CC BY
204
ОБЩЕСТВО.
ИСТОРИЯ.
СОВРЕМЕННОСТЬ
УДК947<571 1/ 5) Г. А. ПОРХУНОВ
Омский государственный педагогический университет
СИБИРСКОЕ ОБЛАСТНИЧЕСТВО Х1Х-ХХ вв.
О причинах возникновения сибирского областничества, его истории и месте в общественно-политическом движении страны.
С ростом капиталистических отношений в Европейской России и распространением их вширь на территории окраин усиливается переселенческое движение в Сибирь, что приводит к росту числа мануфактур, сельскохозяйственного производства, золотодобывающей промышленности, торговли, развитию речного транспорта. Тем не менее развитие сибирской промышленности сдерживалось, поскольку большая часть сибирских доходов уходила за пределы региона. Это давало все основания в экономическом отношении считать Сибирь колониальной территорией.
Декабрист Г.С.Батеньков без всяких оговорок относил Сибирь к колониальному региону, которому были присущи слабая заселенность и варварская эксплуатация природно-сырьевых ресурсов. С самого начала освоения этого края, считал он, складывались признаки колонизации. Один из них - это сибирский рынок сбыта промышленных товаров, дешевых и не очень качественных. Здесь были дешевое сырье и дешевая рабочая сила, покупались они по ценам значительно ниже их стоимости. К важному принципу колонизации относилось и «освоение» территорий малочисленных сибирских народностей, отставших в своем социальном развитии.
Колониальная политика царизма в Сибири вызывала протесту разных слоев населения России. Следует отметить, что революционеры-демократы, такие какА.И. Герцен и Н.П. Огарев, требовали для Сибири областной автономии с собственной Думой и своим Законодательным собранием.
Отправным тезисом в концепции областников стал тезис о Сибири как колонии в полном смысле этого слова. По мнению одного из лидеров областнического движения Г.Н.Потанина, Сибирь-колония была присоединена к метрополии уже после образования Российского государства, и поэтому по отношению к ней проводилась колониальная политика. Другой видный областник Н.М. Ядринцев хотя и обращал внимание на колонизацию, но в заселении Сибири видел заслугу народов и высоко ценил «колонизационные способности» русских, а успешное заселение и освоение Сибири возможно лишь в условиях дружбы, взаимопомощи переселенцев к аборигенов. Он придерживался тезиса — «колонизация есть союз народов, а не разъединение их».
Народная колонизация протекала в борьбе с правительственной, стремившейся насадить в Сибири кабинетскую и казенную собственность на землю. Такая
политика вела к произволу и всевластию царской администрации. В этой борьбе царское правительство сумело взять верх, но обрекло на гибель самобытную народную жизнь в Сибири.
При наличии добывающих отраслей, обрабатывающая промышленность в Сибири стояла на низком уровне. При вывозе пушнины, сельскохозяйственного и минерального сырья промышленные товары в Сибирь ввозились из Европейской России. Характер обмена, - писал Н.М.Ядринцев, был «в сбыте собственных сырьевых продуктов и приобретении, до мельчайших потребностей хозяйства, привозного из Европейской России». Ввозили ткани, кожи, лес, воск, ножи, пряники и др. Сибирь ввозила, уплачивая комиссионный процент и двойной тариф за провоз. Сырье в Сибири покупалось «по самой низкой цене, почти за бесценок, а привозные товары - в тридорога». В итоге сибиряки затрачивали на ввозимые товары сумму в 6 раз большую, чем получали от вывоза. Неэквивалентный характер носила торговля с аборигенами. Шла «бесцеремонная нажива на Сибири». От этого страдали «рабочий и землевладельческие классы Сибири, а с ними — все звероловы и скотоводы, русские и инородцы». Царское правительство смотрело на Сибирь как на «золотую яму».
В сельской местности происходило выкачивание народных денег путем системы налогов, податей и повинностей. Расходы на уплату податей в начале XX в. составили 43 процента от дохода крестьянского хозяйства. С сибирских крестьян взимали оброчную подать за пользование землей, земские платежи на содержание губернских и уездных учреждений, ведавших крестьянскими делами, больниц, приютов и т.д., волостные и сельские сборы, которые расходовались на нужды крестьянского управления, платежи на страхование церквей, школ, больниц и других общественных зданий. И еще - крестьян разоряли натуральные повинности: дорожная (содержание и ремонт дорог, мостов, переправ), этапная (сопровождение ссыльных) , тушение пожаров в казенных и кабинетских лесах. Крестьян посылали для этих работ за 100 верст от дома.
В Сибири был введен Челябинский тарифный перелом. Вместо обычного тарифа, по которому плата за перевозку груза относительно удешевлялась по мере увеличения расстояния, ввели «ломаный» провоз хлеба до Челябинска, а далее тариф взимался как за вновь поступивший груз. Стоимость провоза хлеба возрастала, а это снижало его конкурентоспособность. Царская же казна с каждых 12 миллионов пудов хлеба, вывезенного из Сибири, получала более 1 миллиона рублей. В виде прямых податей только из сельского хозяйства Западной Сибири государство изымало до 40 миллионов рублей ежегодно.
Областники выступили против колониальной политики самодержавия и буржуазии центра страны, за экономический суверенитет Сибири и бережное отношение к ее богатствам.
Экономическая зависимость Сибири дополнялась политическим произволом властей и использованием ее для массовой высылки уголовных элементов, отрицательно влиявших на местную жизнь.
Идейные предпосылки областничества были связаны с пробуждением патриотических чувств в среде сибирских интеллигентов, с осознанием ими нужд Сибири и выступлениями против колониальной политики самодержавия. Пробуждению этих чувств способствовали политические ссыльные декабристы. Помимо Г.С.Б атенькова, о ком шла речь, его взгляды разделяли Д. И. Завалишин, считавший Сибирь колонией
Европейской России, В.И. Штейнгель, который отмечал самовластие царской администрации и произвол «сибирских сатрапов».
В середине XIX в. формируется политическое направление сибирских областников. Общественный подъем в Сибири 50-х - нач.бО-х годов явился начальной вехой в формировании единого общесибирского лагеря прогрессивных общественных сил. Важной составляющей в общественно-политическом движении Сибири явилось возникновение в нем своеобразного направления «областничества», которое отразило как черты общероссийского революционно-демократического движения, так и требования, рождаемые своеобразием социально-экономического развития Сибири.
В обстановке подъема массового народного и общественного движения сибирская молодежь устремляется в учебные заведения Европейской России. Толчком к образованию кружков студентов (землячеств) послужили революционные события конца 1850-х начала 1860-х годов, отмена крепостного права и деятельность революционеров-демократов. Сибиряков не оставило равнодушным заявление А.И. Герцена о передаче земли крестьянству и предоставлении провинциям автономии вплоть до «полного слития» или «полного расторжения». Свою лепту в формирование взглядов будущих областников внесли выступления М.А. Бакунина и М.В. Батушевича-Петрашев-ского об освобождении Сибири от опеки царизма и развития в ней самоуправления. Таким образом, идея автономии и даже отделение Сибири от России не были порождением идеологов областничества. М.А. Бакунин, находясь в сибирской ссылке (1857-1861гг.) настойчиво пропагандировал идею автономии или отделения Сибири. Большое значение он отдавал Восточной Сибири, где тогда велось исследование Амура. Бакунин считал, что со временем Амур оттянет Сибирь от России, даст ей независимость и самостоятельность. Ему удалось убедить генерал-губернатора Восточной Сибири H.H. Муравьева (троюродного брата) в необходимости децентрализации империи и отделения Сибири как возможной перспективы — «такая независимость невозможная теперь, необходимая, может, в довольно близком будущем, разве беда?»
Отрицание Бакуниным государственной централизации, идея объединения областей и общин на основе принципа федерализма нашли отклик в умах сибиряков. Сибирские областники являлись сторонниками федерального принципа государственного устройства, территориального самоуправления и хозяйственной самостоятельности различных регионов России. Идею децентрализации и федеративного устройства России высказывали А.И. Герцен. Он считал, что «децентрализация — первое условие нашего переворота, идущего от нивы, от поля, от деревни». Сибирь после получения самостоятельности пойдет вперед с американской быстротой. В целом истоки областнических взглядов таились не только в сибирской, но и в общероссийской действительности. В Сибири эти взгляды лишь проявлялись острее и ярче.
В начале 1860-х годов петербургское землячество студентов-сибиряков пополнилось за счет прибывших сюда студентов Казанского университета: И. Худякова, Ф.Усова, Ч. Валиханова, И. Пирожкова, Н. Павли-нова. Помимо названных студентов, в кружок входили Г. Потанин, Н. Ядринцев, С. Шашков, Н. Наумов, Й. Федоров-Омулевский, В. Березовский, И. Куклин и другие — всего до 20 человек.
Обсуждение острых социальных вопросов на сходках сибирского землячества стимулировали внима-
ние к нуждам Сибири. По инициативе казаха Ч. Вали-ханова и бурята И. Пирожкова на обсуждение был вынесен «инородческийвопрос». Студенты сибирского землячества противопоставляли интересы Сибири как «колонии» интересам России как «метрополии». Студенты-сибиряки сблизились с революционно-демократическими кругами столицы, печатались в прогрессивных изданиях. Одна из статей Г.Н. Потанииа была опубликована в «Колоколе» А,И. Герцена и Н.П. Огарева.
Постепенно оформлялась программа кружка. Она включала в себя требования буржуазно-демократических преобразований в Сибири, ожидаемых вслед за отменой крепостного права в России. Развернувшееся осенью 1861 г. революционное движение студенчества Петербурга, вызванное закрытием университета, захватило и членов сибирского землячества. Активно участвовавшие в студенческих сходках и митингах молодые сибиряки Н. Наумов. В. Березовский, Г. Потанин, Н. Лосев, Д. Кузнецов оказались в числе 300 арестованных и отправленных в Петропавловскую И Шлиссельбургскую крепости, а затем высланных в Сибирь. Но связи с нараставшим демократическим движением в центре остались. Это нашло отражение в программе, которую излагала демократическая молодежь областнического движения в прокламации к «Патриотам Сибири», написанной после реформы 1861 г.
Появлению прокламации «сибирских сепаратистов» предшествовало издание и распространение прокламации «Молодая Россия». Автором ее являлся студент Московского университета П. Г. Зайчневский. В мае 1862 г. прокламация оказалась в разных местах России. «Молодая Россия» содержала программу государственного устройства России в виде федеративной "социальной и демократической" русской республики, состоящей из самоуправляющих земледельческих общин. Провозглашалась независимость национальных областей России — Польши, Литвы, Финляндии. Вот этот программный документ и предшествовал листовке «Патриотам Сибири».
В Омске прокламация «Патриотам Сибири» стала известна весной 1865 г., благодаря Гавриилу Усову, воспитаннику Омского кадетского корпуса, обнаружившему ее в бумагах брата Федора Усова, казачьего офицера. Г.Н. Потанин об этом рассказывал так: «Младший брат Ф.Н. Усова кадет Гавриил Усов, отыскивая в письменном столе своего брата почтовую бумагу, нашел исписанный листок, это была прокламация. Он прочел ее, заинтересовался и, не сказав ничего брату, унес в корпус, чтобы показать товарищам. Она начала ходить по рукам...». В конце концов, прокламация оказалась у дежурного офицера, который отнес ее в жандармское управление. Вторая прокламация «Патриотам Сибири» властями была обнаружена в Иркутске.
Эта прокламация написана в духе революционных прокламаций 1860-х годов. В ней вскрывалась гнилость самодержавного строя и содержался призыв добиваться независимости Сибири путем вооруженного восстания и создания самостоятельной демократической республики. Демократическая сибирская молодежь полагала, что Сибирь больше, чем Европейская Россия, подготовлена к демократическим преобразованиям. Здесь имеются достаточные силы, прежде всего в лице массовой ссылки, чтобы поднять окраину на революцию и создать самостоятельное сибирское государство. В прокламации «Патриотам Сибири» об этом говорилось так: «Интересы Сибири никогда не соединялись с интересами России, она должна отдел-
иться от России во имя блага своего народа, создавшего свое государство на началах народного самоуправления. Здесь же содержалось требование отмены уголовной ссылки, открытия университета в Сибири, улучшения жизни коренных жителей. Авторы прокламации требовали от сибиряков «служить своему краю» и бороться против общего врага — самодержавия, В этой борьбе сибиряки «братски подают руки российским патриотам». Так революционная идея освобождения всей России от самодержавия постепенно выливается в идею освобождения Сибири путем отделения ее от России.
Достигнуть своей самостоятельности можно, считали сибиряки, «только восстанием и войной за независимость» коренного нерусского населения. Предполагалось, что сибиряки создадут свое выборное правительство «из сибирского русского народа» со своей администрацией, финансами и войсками». Считалось, что революция в Сибири вызовет немедленную революцию в России. В таком случае не потребуется война за независимость Сибири. «Если отделение Сибири последует одновременно с Российской революцией, то дело обойдется вовсе без войны.. Но если Россия замедлит свое освобождение, если она помирится на уступках того же подлого правительства, то мы не будем друзьями презренных рабов! Мы смело пойдем добывать одни свободу и силой вырвем нашу независимость от разбойничьего правительства и рабского народа».
В прокламации говорилось, что царизм эксплуатирует богатства Сибири, превратил эту страну в колонию, управляет ею с помощью назначаемых сюда чиновников. Кроме того, Сибирь превращена в место ссылки и представляет из себя огромный российский острог. Ограблению подвергается аборигенное население. Правительство не проявляет заботы о развитии в крае образования, запрещает здесь открывать университет, не промышляет о введении самоуправления, К этому прибавилась и расправа правительства с сибирской молодежью в столице, когда были исключены из университета Г. Потанин и другие сибиряки.
В 1862-1863 гг. из Петербурга в Сибирь возвратились Г. Потанин, Н. Ядринцев, Н. Наумов, Ф.Усов и другие участники сибирского землячества. Они вернулись на родину «зажигать сердца» местной интеллигенции, готовить Сибирь к переменам. Для этого нужны были единомышленники. Г. Потанин, Н. Ядринцев, Ф. Усов устраивают в Омске литературные вечера, читают лекции, стремясь привлечь на свою сторону новых «патриотов». На одном из литературных вечеров в ноябре 1864 г. выступил Н. Ядринцев с лекцией «Общественная жизнь Сибири», имевшая большой резонанс. «Одна половина Омска клеймит меня не на живот, а на смерть, другая бьется за меня на всех перекрестках»,- писал сам Н. Ядринцев.
В Омске агитационную работу проводили также молодые казачьи офицеры Федор и Григорий Усовы, А. Нестеров, А. Дайтанов. Единомышленником Потанина и Ядринцева стал иркутский учитель Н. Щукин. В Красноярске эти идеи разделял С. Шашков. Хотя были и другие единомышленники, но их оказалось слишком мало. Н. Ядринцев в письме к Ф. Усову писал о своих сторонниках: «На днях я с Г.Н. Потаниным пересчитывал и ужаснулся их малочисленности... Как их у нас мало, как мало... Где смелые фанатики, преданные родным интересам, готовые на отчаянную борьбу за них. Или они явятся? Но когда?» На стороне идеологов «сибирского патриотизма» была в основном молодежь — главный объект «лихорадочной» пропагандистской кампании недавних студентов.
Позже Г. Потанин и Н. Ядринцев переезжают в Томск. Оба они начали публиковаться в «Томских губернских ведомостях» и организовывать лекции для томской публики. В числе ближайших сподвижников Потанина и Ядринцева оказался Е.Я. Колосов, выпускник Омского кадетского корпуса. «Когда я выходил из кадетского корпуса, - вспоминал Потанин,- он был еще в младших классах. Он вышел из корпуса в артиллерию, но офицером я его не видел до встречи в Петербурге. Он выехал из Сибири в 1862 году, чтобы поступить в Академию генерального штаба, с целой компанией других товарищей; увлекся студенческим движением, ходил на студенческие сходки... Вместо карьеры, расцвеченной орденскими лентами, шпорами и темляками, рисовалась другая, античная, с лавровыми венками». Под влиянием новых идей Колосов оставил военную службу. Но таких было очень мало.
Областники пытались пробудить общественное сознание путем организации лекционной и печатной пропаганды, направленной на разоблачение социальных зол сибирской жизни: злоупотреблений местной администрации, закабаления и эксплуатации бедных слоев крестьянства, ограбления аборигенов. Главной задачей они считали распространение прокламаций. Но дальше рукописного распространения патриотических изданий дело не пошло. Более того, «сибирский патриотизм» все чаще стал сводиться к пропаганде идеи служения Сибири, просвещению ее населения. Развернулась борьба за открытие в Сибири университета, а также за изучение ее истории, истории ее народов, природы края. По этой причине, вероятно, не удалась попытка областников создать революционные кружки в Омске, Томске, Красноярске, Иркутске, где были их единомышленники. Не удалось осуществить и задуманную идею создания тайного Всесибирского общества «Независимость Сибири». «Просветительская деятельность «сибирскихпатриотов» была прервана в мае 1865 г., когда все они оказались подарестом. Поводом для ареста послужила прокламация «Патриотам Сибири», обнаруженная у воспитанников Сибирского кадетского корпуса. Федора Усова арестовали в Омске. Во время обыска у него на квартире изъяли бумаги и переписку, что дало возможность выявить его связи. В мае 1865 г. начались аресты в Томске, Тобольске, Иркутске и других городах, где были сторонники областничества. Г. Потанина, Н. Ядринцева, Е. Колосова арестовали в Томске, который считался центром областничества, При обыске у них были обнаружены бумаги «недозволенных суждений»: воззвание «К молодому поколению», статьи А.И. Герцена из «Полярной звезды» и «Колокола».
В течение двух-трех месяцев в Омске, Томске, Иркутске, Красноярске аресту подверглись 59 человек наиболее «опасных» подследственных, десятки были арестованы на местах. Их привезли в столицу ЗападноСибирского генерал-губернаторства, а материалы их допросов - в Омскую особую следственную комиссию, которая предъявила арестованным политические обвинения в стремлении свергнуть существующий строй. Так возникло громкое «дело об отделении Сибири от России» и образовании Сибирской республики. Началось следствие, которое привлекло внимание сибирской общественности. За время работы следственной комиссии, как пишет Г. Потанин, «стала известной до мелочей вся наша деятельность как в Сибири, так и в Петербурге. Она узнала наперечет всех наших друзей, с которыми мы Переписывались, из наших писем стало известно, что мы в Петербурге периодически собирали сь на сибирские студенческие вечеринки, на которых пили пиво за здравие Сибири; что мы подго-
варивали своих товарищей возвращаться в Сибирь, отстаивать ее интересы, изучать сибирские нужды; что иногда разговаривали на тему об отделении Сибири от России в отдаленном будущем». Сам Г. Потанин на следствии держался откровенно, признал себя «главным агитатором» и «сепаратистом».
О деле «сибирских сепаратистов» стало известно и за пределами Сибири. М.А. Бакунин в письме к А И. Герцену и Н.П. Огареву 8 октября 1865 г. спрашивал: «Что известно вам о Потанине и об открытом сибирском заговоре ? Потанина я не только знал, но был, можно сказать, его создателем, или, вернее, открывателем. Я освободил его из-под казачьего ярма и отправил его в Петербург. С пошлой наружностью, это необыкновенно умный, честный и энергичный молодой человек - деятель без устали, без тщеславия, без фраз. Жаль его, если он погибнет...» А.И.Герцен о допросах в Омске сообщил в „ Колоколе".
Следствие тянулось долго. Два года обвиняемые провели в Омской крепости в ожидании приговора. В это время в стране обострилась политическая ситуация. 4 апреля 1866 г. Каракозов стрелял в императора Александра II. Покушение оказалось неудачным. Однако оно насторожило правительственные круги. Начались перестановки министров. Шефжандармов В. Долгоруков был заменен придворным генералом Н. Шуваловым. Министр народного просвещения А. Голов-нин смещен и этот пост занял обер-прокурор Синода Д. Толстой. Смещен генерал-губернатор Петербурга С. Суворов. На смену ему пришел генерал Трепов.
Вслед за перестановками министров последовал царский рескрипт на имя председателя Комитета министров. Император указывал: «Провидению было угодно раскрыть перед глазами России, каких последствий надлежит ожидать от стремлений и умствований, дерзновенного посягательства на все для нас исконно священное... Мое внимание обращено на воспитание юношества. Мною даны указания на тот конец, чтобы оно было направляемо в духе истин религии, уважения к правам собственности и соблюдения коренных начал общественного порядка и чтобы в учебных заведениях всех ведомств не было допущено ни явное, ни тайное проповедование тех разрушительных понятий, которые одинаково враждебны всем условиям нравственного и материального благосостояния народа...» Особое внимание предписывалось обратить на революционную пропаганду. «Надлежит прекратить повторяющиеся попытки к возбуждению вражды между разными сословиями и в особенности к возбуждению вражды против дворянства и вообще против землевладельцев, в которых враги общественного порядка, естественно, усматривают своих прямых противников».
В такой сложной политической обстановке в стране шло следствие по делу «сибирских патриотов». Однако царские призывы не могли остановить и не остановили ни враждебного отношения к дворянству, ни к «общественному порядку». Общественное движение за глубокие демократические преобразования усиливалось. Революционные народнические организации «подталкивали» это движение на путь насильственных действий. Сибирь не являлась исключением. Первым проявлением решительных действий явилось вооруженное восстание на Кругобайкальской железной дороге в июне 1866 г. В этой связке проявилось движение «сибирских сепаратистов» с идеей автономии или даже отделения Сибири от России. Правда, сами областники, по заявлению Г.Н. Потанина, рассматривали «сепаратизм не как цель, а как средство, чтобы воспитывать местный патриотизм».
На следствии по делу «сибирских сепаратистов» предстало 44 человека. В мае 1868 г. московское отделение Сенатавынесло судебный приговор. Г.Н. Потанин, взявший на себя ответственность за все дело о сепаратистах, был приговорен к 15 годам каторги (позднее наказание сокращено до 5 лет). Еще 18 человек приговорили к ссылке с лишением всех прав.
НадГ.Н. Потаниным провели обряд гражданской казни, через который ранее прошел Н.Г. Чернышевский. Сам Г.Н. Потанин позднее, в 1914 г., об этом писал так: «В день обряда меня подняли с тюремной постели в 4 часа и доставили в полицейское управление, которое находилось там же, где оно и теперь, т.е. в Новой Слободке (ныне улица Ядринцева в г. Омске) . Недалеко от церкви святого Ильи. Здесь меня посадили на высокую колесницу, повесили мне на грудь доску с надписью. Эшафот был устроен на левом берегу Оми. Между мостом и устьем реки, т.е. при выходе на тогдашнюю базарную площадь. Переезд от полицейского управления до эшафота был короткий, и никакой толпы за колесницей не образовалось. Меня возвели на эшафот, палач примотал мне руки к столбу; дело он это исполнял вяло, руки его дрожали и он был смущен... Затем чиновник прочитал конфирмацию. Так как время было раннее, то вокруг эшафота моря голов не образовалось, публика стояла только в три ряда. Я не заметил ни одного интеллигентного лица, ни одной дамской шляпки. Продержав меня у столба несколько минут, отвязали и на той же колеснице отвезли в полицейское управление. Здесь я нашел своих товарищей, которые были собраны, чтобы выслушать часть конфирмации, относящуюся для них». Соратники Г.Н. Потанина были осуждены на различные сроки ссылки в северные губернии Европейской России — Архангельскую и Вологодскую.
После гражданской казни Г.Н. Потанина отправили к месту отбывания каторги в Свеаборскую крепость. Это был редкий случай, когда из традиционного места каторги и ссылки, каким являлась Сибирь, преступника отправляли в Европейскую Россию. Правительство опасалось оставлять осужденного в Сибири. Это «кажется, единственный случай, когда Сибирь была признана чьим-то Отечеством и из него нужно было выдворять», - заметил Н.М. Ядринцев.
Свое каторжное положение в Свеаборге Г.Н. Потанин описал в письме к Н.М. Ядринцеву: «Первые полтора года работал на площадях. Бил молотком щебень, возил таратайки с камнем, колол дрова, пел «Дубинушку». Наконец начальство в виде улучшения моего положения назначило меня в собакобои, и целое лето я был собачьим Атиллой и ужас насаждал в собачьем сердце, Потом меня повысили... в дровораз-делователи, потом в огородники и учителя. Кормили нас овсом, что и прилично было для животных, возивших таратайки. Три года не пил чаю, не ел говядины... И не получал ни от кого писем».
Так содержался «главный областник» до ноября 1871 г. Отбыв три года каторги, Г.Н. Потанин был отправлен в ссылку сначала в Никольск, затем в Тотьму Вологодской губернии. Только в 1874 г. ему было разрешено проживание в любом из городов России. С этого времени начинается научная деятельность Потанина — исследователя Монголии, Тибета, Центральной Азии. В дальнейшем Г.Н.Потанин получил широкое признание сибирской общественности как ученый и патриот Сибири. Он «пользовался по всей Сибири громадной популярностью,почти такой же, как Лев Толстой в России", - отзывался о нем писатель-сибиряк Вячеслав Шишков, М.А. Бакунин назвал его «сибирским Ломоносовым».
После ареста и ссылки деятелей областничества само движение не прекратилось. Появляются его новые сторонники. Но это было уже не революционное, а либерально-реформистское движение. Областники теперь пишут исключительно об автономии, о территориальном самоуправлении Сибири в составе России.
В начале XX в. вновь был поднят вопрос о необходимости в Сибири самоуправления. Этому способствовали события 9января 1905 г. «Кровавое воскресенье» вызвало возмущение против самодержавного правительства по всему Российскому государству. В апреле 1905 г. царь Николай II наконец дает разрешение о разработке для Сибири положения о генерал-губернаторстве земских учреждений. Основываясь на рескрипте царя, в Томске был подготовлен «Проект основных начал положения о земских учреждениях в Сибири», в котором предусматривалось создание земских учреждений на всех уровнях управления: губернском, уездном, волостном. Вопрос о самоуправлении обсуждался также в Иркутске, Красноярске, где вырабатывались соответствующие законодательные предложения,
В августе 1905 г. в Томске состоялся съезд Сибирского областного союза, который одобрил проект, требовавший создания в пределах России сибирской автономии с областной Думой и своим бюджетом. На съезде областники вступили в блок с буржуазными либералами, эсерами, частью меньшевиков. Такой блок понадобился областникам скорее всего для организационного оформления своего движения. Однако с опубликованием Манифеста 17 октября 1905 г. и оформлением местных организаций кадетской партии блок распался, и идея областной автономии не получила поддержки.
Тем не менее в декабре 1905 г. была предпринята попытка осуществить идею автономии в региональном варианте. Опираясь на успешную борьбу читинских рабочих в период декабрьского вооруженного восстания 1905 г, у части сибирской демократии возникла идея создать «Забайкальскую республику» во главе с президентом. Против этой затеи решительно выступил местный комитет РСДРП. Через газету «Забайкальский рабочий» населению было разъяснено, что читинские рабочие борются не за создание какой-то отдельной самостоятельной областной «республики», а за свержение царского самодержавия и установление демократической республики во всей стране.
В целом идея областного начала получила большое распространение среди сибирской интеллигенции. Ее разделяла большая часть профессуры Томского университета и политехнического института. Областничество, по словам Потанина, было взято «сибирской интеллигенцией под свое покровительство», хотя областничество противопоставляло интересы Сибири интересам России, как единого государства.
Последующие попытки объединить сочувствующих идее автономии Сибири предпринимались на 1-м Областном сибирском съезде в октябре 1917 г. и на Чрезвычайном съезде в декабре 1917 г., но без особых успехов. В октябре 1917г. на первом съезде сибирских областников был создан Исполнительный комитет, председателем которого стал Г.Н. Потанин. Затем чрезвычайный съезд областников создал Временный областной совет (Сибирское правительство). Г.Н. Потанин был избран его председателем. Вскоре он понял, что такое противостояние центру ведет к гражданской войне и сложил с себя полномочия председателя. Г.Н.Потанинне принял Октябрьскую революцию 1917г. Но он не принял и крайне правою позицию отделения
Сибири от России. В конце января 1918г. нелегально заседала Сибирская областная дума, председателем которой стал И. А. Якушев. Было сформировано правительство, его возглавил И.Я. Дербер. Временное сибирское правительство 4 июля 1918г. приняло в Омске «Декларацию о государственной самостоятельности Сибири». Но областничество не оправдало себя в начавшейся гражданской войне и в ноябре 1918г. Сибирская областная дума приняла решение о самороспуске.
Областничество явилось частью общего российского общественно-политического движения. Оно выражало оппозицию режиму, выдвигало проблему демократизации местного самоуправления. Своей деятельностью областники внесли большой вклад в становление духовной культуры, в развитие науки и просвещения.
С распадом СССР и образованием СНГвновь возрождается стремление к автономии Сибири, но приверженцев сибирской автономии не так много. Не в этом сегодня проблема Сибири. Претензии на ее территорию заявляют США. Они стремятся к абсолютному контролю над Евразийским континентом. Существует проект «Американской Сибири», оговаривающий покупку Соединенными Штатами Дальнего Востока и большей части Восточной Сибири от Енисея до Северного Ледовитого океана. Этот проект официально предложил американскому правительству в 1992 году старший политический советник Института мировой политики США Вальтер Рассел Мид С тех пор покупка «новой Аляски» стала навязчивой идеей политических кругов США и широко обсуждается не только в американских, но и в европейских средствах массовой информации. Этот проект превратился в ближайшую перспективу внешней политики США. Вальтер Мид доказывает американскому обществу необходимость приобретения Сибири. Автор проекта убеждает американских граждан, что Сибирь вовсе не замерзшая бесплодная пустыня, арктическая тундра и вечная мерзлота — это всего лишь первые 200 миль от Северного Ледовитого океана. Центральный же регион Сибири — «лесная зона, известная как тайга», именно там находятся самые большие запасы высококласснойдревесины. На Дальнем Востоке и вовсе «местный климат сравним с бостонским».
В. Р. Мид считает, что «...бездарность российской власти, ее неспособность управлять богатейшим краем и эффективно осваивать его — на фоне уничтожения инфраструктуры Сибирского региона и тотального воровства на всех уровнях экономической жизни — породили чувство безнадежности у интеллигенции и населения восточных регионов России». Чтобы «...спасти гибнущий регион, опускающийся в пучину исторического небытия на фоне крайне опасных националистических настроений среди плохо образованной и радикально настроенной молодежи», В.Р. Мид предлагает просто купить у коррумпированного руководства РФ Сибирь, подобно тому, как у Александра И была за гроши куплена якобы ненужная России Аляска.
США определили уже и стоимость Сибири - 3 триллиона долларов, из расчета 1 ООО долларов за акр (0,4 га) земли. Однако деньги при немедленной передаче территории должны быть выплачены с рассрочкой в 20 лет. Но и тут оговорено, что из ежегодно выплачиваемой суммы половина должна пойти на приобретение Россией товаров, произведенных в США.
Приобретете Сибири превратили бы США в евразийскую державу, обладающую крупнейшей сырьевой базой на этом континенте. Все это настораживает. Сибирякам надо думать не об автономии с сепаратистским уклоном, а об укреплении границ региона в системе российской государственности.
Литература
1. Иртышский вертоград. М., 1998.
2. Потанин Г.Н. Письма. Иркутск, 1977.
3. Миненко H.A., Федоров C.B. В панораме веков. Омск, 1999.
4. Портнов A.M. Вытрясают недра//Советская Россия. 2002, № 79,
5. Будет ли Америка прирастать Сибирью ? // Завтра. 2001, №27.
ПОРХУНОВ Георгий Арсеньевич, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой политической истории.
