотнеся информацию, располагающуюся в наиболее мощных аттракторах текста, возникающих вследствие спонтанной упорядоченности самой материи текста, и смыслы, «расположенные» в данном отрезке текста [4].
Стабильное развитие («развертывание») доминантного смысла осуществляется вследствие корреляции (сложения?) ритмов композиционных зон, ритмов тела (материи) текста и текста как структурно-смыслового целого. (Кстати, в этом проявляется свойство текста как открытой нелинейной диссипативной системы изменяться под воздействием множества причин, когда эффект изменения системы оказывает обратное влияние на каузаль-
ные переменные). Таким образом, алгоритм восприятия доминантного смысла встроен в текст, в ритм развертывания его субстанции.
Креативный аттрактор - доминантный смысл - это зона гармонизации симметрии и асимметрии, организации и самоорганизации текста, зона притяжения всех элементов текста, позволяющая ему существовать как целому, одновременно допуская возможность его пребывания в состоянии относительной стабильности и перехода к иному состоянию.
Креативный аттрактор, с одной стороны, задает «путь» восприятия текста, сужает его, с другой - позволяет привлекать к его интерпретации практически неограниченное количество смысловых элементов, как-либо связанных с доминантным смыслом.
Литература
1. Кинцель A.B. Экспериментальное исследование эмоционально-смысловой доминанты как текстообразущего фактора: Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 1998.
2. Бибихин В.В. Язык философии. М., 1993.
3. Пищальникова ВА. Речевая деятельность как синергетическая система// Известия Алт. ун-та. Барнаул, 1997. №2.
4. Москальчук Г.Г. Структурная организация и самоорганизация текста. Барнаул, 1998.
5. Марутаев М.А. Гармония как закономерность природы// Шевелев И.Ш., Шмелев И.П., Марутаев М.А. Золотое сечение: Три взгляда на природу гармонии. М., 1990.
6. Вернадский В.И. Философские
мысли натуралиста. М., 1988.
7. Соколов Ю.Н. Цикл как основа мироздания. Ставрополь, 1995.
8. Шевелев И.Ш., Шмелев И.Г1., Марутаев М.А. Золотое сечение: Три взгляда на природу гармонии. М., 1990.
9. Эфроимсон В.П. Генетика этики и эстетики. СПб., 1995.
10. Сафонов Ю. Новеллы о золотом сечении и числах Фибоначчи / / Чудеса и приключения. 1988. №3.
11. Пищальникова В.А. Психопоэтика. Барнаул, 1999.
12. Босова Л.М. Проблема соотношения семантических и смысловых полей качественных прилагательных (на материале русского и английского языков), Барнаул, 1997.
